Текст книги "Древние Свитки. Исход (СИ)"

Автор книги: StarGarnet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

К такому ведь можно и привыкнуть, цинично подумала она. Странно, что Лейф еще держится – даже на Дюрневира не напал.

– Уф, – наконец сказала она, выпрямляясь и вставая обратно на ноги.

– Вот что это было? – потребовал ответа Довакин.

– Магия, – коротко ответила она и сунула замерзшие руки под мышки. – Не могу объяснить.

– Начинаешь вести себя как Серана, – насупился он и пригрозил: – Допрыгаешься. Перестану тебе доверять, забегаешь, да будет поздно.

– Я забрала его душу, – Эль решила быть честной. – Я не брошу дракона прозябать в Каирне.

– Как это забрала? Ты разве умеешь?

– Я архимаг, – задрала она нос, решив, что наглость будет тут наилучшей защитой.

– Ты не просто архимаг, – покачал он головой. – Я бы сказал, ты какой-то псиджик-еретик. Слишком деятельная по их стандартам. Недаром они к тебе в Колледж являлись… да, Толфдир и это разболтал, – ухмыльнулся герой. – Ладно уж, храни свои тайны. Я не в обиде.

– Спасибо. Тем более что объяснить я все равно не смогу.

Она оглянулась на ступени, где прежде сидел Хранитель, и увидела, что души исчезли, а теплые огоньки свечей согревают лишь синюю пустоту.

Стало быть, вот чем Валерика заплатила хозяевам Каирна. Выдала им задаток… А когда главный приз так и не явился, Идеальные Мастера решили взять плату иным способом и отправили по ее собственную душу Хранителей, созданных из драконьих кусочков. Ведь кто сгодится для этой цели лучше, чем бывший, вовсе не любящий муж…

*

Они успели ограбить еще пару кристаллов и нашли несколько черных Камней и очередной фиолетовый кусок. Расхищение происходило установленным порядком: Довакин сидел в бездействии, как дама на пикнике, и капризничал, пока Эль тащила чужие сундуки.

– И опять все не то, – ворчал Лейф, копаясь в черных Камнях.

– Не хочу тебя расстраивать, – произнесла она, – но тот Хранитель был создан лишь из части души.

– Драконьи кусочки, – повторил Довакин слова Дюрневира. – Вот и мой кусочек лежит где-то там, несчастный, одинокий…

– Перестань, – рявкнула Эль, вдруг ощущая, как запекло глаза. Ужасное чувство, непереносимое.

Желая отвлечься, она взяла в ладони один из черных Камней и потянула оттуда душу. Можно ведь вынести ее в Нирн и отпустить с миром…

Лейф с интересом наблюдал за ее стараниями, но на сей раз его присутствие не мешало – душа была эльфья, так что к Довакину ее не влекло ни капли.

– Жрешь чужие души, – наконец хмыкнул герой. – Слушай, а ты часом не Алдуин?

Рыцарь-Дракон подскочила и уставилась на него круглыми глазами.

– А ну-кась, – сощурился он и оглушительно рявкнул: – Joor Zah Frul!..

Эль сморщилась от громкого Крика.

– Нельзя так с дамой, – сказала она, чувствуя, как начинает раскалываться голова. – Да еще и прямо в ухо. Больше так не делай.

– Хм, а я-то уж думал, – хихикал гаденыш.

– Поганец ты, – заворчала она и вслед за Харконом изрекла неоспоримую истину: – Молодые драконы невыносимы.

После этой передышки они пошли дальше, оглядывая бесплодные окрестности и обсуждая, где же здесь найти еду. Как Эль и раньше подозревала, выходило, что нигде. Глодать эти мертвые ветки не стал бы даже самый тупой олень даже в самую голодную зиму, а серые стручки и вовсе не походили на что-то съедобное. Помимо же этого в Каирне были лишь черные камни и блеклые души, и, как бы ни изгалялся и не насмехался Лейф, наесться этими беднягами она, в отличие от Алдуина, не могла.

Второй Хранитель обитал где-то на башне, парившей в воздухе, и они не сразу нашли странный колодец, служивший порталом наверх.

– Убивай его аккуратно, не сбрось с края, – попросила Эль. – Если свалится вниз, Камень может разбиться.

– А требований все больше, – ворчал Лейф, но за Хранителя взялся с оглядкой и потому почти сразу же схлопотал себе стрелу в плечо.

