Текст книги "Древние Свитки. Исход (СИ)"

Автор книги: StarGarnet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)

– А насчет цветочка, который я не оценил, – зло продолжал лорд, – так там нечего было ценить. Драконий язык растет на местах сражений, на земле, где кровь лилась в боях. А еще он хорошо растет на драконьих костях. Что мне должно было там понравиться?!

– Наверное, она не знала, – попыталась оправдать Серану Эль. – И что с ней в итоге случилось? В крипте ее, кажется, и не было…

Харкон пожал плечами, отстраненно глядя в угол.

– Очевидно, что я уже не мог вернуться в крипту и проверить. Сераны здесь нет тысячи лет. Пусть бы и дальше так было, – он умолк и ожесточенно махнул рукой. – И зачем я вообще все это рассказываю?

– Затем, что я дракон, – повторила Эль привычный аргумент. – Затем, что я единственная, кто может хоть отчасти тебя понять. А может быть, даже помочь… Затем, что пять с половиной дрейков! – торжествующе закончила она.

– Ах, конечно, – вяло отвечал вампир, вовсе не вдохновленный напоминанием о Принце Безумия.

– А знаешь что? – воодушевилась она и выхватила неразлучную вилочку. – У меня появился чудный план!

– Не начинай, – поморщился он. – От твоего энтузиазма у меня голова болит. Молодые драконы невыносимы.

– Но ты ведь даже не знаешь, что я…

– Чего тут не знать, – фыркнул он. – Сейчас ты предложишь мне пройти через портал. Если меня ждут в Каирне, значит, любой портал может стать лазейкой.

Эль смотрела на него, раскрыв рот и все еще машинально помахивая вилкой в воздухе.

– Ну да, – наконец выговорила она. – Примерно это…

– Каирн – это план Обливиона. А в Нирн мне пути нет. Но не стесняйся, открывай свой портал, – повелел лорд, поднимаясь из кресла. – Ведь ты не отстанешь. Такие, как ты, во всем должны убедиться на личном опыте.

– Тоже правда, – упрямо сощурилась она. – Ну, а вдруг?

Харкон с издевательским изяществом повел рукой в сторону стены, приглашая даму начать бесполезный эксперимент.

Хорошо же, надулась она, раздражаясь от того, что рядом находится некто умнее нее самой. Сейчас посмотрим, насколько ты прав, доисторический наглец…

Портал открылся как миленький и теперь уже настала очередь Эль приглашать вампира пройти на свободу. Харкон подошел к порталу, за которым виднелась вершина винтерхолдской башни, вся в отсветах розового заката, а потом протянул руку вперед. С упавшим сердцем Эль увидела, как его пальцы снова уперлись в незримую преграду.

– Да как она это сделала?! – возмутилась архимаг, мысленно кляня Валерику на все корки.

– Женушка у меня изрядная мастерица, – элегично молвил лорд с таким видом, будто они обсуждали сейчас не его судьбу, а отвлеченные материи.

Рыцарь-Дракон посмотрела на розовые отсветы, превратившие холодную башню в уютнейшее из мест, и ощутила неодолимую потребность выпихнуть вампира под это мягкое вечернее солнце.

– Что ты делаешь? – возмутился он, когда она со всего маху впечатала его в портал и с сопением попыталась протолкнуть наружу, плюща о невидимый барьер. – Да не бодайся ты! – в сердцах вырвалось у бедняги и он негодующе уперся: – Хватит!

Она из упрямства пихнула его еще разок, но потом, смирившись с неудачей, отступила.

– Ну да… не вышло, – признала она очевидное. – Я так понимаю, ты уже пробовал пройти через какие-нибудь порталы.

– А как же, – зафыркал он, поправляя одежду. – За тысячи лет чего только не придумаешь. И, разумеется, я проверил твою распрекрасную вилку. Поэтому знал точно.

– Мою ви… – уставилась на него Эль и тут до нее стало доходить. – Ты… пока я спала!..

– Конечно, – не смутился он. – Блестит из сапога, как тут устоять? Это все-таки портал Шалидора. А вдруг?..

