Текст книги "Дом для изгоев (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 46 страниц)

Я пожал плечами и индифферентно уставился на потолок, даже не дернувшись, когда лифт двинулся вниз. Похоже, женщины ожидали другой реакции, поскольку недоумённо переглянулись, но промолчали.

Лифт спустился недалеко, преодолев то ли три, то ли четыре этажа, потом он остановился, прозрачная дверца раздвинулась, и первая телохранительница прошла вперёд, предварительно дёрнув меня за поводок и снова скомандовав:

– За мной!

– Не надо дёргать! – не выдержал я. – Я и так понимаю!

Женщины с удивлением переглянулись, так, словно у них на глазах заговорил, к примеру, камень, и вторая выдавила:

– Ая, он разговаривает…

– Брось, Те, научили слова повторять, вот он и повторяет, – отмахнулась первая.

– Он же дикий, – продолжила Те, – кто ж его учил в лесу-то? И он одет… Ни разу не видела одетых самцов…

– Перестань, Те! – рассердилась Ая. – Онна Ливви приказала – мы исполняем. Остальное – не наше дело. Меньше знаешь, крепче спишь! Пошёл, самец!

И она двинулась по коридору вперёд, потянув меня за собой.

Короткий коридор привёл нас во что-то вроде зимнего садика, из которого вели три двери – белые, с изумрудной отделкой. Ая распахнула среднюю и снова приказала:

– За мной!

За дверью находился ещё один коридор с наборным мозаичным полом и красивыми ткаными драпировками, изображавшими изящные абстрактные узоры по стенам.

Ая отодвинула одну из драпировок, за ней обнаружилась дверь. Ая открыла её, вновь приказала следовать за ней, и я вновь подчинился.

Мы оказались в небольшой комнате без окон, отделанной какой-то гладкой голубой плиткой. В одну из стен комнаты было вделано большое зеркало, в пол – довольно большая гладкая белая продолговатая чаша – наверное, здешний аналог ванны.

Те достала нож и приблизилась ко мне. Я отступил на шаг.

– Не двигаться! – рявкнула Ая, и я замер, рассудив, что приказа причинять мне вред не было, а злить слегка неадекватных, как и всё местное население, дамочек мне не хотелось.

Те несколько раз взмахнула ножом, но тела моего клинок не коснулся ни разу, зато одежда свалилась на пол неопрятными лохмотьями, так что остался совершенно без единой нитки на теле. Честно говоря, я был в шоке, но, похоже, в этой комнате единственным, кого волновала моя нагота, был я сам. Женщины же рассматривали моё тело не без интереса… примерно так же, как проголодавшаяся тигрица разглядывает кусок мяса. Стыдно было до отвращения, но я старался держать лицо.

Наконец Те вынесла вердикт:

– Неплохо сложен… но видела я самцов и получше.

Ая кивнула, соглашаясь с подругой, а я промолчал, хотя внутри всё уже закипало от ярости.

Следующие два часа стали для меня настоящей пыткой. Меня вертели, как куклу, мыли, стригли, причёсывали, намазывали какой-то вонючей мазью, от которой исчезли все немногочисленные волосы на теле, натирали пахучим маслом, полировали ногти на руках и ногах. Ая и Те этим сами не занимались, вызвали двух служанок рангом пониже, вот те и выполняли всю эту работу. А эти две поганки вслух обсуждали меня, не скупясь на ехидные комментарии. Вот честно – не был бы геем – точно стал бы импотентом…

Под конец меня вытерли, напялили на шею новый ошейник, украшенный синенькими и красненькими камушками и на какое-то время оставили в одиночестве в небольшой комнатке, примыкавшей к ванной. Я уселся на низенькую табуретку и призадумался. Интересно, Ливви прямо сейчас собирается использовать меня по прямому назначению? Ох, боюсь, что её ждёт жестокое разочарование, а меня не менее жестокое наказание, ибо никакого желания заниматься сексом ни с кем из здешних амазонок я не испытывал. К тому же у меня вообще не было подобных контактов с женщинами, если не считать далёкие юные годы… В общем, куда ни кинь – всё клин.

