Текст книги "Дом для изгоев (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 46 страниц)

Дядюшка Матэ помрачнел, спрятал пластинку в свой поясной кошель и сказал:

– Вызывай Огонь, Мирон. Пора нам убираться.

Я молча свёл ладони вместе, а почувствовав знакомое жжение, развернул их вперёд, и с них сорвалась струя Огня. Останки людей и тогрухов охватило бледное смертоносное пламя, и буквально за несколько минут от семерых всадников осталась только куча золы. Я погасил Огонь. Дядюшка Матэ нарисовал в воздухе какой-то знак, и прямо посреди дороги образовалась щель, в которую этот прах и провалился. Ещё один знак – и щель затянулась. Ровно, без следа. Словно тех, кто нас настиг, кто нам угрожал, и не было никогда на свете.

У меня закружилась голова – слишком много сил я вложил в свой Огонь. На душе было пусто. Но дядюшка Матэ жёстко сказал:

– Не раскисай, Мирон. Это были не Нойоты. Это… это хуже. Куда хуже. Хорошо, что Имран поделился со мной Прахом Времени. Иначе сейчас мы все были бы уже мертвы. Поверь, я знаю, что говорю.

«Он говорит правду», – произнёс Кэп. Легче мне не стало, но я как-то встряхнулся. В самом деле, некогда было переживать и рефлексировать. Да, напрямую это выглядит так: дядюшка Матэ – убийца, а я – его сообщник. Ужасно…

Ужасно, да… Только вот в здешнем мире ничего просто не бывает. Надо разобраться, нельзя судить сгоряча. И что значит – хуже Нойотов.

– Да, дядюшка Матэ, – сказал я, поразившись, как безразлично и пусто звучит мой голос. – Ты прав. Нам надо убираться отсюда.

И деревянной походкой отправился к повозке. Сел впереди, взял в руки вожжи, дождался, пока сядет дядюшка Матэ, и подхлестнул тогруха. А когда у меня перед глазами всё завертелось, старый мельник еле успел перехватить вожжи.

Я вновь оказался во Тьме. Только на этот раз она не говорила со мной и ничего не показывала. Тьма словно лечила меня, успокаивала, помогала – и всё это безмолвно. А потом я услышал песню, которая заставила Тьму расступиться. И пели её два голоса…

Разлететься бы на осколки

Запредельной нежностью ночи…

Чтобы миг – бесконечно долгий,

Тот, что вечности знать не хочет,

Чтобы пламя лизало руки,

Чтобы таяли зимы-стены,

Чтобы вместо кровИ по венам -

Свет сладчайшей на свете муки…

Чтоб испуганно отступило

Чёрно-ало-белое тленье,

Чтобы солнце – и то всходило,

Над землёй – лишь твоим веленьем,

Чтобы – рядом… И даже взглядом

Не спугнуть золотого чуда…

Так – лишь в песнях, но если надо,

Я тут просто тихонько буду…**

*Мирон перефразировал средневековую поговорку о младших сыновьях знатных фамилий: «Всё своё имение он возит в седле своего коня».

**стихи Аозт Чёрная Речка

========== Глава 22. Вершители ==========

Песня, которую пели два голоса, не давала мне покоя, не давала уйти, раствориться в Тьме. И Тьма расступилась. Я открыл глаза и увидел склонившихся надо мной Шера и Шоусси.

– Это вы пели? – проскрипел я. Именно проскрипел, голос звучал, как ни разу не смазанное колесо у телеги.

Шоусси радостно закивал и бросился обнимать меня. А Шер тихо сказал:

– Я так испугался… Ты почти как мёртвый был. Я думал, что всё… уже всё… Ты уйдёшь… Хорошо, дядюшка Матэ объяснил, что ты слишком много сил потратил, когда вызывал свой Огонь. И что тебе просто нужно не дать уйти во Тьму. А я вспомнил, как тебе понравились песни Вольного Ветра. И решил спеть. А Шоусси, как оказалось, тоже знает эту песню…

– Я вспомнил, – радостно сказал Шоусси. – Как только Шер начал петь – я сразу вспомнил, что слышал эту песню! Она оказалась такой знакомой… Родной даже. И тоже стал петь… Вместе с Шером. Шер так переживал за тебя… И я тоже… Я хотел помочь…

– У тебя получилось, – сказал я. – Шоусси, ты просто молодец! А ты, Шер! Просто слов нет! Я ведь мог остаться там… Тьма бы меня приняла… Но вы напомнили мне, что я нужен. Спасибо вам.