И в этот момент ей наконец-то удалось уловить в нем тот промельк, который она часто видела в лицах других, живых людей, – задор, искру, инициативу. “А вдруг?..” Волшебная фраза приключенцев и экспериментаторов, после которой во всех мирах случалось так много неожиданного, хотя и не всегда приятного.

– Коварное жулье, – припечатала она. – Наверняка это и был твой план с самого начала – отвлечь меня воспоминанием. Смотрю, в тебе больше жизни, чем мне казалось.

– Пхе, – скривился Харкон, отмахнувшись от вздорного обвинения. – Что ж, ты сама все увидела. Для тебя это портал. Но для меня – по-прежнему всего лишь стена замка.

– Но есть и другие возможности. – размышляла она. – Я могла бы пойти в Каирн. Отыскать Валерику, выжать из нее информацию…

– Не могла бы, – отрезал он. – Ты не представляешь себе, что это за место. Впрочем, теперь ты отчасти представляешь себе, что такое Валерика.

Эль болезненно повела плечами, вспоминая, как в спину вошло зазубренное острие заклинания.

– Да, – протянула она. – Но мне позарез хочется кого-нибудь спасти!

– Тогда сходи в Рагнвальд, – посоветовал вампир, – или в Валтум.

– Это зачем еще… а, там драконьи жрецы? – оживилась Эль и тут же погрузилась в задачу. – Но это только двое. А мне надо найти пятерых. Есть еще ты, конечно, но тебя искать не надо… А где твоя маска? А деревянная, кстати, чья?

– Ничья, – нахмурился Харкон. – И что, позволь узнать, ты собираешься делать?

– То есть? – не поняла она.

Он враждебно на нее уставился.

– Однажды ты сказала, что принесла покой двоим. Уверена, что принесла? И как именно? Что было в Высоких Вратах? И что ты намерена сделать со мной?

– Да не наседай ты, – всплеснула она руками, раздавленная отрывистыми вопросами. – Ничего я не намерена… Если встречу еще одного и он сам этого захочет, то…

– То что?

– Я заберу его душу, – обреченно признала Эль.

Харкон долго смотрел на нее в упор, словно размышляя, не будет ли лучше прибить ее прямо сейчас.

– Не смотри на меня так, – потребовала она наконец. – Я вовсе тебе не угрожаю. Я не убиваю драконов. По крайней мере, тех, кто в своем уме.

Он фыркнул, будто бы снова отметая глупое подозрение. Не думай, что можешь понять меня, юное существо, говорил весь его замкнувшийся вид.

– У меня нет маски, – наконец нехотя ответил он на уже позабытый вопрос. – Была, но теперь… – он неопределенно повел рукой.

– Почему они так странно называются? – заинтересовалась Эль, радуясь смене темы. – Кросис, Морокай… Не похоже на аспекты Аэдра.

– Vol los Vokun do Aar se Morokei, – мрачно произнес вампир. – Rahgot do Nahkriin los Hevnoraak Krosis. Так сказал Шалидору Партурнакс. “Ужасна тень служителя Славного. Яростно возмездие – жестокая скорбь.” Если ты вдруг не поняла, – язвительно добавил он, – Славный – это Бромджунар.

– А служитель – это ты, – вздохнула она. – Да нет, поняла… И где же мне искать еще трех?

– Форелхост, – с явной болью в голосе ответил вампир и совсем уж помрачнел: – А где еще двое… Я и насчет этих-то не уверен. Столько лет прошло.

– Ладно, – вздохнула она. – Попробую найти хоть кого-то. А сперва высплюсь в кровати. Я понимаю, что в вампирском замке свои порядки, но как-то не привыкла я спать на шкафу, да еще и под скатертью.

Харкон поневоле засмеялся.

– Чем богаты, – только и сказал он.

Она заново открыла давно истаявший портал и увидела, что розовый закатный свет успел смениться густой лиловой тенью.

– Солнце ушло, – сказала она. – Жаль…

– Жаль.

*

Эль вернулась домой в подавленном настроении и нога за ногу поплелась из покоев архимага искать простого человеческого общества. Ей хотелось спать, хотелось есть, но еще больше хотелось глупой болтовни, не напоенной тысячелетней горечью.

И болтовню она быстро нашла.

В Колледж, как оказалось, наконец-то прибыла Иллия и теперь ее обихаживала Колетта, радуясь новой ученице.

