Текст книги "Дом для изгоев (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 46 страниц)

Ливви покаянно вздохнула, Гелин опустила голову, а вот Ливен вполне себе дружески улыбнулся мне и начал рассказывать.

– Ты уж прости, Мирон… Ливви в самом начале кое о чём умолчала. Я не просто люблю заниматься вычислениями. Я умею просчитывать и анализировать разные варианты реальности. Это не так давно началось… Понимаешь, сразу после гибели матери мне было очень плохо. Меня не так много людей окружало… и всеми я дорожил. Пусть мама не могла уделять мне много внимания, но она подарила мне жизнь, скрыла от возможных неприятностей, заботилась, как могла… И я решил продумать вариант реальности, в которой мама оставалась бы в живых. При каких условиях это могло произойти? Но для этого нужно было лучше знать мир, куда мне не было хода. И я попросил у Ливви и Гелин как можно больше сведений о тех жительницах нашего мира, с которыми общалась наша мать, более детальных описаний повседневной жизни, законов, политики… В общем, всего и побольше. Ливви и Гелин были удивлены, но рады, что я перестал тосковать. И они предоставили мне всё, что могли предоставить. От старых беталовых* и пластиковых носителей до инфокристаллов.

В общем, спустя какое-то время мне удалось смоделировать ситуацию, которая позволила бы матери остаться в живых. Но из неё проистекала другая смерть.

– Харрате? – спросил я.

Ливен кивнул:

– Понимаешь, в процессе анализа ситуации я собрал что-то вроде пакета сведений о каждой из значимых персон Киренаики. Так вот, корнем зла являлась именно Харрате… Да, у неё были хорошие качества: смелость, сильная воля, сообразительность, умение подчинять себе нижестоящих и организовывать работу… Но в то же время ум её был негибким, вбитые в детстве и юности догмы укрепились в нём намертво, Харрате отличалась жестокостью и нетерпимостью к чужому мнению, ну, и гипертрофированным властолюбием, конечно. Свою сестру, нашу мать, она воспринимала, как потенциальную угрозу собственной власти. Но у неё были сторонницы во властных структурах… Обладая определённым, высоким уровнем личных благ, они хотели только одного – сохранить его и приумножить для собственных дочерей. Они не желали ничего менять, ведь перемены заставили бы их поступиться частью благ, которые были бы им доступны.

– Ну, да, – проворчал я, – реформы на первом этапе ведут не к улучшению, а к ухудшению жизни населения, оттого реформаторов объективно оценить могут только потомки…

– Хорошо сказано, – оценил Ливен. – Так вот, когда я всё просчитал, то рассказал обо всём Ливви и Гелин. Я сказал, что Харрате, поддерживаемая не слишком большим количеством преданных ей лизоблюдок, не успокоится, пока не уничтожит всех потомков своей сестры. Тем более, что её дочери… Они сильны физически, неплохие бойцы, но передать им власть… Это чистое самоубийство для всего нашего общества. Это понимала даже Харрате, и их роль в политике была чисто номинальной. А Харрате не оставляла попыток зачать дочь, которую могла бы объявить достойной наследницей…

– Не получалось… – кивнул я.

– Нет, – отозвался Ливен. – Видишь ли, Ливви и Гелин наладили контакты среди Учёных… Ты не представляешь, какое действие могут оказать крошечная освежающая пастилка, надушенный платок, которым утирают разгорячённое лицо, опрысканный особым спреем документ на беталовом носителе… Да много чего. Это не яд, вреда организму никакого, а вот репродуктивная функция приказывает долго жить… увы.

– И Харрате, у которой никак не получалось забеременеть ни… эээ… естественным образом, ни с помощью искусственного оплодотворения, начала звереть и слетать с катушек? Отсюда и все эти жуткие издевательства над несчастными самцами?

– Точно, – улыбнулся Ливен. – Знаешь, я не собирался провести остаток жизни в этом подземелье. Поэтому было необходимо сделать следующей суонной мою сестру. Ливви меня любит. Я ей необходим.

