Текст книги "Древние Свитки. Исход (СИ)"

Автор книги: StarGarnet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 36 страниц)

В конце концов Эль надоело морозить зад в ледяном седле и оступаться на всех колдобинах, и она соскочила на землю, решив, что больше так делать не будет. Было совершенно очевидно, что с лошадьми у нее не складывается.

Добив животину, она бодро потрусила вперед, чувствуя, как расходится по телу кровь, а настроение с каждым шагом становится все веселее. Далеко за спиной слышалось довольное урчание: брошенную лошадку уже успел обнаружить обитатель местных снегов, здоровенный саблезубый кот. Ну, хоть кому-то хорошо, подумала Эль.

Ближе к вечеру она добралась до обледенелой пещеры, где расплодились фалмеры со своим пластинчатым зверьем. Быстро очистив территорию для личного пользования, она устроилась на ночлег, а наутро двинулась дальше, следуя указаниям карты, – впереди ждал форт Кастав.

Она наполовину ожидала, что он будет занят войсками Империи или хотя бы повстанцами – как-никак в Скайриме шла гражданская война, тут никакой форт лишним не будет. Но нет, ни одна из сторон пока не предъявила прав на древнее сооружение. Форт стоял пустынный и заброшенный, если не считать пары внезапных скелетов, затеявших стрелять в нее из луков.

Им-то статус нежити двигаться не мешает, злилась Эль, уворачиваясь от стрел и вспоминая неходкую лошадь. Может, лошадь-скелет тоже была бы поэффективнее? Но это же сколько забот: ободрать до костей, зачистить, выварить, собрать все заново, и все эти труды – лишь ради получения весьма несовершенного транспорта.

Разделавшись с врагами, Эль постояла над рассыпавшимися костями, интересуясь, годятся ли они теперь хоть на что-нибудь, а потом все-таки подняла одного скелета обратно на ноги. Мертвец бодро сиял глазницами, в которых горела чужая – ее, Эль, – магия, и, кажется, нехватка правой руки ему вовсе не мешала.

– Ну, идем, – поманила его Эль и они двинулись во двор форта.

Как выяснилось, не такой уж он был заброшенный, а скелеты вовсе не были бесхозными. Из закутка полезла парочка некромантов и Эль с удовольствием натравила на них своего однорукого помощника. Проку от этого было немного, но в рамках познания нового мира было любопытно посмотреть.

Когда с вражескими некромантами было покончено – собственноручно и единолично, – она проследовала в форт, где устроилась на отдых, благо там хватало еды и даже имелись книги.

“Старые Пути”, прочла Эль и, полистав страницы, поняла, что книга повествует о псиджиках. Как это кстати, оживилась она и углубилась в ученый труд.

Быстро стало ясно, что псиджики, что означало Просветленные, взяли на себя нелегкий труд предотвращать перемены, ведущие к греховному и дурному, и поощрять перемены к благому. Они давали советы правителям и время от времени вмешивались в события, исходя из своих представлений о добром и худом. Краеугольным камнем их религии и верований было убеждение, что боги и даэдра, которым поклоняются люди, на деле являются всего-навсего предками, духами великих мужчин и женщин, живших раньше.

Эль немедленно захотелось спросить псиджиков, как, по их мнению, в эту картину вписываются драконы – существа, явно не приходившиеся родней ни людям, ни мерам. Впрочем, наверняка в ответ она услышала бы немало словоблудия и ни одной разумной мысли.

Захлопнув нравоучительную книжонку, она посопела, недовольно размышляя о сияющем шаре в Саартале и словах гостя. Ведь ясно же, что псиджики появятся снова. Неясно лишь, к чему это приведет…

Что об этом беспокоиться, решила она наконец и взялась за тушку очередного зайца, который как раз запекся в очаге. Появятся – тогда и поговорим.

*

От форта Кастав она стала забираться дальше на юг и в конце концов выбралась к воде, где по берегу бежали древние двемерские трубы. Пройдя вдоль них, а потом проскакав по камням через озеро, она углубилась в лесок, за которым возносился горный хребет, и вскоре за елками проглянули светлые строения – массивные, но изящные.