– Архимаг, школа Восстановления довольна, – сообщила госпожа Маренс, стоило Рыцарю-Дракону сунуть нос на порог.

– Привет, Иллия, – ухмыльнулась Эль и подбодрила растерявшуюся девушку. – И не смущайся, тут все слегка не в себе.

Из темного уголка вынырнула Брелина:

– Кстати, об этом, – высказалась она, – Дж’Зарго сделал мне предложение интимного плана.

Эль и Колетта ахнули, не веря, что эльфка произнесла такое вслух, а Иллия заалела, явно размышляя, куда бы себя деть.

– И?.. – боязливо подтолкнула данмершу Эль, вовсе не уверенная, что хочет знать продолжение.

– Я, конечно, отвергла, – закрутила носиком та. – Не буду же я отбивать любовный интерес у архимага. Я дорожу местом в Колледже.

– Чего?! – возмутился означенный архимаг. – Это он тебе такое сказал?! Хотя этот мог, – задумчиво кивнула она, вспомнив кошачье тщеславие, уже ставшее в Колледже легендарным.

– Да как же, – всплеснула руками Колетта, – вы ведь вечно препираетесь, спорите, аж искры летят!

– А еще он тебя рыбой стукнул, – закивала Брелина. – Мы не слепые, все видим.

Эль только остолбенело моргала, а потом наконец выдавила:

– Ну, вы уж придумаете… Нет, – собралась она с мыслями и озвучила заветное: – Я выйду замуж только за дракона.

– А к Довакину уже очередь, – поддела ее Фаральда, заглядывая в комнату, и заклятая подруженька Нирия гадко захихикала за ее спиной:

– Да-а-а… Когда он здесь был, он на меня превесьма смотрел, у-хю-хю…

– Умолкни, выдра, – зашипела Фаральда, поправляя кокетливые хвостики. – Все лохмы тебе повыдергаю!

Они еще спорят из-за этого браконьера, мысленно возмутилась Эль. Вот уж кому не светит благодатный с ней союз!..

– Брелина, – сказала она вслух, – если твоя душенька лежит к котам, то знай: я вовсе не против… А ты, Иллия, – повернулась она к новенькой, – не принимай все это близко к сердцу. Народ здесь на самом деле неплохой.

– Да нет, все в порядке, – помотала головой девушка. – Это даже славно… Все лучше, чем людей в жертву приносить.

– Да, наверное, – неуверенно согласилась Эль, снова прислушиваясь к манерному хихиканью Нирии: “У-хю-хю…” В этот момент она была не прочь принести жертву покровавее, лишь бы эльфка наконец заткнулась.

Ей стало ясно, что в поисках болтовни она перестаралась и нашла больше, чем способна выдержать. Поспешно покинув кружок сплетниц, она заторопилась на зимний воздух и там, не успев ступить за порог, столкнулась с Онмундом. Приглядевшись к его честному лицу под капюшоном, она деловито потащила растерянного парня из-под арки к свету колодца.

– Что я сделал-то? – упирался тот, спотыкаясь вслед за архимагом на мерзлом газоне.

– Сымай капюшон, – безапелляционно повелела Рыцарь-Дракон.

– Да за что меня выгоняют?! – совсем раскис бедняга.

Эль аж поперхнулась.

– Никто тебя не выгоняет, – замотала она головой. – Ты же у нас умница. Откуда вообще все эти разговоры про исключение?

– Ты Брелину и Дж’Зарго запугала, – наябедничал Онмунд на нее же саму.

– В Мзулфте было опасно, – вздохнула она, вспоминая беззаботное поведение учеников. – А они все никак слушаться не хотели… Сними капюшон, – повторила она.

– Зачем? – Онмунд потянул капюшон с головы, но смотреть стал с интересом и некоторым даже намеком. Все сплетничают, поняла Эль. Абсолютно все.

– Провожу сравнительные исследования, – заявила она сурово и вгляделась в его незамысловатую деревенскую физиономию.

– А вот говорят, я на Довакина чем-то похож, – похвастался Онмунд, как бы невзначай поворачиваясь то одним боком, то другим.

Тем хуже для тебя, безжалостно подумала Эль и мысленно приговорила молодого мага: не дракон.