И вообще, неужели здешние дамы рожают только девочек? Тогда откуда берутся мальчики? Ведь среди лесных жителей я ни одной женщины не заметил. Или тут всё круче – девочек воспитывают, а мальчиков отдают лесным дикарям? Тогда неудивительно, что здешние мужчины не разумны – стоит вспомнить детей-Маугли, воспитанных зверями. Но, вообще-то, виденные мной мужчины особыми дикарями не выглядели – ни спутанных косм, ни грязи слоем в три сантиметра, ни нестриженых когтей… такое впечатление, что содержат их в каком-то другом месте, в определённый период времени выпуская порезвиться, тут на них и охотятся высокопоставленные амазонки. Да и эти браслеты на лодыжках… Маячки? Чтобы отслеживать местонахождение стаи? И не зря мне показалось, что лес какой-то не настоящий – ни птиц, ни насекомых, ни крупных хищников… Некая искусственно созданная среда, в которой «самцы» в полной мере могут проявить свои зверские инстинкты и в полной мере подтвердить о себе мнение, как о существах неразумных…

То есть, неразумность здешних мужчин благоприобретённая вследствие воспитания? А что, почему бы и нет… Тут мне припомнился «Дивный новый мир» Хаксли с его чётко структурированным обществом. В одной из глав этой книги описывалось, как у детишек, которым предназначено было стать гаммами и дельтами, то есть основной рабочей силой, отбивали стремление к прекрасному – к цветам, к детским книжкам с красивыми картинками… Для их функционирования это было не нужно, чувство прекрасного оставляли только наиболее интеллектуально развитым членам обществам – альфам и бетам. А да, там ещё все на каком-то наркотике сидели, во избежание конфликтов в обществе, кажется, он назывался «сома». «Сомы грамм – и нету драм…» Но там оплодотворение было искусственным, детей выращивали в бутылях, на конвейере и на зародыши воздействовали согласно социальному заказу. Порция жёсткого радиационного излучения – и вместо умника-альфы получаем полукретина-ипсилона… А что, круглое катить, а квадратное волочить и мусорники чистить тоже кому-то надо… Но что-то меня занесло. Вряд ли здесь имеются подобные технологии… Хотя, кто знает? И что когда-то давно напрочь убило интеллект у мужчин? Это притом, что внешне они вырожденцами не выглядят – высокие, физически сильные, и лица симпатичные… Эх, чтоб Тьме со Случаем на пару икалось, да посильнее – этот мир по степени пакостности сюрпризов стоит двух предыдущих.

Пока я так раздумывал, времени, вероятно, прошло довольно много, и на пороге комнаты вновь появились Ая и Те. Выглядели грозные телохранительницы уже не такими злобными, как поначалу, или я уже попривык… Но своему командному стилю они не изменили.

– Встать! – приказала Те. – Онна Ливви желает видеть свою собственность!

Честно скажу, я похолодел. Неужели я понадобился Ливви для жаркой ночки? Да, всё прямо, как в сказке – чем дальше в лес, тем толще партизаны… Но я молча встал на ноги и пошёл куда приказали.

***

Спальня Ливви… впечатляла. Лично мне она напомнила розовую спальню в кукольном домике Барби. Розового и золотистого было много. Очень много. Ковёр под ногами, занавеси на окнах, балдахин над кроватью, оправа зеркала, обивка кресел… Если бы не редкие вкрапления белого, я бы точно решил, что попал в гости к чокнутой фанатке Барби. Красота… неописуемая.

Кстати, сама хозяйка спальни сидела за небольшим овальным столиком в мягком кресле с резными золочёными подлокотниками. На столике стоял высокий кувшин… ой, явно не с соком, бокал на высокой ножке, похожий на колокольчик и блюдо с пирожными и фруктами. Длинные волосы Ливви были забраны в высокий хвост, стройное тело облачено в полупрозрачный розовый (а кто бы сомневался?) халатик, который не оставлял абсолютно ничего мужскому воображению.

