Текст книги "Древние Свитки. Исход (СИ)"

Автор книги: StarGarnet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 36 страниц)

– Дочь, – требовательно поприветствовала она Иллию. – И кого ты мне привела?

– Я нашла добровольца, – отвечала Иллия на удивление ровным голосом. – Плата, конечно, уже оговорена.

Плата, удивилась Эль. Что привлекательного можно предложить ритуальной жертве?..

А вот сейчас и узнаем, хмыкнула она, пока ведьма подзывала ее ближе.

– Присаживайся на тот стул, – пригласила она архимага. – Сейчас я все подготовлю…

Рыцарь-Дракон спорить не стала, подошла и лихо плюхнулась на стульчик, который тут же под ней развалился.

– Извините, – показательно устыдилась она, лежа на земле в обломках.

– Это не страшно, – озадаченно глянула на нее ведьма. – Ничего… Не двигайся, – и начала помахивать в ее сторону руками.

Эль беззаботно валялась, чувствуя, как магия безвредно обтекает ее, не в силах пробиться к живому. Волноваться было не о чем и она лишь краем глаза следила за Иллией, которая выхватила кинжал и начала подбираться к ведьме.

– Я не позволю тебе, мама! – выкрикнула она.

– Ах ты!.. – зашипела ведьма, оборачиваясь, и запустила в дочь молниями. Эль, не утруждаясь даже встать, пнула старушку по ногам, сбив на землю, и позволила девушке самостоятельно довершить дело. Как бы ей ни хотелось вмешаться и избавить бедняжку от необходимости убивать родную мать, было похоже, что этот путь был проложен для Иллии уже давно. Стоит вторгнуться на чужую дорогу – и жизнь пойдет совсем иначе…

Жаль.

– Не жалей меня, – сказала Иллия словно в ответ на ее мысли. – Я просто… Я ведь должна была понимать, что до этого дойдет. Мама…

Она выпрямилась и сказала уже потверже, справившись с дрожащим голосом:

– Возьми ее колдовской посох. Как награду… А я хочу оставить это проклятое место позади.

– А дальше?

– Не знаю… – призадумалась Иллия. – Хотела бы я начать делать что-то хорошее… для разнообразия.

– У нас в Колледже, – сказала Эль, – есть Колетта Маренс, мастер школы Восстановления. Все жалуется, что нет достойных учеников.

Иллия вскинула на нее глаза.

– Колледж Винтерхолда? Разве меня туда пустят?..

– Почему нет? Скажи, что тебя прислала Эль.

– Так ты тоже оттуда, – обрадовалась юная ведьма.

– Я там архимаг, – гордо заявила Рыцарь-Дракон и с удовольствием посмотрела на ошарашенное лицо собеседницы. – Беги, собирай вещи. И посох прихвати, пусть его Сергий изучит.

*

Отправив Иллию в путь-дорогу, Эль снова пошла гулять в березки – некий олень все еще болтался там непойманный и она собиралась наконец-то это исправить.

Наевшись до отвала, она стала лениво спускаться в низину, чтобы отыскать где-нибудь хоть одну подходящую стену для портала, и на дороге наткнулась на караван каджитов.

Шапка! Шапка с ушами!..

Вот только шапки ни на одном из них не было. Ладно, не паниковать, разговор все прояснит…

– Здраствуйте, рада встрече, – начала она обихаживать благообразного седого кота, – уж не про вас ли мне столько рассказывала Изольда из Вайтрана?

– Только хорошее? – требовательно мурлыкнул тот.

– Сплошь хорошее. Была бы рада с вами поторговать. Вижу, у вас там метелка…

О да, она прекрасно помнила рассказы Брелины о кузнице в Миддене и о некой потребности магов в метле.

Денег у нее при себе было маловато, зато имелось несколько камешков, так что у них с главой каравана быстро наладился уютный торг, переполненный мурчанием и обходительным полувраньем. В конце концов она сбыла с рук гранаты и аметисты, заполучив взамен мешочек лунного сахара и метлу, а потом заботливо молвила:

– У моего друга Дж’Зарго уши мерзнут. Он был бы счастлив, будь у него правильная эльсвейрская шапка…

– Редкость в этом суровом краю, – вздохнул котик и пригладил лапой пушистые брыли. – Ветер похитил и мою. А ведь то был дружеский дар.

