Текст книги "Дом для изгоев (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 46 страниц)

– Сам научился, – быстро вмешался я, понимая, что в таком состоянии стражницы вряд ли будут сворачивать мне шею. – Трудно промолчать при виде такой несравненной красоты.

– Ты что, понимаешь слова, самец? – удивилась спрашивающая. – Но этого не может быть! Самцы – тупые, бестолковые существа, годные, разве что, только для одного!

Тут она хихикнула. Сама ты тупая самка! И я нежно улыбнулся обеим и бархатным (очень надеюсь, что это именно так и звучало) голосом произнёс:

– Ну, что вы, госпожа, прекрасная, как утренняя заря… Лично я гожусь очень на многое…

Стражницы переглянулись и вторая, названная Ен, заметила:

– Теперь я понимаю, зачем он Харрате… Пусть он не так высок, как самцы из питомника, но тоже вполне неплох и умеет говорить такие приятные вещи…

– Таким красавицам, как вы, можно говорить приятные вещи бесконечно, – снова вставил свои пять копеек я.

Женщины переглянулись, улыбнулись (кстати, улыбка необыкновенно красила их угрюмые лица) и хихикнули:

– Хитрец! Скажешь тоже! Ну, какие мы красавицы? Нам даже потомство иметь запретили…

– Ну и зря, – отозвался я. – Уверен, что ваши дочери были бы ничем не хуже вас.

Стражницы зарумянились и призадумались, а я мысленно хмыкнул. Женщины всё-таки всегда остаются женщинами и любят, прежде всего, ушами. Так что всю дорогу до покоев Харрате я пел дифирамбы несравненной красоте моих сопровождающих, которым они с немалым удовольствием внимали. А когда мы, пройдя несколько лестниц и целый лабиринт коридоров (ей-Богу, если бы не моя отточенная шулерством память – в жизни дорогу бы не запомнил!), оказались у богато отделанных золотом и белым камнем дверей, где дежурили сразу четыре стражницы ещё более страхолюдного облика, чем мои сопровождающие, Ен обернулась и прижала палец к губам:

– Молчи! – одними губами прошептала она. – Ты так красиво говоришь… Будь осторожен, не рассерди суонну… Мне не хотелось бы, чтобы тебя спустили по жёлобу в первый же вечер…

Ого… Кажется, Гелин не преувеличивала, рассказывая о паучьих повадках Харрате. Ладно, помолчу. Но мне кажется, что теперь это стражницы будут относиться ко мне с меньшим предубеждением. Союзницы – не союзницы, но кое-какая поддержка мне не помешает…

– Ступайте, вы свободны! – несколько надменно сказала моим спутницам одна из четырёх охранниц покоев. – Я сама отведу самца!

Мои сопровождающие недовольно поморщились, но спорить не посмели, и одна из охранниц наконец-то ввела меня в покои Харрате.

Во внутренних покоях нас ожидала служанка в сером. Она сказала охраннице:

– Суонна в малой потайной комнате. Развлекается с молодым самцом. Веди этого туда же, суонна уже дважды справлялась о нём.

Что-о? Неужели меня сейчас заставят, так сказать, быть третьим? Ох, боюсь, я несколько не в форме и вряд ли смогу присоединиться к бурному веселью. Но моего мнения никто не спрашивал, охранница подтолкнула меня в спину:

– Ступай, глупое животное!

Пришлось идти. Малая тайная комната оказалась скрыта за незаметной дверью в глубине спальни. Ситуация нравилась мне всё меньше и меньше, но служанка отворила ушедшую в стену дверцу, а охранница вновь подтолкнула меня вперёд.

Я шагнул вперёд и чуть было не обратился на пороге – настолько гадким было зрелище.

Комментарий к Глава 16. Сплошные неприятности

Стражницы(примерно так выглядят без доспехов):

http://funnymama.com/store/120322/8720_v0_600x.jpg

http://1.bp.blogspot.com/-2aDZsWhJupE/UnF99WRqeUI/AAAAAAAAHjk/EQ2SVc7qTi4/s1600/5521.jpg

А вот так – в доспехах:

http://oboi.cc/640-480-100-uploads/sred/big/oboik.ru_201002101639115469.jpg

========== Глава 17. “Нитки” ==========

Внимание, глава включает в себя сцены насилия, рейтинг НЦ-17, тех, кто подобное не приемлет, прошу не читать. Я предупредила!