Ливви потянулась к брату и обняла его с такой нежностью, что мне взгрустнулось. Ну, да, природа не любит насилия… Родившийся разумным в этом перевёрнутом мире мальчик оказался… нет, не чудовищем, но кем-то очень к этому близким. Практически гений… Человек-компьютер… Умелый манипулятор… Да много кто ещё. И я этого юного хищника принял за бедную овечку? Позор мне, позор…

С другой стороны – а что плохого делает Ливен? Да, он не идеалист и прежде всего преследует свои интересы, но… заодно он намерен спасти мир Киренаики, помочь местным мужчинам и передать власть куда более вменяемой Ливви. Действительно, а что плохого?

– Считаешь меня чудовищем? – проницательно спросил Ливен.

– Даже если и так, – ответил я, – вы, все трое, по большому счёту не вредите своему миру. Наоборот, вы вытаскиваете его из той ямы, в которой он оказался. А ваш моральный облик меня не волнует до тех пор, пока вы выполняете нашу договорённость. К тому же… Я ведь отыграл нужную роль, не так ли?

– Это так, – согласился Ливен. – Заговор созрел давно, но нужен был некий толчок… Катализатор. Твоё появление было для нас подарком небес… и то, что ты не сразу просёк ситуацию – тоже. А уж когда Харрате потребовала тебя к себе… О, у нас уже было продумано на этот счёт, чтобы вызвать открытый протест, но, сознаюсь, твои исключительные способности оказались для нас сюрпризом… Неплохо вышло с Харрате, избавило Ливви и Гелин от необходимости пачкать руки. Но оставались ещё её дочурки… Как-никак законные наследницы, знамя, которым можно было размахивать… И даже решение Совета в пользу Ливви эту ситуацию не делало менее взрывоопасной. Да и сторонниц Харрате к ногтю прижать следовало…

– Стоп! – высказался я. – Так это покушение… Это дело рук дочерей Харрате? Но как ты смог это инспирировать?

– Просто, – улыбнулся Ливен. – Ливви и Гелин постарались. Пара нужных слов тут, фраза – там… Что-то, словно невзначай оброненное при посторонних… И готово дело. Эти недалёкие забияки в компании таких же тупых подружек бросились тебя убивать, пылая жаждой мести…

– И моё выживание не планировалось? Как и в случае с Харрате? – ледяным тоном произнёс я.

Надо отдать должное Ливену. Он смутился и опустил взгляд, а потом выдавил:

– Ты не прав. Мы сделали бы всё возможное… К тому же стражницы… Мы выбрали для твоей охраны лучших…

– Настолько лучших, что им даже дочерей иметь не разрешается? – спросил я зло. – Генетический мусор? Вы же не знали, что я успел наладить с девчонками хороший личный контакт, и что они буквально восприняли приказ и бросились меня защищать, словно мать родную?

– Мирон… – поднял на меня несчастные глаза Ливен. – Прости…

– Прощаю, – отрезал я. – Как я понимаю, воспользовавшись этим покушением, вы отстранили от власти возможных соперниц, да ещё и повод получили прошерстить всех сторонниц Харрате, не так ли?

– Так, – кивнул Ливен. – К тому же стражницы действительно заслуживают награды. Одна из дочерей Харрате мертва, другая в тяжёлом состоянии… Только на препаратах держится. Прогноз целительниц неблагоприятный. А их уцелевшая соратница показания даёт. Какие там имена мелькают… Эх… Осведомлённой оказалась… Так что теперь у нас есть все основания на корню придушить оппозицию, чтобы не ратовали больше так рьяно за сохранение старых порядков.

И глаза Ливена мечтательно затуманились. Похоже, обществу Киренаики грозила капитальная чистка. Но это уже не мои проблемы. Мне нужно было совсем другое.

– Стало быть, я вам больше не нужен? – спокойно спросил я. – Тогда я хотел бы, чтобы вы выполнили свою часть договора.

– Да, – отозвалась до тех пор хранившая молчание и дававшая возможность высказаться брату Ливви. – Тебе ведь нужны двое… Только как ты будешь их разыскивать?

– Одного я уже нашёл, – ответил я. – Он в гареме Харрате. Так я возьму его с собой?

– Хоть весь гарем забирай, – отозвалась Ливви. – Понятия не имею, что делать с этими беднягами. Ладно, оставлю всё, как есть, пусть живут в комфорте, зря они, что ли, терпели все издевательства тётушки… А потом что-нибудь придумаем. Но отныне их никто не обидит.

– Нет, – покачал я головой, – весь гарем мне точно не нужен. Только один из них.