Ей вспомнилось бледное, погасшее лицо лорда Волкихара и она поняла то, что всю дорогу было у нее прямо перед глазами: один из самых породистых и примечательных мужчин во всем Скайриме без толку пропадает среди руин на острове. Конечно, бывают в мире чудеса и, возможно, у стражников Вайтрана скрывается под шлемами несказанная красота, но что-то она в этом сомневалась.

Дж’Зарго стукнул ее рыбой и этого всем хватило, чтобы придумать бурный роман. Что они сказали бы о ее знакомстве с вампиром?

Ха, грустно хмыкнула Эль. Что кровью началось, то ею и закончится. Многое было в ее отношении к проклятому дракону: и интерес, и сочувствие, и душевное родство… Но некое внутреннее чувство настойчиво говорило, что какими бы петлями ни завилась эта история дальше, исход ее грозит оказаться печальным.

А еще оно говорило, что исход этот уже предписан и решен, и вот с этим Эль была готова спорить. Пока что ей удавалось побеждать – так с чего бы вдруг останавливаться теперь?..

*

Объявив Арканеум своим владением, она повыгоняла всех вон – и жующих булку, и шуршащих развлекательными страницами. С особой радостью она выставила за порог Нирию с ее вечным “у-хю-хю”. Ураг с интересом наблюдал за военными действиями архимага, а потом скромно поинтересовался, в честь чего вся эта тирания.

– Да просто так. У меня плохое настроение, – сварливо ответила Эль и потребовала себе самые подробные карты региона.

Настроение у нее и в самом деле было не очень. С того момента, как она осознала, что вампир ей, оказывается, нравится, Рыцарь-Дракон ощущала в себе недовольство, неустроенность и мятежный гнев – и все эти взъерошенные эмоции усугублялись еще и гадким предчувствием неудачи, затаившейся впереди.

Загвоздка была в том, что всерьез Эль не нравился никто и никогда. Но вот свершилось: молодой и наглый дракон вляпался в новые, непонятные переживания и завяз, как муха в меду, и что с этим делать, она попросту не знала – разве что беспомощно негодовала от того, как позорит свою гордую крылатую природу неподходящими слабостями.

Не ведая, как поступить, бедняжка решила разобраться с проблемой простым и очевидным способом – отложить ее на потом. Тем более что на сей момент в Скайриме имелось несколько страждущих душ, которые ее заждались, и теперь, ползая по карте, она размышляла, куда отправиться в первую очередь: Рагнвальд, Валтум, Форелхост…

– Ураг, – начала она и увидела, как тот поспешно спрятал запретный недоеденный хлебец под конторку. – Да ешь, боги, я же не зверь… А где у нас растут такие вот этакие деревца? – и она неопределенно покрутила в воздухе руками. – Как бы серебристые, но нет.

– Если ты про можжевельник, то в Пределе его навалом, но, – воздел палец орк, – вообще-то его везде полно.

– Наверное, я про можжевельник, – задумчиво согласилась она и снова уткнулась в карту.

Если Ураг угадал, то скорее всего Шалидор провел портал к камню Возлюбленной – не так уж далеко от Маркарта, а там до Рагнвальда рукой подать и до Валтума путь обозримый… Конечно, от Шалидора до сих пор можно ждать чего угодно, но проверить последний неисследованный портал все равно надо – а вдруг повезет? Эль посопела над картой, запомнила нужный фрагмент и пошла собираться в дорогу.

Открыв порталы, она неуверенно глянула в темноту подземелья и нахмурилась. Нет уж. Лорда мы сегодня беспокоить не будем, в особенности всякими там чувствами. Ему, бедняге престарелому, вряд ли нужны подобные потрясения. Он и так уже начал задумываться, не прибить ли настырную девицу, которая однажды может решить “принести ему мир”. Пока она не наведет подобие мира в своей собственной душе, не стоит соваться к вампиру, и без того ожесточенному и отвергающему почти все на свете, начиная с самого себя.

Эль уставилась на можжевельник, пошевеливавший перистыми веточками на горном ветру, и наконец, тряхнув головой, целеустремленно шагнула вперед.

