Текст книги "Veritas (ЛП)"

Автор книги: TheProblematique

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)

– Спок!

– Прекрати, – твёрдо приказал вулканец. – Мы свяжемся с лазаретом сразу после того, как я удостоверюсь, что ты невредим и временно вне опасности. Остановись и не двигайся, или у нас кончится время.

Одновременно со вспышкой оскорблённости Джим понял, что едва касался пола носочками.

– Мы… прямо сейчас зря тратим время, – выдавил он.

– Тогда не двигайся. Не двигайся, Джим, – голос Спока стал ниже и резче, и это напомнило Кирку о том далёком случае, когда вулканец произнёс «Шаг назад», вот только теперь он говорил совершенно противоположное.

Ну ладно, настало время признать факты (пока он не придумал, как от них уклоняться). Спок был сильнее и мог легко пересилить Джима, следовательно, был смысл в прекращении сопротивления. Кирк расслабился, отдаваясь на волю рук вулканца.

Спок незамедлительно отпустил его и схватил бутыль с мылом. Без предисловий он начал методично вычищать раны Джима – хуже всего было кровотечение на руках и предплечьях, когда он, наверное, инстинктивно поднял их, чтобы защитить глаза от пыли.

Однако проблема была в том, что некоторое количество чёрной пыли собралось в резинке трусов Джима, делая ткань темнее, и отказывалось смываться. Когда Спок это заметил, то резко прекратил двигаться, словно кто-то нажал на паузу в его мозгу.

– Э…

В другой ситуации Кирк бы просто снял их. Неудобно, да, более чем. Но, эй, что такое маленькое неудобство, если это вопрос жизни и смерти?

Однако, когда в дело были вовлечены вулканцы, контактная телепатия, вода и мыло, обнажённость внезапно стала не такой уж и привлекательной идеей.

– Слушай… я…

Кирк отвлёкся от придумывания связного предложения, когда увидел изумрудную каплю крови, скатившуюся по подбородку Спока, смешиваясь с водой. Джим мыльной рукой вытер её, и попытался вернуться в предыдущее состояние, когда спешка и неистовство того, что должно было быть сделано, помогали ему забыть, чем именно он занимался, но это было невозможно. Ему надо было увеличить расстояние между ними. Худшее уже было позади, а возможность катастрофы совершенно другого рода возрастала, казалось, с каждой проходящей секундой.

– Думаю, мне пора, – твёрдо сказал Джим. – Нам обоим нужен правильный обеззараживающий душ.

Спок лишь продолжал молча смотреть на две линии напряжённых мышц, начинающихся на животе Кирка, а потом скрывающихся под тканью его нижнего белья.

– Спок. Лазарет. Я ухожу.

Он сделал шаг назад и взгляд вулканца взметнулся вверх и они встретились взглядами, выражение лица Спока было совершенно нечитаемым, но не пустым – вместо этого, на нём отчётливо читалось что-то, не поддающееся описанию. Если бы Джиму надо было выбрать эмоцию, то это возможно была бы ярость, что было попросту безумно.

Он только собирался осторожно вылезти из ванны, пытаясь не поскользнуться слишком уж неуклюже, когда он это увидел.

Зелёная кровь, много крови, стекало к ногам Спока. Внезапно к Джиму пришло воспоминание об этом паническом моменте – Спок, стоящий спиной к вентиляционному отверстию, этот ужасный звук, а затем вездесущая ослепительная боль.

– Развернись, – сказал Кирк.

Глаза вулканца ощутимо расширились, и он почти что не понимал, что Джим говорил.

– Спок, развернись, ты ранен.

Что-то должно было произойти за последние несколько секунд, потому что вместо очередных споров Спок сделал так, как ему сказали. Джим выругался, когда увидел открывшуюся перед ним картину – лопатки и спина Спока выглядели ужасно ободранными, и повсюду было зелено.

– Чёрт подери, Спок, – тихо пробормотал Кирк.

Он схватил душ и как можно тщательнее смыл чёрную пыль из ран, но вскоре понял, что определённо понадобится кожный регенератор.

– Ну ладно, нам… теперь нам пора.

Когда Спок вновь повернулся к Джиму, выражение лица вулканца свидетельствовало о полном раздрае, но он поймал левое запястье Кирка, останавливая его.