Ситуация мгновенно стала катастрофической. Довакин рявкнул кое-что хулительное, а потом разродился Криком, от которого Хранителя по грудь охватила прочная ледяная корка. Эль метнулась вперед, схватила гиганта за руку, державшую лук, и дернула ее из сустава, а потом запустила в черное облако очередную истошную молнию, прикончившую противника.

– Ты точно не архимаг, – вынес приговор Лейф.

– Еще какой архимаг, – заверила она его, ломая и извлекая стрелу. – Школа Восстановления – очень даже школа, я всегда это говорила…

И стала его лечить, вдруг с тревогой ощущая, что запасы сил поистратились. Ей надо было отдохнуть и как следует поесть, но пока что такой возможности и близко не было.

Зарастив сквозную рану, она отправила Довакина к порталу вниз, велев ждать, а сама снова стала рыться в ледяной замогильной луже среди развалившихся кусков льда. Теперь, когда драконьего магнита рядом не было, дело пошло проще и она довольно прижмурилась, едва новый фрагмент переселился в недра ее сознания, на миг мелькнув солнышком вроде Вультурьйолова.

Интересно, а сейчас эти кусочки себя осознают? Вроде бы они не возражают, что их переместили. Искра тепла, скользнувшая в ее разум, осветила его так же щедро, как и первый найденный обрывок.

Не может быть, вдруг подумала она с новой страстью, не может быть, чтобы дракон с этой душой, что согрела ее посреди Каирна, утворил такое с собственной дочерью! Не может этого быть…

Она вернулась к Лейфу и они снова взялись грабить кристаллы, но успеха не добились. Прихватили по пути череп лошади – Довакин мало того что распугал почитателей странной кости, так теперь еще и обнимался с ней, как с родной. Потом поозирались, вздохнули и повернули обратно к руинам собора.

– Что ж, – пытался не унывать герой, – ведь есть еще вторая половина Каирна…

– Вы спасли Арвака! – кинулся к ним какой-то чересчур бодрый дух. – Славный конь! Заберите его, пусть побегает на солнышке!

– Ой, это мне? – Лейф с любовью глянул на череп. – Вот спасибо!

Эль на это лишь кисло подумала, что теперь поход может здорово усложниться. Или ей придется убивать и оживлять лошадей, чтобы поспеть за спутниками, а такого делать не хотелось.

– А ты-то сам? – хмуро глянула она на духа. – Хотел бы побегать на солнышке?

– Не смейся, – сник призрак.

– А я и не смеюсь, – все так же пасмурно отвечала она и протянула ладони к душе. – Идем-ка со мной.

Довакин наблюдал за происходящим поверх обожаемого черепа и наконец высказался:

– За всю жизнь такого не видел… Именно так говорили люди, когда я поглощал драконов. Не мне бы удивляться…

Эль только пожала плечами. А что тут скажешь? Да, она уникум. Не одному же шезаррину все восторги.

Они вернулись к собору, где застали Серану и Валерику за тихой беседой. Мама с дочкой уютно расположились на земле по обе стороны барьера и переговаривались спокойно и без скандалов. Эль злорадно подумала, что старшая вампирша наверняка все еще голодная. Сквозь этот барьер ведерко не пропихнешь.

– Ну как? – тут же вскочила Серана. – Вы ее нашли? Душу?

– Пока нет, – помотал головой Довакин. – Но мы убили двух Хранителей, а еще у меня есть лошадь! И вовсе она нас не заманивала, – скосился он на Эль.

– А я что, ну, ошиблась, – развела та руками. – Немного бытовой паранойи – это еще не приговор.

– Папа тоже с этого начинал, – заботливо предупредила Серана.

И очень прав был твой папа, подумала Эль, снова возвращаясь к режиму наблюдений, вычислений и поисков лжи. Серана рядом, значит, расслабляться нельзя.

– Понимаю, что вопрос глупый, – сказал Лейф, повернувшись к Валерике, – но можно ли тут, в Каирне, найти еду?

Та глянула на него с легкой насмешкой и только покачала головой, а Эль всмотрелась в желтые угольки за барьером. Да… совсем разные, подумала она, переводя взгляд на младшую вампиршу. Абсолютно. Глаза Сераны были один в один как глаза того альтмера-вампира из древнего воспоминания.