Но вся эта красота экстаза у меня не вызвала, я просто вяло отметил про себя, что и с фигуркой, и с грудью у Ливви всё в порядке. А женщина коротким жестом приказала мне устроиться на ковре рядом со столиком, вторым движением руки она удалила служанок… и собственноручно заперла за ними дверь. Глядя на все эти приготовления, я впадал в уныние всё больше и больше. К тому же, дамочка явно была в подпитии – запах неплохого алкоголя я ощущал даже на расстоянии.

Ливви наконец-то заперла двери, повернулась ко мне, и глаза её хищно блеснули.

«Так вот ты какой, лесной зверь пиздец!» – пронеслось у меня в голове, вызвав нервный смешок. И тут же я похолодел. Вряд ли капризная красотка спустит мне такое поведение.

Но, к моему удивлению, Ливви на смешок не обратила никакого внимания, кроме того, повела она себя более, чем странно. Подойдя к кровати, Ливви достала из-под одеяла тоненькую палочку с раструбом на конце и нажала на неё. На краях раструба загорелись синие огоньки, и женщина стала методично обходить собственную спальную, направляя раструб непонятного прибора то на стены, то на потолок, то на пол.

«Ох, – дошло до меня, – да она, похоже, прослушку ищет. Во что же я влип?»

А Ливви методично обошла всю комнату, но огоньки на приборе ни разу не изменили цвет, оставаясь синими. Женщина удовлетворённо улыбнулась, распахнула створку шкафа, на минуту скрылась за ней и появилась в накинутом поверх розового безобразия плотном мягком халате голубого цвета. Так, немедленным сексом, похоже, и не пахнет… И зачем я тогда ей понадобился?

Ливви уселась в кресло, грациозно перекинув ногу на ногу, налила в бокал вина и заявила:

– Извини, что тебе не наливаю, самцам спиртное не полагается, у тебя могут быть проблемы.

«Ага, моя самая главная проблема – моё пребывание здесь», – мрачно подумал я, но не проронил ни слова.

– Расслабься, – усмехнулась Ливви, – тащить тебя в постель я не собираюсь. Раз уж ты такой умный, поговорим?

– О чём? – мрачно спросил я.

– О том, что ты можешь помочь мне, а я – тебе, – нежно улыбнулась блондинка, но мне показалось, что за этой улыбочкой блеснул оскал настоящей хищницы. Ого… А племяшка правительницы не проста… Совсем не проста…

В этот самый момент часть стены отъехала в сторону, и вошла мрачная Гелин.

– Ты рискуешь, – без обиняков заявила она. – Думаешь, ему можно довериться?

– А куда ему деваться? – улыбнулась Ливви. – Я в случае чего ему всё, что болтается, три дня буду мелкими дольками нарезать. И Харрате меня не остановит.

Я впечатлился и, стараясь казаться спокойным, сказал:

– Не надо пугать. Мне не выжить в этом мире в одиночку. Что вы от меня хотите?

Комментарий к Глава 6.Мысли по поводу…

Спальня Ливви:

http://molpreci.com/wp-content/uploads/2017/05/how-to-decorate-a-pink-bedroom-bedroom-decor-pink-best-bedroom-ideas-2017-concept.jpg

========== Глава 7. Заговорщицы. Часть первая ==========

Внимание, пока не бечено!

Я впечатлился и, стараясь казаться спокойным, сказал:

– Не надо пугать. Мне не выжить в этом мире в одиночку. Что вы от меня хотите?

– Да ничего особенного, – безмятежно заявила Ливви, став ещё больше похожей на Барби, – ты просто поспособствуешь тому, что суонна Харрате отправится в лучший мир. И это даже хорошо, что моя дражайшая тётушка положила на тебя глаз… Легче будет к ней подобраться.

«Ох, ничего себе! – подумал я. – Вот тебе и девочка-лапочка, приседающая перед правительницей. Всё-таки власть – страшная штука».

– Считаешь меня чудовищем? – так же безмятежно поинтересовалась Ливви.