– Забирай, – ещё раз сказала Ливви. – И возьми вот это.

Девушка протянула мне тонкую золотую пластинку, покрытую витиевато исполненными местными письменами. Пластинка крепилась к цепочке… Что-то вроде нагрудника?

– Что это? – удивился я.

– Это твой пропуск «Всюду!» – ответила Ливви. – С ним ты можешь входить куда угодно и требовать содействия у кого угодно. Думаю, что это поможет тебе в поисках. К тому же носительница такой пластинки неприкосновенна. Её так и называют иногда «Оберег суонны». Очень немногие удостаиваются подобной чести. А то, что ты мужчина…

– Породит множество сплетен и слухов, – заметил я. – И ещё больше дезорганизует враждебных вам консерваторов. Хитро. С одной стороны, вроде бы и награда, и весьма щедрая, с другой – и вам на пользу. Не так ли?

Вся ушлая троица в ответ лишь улыбнулась загадочно. Ох, весёлые же времена ожидают этот мир. М-да, трое интриганов-реформаторов у власти… Хотя… Здешнее общество одолела стагнация. Может, именно такая встряска ему и нужна?

Думая об этом, я накинул цепочку на шею, поправил пластинку с письменами и глянул на себя в зеркало. Вид у меня был какой-то… древнеегипетский – йупа, сандалии, нагрудный знак… прямо Имхотеп какой-то… но какая разница? Главное, что я теперь могу забрать Скокаря, отыскать Менеша и найти своих. И всё. Задание Тьмы выполнено… Ну, почти выполнено. Остаётся только Дом найти. И склонил голову:

– Благодарю, суонна Ливви. Спасибо, Ливен. И тебе, Гелин, тоже.

– Мирон, извини, – вздохнула Ливви. – Но у нас к тебе ещё одна просьба…

– ???

– Первым указом, который я подписала, была отмена процедур для беременных, которые носят дитя мужского пола, – сказала Ливви. – Так что, надеюсь, спустя лет двадцать… может, раньше, у нас появится первое поколение разумных мужчин, способных оставлять потомство. Но за эти двадцать лет придётся столько сделать… Руки опускаются. И мне тоже нужна наследница. И, желательно, не одна. Мирон, не мог бы ты… Помнишь, я говорила о генетическом материале? У тебя высокий потенциал. Помоги мне родить умных дочерей, прошу тебя… Я не хочу физического контакта, ведь ты говорил, что у тебя есть Пара. А генетический материал… Мне сделают искусственное оплодотворение…

Ох, ты, ёлки-палки! Так и знал, что до этого дойдёт… С одной стороны – как-то не хочется мне своим детям такой судьбы. С другой… Отчего бы и не помочь Ливви? Она всё-таки неплохой человек… по местным меркам… А если…

– Я понял, – кивнул я. – Но генетический материал я дам только однажды. И с одним условием.

– Каким? – удивилась Ливви. – Я обещаю заботиться о своих детях, они получат лучшее образование, я буду любить их…

– Моё условие такое, – заявил я. – Ты ведь хотела наградить стражниц? Так вот, пусть у них тоже будут дети.

– От тебя? – уточнила Ливви.

– А что такое? – хмыкнул я. – От неразумных самцов у них мало шансов родить полноценного малыша… или малышку. А они будут хорошими матерями, более того, они хотят этого и очень грустят, что им не позволили иметь дочерей.

– Ладно, – махнула рукой Ливви. – Они всё-таки тебя спасли и в наш план вписались безукоризненно. Значит, не совсем безнадёжны. Пусть будет так.

Я улыбнулся самой доброй и искренней из своих улыбок. Кажется, всё налаживается. Но расслабляться пока рано. Прежде всего надо забрать Скокаря.

*Бетал – материал для письма растительного происхождения, что-то вроде бумаги.

========== Глава 28. Вы поедете на бал? ==========

Я улыбнулся самой доброй и искренней из своих улыбок. Кажется, всё налаживается. Но расслабляться пока рано. Прежде всего, надо забрать Скокаря. Этим и займусь в первую очередь. А потом… потом нужно побыстрее вытащить Менеша.

– Ты теперь мой личный гость, Мирон, – заявила Ливви. – И теперь не можешь жить с остальными самцами. Я уже приказала, чтобы тебе приготовили гостевые комнаты. Они будут рядом с моими, как и комнаты Ливена. И ещё… Я понимаю, что прошу от тебя слишком многого, но окажи мне ещё одну услугу.