Шоусси заулыбался ещё радостнее, а Шер заметно смутился от моей похвалы.

– Долго я так без сознания валялся? – спросил я.

– Больше суток, – ответил Шер. – Сейчас мы едем по тропе Лесных. В лесу и переночуем, а уже к завтрашнему обеду подъедем к Шар-ан-Талиру. Правда, последний отрезок пути придётся проделать по обычной дороге, тропы Лесных никогда не подходят вплотную к городам.

– Это не страшно, – улыбнулся я. – Главное, что у нас есть немного времени, чтобы встретиться с работорговцем и освободить Крылатого. Надеюсь, что удастся решить дело миром.

И тут мне вспомнились костяки Нойотов, с сухим шелестом осыпающиеся на дорогу. И меня замутило. Нет, я умом понимал, что дядюшка Матэ поступил совершенно правильно… Стоп. Дядюшка Матэ сказал, что это не Нойоты. Что они – куда хуже… Надо поговорить… Что ещё за напасть такая объявилась на наши бедные головушки? Причём эта напасть явно имеет виды на Шоусси. Хоть бы память к нему вернулась… Может быть, хоть часть загадок, которые его окружают, удалось бы разрешить.

Шер встревоженно глянул на меня:

– Мирон… ты только не переживай так… Мне дядюшка Матэ всё объяснил. Это были не Нойоты. Это были очень опасные колдуны, они убили бы всех нас. Дядюшке Матэ пришлось применить Песок Времени. Понимаешь?

– Всё в порядке, Шер, – ответил я. – Умом я всё понимаю и тоже думаю, что дядюшка Матэ совершенно правильно поступил. Более того, на его месте я поступил бы точно так же. Просто этот Песок Времени… Я к такому не привык. Да ещё Огонь вызвал такой силы, что он кости в пепел спалил. Просто наложилось всё… вот меня и сморило… как барышню слабонервную.

Шер кивнул, а Шоусси взглянул на меня и сказал… как-то по-взрослому это прозвучало:

– Вы с дядюшкой Матэ защищали нас. Меня и Шера. И они… эти… Они ехали за мной. А вы им меня не отдали. Я это запомню. Надеюсь, что смогу вас защитить… Когда всё вспомню. Я… я, похоже, был воином. Я попробовал метать нож, и у меня получилось. А потом я попробовал потренироваться с палкой, как с мечом… И тело само вспомнило нужные приёмы. Знать бы ещё, кем я был и за что сражался…

– Ничего в памяти не мелькает? – спросил я.

– Нет, – ответил Шоусси. – Только иногда лицо человека, которого я называю «Атта». И всё. И ещё… я помню боль… сильную боль… и что-то плохое. Но я не могу вспомнить, что. Хотя теперь и догадываюсь. И от этого чувствую себя грязным.

– Нет! – быстро сказал я. – Не смей так думать о себе! Ты всё вспомнишь… пусть даже вспоминать будет больно. Но ты сильный, Шоусси. Ты справишься. И тогда ты окончательно станешь собой.

– А если я вспомню что-то плохое… что-то совсем плохое… – неуверенно сказал Шоусси. – Вы не отвернётесь от меня?

– Нет, – твёрдо ответил я. – Я – точно нет. Я не могу ручаться за всех, Шоусси. Но я никогда не отвернусь от тебя.

И тут Шер отвесил мне довольно-таки чувствительный подзатыльник.

– Ай! – возмутился я. – Шер, ты чего?

– Зачем ты обижаешь меня? – воинственно засверкал глазами Шер. – Ты сам говорил, что я тебе, как брат! Как ты смеешь сомневаться в брате? И дядюшка Матэ… Мы никогда не будем думать о тебе плохо, Шоусси, даже не сомневайся!

– Спасибо! – пробормотал Шоусси, опустив глаза. А Шер в порыве чувств крепко его обнял. Хороший всё-таки Шер парнишка. Искренний. Только вот нечего моего Шоусси так крепко обнимать… Ой… Моего?

– Ну, всё, – быстренько прервал я это безобразие. – А дядюшка Матэ тогрухом правит?

– Ага, – ответил Шер. – Ой… ему ведь тоже отдохнуть надо.