– Секунду, Джим. У тебя, судя по всему, всё ещё есть пыль в волосах.

Кирк, в общем-то, знал об этом, но внезапное острое желание убежать как можно дальше от Спока сражалось с его (правда, очень, очень слабым) инстинктом самосохранения. И настойчивое желание сбежать очевидно выигрывало, хоть Джим обычно и ненавидел так поступать.

– Нет, всё в порядке, я просто-…

– Не будь нелогичным, Джим.

И, не давая ему даже секунды на протесты, Спок принялся массировать кожу его головы, с силой водя пальцами, чтобы избавиться от пыли. Джим почувствовал, как у него перехватывает дыхание, а сердце забилось ещё быстрее, чем когда он думал, что они могут умереть – ладони Спока были настолько восхитительны, и Кирк ощущал, как из горла пытается вырваться тихий стон…

Вздрогнув, он вспомнил где он и что происходит. Чёрт. Ну, ладно. Ладно, значит он обнаружил доселе неизвестную эрогенную зону, но сейчас было не время увлекаться. С новой волной решимости Кирк сжал кулаки, силой воли заставляя либидо успокоиться к чёртовой матери, потому что в ином случае Спок почувствует, Спок узнает… Спок начал массировать большим пальцем точку за ухом Джима, и пальцы на ногах Кирка поджимались от наслаждения…

– Спок, прекрати, – выдавил он.

– Может быть повреждён-…

– Я серьёзно, прекращай, – зло ответил Джим. Он чувствовал, как тепло начинает разливаться внизу живота…

– Джим-…

– Нет-…

Их взгляды встретились, ладони Спока всё ещё покоились в волосах Кирка, и на секунду Джим едва сдержался, чтобы не броситься вперёд. Всё его тело болело от желания это сделать.

– Спок, я…

Джим увидел тот самый момент, когда вулканец всё осознал.

От понимания чёрные глаза расширились, а длинные пальцы выпутались из волос, и ладони опустились на плечи Кирка. Их лица были так близко, но всё, чему эта близость поспособствовала – Джиму было легче прочитать страх в глазах друга.

Укол ледяной невыносимой боли, худшее из того, что Спок когда-либо заставлял его чувствовать, скрутил внутренности Джима. Это было в точности настолько плохо, как он и предсказывал.

– Я… мне жаль, – глупо сказал Кирк. – Я н-не хотел…

Он попытался убедить себя, что могло быть и хуже. Могло быть и отвращение. Серьёзно, могло быть намного чертовски более болезненно. Но то, как Спок смотрел на него…

– Джим.

Губы Спока были мокрыми и блестящими. Кирк неосознанно облизал свои собственные, в ушах у него ревело от желания.

– Я пойду… просто отпусти меня и я уберусь отсюда. Извини.

Ладони вулканца соскользнули вниз по его рукам, но вместо того, чтобы отпустить, они остались, сжавшись вокруг запястий Джима. Кирк не смог заставить себя ещё раз посмотреть другу в глаза, снова увидеть этот страх, так что вместо этого он смотрел, как вода собирается в ключичной впадине, стекая вниз, и желал выпить её, выпить всю.

– Спок, ну же, нам надо-…

– Джим. Извиняться нелогично.

Всё ещё глядя только на шею вулканца, Кирк нахмурился. Он провёл довольно много времени в компании Спока с того момента, как получил пост капитана (возможно очень много), и медленно, по мере выполнения их разнообразных миссий, отмечал в уме для дальнейшего пользования различные интонации, которыми пользовался его старпом. До этого момента Джим думал, что ознакомился со всеми разнообразными способами Спока назвать его «опрометчивым идиотом», фактически этого не говоря. Все маленькие изменения или модуляции в голосе, которые выдавали очень хорошо скрываемую боль, физическую или ментальную. Он даже научился различать слегка саркастичные, тёплые интонации, которые Спок, иногда немного расслабляясь, использовал, когда шутил.

Но он не узнавал этот голос.

– Я… я знаю.

– Тогда не делай этого.

Джим слабо потянул его за руку.

– Спок, ну же, отпусти меня-…

– Я… не могу.