Я шагнул вперёд и чуть было не обратился на пороге – настолько гадким было зрелище. Нет, я всякого повидал и знал о тех, кому нравится причинять боль во время секса… и то, что есть те, кому такая боль нравится, тоже знал, но тут явно был не тот случай. То, что представилось моему взору, скорее походило на изощрённую пытку, и я подумал, что Гелин не соврала мне ни капельки, скорее, даже преуменьшила. И что договариваться с Харрате я не буду. Точнее, буду, конечно, оказаться на месте парня, с которым она развлекалась, мне не хотелось ни капельки, но шею этой гадине сверну при первой же возможности.

Комната, в которую меня столь бесцеремонно втолкнули, не имела окон, зато была обтянута сплошь тугой мягкой чёрной кожей. Несколько светильников, расположенных по углам, давали неяркий приглушённый розовый свет, но вся обстановка была видна прекрасно и напоминала навороченный БДСМ-клуб для ВИП-клиентов. Тут тебе и всякого рода хлысты, палки и шлёпалки, любовно развешанные на стенах в специальных держателях, и что-то вроде крестовины с петлями для рук и ног, и стол с таким же петлями и валиком в изголовье, подозрительно смахивающий на горизонтальную дыбу, и какая-то странная округлая клетка с замком, и ещё куча каких-то приспособлений, которые, может, и имели аналоги в моём мире, но мне были насквозь неизвестны.

В углах, прямо под светильниками, располагались четыре изящные курильницы, над которыми вился лёгкий ароматный дымок. Но даже аромат благовоний не мог перебить тяжёлый запах недавнего секса, крови и мочи.

Сама Харрате была облачена в блестящий костюм из чего-то лакированного, облегающий фигуру, как вторая кожа. Не спорю, там было на что посмотреть… если бы у меня было такое желание. Фигура суонны, несмотря на возраст, была стройной, грудь – большой, но упругой, ноги – длинными. Никакого намёка на чрезмерно перекачанные мышцы, как у стражниц, суонна явно имела возможность холить и лелеять себя.

Но отнюдь не запах и не вид суонны заставил меня застыть на пороге. Приспособления в комнате явно не простаивали без употребления, и служанка, упомянув только одного самца, явно поскромничала. Местных мужчин в комнате было, как минимум, трое, и со всеми Харрате успела развлечься от души тем или иным способом.

На столе, так сильно напомнившем мне горизонтальную дыбу, громко стонал от боли крепкий симпатичный парень, чем-то напомнивший мне Шоусси… на миг мне показалось… и я чуть было не потерял контроль над собой, слава Богу, вовремя понял, что Шоусси здесь быть просто не может… Так вот, парень был растянут на этом столе, руки его были перекинуты через блок, что явно причиняло ему сильную боль. На бёдрах и животе бедняги виднелись цепочки ожогов, соски были сжаты какими-то массивными зажимами, и при всём при этом он находился в возбуждённом состоянии. Сначала я удивился, но потом заметил, что член несчастного перетянут у основания тонким кольцом и кончить он просто не может. Член парня, кстати, выглядел не просто стоящим, а опухшим, и имел нездоровый синеватый оттенок так же, как и мошонка. Ох, боюсь, что после этой забавы свою основную функцию он исполнять просто не сможет, и беднягу спишут в расход, как бесполезный хлам.

Харрате, заметив мой обалдевший взгляд, сыто улыбнулась и хлестнула тонким хлыстом по мошонке парня. Тот издал стон… закричать он просто не мог, предусмотрительная садистка вставила ему в рот какую-то хрень… и забился в путах, рискуя вывернуть руки.