– Потом, – прозвучал голос дядюшки Матэ, который и на самом деле сидел впереди. – Шер, садись-ка править. И Шоусси с собой забирай. А нам с Мироном потолковать надо. Не беспокойтесь, вы всё равно всё услышите.

И то верно.

Шер и Шоусси исчезли за пологом, а ко мне пересел дядюшка Матэ. Выглядел он уставшим, и я с раскаянием подумал, что вот, сорвали мы человека с насиженного места, лишили спокойной старости в кругу семьи…

– Эй, – заявил старый мельник. – Прекрати себя грызть по любому поводу, Мирон. Я сам с вами поехал, и, поверь, моя жизнь давненько не была такой интересной.

– И опасной, – добавил я. – Думаю, что если бы не ты, нас бы вчера и в живых-то не было.

– Это так, – кивнул дядюшка Матэ. – Вершители свидетелей не оставляют.

– Вершители? – удивлённо переспросил я. – То есть это и впрямь были не Нойоты?

– Нет, – отозвался дядюшка Матэ. – И, поверь, если бы у меня был выбор, я предпочёл бы Нойотов. Те хоть чёрной магией не балуются. Кстати, Мирон, не знаю, будет ли тебе легче после этого, но среди наших преследователей живых было только двое. Те самые колдуны. А их спутники – Поднятые. И они молчали не потому, что соблюдали субординацию. Поднятые вообще не могут говорить. Хотя к некоей самостоятельной деятельности способны. И беспрекословно подчиняются тому, кто их поднял.

– Пакость какая… – поморщился я. – То есть эти самые Вершители – некроманты? И почему ты нам о них раньше не рассказывал?

– Не рассказывал, – ответил дядюшка Матэ, – потому что думал, что сгинули они давным-давно. А вот те на – никуда они не сгинули.

– А можно уточнить, – поинтересовался я, – кто такие эти самые Вершители? И почему ты так уверен, что они к Нойотам отношения не имеют?

– Потому что для Нойотов Вершители – злейшие враги. Потому как они все колдуны, через одного – некроманты и, безусловно, еретики. А вот откуда они взялись… Могу и рассказать… Правда, я и сам о них больше по рассказам знаю, вживую встречать не доводилось… до сих пор. Даже когда я попал сюда, уже считалось, что они сгинули. А они, видишь, хоронились… И ждали своего Мессию. А теперь считают, что дождались.

– Ничего не понимаю! – взмолился я. – Дядюшка Матэ, можно всё как-то понятнее изложить?

– Можно, – усмехнулся дядюшка Матэ. И начал излагать. И рассказ этот был на редкость неприятным.

Как выяснилось, Нойоты, как организация, возникли не только потому, что вера в Единого Великого напрочь отрицала любое колдовство. Оказывается, среди колдунов были те, кто называл себя Вершителями. Те, кто считал себя выше прочих, а уж обычных людей, без дара, вообще почитал за грязь под ногами.

Они считали себя выше прочих, потому что имели власть над жизнью и смертью – так утверждали они сами. Собственно говоря, абсолютное большинство Вершителей были теми, кого в земных фэнтэзи именовали некромантами… или некромагами, уж не знаю, в чём разница. Короче говоря, они могли работать с мёртвой материей, совершая специальный ритуал Призыва и заставляя служить себе Поднятых. То есть мертвецов, получивших жутковатое подобие жизни с помощью магии. Поднятые выглядели совершенно, как живые люди – никакого тебе антуража в виде разлагающейся плоти, торчащих костей и соответствующего запаха, единственное отличие – словесно они изъясняться не могли. В уплату за полученную «нежизнь» Призыв отнимал их голос. Поднятые, с которыми проводил Призыв сильный колдун, получали, тем не менее, возможность общаться с ним ментально, да и способности излагать слова на бумаге не теряли. К тому же они были нечеловечески сильны, ловки и абсолютно преданы призвавшему их. У обычного человека в схватке с Поднятым никаких шансов не было, даже колдуну приходилось нелегко… В общем, очень скоро Вершители, объединившись в организацию, которую назвали «Благодать Вершителей», стали диктовать свои условия всем более-менее влиятельным людям Техсина и даже самому Шас-Техсину. А если учесть, что им постоянно требовались новые Поднятые и они буквально собирали живую дань, то становится понятна причина всеобщей ненависти к ним, которая постепенно была перенесена и на других колдунов, которые вовсе были не виноваты в подобных бесчинствах и даже частенько помогали людям.