– Что, чёрт возьми это значит? – резко спросил Кирк, разозлившись. И, почерпнув из этой злости смелость, он наконец поднял взгляд.

Спок не отрываясь смотрел на его губы.

Страх по-прежнему был там. Вообще, он казался ещё более очевидным, нежели раньше, и теперь он казался практически ужасом, но сильно расширившиеся зрачки вулканца ещё больше разожгли бурные эмоции, текущие по венам Джима.

– Что? – резко прошептал он.

Спок одним пальцем вытер пятнышко в уголке рта Кирка. В то мгновение, как их кожа соприкоснулась, Джим почувствовал всё сдерживаемое напряжение вулканца, словно бы оно хлынуло и в него тоже, заставляя каждый мускул напрячься и резко вдохнуть.

– Будь осторожен и не поглощай эту субстанцию, – тихо произнёс Спок.

О. О. Ну ладно, конечно же, Спок просто опять спасал его жизнь, даже сразу после того, что Джим не-так-уж-и-тайно хотел прямо сейчас на него наброситься в этой ванне, вопреки тому, что они были в ужасно опасной ситуации.

– Извини, – выдохнул он, да вот только не понял, что палец Спока ещё вроде как был между его губ, так что Джим случайно его лизнул.

Вулканец молниеносно быстро отдёрнул руку, но что-то произошло с Кирком, когда он увидел, как дёрнулся кадык Спока. Он вскинул следом руку и их ладони с хлопком встретились, и внезапно Джим мог поклясться, что Спок намеренно переплёл их пальцы, и он никогда не узнает, кто из них двинулся первый, но…

Их губы встретились.

От этого мозг Джима закоротило, а по всему телу прошлась сильная волна адреналина, начиная с того, с какой силой пальцы Спока прижимались к его спине, и заканчивая тем, как его язык атаковал рот Джима. Это было так хорошо, слишком хорошо, и Кирк услышал, как голодно стонет, когда Спок потянул его за волосы и использовал свою превосходящую силу, чтобы с силой вжать его в стену (опять), по-прежнему не разрывая поцелуй.

Он никогда этого раньше не ощущал, ни с кем раньше такого не было – настолько отчаянно и необходимо, необходимо, если Джим хотел продолжать жить-…

Когда Спок резко отстранился, Кирк подался вперёд со звуком протеста на губах, бездумно пытаясь последовать за вулканцем, почему это уже прекратилось, слишком рано, нет, ещё, он хотел ещё… а потом он опомнился и открыл глаза.

– А, – красноречиво выдал он.

Вода продолжала литься им на головы постоянным потоком.

– Значит… ты не настолько гетеросексуален, как я думал.

Джим услышал свой шёпот, голос всё ещё хриплый, а дыхание тяжёлое, но на несколько драгоценных, великолепных секунд Кирк был убеждён, что он не сказал этого на самом деле, и что это просто его сумасшедшее воображение играло в шутки.

Спок просто смотрел на него, что лишь подтверждало его предположение, да и Джим не мог поверить, что ляпнул нечто настолько грандиозное.

– Спок, я-…

Внезапно вулканец отпустил его, словно бы его кожа обжигала, и живо выскочил из ванны, расплёскивая воду вокруг.

Как только между ними появилось несколько безопасных метров, вулканец расправил плечи и развернулся к Джиму лицом, который остался прямо там, где его оставили – промокший, тяжело дышащий, и в своих тонких, тонких трусах.

– Лазарет, – выпалил Спок. Это совсем не звучало похоже на то, как старпом обычно разговаривал – спокойно, обдуманно, рационально. Это заставило сердце Джима биться чаще, то, как Спок не мог заставить себя посмотреть ему в глаза. – Мы должны… идти, прежде чем станет хуже.

Кирк попытался найти слова, которые бы были осмысленны, если их сложить в одно предложение, но это было труднее, чем казалось на первый взгляд.

– Спок… подожди-…

– Если хочешь, мы обсудим этот инцидент позднее, и прими мои извинения за моё непрофессиональное поведение. Прямо сейчас нам необходимо получить медицинскую помощь.

Инцидент.

С несгибаемой решимостью Спок отвёл взгляд и направился к шкафу. Джиму были брошены голубая рубашка офицера по науке и ботинки, которые он поймал, хоть его голова всё ещё кружилась. Затем Спок оделся слишком быстро, и на нём не было его чёрной нижней рубашки, так что голубая ткань легла прямо на позеленевшую бледную кожу.