– Не знаю, – ответил я. – Но думаю, что для такого шага должны быть серьёзные причины. Вы так хотите стать правительницей?

– Хочу, – спокойно ответила Ливви. – Но не ради власти самой по себе. Мы стоим на пороге демографической катастрофы, иномирец. А Харрате этого не понимает. И не делает ничего, чтобы это предотвратить. Впрочем, у меня есть ещё и личные мотивы… Но об этом пока рано…

– Что ты перед ним душу раскрываешь? – шагнула вперёд Гелин и положила ладонь на плечо Ливви, смерив меня презрительным взглядом гадюки, готовой к нападению. – Чтобы он нас сдал при первом удобном случае?

– И первым отправился в подвалы? На пытки перед четвертованием? – спросила Ливви, ласково погладив ладонь Гелин. Ой-ой-ой… А точно ли они только подружки? Вполне возможно, что да, только очень-очень близкие. И недаром это розовое чудовище на полкомнаты такое широкое… Впрочем, Ливви может и совмещать – если мужчины тут на положении постельных игрушек. Глупо же ревновать собственную любовницу к вибратору…

– Чего это ты себе напридумывал? – угрожающе спросила Гелин.

– Да ничего, – ответил я. – Меня просто впечатлила ваша близкая бескорыстная дружба. Впрочем, степень и того, и другого меня не касаются. У меня другой вопрос – если я соглашусь участвовать в вашей авантюре – то что я с этого поимею?

– Ах, ты!.. – злобно фыркнула Гелин, но Ливви вновь погладила её по руке, и порыв женщины иссяк. Но она сердито добавила:

– Ты права, моя дорогая. Этот самец умён. Боюсь, что даже слишком…

– Гелин… – вздохнула Ливви, – ты слишком привыкла к безмозглым кускам мяса, которых мы периодически вынуждены принимать в нашей постели, чтобы не вызывать у моей дражайшей тётушки слишком больших подозрений… Этот самец вполне равен нам по уму, и если ты хочешь воплотить наш план в жизнь… Нам без него не обойтись. Кстати, – обратилась она ко мне, – тебя ведь как-то звали в своём мире? Я, конечно, могу дать тебе кличку… Но вряд ли это тебе понравится.

– Не понравится, – отозвался я. – А зовут меня – Мирон.

– Миро, – ехидно улыбнулась Гелин. – Называй его Миро, моя радость. Это вполне в твоём духе.

Тут я сообразил, что на местном языке «Миро» переводится, как «ловкач», и хмыкнул. В кои-то веки слова Гелин не вызвали у меня отторжения.

– А по поводу того, что ты с этого поимеешь… – нежный голосок Ливви приобрёл поистине стальные нотки. – Ты поимеешь неплохую, комфортную жизнь, в перспективе сможешь носить звание Отца Наследницы. Разве этого мало?

– Не мало, – отозвался я. – Но есть одна небольшая… малюсенькая такая проблема.

– Только не говори, что ты бесплодный, – фыркнула Гелин.

– Нет, не бесплодный, – оскорбился я. – Просто в постели кувыркаться предпочитаю с парнями, а не с дамами, даже такими симпатичными.

– Это не проблема, – махнула рукой Ливви, ничуть не удивившись моим… эээ… предпочтениям. – Чаша одного интересного пойла – и ты кому угодно небо в алмазах покажешь. Хоть мальчику, хоть девочке. К тому же, лично я спать с тобой не собираюсь. Если я и решусь завести от тебя дочь, то оплодотворение будет дистанционным. А вот с Харрате тебе придётся постараться.

– Я не хочу никого убивать, – продолжил я. – Даже Харрате.

– От тебя этого и не потребуется, – сказала Ливви, глядя на меня настолько честными и чистыми глазами, что я сразу понял – врёт. За лоха меня держит. – Ты просто подсыплешь ей в питьё один порошок, который сделает Харрате… ммм… несколько неадекватной. Этого достаточно будет, чтобы созвать совет и сместить её.