А когда появились те, кто веровал в Единого Великого, провозгласившие своей первоочередной целью борьбу с Вершителями, неудивительно, что их поддержали все…

– Но как Нойотам удавалось бороться с Вершителями? – удивился я. – Если они не признавали колдовство?

– Вера, – ответил дядюшка. – Первые Нойоты были людьми искренне верующими. А что есть Вера, как не разновидность магии? Так что им удавалось побеждать с помощью своей веры. И очень скоро Вершители были загнаны в угол, «Благодать», как считалось ранее – полностью уничтожена, а самые злокозненные из некромантов были подвергнуты публичной казни – сажанию на кол. И, поверь, умирали они долго… Но перед смертью один из Вершителей – Уриан – успел изречь пророчество, в котором говорилось, что пройдут века и все забудут о Вершителях, но придёт Истинный Мессия и принесёт с собою не мир, но меч, ибо познает он и медные трубы, и горечь падения, и сам себя потеряет, но сможет вновь обрести… И с приходом Истинного Мессии грязь вновь станет грязью, а Вершители воспрянут и возродятся. Пророчество это было записано, но постепенно забыто, ибо с тех пор Вершители не давали о себе знать… Но, оказалось, что не все они были истреблены.

– Ага, значит, не всех на кол пересажали… – пробормотал я. – И они долго скрывались, искали себе достойную смену и выжидали…

– Именно так, – ответил дядюшка Матэ. – Думаю, что и Нойоты не забывали о пророчестве. И их упорное уничтожение тех, у которого открывался колдовской дар, связано с тем, что они всерьёз опасались появления Истинного Мессии.

– Не могу сказать, что я их одобряю, но теперь ненависть Нойотов к колдунам хотя бы понятна… – пробормотал я. – Однако непонятно – при чём здесь Шоусси?

– А сам-то ты как думаешь? – мрачно спросил дядюшка Матэ. Я в ответ только плечами пожал. И почему мне кажется, что он знает больше, чем рассказывает?

«Мирон, ты тупой? – поинтересовался объявившийся Кэп. – Старик тебе практически открытым текстом намекает, что Нойоты и Вершители считают Шоусси Истинным Мессией».

«Да ты брешешь, – отмахнулся я, – какой из Шоусси некромант?»

«Вообще-то о его прошлом мы ничего не знаем, – отрезал Кэп. – И о даре…»

«Вот тут ты врёшь, – отрезал я. – Шоусси – Воздушный со склонностью к ментальной магии, это дядюшка Матэ сказал».

«Правильно, – ответил Кэп. – Я то же самое вижу. Только вот скрытой склонности к некромагии это никак не отменяет».

«Если скрытой – значит, дар не развит. И Шоусси ничего о нём не знал и не знает. Да пусть его кем угодно считают – неужели ты веришь, что Шоусси может кому-нибудь принести вред? Какой из него злой Мессия? А вот пешка в чьей-то изощрённой игре – это вполне возможно!»

«Не спорю, пусть даже так, – ответил Кэп. – Но твою миссию – собрать троих изгоев в этом мире – это здорово затруднит».

«А может наоборот – облегчит? – огрызнулся я. – Если уж тот менталист находится у Нойотов, то они рано или поздно выйдут на нас. И у нас будет возможность кое-что узнать. К тому же – главное, чтобы к Шоусси вернулась память…»

«Не боишься, что он превратится в бомбу замедленного действия?» – ехидно спросил Кэп.

«Не боюсь», – отрезал я. И сказал чистую правду. Шоусси я не отдам. Ни Нойотам, ни Вершителям.

– Вижу, ты понял кое-что… – заметил дядюшка Матэ, понявший, что мы с Кэпом ведём мысленный диалог.

– Понял, – ответил я. – Кстати, а что сумки, которые нам достались? Есть там что-то, что помогло бы пролить свет на эту историю?

– А вот сейчас и посмотрим, – ответил дядюшка Матэ. – Думаю, что чары, которые мешали мне их открыть, уже разрушились. Вот, смотри.

И дядюшка Матэ пошарил в углу повозки и достал мешок, из которого вытряхнул две поясные сумки. Их окутывало зеленоватое свечение, впрочем, почти сразу погасшее.

– Всё в порядке, – сказал старый мельник. – Моё заклятие разрушило чары. Посмотрим?

– Посмотрим, – согласился я и, взяв одну из сумок, развязал ремешок, стягивающий её горловину.