И что ещё?

Ливви немного замялась, но потом продолжила:

– Вечером состоится празднество. Меня официально представят, как новую суонну… И я… Я хотела бы, чтобы все знали, кто такой Ливен. Что он не бесправный самец. Что он мой брат… И что у него такие же права, как если бы он был моей младшей сестрой.

– Дело хорошее, – согласился я. – Но я-то здесь причём?

– Видишь ли… – вздохнула Ливви. – На подобные приёмы принято приходить в сопровождении самцов. Не знаю, хвастаться, что ли… Статусные игры. Их приводят разукрашенных… в ошейниках… на цепочках… Этот обычай… Я постараюсь отменить его, но если сделаю это слишком внезапно – меня не поймут. Нужно сделать уступку в малом, чтобы выиграть в большом… Это политика, но… Ливен… Он будет единственным разумным… мужчиной среди всех. И хотела попросить тебя…

– Чтобы я пошёл с ним? – закончил я. – В качестве группы поддержки?

– Ну… – вздохнула Ливви, – как-то так… Я понимаю, что наши поступки по отношению к тебе не всегда были безупречны, но, клянусь, это моя последняя просьба. Я помогу тебе в твоих поисках, и ты продолжишь свой путь, как и предначертано.

Я мрачно посмотрел на Ливви, делая вид, что думаю, как её повежливее послать по известному адресу, и девушка сникла. На самом деле я не согласился сразу только потому, что не хотел насторожить близнецов. Ведь если все здешние дамы являются на это самое мероприятие со своими питомцами… то явится и хозяйка Менеша. А поскольку он у неё один, то с ним и явится. Правда, судя по словам Кэпа, бедный парень пребывает в неадеквате, но местные чудо-умелицы наверняка с этим справятся. Статус – дело серьёзное…

Ливви печально посмотрела на меня, окончательно уверившись, что я Ливена сопровождать не буду, и тут я сказал:

– Хорошо. Мне самому интересно посмотреть на здешний гадюш… то есть на цвет здешнего общества. Но это действительно твоя последняя просьба, Ливви? Я, знаешь ли, соскучился по Семье.

– Да, Мирон, последняя. Так ты согласен? – напряжённо спросила Ливви.

– Согласен, – ответил я. – Но с одним условием. Во-первых, моя безопасность должна быть обеспечена. Если Ен и её напарница в состоянии меня охранять – пусть охраняют.

(А что? Вряд ли рядовых стражниц пускают на такие праздники жизни. Так пусть полюбуются).

Ливви кивнула:

– Конечно, никаких проблем. Заодно можно и об их подвиге объявить. Это будет полезно. Надеюсь, что пострадавшую стражницу уже подлечили… А что во-вторых?

– Меня должен сопровождать тот юноша, которого я нашёл в гареме. После сегодняшнего покушения, чем больше времени он будет у меня на глазах – тем лучше. И… никакого ошейника. Он должен быть одет.

– Но ведь он же… неразумный… – уточнила Ливви.

– С ним не будет проблем, – ответил я. – Беру всё на себя. Для вас же с Ливеном будет лучше, если группа поддержки будет больше. И в-третьих… Нет, третью свою просьбу я сообщу тебе уже на празднестве. Так пойдёт?

– Я бы хотела знать содержание твоей просьбы заранее… – напряжённо произнесла Ливви.

Ага, пуганая… Ничего, пока я тебе нужен – согласишься и на это.

– Не волнуйся, Ливви, – отозвался я. – Эта просьба ничем не навредит ни тебе, ни Ливену, и не унизит вас. Клянусь.

– Хорошо, – поколебавшись, согласилась Ливви. – Пусть так и будет. Спасибо, Мирон. А теперь, думаю, тебе стоит отдохнуть в своих новых апартаментах.

– Я хотел бы забрать к себе того, кого нашёл, – заявил я.

– Безусловно, – согласилась Ливви. – Его приведут к тебе, только опиши, как он выглядит.

– Это тот светловолосый юноша, который был у Харрате… в тот, последний раз, – сказал я.

– Ааа… – чуть поморщилась Ливви. – Я поняла. Я пошлю за ним.