– Прискорбно, – закручинилась Эль. – Это где же такое горе случилось?

– В горах за Виндхельмом, неподалеку от таверны “Ночной Отдых”. Это жестокий, очень жестокий мир…

Эль стало жалко беднягу и она преломила с ним честно купленный кусочек сахара, чтобы хоть немного развеяться.

Горы за Виндхельмом, указание что надо. Поди найди там одну-единственную шапку…

*

Вернувшись в Колледж, она предупредила Колетту насчет будущей ученицы и с радостью увидела, как та расцвела, а потом пошла искать Брелину, чтобы вручить ей метлу. Ответом на щедрый дар были стенания о том, что кузница не работает.

– Чего-то не хватает, нужен круглый объект, – ныла эльфка. – Мы спрашивали Финиса, но он запирается и говорит, что видел за свою жизнь уже достаточно смертей…

Тут Эль заинтересовалась всерьез и пошла к Финису сама. Тот, как обычно бывало, нашелся в Арканеуме.

– Отстань, архимаг, – сварливо погнал ее прочь призыватель. – Еще не хватало тянуть сюда несвязанного дремору!

– А что в этом такого? – удивилась Эль, которая за свою жизнь напризывала целую кучу демонов и еще больше их перебила. – Если что, наваляю ему и все.

– Наваляешь дреморе? – вскинулся Финис. – Ха! Ураг, нет, ну ты слыхал?

– Слыхал, – откликнулся из-за конторки орк. – С радостью на это посмотрю. Хо-хо, наваляет она!..

В итоге все трое дружной кучкой отправились на башню, где вскоре велением Финиса явился дремора – в доспехах, рогатый, упоительно черно-красный, как сам ад.

– Красавец-то какой, прямо жалко, – залюбовалась Эль.

– Слабачье! – взревел дремора, потрясая полыхающим мечом.

– Сейчас ты у меня получишь, – предупредила его архимаг и поудобнее перехватила мечик, который прихватила с собой. Этот мечик Ураг выдавал ей под расписку для звона на крыше, когда они со старым орком сходились в веселом бою, поскольку сама Эль и по сей день оставалась не только безлошадной, но и безоружной. Сколько странствовала по Скайриму, а ведь до сих пор не разжилась собственным мечом. Всё было не то, всё-то избалованному Рыцарю-Дракону не нравилось…

Дремора был настроен на победу: налетел на нее, рассыпая искры, и мечиком пришлось вертеть очень скоренько и с чувством. Увы, качество деревенской ковки быстро сказалось – обливионский ятаган укоротил мечик на полклинка. Эль расстроилась, догадываясь, как долго и громко будет разоряться Ураг. Не желая страдать совсем уж впустую, она собралась с мыслями и остатком наваляла врагу, как и обещала.

Дремора с проклятиями исчез, а Эль отступила подальше от рассерженного орка, пока Финис чесал в затылке и с неохотой рассуждал о том, что “может, это тот самый шанс…”

– Какой еще шанс, говори, – потребовала архимаг.

– На самом деле, – тут же выдал коллегу Ураг, – мы и сами давно хотели заполучить сигильский камень. Якорь для Обливиона, ключ к кузнице. Но все как-то, – замялся он, – не до того да не до этого…

– Зови дремору, – повелела она Финису. – Но сперва дайте меч получше.

– И какой из тебя архимаг, – заворчал тот. – Вояка-рубака.

– Из меня такой архимаг, который справляется с задачами.

Дремора был недоволен, когда его снова выдернули из уютного Обливиона, и совсем уж возмутился, услышав требование принести сигильский камень.

– Козявка, – изрек он, надменно скривившись, – ты меня не заставишь. В не в твоих жалких силен… ай!..

– Я буду выбивать из тебя дурь, пока ты не согласишься, – пыхтела она, орудуя призванным мечом против огненного. – Могу делать это весь день! Неси!

– Не принесу, – упирался тот и даже ухитрился вломить ей по зубам.

– Пофорная фобака! – взревела она, всерьез обозленная, и накинулась на противника. – Как пофмел, нифтофество!..

– А-ха-ха! – загромыхал дремора, отвлекся – и тут же схлопотал, с воем проваливаясь обратно в Обливион.