И снова чистый, честный, насквозь лживый взгляд. Что ж, милая, в эту игру можно играть и вдвоём.

– А, ну если так, то я согласен, – простодушно ответил я.

Гелин и Ливви переглянулись и еле заметно облегчённо вздохнули. Грубо работаете, девочки. Сказывается то, что вы привыкли считать мужчин неразумными игрушками и меня равным себе не считаете, что бы там Ливви не говорила. Скорее всего, после того, как я этот самый порошочек подсыплю, жить мне останется только до той минуты, пока Харрате скоропостижно не откинет тапки. А потом – та-дам! – состоится показательная казнь коварного стрелочника. То бишь меня. А если у них и искусственное оплодотворение имеется, то перед этим из меня ещё и сперму выкачают, чтобы возможность разнообразить генофонд не пропадала. Ох, и в гадюшник же я угодил, хвала Тьме и Случаю… Вот только выберусь – точно морду набью, причём обоим*. Но сейчас стоит прикинуться пеньком, а то сверхбдительная Гелин уже снова смотрит на меня с подозрением во взоре.

– Ливви, – невинно похлопал я глазами, – вы что-то говорили о грядущей катастрофе. Не могли бы вы мне объяснить, в чём дело? Чтоб я проникся… Сами пронимаете, в моём мире таких проблем нету…

Гелин слегка расслабилась, покосившись на меня с лёгким презрением – мол, блаженный, что с него взять. А Ливви даже обрадовалась возможности толкнуть пламенную речь.

– Видишь ли, Миро… Много столетий назад наш мир, возможно, не отличался от вашего. То есть, были разумны и мы, и самцы. Более того, самцы играли ведущую роль в обществе, всячески унижая и притесняя беззащитных женщин. В конце концов, это их и погубило.

Я уставился на Ливви, преданно поедая её глазами и изображая величайшее восхищение от того, что до меня снизошла и делится знаниями столь высокая особа. Ох, чего мне стоило подобное лицедейство, знал я один, но реальная возможность разобраться, откуда у здешней ситуации растут ноги, требовала именно такого поведения. И тут у меня в голове замелькали кадры из старого польского фильма «Сексмиссия», где была показана очень даже похожая ситуация, и я еле сдержался, чтобы не хрюкнуть от смеха. Хорошо, что сдержался, Гелин бы мои неуместные смешки просекла на раз, она за лепшую** подруженьку горой стоит – то ли из искренней любви, то ли мечтает оседлать вместе с ней вершину власти, но мне это и неважно. Важно только то, что Ливви, похоже, восторженно настроенная идеалистка, готовая, впрочем, топать во имя своего идеала по трупам, а Гелин недоверчивая и злобная гадюка, которая может мне на раз башку открутить и не заморачиваться.

Но я изобразил напряжённое внимание, и это вновь прокатило. Вот и хорошо, Гелин… Считай меня безобидным придурком… до поры до времени.

Между тем, Ливви описывала вполне себе развитое индустриальное общество, которое уже приступило к космическим исследованиям… И это здешних мужиков и сгубило. Нет, конечно, и здесь периодически случались локальные конфликты, и даже серьёзные войны, но, до поры до времени периоды войн сменялись долгими периодами мира, а потом все страны Киренаики вообще объединились… и занялись космическими исследованиями. Что характерно, если верить Ливви, законы, касающиеся женщин, в этом обществе были весьма суровые. Нет, в домах отцов и мужей их никто не запирал, но… Высшее образование было для большинства женщин недоступно, чтобы попасть в университетскую аудиторию, здешняя дама должна была быть Ломоносовым, Ковалевской и супругами Кюри в одном флаконе. Но даже в этом случае её научные заслуги принижались и затирались, а все регалии доставались научным руководителям-мужчинам. В обществе господствовали патриархальные взгляды на брак, то есть «босая, беременная и на кухне» было здешней нормой жизни. Браки были неравноправны, жена в них была заведомо подчинённой, муж главным, всё имущество жены принадлежало мужу, некоторая свобода была лишь у пожилых овдовевших женщин. Кстати, служить в армии дамам не запрещалось, но потолком в этом случае был самый младший офицерский чин… В основном женщины не работали, занимались домашним хозяйством и полностью зависели от своих мужей. Но были активные дамы, которых существующие положение не устраивало, что-то вроде наших феминисток. Их до поры до времени никто всерьёз не воспринимал, их высмеивали, все их инициативы объявлялись глупым бабским бредом.