Ещё один парень сидел поодаль, на коленях, скорчившись. Я пригляделся и увидел, что в этой позе он зафиксирован насильно, сдвинуться не может, а в подбородок ему упирается нечто вроде острой двузубой вилки, размером с руку от кисти до локтя. Смысл пытки был в том, что парень должен был постоянно задирать подбородок, чтобы серьёзно не пораниться, а в такой позе от этого сильно сводило мышцы, возникали болевые судороги… И время от времени он всё-таки был вынужден опускать голову. Стоял он так явно долго, весь подбородок и шея были испещрены кровавыми потёками, глаза пустые и тусклые от боли…

Но то, что я увидел напоследок, было ещё хуже. Клетка… Она тоже не пустовала. В ней стоял на четвереньках в скорченной позе, так что колени были подтянуты к подбородку, а задница нелепо отклячена назад, худенький белокурый парнишка. Вот на нём просто не было живого места, так он был избит и исхлёстан. Похоже, Харрате ещё и насиловала его чем-то, задница парнишки тоже была испещрена кровавыми потёками, и кровь явно текла из разорванного ануса.

Но хуже всего было то, что мой артефакт, определяющий изгоев, дал о себе знать. Похоже, что этот парнишка… на вид ему было лет шестнадцать, а то и меньше, вот сука-то… Он же дитё ещё… Так вот, похоже было, что этот парнишка один из двоих, которых мне нужно было найти. Видимо, я так легко согласился на эту авантюру, что мой Дар мне подсказывал – я наконец-то найду то, что мне нужно. Ну, и что теперь с этим делать?

Харрате же улыбнулась, явно приняв мою растерянность за испуг, и насмешливо сказала:

– Рада, что моя милая Ливви приняла правильное решение. Ты ведь понимаешь меня, не так ли? Или это всё-таки не разум, а дрессировка, как у этих?

Презрительный кивок в сторону троих несчастных. Но вот, что я заметил – мужчина на дыбе на слова Харрате никак не отреагировал, он действительно, как животное, радовался краткой передышке от боли, а вот глаза парня, которому в подбородок упиралась «вилка», на миг стали осмысленными, и в них полыхнула такая ненависть… Такую же вспышку я уловил и от парнишки в клетке. Ого… А ведь эти двое вовсе не так тупы, как остальные здешние самцы… Или Харрате всегда доставалось всё лучшее? Но если они разумны, что ж она их так гнобит-то?

Харрате ещё раз злобно улыбнулась и спросила:

– Так ты понимаешь меня?

– Понимаю, – выдавил я. Как-то мне от всех этих зрелищ не по себе стало.

– Понимаю, суонна! – рявкнула Харрате. Я решил до поры, до времени не дразнить гусей и повторил:

– Понимаю, суонна!

– Вот так-то лучше! – ухмыльнулась садистка. – Жди своей очереди, самец!

– Да, госпожа, – коротко сказал я и, повинуясь жесту Харрате, присел на корточки у стены, стараясь покачественнее слиться с окружающей обстановкой. То, что Харрате… мягко говоря… не совсем нормальна, мне было уже понятно. Удивительно только, что во время нашей первой встречи она выглядела настолько вменяемой. Да и её подданные… Как бы то ни было, они вряд ли допустили бы, чтобы ими управляла буйная психопатка. Значит, свою ненормальность Харрате умело скрывала, отрываясь на беззащитных самцах. Единственный крупный прокол – это смерть матери Ливви и Ливена.

Возможно такое? Возможно. Если учесть, что женщины веками получали потомство от неразумных самцов – мало ли, какие возможны генетическое аномалии… помимо прогрессирующей тупости некоторых особей. Я, само собой, не психиатр, но поведение Харрате здорово смахивает на поведение маньяка. И не просто маньяка, а социопата. Такие товарищи в быту могут быть милы и обаятельны или вообще тихи и незаметны, но не дай Бог попасться им на узкой дорожке… Тот же самый Чикатилло, загубивший пятьдесят с гаком душ, был вполне себе тихим и мирным, соседи его вообще подкаблучником считали.