Так что распрощались мы более или менее сердечно, а потом две стражницы, но, увы, не Ен с подружкой, отвели меня в предназначенные мне покои.

Ну, что я скажу… Скромненько, но со вкусом. Три комнаты – гостиная, спальня и что-то вроде рабочего кабинета. Шёлковые обои, мягкие ковры, красивая мебель, экран с рабочей панелью в «кабинете», громадная кровать в спальне… Слава Богу, хоть без полога. А в целом, цветовая гамма приятная – такая песочно-шоколадная с редкими вкраплениями белого и золотого. Это не розовый кошмар комнат Ливви, тут явно работал человек с хорошим вкусом.

В одиночестве я пробыл недолго. Стражницы привели (причём в ошейнике и на цепочке) очень недовольного Скокаря. Я коротко приказал женщинам снять ошейник, на меня покосились, но я мрачно ткнул пальцем в пластинку, подаренную Ливви, и мой приказ был выполнен со скоростью свиста.

Потом стражницы ушли, появились две служанки, поинтересовавшиеся, не нужно ли мне чего-нибудь. Мне была нужна одежда для Скокаря, о чём я и заявил. Служанки даже рыпаться не стали, через две секунды принесли такую же йупу, как у меня, и сандалии с чёрно-красными ремешками. После этого я отослал их – лишние глаза и уши мне ни к чему, к тому же Кэп может в любой момент объявиться. И хоть он уверяет, что местные его не увидят, но бережёного Бог бережёт.

При виде одежды глаза Скокаря загорелись, и он поспешно натянул йупу, закрепив её на поясе, и с чувством произнёс:

– Ну, Мирон… Знаешь, это такое ни с чем не сравнимое чувство, когда твой зад не выставлен на всеобщее обозрение. От всей души благодарю!

– То ли ещё будет… – пробормотал я.

– Кстати, по какому случаю банкет?

– О, – усмехнулся я, – по поводу празднества. Ливви удалось расправиться с оппозицией… не без моей невольной помощи. Вечером будет торжественное объявление её новой суонной…

– И какое всё это имеет отношение к нам? – сердито спросил Скокарь. – Нам ведь нужно найти Менеша и, чем скорее, тем лучше.

– Отношение? – переспросил я. – Самое прямое. Мы приглашены.

– Мы? – слегка удивился Скокарь.

– Мы, – подтвердил я.

– Ну а я-то тебе зачем на этом сборище? – прошипел Скокарь, который, по понятной причине, не питал любви к высшему обществу Киренаики.

– Ну, ты же сам говорил, что узнаешь Менеша, даже если мой амулет на него не покажет, – ответил я.

– Менеша? – переспросил Скокарь. – Откуда там возьмётся Менеш?

– Видишь ли, по традиции местные дамы на подобные сборища берут с собой домашних питомцев. Так что госпожа архивариус явится туда со своим единственным питомцем. То есть с Менешем. Понятно теперь?

Скокарь кивнул:

– Ну, ты и закрутил… А сразу объяснить не мог?

– А сразу было не так интересно, – невинно похлопал ресницами я… и еле успел увернуться от метко брошенной в меня подушки.

– Это тело на тебя плохо влияет, – наставительно заметил я.

– Твоё на тебя – тоже, – парировал Скокарь, скорчив мне рожицу. И мы рассмеялись. Но потом Скокарь сделался серьёзным и спросил:

– Так что ты там говорил… про оппозицию?

Пришлось рассказать про покушение и последующую беседу с близнецами. Скокарь нахмурился ещё больше и спросил:

– Неужели ты этим двоим доверяешь? Не спорю, действуют они в интересах местного общества, но вот с тобой… С тобой они могут поступить не лучшим образом. Ты слишком много знаешь, Мирон. Да, ты сказал им, что собираешься покинуть Киренаику, найдя то, что искал. А вдруг они не поверят тебе и решат, что нет человека – нет и проблемы, а?

– Я не идиот, Скокарь, – отрезал я. – И верить Ливви и Ливену не собираюсь. Выполнят наш договор – хорошо. Ну, а не выполнят… Знаешь, у меня есть в рукаве ещё один козырь.