В общем, мужики нарывались сами, так или иначе – рвануло бы всё равно.

Так вот, о космических исследованиях. Здешние учёные быстро, лет за сто создали космические корабли, на которых обследовали всю местную планетную систему. Осталась неисследованной только самая дальняя от Киренаики планеты – Фейви. Экспедиция на неё готовилась почти десять лет, всё это преподносилось, как торжество здешних учёных, отбор в группу космонавтов был строжайший… Отобрали десять самых-самых… и, уж неизвестно с какими целями, в эту группу включили пилота-женщину.

Экспедиция высадилась на Фейви, некоторое время рапортовала об исследованиях, и вдруг – тишина. Связь оборвалась, учёные забеспокоились, упорное молчание продолжалось десять дней, а потом на связь вышла та самая женщина-пилот.

Она рассказала о том, что все звёздные путешественники стали жертвами неизвестной инфекции. Её товарищи, рассказала женщина, до сих пор пребывают в лекарственной коме, а она, почувствовав себя лучше, сумела выйти на связь и теперь запрашивает инструкции. Женщина заявила, что, поскольку природа неизвестной инфекции неясна, она готова совершить самоподрыв, чтобы не заносить опасную заразу на планету.

Увы, но мужчины-руководители оказались самонадеянны. К тому же, в состав экспедиции входили сыновья очень важных людей, даже старший сын Главы Объединённого Совета. Естественно те не хотели терять своих кровиночек, к тому же их вдохновило то, женщина выглядела вполне здоровой. И они велели ей не дурить, возвращаться назад и встать на карантин.

Пилот выполнила приказ, медики стали наблюдать за заболевшими, никаких отклонений у пребывавших в коме, кроме слегка повышенной температуры и немного пониженной активности мозга, они не обнаружили и дали осторожно-оптимистичные прогнозы.

А через сутки впали в кому сами. Через три дня весь экипаж скончался. Через неделю заболевание распространилось, через месяц приобрело характер глобальной пандемии, фактически всё мужское население оказалось больным. Но на женщин странная инфекция не действовала или действовала в лёгкой форме. Пришлось женщинам брать всё в свои руки…

А через полгода мужское население уменьшилось на девяносто процентов. Выжившие же по своему умственному развитию превратились в дебильных детей со стёртой памятью, полностью неразумных и годных разве что для воспроизводства потомства.

Когда до женщин дошло, что мир уже не станет прежним, этому обрадовались далеко не все. Многие не желали жить, совершая самоубийства, но более сильные духом заложили основы нового мира. А получилось из этого то… что получилось.

– Вот оно что, – пробормотал я. – Инфекция из космоса… Это в самом деле ужасно.

– Сама природа покарала самцов за их гордыню и высокомерие! – отчеканила Гелин.

– Прости, милая, ты же знаешь, что я ещё не закончила… – ласково погладила её по руке Ливви, и злющая Гелин моментально успокоилась, глядя на здешнюю Барби с искренней любовью. М-даа… Всё тут непросто… Только вот сильно сомневаюсь, что к болезни сильного пола имеет отношение космическая инфекция. Здешние мужики оказались идиотами – иметь в анамнезе целую кучу способных, амбициозных и обиженных на них баб… ох, это смертельно опасно. Что и показала эта самая «космическая» инфекция. Ливви наверняка мне рассказывает официальный вариант истории, а уж как всё было на самом деле…

Но стоит послушать её до конца.

И когда Ливви продолжила рассказ, я стал ещё внимательнее.