А с Харрате… Видимо, так звёзды сложились. Её до сих пор не считают ненормальной только потому, что со своими обязанностями правительницы она худо-бедно справляется… А вот на беззащитных мужиках отрывается вовсю. И на фоне того, что мужчин здесь разумными не считают, её забавы прокатывают. Может, и другие так же развлекаются, почему бы и нет? Отсюда, возможно, растут ноги у её сопротивления идеям Ливви. Если самцам удастся вернуть разум, их уже не удастся безнаказанно мучить и убивать, отдушина исчезнет, и Харрате превратится в того, кем, собственно, и является – в буйную неуправляемую психопатку.

Стоп. А ведь эта гадина не планирует возвращать меня Ливви. Если я разумный – значит, не укладываюсь в её схему окружающего мира, а это значит, что выйду я из её покоев только ногами вперёд. И неважно – буду я петь как пташка о тайнах Ливви или молчать, как Зоя Космодемьянская на допросе. Конец будет один. Ох, я придурок! На что же я подписался-то? И что теперь делать?

Что же касается Харрате, то она явно решила устроить для меня представление. Суонна коротко свистнула, и из противоположного угла появилось… нечто. Я даже не сразу сообразил, что огромная серая зверюга с короткой шерстью, купированным хвостом и тупой мордой – самая обыкновенная собака, только большущая, в красноватом свете светильников это существо выглядело сущим исчадием ада.

Харрате коротко свистнула и скомандовала нечто непонятное, и зверюга, оказавшаяся кобелём, вспрыгнула на скорчившегося в клетке парня и стала совершать характерные движения, какие совершают кобели во время случки. Парень слабо вскрикнул, зажмурил глаза, из-под закрытых век потекли слёзы… Харрате насмешливо посмотрела на меня, я опустил глаза, она торжествующе хмыкнула. Видимо, решила, что я полностью раздавлен и деморализован.

Меня и впрямь затрясло. Но не от страха. От злости. Нет, такое терпеть нельзя, надо что-то делать, тем более, что я на очереди явно следующий, вон как глазки у Харрате заблестели.

И тут мою голову пронзила сильная боль – словно изнутри под черепушку залили жидкий огонь. Я охнул… но боль быстро прошла. Зато все находящиеся в комнате мне показались словно опутанными тонкими разноцветными нитями. Это что такое? Такого мой Дар ещё не откалывал, но раздумывать было некогда.

Я взглянул повнимательнее на ухмыляющуюся Харрате. Разноцветные «ниточки», которые опутывали всё её тело, в основном имели симпатичный ультрамариновый цвет, в районе паха – грязно-красный, а вот в районе головы… «Нитки» выглядели какими-то растрёпанными, словно изъеденными невидимыми вредителями. Ого… Неужели я вижу нечто, показывающее здоровье суонны? Не знаю, что это такое, но с головушкой у неё явно напряг, как я и предполагал. А никак нельзя эти «нитки» порвать? Откинет суонна тапки – и Ливви сумеет убедить Совет. Во всяком случае – ни мне, ни этим несчастным хуже точно не будет. Только вот как это сделать?

И тут ощутил нарастающий жар, на этот раз – в пальцах. Я глянул на свою руку и обомлел. Сотни тонких серебристых нитей окутывали её, а кончики пальцев заканчивались огненного цвета лезвиями. Блин… Эдвард – руки-ножницы…

Мне казалось, что Харрате должна была непременно разглядеть это странное свечение, но нет. Суонна смотрела на меня почти в упор, насмешливо ухмыляясь, но ничего не видела. С чего я взял? Но должна же она была как-то отреагировать, если бы видела?

Видимо, решив, что я ещё недостаточно напуган и ошеломлён, Харрате, коротко свистнув, отозвала чудище в образе собаки, сорвала со стены тяжёлую, гибкую плеть и начала охаживать парня. Тот уже даже кричать не мог, только слабо вздрагивал. Да она же его убьёт так!