Двемерская крепость, обрадовалась Эль и заторопилась вперед, надеясь, что хоть туда удастся проникнуть, порыться и полюбопытствовать. Воспоминание о запертой башенке до сих пор не оставляло ее в покое. Она даже начинала думать, не вернуться ли туда, вот только никак не могла вспомнить, где именно та находилась.

Двемерские руины были заняты бандитами, но это было делом поправимым. Хуже было то, что никакого входа внутрь она так и не обнаружила. Полазав тут и там, Эль вздохнула, задрала голову к горному хребту и понадеялась, что хоть там найдется что-нибудь интересное. Пока что нынешнее путешествие было совсем не таким занимательным, как прежнее.

Она ползла вверх по уступам добрых пару часов и наконец выбралась на самый верх, где свистал в ночи ветер и леденели кости мамонтов. Остались позади скользкие ненадежные трещины и ломавшаяся под пальцами снежная корка; здесь, даже на такой высоте, шуршали темной хвоей несгибаемые ели – невысокие, но крепкие, а впереди виднелась знакомая стена, одинокая, заснеженная, тихо шептавшая новые слова.

Эль пошагала вперед, ощущая странное и томительное чувство. Ей казалось, будто бы она здесь не одна, будто кто-то ждал ее на этой вершине бесчисленные сотни лет. Этого, конечно, не могло быть, но странное чувство не уходило, а впереди уже виднелся из-под снега приметный черный короб.

Саркофаг.

Крышка лопнула, снег полетел белыми слитками и из саркофага поднялась истощенная тень, облеченная древними доспехами. Рваный плащ, некогда пурпурный, а теперь выцветший почти до серого, развевался за спиной нежити, смотревшей на Эль сквозь прорези странной тяжелой маски.

– Zu’u krent. Divon dii sil, – произнесла тень, поднимая в сторону Эль иссохшую руку.

– Я не понимаю, – покачала головой Рыцарь-Дракон, вглядываясь в нежить, чей плащ колыхал пронзительно чистый ветер.

– Sunavaar ni gut, – упорствовал собеседник, все так же протягивая к ней руку, а Эль вспомнила, что видела ровно эти же доспехи на барельефе в кургане.

– Ты драконий жрец! – воскликнула она, устремляясь к нему, и нежить тут же воспользовалась этим, вцепившись костяными пальцами в ее плечо.

– Divon dii sil! – почти прорычал жрец то ли с мольбой, то ли в ярости, и Эль несчастно сморщилась.

Вот же он, ответ на ее вопросы, прямо перед ней! Самый настоящий драконий жрец, пусть и нежить, – а она не понимает ни слова…

– Хоть что-то понятное скажи! – взмолилась она, понимая, что попытка прочитать разум жреца попросту убьет. – Paak там… или dinok…

– Dinok! – прошипел жрец и Эль показалось, что его глаза полыхнули сквозь прорези маски.

Она наконец-то начала понимать.

– Так этого ты и хочешь? – спросила она, все еще не решаясь на непоправимое. – Dinok?..

Жрец склонил мертвую голову, укрытую тяжелой маской.

– Dinok, – повторил он.

Он хотел смерти. Возможно, он просто слишком долго был нежитью и устал от такого жалкого существования, а может, были и иные причины. Эль их не знала, но склоненная перед ней голова говорила сама за себя – dinok…

Она подняла руки и взяла в ладони сухой череп, покрытый вылинявшим капюшоном. Маленькое усилие – и сознание жреца рванулось к ней, словно стремясь поскорее утонуть в глубинах чужого разума. В голову рекой потекли слова языка, на котором уже никто не говорил, и Эль поняла, что была права. Он хотел, чтобы его душу вырвали из тела, которое все никак не могло до конца умереть, он желал смерти, потому что…

Потому что чудовище близко, sunavaar ni gut.

Она не знала, кем было то чудовище, о котором говорил жрец. Единственное чудовище, о котором она слышала, звалось древним словом Довакин – родня драконам и им же смертельный враг.

И чем Эль так сильно от него отличается, что жрец предпочел ее местному герою? Собираясь задать новому другу этот вопрос и многие другие, она поспешно призвала душу, растворившуюся где-то внутри ее разума, и уже приготовилась к встрече с призраком, но ничего не произошло.

