Текст книги "Древние Свитки. Исход (СИ)"

Автор книги: StarGarnet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)

Свиток Крови. Свиток Дракона. Скользкая дорожка ожидаемо становилась все более скользкой и сужалась прямо на глазах.

– Прошу меня извинить, – сказал жрец, возвращая Свиток. – Мне надо немного отдохнуть…

И откочевал от них в сторонку на нетвердых ногах. Они проводили его взглядами, а потом Лейф вдруг ошарашил собрание:

– Ну, все не так плохо. Один Свиток у меня есть. Правда, за ним идти надо, я его заныкал… кое-где.

Эль запоздало вспомнила его недавнюю похвальбу о том, как он читал Свиток и никто его не пинал. А о чем читать Довакину, как не о тайнах драконов?..

– Где ты его взял-то? – только и спросила она.

– В башне Мзарк, в двемерской машинке. Меня туда отправил дурноватенький Септимий и там было довольно весело, – мечтательно заулыбался авантюрист. – Такие, знаешь, огромные грибы и куча фалмеров.

И тут Эль поняла – в единый миг, без оговорок, без сомнений, – что и сама бывала в башне Мзарк. Видела странное устройство и ложе для длинного узкого объекта. А еще видела останки простого человека Дрокта, который писал в своем дневнике о королях-жрецах прошлого. Похоже, незадолго до своей смерти несчастный общался с одним из этих королей-жрецов и тот, коварная морда, отправил его с экспедицией – подбросить Свиток обратно в мир людей. Бедняга Дрокт сошел с ума, пытаясь понять, как работает двемерская машина, да так и помер прямо там. Не исключено, мрачно подумала Эль, что Харкон попросту его очаровал и вынудил отдать жизнь этим бессмысленным исследованиям, чтобы замести все следы. И то сказать, откуда полуграмотный бродяга мог взять Свиток и с какой целью захотел его прочитать? В дневнике об этом не было ни слова…

И все же иронично, как все трое вампиров оказались заперты на один и тот же срок, и каждый из них хранил по фрагменту пророчества. Свиток Дракона – у Драконорожденного, Свиток Крови – у Дочери Хладной Гавани, а только что прочтенный Свиток Солнца был спрятан вместе с Сераной…

Но рассказывать об этом Лейфу она ни за что не станет, как и о солнышке, которое стянула у фалмеров. Эль и сама еще не поняла, как ко всему этому относиться.

– Возможно, я могу подсказать, где второй Свиток, – протянула Серана. – Точнее, у кого…

– Говори, не томи, – нетерпеливо подтолкнула ее Эль, и без того прекрасно знавшая, чем вампирша собралась их удивить.

– Нам надо найти мою мать, Валерику, – ожидаемо сообщила та.

– Найти Валерику, – скептично повторил вслед за ней Лейф. – Вот так запросто взять и найти пропажу, которую твой отец не нашел за века?

– Ну… да, – развела руками Серана. – Она должна знать, где Свиток, а если нам повезет, он будет у нее при себе…

– Да почему ты уверена, что она вообще жива? – рявкнул он в искреннем раздражении. – Вещее дочернее сердце?!

– Она говорила, что отправится в безопасное место, – настаивала на своем Серана. – Туда, где отец ни за что не станет ее искать.

– И где он не стал бы ее искать? В своем замке?! – бурлил герой.

Ишь каков, в самую точку попал. Эль сжала губы и решила, что пора вмешаться в беседу. Иначе они еще долго будут перебирать возможности, а ведь навестить Валерику и ей не помешает. Пора дознаться у ведьмы, что за гадость она утворила с собственным мужем.

– В замке? Вообще-то это мысль, – невинно пропела она. – Спрятать что-то на самом видном месте…

Серана посмотрела на нее с благодарностью и кивнула:

– Помню, я помогала маме в саду во внутреннем дворе. Она говорила, отец не переносил это место. Слишком мирное для него.

– В Скайриме много мирных мест, – спорил Лейф, все еще не убежденный.

Эль вспомнила вазоны, похожие на гробики, и цветы, синевшие под высокими сводами Волкихара. Может, что-то изменилось в лорде за прошедшие тысячелетия, но к садоводству Харкон относился вполне терпимо. Что бы там ни говорила Серана, скорее уж он не переносил саму Валерику.