Она вспомнила, как Харкон однажды сказал: “Здесь, в Нирне, глаза тоже могут быть знаком.” Вряд ли он сам мог предположить, к чему жизнь отнесет эти слова. Вот только знаком чего были его собственные глаза, эти желтые звериные угли, лишеные зрачков?..

– Ну, идем, – позвал доченьку Лейф. – Нас еще один Хранитель ждет.

– Уверен, что я не помешаю? – опасливо спросила Серана.

– Нет, конечно. Просто… это было внезапно. Очень уж меня все это впечатлило.

Серана смущенно заулыбалась:

– Прости… Рада, что мы снова вместе.

Припрятав у барьера череп и топорик, Лейф бодро двинулся вперед, а по дороге взялся проявлять внимание:

– Ну, как разговор с мамой? Полегчало?

– Да, – закивала та. – Я и сама не понимала, как мне нужно было выговориться. Высказать ей все…

– Зачем ты вообще согласилась на ее план? – инквизиторски спросила Эль. Прямо в этот момент ее разум грело тепло драконьих осколков, и все ее существо возмущалось от мысли, что у кого-то хватило бессердечия вырвать их прочь из цельной души. Мало того, что подлая Валерика разрушила чужую жизнь, так еще и самое дорогое украла…

– Слушайте, ну, – всплеснула руками Серана, – я правда любила отца! А он из-за пророчества отбросил и забыл все на свете, даже нас. С матерью я была куда ближе, но она все навязывала мне свой взгляд на него и в конце концов я сама стала думать так же…

– Не то чтобы я тебе не верю, – сказала Эль, вызвав у Довакина приступ кашля, – но звучит так, словно не больно-то ты его и любила.

– Мы не были близки, – Серана вдруг заговорила словами Харкона. – Не было у нас этой отцовско-дочерней связи. Ну, а потом, когда мы… когда люди решают примкнуть к Молаг Балу, они уже не думают о семье. “Сила важнее всего”, так он говорил.

А говорил ли, придирчиво оценила это заявление Эль. С трудом верилось, что в бесконечном потоке вранья, который извергала вампирша, могло найтись хоть слово правды.

Хотя, если задуматься, он и впрямь мог такое сказать. Чего только не скажешь, когда у тебя в перспективах война на полное уничтожение.

– Мама твоя его здорово не любит, – покачал головой Лейф. – А ведь ты говорила, они были счастливы.

– После ритуала отношения у них стали холодные, – бодро заявила Серана, совсем недавно утверждавшая, что все пошло прахом после пророчества, а до того было лучше некуда. – Оба одурели от силы, каждый тянул в свою сторону…

– А ты оказалась между жерновов.

– Да, – затосковала та. – Может, я и могла бы что-то сделать… Хотя, если честно, я только сейчас поняла, что мама была ничем не лучше него. Он был одержим властью, а она мечтала увидеть, как он потерпит крах. Все это было очень нездорово.

– В таких случаях, – мятежно высказалась Эль, – лучше всего уехать в другую провинцию. Пусть бы цапались себе.

– Ты так и сделала? – с живым интересом спросила Серана.

– Я?.. Ну, я-то уехала, но по другим причинам. Мои родители не ссорились. Мне было десять, когда меня забрали учиться. И я быстро поняла, как здорово быть самостоятельной и решать за себя.

– Да, наверное, – кивнула Серана. – Пора и мне начать, сколько можно позволять им командовать…

– Золотые слова, – поддержал ее Лейф и махнул рукой. – Смотрите, там еще один кристалл!

– Это важно? – удивилась Серана.

– Дюрневир велел искать под кристаллами.

– И вы ему верите? – ухмыльнулась вампирша.

Они одновременно повернулись к ней и укоризненно глянули.

– Есть план получше? – строго спросил Довакин.

– Э-э… нет.

Подобравшись к приземистому плоскому строению, они сунулись внутрь и заплутали в лабиринте, где их постоянно пытались цапнуть за пятки скелеты, вылезавшие из-под земли. Наконец болтаться по коридорам им надоело и они решили получше осмотреть строение снаружи.

– Что за жизнь, – злился дюжий Довакин, с трудом протискиваясь сквозь решетку, закрывавшую проем в стене. Стройные девицы проскользнули там, не пискнув. – Вот что, – повернулся он к Эль, – иди-ка сюда.