Она заупрямилась и попыталась снова, но жрец все никак не являлся. То ли ему понравилось в голове у дракона, то ли он не хотел отправляться в волнующую неизвестность, где все еще отирался неприятный Довакин…

Она глянула вниз, где в горке праха лежал древний доспех. Поглощая чужую душу, она лишь мельком успела увидеть, как горит и разлетается пурпурными клочьями ветхое тело. Теперь все, что оставалось от жреца, лежало у нее под ногами – ритуальная чешуйчатая броня, медальоны, прежде украшавшие плащ, и прах, серебристый и легкий. Ветер налетал порывами, горстка за горсткой уносил останки, наметал снег на тусклую маску, все такую же прочную и цельную.

Эль подняла нетленный лик, перевернула и увидела внутри слово, начертанное ровно посредине лба. Krosis – скорбь, страдание…

Что ж… по крайней мере, для жреца, так и оставшегося незнакомцем, страдания, кажется, наконец-то закончились.

Она убрала маску в рюкзак и пошла к стене, все еще тихо звавшей ее к своим тайнам. Саркофаг стоял поотдаль, вскрытый, черный – вскоре его заметет снегом, как и пепел, как и все здесь.

Стоило ей подойти, как Стена зашуршала громче и сразу три Слова Силы переселились в ее разум: Zul – голос, Gut – далеко… и еще одно, обидное – Mey, что означало попросту “дурень”. Помотав головой, она уставилась на надпись, которую наконец-то могла прочесть.

“Модир Дальний,” гласили драконьи значки, “воздвиг этот камень в память о брате, Оскаре Дураке, чей голос был слабым и не могучим криком своего клана.”

Эль призадумалась, пытаясь понять, как эта несерьезная надпись соотносится со всем, что только что случилось. Древняя стена, захороненный жрец – и вдруг такое… Это была очередная загадка, которую она пока что была не в силах решить и потому отложила на будущее – вместе с маской, осененной горьким словом Кросис.

*

Крепость Феллглоу оказалась не слишком твердым орешком. Пробежавшись по подвалам, Эль добралась до Орторна, сидевшего в камере, и пнула ненадежного коллегу на волю, подальше от боевых действий. Книги, которые тот спер из Колледжа и которые вожделел Ураг, прибрала к рукам главная призывательница, так что путь Эль лежал вверх по лестницам крепости, в башню, где окопалась магичка.

Еще до встречи с Орторном она наткнулась на вампиров, тосковавших в клетушках. Освободив заключенных, она с удовольствием посмотрела, как кровопийцы, воюя с магами, делают всю работу за нее, а потом разговорилась с единственной уцелевшей вампиршей. Та нажаловалась, что на них тут ставили крайне неприятные эксперименты – мол, что вам, бессмертным, сделается? – а потом, когда поток нытья исчерпался, попыталась укусить свою спасительницу.

Прибив неблагодарную, Эль хмыкнула и пошла дальше. Шея до сих пор чесалась, словно тяпнул комар.

Призывательница и в самом деле нашлась наверху в башне. Быстро проскочив любезности, Рыцарь-Дракон разобралась с противницей и двумя ее ледяными атронахами, прихватила книжки и пустилась в путь, торопясь обратно в Колледж.

Почитав по дороге драгоценные тома, Эль окончательно пришла к выводу, что нет в Нирне порядка и все расы вечно творят какую-то чушь и мерзость – то в поисках власти, то просто по недостатку разумения. Ей уже даже не хотелось разбираться в исторических хитросплетениях. После всего прочтенного и увиденного ей стали одинаково противны и люди, и эльфы любых мастей и вообще всё на свете. Ей хотелось домой, в родную Башню, к некрозавру и алхимическому садику, к крыльям и огню, кипящему в глотке.

Но дороги домой не было. Сейчас мир мог предложить ей только покрытый снегом кустарник, горы с трех сторон, недосягаемое небо и мешок вопросов, на которые не было ответов.

Добравшись до Винтерхолда, она вернула книги Урагу и пошла общаться с Толфдиром, который все крутился вокруг заветного шара – находку, как оказалось, уже притащили из Саартала в Колледж и разместили в Зале Стихий.