Не в силах делать ничего, кроме как смотреть, Джим именно это и делал (ну, ещё с него капала вода). Когда Спок это заметил, он издал тихий нечленораздельный звук и бросил ему пару чёрных уставных штанов, которые попали Кирку прямо по лицу, вырывая его из задумчивости.

– Ай.

– Мы должны немедленно отправляться.

Джим вышел из ванны и огляделся по сторонам в поисках полотенца, затем понял, что старпом таковым не воспользовался, и это значило, что они действительно спешили, так что Джим начал одеваться.

Однако, очевидно, его движения, на взгляд Спока, были слишком медленные, поэтому вулканец шагнул ближе и рывком натянул на него рубашку. Вопреки тому, что им действительно надо было немедленно отправляться, Джим не мог не заметить, что, когда Спок помогал ему одеться, ему не хватало того энтузиазма, который присутствовал, когда старпом его раздевал.

– Я могу сам одеться, знаешь ли, – сказал Кирк, когда Спок потянулся расправить его рубашку. Их взгляды встретились, и на секунду они оба замерли.

Зрачки вулканца по-прежнему были ненормально расширенными.

– Хорошо, – вежливо ответил он и отступил. Джим тут же затосковал по контакту, но вместо того, чтобы показать это, он невозмутимо натянул ботинки и направился к двери.

– У тебя есть коммуникатор? Я хочу по пути вызвонить Боунза, – Спок не ответил, но когда Кирк развернулся, чтобы отругать его за это, то увидел выражение лица старпома, от чего у Джима резко пересохло во рту. – …Спок?

Вулканец смотрел на свою собственную униформу на Джиме одобрительно, удовлетворённо, и при виде этого Кирку очень захотелось снова её снять…

Но вместо этого ему приходилось быть разумным взрослым.

– Спок. Очнись.

Он очнулся, и пристально посмотрел на капитана. И этот взгляд не помогал.

– Лазарет, – громко и чётко произнёс Джим. Вулканец показался искренне оскорблённым предположением, что он может быть хоть сколько-нибудь менее чем полностью профессиональным.

– Я всего лишь оценивал размер нанесённого вам ущерба-…

– Ну разумеется. И моё лицо здесь, наверху.

Если бы он мог, Спок бы фыркнул:

– Вы ошибаетесь-…

– Ты – лжец.

Старпом надулся и Джим захотел истерически рассмеяться, а затем наброситься на друга и повалить его на пол.

– Нам нужно уходить, сейчас же.

Кирк кивнул и вышел наружу, Спок следовал за ним по пятам.

Когда он повернул налево, а не направо к турболифту, вулканец остановился.

– Капитан, что?…

– Мне нужно запереть свою комнату, – быстро объяснил Джим, вводя запечатывающую комбинацию на панели рядом со своей комнатой. Дверь казалась достаточно прочной, но лучше было не рисковать, и им надо будет связаться с инженерной, службой техподдержки и особенно с коммодором Эмереттом, сразу же, как они доберутся до лазарета.

– Капитан, пожалуйста-…

– Почти закончил.

Напряжённое, закаменевшее лицо Спока едва заметно смягчилось:

– Джим. Есть вероятность, что ты заработаешь серьёзное химическое отравление.

Джим закончил, резко развернулся и побежал к турболифту, очевидно удивив Спока своей скоростью.

– Ну же, Спок, ты меня задерживаешь! – позвал он, оставляя беспокойство и панику на потом.

Когда он обернулся, то не увидел вулканца, и замедлился, озадаченный… а затем резко обернулся и увидел, как старпом пробежал мимо него.

***

Напряжение в кабинке турболифта словно сгустило воздух, не давая нормально дышать. Беспокойство и паника не радовались, что о них позабыли, и поэтому счастливо вцепились в Джима.

Он не знал, что происходит, знал только то, что Спок мог оказаться не полностью гетеросексуальным. Не то чтобы он был в этом заинтересован, в смысле, это ведь не будет хорошей вещью, если бы он был заинтересован, потому что, привет, суд в самом разгаре. Ну и что, что где-то глубоко в груди Джима что-то хотело потихоньку кувыркаться от радости? Они могут разобраться с этим как взрослые. Это была потенциально угрожающая жизни ситуация, и спешка после произошедшего, пришедшая первой, а не последней, объясняла случившееся. Они могли жить дальше.