– А чего я-то? – заволновалась она.

– Залезешь ко мне на плечи, а оттуда наверх.

– Ты сам не знаешь, что говоришь, – отказалась она, вовсе не собираясь тащить к нему на холку свой немалый вес. – Тут высоко. И мне кажется, я видела внутри какую-то плюшку, вроде того портала на башню…

– Раньше нельзя было сказать? – заворчал Довакин и полез обратно сквозь прутья.

Они и в самом деле добрались до портала и Эль, оставив спутников внизу, отправилась на крышу.

– А почему она? – донесся до нее приглушенный камнями голос Сераны.

– Ее атаки кристаллов не задевают.

– Почему?!

– Да сколько повторять! – во злобе завопила Эль. – Я архимаг, глухие дурни!

Внизу дружно рассмеялись.

Порывшись в сундуке, она добыла очередной черный Камень вкупе с денежкой и третьим фиолетовым обломком, а потом попросту спрыгнула с крыши, зная, что застрявшие внутри спутники ее акробатических трюков не увидят.

Разыскав в унылой стене зарешеченный проем, она покричала внутрь:

– Эй, вы! Я снаружи!

Ждать пришлось долго. Приключенцы, потянувшись на ее голос, заплутали в лабиринте, вышли с другой стороны и наконец появились из-за угла, недовольные и малость потрепанные – видимо, очередными скелетами.

– Не дуйся, – сказала она Довакину, протягивая ему Камень, и наконец-то услышала долгожданный радостный вопль:

– Мое!!!

– Нашлось! – Серана прижала к груди кулачки. Сейчас этот театральный жест выглядел вполне искренним.

Вдумчиво уставившись на Камень, Довакин неуверенно промолвил:

– Ну, присоединю я ее… А если меня опять начнут жрать?

– Ты уже долго бродишь по Каирну, – замотала головой Серана. – Часть тебя как бы… размазалась по нему. Теперь он не будет тебя глодать.

– Откуда ты знаешь?

– Так я спросила у мамы, она объяснила… Я же волновалась!

– Эй, кусочек, – Лейф потряс Камень. – Ты там как?

– Да вперед, хорош тянуть, – Эль пнула его сапожком. – Аматив!

– Ладно, ладно, – увернулся он от нее, увидев, что на этот раз она заносит руку. – Дело-то ответственное…

Герой целеустремленно порысил к каким-то обломкам, плюхнулся на них и уставился на Камень. Прямо-таки избуравил его взглядом, но толку все не было.

– И как мне?.. – наконец сдался он и уставился на Эль: мол, объясняй.

– Ты поглощаешь драконьи души, – пожала она плечами. – Это всего лишь еще одна.

– Да, но они-то свободные, – заспорил Лейф, а потом посмотрел на Камень, нахмурился – и, решившись, раздавил его в пальцах.

Золотистое облачко выскользнуло и метнулось обратно домой, торопясь снова стать единым целым с родной душой. Довакин обмяк на камне, будто греясь под собственным внутренним солнышком, и Эль поневоле улыбнулась.

– Это прекрасно, – блаженно закрыл он глаза. – Воистину божественно.

========== Глава 26. Свиток Крови ==========

Воссоединившись с частицей собственной души, Лейф счастливо обмирал на камнях, а девушки терпеливо ждали, пока он проморгается. За всеобщей идиллией никто не заметил, как сзади к Серане подплыл скелет на клочке тумана и опять стукнул ее кулаком по голове.

– Мне начинает казаться, – задумчиво молвила Эль, – что местные как-то особенно тебя не любят.

– Не может этого быть, – злилась Серана. – Я милая!

– А может, это жертвы твоих экспериментов?

– Не такие уж там были жертвы, – ныла вампирша. – Давайте пойдем!

– Да, – открыл глаза Довакин. – Скорее закончим, скорее поедим.

Мысль о еде разом настроила всех на более деятельный лад и они пошагали к последней башне, маячившей в отдалении.

– Здесь отвратительно много драконьих костей, – неприятно удивлялась Эль, озирая окрестности.

– Я не при чем, – поспешно отперся Лейф.

– Может, когда-то это место было чем-то совсем другим, – предположила Серана. – Может, это была часть Нирна. Правда, если так, это было задолго до меня.