– Взгляни на эти знаки, – восхищался старый маг, любуясь завитушками, исчертившими шар. – Это не айлейдский, не двемерский, не даэдрический… Даже не фалмерский язык! Очень интересно… Не уверен, что твое восприятие так же отточено, как мое, но скажи, ты это чувствуешь? Он прямо-таки излучает магию!..

Будучи в кислом настроении, Эль только кивнула. Да, шар излучал магию и, разумеется, она это чувствовала. А еще, в отличие от Толфдира, она могла бы отыскать подход к загадочным завитушкам – если только все любопытствующие уберутся из Зала Стихий и перестанут ей мешать…

Но поток желающих поглазеть на шар не кончался. В зал заявился Анкано, окончательно ввергший Эль в недовольство, – заявился, жадными глазами уставился на артефакт, а потом сообщил, что ее вызывают к архимагу. Толфдир, которого альтмер грубо перебил на полуслове, возмутился – у них же серьезные исследования! – а Эль подумала, что тут старикан, конечно, преувеличил. Ходьба кругами и возгласы восторга на серьезные исследования все-таки не тянули.

– Мне, – Анкано скрестил руки на груди и требовательно уставился на Эль, – хотелось бы услышать кое-какие объяснения.

– Уж не в любви ли? – встречно подбоченилась она, радуясь назревающей сваре. Гадкое настроение надо было на ком-то выместить, а Анкано для этой цели подходил почти идеально.

– Это уж как угодно, – величественно отвечал эльф. – Не стесняйся, если припекло.

При виде такой самоуверенности Эль рассмеялась, вдруг почувствовав, что ее немного приотпустило. Может, Анкано ей и не нравился, но когда он выступал в роли циничного собеседника, умеющего держать удар, в нем даже начинал проскальзывать некий шарм.

– Ладно, – смягчилась она. – Так в чем дело?

– В Колледже появился некто, утверждающий, что он принадлежит к ордену Псиджиков, – прищурился альтмер. – Более того, он требует к себе именно тебя.

– И что? – пожала плечами Эль.

– То, что мы с ним поболтаем и выясним, чего именно он хочет.

– Так, – набычилась она. – Объясните мне, любезный советник, какое отношение все это имеет к вам?

– Я представляю здесь Доминион и потому…

– …и потому вас это не касается, – перебила его Эль. – Не припоминаю, чтобы в Конкордате было хоть слово о Псиджиках, Колледже и обязанности частных лиц докладывать обо всем на свете лично вам.

Не то чтобы Эль была хорошо знакома с содержанием Конкордата, но сейчас она была готова поспорить на что угодно, что ничего подобного там и впрямь не написано.

– То есть ты знаешь, зачем он здесь, – сузил ядовитые глаза эльф.

– Чего тут не знать, – она ткнула пальцем себе за спину, где гудел и крутился загадочный шар. – Из-за этого. Дивная находка всем покоя не дает. Доминион тоже хочет предъявить на нее права?

– Возможно, – усмехнулся Анкано.

– Ну-ну, – вполне презрительно фыркнула она и прошла мимо эльфа к выходу. Раз уж зовут к архимагу, надо идти. Ей ведь тоже интересно, что на этот раз от нее понадобилось псиджикам.

В покоях архимага и в самом деле отирался монах в приметных желтых одежках. Стоило Эль приблизиться, как воздух поплыл пылинками, мир знакомо утратил цвета и время остановилось.

– Не волнуйся, – сказал монах. – Я просто хочу поговорить.

– Тогда поговорим, – спокойно согласилась Эль.

– Обычно мы не вмешиваемся в события, – покачал головой монах. – Кое-кто в моем ордене может не согласиться с такими прямыми действиями, но ситуация в Колледже напряженная и усложняется с каждым мигом. Око Магнуса, как вы его называете, не позволило нам достичь тебя с помощью видений, как мы делали прежде…

– А в чем, собственно, проблема? – надавила Эль, желая услышать хоть что-то конкретное.

Но не тут-то было. Псиджику явно нравилось быть загадочным.