========== Глава 23. Талисман ==========

– Посмотрим, – согласился я и, взяв одну из сумок, развязал ремешок, стягивающий её горловину, а потом перевернул сумку и высыпал всё её содержимое. Кучка предметов оказалась довольно значительной. Однако многие предметы были насквозь обычными, такие у многих есть, кто собирается в дорогу.

Небольшой узелок со сменой белья, ещё один – с мягкими холстинными лентами, явно бинтами, две маленькие круглые деревянные коробочки с хорошо притёртыми крышками и одна бутылочка с каким-то настоем…

Дядюшка Матэ осторожно открыл их по очереди, провёл над ними ладонью, понюхал и сказал:

– В баночках – мазь от ушибов и ранозаживляющая, в бутылочке – кровоостанавливающее зелье. Ничего необычного, разве что качество очень хорошее, лучше, чем обычно аптекари продают.

Дальше были два мешочка-кошелька. Один, поменьше – с местными золотыми монетами – тинтами, второй, побольше – с серебряными аштинами и медными лепестками. Тоже ничего необычного – собираясь в дорогу, всякий берёт с собой деньги, вряд ли в этом мире додумались до кредитных карт… ан, нет… Ещё один мешочек с ровно нарезанными кусочками пергамента – на каждом надпись-обращение к разным лицам – видимо, местным банкирам – с требованием выдать подателю сего тысячу золотых тинт. Что-то вроде векселей или чеков. Аккуратно запакованные письменные принадлежности…. деревянный футляр для свитков. Две небольшие шкатулки из полированного тёмного дерева, инкрустированные золотой нитью… Вот их почему-то в руки не хотелось брать категорически…

Дядюшка Матэ провёл над ними рукой и сказал:

– Зачарованы. Причём заклятие на них наложено… Не самое приятное, да.

– И ты не можешь его снять? – спросил я.

– Не могу, – ответил дядюшка Матэ. – Но ты сможешь. Огонь может разрушить все чары.

– Я ж тут всё спалю… – попытался откреститься я. Но любопытство и меня грызло, так что следующие слова старого мельника я воспринял даже с некоторым облегчением.

– Твой Огонь сделает то, что ты от него хочешь, – сказал он. – Прости, но ты хотел уничтожить тела, и твой Огонь послушался тебя. А сейчас ты можешь попробовать вызвать Холодный Огонь, который уничтожит наложенные на шкатулки чары.

– А если всё-таки спалю?

– Ты же не хочешь, значит – не спалишь. Попробуй, не бойся, – улыбнулся дядюшка Матэ.

Я вздохнул и вызвал Огонь, мысленно разговаривая с ним, как с живым существом. Я просил его быть Холодным, уничтожить чары, но не трогать шкатулки.

И Огонь откликнулся. Мои ладони охватило льдисто-синее пламя, которое словно стекло с моих рук на шкатулки, окутав их прозрачным коконом. Оба кокона вспыхнули… и тут же погасли. Дядюшка Матэ провёл рукой над шкатулками и удовлетворённо сказал:

– Вот видишь – всё получилось. Твой Огонь слушается тебя всё лучше и лучше.

И он взял в руки одну из шкатулок и открыл её. К моему удивлению, я увидел в шкатулке грубой работы глиняную дудочку, а на лице дядюшки Матэ отразилось глубочайшее отвращение.

– Это ещё что такое? – удивился я. – Зачем дудочку так запечатывать?

– Это не простая дудочка, – ответил старый мельник. – Никогда не думал, что своими глазами увижу Свирель Последнего Дня. Пакостная вещица. С помощью её можно поднять умершего. Любого. И тот, кто поднял, сможет им управлять. Есть только одно ограничение – тело должно быть захоронено в тот же самый день, а поднято ровно в полночь. Поэтому во многих деревнях до сих пор сохранился старый обычай – караулить могилу. Друзья и родственники умершего в день похорон не уходят с кладбища до следующего утра. Благородные-то об этом уже подзабыли, а вот крестьяне – особенно тюхи – ещё помнят…

– И что теперь с этим делать? – спросил я.

– Уничтожить, конечно, – без колебаний отозвался дядюшка Матэ. – Эта вещь – даже не кол. Это трёхдневные пытки перед четвертованием. Неудивительно, что Вершители путешествовали в облике Нойотов. Нойотов никто обыскивать не осмелится, а вот нашу повозку…

– Понятно, – я вложил дудочку в шкатулку, закрыл её и, перебравшись к бортику, выбросил шкатулку, на лету вызывал Огонь, и на сей раз я искренне желал, чтобы от поганой вещички не осталось даже пепла.