Или Спок мог жить дальше, а Джим мог бы немного задержаться и, возможно, пару раз вздрочнуть на воспоминание об этом, прежде чем тоже жить дальше.

– Если из событий сегодняшнего вечера и можно извлечь что-то хорошее, Джим… – это то, что я наконец знаю, каков на вкус твой рот, и он потрясающ. – …это то, что теперь мы знаем, что ты, в действительности, не жертва становящейся всё более невероятной статистической вероятности.

Кирк скосил взгляд на всё ещё влажную и блестящую кожу Спока и вздохнул.

– Нет. Как и ты.

Осталась одна мысль, не озвученная, но весьма отчётливая.

Несчастные случаи, «плохая удача»… всё это было подстроено. Кто-то хотел их убить.

_____

п/п: Ну наконец-то я это перевела *облегчённый вздох*. Фух, это было нечто. Кстати, если вам интересно:

На английском в этой главе 12 тысяч слов (это уже упоминалось вверху).

На русском дражайший ворд выдаёт 9,612 слов. Для сравнения, в предыдущей главе – 7,434, а в 12-й – 6,674.

========== 15. In Spiritu et Veritate ==========

15. В душе и истине

Леонард Маккой был обманчиво терпеливым человеком. О, он любил побранить офицеров, которых лечил, если это была их чёртова вина, что им вообще нужен был медицинский уход, а с его капитаном и Лучшим Другом Джеймсом Кирком, это было очень частой причиной… Но Маккой знал, что в ответ на это Джим стонал бы и жаловался, но по большей части доброжелательно хмыкал и называл бы его «угрюмым», «вредным», «злым», ничего из этого на самом деле не имея в виду (ну, насчёт “угрюмого” Маккой вполне даже мог понять). Когда дело касалось его здоровья, Джим был беспечен, опрометчив и до тревожного невнимателен, когда дело касалось того, насколько по-идиотски опасными были некоторые его выходки. Вот почему Боунз знал, что капитану нужна хорошая головомойка, потому что никто другой этого не сделает. И с этим тоже всё было в порядке.

Леонард Маккой может и жил ради того, чтобы сурово отчитывать идиотов, которые это заслужили, но он был обманчиво терпелив, когда дело доходило до эмоциональных… вещей. Эмоциональное было личным, соответственно, головной болью других людей – чёрт возьми, он ведь доктор, а не психолог!

Однако, будучи лучшим другом Джима, Боунз замечал некоторые вещи. И поначалу, разумеется, он молчал. Если яркие глаза Кирка светились ещё ярче, когда Спок был поблизости, ну, с самого первого дня парень будто кричал гоблину «Посмотри на меня! Обрати на меня внимание! Я здесь!», и это было ещё до того, как эти двое смогли переносить друг друга. Если слепой глупец намеренно запаздывал с осознанием того, что творилось вокруг него, было ли это действительно заботой Маккоя, стоит ли говорить? Нет, заботы Маккоя начинались после того, как это произойдёт – помочь справиться, дать совет, а ещё от души настебаться с капитана, потому что тот вёл себя как настоящий придурок.

Леонард Маккой был обманчиво терпеливым человеком. Серьёзно. Но когда он наконец увидел, в каком состоянии находились его двое вышестоящих офицеров в тот вечер, Боунз вроде как об этом забыл.

Он получил ужасное и почти неразборчивое сообщение Джима встретиться у лазарета всего две минуты назад, и ему уже поплохело от беспокойства. Маккою пришлось сопротивляться настойчивому желанию поднять красную тревогу или что там ещё, чёрт подери, заставляло сирены выть по всей звёздной базе. Он догадался, что лучше не иметь поблизости лишних свидетелей этой ночи, и отправил всех медсестёр, работающих в ночную смену, за реплицированным кофе… И после всего этого первое впечатление, произведённое Джимом и Споком, было такое, словно они только что прибежали в лазарет после довольно внушительного жёсткого секса. Пара была одета во влажную научную униформу, явно надетую в спешке, и щеголяла в равной степени говорящим румянцем и мокрыми волосами. Джим тяжело дышал после бега, а глаза Спока странно блестели, не говоря уже о том, что привычный поток напряжения между ними подскочил на нездоровую частоту.