– А что, если она просто спит где-нибудь, вот как ты? – выдвигал гипотезы упрямец Довакин.

– Нет, – покачала головой вампирша. – Она куда могущественнее меня и решила, что останется бодрствовать – чтобы знать, когда ситуация утрясется.

– Да как она утрясется? – съязвил Лейф. – Он бессмертный, папка твой. Дуры вы обе, и ты, и мамаша. Ладно, пойдем в замок, – ворчливо согласился он. – Потратим время зря, а потом будем искать дальше.

– Мы не дуры, – обиделась вампирша.

– Тогда расскажи мне, – напирал он, – как мы туда попадем. Меня, между прочим, вышвырнули вон!

И не тебя одного, мысленно присоединилась Эль. Меня выдворили аж дважды и в замок мне дороги нет, особенно в такой компрометирующей компании.

– Мы проберемся через тайный ход, – гордо заявила Серана.

– А потом? – придирался Довакин. – Там, поди, все в охране, повсюду решетки на замках.

– Разве тут это кого-то смущает? – пожала плечами Эль.

Довакин почесал в затылке и несколько неловко признал, что нет, никого. Серана злорадно расхихикалась и продолжила настаивать на своем:

– Все не так уж плохо. Я долго жила в замке, каждый закуток знаю. Мы пройдем со стороны пристани на севере острова.

Смирившись, Лейф добыл из кармана затасканную карту и потыкал в нее пальцем:

– Можем двинуть напрямую через горы, прямо от Драконьего Моста. Так быстрее, чем огибать их по побережью. Девушки, вы не против лезть через горы?

Эль бросила взгляд на монаха, который сидел под стеной так прямо, словно кол проглотил.

– Не против, но его-то куда? Вид у него какой-то нездоровый.

– Тащить в форт слишком далеко и долго, – пожал плечами Лейф. – Отведем в городок, пусть Марон за ним присмотрит.

– Он нам нужен, – напомнила Серана. – Нам ведь придется прочесть еще два Свитка.

– Не больно-то я верю, что это необходимо, – упирался Довакин. – Давайте просто убьем злыдня, а?

– Нет! Сперва Свитки! – в один голос насели на него дамы.

– Ладно, – сдался он сердито. – Надо, так прочтем.

========== Глава 22. Инфильтрация ==========

Когда они вернулись в Драконий Мост, пепел злополучного Феликса уже унесло ветром. Местные косились на зловещего пса Сераны, но никто не смел роптать, когда рядом сам Довакин. Герою было позволено все – и таскать с собой всякую нечисть, и сорить, и навязывать командиру Марону захворавших жрецов.

– Присмотрим, – браво поклялся суровый вояка, сняв камень с их душ.

Оставив монаха в заботливых руках Империи, трое отбыли в глухомань и полезли в горы, отважно штурмуя самые крутые отроги. Черного пса пришлось бросить позади и теперь Серана была весьма недовольна. Она ворча карабкалась по уступам, путаясь в своем волкихарском плащике, а Эль все думала о том, что Харкон носит почти такой же, с таким же капюшоном, хотя вот уже тысячи лет ему бесполезна эта защита от солнца. Но клану незачем знать, что их глава – пленник в собственном замке, а потому плащ все еще остается на плечах хозяина. Отчасти интрига, отчасти – насмешка…

На перевале произошла нежданная встреча с природой и спутники Эль показали, какие они оба sunavaar – ополчились на кису. Архимаг быстро успокоила рассерженного саблезуба заклинанием и, повернувшись к соратникам, угрожающе занесла искрившие молниями руки.

– Никто, – сказала она, – никто и никогда не посмеет обижать кошек в моем присутствии. Вопросы?..

Вопросов не было. Кровожадные монстры тут же унялись и побежали чесать гигантскому коту за ушами, а Эль глянула в небо, с которого начал накрапывать грустный серый дождь.

Ведь зима же, думала она. Почему дождь?.. Впрочем, пусть дождь, пусть хоть град, лишь бы никакой дракон не прилетел. Его отбить у Довакина было бы куда труднее, чем саблезуба.