Огонь и на сей раз меня не подвёл – шкатулка даже земли коснуться не успела, как с кончиков моих пальцев сорвались багровые полосы, и шкатулку охватило красное пламя, мгновенно ставшее чёрным. Было такое впечатление, что в огне корчится какая-то нечисть, мне показалось, что я даже слышал злобно завывание, а тогрух шарахнулся в сторону, но Огонь мой был безжалостен, и на обочину дороги приземлился уже лёгкий седой пепел.

– Отлично! – прокомментировал дядюшка Матэ. – Теперь мы знаем, что ты и Вершителям сможешь противостоять, если что…

Я улыбнулся в ответ, но тут же почувствовал слабость и лёгкое головокружение. Видимо, я ещё после прошлого Огня не восстановился.

– Голова кружится? – спросил дядюшка Матэ.

Я кивнул в ответ и получил глиняную бутылку с мутноватым, резко пахнущим содержимым. Резко, но не неприятно. Пахло травами и ещё чем-то, что я не мог распознать.

– Выпей, – сказал дядюшка Матэ. – Это травки, я впрок сварил. Помогут тебе восстановиться.

Я глотнул. Было такое ощущение, что мне дали неразбавленного спирта. На время рот и пищевод просто онемели, не ощущая никакого вкуса, потом пришло резкое лекарственное послевкусие, потом по телу разлилось приятное тепло и я почувствовал себя вполне бодрым. Настолько бодрым, что без слов раскрыл вторую шкатулку и замер в восхищении.

В шкатулке на голубой шёлковой подкладке лежал идеальный шар размером с детский кулачок – чистейший, сияющий каким-то внутренним светом. К нему так и тянуло прикоснуться… погладить…

– Ничего себе! – прокомментировал дядюшка Матэ. – Откуда эти придурки взяли Талисман Абсолютной Удачи? И зачем он им – ведь для некромантов он бесполезен! Но, Мирон, поздравляю! Теперь у нас есть, что предложить работорговцу!

Из-за полога немедленно появились две любопытные мордахи. Подслушивали, паразиты, не иначе. Впрочем, мы и не стремились таиться. Здесь мы все в одной лодке, к тому же Шоусси становится всё адекватнее и взрослее. Ещё бы память вернулась… Хотя Имран обещал…

– Талисман Абсолютной Удачи? – восхитился Шер. – А я думал, что это сказка!

– Как видишь, нет, – усмехнулся дядюшка Матэ. – Но как такая вещь оказалась у Вершителей? И для чего они таскали её с собой?

– Может быть, они хотели, чтобы её использовал Шоусси? – спросил я. – А что? Они могли выкупить его из рабства, внушить всё, что нужно… Сами же помните, в каком он был состоянии… И достичь своей цели, какой бы она ни была. Может, Истинный Мессия – не некромант? Может быть, он своими действиями должен был запустить некую цепочку событий, которая привела бы к победе Вершителей? А потом… мавр сделал своё дело – мавр может уходить?

– Кто такой мавр? – с удивлением спросил Шер. А Шоусси поморщился, потёр лоб и поинтересовался:

– Мирон… Я не очень понимаю… Такое чувство, что вот-вот вспомню что-то… Но память ускользает… И я не могу понять, какая связь между мною и Вершителями… Я слышал ваш разговор про Истинного Мессию… Дядюшка Матэ, вы считаете, что это – я?

Ох, зря Шоусси жаловался… Голова-то у него всё лучше и лучше работает. И с логикой всё в порядке. С другой стороны… Сколько ещё мы могли такое скрывать?

– Я не знаю, Шоусси, – вздохнул дядюшка Матэ. – Но ничем другим объяснить интерес Вершителей к тебе не могу, уж извини…

Шоусси опустил голову. И тут я не выдержал. Что ж такое – то одно, то другое, так кто угодно сломается!

– Шоусси! – воскликнул я. – Посмотри на меня! Мне плевать, кто ты – Истинный Мессия, некромант со спящим даром или хоть незаконный сын вашего Шас-Техсина! Я всегда буду на твоей стороне и никогда с тобой не расстанусь! У нас будет Дом! Наш Дом, где для всех найдётся место! Понимаешь?