– Боже мой, что вы двое наделали?

***

У них ушло добрых тридцать секунд спутанных объяснений и попыток перебить друг друга, чтобы убедить доктора, что никакого секса не было, даже намёка на таковой, включая, но не ограничиваясь, понятие «жёсткий» (и нет, наручниками даже и не пахло! Боже, Боунз!).

– Тогда что, чёрт подери, произошло?

Освещение большой основной комнаты было приглушено на ночной режим, и крик Маккоя заставил одного из пациентов, спящего на ближайшей к ним кровати, пробормотать:

– Мои уши, пожалуйста, я ни в чём не повинный прохожий.

Джим судорожно выдохнул и понизил голос до нетерпеливого шёпота:

– Слушай, мы всё объясним после обеззараживающего душа. Никому не говори, что мы здесь, не вызывай дежурного врача, никого не буди, пока я не объясню, ладно? – быстро проговорил он, чувствуя, как горло опять начинает адски жечь. И это послужило болезненным напоминанием, что он ненамеренно вдохнул немного отравы.

Глаза Маккоя расширились ещё больше, но, прежде чем он смог задать хоть какой-нибудь вопрос, Джим его перебил:

– Нет времени, Боунз, – он подавил кашель и скорчил извиняющуюся рожицу. – Обеззараживание. Где?..

– Один есть рядом с офисами и один – в конце этой комнаты, – на автомате ответил доктор, а потом Джим со Споком вновь сорвались с места. Каждый побежал к своей кабинке, им даже не надо было это обсуждать.

На этот раз Джим разделся донага и позволил звуковым волнам омыть его, пока каждый квадратный дюйм кожи не начал казаться достаточно чистым, что Спок, при желании, смог бы с него есть-… ну ладно, серьёзно, что с ним было такого, что он всё ещё был в состоянии думать о сексе даже в такие моменты, как сейчас, ну ничего себе! Пространство было небольшим и очень ярко освещённым – свет отражался от клинически белых стен, так что когда Джим увидел своё отражение в маленьком зеркале, он получил весьма отчётливое изображение себя любимого, подсвеченное со всех сторон. Что странно, даже после того, как он был отравлен, возможно, даже близок к смерти, и учитывая, что он не так уж хорошо вчера спал, Кирк выглядел почти лихорадочно живым. Уж точно лучше, чем следовало бы. И его губы припухли, словно бы вместо жёсткого короткого поцелуя Спок швырнул его на кровать и долгие часы ласкал его рот.

Боже, он понятия не имел, что, чёрт возьми, значил этот поцелуй. Оно хоть-… нет, нафиг, сейчас у Джима на это не было времени.

Он несколько раз глотнул воды, но горлу от этого легче не стало, а, сплюнув, увидел розоватый оттенок жидкости, что определённо было плохим знаком. Коррозирующая взвесь оставила и неэстетично выглядящие раны на предплечьях, шее и спине Кирка. И его до сих пор немного подташнивало, а голова неприятно гудела.

– Боунз?

Выйдя из кабинки в белой больничной тунике, Джим увидел всё такой же тёмный и тихий лазарет. Все пациенты, судя по всему, спали, и нигде не было видно дежурного врача, даже медсестёр не было. На секунду Кирк неуверенно замер, пытаясь понять, куда Маккой мог запропаститься.

– Боунз? – тихо позвал он, осматривая пещероподобное помещение в поисках друга. Может, в офисе? Но, насколько Джиму было известно, некоторые из этих дверей вели в подсобки, а не офисы.

Внезапно одна из них без предупреждения с шипением открылась, и из неё выскочил Маккой с поистине устрашающим количеством гипоспреев в руках.

– Давай, мы идём в приватные комнаты, – сказал доктор, кивая головой в нужную сторону.