Оставив горы позади и отыскав путь поровнее, они опять повели разговор.

– И как это у твоей мамы хватило наглости спрятаться в замке? – удивлялась Эль. – Если, конечно, она действительно там.

– Она не робкого десятка, – заносчиво отвечала Серана.

– В народе говорят иначе, – не сдавался Лейф. – Дурню море по колено, вот как говорят.

– Перестань оскорблять мою мать! – возмущалась вампирша и тут же непоследовательно оправдывала родню: – Может, ее там и нет.

Довакин покатывался со смеху. Казалось, ему было все равно, где они найдут Валерику и найдут ли вообще. Дразниться и допекать – вот это было ему в радость, как и дорога, как и любые стычки на пути. А куда приведет этот путь – так ли важно?..

Пока великовозрастный балбес лазил по кустам и тыкал палочкой в ульи, Эль снова пристала к Серане.

– Даже если Валерика в замке, вряд ли мы найдем ее прямо в саду.

– Ой, нет, – замахала руками вампирша. – Что ты! Замок огромен, там есть где спрятаться! Но, возможно, она оставила подсказки во дворе. Надо будет проверить… Она очень любила свой садик, – вздохнула Серана. – И многому меня научила. Все было так спокойно тогда.

– Вы были с ней близки?

– Пока отец не помешался на пророчестве, мы с мамой много времени проводили вместе. Мы были как лучшие подруги! – воодушевленно взмахнула она руками, будто снова вспоминая то счастливое время. – Я могла бы поделиться с ней чем угодно…

– А потом? – осторожно подтолкнула ее Эль.

– Потом, – помрачнела Серана. – Потом все изменилось. В один день мы были нормальной семьей, а на следующий я уже не знала, кто они такие.

Как драматично, со скепсисом подумала Эль. Ей захотелось спросить вампиршу, когда и в какую эру волкихарская семья вообще могла считаться нормальной, но по предыдущему опыту она знала, что Серана попросту снова надуется и замкнется. Проще позволить ей свободно болтать дальше – и послушать, что еще она наговорит.

– Я приходила в сад навестить маму, – продолжала вампирша, – но она прогоняла меня. Она словно подготавливала там что-то. Может, теперь мы узнаем, что именно…

Эль призадумалась. Кто знает, что там делала Валерика. Она вполне могла закладывать основы для барьера, который позже охватит весь замок. Зарыла, поди, какие-нибудь драконьи кости… и цветочки на них посадила. Драконий язык, например.

– Расскажи о своей семье, – попросила она.

– Там особенно нечего рассказывать, – пожала плечами Серана. – Отец… ну, он ходячая обсессия. Да и мама со временем стала не лучше, скоро сама увидишь. С отцом я никогда не была близка, а мать видела во мне скорее протеже, чем дочь…

Здорово, поморщилась Эль. И вот это она называет нормальной семьей? Рыцарь-Дракон уже отказывалась понимать, как Серана ухитряется выдавать столько противоречивых заявлений за рекордно короткое время. Валерика изменилась в один день – или все же постепенно превратилась в чужого человека? Они были семьей и лучшими подругами – или дочь была для матери простым подмастерьем?

И самое главное – что означает это уверенное “скоро сама увидишь”?..

– А у тебя? – спрашивала между тем Серана. – Ведь была семья?

– Была, – кивнула Эль и рассказала чистую правду: – Я, знаешь ли, из народа. Родители владели фермочкой. В детстве я там курей пинала, поросят кормила – славное было время. А потом судьба меня приметила и поволокла по ухабам.

– Зато теперь ты архимаг Колледжа, – ободряюще улыбнулась Серана.

Теперь я всего лишь архимаг Колледжа, грустно подумала Эль. Где Башня, где некрозавр? Все отобрал Акатош…

Из елок выпал Довакин и трагично потянул к ним палец.

– Вот! – заявил он.

Оказалось, что пчелы народного героя не признавали, не ценили, а за домогательства к ульям как следует тяпнули.

– Сам виноват, – обругала его архимаг и применила на практике уроки Колетты, исцеляя раздутый палец. – Взрослый, а по-прежнему балбес! Вот кто тебя науськал пчел дразнить?!