Осмотревшись, она почти сразу увидала неподалеку камень Возлюбленной, обрамленный другими камнями. Смотрелось все это слишком художественно и симметрично, чтобы быть игрой природы, и Эль заподозрила, что некий детородный намек ей здесь вовсе не мерещится.

Попеняв Шалидору – завел же ее своими порталами к провокационному камню, и это в такой неподходящий момент! – она несчастно махнула рукой и устремилась на запад к Рагнвальду. По дороге ей встретился медведь, который в присутствии дракона здорово перетрухал, и она успокоила мишку заклинанием, а потом поднялась на гору, с которой открывался очередной величественный вид. За холмом виднелась колонна, увенчанная уже знакомой хищной головой.

Вот оно, обрадовалась Эль и потрусила с пригорка, чтобы обогнуть холм и вскоре узреть широкую лестницу, над которой углами вздымались тяжелые арки.

Рагнвальд был уже тысячелетия как разграблен. Рассыпающиеся доспехи на бродивших тут и там драуграх наглядно доказывали, что и хоронить тут кого-либо перестали почти так же давно. Добежав до центрального зала, Эль уперлась в решетку, перегородившую проход, и недолго думая обернулась божьей коровкой, чтобы поскорее добраться до цели.

Но за решеткой оказался тупик, в конце которого ее ждала лишь Стена Слов – и не было рядом ни жреца, ни саркофага, в котором тот мог бы спать, ожидая избавления.

Как обычно, надпись не несла в себе большого интереса и, возможно, относилась к совсем уж незапамятным временам. Единственным, что имело тут значение, что заслоняло собой любые другие начертанные знаки, было Слово Силы – Ov, доверие. Оно слетело с камня, устроившись в ее голове, и она вздохнула, понимая, насколько редка эта драгоценность. Доверие… где же его взять?..

Во всем Скайриме Харкон был чуть ли не единственным, кто увидел ее глаза и кому она могла довериться, но, увы, Эль понимала, что и он ненадежен. Пусть дракон, пусть родня, и все же древний вампир слишком долго жил и слишком многое скрывал в своей душе, чтобы они действительно могли говорить на одном языке. Эль не смогла бы в точности объяснить, что именно ее настораживало, но была уверена – Харкон не только утаивает важное, но иногда целенаправленно ее запутывает. Хотя с Рагнвальдом он, кажется, попросту ошибся – жреца здесь нет.

Она вернулась обратно к решетке и порхнула сквозь прутья, растопырив крапчатые надкрылья. Умаявшись после двух обращений подряд, она села на черный постамент перед решеткой и с интересом присмотрелась к кованым обручам, которые обхватывали его с двух концов. Рядом с обручами виднелись пазы для неких ключей.

Вот это уже интересно, обрадовалась Эль и слезла с постамента, чтобы разглядеть его получше. Хотя, наверное, эти ключи отпирают решетку, а ведь там она уже побывала…

Осекшись на полумысли, она вдруг поняла, на что смотрит. Не постамент, а саркофаг стоял прямо перед ней, тяжелый и черный, и, прислушавшись, она различила внутри некое движение – не тела, но души.

Ей вспомнилась крипта и горгульи, схватившие ее вместе с Харконом, чтобы навеки запереть в каменном гробу под землей, под ироничным знаком Лорда. И снова, в который раз за ее жизнь, ей вспомнился Оробас.

– Так, – сказала она, гневно раздув ноздри. – Я скоро вернусь.

Попетляв по боковым ответвлениям, она нашла ключи, которые явно были предназначены для саркофага, – два черепа, покрытые резьбой, зачарованные и светившие глазами, будто взаправдашние драугры. Среди прочего, конечно, пришлось разобраться с хранителями ключей, но эта помеха много времени не отняла: вскоре нежить осталась позади окончательно дохлая и Эль не чувствовала по этому поводу абсолютно никакой вины.

Вернувшись, как и обещала, она вставила ключи в пазы и тяжелые кованые запоры сдвинулись и поползли, со скрежетом уходя в пол. Крышка с треском отлетела, выпуская на волю очередного жреца – ветхую тень, раскинувшую тонкие руки, взлетевшую почти так же красиво, как настоящий дракон.