– О, да, – улыбнулся Скокарь, – хороший игрок всегда держит в рукаве пять тузов. На всякий случай. Кстати, я проголодался. Позови девочек, а то сильно сомневаюсь, что на этом приёме нас будут потчевать разносолами, да и не до того нам будет…

Я позвал служанок, которые за несколько минут уставили столик блюдами, блюдцами и блюдечками с самой разнообразной снедью – красиво выложенной и вкусно пахнувшей. Но только мы начали отдавать должно талантам здешних поварих, как в комнате материализовался Кэп и недовольно заявил:

– Вот так. Как есть – так без меня. Эх, никто о бедной птице не позаботится, никто орешков не припасёт…

К счастью, среди многочисленных закусок нашлась и смесь мелких орешков и семечек с какими-то сушёными плодами, и тонко нарезанные ломтики копчёного мяса, так что клюв Птицу удалось заткнуть практически сразу.

– Опять к Хозяйке летал? – спросил я, когда мы все трое насытились, и обслуга унесла посуду.

– Нет, – отозвался Кэп. – К тому парнишке, который вам так нужен. Слушайте, его куда-то везти собираются – отваром успокоительным напоили, причёску сделали, ошейник новый надели… с камушками. И сама его хозяйка прихорашивается. Не знаю, куда они собрались, но что-то дурное у меня предчувствие…

– Зато мы знаем, – ответил я и рассказал Птицу всю ситуацию с празднеством и необходимостью появляться там с домашними питомцами.

– А, – кивнул Кэп. – Вот оно что… Ну, ты молодец, Мирон, хвалю. Если всё пойдёт правильно, то на празднестве вы и встретитесь.

– Именно, – согласился я. – И если Менеш – последний из тех, кто мне нужен, то мы сразу же и покинем это гостеприимное место. Надоел мне этот матриархат хуже горькой редьки.

Кэп снова кивнул, но что-то у него в глазах блеснуло… странное. Не плохое, не хорошее, странное просто. Но тогда я не обратил на это внимания, с энтузиазмом заявив:

– Кэп, отыщи Семью. Передай им, что со мной всё в порядке, хорошо? И Шоусси передай, что я его люблю и соскучился очень.

– Ты меня отсылаешь? – уточнил Кэп. – Смотри, я ведь и пригодиться могу.

Я прислушался к своим внутренним ощущениям. И только сейчас отметил нечто странное в глазах Птица. И уверился, что лучше будет, если развязка нашего пребывания на Киренаике пройдет без него. Уж не знаю, почему так, но своим ощущениям я привык верить. Но Кэпа обижать не стоит…

– Нет, – улыбнулся я в ответ, – можешь сделать это позже. Просто я хотел получить от них весточку. Так соскучился, просто сил нет. И ведь ты же мой друг… Или как?

Бессовестное манипулирование дало свои плоды.

– Друг! – немедленно купился Птиц Равновесия. – Конечно же, друг! Хорошо, я найду твоих… Постараюсь вернуться до вечера!

И Птиц растаял в воздухе. А Скокарь посмотрел на меня внимательным острым взглядом ТОГО Скокаря. Из прошлой жизни.

– Хотелось бы мне знать, что ты задумал, Мирон… – задумчиво протянул он.

Комментарий к Глава 28. Вы поедете на бал?

Спальня в новых комнатах Мирона:

http://www.myhome.ru/uploads/public/idea/2/13037/interior/15500/1920x1080resize_interior8081_1337440508.jpg

Йупа:

http://www.exoticindiaart.com/details/kurtapajamas/az49.jpg

http://www.exoticindiaart.com/details/kurtapajamas/spa36.jpg

========== Глава 29. Последний хрип моды ==========

Внимание, пока не бечено!

И Птиц растаял в воздухе. А Скокарь посмотрел на меня внимательным острым взглядом ТОГО Скокаря. Из прошлой жизни.

– Хотелось бы мне знать, что ты задумал, Мирон… – задумчиво протянул он.

– Скокарь, ты мне веришь? – спросил я.

– Горбунок, ты не еврей часом? – ехидно поинтересовался Скокарь. – По-моему, только они обожают отвечать вопросом на вопрос.

– Ни разу, – не менее ехидно отозвался я. – Хотя… ты ж мою биографию знаешь, ручаться бы я не стал.