– Ты прямо как Арнгейр, – заухмылялся тот. – К Клинкам не ходи, следуй Пути Голоса и смотри, дракона нашего не обижай. Была бы у меня старшая сестра, она, наверное, была бы как ты.

– А мы тут как раз о семьях, – подхватила Серана.

– У меня никого не было, – замотал головой герой. – Ну, что уж теперь жалеть… как-то вот вырос.

– Понимаю, – грустно закивала вампирша. Поймав косой взгляд Эль, она поспешила объяснить: – То есть… я знаю, это не то же самое. Но я и сама была довольно одиноким ребенком.

– А сейчас? – добродушно спросил Лейф. – Все еще одиноко?

– Уже нет, – улыбнулась она и привычно состроила из себя олененка.

– А я так скажу, – грозно сообщила Эль, – будь у меня такой брат, я бы лупила его поленом. Я еще научу тебя уважению к природе!

– Вот говорю же, – умилился Довакин, – вылитый Арнгейр. Медку?

Эль посопела, но все же приняла подношение, добытое в неравном бою. В Скайриме мед был так же сладок, как дома, и все же странно, чуть приметно горчил. Обволакивал, обманывал живой сладостью, а после томил еле слышной горечью осени, палых листьев и увядания, словно предвещая скорый уход.

*

Путешествуя по плато среди елок и туманов, они приметили впереди знакомые очертания.

– Ха, да это курган, – обрадовался Лейф. – Будет где поразмяться! Или ты, – покосился он на Эль, – потребуешь, чтобы я заодно с природой уважал еще и нежить?

– Одна тут рядом стоит, – невинно заметила Рыцарь-Дракон. – И у нее, между прочим, есть чувства, которые ты, грубиян, оскорбляешь.

– Ну, я правда нежить, – засмеялась Серана. – Хотя вообще-то мне говорили, что лучше в такие курганы не соваться. Вроде как опасно.

Для дочери-то ренегата, подумала Эль, еще бы не опасно.

– Ну так что, идем? – Довакин аж приплясывал от нетерпения, как гончая на первой охоте. – Размахнись рука и все такое?

– Придется отпустить его на выгул, – она повернулась к Серане. – И не особенно там опасно. Сколько раз сама в таких бывала.

– Amativ! – радостно провозгласил Лейф и убежал воевать.

– Что это он такое сказал? – недовольно поморщилась Серана.

Ответ на это был простым и Эль, разумеется, его знала. Amativ означало “вперед”, вот только сообщать об этом было ни к чему, как и в целом показывать свою образованность.

– Вроде по-драконьи, – предположила она вслух и невинно спросила: – Ты часом не знаешь драконьего?

– Да вот как-то, – замялась та, – не было оказии выучить.

При таком отце – и за века не нашлось оказии. Хотя, возможно, сам Харкон отказался учить дочь. Явно не складывались у них отношения.

Карта утверждала, что курган именовался Вольскигг. В преддверии храма, как это часто бывало, обустроились бандиты, которых Довакин бодро раскидал, а за коваными дверями нашелся уютный предбанник, совсем такой, как в Форелхосте. Эль внезапно для себя впала в мрачный настрой, осознав, что и Вольскигг может хранить в своих стенах трагичную историю. Или даже еще одного жреца… А она привела сюда sunavaar, чудовище.

Или все как-нибудь обойдется?..

В первом же зале Серана вляпалась в ловушку со стрелами, после чего вампирша с Довакином ударились в бурное обсуждение, кто ее тут установил. Эль мыкалась вокруг, изучая руины, а потом покинула компанию и задумчиво побрела вперед, чтобы вскоре столкнуться с бандитами.

– Что ж ты нас не подождала? – Лейф нагнал ее в коридоре, где она стояла среди кучки трупов, размышляя, куда теперь – направо или налево.

– Да я и сама… – вяло протянула Эль. – Видишь, справляюсь…

– Что такая невеселая? – приставал герой.

Она глянула на него да и вывалила правду:

– Сколько была в курганах, вечно находила стародавние трагедии. Теперь расстраиваюсь заранее.

– Да, ну ведь, – закряхтел он, – тогда же война была. Серана, правда, ничего толкового и рассказать не может. Хотя жила примерно в те времена, должна хоть что-то знать.