– А давай-ка ефе рафок, – кивнула Эль Финису, утирая кровь с безобразно раздутой губы.

– До чего же хороша, – радовался старый орк, уже наполовину простивший ей порчу имущества.

– Может, и не зря вы тут топором звенели, – нехотя согласился Финис.

Дремора явился в третий раз и прямо перед собой увидал горящие глаза Рыцаря-Дракона – те, что смотрели на обреченную армаду Дамиана, те, что лицезрели долгожданную мучительную смерть Игерны.

– Ну? – надвинулась она на него.

– Призови снова, – смирился дремора, – и я приду с камнем.

Исчадие Обливиона исчезло, повинуясь мановению руки Финиса, и Эль потрогала губу. Губа распухла так, что ее было прекрасно видно из-под носа – даже глаза скашивать не приходилось.

– Фегодня я офобенно прекрафна, – заявила она и взялась лечиться.

*

Сигильский камень был почетным гостем вечера. Все тянули его к себе – осмотреть, ощупать, полапать, – и мечтательно рассуждали о чудесных перспективах. Эль со скромным достоинством наблюдала, как маги ликуют, а сама между тем думала: так я его вам и дала. По собственным словам дреморы камень был свистнут у лорда Дагона, и тот – закономерно! – теперь очень недоволен. Не хватало только, чтобы балбесы баловались тут с запретным артефактом и случайно открыли Врата.

Впрочем, Финис, как существо опытное и благонадежное, все же сумел выклянчить каменюку на ночь. Следующим в очередь встал Ураг, а за ним Фаральда. Брелине и прочим ученикам Эль отказала, сообщив, что глаза щенячьи и глаза кошачьи на нее не действуют совсем. Издеваться над метлой они будут под ее присмотром и никак иначе.

Наутро выяснилось, что к тотему архимага добавилось кое-что новое. Статуэтка теперь держала не только вилку Магнуса, но и обточенную в кабошон шпинель, помещенную в крохотную левую ручку. Имитация сигильского камня нарядно блестела на солнышке густо-алым – и, к счастью, была абсолютно лишена магии и безвредна. Эль нарочно это проверила, ведь кто их знает, коллег сердешных.

Брелина уже торопилась к ней, сияя всем своим данмерским личиком. За ней спешили Дж’Зарго, Онмунд и, как ни удивительно, Нирия. Кот тащил метлу.

– Молодцы, – кисло сказала Эль, ночь напролет читавшая в Арканеуме. – С утра пораньше – и какие бодрые…

Пришлось идти к Финису и отнимать у него камень. Маг, до зари корпевший над Обливионским артефактом, просветленно улыбнулся, потер заплывшие черными синяками глаза и упал на неразобранную кровать. Пару секунд послушав деликатное похрапывание, Эль прихватила камень и вернулась к ученикам, нетерпеливо переминавшимся с ноги на ногу.

Кузница в Миддене была прекрасна – море свечей, рогатая голова в углях, двемерская коробочка. Со всем почтением возложив сигильский камень в плетение над рогами, Эль уткнулась в рецепты, которые наперебой совали ей ученики и слегка опешила, увидев, что они записаны даэдрическими рунами.

Ударить в грязь лицом было никак нельзя, так что пришлось коситься и щуриться, пока руны вдруг не стали читаемыми. Как-то странно на них надо было смотреть, боком и словно насквозь, но кому от этого хуже – главное, что все понятно!

– Морозные соли, – повелительно изрекла глава Колледжа, указывая на коробочку. Онмунд, дитя севера, тут же сыпанул туда ингредиент.

– Большой Камень Душ, – продолжала командовать Эль. Нирия, назначенная главной по душам, добыла из запасов подходящий.

– Лунный камень!..

– Хвала Азуре, – пропела Брелина, добывая из кармана светленький оковалок.

– И наконец… метла! – зычно огласил дракон главный пункт.

Дж’Зарго держал в лапах метлу и укоризненно смотрел на коробочку.

– И как нам теперь… – призадумалась Эль. Как ни гляди, а метла в коробку не лезла.

– Сжимающее заклинание? – неуверенно предположила Нирия.

– Можем сделать метлу поменьше, – подал идею Онмунд. – Крохотную такую метелку…

– Можем сделать коробочку побольше, – совсем уж повело Брелину.