И все же нет. Не бывает в полете драконов такого надрыва, безмолвного крика измученной души. Драконы – сама жизнь и вольны купаться в небесах, когда пожелают; здесь Эль видела иное – страдание, отчаяние, серый прах надежд. Krosis.

Что же ты наделал, Харкон, вздохнула она. Или каким именем тебя тогда называли, Драконорожденный…

Хотя ей ли его судить? Уж точно не ей, той, кого с такой легкостью обвела вокруг пальца Игерна. Не ей, по собственной глупости запертой в кристалле, оставившей Ривеллон без единственного оружия против Дамиана и его армады.

Жрец мучительно выпрямился, выбросил вперед иссохшую руку с посохом, увенчанным драконьей головой, и Эль охватили молнии. Они трещали повсюду, заслоняя темные стены кургана своим сиянием, вились и били, как хлысты, и на миг она замерла перед буйством спущенной с цепи стихии. Укрепившись духом, она шагнула прямо сквозь молнии к осыпающейся фигуре, схватила ее за мертвые плечи и их закружило, будто в танце, – Рыцарь-Дракон и маска, маска с сомкнутыми глазами, с сомкнутыми губами, более не способными на Крик.

И там, среди треска и шипения, среди синего и белого света в голову Эль хлынуло сплошное, неразбавленное отчаяние: “Не может быть, не может, этого не может быть!..”

Момент, когда Круг оказался проклят, тот самый миг, когда рухнули любые надежды и в душу заползла заемная, чужая чернота.

Сквозь хлопья развеявшейся плоти, сквозь огонь, охвативший тело жреца, она увидела, как осыпался прах и погребальный доспех с лязгом рухнул на камни. Утихший посох упал следом и молнии погасли.

Эль подняла тяжелую маску и прочла внутри, на вогнутом кованом лбу, острые драконьи значки – Aar. Служитель…

Харкон предупреждал ее. Он говорил, что даже нежить может сойти с ума. Возможно, он говорил именно об этом.

А теперь это безумие спряталось где-то в ней, в недрах ее собственного мозга, – умолкшее, притихшее, убаюканное драконом. И сколько ей нести его через Нирн, она не знала.

Подхватив осиротевший посох, она провела пальцами по резной драконьей голове, заново удивляясь живым хищным изгибам, а потом бросила взгляд на саркофаг.

Кто заточил его здесь, кто устроил эти запоры и вырезал глазастые ключи? Случилось это после его смерти – или до?..

Боясь думать в этом направлении дальше, она резко отвернулась и почти бегом устремилась обратно к выходу из храма. Подальше, подальше отсюда, на воздух, к небу, к перьям можжевельника…

На волю.

*

Горные пути привели ее к Маркарту, двемерской древности, явленной из белых скал резцом и магией. Устало шаркая по дороге, Эль подошла к городу, уже запертому на ночь. Пускать ее поначалу не хотели и все отсылали к городским конюшням, но сопротивление стражников продержалось недолго.

– Отпирайте, – повелела она, качнув посохом. – Вы не хотите спорить с архимагом.

Караульные поворчали себе под нос нечто вроде “а может, хотим”, но дверки, повозившись, отворили. Все так же нога за ногу она поплелась вперед и, приметив вывеску неподалеку, завернула в таверну, ища ночлег.

И зачем пришла к людям, думала она, глядя на засидевшихся посетителей, переговаривавшихся в дыму очага. Лучше бы осталась в горах…

Но уж пришла так пришла, и, ухватив изрядный кусок конины, круг сыра и бутылку вина, она отправилась в снятую на ночь комнатку, чтобы заесть и запить невзгоды дня.

Даже есть ей по-настоящему не хотелось, а это – Эль хорошо знала, – знаменовало собой полнейшее уныние. Криво и некрасиво кромсая конину ножом, она тянула в рот один терпкий кусок за другим и думала о том, кто же захоронил и жреца, и всех прочих, если в те времена норды воевали против нордов. Рагнвальд, хоть и был разорен и разграблен, все же не производил впечатления крепости, взятой штурмом.