– Это артефакт невероятной силы, – провозгласил монах. – Его мощь не дает нам заглянуть в будущее. Но мы знаем, что мир не готов к нему и если он останется здесь, то будет использован во зло. Вскоре что-то случится, что-то, чего нельзя избежать, и решать эту проблему придется тебе.

Да уж, подумала Эль. В жизни не слыхала более развернутого и детального объяснения.

– Мне бы хоть крохотную зацепку, – скромно попросила она.

– Боюсь, я уже преступил устав своего ордена, сказав столь многое…

Да ты вообще ничего не сказал, возмутилась она, но промолчала в надежде, что монах все-таки разговорится.

– Вот что я могу открыть, – наконец решился он. – Найди Авгура Дюнлейна здесь, в Колледже. Возможно, его восприятие окажется полнее нашего.

Было бы неплохо, подумала она и мир вокруг нее снова обрел краски и движение. Движение создавали растерянный архимаг, прибежавший Анкано и сам псиджик – этот все расшаркивался, извинялся и заверял, что случилось недоразумение. Эль пожала плечами и ушла, оставив их разбираться между собой и ругаться сколько влезет.

Сбежав к Урагу, она расспросила его о загадочном Авгуре и орк отправил ее к Толфдиру. Старый маг запираться не стал и сказал, что тот почти наверняка все еще обитает в Миддене, подземелье Колледжа.

– Хочешь его навестить? Передавай от меня привет, – радостно напутствовал ее Толфдир.

Эль спустилась в Мидден, грязный и затянутый паутиной, и пошла искать Авгура. По рассказам прежде тот был учеником Колледжа, блестящим магом, но в поисках знаний умудрился потерять человеческий облик и превратился в нечто неведомое. Впрочем, как утверждал Толфдир, Авгура это, кажется, не расстроило.

В Миддене ей встретилось немало странного и интересного, а потом нашелся и сам Авгур, который все никак не хотел пускать ее в свою каморку.

– Открывай, – Эль упрямо стукнула в дверь еще раз. – Иначе я принесу сюда барабан и тогда не знать тебе покоя!

– Войди, – смирился Авгур.

В каморке было пусто, если не считать колодца, наполненного жидкой светящейся субстанцией. Навстречу Эль поднялось ослепительное сияние и Авгур молвил:

– Все твои усилия напрасны. Оно уже началось.

– Что началось? – уточнила Эль, морщась от выедающего глаза света.

– Те, кто тебя послали, не сказали, что искать, – продолжал темнить сияющий Авгур.

– Меня послали псиджики, – наябедничала Эль. – А они вообще ничего не говорят. Как и ты, кстати.

– Твой путь отличается от большинства, – величаво дудел Авгур. – Тебя ведут, направляют к чему-то большему. Ты можешь предотвратить катастрофу. Но чтобы глянуть в Око Магнуса и не ослепнуть, тебе понадобится его посох. Обратись к архимагу.

– Я нашла маску… – начала Эль, но Авгур резко перебил ее:

– Я не отвечаю на вопросы о драконах.

*

Как и повелел Авгур, она отправилась прямиком к архимагу, выслушала кучу запирательств, смешанных с похвалой ее предприимчивости, а потом была перенаправлена к Мирабелле – дескать, та что-нибудь да подскажет.

Мирабелла тоже немного поскрытничала, но потом припомнила, что не так давно в Скайрим заявились представители Синода – искали посох Магнуса и были уверены, что маги Колледжа прячут его в каком-нибудь шкафу. Не добившись успеха, имперцы отбыли в Мзулфт, двемерскую крепость на юге Скайрима.

– Они все еще могут быть там, – сказала Мирабелла и тут же предупредила: – Не ожидай от них особой помощи.

И снова Эль отправилась в путь, едва успев перекусить, вздремнуть и запрятать подальше странную маску. У нее не было ни малейшего желания соблазнять вороватого Дж’Зарго столь необычным артефактом и даже Урагу в этом вопросе она не решилась довериться, а потому просто вморозила маску в толщу льда в глубинах Миддена.