– Возможно, – качнул головой Довакин, не оспаривая предположение.

Добравшись до шпиля, они осторожно заглянули во внутренний двор и увидели Хранителя, неподвижно замершего в нише. Драконий доспех, скрещенные на груди руки – вампир в гробу, да и только.

– Вот таких вы двоих убили? – опасливо пригнулась Серана. Неужто признала любимого папу?..

– Ну да, – кивнул Лейф, а потом уставился на Эль. – Опять будешь требовать осторожности?

– Буду.

– Тогда иди сама воюй. Я еще одну стрелу не хочу!

– Что происходит? – растерялась Серана.

– Происходит то, что она у нас Аркей, – фыркнул Лейф, еще не уставший перебирать и высказывать самые фантастические подозрения насчет скромного архимага.

– Не угадал, – Эль решила подлить маслица в огонь. – Я манифестация лорда нашего, великого Молаг Бала, Короля Интриг и Пожинателя Душ. Сидите смирно, букашки, сейчас вернусь.

Лейф разоржался, а Серана проблеяла ей вслед:

– Чего?..

– Она шутит.

– А вдруг нет?!

– Да брось.

– А вдруг?!..

Ха-ха, обрадовалась Эль, сумевшая сунуть Серане масштабного ежа под череп. Глядишь, хоть так ненадолго отвлечется от вранья.

Оставив спутников за спиной, она бестрепетно пошагала вперед прямо к Хранителю. Рагот говорил, что не всякая душа сдается без боя, и было очевидно, что уж этот-то драконий кусочек миром с ней не пойдет. Логика подсказывала продолжить эту мысль, но Эль поспешно изгнала из головы все догадки о том, кого на самом деле подразумевал Рагот.

Хранитель шевельнулся и неторопливо выбрался из ниши, подхватив щит и костяную булаву, а по всему двору, окруженному черными стенами, начали пробиваться на волю скелеты. Эль со смешком отметила, как в этих незапланированных врагов полетели из-за насыпи сосульки и комки огня. Серана и Довакин решили, что тоже хотят поучаствовать.

Хранитель приближался и она уже занесла руку с молнией, как за спиной раздалась знакомая дразнилка:

– Zul Mey Gut!

– Эй, злокрысья морда!.. морда!.. да!.. – услужливо откликнулось эхо.

Противник остановился и недоуменно повернулся в сторону, словно напрочь забыв про архимага прямо перед собой. А вот зря, закусила она губы, искренне стараясь не смеяться над беднягой. Все-таки ситуация была скорее трагичной, чем веселой, да и некогда разводить хохотульки: сейчас Хранитель как проморгается да как вдарит по ней этой замечательной костяной булавой…

Сведя руки поближе, она соединила молнии в одну, стараясь направить их в голову противника. Ослепительный белый жгут вился в руках, тугой и непослушный, и она подумала, что никогда прежде, ни разу за все свои приключения, не выпускала на волю настолько концентрированную силу. Мелькнула пугливая мысль: а справится ли она?.. удастся ли удержать?..

Черный дым, окружавший голову врага, развеялся, доспехи осыпались, а молния, уже не встречая сопротивления, впилась в стену, разбивая камни в крошку. Эль поспешно оборвала поток и почувствовала, как плывет голова и начинает подкатывать дурнота. Перетрудилась, красотка. Сама виновата. А ведь вокруг по-прежнему Каирн, место не самое приветливое.

Что ж, будем выживать, решила она, между делом обругав себя за расхлябанность. А если что, пустим вперед Довакина – он-то снова чувствует себя прекрасно.

Отыскав в эктоплазме черный Камень, она прихватила еще один кусочек души и облегченно вздохнула. Во всяком случае эту задачу – пусть и нежданную – она выполнила. Осталось лишь забрать у Валерики Свиток и унести отсюда ноги. Конечно, Эль не отказалась бы узнать у ведьмы еще и про барьер, но было ясно, что при Лейфе и Серане разговора не получится. Этот вопрос предстояло прояснять несколько позже.

– Вид у тебя нездоровый, – отметила Серана.

– Вид отличный, – ворчливо отмахнулась Эль. – Но здешнее освещение не льстит моей фактуре. Твоей, кстати, тоже… И кто только тебя таким словам научил? – повернулась она к Довакину, зная, что Крик-дразнилка был выбит на стене у гробницы Кросиса.