И я, больше не думая ни о чём, желая только прекратить это издевательство, махнул рукой в сторону Харрате. Огненные «лезвия» сорвались с кончиков пальцев и впились в уже и так плохо выглядящие «нити» в районе головы, мгновенно перерезав их. Харрате застыла, не завершив очередной удар, а потом рефлекторно сделала шаг назад и рухнула на спину. Зверюга отреагировала мгновенно – подскочила к упавшей, начала лизать ей лицо, а потом странно тоненько заскулила. Неужели получилось? Эта стерва мертва? Или только сознание потеряла? В любом случае, передышку я получил…

Скуление перешло в вой, в комнату решилась вбежать служанка, всплеснула руками, позвала стражниц, те попытались подойти к лежащей Харрате, потом кликнули целительницу, но псина оскалила клыки и стояла насмерть, не подпуская никого к телу хозяйки. Ни на меня, ни на остальных мужчин стражницы внимания не обращали, на их лицах читались ужас и непонимание.

Наконец служанка воскликнула:

– Онна Ливви! Позовите онну Ливви! Она подскажет, что делать!

Комментарий к Глава 17. “Нитки”

Собака Харрате:

http://illustrators.ru/uploads/illustration/image/405536/main_405536_original.png

Комната(только в чёрных тонах):

http://img.ifcdn.com/images/21f3f836af414c836a9f7a7176f67316a846d946444ae7a02ae5576e2d773c7d_1.jpg

Костюм Харрате:

http://dirtywordsinc.com/main/wp-content/uploads/bigstock_blackoutfit_Whip_3976489.jpg

========== Глава 18. Союзница ==========

Наконец служанка воскликнула:

– Онна Ливви! Позовите онну Ливви! Она подскажет, что делать!

Ну, хоть кто-то вменяемый нашелся… Интересно, чего я там напортачил? Неужели и впрямь суонну жизни лишил? Эх, зря… Судя по всему, эта дрянь заслужила того, чтобы помучиться перед смертью. Но я при любом исходе плакать не стану – пустые глаза несчастных напрочь уничтожили во мне любые проблески жалости к Харрате.

Ливви примчалась быстро, коротко свистнула, отзывая собаку, и пёс, хоть и заворчал и вздыбил поначалу шерсть на загривке, опустил голову под пристальным взглядом девушки и позволил надеть на себя намордник и отвести от тела лежащей Харрате. К поверженной правительнице сразу бросились аж три целительницы, не обращая внимания на парней, которые тоже явно нуждались в медицинской помощи.

– В зверинец Тэта! – коротко приказала Ливви, а я понял, что жуткую собачищу именовали Тэтом, – Заприте его надёжно. Я потом приду и сниму намордник.

– Но, онна Ливви, – попыталась возразить стражница, – Тэт любимый пёс суонны. С нас взыщется…

– С вас взыщется раньше, если эта тварь помешает целительницам выполнять их работу! – рявкнула Ливви.

Стражница открыла было рот, но встретилась взглядом с маячащей за спиной у Ливви Гелин, которая казалась совершенно спокойной и расслабленной. Что-то в глазах Гелин заставило стражницу захлопнуть рот, отступить на шаг и отдать короткий приказ стражницам рангом пониже. Через минуту мерзкую тварь утащили, а целительницы, продолжавшие копошиться возле тела Харрате, проводя вдоль него какими-то приборами и прикладывая к запястьям и предплечьям странные изогнутые трубки. Наконец осмотр был закончен, старшая из целительниц приказала переместить Харрате в лечебницу и подключить к системе жизнеобеспечения. Через минуту в комнату вошла молоденькая девушка с пультом в руке, за которой следом плыли узкие носилки. Стражницы бережно уложили тело суонны на носилки, и все целительницы покинули комнату. Всё, кроме самой старшей.

– Что с моей тётушкой? – властно спросила Ливви.

– Она парализована, – ответила целительница. – Я предупреждала суонну о том, что в её возрасте не стоит увлекаться стимуляторами и играми с самцами. Это кровоизлияние в мозг привело к таким последствиям… Суонна не может двигаться и говорить, хотя, возможно, она придёт в сознание и сможет подать какие-либо знаки движением глаз. Но…

– Когда тётушка выздоровеет? – спросила Ливви.