Эль отрезала очередной кусок и стала мрачно его жевать, гадая, не уморили ли всех в Рагнвальде голодом. Осада – частый военный прием, и нет более жестоких войн, чем гражданские. И что же было потом – полуживые хоронили мертвых или всех их предали погребению пришедшие позже – те, кто уберегся от истребления, те, кто упокоили в курганах кости драконов…

А ведь сами драконы так и не снизошли до вампира, бросившего тень на Скайрим. Они вернулись, но ни один из них не прилетел к Волкихару. Драконы оставили и младшего собрата, и свою древнюю землю на произвол иных сил – сил непостижимых и необоримых. Сил предреченных, что таились в Древних Свитках.

Харкон говорил о тьме, которая ждет впереди. Возможно, думала Эль, он был прав.

Но каких бы дел ни натворил непутевый вампир в прошлом, он все еще не утратил своего места в ее сердце и потому она решила не думать о горестях последней уловленной души. Для кого-то все уже рухнуло, для кого-то мир уже кончился, для кого-то осталось лишь отчаяние и безумие, и в этом не было и нет ничего нового. Кости Оробаса остаются за твоей спиной, а ты идешь вперед… и будь что будет. Вечно вперед, mafaeraak amativ.

========== Глава 17. Порченная кровь ==========

Валтум согревало теплое солнышко. Здесь не было снега, блиставшего выше в горах, и подступы к святилищу укрывала короткая, но бодрая травка. Все то же солнышко встретило Эль и внутри, свободно проистекая сквозь круглый проем в потолке, осыпая золотыми пылинками каменный трон, в который врос древний скелет.

Переступая через корни и лианы на полу, она пошла вперед, но остановилась, увидав, как от скелета отделяется некий дух и целеустремленно движется к ней.

– Покинь это место, незнакомка, – призрачно молвил дух. – Здесь дремлет зло. И я боюсь думать, что станется с землей, если оно проснется.

– Так я ж ведь, – подбоченилась Эль, – специалист по злу. Спасительница застрявших и утешительница пропащих. Так что говори, дух. Но сперва представься.

– Я Вальдар, – отвечал призрак слегка снисходительно. Такой же вкрадчивый голос был у Савоса Арена и Эль тут же заподозрила обман, но решила не торопиться с выводами. Посмотрим, что он скажет…

– Что за зло тебя беспокоит? – деловито спросила она.

– Мы стоим в гробнице Хевнорака, что был мертв многие поколения. Но его возвращение может быть не за горами. Пока что я удерживаю его здесь, но он набирает силу, а я слабею…

– Если ты о драконьем жреце, – встряла Эль, – то я пришла как раз за ним.

Вальдар здорово воодушевился.

– Вместе мы сможем управиться! Здесь, в гробнице, есть три сосуда, которые нам помогут. Принеси их мне, но будь осторожна: их охраняют последователи Хевнорака и они не остановятся ни перед чем, лишь бы их хозяин вернулся.

– Что за сосуды? – насупилась Эль, вовсе не восхищенная перспективой таскаться по камням с легко бьющимися бутылками.

– С их помощью он сможет восстановить себя… – начал было Вальдар, но тут же был перебит закономерным вопросом:

– Тогда почему его приспешники все еще не принесли ему эти сосуды? Только не говори, что они тебя боятся.

Дух посмотрел на въедливую спасительницу с отвращением.

– Они сражаются отчаянно и зло, – сказал он наконец, – но находить дорогу – это не про них.

– Ясно, тупые, – кивнула Эль. – А про самого жреца что знаешь?

– Он умел очаровать людей, – вздохнул призрак, – и создал целую армию последователей. Хорошие люди пали жертвой его чар и навечно изменились. Стали… злыми. После этого страха было достаточно, чтобы держать их в подчинении. Он мог мучить их и унижать, но они бы не восстали. Они служат ему даже в смерти…

– Возможно, ты не замечаешь, но ты сам себе противоречишь, – попеняла ему Эль. – Нехорошо. А что в сосудах?

– Хевнорак был одержим мыслью о возрождении, – дух продолжал упираться в своем вранье. – Он старательно планировал его перед смертью…

– От чего помер-то? – снова влезла она.

Вальдар скрестил руки на груди и мрачно на нее уставился.