Эль пожала плечами, не желая обсуждать странную неосведомленность дочери драконьего жреца. Запирается, скрытничает – но тут удивляться нечему, это у них семейное.

Миновав обеденный зал, они добрались до комнаты с загадкой, записанной на драконьем, а после переведенной каким-то исследователем на простой человеческий. Эль нехотя призадумалась, что же в итоге с этим исследователем стало и долго ли он протянул в недрах кургана.

Следуя стишку, Серана и Лейф дергали за ручки с картинками, пытаясь открыть дверь, пока Эль разыскала для себя еще один повод опечалиться. Стишок-загадка, забавный, почти детский, вдруг навел ее на размышления о собственных перспективах.

“Расставь их по порядку – и ты пойдешь домой,” обещали последние строки.

Домой. Где он, этот дом? И знать бы еще, что именно здесь, в Скайриме, нужно расставить по порядку, чтобы ее наконец-то отпустили. А может, ей не вернуться уже никогда…

Но если бы, вдруг задумалась она. Если бы отпустили? Смогла бы она оставить все как есть, забыть и с легким сердцем уйти? Эль совсем расстроилась, понимая, что и этого сделать уже не сможет. Не сможет бросить и уйти, даже если бы ей предложили это прямо сейчас.

Они спустились вниз по рассохшейся винтовой лестнице, которая под Рыцарем-Драконом скрипела куда тревожнее, чем под рослым Довакином, и оказались на нижних уровнях храма.

– Тут, наверное, тыщу лет никого не… – начала было Серана и осеклась на полуслове. – Ошибочка, вон бандит лежит. Свеженький.

Смелости разбойникам было не занимать, раз сунулись в эти глубины, но вот умений к отваге, похоже, не прилагалось. Косоруких вторженцев быстро посекли драугры и улеглись обратно – почивать вечным сном до прихода новых осквернителей. Но поспать беднягам не довелось, ведь в их дом вломился Довакин.

Катакомбы завели их в совсем уж дремучие пещеры, где все поросло паутиной. Лейф и Эль пихали друг друга боками, теснясь в узком проходе, и каждый пытался добраться до врагов первым.

– Пусти, дай я их… – сопела Рыцарь-Дракон, пока герой опасно размахивал рукой с огоньком, опаляя вездесущую паутину.

– Нет, я сам! – настаивал он. – Смотри как затрещат!..

Лейф был не больно-то сведущ в колдовских науках, но потоковое заклинание огня выдавал почти идеально – не то что архимаг. Пауки по ту сторону прохода пялились на них своими черными глазками, плевались соплями и не понимали, что по их души явилась самая легкомысленная в мире смерть.

Серана, подобрав полы одежки, брезгливо прошествовала мимо тлеющих пауков, по дороге оживив самого неповрежденного. Пользы не было абсолютно никакой, но цокал он забавно.

В конце концов дорога привела их к пещере, где журчал ручей, а по ту сторону громоздилась широкая лестница. Там Довакин наконец-то нашел себе противника по силам – рогатый драугр поднялся с каменного трона и поначалу так навалял герою, что Эль даже забеспокоилась. Но Лейф подскочил, встряхнулся и насел на врага с новым пылом, пока Серана суетилась вокруг и лезла ему под руку. Эль кружила поотдаль, пытаясь улучить подходящий момент и вдарить по противнику молниями, но на пути вечно оказывались свои и она совсем отчаялась. Ну никак не давали ей отвести душеньку.

Драугра Довакин победил и теперь стоял счастливый и запыхавшийся, а Серана отошла в сторонку, зажимая щеку.

– Что случилось? – встревожилась Эль.

– Этот труп по мне попал, – раздраженно ответила та. – Ничего… сейчас заживет.

– Посиди с девушкой, – распорядилась архимаг, пихая героя. – А я пока схожу гляну, что там за дверью.

Пока что никакого жреца им не попадалось, но мало ли…

Оставив Лейфа неуклюже обихаживать довольную Серану, она поднялась по лестнице и распахнула створки, зажмурившись от солнца на снегу. Курган прихотливо петлял вверх и вниз, и ей не приходило в голову, что они выбрались к самой поверхности. Притворив за собой дверь, она постояла, моргая и привыкая к свету, а потом похрупала налево, слыша знакомое шуршание Стены Слов.