Шоусси поднял на меня подозрительно блестевшие глаза и прошептал:

– Мирон… Ты говоришь правду? Я тебе нужен?

– Необходим! – ответил я. – Полезай сюда. Будем дальше вместе смотреть, что там у Вершителей накопилось.

– А я… – обиженно надул губы Шер. – Повозкой кому-то править надо…

Дядюшка Матэ выглянул из-за полога и заявил:

– Привал сделаем. Здесь и закончим это добро разбирать. Давайте-давайте, поторопитесь!

Шер остановил повозку, и мы торопливо распрягли тогруха, развели костёр, потом Шер сварил кашу из каких-то крупных продолговатых белёсых зёрен, довольно вкусную, впрочем, а потом, пока тогрух пасся, продолжили разбирать нечаянные трофеи.

В первой сумке оказалось ещё что-то вроде книжечки из тонких пергаментных листов, прошитых суровой ниткой, и аккуратно убранных в футляр.

– Какие-то личные записи, – задумчиво сказал дядюшка Матэ. – Думаю, что их стоит прочесть, может, они прольют свет на это странное дело…

Больше ничего интересного в первой сумке не было, и я вывернул на траву вторую. У второго Вершителя тоже была шкатулка с дудочкой, которую я с наслаждением спалил, были два мешочка с монетами, а вот вместо местных «векселей» мешочек с драгоценными камнями, не огранёнными, а словно отполированными, похожими на половинки яиц какой-то диковинной птицы. Я вспомнил, что у нас в начале Средних веков камни тоже гранить не умели, поэтому во всех украшениях раннего Средневековья поверхность камней гладкая и округлая. Но здесь… неужели здешние ювелиры тоже не научились гранить камни?

Дядюшка Матэ, взглянув на порядочную кучку камней, нахмурился и мрачно сказал:

– Похоже, ты прав, Мирон. Шоусси собирались использовать помимо его воли.

– Не понял… – протянул я.

– Для украшений камни обрабатывают по-другому, – ответил дядюшка Матэ. – А тут не огранка, скорее, полировка. Так камни легче зачаровать и сделать частью мощного амулета. Видишь, здесь все камни к чарам сродственны. Изумруды, сапфиры, морионы, аметисты, рубины… Это не денежный запас на случай непредвиденных расходов… Алмазы куда дороже, но тут ни одного нет. А всё потому, что алмазы чарам не сродственны, более того, противостоят им. То есть косвенно отводят колдовство. Поэтому у благородных популярны украшения именно с бриллиантами, они, правда, и не помнят уже, почему…

– Но ты же говорил, что Талисман Абсолютной Удачи для некромантов бесполезен. Кстати, я так и не понял, что это за штука такая…

– Этот артефакт был создан в незапамятные времена, считается, что самим равновесием, – заметил дядюшка Матэ.

«Брехня! – прокомментировал Кэп. – Его создал один из местных колдунов, правда, действительно давно».

Я усмехнулся, но рассказ дядюшки Матэ перебивать не стал. А тот продолжил:

– Этот Талисман приносит удачу. Недолгое время. А потом его нужно передать следующему владельцу. К тому же есть чёткий запрет – с его помощью нельзя принести вред. И им не может пользоваться колдун, у которого проявился Тёмный дар.

– То есть некромант? – уточнил я.

– Да, – ответил дядюшка Матэ.

– Что-то я не понял со здешней магией, – протянул я. – Ты же сам сказал, что Вершители были Водным и Воздушным. При чём здесь некромантия? Или её можно пробудить в колдуне, так сказать, любого дара?

– В общем и целом – да, – ответил дядюшка Матэ. – У некоторых колдунов помимо основного дара есть и склонность к некромантии. Но у большинства эта склонность остаётся спящей, истинными некромантами способны стать только единицы. Я толком не знаю, как пополняли свой орден Вершители, слишком мало о них известно… Но я хотел бы вернуться к Талисману. Он был создан в помощь, а не во вред. Но любое доброе дело можно извратить. Я слышал когда-то о том, что с помощью определённого набора камней накопителей и человеческой жертвы… а жертвой должен быть потенциально сильный колдун, переживший в своей жизни много несчастий… там ещё какие-то условия были, про кровь и меч, но этого я уже не помню, хорошо, что хоть это помню… Эта жертва, её именуют Истинной Жертвой… так вот, при определённых условиях Талисман Абсолютной Удачи может стать Тёмным Талисманом. И заполучивший его некромант может обрести небывалое могущество.