– М-даа, – вспомнил старый анекдот Скокарь, – как глубоко закопан талант*…

И мы, глядя друг на друга, дружно расхохотались. Нет, даже не засмеялись – заржали. Это был странный смех, немного смахивающий на истерику, но… когда мы наконец-то успокоились, я почувствовал непонятное облегчение. Словно все наши неприятности, недоговорённости и непонятки наконец-то превратились в дым. И новый Мирон, и новый Скокарь начнут свою дружбу с чистого листа.

Отсмеявшись, Скокарь сказал:

– Да верю я тебе, Мирон, верю. Просто хотелось быть как-то готовым к очередному выверту судьбы.

– Да ничего особенного я не задумал, – усмехнулся я. – Общий план ты знаешь. Если Менеш – тот самый последний изгой, которого я разыскиваю, то мы забираем его и просто покидаем здешний серпентарий.

– А если нет? – помрачнел Скокарь.

– Тогда мне придётся вернуться, – вздохнул я.

– А мы с Менешем? – удивился Скокарь.

– Видишь ли, – пояснил я, – мне кажется, что вам лучше отправиться к моей Семье. Она, конечно, своеобразная немножко… Но вам понравится. И Менеш быстрее в себя придёт… Думаю, они уже здесь. Кэп их разыщет, он такой…

– А ты останешься тут один с этими бешеными бабами? – зло сжал губы Скокарь. Аж желваки на скулах заиграли.

– Скокарь, – мягко сказал я, – я с этими бешеными бабами вполне успешно общаюсь, тебя вот из гарема вытащил… А Менешу ты нужнее. И ваша безопасность. Так что не надо драм, я справлюсь. Как-то же справлялся до сих пор.

– А по шее? – сердито спросил Скокарь. – Молод ещё…

Я расхохотался и подвёл Скокаря к большому ростовому зеркалу в бежево-золотистой раме, украшавшему стену гостиной. В зеркале отразились высокий, широкоплечий и мускулистый я и худенький, даже изящный светловолосый Скокарь, выглядевший рядом со мной тощим подростком.

– Так кто из нас молод-то? – ехидно спросил я. – Смирись, Скокарь, мы теперь ровесники… В лучшем случае.

– Уел, – ухмыльнулся Скокарь. – Ладно, план твой мне понятен, а если союзнички твои решат тебя кинуть? Что делать будем? Про какой ты там козырь говорил?

– Да самый простой, – хмыкнул я. – Два дракона – это сила… Нет мозгов, зато красиво.

– Два? – удивился Скокарь и даже вокруг себя оглянулся, словно ожидал, что второй дракон вылезет, скажем, из-под кровати. – Я уже не дракон, а ты… ты что, себя имеешь в виду?

– Как-то так… – скромно потупился я. – Я же тебе рассказывал…

– Я помню, – кивнул Скокарь, – но ты сумеешь обернуться?

– Сумею, – улыбнулся я. – Более того, и ты сумеешь, если захочешь. В мир Хаоса и Порядка может попасть только истинный дракон, и даже то, что к тебе вернулся человеческий облик, роли не играет. Истинный дракон может перекидываться по своему желанию, и то, что ты был драконом, никуда не делось от тебя. Другое дело, что в этом мире вообще проблемы с Даром. До недавнего времени я не чувствовал свой Дар, его словно заблокировало. Но сейчас… Сейчас я чувствую, что всё в порядке. И сам обернусь, если что, и тебе помогу. Так что отдадут нам Менеша, с дорогой душой отдадут, не сомневайся. Здешние женщины, конечно, безбашенные, но не настолько, чтобы попытаться кинуть дракона.

– Ох, Мирон, – глаза Скокаря мечтательно загорелись, – что ж я раньше-то этого не знал? Я бы эту Харрате…

И я с удивлением отметил, что радужка глаз Скокаря пожелтела, а зрачки стали вертикальными. Отлично, значит, я не ошибся… Скокарь готов.

– Не получилось бы, – вздохнул я. – Я так понял, Дар должен адаптироваться к этому миру. Ты долго был не готов, а сейчас… Сейчас готов, я чувствую. Не спрашивай, как – не объясню. Просто чувствую.

– Ладно, – вздохнул Скокарь. – Верю.

И в этот момент в дверь тихонько постучали, точнее поскреблись.

– Войдите! – отозвался я, сделав рукой знак Скокарю. Скокарь, умница, наш уговор помнил, поэтому он быстро соскользнул на пол, прислонившись спиной к моей ноге. Лицо его приобрело отстранённое выражение.