– Да вот залез недавно на горушку, – честно отвечал герой, не видевший необходимости это скрывать, – а там пустой саркофаг и надпись про Оскара Дурака.

Значит, он действительно там был. Эль не стала спрашивать, видел ли он доспехи драконьего жреца. Может, теперь их уже окончательно схоронили снег и ветер.

– Ну что, – оживленно вскочил с места Лейф. – Все задания мы выполнили, душеньку мою нашли, пора возвращаться к Валерике. Даже любопытно, – глянул он на Серану, – что еще твоя мама придумает.

– Она уж придумает, – скисла вампирша, даже не пытаясь защищать родную семью. – Тут ведь еще и Дюрневир летает, не забывайте.

Лейф и Эль переглянулись, разом помрачнев. Пока что дракон-смотритель не проявлял к ним враждебности или даже особенного интереса – разве что посоветовал искать обломок души под кристаллами, спасибо ему большое. Но сам же Дюрневир и предупреждал, что они еще встретятся…

Валерика превесьма изумлялась, что они сумели справиться со всеми тремя Хранителями, и Лейф оскорбленно надулся. Еще бы, его, Алдуинью погибель, опять не ценят какие-то доисторические вампиры.

– Свиток, пожалуйста, – супился герой.

Валерика любезно повела рукой в сторону высоких дверей, приглашая их пройти внутрь, и не менее церемонно напомнила о Дюрневире, который, уж конечно, не пропустит падение барьера. Эль, плетясь в хвосте группы, скрежетнула зубами и подумала, что дракона убивать не станет. Хватит с нее и Хранителей, которых она так активно помогала уничтожать.

Дюрневир, разумеется, явился. Стоило им войти в мрачные двери и оказаться в обширном дворе, как послышался низкий рев и хлопанье кожистых крыльев. Тощий силуэт воспарил над черными долменами, пятнавшими двор, и вот тут-то Эль впервые увидела, какой эффект производит тот громогласный Крик, которым Лейф пытался вывести ее на чистую воду.

– Joor Zah Frul! – громыхнуло по Каирну и Дюрневира охватило странное свечение. Дракон неловко заплескал крыльями, едва ли не кувыркаясь в воздухе, и приземлился, огрызаясь и щелкая зубами.

– Вот ведь… – расстроенно начал Лейф и, не договорив, вступил в схватку.

Без меня, мрачно уперлась Эль. Вот это – без меня.

Из земли тут и там повылезали скелеты, которых призвал Дюрневир, и она решила, что сосредоточится на них. И делом занята, и совесть чиста…

Да какое там чиста, вспыхнула она, разнеся очередного врага на косточки. По-хорошему надо бы вступиться за обезумевшего дракона, который напал на них явно не по своей воле, – в противном случае стал бы он общаться с ними раньше и давать полезные советы?

Придя к окончательному выводу – Дюрневира надо спасать, – она целеустремленно заторопилась к месту сражения. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы это решить, но случилось это на несколько секунд позже, чем требовалось. Довакин свое дело знал.

Дюрневир распластался на сухой земле, уронив мертвую голову, а Лейф отошел на несколько шагов назад, мрачно глядя на крылатое тело.

– Странно, – сказал он, словно обманутый в неких ожиданиях.

– Невероятно… – выдохнула Валерика, подоспевшая к месту сражения вместе с Эль.

– Помолчи, пожалуйста, – нелюбезно прервал ее герой.

Тело Дюрневира начало исчезать, мерцая розовато-синим, и вскоре их глаза смотрели на голую землю, где не осталось ни чешуйки, ни косточки.

– Прости мое удивление, – оправдалась Валерика, – но я не думала, что и в самом деле увижу смерть этого дракона…

– Ты ее и не увидела, – отвечал герой. – Я не поглотил его душу, а значит, он жив.

Ура, возликовала Эль, до того маявшаяся муками совести.

– Душа дракона так же прочна, как и его чешуйчатая шкура, – кивнула Валерика. – Возможно, ты всего лишь временно разрушил его физическое воплощение и сейчас он восстанавливается.

– И сколько это займет?

– Минуты? Часы, дни? Кто знает. Но лучше бы нам этого не дожидаться. Идем, – снова поманила она их. – Я отдам вам Свиток и вы сможете вернуться обратно в Тамриэль.