– Просто положим ее сверху, – кот все еще желал оставаться в зоне вменяемости.

– Да, – кивнула Эль. – Начинать лучше с простого…

Метла легла поверх всего прочего, створки коробки кое-как прикрыли, а архимаг, взявшись за рычаг, повелела всем выставить барьер, да понадежнее.

Полыхнуло знатно. Еле успев прикрыться барьером от вспышки, она проморгалась и увидела, что в центре помоста, среди свечей возник прекрасный новенький посох.

Ученики тут же полезли драться за артефакт, а Эль, вдохновленная успехом, снова сунула нос в рецепты.

Списки не обнадеживали. Коробочке требовались всякие нехорошие разности: даэдрические сердца или вовсе человеческие. А вот, например, эбонитовый шлем денег стоит, и притом немалых… И где достать сердечник динамо центуриона? Что это вообще такое?

Не без труда прекратив побоище за посох, она спросила об этом учеников и те бодро ответили, что динамо – это механический элемент центуриона, огромной боевой машины, которую можно встретить там и сям в гномских руинах. Сам сердечник желтенький, светится красненьким и служит двемерскому воину вместо, ясное дело, сердца, а достать его почти невозможно, поскольку встреча с центурионом – это смерть.

– Ох ты ж, – фыркнула Эль. – Ладно, поглядим, что тут можно сделать.

Выгнав всех из кузницы и выслушав восторги по поводу посоха – призывает инеевых атронахов! – она прихватила сигильский камень и пошла к себе, размышляя, а не найдется ли в вампирском хозяйстве пара человеческих сердец. Мало ли, вдруг на завтрак не доели?..

Говорить об этом с учениками, понятное дело, не стоило. Половина в Колледже чистоплюи, а другая половина – карьеристы, и вот вторые вполне способны заинтересоваться тем, что может получиться из человеческого сердца. Ингредиент-то для добывания несложный, не даэдрическое, прямо скажем. Она дракон, а они всего лишь смертные – поддадутся на соблазн, потом за уши не оттащишь…

*

Вволю отоспавшись, она убедилась, что закат почти угас, влезла в темный портал, который уже не казался таким зловещим, – и нашла на полу подвала краткую записку: “Приходи наверх или завтра.”

Оригинальный выбор, ну да ладно…

Покрутившись по подземелью, которое, будучи чуть разобранным, выглядело несколько иначе, она наконец-то нашла нужный просвет, обратилась божьей коровкой и полетела между камней, чтобы выбраться к галерее главного зала. С вожделением глянув на столы с костями – источник человеческих сердец, – она свернула к лестнице и юркнула наверх, чтобы уже привычно пролезть в замочную скважину.

Харкон стоял, прислонившись бедром к узкому столу с бочонками, скрестив руки на груди, и утомленно смотрел на полутруп на дыбе. Насколько она помнила, раньше в комнате не было ни того, ни другого. Стол был, лорд был, а вот это все – какое-то новое дополнение. И ведь наверняка устроено с целью ее отвадить…

Плюхнувшись на пол, Эль попыталась поздороваться:

– Дрем Йо… ой!..

Харкон даже не удивился и отреагировал на ее появление все с тем же безрадостным видом:

– И тебе не хворать… Что это за заклинание?

– Остатки моей ривеллонской магии, – честно объяснила она, не вдаваясь, впрочем, в подробности. С ее точки зрения куда больше объяснений здесь требовала дыба. – Кто у тебя там – враг, друг? Внучатый племянник?

– Еда, – ожидаемо сказал вампир и недовольно отметил: – Ты удивительно спокойно на это реагируешь.

– Ну, – хмыкнула она, а потом на ватных ногах подошла к креселку поменьше и развернула его в сторону стола. Обращение в жучка по-прежнему давалось тяжело. – Дома у меня была Башня на острове. Чудное местечко. Правда, я не успела толком с ним познакомиться, поскольку заявился Дамиан и изгадил всю округу летучими крепостями. Туман отравил все внизу – деревья, лагуны, драконьих эльфов, – а потом эти крепости чуток повисели и рухнули, превратив побережье в груду щебня.

– Драконьи эльфы? – навострил уши вампир.