– Не переигрывай, – прошипел я и ещё раз повторил:

– Войдите!

В дверь бесшумно проскользнули несколько служанок, последней вошла Гелин.

– Вижу, ты уже устроился, – сказала она. – Суонна Ливви попросила меня подготовить тебя к празднеству. Ты должен выглядеть соответственно… раз уж ты разумный.

Я с тоской покосился на кипящих энтузиазмом служанок. М-да, любят девчонки свою работу… Одна тащила ворох какой-то разноцветной одежды, вторая несколько пар сандалий, третья – довольно объёмистый чемоданчик непонятно с чем, четвёртая – ларец, пятая… В общем, я оценил масштаб катастрофы и попытался откреститься. Какое там…

Под строгим взглядом Гелин нас подвергли разнообразным издевательствам, причём большая часть из них досталась мне, как личному гостю суонны. Меня намазали какой-то дрянью, отчего на теле не осталось ни одного волоска, за исключением волос на голове, бровей и ресниц, протёрли ароматической губкой, потом ещё раз втёрли в тело крем, от которого кожа приобрела приятный кремово-золотистый оттенок, потом причесали, перемерили штук восемь йуп, выбрали к ним подходящие сандалии, напялили на плечи и предплечья браслеты… Отвязаться от цепких девиц не было никакой возможности – не бить же их… А Гелин, на которую я смотрел умоляющим взглядом, любовалась этим издевательством с совершенно спокойным выражением лица. И только когда девушки взялись за косметику, я взвыл, и Гелин смилостивилась, позволив не разрисовывать мне лицо.

Служанки подчинились, опрыскали меня напоследок какими-то духами с пряным корично-медовым ароматом и, поклонившись, исчезли.

– Ну вот, – ехидно заметила Гелин, – минимум средств – и уже похож на цивилизованное существо. Оба похожи.

Я взглянул в большое зеркало. Сходство с древнеегипетским фараоном только усилилось – темно-бордовая, прошитая золотыми нитями йупа, сандалии с золочёными ремешками, браслеты с красными камнями и розовым жемчугом, тщательно расчёсанные и скреплённые чем-то вроде заколок волосы, ухоженное красивое тело… Не хватало только двойной короны, сине-золотого платка и накладной бороды, а так – вылитый Тутмос III… или там Тутанхамон.

Скокарь выглядел поскромнее – у него в основном преобладало серебро и нежно-голубой цвет, камушки на браслетах были тёмно-синими, но в целом стиль был сохранён. Не спорю, блондину, каким стал Скокарь, голубое очень шло, только вот вид у него стал… как бы это поточнее выразиться… валить и трахать. Как бы здешние дамочки на него охоту не открыли.

– А нам обязательно так выглядеть? – вздохнул я. – Может быть, что попроще? Штаны там с рубашкой?

– Штаны? – взвилась Гелин. – Штаны – это рабочая одежда! На празднество в ней нельзя! Ты – личный гость суонны, хочешь её опозорить? Сейчас ваш вид максимально приближен к виду образованных женщин из самых верхов нашего общества! Вас и принять должны соответственно!

– М-да… – проворчал я. – Встречают по одёжке… Ладно уж, потерпим, раз для дела нужно… Только можно всё-таки два комплекта рабочей одежды? И обувь попрочнее.

Гелин пожала плечами:

– Да без проблем. Сейчас, я скажу служанкам – принесут. А я пока поясню, как вы должны себя вести на приёме, чтобы не уронить авторитет суонны. Если этот – тут она показала на Скокаря, – не поймёт, постарайся ему объяснить. Ты был инициатором того, чтобы взять его на приём – ты за его поведение и отвечаешь.

– Справедливо, – кивнул я. – Я присмотрю. Уверяю, он не подведёт Ливви.

Гелин выглянула за дверь, отдала короткий приказ и, вернувшись к нам, провела инструктаж на тему: «Как должны вести себя приличные самцы на приёме у суонны, дабы не подвести ни её, ни себя». В принципе всё сводилось к четырём правилам: вежливо приветствовать всех гостий, отвечать на вопросы, если их зададут, не отходить от Ливви и Гелин слишком далеко, и следить за примерным поведением неразумного Скокаря.