На верху лестницы, перед стеной, виднелся черный саркофаг. Спотыкаясь на ступенях, Эль кинулась к нему и ударила по крышке, пустив по ней продольную трещину.

– Скорее, – зашептала она. – Sunavaar ni gut! Sunavaar los het!..

Крышка подалась и сползла набок в снег и из черноты саркофага к Эль протянулись тонкие иссохшие руки. Протянулись – и упали пустыми рукавами доспеха, стоило душе покинуть ветхое тело. Рыцарь-Дракон зажмурилась, когда в ее голову ворвались чужие воспоминания: войско, штурмующее ворота, огни, крики и смерть, смерть повсюду – грубая, жестокая, бездушно однообразная.

Маска осталась в ее руках и, вдруг ощутив ее тяжесть, Эль с трудом вернулась обратно в настоящее. Надо спрятать… надо все спрятать…

Сунув маску в верный рюкзачок, она потащила со снега крышку саркофага и водрузила ее обратно на прежнее место. Исчезли из виду и доспехи, и прах на дне – остались лишь черный короб и надпись, все шуршавшая за ее спиной.

Слово Kest, Шторм, которым делилась Стена, будто скользнуло мимо ее разума. Сейчас в нем царило лишь усталое опустошение, словно и она прошла через битву из далекого воспоминания и пока что не могла найти в себе сил, чтобы жить дальше. Куда ближе ей была сама надпись: “Беккхильд воздвигла этот камень в память о муже Эйольфе, чей корабль поглотил темный шторм Моря Слез.”

Эль уселась на опустевший саркофаг и ссутулилась, чувствуя, как задевает спину свежий горный ветерок. В этом состоянии морального упадка ей даже стало холодно, чего не случалось уже много лет.

В таком вот понуром настроении ее и застали компаньоны, решившие проведать, чем она там занята. От двери за лестницей донеслось нытье и хныканье и стало ясно, что Серана наконец вылезла на солнце. Эль встряхнулась и постаралась принять более общительный вид.

– Что тут у нас? – бодро рысил к Стене Довакин.

– Да вот, – махнула она рукой, – пытаюсь расшифровать.

– И как успехи? – заинтересовалась Серана. Щека у нее снова была целой. Эль даже не смогла вспомнить, какую из них зацепили, правую или левую.

– О, тут слово интересное, – обрадовался Лейф, подбираясь ближе. Покачался перед Стеной, а потом повернулся и рявкнул: – Wuld Nah Kest!

Эль аж подпрыгнула, разом выныривая из своей тоски, когда его пронесло мимо. Стремительный Рывок, смотрите-ка! И он это умеет, а она уже нет! Гадство!..

Она почувствовала, как у нее непривычно, но вполне заметно разболелась голова. Правду говорил Харкон: молодые драконы невыносимы.

– Хы-хы-хы, – радовался негодник, врезавшись в сугроб, пока Эль исходила черной завистью. Серана с доброй улыбкой смотрела, как он барахтается в снегу, а потом сунулась за скалу, разведывая окрестности.

– Идите сюда, – донесся ее оклик, – мы почти на месте!

Смахнув с себя снежные комья, Лейф поднялся и любезно предложил руку Эль, так и сидевшей на саркофаге. Слезать она не собиралась до последнего: ведь стоит встать и туда сразу полезет рыться этот бесцеремонный индивид. Уж она-то знала, как мало в драконах уважения к чужим гробам – сама только что стучала кулаком по крышке, а когда-то прежде вытряхнула на свет Харкона, даже не дав бедняге толком выспаться.

Тут Серана снова их позвала и Эль решила, что, пожалуй, уже можно оставить саркофаг в покое. Лейфу было явно не до этого, а ей самой оставалось лишь возблагодарить судьбу, что все сложилось так удачно. Она нашла еще одного жреца и никто не застукал ее за сомнительными контактами с Драконьим Культом…

Повеселев, она потопала следом за героем, проваливаясь по колено в снег. Серана поманила их к краю уступа.

– Вижу море, – глубокомысленно сообщил Довакин, глядя на горизонт.