– Теперь их там нет, – Эль блаженно вытянула ноги, устраиваясь в кресле. – Красивые были существа, хоть и одичали… Словом, в Башне были платформы: алхимический сад, кузница, тренировочный плац… А еще некромантская. Там я возилась с костями, улучшала некрозавра, а как-то раз поскользнулась в кровище и упала в колдовской бассейн. Потом несколько дней чувствовала себя странно. Словом, – усмехнулась она, махнув рукой на полутруп, – этим меня вряд ли можно удивить. У меня ведь еще и морг был, и тюрьма.

Харкон смотрел на нее со смешанным выражением, явно пытаясь не смеяться, и наконец сказал:

– А с виду такая милая.

– Я не только с виду милая. Но морг у меня был, – она глянула на длинную трубку и золотистую штучку, прицепленную к полутрупу в области сердца, и увидела, как внутри ходит маленькая помпа. – А оно тоже двемерское? А у тебя случаем не завалялось динамки от центуриона? Или хотя бы пары сердец?

– Каких именно?

– Людей, даэдра… Мы там с кузницей экспериментируем.

– Не советую, – свел он брови. – Что-нибудь уже сотворили?

– Посох. Распрекрасный. А что такого-то?

– Сделки с Обливионом до добра не доводят, – мудро сообщил лорд, явно исходя из личного опыта. – На кого-то из вас теперь может быть распрекрасный контракт. Печать на душе. Кто за ручку тянул?

– Я, – повинилась Эль.

– Разумеется, кто же еще, – он неодобрительно покачал головой, а потом присмотрелся к ней и пожал плечами. – Ну, может, и обойдется. Драконьи души Обливиону неподвластны, их можно удержать только в теле. Или, в случае Драконорожденных, еще и в Камнях Душ.

– И откуда ты знаешь про кузницу? – удивилась она.

– А почему бы и не знать? Кого только в Волкихаре не побывало за все века. Правда, вышло отсюда куда меньше… Этот, – кивнул он на полутруп, – обычный бесталанный бандит с побережья. Мир без него ничего не потеряет. Но некоторых я все же отпускал. И от всех что-нибудь да услышишь.

– О, кстати, – вспомнила она. – Ты знаешь, что объявилась какая-то Стража Рассвета? Охотники на вампиров. Восстанавливают форт в каньоне за Рифтеном и набирают людей.

– Да пусть, – отмахнулся лорд. – Мы здесь тысячи лет. Тысячи, будь они прокляты. Знаешь, сколько за это время возникало таких вот Стражей? Я давно потерял им счет. Возьми тех же Дозорных: двести лет болтаются по Скайриму, истребляют нежить тут и там. Они здесь со времен Обливионского кризиса, мы – куда дольше. И, возможно, – отстраненно промолвил он, – так оно и дальше будет.

Помпа в двемерской крохотульке захрипела и остановилась.

– Ну вот, – сказал Харкон, качнувшись от стола. – Готов. Столько возни, а пользы всего ничего, – ворчал он, отсоединяя трубку от здоровенной бутыли сбоку, а потом сдернул с трупа помпу с иглами. По лицу вампира было видно, как ему все это надоело еще века назад. Такое кислое выражение, подумала Эль, увидишь не у всякой домохозяйки, замученной бытом, детьми и бестолковыми родственниками.

Пока она размышляла, Харкон добыл из-под стола еще одну бутыль, залил прозрачное содержимое в воронку к собранной крови, взболтал и начал лить смесь в бочонок. Вид у него при этом был вполне красноречивый: “Да когда же все это кончится!..”

– И часто вот так приходится?.. – посочувствовала она.

– Периодически. Вультурьйол не объявлялся? – спросил лорд, явно желая прекратить разговор на вампирские темы.

– Нет. Я предупредила его о Лейфе. Sunavaar ni gut. Вультурьйол сказал, что его путь будет лежать далеко от чудовища. А еще он сказал, что ему нужно найти свои ответы. Так что не знаю, где он и когда объявится.

Вампир снова прислонился к столу, по своей привычке скрестил руки на груди и с отвращением глянул на обмякший труп.