Дорога привела ее в Виндхельм, мрачный город, возведенный Исграмором, – Песни Возвращения без прикрас повествовали о том, как великий герой уморил ради этого строительства несметную тьму снежных эльфов. Приглядевшись к архитектуре, Эль сделала однозначный вывод – здешнее зодчество имело мало общего с Саарталом и курганами Драконьего Культа. Судя по всему, Виндхельм был выстроен в атморской традиции. Потыкав пальцем в холодную стену, она увидела, как из трещины в камнях начинает сочиться взаправдашняя кровь, и поторопилась поскорее покинуть нехороший город.

Южнее Виндхельма лежали горячие источники, и Эль взбодрилась, глядя на курящийся пар. Быстро скинув с себя одежку, она бултыхнулась в воду, исходившую щекотными пузырьками, и развалилась на мелководье, на полчаса позволив себе забыть про Мзулфт, Синод, артефакты и кровь на стене. Всему этому не было места здесь, в благодатном краю природных бань.

Всласть нанежившись, она вытащила размякшее, отяжелевшее тело на берег и постояла на холоде, пытаясь вновь обрести нужную бодрость. В этом ей отчасти помог вид знакомой стены в отдалении, и, одевшись, Эль направилась туда, чтобы ознакомиться с надписью.

“Здесь покоится прекрасный каджит Анурасса, чье душевное тепло не может погасить даже холод смерти.”

Еще как может, вздохнула Эль, не ощущая ничего, кроме холода, словно впитанного вместе со словом Krah. Хотя, с другой-то стороны, разве можно ожидать, что душевное тепло неведомого каджита все еще витает у захоронения? Было бы слишком жестоко даже предположить, что дух навеки остается прикован к погребенным костям. Где бы ни обитал сейчас прекрасный Анурасса, это было точно не здесь.

Но тут ей некстати вспомнился драконий жрец на вершине горы, привязанный к мертвому телу и черному саркофагу, и уже новый, страшный холод продрал ее по хребту. Скайрим хранил множество тайн и не все из них хотелось узнавать.

Мзулфт приближался и Эль разглядела впереди уводящие вверх по горе двемерские арки, обозначавшие дорогу к крепости. Заглянув в отдельно стоявшую башенку, она порылась там по углам, прихватив в карман пару побрякушек, а потом двинулась к главному входу, за которым сразу же наткнулась на труп.

Труп был одет в синюю робу и имел при себе некий ключ и письмо, в котором покойного Гавроса попрекали отсутствием успехов и ошибками. Тот напутал в расчетах и потому некий фокусирующий кристалл, нужный для поисков здесь, в Мзулфте, не работал, так что Синоду пришлось поднапрячься и создать новый. Но ни старого, ни нового кристалла поблизости не было видно.

Ладно, решила Эль. От трупа ответов не добьешся, пойдем поглядим, что там впереди. Может, по пути подвернется кто-то хоть немного поживее.

Мзулфт был по самую маковку начинен двемерскими машинами, фалмерами и многоножками. То тут, то там попадались очередные покойники в синих робах, явно принадлежавшие к Синоду, как и Гаврос у входа. Выглядело все это так, словно маги с боем пробивались куда-то вглубь крепости, но не сдюжили против местных обитателей. Это же насколько надо быть жадными, подивилась Эль, глядя на очередной труп. Так убиваться из-за какого-то артефакта! Если вспомнить след из тел, который оставила за собой синодская экспедиция, можно было подумать, что они пришли сюда спасать мир, а не просто прихватить чужое имущество.

А еще ей было интересно, долго ли протянут остатки этой экспедиции, когда она их нагонит и они столкнутся уже с ней. Впрочем, людей маги теряли так обильно, что Эль засомневалась в том, что хоть один из них к нынешнему моменту все еще был жив.

Расправившись с очередным фалмером, она подняла с пола странную штучку с бирюзовыми кругляшами, с виду абсолютно двемерскую. В пору ее путешествий по Ривеллону ей попадалось порядочно магических изобретений, которые выглядели и похлеще, и Эль предположила, что штучка вполне может быть тем самым кристаллом, который принес сюда бедняга Гаврос.