– Вон там, внизу, – тыкала пальцем вампирша. – Вон та башенка-развалюха. Я мимо нее пробиралась, когда из замка сбежала. Спустимся с горы, а там уже и пристань!..

Легче сказать, чем сделать, подумала Эль, глянув на крутой и скользкий склон, усеянный камнями и намерзшими клыками льда. По таким коварным поверхностям взбираться наверх куда проще, чем спускаться, хотя, правду сказать, она больше переживала за своих спутников, чем за себя. Как-никак она преодолела горы Джералл, да еще и по пикам, а не по нахоженной дороге.

Хотя что пользы волноваться, насупилась она. Упадут, порвут одежку, набьют шишку – экая невидаль. Вот доберутся они до замка, там-то и пойдут настоящие заботы…

Только теперь Эль впервые осознала, в какую авантюру ввязалась. Что будет, если Харкон об этом узнает, если увидит ее с ними? Она не бралась представить себе, что он подумает на ее счет и в чем заподозрит. Впрочем, это было бы только справедливо: она-то его подозревала во всем подряд, в том числе в совсем уж безобразных ужасах.

А ведь он о ней беспокоился. Волновался о цене, которую ей пришлось уплатить за спасение жрецов. Интриган, манипулятор и отъявленный лжец, тот самый злыдень, который, судя по всему, отдал приказ сжечь Зал Дозорных, тот, кто пустил слухи о войне, объявленной Довакином всем вампирам Скайрима, – вот этот-то неблагонадежный индивид тревожился за нее и даже не хотел принимать помощь, чтобы не вовлекать ее в неприятности.

Хотя, если задуматься, что тут удивительного? Посреди кромешного одиночества один дракон потянулся к другому… А теперь и Лейф, выросший сиротой, готов объявить ее своей старшей сестрой, и, положа руку на сердце, она бы радовалась, будь у нее такой брат – легкий, увлекающийся, смелый. И добрый.

Конечно, драконы могут прожить и без семьи, это Эль знала по себе, и все же случай Харкона отличался особой ироничностью – тысячи лет одиночества при бессмертных-то жене и дочери. Но после всего, что учинила Валерика, называть ее женой не поворачивался язык, а Серана… Серана все еще оставалась своего рода загадкой. Впрочем, ясно было одно: невзирая на все россказни и причитания, дочь отца совсем не любила и, кажется, даже желала ему смерти. Она и глазом не моргнула, когда Довакин предложил решить вопрос без суда и следствия и разобраться с лордом Волкихара по старинке, по-геройски.

Но почему? За что она к нему так?..

Эль и надеялась и боялась когда-нибудь получить ответ, но пока что у нее не было ни малейшей догадки.

*

Ледяные клыки, торчавшие из склона, повели себя ожидаемо – порвали герою штаны. Балансируя на одиноком камушке среди сплошной гололедицы, Довакин горестно осматривал прореху и вздыхал, а Серана ржала так, что упала и поехала вниз, размахивая руками. Лейф подрядился было ее спасать, но Эль его остановила:

– Куда?! Она сама виновата. Побежишь за ней, вообще без штанов останешься. На этих-то зубьях, – и она махнула рукой в сторону хищных выступов.

Серана благополучно доехала до конца горки, уткнулась в валун и издали покричала отстающим, чтобы бодрее шевелились. Эль посмотрела на лед и задумалась, какое из известных ей заклинаний могло бы тут помочь. Получалось, что никакое.

Спуск был сплошным безумством и кошмаром. Компаньоны кувыркались, тюкались в камни буйной головушкой, а Эль приходилось делать вид, что она простой человек и должна всячески себя беречь. Кривлялась она лениво и не слишком старательно, но спуск это все равно удлиняло.

Когда они сползли с гор, все трое дружно решили, что без необходимости больше такое повторять не будут и обратно пойдут по побережью.

– Жду не дождусь, когда увижу наш садик, – мечтательно повторяла Серана, торопясь к крохотной пристани на краю мыса.

Жду не дождусь, когда встречусь с твоим отцом, думала тем временем Эль. У меня к нему тьма вопросов…

Серана повозилась у лодочки и они погрузились в эту невеликую лоханку, которая опасно просела под весом Довакина и Рыцаря-Дракона под прикрытием. Лейф все вздыхал, ероша лоскуты на прорехе, и очень удивился, когда вампирша вручила ему весла.