– Я рассказывал тебе о пророчестве, – заговорил он. Эль молчала, понимая, что ответа тут и не требуется. – Валерика, – выплюнул он, – объявила мне войну и надеялась заманить в ловушку. И вот прошло сто лет взаперти, а потом и двести, и тысяча… Она была права, я действительно начал лезть на стены. Но одно утешение у меня все-таки оставалось – то, что она тоже маялась в Каирне, а вместе с ней и Свиток.

Харкон умолк, а потом тяжело продолжил:

– Драконов я уже не ждал. Их появление означало бы, что пророчество начало исполняться… И вот они вернулись. Алдуин уничтожен. Кроме чудовища у нас ничего и нет. Только тьма впереди.

– Почему ты так в этом уверен?

– А почему ты так плохо слушаешь? – озлобился он. – Слова Свитков всегда сбываются. А значит, явится тот, кто погрузит Нирн в вечную тьму. Что ж… – он утратил запал и развел руками. – У судьбы свои планы и я не могу им помешать. И уже не хочу.

– Ну, ну, – успокоительно протянула она, понимая, что еще слово в таком тоне – и ей попытаются оторвать голову за наглость. – Акатош ведь не просто так меня сюда принес.

– Ты всего лишь один дракон, – упрямился вампир, пожелавший впадать в отчаяние.

– Да, и нас таких уже трое, – отпарировала она. – Правда, в отличие от вас с Вультурьйолом, я всего лишь один дракон, который всего лишь спас мир. У меня как бы опыт. Резюме.

И снова она с удовольствием увидела, как янтарные глаза-фонарики начинают в изумлении мигать. Депрессия и пессимизм пустили в Харконе слишком глубокие корни – они настолько оплели саму его суть, что казалось, будто кроме них там ничего и не осталось. Эль не знала, что могли бы сотворить тысячи лет безысходности с ней самой. В заточении, бок о бок с кристаллом Люциана, она провела то ли несколько дней, то ли часов – и за это время успела изрядно взбеситься и несколько раз проклясть свою несчастную жизнь, но не более того.

Мигающие фонарики – это, наверное, неплохой знак, подумала она и продолжала давить надеждой:

– Куда спешить? Помаленьку все прояснится. Я в Скайриме меньше трех месяцев и уже кое-что успела. Хотя, – честно признала она, – не то чтобы я много сделала за последние два дня. Все больше мелочи: поставила под удар собственную душу, посмотрела, как девушка убивает родную мать… съела оленя. Ах да, и еще дважды наваляла дреморе, чтобы он преклонился и принес мне сигильский камень. Теперь Дагон недоволен. Это тоже своего рода достижение.

– Да, и хорошо мне известное, – промолвил Харкон, косо глянув на флаг с солнышком.

– Я видела такой стяг, когда проходила Данстар, – вспомнила она. – Это связано с Ауриэлем?

– Вовсе нет, – поморщился он и Эль навострила уши, ожидая интересную историю, но вопреки всем ее надеждам никаких объяснений не последовало.

– Тогда скажи вот что, – продолжала приставать она, желая хоть как-то расшевелить упрямца. – Ты отправлял в Каирн ходячую тушку… Как насчет этого? – кивнула она на труп.

– Предлагаешь запустить его в Каирн? – удивился лорд.

– А я ведь тебе крючки принесла, – беззастенчиво ныла Рыцарь-Дракон.

– Придержи коней, – растоптал ее чаяния вампир. – Ты хоть представляешь, сколько дней такого посредника надо готовить? Поначалу я вообще хотел обойтись малой кровью и загнал туда трэла… Очарованного человека, – пояснил он, увидев ее непонимающий взгляд. – Но он, конечно, сразу помер. Каирн – исключительно опасное место.

– Но Валерика-то туда сунулась.

– У нее не оставалось выбора. Затея с криптой провалилась, так что ей пришлось задействовать более сложный план.

– Точно! – вспомнила Эль. – В дневнике было написано про крипту. Глупо… если только это не было сделано нарочно.

– Нарочно. Я лично в этом убедился.

– А можно подробности? – заерзала она, маясь от любопытства. Из скрытного вампира все приходилось тянуть клещами. Неужели еще одна позорная история? Вот бы так, вот бы так!..