Она завела их в закуток в углу двора и передала Лейфу очередное золотое сокровище, прежде упрятанное в длинный узкий сундук.

– Уверена, что хочешь остаться? – спросил Довакин. – Здесь небезопасно.

– У меня нет выбора, – покачала она головой. – Как я сказала, я Дочь Хладной Гавани. Если я вернусь с вами, Харкон может почувствовать мое присутствие, а вам вряд ли нужно, чтобы из-за меня он сумел выследить и вас.

А Серану он, стало быть, не выследит, глумливо подумала Эль. Даже любопытно, и как это он, по мнению Валерики, за века не нашел и не раскопал крипту, если обнаружить Дочерей Хладной Гавани так просто? И, размышляя логически, зачем их вообще искать, если для пророчества всего лишь нужна беспримесная кровушка Молаг Бала? И уж у кого-кого, а у лорда Волкихара этой пакости полно…

А может, вдруг задумалась Эль, речь в пророчестве идет совсем не об этом. Это ведь Кель, бюллетень из будущего, а не колдовской рецепт. И даже если верить Валерике на слово – что само по себе очень наивно, – говорится в Свитке не о том, что для великой тьмы нужна непременно кровь Дочери, а о том, что именно такую кровь в итоге использует… кто-то.

Эх, знать бы, кто. Убила бы.

– Нет, мне нельзя возвращаться, – продолжала Валерика. – Со мной в Тамриэле шансы Харкона исполнить пророчество увеличатся вдвое.

– Ну, без лука-то у него никаких шансов нет, – пожал плечами Довакин. – Ни вдвое больших, ни вдвое меньших.

– Портал сейчас открыт, – напомнила Эль. – Устойчивый портал, прямо в Волкихаре. Твой муж может спуститься сюда в любой момент. Не боишься?

Валерика пристально посмотрела на нее и после секундного молчания изящно вывернулась из словесной западни:

– Я ценю ваше участие, но сама я волнуюсь лишь о Серане. Позаботьтесь о ней.

Эль перевела взгляд на Серану, которая отиралась за спиной у матери, строя из себя дурочку. Впечатление несколько портил ее самодовольный вид – младшей вампирше явно нравился общий ход событий.

– Помните, что Харкону нельзя верить, – нагнетала напряженность Валерика. – Что бы он ни обещал, он обманет, как только получит желаемое.

– Да ничего он нам не обещал, – фыркнул Довакин.

Он даже мне ничего не обещал, расстроенно подумала Эль. Наибольшим, чего я от него добилась, была просьба не приходить.

– Он правда настолько ужасен? – невинно поинтересовалась она, пользуясь своим статусом двойного шпиона.

– Я решилась бы вернуться в Тамриэль только в случае его смерти, – скорбно отвечала Валерика, а Эль тут же задумалась, каким образом та сумела бы об этой столь желанной смерти узнать. Вряд ли к ней отправили бы срочного гонца… разве что…

Разве что пал бы барьер. Возможно, без самого Харкона утратили бы силу и осколки его души – и уже не смогли бы нести дозор, держа вампиршу взаперти.

– Однако, – оценил Лейф радикальное заявление Валерики, – здорово ты мужа ненавидишь.

– Он не тот человек, за которого я когда-то выходила замуж. Он одержим, безумен. Все боятся его, как бешеного пса.

Удивительная осведомленность для той, кто была заперта в Каирне тысячелетиями. Или всего этого она нахваталась от Сераны, пока архимаг с Лейфом бродили по левую руку от руин? Сама-то Эль была не слишком хорошо знакома с волкихарским двором – разве что видела, как они уютно посиживали в главном зале, болтали и чувствовали себя прекрасно.

– Обещайте, что сбережете мою дочь, – упирала на свое Валерика. – Она единственное, что у меня осталось.

– Леди, – с преувеличенной лаской отвечал Довакин, – такие обещания – вещь серьезная. Мне кажется, мы и так достаточно для вас сделали.

Люблю я тебя, Лейф, подумала Эль. Хоть кто-то не ведется на нытье и манипуляции. Смешно сказать, древнему вампиру осознанным возрастом этак в полтыщи лет вдруг нужна защита и охрана – и от кого? От родного отца, который на нее плевать хотел? Ха.