Джим проследовал за ним в самый конец лазарета и через одну из трёх одинаковых дверей, которая привела их в чистую и уютную палату с двумя кроватями. Медсестра Чэпел уже была тут и, надев перчатки, осматривала ладони Спока, явно прикладывая кучу усилий, чтобы не прикасаться к ним. Старпом был одет в такую же белую тунику, как у Джима, вот только эта одёжка ещё сильнее выделяла на бледном лице вулканца его тёмные глаза, волосы и брови, и выделяла тревожно привлекательным образом… Это значило, что когда Спок решительно избегал встречаться с Джимом взглядами, Кирк был только благодарен.

– Парень, тебе надо рассказать нам, что, чёрт возьми, происходит, – потребовал Маккой, стоило Джиму усесться на кровать и свесить ножки. – Спок утверждает, что ты расскажешь лучше, чем он, и дай-ка я запишу это на видео и навечно поставлю на повтор, ведь с каких это пор гоблин вообще признаёт, что он в чём-то не идеален-…

– Доктор Маккой, – ненавязчиво вмешалась Чэпел, даже не поднимая взгляда от своей работы.

– Точно. В любом случае, в научном отделе, что, произошло какое-то ЧП? Ты ведь осознаёшь, что в это время восемьдесят процентов населения звёздной базы спит, да? О чём вы двое только думали?

– Я… мы были не в научном отделе, это не-…

– Предлагаю вам начать сканирование, пока капитан объясняет, дабы сэкономить время и повысить производительность, доктор, – вмешался Спок, глядя исключительно перед собой. Однако, прежде чем Маккой смог на это огрызнуться, Джим слез с кровати и невозмутимо опёрся о неё.

– Они тебя хоть уже просканировали? И я говорю о полноценном сканировании всего тела, а не о предварительных показаниях трикодера.

– Вы важнее, – ответил Спок. Очевидно, он имел в виду то, что Джим – капитан, и его звание в таких ситуациях давало ему явный приоритет. И то, как предательское сердце Кирка забилось быстрее при этих словах, попросту вызвало жалость.

– Ты издеваешься, да?

Спок пытливо изогнул бровь, словно бы говоря «кто, я?», и единственным признаком неразрешённого ранее конфликта была некоторая напряжённость вокруг глаз вулканца. Пристально глядя на Спока, Джим шагнул вперёд. Внушительно, как он надеялся.

– Спок.

– Не в моих привычках «издеваться», как вам хорошо известно.

– Джим, слушай, всё-таки ты действительно капитан-… – вмешался Маккой.

Кирк авторитетно поднял ладонь, затыкая своего корабельного главврача с такой уверенностью и жёсткостью, что доктор удивлённо замолчал. Всё ещё обвиняюще глядя на Спока, Джим продолжил:

– Ты им хоть сказал, что ты пострадал сильнее? – требовательно спросил он.

– Что? – Чэпел резко обернулась к своему пациенту. – Мистер Спок, вы сказали, что вас почти не задело!

Маккой тоже повернулся лицом к вулканцу, явно раздражённый.

– Чёрт возьми, что тут происходит?

– Проверьте его сначала, – сказал Джим, незамедлительно хватая свой шанс и указывая на Спока пальцем, как маленький ребёнок в школе показывает пальцем на того, кто плохо себя ведёт. – У него по всей спине ожоги. Я объясню, когда нас-…

– Здоровье Джима, как капитана Энтерпрайз, должно быть приоритетным, – резко перебил его Спок, выражение его лица отчётливо давало понять, что он пытался выглядеть угрожающе, сидя на больничной кровати.

– О, да ладно тебе, Спок! Только не начинай, пожалуйста!

– Капитан-…

– Хватит, – в мгновении ока голос Джима опять стал более жёстким, более бесстрастным – таким, каким он пользовался на мостике. В последнее время это происходило само по себе, и он отметил отдалённой частью сознания (ну, знаете, той, которая не была занята попытками вычислить, кто пытался их убить, игнорированием боли, игнорированием страха или игнорированием Спока), что раньше для подобного надо было приложить некоторые усилия. – Я серьёзно. Ты мой подчинённый, помнишь? Это сто процентов моё решение, и ты-…

– Да прекратите, вы оба! – воскликнул Маккой с таким видом, будто был готов свернуть кому-нибудь шею. Джим узнал это выражение лица – он любил называть его «Или Ты Делаешь Так, Как Я Говорю, Или Ты УМРЁШЬ, Болезненно И Заглавными Буквами».