*”Вот только выберусь – точно морду набью, причём обоим…” – имеются в виду Тьма и Случай. Поскольку Тьма у нас вроде бы девочка, а Случай – как бы мальчик, в этом случае по правилам русского языка пишется именно “обоим”, а не “обеим”. Не надо исправлять.

**Лепшую(жарг.) – лучшую. “Лепший кореш” – лучший друг.

========== Глава 8. Заговорщицы. Часть вторая ==========

Внимание, пока не бечено!

И когда Ливви продолжила рассказ, я стал ещё внимательнее.

Сначала, после того, как большинство мужчин погибли, а оставшиеся стали, мягко говоря, недееспособными, наступил феерический хаос. Абсолютное большинство женщин устраивала комфортная участь домашней прислуги и постельных игрушек, настоящих революционерок было мало. Самые слабые просто не пожелали жить в новом, трудном мире и предпочли добровольно уйти из жизни, а вот оставшиеся… Оставшиеся поняли, что к старой жизни нет возврата и начали строить новую.

Постепенно всё наладилось… ну, относительно наладилось, и заработала новая система. Во главе нового мирового государства встала выборная пожизненная правительница, её звали Суонна, правила она почти восемьдесят лет и скончалась мирно, в своей постели, будучи уже глубокой старухой. Но до последних часов жизни Суонна сохраняла ясный ум и трезвую память. Кстати, эта дама серьёзно занималась генетикой и микробиологией, точнее, их здешними аналогами, успевая, помимо всего прочего, ещё и исследования проводить. С тех пор имя Суонна превратилось в титул, и ставшая новой правительницей внучка Суонны(всех дочерей дама благополучно пережила) повелела величать себя суонной Лармите. К тому времени выборность высшей власти была уже благополучно позабыта, власть стала наследственной. При суонне существовал Совет Достойных, но власть его была чисто номинальной, что-то вроде марионеточного парламента. Конечно, члены Совета Достойных какие-то решения принимали, но окончательное право голоса всегда было за правительницей. Ей же были подчинены местная армия, силы правопорядка и Тайная Стража (что-то вроде политической полиции).

В общем, государство получилось вполне себе сформированное, с тремя ветвями власти, то есть был ещё Суд Достойных, что-то вроде Верховного Суда. Но на практике рулила только правительница, чётко отслеживающая любые проявления инакомыслия. Почему Суонне удалось заполучить столько власти? Она была сильной, харизматичной личностью с чёткой программой действий. Кстати, именно продуманность этой программы и подбор научных интересов Суонны заставил меня ещё больше усомниться в «космическом» происхождении внезапно скосившей мужчин инфекции.

Тем не менее, в короткий срок Суонна сумела наладить жизнеобеспечение городов и заложить основы той системы, которая существовала на Киренаике до сих пор. Общество стало чётко структурированным. На самом верху находилась правительница. Рядом, но всегда чуть ниже располагались Воительницы, Законодательницы, Судьи и Учёные. Слёдующей ступенькой были Целительницы, Наставницы, Практики (что-то вроде наших инженеров) и Офицеры. На четвёртой ступеньке стояли Мастерицы, Помощницы, Стражницы(имелись в виду и полицейские, и солдаты, и рядовые сотрудницы тайной Стражи). И наконец, на последней ступеньке располагались Работницы и Обслуга. Существовало небольшое число представительниц, так называемых, творческих профессий – певицы, актрисы, художницы, писательницы и поэтессы… Они стояли вне ступенек, отношение к ним было довольно уважительным, но количество их строго квотировалось, я так понял, в большом количестве творческих людей здешнее общество было не заинтересовано. Кстати, в эту небольшую группу можно было попасть с любой ступеньки, были бы талант и желание. Что-то я мог запамятовать, но в общих чертах было именно так.