– Иметь меня колотить! – вырвалось у меня. – Так вот где собака зарыта! Шоусси – не Истинный Мессия! Он – Истинная Жертва! Вот почему Вершители не стремились его освободить от Нойотов… и от прежнего хозяина… Им нужно было, чтобы он настрадался. Уроды! Пусть только покажутся – спалю всех нахрен!

Видимо, выражение лица у меня было самое зверское, и державшие ушки на макушке Шоусси с Шером дружно кинулись меня утешать. Шоусси, кстати, никак не отреагировал на мой пассаж об Истинной Жертве. То ли всерьёз не принял, то ли моё высказывание о том, что он мне необходим, произвело на него неизгладимое впечатление.

– Давайте-ка в путь, ребятки, – заявил дядюшка Матэ. – Заночуем у края Леса, а там по обычной дороге и до Шар-ан-Талира недалеко.

– Только вот чем с торговцем расплачиваться – до сих пор неясно – проворчал я. – Талисман мы отдать не можем – слишком это опасная штука. По мне – так его лучше в Лесу спрятать. От всяких… желающих…

– Нет, – ответил дядюшка Матэ. – Говоря о том, что нам будет, чем расплачиваться, я не говорил о том, что мы отдадим Талисман. Думаю, что нам стоит призвать Удачу. На короткое время её хватит… во всяком случае на то, чтобы получить деньги у менял без проблем.

– А нас Вершители по этим векселям не отследят? – обеспокоился я.

– А вот затем нам и понадобится удача, – серьёзно ответил дядюшка Матэ.

Мне ничего не осталось, как согласиться, хотя и царапало внутри ощущение какой-то неправильности. Того, что что-то важное мы всё же упустили…

Комментарий к Глава 23. Талисман

http://paranormal-news.ru/_nw/93/45390917.jpg

Вот примерно так обрабатывали камни в раннем Средневековье.

Талисман Абсолютной Удачи:

http://static.facegfx.com/vector/2013/10/23/facegfx-vector-shiny-3d-glass-sphere-vector-background-04.jpg

========== Глава 24. Плохие воспоминания ==========

Дальнейшая дорога до вечернего привала никаких неожиданностей не принесла. Дядюшка Матэ, устроившись в повозке, изучал записи Вершителя. Мы с Шером и Шоусси по очереди правили тогрухом, сидя спереди, и разговаривали. Точнее, Шер с Шоусси раскрутили меня на окончание сказки про Али-Бабу, потом я рассказал про волшебную лампу Аладдина, потом начал рассказывать про путешествия Синдбада-морехода. Шоусси и Шер слушали меня с детским восхищением, причём воспринимая это не как сказку, а как реальные истории из жизни могущественных колдунов и удачливых авантюристов. Особенно их восхитила лампа, заключавшая в себе волшебное существо. Парни некоторое время поспорили и пришли к выводу, что джинн – не что иное, как истинный Огненный, душа которого была заключена в лампу кознями врага-некроманта. Но восторга от моих рассказов это никак не отменило. А я и не знал, что так хорошо помню давным-давно читанные сказки «Тысячи и одной ночи».

В общем, время до ночного привала пролетело незаметно. К вечеру мы добрались до края Леса, точнее, до того участка тропы Лесных, который был максимально близко до дороги на Шар-ан-Талир, выбрали подходящую полянку и устроили костёр и полог.

Очень быстро сумерки сменились ясной ночью с сияющими прямо над нами крупными, куда крупнее, чем на Земле, яркими звёздами. Мы сидели у костра, ели из общего котелка кашу с нарезанным копчёным мясом и лепёшками, разговаривали о чём-то незначительном… и на душе у меня было до странности хорошо. Я ощущал такое единение с окружавшими меня людьми, какого не испытывал ни до, ни после. Странно, но я не только Шоусси, но и Шера с дядюшкой Матэ, и даже Кэпа стал ощущать не просто, как друзей… а как что-то более близкое. Может быть, семью? Мне было не с чем сравнивать, семьи у меня никогда не было, но даже ради этого ощущения стоило умереть, оказаться в чужом мире и получить от Тьмы это трудное задание. Трудное, но не невозможное, теперь я осознал это окончательно. У нас будет Дом… Обязательно будет…