– Вы больше времени тратите на споры, а не на объяснение, что мне надо искать! Это серьёзная ситуация, и никакое количество перебранок не заставит её разрешиться, поэтому мне надо, чтоб вы двое, чёрт возьми, вспомнили, кем вы должны быть, и забыли о драме, несомненно вызванной тем, что вы голые приняли вместе душ…

В этот момент Джим открыл рот, чтобы запротестовать, что они оставили нижнее бельё на себе, но потом поступил мудро и закрыл его.

– …потому что я не знаю, что происходит, и пока я не узнаю, никто не выскажет ни одного глупого комментария, ясно?

Спок вежливо кивнул:

– Мои извинения, доктор.

– Извини, Боунз.

– Хорошо. Теперь, Джим, вернись на кровать и сиди спокойно, потому что мне надо тебя просканировать, и, прежде чем ты что-нибудь скажешь, ты капитан, а это протокол. Помнишь надлежащий протокол? Та самая штука, которую ты продолжаешь игнорировать, и из-за чего недавно схлопотал большие неприятности?

– Ты так мне дорог, – проворчал Джим, но сделал, как ему было сказано.

Маккой закатил глаза и провёл трикодером над телом капитана, пока тот наилучшим образом пытался объяснить произошедшее. Спок ни разу не перебил его – он просто сидел и молча слушал, позволив медсестре Чэпел петушиться над собой. Вулканец очень своеобразно просто слушал, из-за чего Джим старался преподнести факты в точности, желая впечатлить друга своей аккуратностью. Это было одной из констант в сумасшедшей жизни Кирка, которая не изменилась при перемещении действия с Энтерпрайз на звёздную базу, и Джим на мгновение был просто благодарен.

Посреди оживлённой жестикуляции, пока доктор перепроверял результаты, Кирк украдкой глянул на Спока (он как раз подобрался к месту с мылом и не был уверен, будет ли на лице старпома заметная реакция), но единственным признаком эмоций, который он мог определить, были брови вулканца. Которые изогнулись таким образом, что передавали удовлетворение, расшифровывающееся как «они тебя просканировали первым, значит я выиграл, ха-ха-ха». Самодовольная сволочь. Джим бросил на него шутливо-угрожающий взгляд и на мгновение происходящее было почти нормальным, почти как раньше, и может в конце концов всё с ними будет в порядке.

– …и мы смыли её так хорошо, как смогли, прежде чем прибежать сюда, – закончил Кирк.

В какой-то момент его рассказа брови Маккоя взлетели к самым волосам:

– То есть ты думаешь, что на базе существует некий заговор, и этой ночью кто-то попытался убить тебя… кислотой.

Джим небрежно пожал плечами, частично из-за желания наказать Спока за его успех ранее со сканированием, частично из-за знания, что его Первый ненавидел, когда Джим становился невыносимо равнодушным при упоминании возможности собственной смерти.

– Оно определённо кажется именно таким.

– Коррозия ж чертовски болезненный способ… – доктор в ужасе замолк. – Твою мать. Ну, по крайней мере пока ты не мёртв. Хотя это не может быть самый простой в изготовлении токсин, и, должен признать, это чудо, что вы выбрались.

Медсестра Чэпел закончила осмотр Спока и начала снимать перчатки:

– Как я понимаю, нам теперь понадобится кожный регенератор? – спросила она.

– Да, и противоожоговый набор.

– Скоро вернусь, – Кристина осуждающе посмотрела на командующую пару, прежде чем тихо выйти из комнаты.

Наступила несколько неловкая тишина, прежде чем Джим решил, что ему снова надо стать капитаном Кирком.

– Слушай, нам надо вызвать охрану и техников прежде, чем кто-нибудь случайно наткнётся на мою комнату, – сказал он Маккою, заставляя себя говорить, превозмогая дерущую боль в голосовых связках. – Нам надо изолировать ту взвесь, чем бы она ни была, и я лишь надеюсь, что её было недостаточно, чтобы проесть дыру в палубе. Хотя, если подумать, – нет, ведь это значит рисковать повреждённой проводкой по всей звёздной базе, и тогда все умрут, включая и того урода, которому эта идея взбрела в голову.