– При жизни он выкачал кровь из своего тела. Его замысел был в том, чтобы через нее вернуть свои силы после смерти, став могущественным личем…

– Понятно, – вздохнула Эль. – Без крови-то долго не живут… И потом он, стало быть, спрятал ее подальше, загородив кучей тупых стражей, которые не могут найти дорогу обратно. Самый верный способ воскреснуть и стать великим, это всем известно.

– Неси сосуды! – рявкнул Вальдар. – Хорош умничать!

– Имей в виду, – она невежливо ткнула в духа пальцем, – если ты задумал присвоить чужую силу и сам стать личем, ты протянешь куда меньше, чем он.

– Кто ты такая, чтобы…

– Я пришла от Акатоша, – прорычала она. – А вот кто ты такой и что за сказки мне тут рассказываешь?! Откуда тебе знать, что он замышлял? Откуда тебе знать, как он умер? Говори или я тебя по ветру развею!

– Моим долгом и в жизни и в смерти было стеречь эту гробницу, – смирился Вальдар. – Принеси сосуды и, возможно, он расскажет тебе сам.

Эль мгновенно остыла и довольно заулыбалась.

– Так бы сразу, – сказала она и пошагала вперед, прорывая тонкую свежую паутину, затянувшую проход.

На сей раз саркофаг она увидела сразу, не путая его ни с постаментом, ни с чем-то еще. Последнее вместилище жреца стояло на плоском возвышении, окруженное статуями-хранителями, а дальше, в конце зала, виднелся трон и по обе стороны от него – заваленные камнями проходы вниз.

Приглядевшись сквозь щель в камнях, она увидела зал поменьше и в нем – нечто синеватое, парившее в воздухе. Разглядеть получше не было возможности и она сунулась в боковую дверь, надеясь, что рано или поздно на это синее набредет.

Вскоре ей повезло. Парящий призрак оказался самим Хевнораком, который витал на той стороне зала, а потом уплыл вглубь храма. Поначалу Эль хотела залезть на возвышение и припустить вслед за ним, но потом вспомнила про сосуды, которые ее просили принести, и чинно пошла обшаривать все помещения подряд, а сама все думала о способе, которым жрец ушел из жизни.

Выкачать из себя кровь… На первый взгляд кажется странным, но если ты боишься, что по твою кровь кое-кто придет… кто-то с острыми зубами…

Faas. Страх. Страх пропитал здесь все. Faas, paak, dinok.

В одной из комнат она набрела на остатки некой экспедиции и призадумалась. Рюкзак, в котором догнивала среди тряпок некогда полезная для здоровья морковка, сохранные, еще не убитые ржавчиной инструменты, книга недавних времен…

Любопытно. Сами пришли или Вальдар направил? Скольких же он послал за треклятыми сосудами?..

В полном лиан закутке, где из дыр в потолке радостно светило солнце, пробудился рогатый драугр. Разобравшись с ним, Эль подняла его обратно, решив, что соратник ей не помешает, и устремилась к постаменту в углу, где хранилось искомое.

Бутыль была увесистой и определенно легко билась. Придется быть поосторожнее, с неудовольствием поняла Эль и вернулась за чужим рюкзаком. Сунув бутыль к морковке и набив рюкзак ветхими тряпками, валявшимися тут и там, она наконец-то обустроила сосуду надежное гнездышко и пошагала дальше, ведя за собой недовольного драугра.

В новом зале снова нашлись свидетельства экспедиции. На столах красовались сыры, хлопчатник, зелья регенерации и Эль вспомнила манеру альтмеров обустраиваться на местах. Потом она вспомнила вечную борьбу Фаральды и Нирии за изысканность в жизни Колледжа, а заодно и то, что обещала набрать для Толфдира ингредиентов под палящим солнцем тундры.

Сунув сохлый белый цветочек в карман, чтобы не забыть, она напустила драугра на местную охрану, а сама взялась за сыр. На удивление он был еще вполне съедобен.

Когда ее телохранитель управился с врагами, она прошла дальше и там нашла куда более любопытный антураж. По стенам висели в колодках скелеты и еще один остов лежал на каменном столе в засохшей луже крови. В углах громоздились ворохи гробов – редкая вещь в курганах, где встречались все больше урны да ниши, – а на видном месте стояли дыба и железная клетка. Кто-то явно занимался здесь некромантскими опытами и притом, судя по крови, не так давно.