Он посмотрел на нее не без усталости, а потом поджал губы:

– Рассказывать долго и не хочется. Давно я такого не делал, – произнес он неуверенно, – но, может, получится передать…

Эль не поняла, что он имеет в виду, и совсем уж не поняла, что за призрачные золотистые ленты вдруг выхлестнули из темноволосой головы и с шуршанием потянулись к ней. Единственное, с чем она могла их сравнить, это драконья память, которой некогда наделила ее архимаг Моргана. В тот далекий день в Фарглоу, когда Эль стала охотницей, эта память была дана ей как оружие против крылатого врага. Но сегодня с ней делились воспоминаниями просто так – неужели лишь потому, что она попросила?

Харкон стоял, закрыв глаза, прижав пальцы ко лбу, погруженный в некую сосредоточенность, а ленты все тянулись, тянулись – и наконец коснулись Эль, разом выбросив ее в иное пространство, прочь из этой комнаты, прочь из настоящего. В окружившей ее неизвестности словно разом встрепетали сотни маленьких жестких крыльев, время сжалось и бесконечно раздвинулось и она бесстрашно окунулась в чужое воспоминание, вдруг увидев мир глазами вампира.

========== Глава 15. Западня ==========

Вокруг свечей, бросавших желтый отсвет на книги, плавал зыбкий ореол. Он раздражал глаза, предпочитавшие сумрак, и все же вампир не торопился задувать нарядные огоньки – крохотные островки тепла посреди стылого замка.

Эль, застрявшая в чужой голове, попыталась оглядеться, но не смогла. Она смотрела лишь туда, куда смотрел Харкон, шевелилась, когда шевелился он, и не обладала даже малой толикой контроля над чужим телом, которое сейчас разместилось в кресле за письменным столом.

Что ж, это ведь воспоминание. Откуда тут быть контролю…

Дверь скрипнула, послышался шорох, вслед за которым ворвался гул из жилой части внизу. Эль поразилась тому, насколько хорошо вампирский слух был способен различить каждый отдельный звук среди отдаленного гомона и шума – вплоть до чавканья и клацанья собачьих зубов о кости. Она начала догадываться, что лорд не просто затворял тяжелую дверь, но еще и нарочно зачаровал свои покои, чтобы быть подальше от суеты.

– Папа?..

О, да это же дочка, оживилась Эль. Любопытно посмотреть… Шевелись, ленивец, нетерпеливо заерзала она. Встань с места, покажи мне дитё.

Он и в самом деле встал и даже вышел к лестнице, в изножье которой теплился камин. Возможно, вдруг призадумалась Эль, дочь нечасто здесь появлялась. Харкон вроде упоминал, что они не были близки?..

Его слова лишь подтвердили ее подозрения.

– Что случилось?

Странное приветствие в кругу семьи, но вполне понятное, если семьи как таковой и нет. Встречи лишь по особым случаям, срочные, по необходимости…

– Ну, – улыбнулась девушка лет восемнадцати-двадцати на вид. Лицо у нее было довольное и даже гордое, но на нем, таком молодом, странно выступали голодные скулы. – Мне тут кое-что удалось… Идем, покажу.

Эль почувствовала, как брови лорда скептичными углами выехали на лоб. Даже пребывая в его же собственном воспоминании, она по-прежнему не знала его мыслей, но эти брови говорили сами за себя. Визит действительно выходил за рамки всего привычного.

А как дочку-то зовут, запамятовала Эль. А. Да. Серана.

– Не терпится увидеть, – промолвил отец, спускаясь по лестнице.

– Я не хотела хвастать заранее, – болтала дочь, пока они шли через галерею к южной части. Слева мелькнула лестница вниз и двойные створки – скорее всего, они ведут во внутренний двор, подумала Эль и наконец сообразила, что двери-то стоят себе целые и вовсе не похожи на вал камней, который заменял их в настоящем. А Серана продолжала щебетать: – Я прямо-таки собой горжусь. Ведь даже мама не справилась…

– Ты меня страсть как заинтриговала, – ехидно отвечал Харкон и покосился на еще одну лестницу – на сей раз вполне себе заваленную обломками и каменной трухой. – Но не надо про маму. Надеюсь, хоть твои опыты пощадят остатки башни?

– Какой ты злопамятный, – капризно передернула плечами дочь, поворачивая в дверь по соседству с завалом и вприскочку поднимаясь по короткой лестнице. – Она не нарочно.