Услышав геройский ответ, Серана зримо надулась. Лейф это, разумеется, сразу приметил и обратился непосредственно к ней:

– Ласточка моя, я только что дракона для тебя победил. Тебе мало? Тебя надо как-то по-особенному опекать?

– Нет, конечно, нет! – замахала руками та и снова сжала кулачки. – Я очень тебе благодарна!

– Вот и славно, – приговорил он, а потом буднично закинул Свиток за спину и повернулся к Валерике: – Ладно, раз уж ты вся такая Дочь Хладной Гавани, сиди тут. А нам пора.

И все же, и все же, думала Эль, пока они шли обратно к высоким дверям. Непохоже, что Лейф оставил свои первоначальные планы насчет лорда Волкихара. Хотя казалось бы, чего стоит просто поговорить?..

Они вышли из руин и Серана задушенно пискнула, увидев, кто поджидает их на черных обломках у лестницы. Эль так и расцвела.

– Не торопись воевать, – густо пробасил Дюрневир, обращаясь к герою. – Я хочу поговорить с тобой, Кванарин.

Поговорить, вот это хорошо, это правильно, обрадовалась Эль.

– Не зря я сомневался, что ты мертв, – отвечал Лейф, даже не думая хвататься за оружие.

– Проклят, а не мертв, – фыркнул дракон и дальние родственники углубились в обсуждение событий, пока Эль пряталась за широкой спиной Довакина и делала вид, что ее вообще тут нет.

Лейф быстро выяснил, что Дюрневир, бедняга, застрял в Каирне из-за обмана хозяев, которые потребовали от него службы, пока не умрет Валерика. Дракон пыхал искрами, возмущаясь этой неконвенционной подлостью, а потом обратился к собрату с уважительной просьбой призвать его в Тамриэль. Герой закивал и только встречно попросил не жечь деревни, а то он и в самом деле его прибьет.

– Я могу покинуть это гнусное место лишь ненадолго, – отверг пустые опасения Дюрневир. – Попытайся я остаться в Тамриэле, моя сила развеется и я исчезну. Я только прошу о кратком миге в небесах Нирна.

– Тут как отказать, – кивнул Лейф.

– И если тебе потребуется помощь в бою, – ощерился дракон, – я буду сражаться за тебя, как брат и союзник.

По всему было видно, что сражаться Дюрневир любит и вовсе не прочь поскорее снова ввязаться в тинвак, который, как известно, греет. Эль хихикнула и внимание дракона тут же обратилось на нее.

– Милые глазки, – каверзно сказал он.

– Вот скажи мне, – тут же загорелся новым вопросом Довакин и, пошарив за спиной, не без натуги вытащил ее вперед. – Что она такое? Говорит, что архимаг.

Ой, заволновалась Эль.

– Невежливо так с дамой, – завозилась она, косясь на Дюрневира. – Он меня Алдуином обозвал! А потом как гаркнет!..

Дракон разоржался так, что чуть не упал с обломков.

– Даже сюда долетели отзвуки той битвы, – зафырчал он наконец. – Dovahkriid, тебе ли не знать, Алдуин перед тобой или нет?

– В том-то и беда, – сморщился Лейф, придирчиво оглядывая Эль, которая делала самый что ни на есть простецкий вид.

– Для нас человеческие побрякушки имеют мало значения, – изрек Дюрневир. – Бродяга, воин или король – все прах. Архимаг так архимаг, тебе-то не все ли равно, Кванарин?

– Ну, просто интересно, – куксился тот, понимая, что ответом его обошли.

Не тебя первого, злорадно подумала Эль. Драконы вообще любят злоупотреблять туманными фразами.

– Барьера больше нет, – она рискнула задать Дюрневиру свой вопрос. – Ты тут часом Валерику не съешь?

– Я еще не решил, – самодовольно заявил дракон и всплеснул рваными крыльями, поднимаясь с обломков.

– Но она же моя мама! – всполошилась Серана.

– И что? – был ей ответ из серого поднебесья.

Довакин бессердечно расхохотался, пока Эль с тоской глядела вслед удаляющейся тени и думала о барьере вокруг замка. Если Дюрневир и впрямь съест гадкую вампиршу, узнать уже ничего не выйдет, а ведь Рыцарь-Дракон хотела наведаться сюда снова, как только будет время. Наведаться – и вырвать из головы ведьмы все нужные знания вместе с душой.