Закинув находку в рюкзак, она пошла дальше и вскоре уткнулась в надежно запертую дверь. Пока она скреблась вокруг да около, пытаясь понять, как ее открыть, за дверью послышалось шуршание и тряский голос спросил:

– Гаврос?.. Это ты?

– Ну, как бы… – начала Эль, уже предчувствуя долгие объяснения, но дверь на диво быстро распахнулась – видимо, человеку по ту сторону было достаточно и того, что гость в отличие от фалмеров оказался способен к разумной речи.

– Я уже отча… – начал было маг и неуверенно договорил: – …ялся.

– Здрасте, – вежливо отвечала Эль.

– Ты кто? – незнакомец, одетый в знакомую синюю робу, подобрался и стал забавно подскакивать, сжав кулаки и готовясь к бою. – Что ты сделала с Гавросом?

– Не тычь мне в лицо своими ручонками, – сморщилась Эль, отодвигаясь и отмахиваясь от кулаков. – Ничего я с ним не сделала. Он был уже мертв, когда я его нашла.

– Ага! – воскликнул собеседник, поймав ее на столь откровенном промахе. – Тогда откуда ты знаешь, как его звали?!

– У него при себе было письмо, – сообщила Эль, достав из кармана бумажку. – А теперь перестань прыгать, иначе я тебя больно стукну.

– Что ты вообще здесь делаешь? – с подозрением присмотрелся он, но скакать перестал.

– Ищу Синод, – честно ответила Эль.

– Ну, поздравляю, – желчно ответил незнакомец, – ты его нашла. Только я и остался. Меня, кстати, зовут Паратус, и, чтоб ты знала, все это было напрасно, поскольку без фокусирующего кристалла наш поход прошел впустую.

Эль влезла в рюкзак и предъявила круглую штуку:

– Этот кристалл?

– Хм, хм, – обрадовался Паратус. – Может, еще не все потеряно. Идем.

– Что Синод тут делает? – поинтересовалась Эль, без труда поспевая за повеселевшим магом.

– Это секрет, – заважничал Паратус. – Официальное задание. А ты-то сама зачем явилась?

– Ищу посох Магнуса, – спокойно сказала она и не удивилась, когда маг расхихикался.

– Ишь ты, надо же, – кряхтел он, торопясь по ступенькам, а потом обернулся, заново к ней приглядываясь. – Судя по одежке, ты из Колледжа Винтерхолда. Хе, – фыркнул он, – Арен нам даже аудиенцию не предоставил, а теперь ты приходишь сюда и чего-то от нас требуешь, какова наглость.

– Я тебе жизнь спасла, малахольный, – все так же спокойно отвечала Эль. – Не будь тут меня, сидел бы ты взаперти без кристалла, ожидая, пока тебя съедят фалмеры. Ты мне по гроб теперь обязан, так что уйми гордыню.

– Ну… да, – нехотя признал тот.

– Так и зачем вы здесь?

Паратус пустился в пространные объяснения. Оказалось, что в Мзулфте расположена некая двемерская машина, которую они хотели приспособить для поиска артефактов, но без правильного кристалла работать она не будет.

– И ради этой чепухи вы погубили здесь столько людей? – скептично спросила Эль.

– Это не чепуха! – возмутился Паратус и скис. – К тому же мы не знали, что тут такая враждебная атмосфера.

Они обогнули круглый золотистый бок огромной машины и поднялись повыше. Эль с интересом уставилась на двемерскую инженерию. Чего там только не было – и кольца, и линзы, и потолок с вертушками…

– Великолепно, не правда ли? – восторгался Паратус. – Давай-ка настроим эту прелесть и посмотрим, что она нам покажет.

Прелесть пришлось настраивать долго и с матюгами. Эль командным тоном направила Паратуса к кристаллу, стоило ей лишь услышать о том, что предстоит использовать огненную магию. На все возмущения и протесты она нагло ответила:

– Я пробивалась к тебе через подземелья и кучу врагов, пока ты на заду сидел. Твоя очередь, вперед, работай. Или у вас в Синод набирают бездарей и ты ничего не умеешь?

Маг тут же побежал демонстрировать, что умеет, и еще как. Эль залезла наверх, расселась на двемерском столе, у которого слегка подогнулись ножки, и умиротворенно наблюдала, как Паратус суетится вокруг устройства, пытаясь настроить его невесть на что.