– Не надо про нее, – устало повторил отец. – Так что там у тебя за достижение?

– Ты же знаешь, как тяжело вырастить здесь, в замке, хоть что-то кроме паслена, – заблестела глазками Серана. – Сколько я перебрала ингредиентов, не сосчитать, но… вот! – она торжествующе указала на вазон с пышным кустиком, полыхавшим яркими желто-оранжевыми цветами.

– Драконий язык, – сдавленным, каким-то чужим голосом произнес он, неподвижно глядя на кустик.

– Я надеялась, тебе понравится, – Серана ступила в поле зрения и заглянула отцу в глаза. – В последнее время вы с мамой особенно невыносимы. А я… – она остановилась, а потом упрямо продолжила: – Я хотела бы, чтобы мы были семьей.

Харкон помолчал, а потом все же промолвил:

– Ты слишком поздно спохватилась.

Слова упали в тишину комнаты, как в черный колодец, и при всем желании их было уже не вернуть. Но Эль чувствовала – по ровному голосу, по мертвой успокоенности тела, – что вампир сказал именно то, что хотел сказать, и брать свои слова назад не станет.

– Сколько это будет продолжаться? – топнула ногой Серана. – Почему бы не помириться? Сколько еще ты будешь поминать прошлое?!

– Сколько пожелаю. Впрочем, ей ведь сошла с рук обрушенная башня. В конце-то концов, – язвительно сказал он, – это были ее комнаты, не мои. Чем дальше Валерика от меня уберется, тем лучше. Хочет жить в северной части, пусть.

– Для кого я только стараюсь, – всплеснула руками девушка. – Вы неисправимы. Оба! Все, хватит… хватит уже с меня! Я сирота при живых родителях, на этом и остановимся.

Харкон смерил негодующую дочь взглядом и заложил руки за спину.

– Не слишком живых, но ты права, – произнес он чуть раздраженно. – И по факту и по сути. Но ведь тебе сотни лет. Не пора ли повзрослеть?

– А тебе? – спросила она в ответ, не сдержав гримасы на внезапно затвердевшем лице. Эль аж помертвела, представив, что на такое может ответить Харкон. Хорошо, если вовсе не убьет…

– Сколько веков прошло, – цедила непоправимые слова Серана. – Не пора ли себя принять? Я же себя приняла! Хотя и по сей день прекрасно помню твое решение!

Тут Эль совсем запуталась. Кажется, в прошлом отца и дочери скрывалось нечто, что требовало некоторых объяснений. Она не знала, о чем сейчас думал Харкон; знала лишь, что руки, которые он сцепил за спиной, сжались в кулаки так, что стало больно. Серана ходит по тонкому льду, подумала она. Либо дочка любит рисковать, либо в принципе очень плохо соображает: злить дракона – как правило, не лучшая тактика…

– Хватит, – ровно сказал он, пытаясь справиться с бешенством, которое захлестывало Эль вместе с ним. – Больше не начинай этот разговор.

– Да чтобы я еще хоть раз пыталась налаживать с тобой отношения, – фыркнула Серана обиженно. – Бесполезный труд!..

Он кинул еще один взгляд на вазон и промолвил:

– Ну, хоть кустик тебе удался. Надо же на что-то тратить вечность.

Дочь уставилась на него злыми глазами и только тут Эль впервые заметила, что в их оранжевой середке сидят черные зрачки, а не светлые огоньки, как у ее отца. Максос не допустил бы меня до Рыцарства, отчитал себя невнимательный дракон, на миг отвлекшись от семейной драмы.

– Я для тебя старалась! – выкрикнула Серана. – Видимо, зря! От тебя не дождешься ни привета, ни доброго слова!.. Хватит с меня, – повторила она сорвавшимся голосом. – Если вспомнишь, что у тебя есть дочь, – приходи сам!..

Харкон смотрел на нее с пару секунд, а потом, не сказав ни слова, круто повернулся и вышел из комнаты. Пока он шагал обратно к себе, Эль терялась в догадках, пытаясь сообразить, чему только что стала свидетелем. Казалось бы, простая ссора, да и претензии в основном понятные… вот только он был прав, дочке уже, поди, полтыщи лет стукнуло. В таком возрасте обычно хоть немного, но взрослеют.