Теперь, что касается мужчин. Естественно, здешние женщины рождали и девочек, и мальчиков. Если мать желала растить дочь – ей никто не препятствовал, здесь довольно распространены были своеобразные семьи из двух «близких подруг» с дочерьми. Если по каким-то причинам женщина не чувствовала себя способной испытать материнские чувства – девочку помещали в приют, и ею занимались опытные Наставницы. Лет в семь девочки проходили первую проверку способностей и распределялись по школам разных ступеней. Такие проверки проводились ещё трижды, а потом девушка занимала в обществе соответствующее место. Стать она могла кем угодно – от Обслуги до будущей Законодательницы. Но, понятное дело, девочки, росшие в «семьях» соответствующей ступени на ней обычно и оставались. Опуститься на более низкую ступень считалось позором, подняться – большим почётом. Но последнее случалось достаточно редко.

Что же касается мальчиков, то они безоговорочно оставались в приютах, где и пребывали до десятилетнего возраста. За это время Наставницы прививали им кое-какие необходимые навыки, но будущие самцы заведомо считались неразумными, так что жилы никто не рвал. Более того, Ливви тихо сказала мне, что если сканирование показывало, что женщина носит мальчика, с беременной проводились некие особые процедуры, о которых никто ничего не знал, кроме узкого круга доверенных Целительниц. Сами же женщины не помнили, что с ними проделывали, поскольку процедуры эти проводились под наркозом.

Ливви сказала, что пыталась узнать, что это за процедуры, но это ей не удалось. Единственное, что она разведала – таинственные процедуры были разработаны самой Суонной, и с тех пор проводятся неукоснительно, согласно её завещанию.

Итак, все родившиеся мальчики считались неразумными и действительно, особого интеллекта не проявляли. Их не учили, их скорее дрессировали, дабы вколотить некоторые необходимые навыки, а затем, в десять лет мальчикам надевали браслет с датчиками слежения на лодыжку, а потом отвозили на большую, тщательно охраняемую территорию, называемую Заповедником, и они вливались в ряды тамошних обитателей. За территорией Заповедника следили специально назначенные Стражницы, они наблюдали за мужчинами, как егеря наблюдают за животными, подкармливали их, оказывали первую помощь, если в ней была необходимость, периодически приводили в порядок их внешний вид… и всё. В остальном несчастные самцы выживали, как могли. Стражницы же должны были обеспечивать такое положение, чтобы естественная убыль не превышала назначенного процента.

Периодически устраивались Большие Охоты, самцов отлавливали, осматривали и распределяли по необходимости. Представительницы здешней элиты имели право содержать при себе трёх самцов, далее шло по убывающей, Работницы и Обслуга подвергались искусственному оплодотворению. Любая из совершеннолетних участниц Охоты, ещё не имеющая самцов в личном пользовании, могла заявить право на пойманного ею, этим правом и воспользовалась Ливви.

Я слушал и охреневал. С одной стороны – всё было как-то не по-женски рационально, с другой… Видимо мужская солидарность сработала, здешних мужиков было жаль, к тому же, я засомневался, что за столько поколений разум не вернулся к мужчинам. Видимо, те процедуры, которые проводили с плодом, и делали детей мужского пола изначально неразумными. Но тогда… это же опасно. Если местные дамы веками рожали от умственно неполноценных партнёров, у них тоже мог повышаться процент умственно неполноценных дочерей. И Ливви тут же подтвердила мои слова:

– Наверняка, Миро, ты думаешь, что я дрянь, решившая извести собственную тётю ради власти. Да, я хочу быть правительницей. Но власть сама по себе не является моей целью. Я хочу сломать существующую систему. И знаешь, почему?

Я покачал головой. А Ливви тихо сказала:

– Я хочу показать тебе то, о чём до этого знали только трое. Моя покойная мать, Гелин и я. Идём.

– Ты уверена, милая? – тихо спросила Гелин, с прежней подозрительностью глядя на меня.

– Если что, – безмятежно заявила Ливви, – ты его просто прирежешь. Конечно, Харрате будет недовольна тем, что приглянувшийся ей самец пропал невесть куда… Но я смогу её успокоить. Идём, Миро.

Я в который раз удивился железному характеру женщины, кажущейся этакой беспечной блондинкой. Ну да, если она окажется на троне – живо всех построит и дышать через раз заставит. Но в чём же главная причина её стремления к власти?