Наконец в потолок уперлись три луча, испускаемых кристаллом, и теперь уже маг начал распоряжаться:

– Жамкай на кнопочки!

Эль посмотрела на кнопочки в постаментах и с удовольствием стала жать на них как попало. Потолок со скрежетом сдвинулся с места, огромные обручи пришли в движение и поползли по кругу, неся на своих ободах бирюзовые линзы. Один из лучей соприкоснулся с такой линзой, преломился и отразился вверх, в соединение линзочек поменьше.

– Вот так хорошо, – помахал руками Паратус. – Эту часть не сдвигай.

Эль оставила кнопку в покое и переключилась на оставшиеся.

Наконец настройка была завершена, но мага это почему-то не обрадовало. Уставившись в стену, он замотал головой и возмутился:

– Все не так! Признавайся, – задрал он голову вверх, – ты нарочно все напортила?

– Я следовала твоим указаниям, – отмела упрек она и спрыгнула вниз, заставив машину грохотнуть, а мага отшатнуться. Находясь внизу, она наконец-то увидела, на что смотрел Паратус: сфокусированные лучи из линз проявили на стене карту Тамриэля, где в области Скайрима виднелись два ярких пятна.

– И что тебе не нравится? – удивилась она.

– Эта карта должна показывать магические артефакты, объекты силы, – заворчал имперец. – Она должна быть похожа на звездное небо! А тут – вон… Массер и Секунда!

Эль смешливо фыркнула, оценив сравнение, а Паратус уже изобрел новый повод в чем-то ее обвинить.

– Светит прямо у вас в Колледже, – прищурился он. – Все прочее затмевает. Испортили мне всю работу! Что за игры вы затеяли, говори!

– Каков параноик, – фыркнула Эль. – Мы в Колледже приютили Око Магнуса. Светит оно будь здоров, это да.

– Хм… – притих Паратус.

– А вот то второе – это что? – Эль присмотрелась ко второму сияющему пятну, гнездившемуся в середке Скайрима.

– Откуда я знаю, – сварливо отвечал маг. – По расположению это Лабиринтиан, а что уж там спрятано… Говоришь, Око Магнуса? – въедливо глянул он на нее. – А ты пришла сюда за посохом Магнуса…

– А может, я пришла, чтобы запутать тебя коварным враньем, – прищурилась она в ответ. – И как только ты отвернешься, настрою карту правильно.

– Даже если все, что ты говоришь, ложь, – злорадно разулыбался маг, – теперь я знаю, что вы прячете в Колледже нечто очень сильное, очень мощное… Синод узнает об этом, о да, узнает! Я все ему доложу!

– Пф, – махнула рукой Эль, не страшась беззубых угроз. – А мне вот интересно, – уставилась она на карту, – на что-то другое эту машинку настроить можно?

А сама между тем уже думала о драконах.

– На все, в чем достаточно магии, – фыркнул Паратус. – Сейчас она определенно настроилась на Магнуса и его артефакты… А все ты виновата!

Эль повернулась к нему и подумала: ключ к настройке прямо здесь, в этой полубезумной черепушке…

Душегубствовать не хотелось, но логика подсказывала, что Паратусу все равно не жить. Из всей экспедиции остался лишь он и обратную дорогу ему в одиночку не осилить – в подземных туннелях наверняка еще достаточно фалмеров, чтобы покончить с бестолковым магом. Конечно, можно было бы повести себя по-паладински и проводить это немытое существо к выходу, а потом помахать на прощание, когда оно побежит ябедничать Синоду об Оке Магнуса…

– Ну, что ж поделаешь, – сказала она недовольно и сунула руки ему под капюшон, облепляя пальцами сальную голову.

Бедняга даже пискнуть не успел, как содержимое его разума было поглощено вместе со столь нужным ключом. Увы, из уловленного стало ясно, что для настройки потребуется нечто, что уже содержит драконью магию, а пока что ничего подходящего у Эль не имелось. Она даже не знала, что именно могло бы ей пригодиться. Может, маска? Или кинжал… но все это скорее подошло бы для поиска драконьих жрецов…