– Вперед, мой герой, – хихикнула она.

– А, – совсем сник тот. – Ну да…

Эль вспомнила, как лодка сама собой уплыла в туман, и подумала, что посудина, пришвартованная на матером берегу, наверное, не зачарована. Было бы неудобно, если бы кто попало болтался вокруг замка в этом корытце… вот как они сейчас.

Замок вырос перед ними, древний, застывший среди холода, намертво сжатый в объятиях тумана, и Эль боязливо присмотрелась к светящимся бойницам. Только бы никто не выглянул, молилась она всем богам, только бы не заметили… Как ей потом объяснять этот неловкий визит?

– Забирай в сторонку, – приказала Серана старательному герою. – Обогнем остров. Не будем же мы причаливать у парадного входа.

– От души согласна, – облегченно выдохнула Эль, испытывавшая сильное желание распластаться на дне лодки и не высовываться. – И вот тут ты жила? Какой огромный замок.

– Да, ничего такой, – самодовольно согласилась вампирша, еще совсем недавно утверждавшая, что замки не любит, а любит приключения.

– Мне совсем неинтересно грести, – ныл Лейф. – Мы уже на месте?

– Почти, – утешила его Серана. – Вот!.. Вот тут. Давайте вылезать.

Она первой выскочила на берег и задрала голову к башням.

– Отсюда он и правда кажется таким большим, – сказала она с внезапной неуверенностью. – То есть… я хочу сказать… он и есть большой, просто…

– Просто там твой отец, – сказала Эль, тоже смотревшая на Западную башню.

Она не сомневалась, что Харкон сейчас там – а где еще ему быть? Сидит за столом или тоскует у камина, в постылых стенах, которые не может покинуть тысячелетиями, и ждет развязки своих загадочных интриг. А может, и ее, Эль, он тоже ждет. Приходить он ей запретил и даже не раз, но ему-то самому кто запретит надеяться? Надеяться на неизбывное драконье нахальство, на возвращение единственного собеседника, которому можно доверять…

– Ты всерьез его опасаешься? – спросила она вслух. – Он же твоя семья.

Серана пожала плечами и совсем посмурнела.

– Мы та еще семья… Мы же поклонялись Молаг Балу. Наверное, тебе это трудно понять, у тебя-то семья была нормальной…

Эль не стала напоминать ей, что на днях Серана и свою семью называла нормальной, а заодно признавалась в притяжении к зловещему Принцу Даэдра. Кто знает, что у девицы в голове? Может, там все набекрень после тысяч лет сна в гробу.

Довакин, как раз вытащивший лодку на седой берег, присоединился к разговору.

– Да, замок немаленький, – оценил он, запрокинув голову. – Ну, какой хозяин, такой и домик. Партурнакс вон аж целую гору себе в хозяйство прибрал… Хотя башенку с той стороны могли бы и починить.

– Далась вам всем эта башенка, – вспыхнула Серана, а Эль вспомнила, что южную часть обвалила Валерика, закрывая доступ в лабораторию. И притом обвалила филигранно, не зацепив комнату дочки…

Тут размышления дракона были нарушены самым наглым образом.

– Кажется, твой Колледж поменьше будет? – пихнул ее в бок Лейф.

– Умолкни, злоязычный, – зашипела архимаг, уязвленная в самое сердце. – Да, поменьше, – сварливо признала она и оторопело замерла, когда самозванный братец утешительно похлопал ее по спине.

– Ну, ну, – ласково молвил гаденыш. – Не расстраивайся. Может, еще подрастет.

Эль не выдержала и рассмеялась, простив ему все насмешки.

– Мы пройдем тут, сбоку, – махнула рукой Серана. – На эту пристань доставляли припасы для предыдущих жильцов.

– А что с ними стало? – простодушно поинтересовался Довакин.

– С припасами? – ехидно спросила Серана.

– С жильцами.

Вампирша снова глянула на него олененком.

– Думаю, ничего хорошего… Ну, меня тут тогда не было. Отец этим занимался…

А вы потом пришли на готовое, зло подумала Эль. И отплатили сплошной пакостью.