Целительница потупилась, замялась, но повторный вопрос Ливви заставил её ответить:

– Боюсь, что никогда, онна Ливви. Даже если и будет какой-то прогресс, впрочем, весьма незначительный, суонна Харрате будет недееспособна. Сканирование показало, что затронут слишком большой участок мозга. Увы, но блестящий стратегический ум суонны Харрате более к ней не вернётся. Будь повреждения менее глубокими, я была бы… более оптимистична. Но, повторяюсь, не в этом случае.

– Вы не можете ошибаться, Лоурине? – поинтересовалась Ливви. Целительница тут же сердито ощетинилась:

– Мой опыт… моя работа… Неужели я когда-либо давала повод сомневаться в правильности моих диагнозов, онна Ливви?

– Никогда, простите Лоурине, – ответила Ливви. – Ступайте к тётушке и сделайте для неё всё возможное.

Целительница коротко кивнула и хотела было уже исчезнуть, но Ливви удержала её:

– Пришлите стражниц. Пусть отведут самцов в питомник. И целительниц пришлите. Разве вы не видите, что они нуждаются в помощи?

Целительница пренебрежительно повела плечом – мол, какой толк в бесполезных тварях, но Ливви так на неё зыркнула, что женщина помчалась выполнять распоряжение с удвоенной скоростью. Ливви встретилась со мной взглядом и хотела уже что-то сказать, но Гелин предупреждающе дотронулась до её руки. На сцене появилось новое действующее лицо.

Немолодая осанистая женщина в ярком красном платье, высоко подпоясанном широким золотым поясом, со сложной причёской и изящными украшениями, вошла в комнату и сказала:

– Так их, девочка. Тебе стоит подумать о регентстве! Харрате достукалась-таки со своими забавами. Поделом. Нельзя так мучить живых тварей, даже если это самцы.

Ливви и Гелин склонили голову перед вошедшей, и Ливви быстро возразила:

– Какое регентство, таонна Таринети? У тётушки есть взрослые дочери… Совершеннолетние и дееспособные.

Вошедшая невозмутимо достала из небольшой сумочки на поясе длинную коробочку, вытащила из неё… ого… нечто похожее на сигарету, невозмутимо прикурила от небольшой зажигалки, вделанной в торец коробочки, выпустила ароматный, совсем не похожий на табачный, дым и заявила:

– Скажешь тоже… Дееспособные. Сидеть в Совете они способные и подмахивать те документы, что им подсунут, не понимая их смысла. Всем известно, что мозгов у доченек Харрате меньше, чем в коленке самца. А реально управлять этим клубком змей… Ха, с этим можешь справиться только ты, Ливви. Ты единственная взрослая и действительно дееспособная родственница суонны. Так что давай, впрягайся… О, я только рада буду видеть тебя на заседаниях Совета. Как же я устала от этих бестолковых баб, которые только и думают, как урвать себе кусочек пожирнее, а благо государства им побоку…

Ого, а тётка-то умная… И вменяемая… Неужели у Ливви появилась союзница из местных, и, судя по всему, не последняя спица в колеснице… Нет, но как жжёт. Явно достаточно могущественна, чтобы говорить вслух такое и не бояться поплатиться головой.

Ливви же внимательно выслушала женщину и поинтересовалась:

– Значит ли это, таонна Таринети, что вы поддержите меня, став Главой Совета?

Глаза Таринети заинтересованно загорелись:

– Вполне, дорогая моя. Этой старой развалине Анинери уже давно пора на покой. Распустила она Совет, ох, распустила… Совсем берегов не видят.

– Но таонна Анинери как раз поддержит дочерей Харрате, – грустно сказала Ливви. – А Совет сделает всё, чтобы регентство досталось одной из них.

Таринети свирепо затянулась, выпустила громадный клуб дыма, не хуже меня в бытность драконом, и потрясла сжатым кулаком:

– Вот им что, а не регентство! Тебе повезло, девочка, незадолго до этого печального события суонна начала составлять некий документ… и даже подписала его… но потом раздумала обнародовать. Анинери уничтожила все копии документа, кроме одной…

– Которая, по счастливому совпадению, оказалась у вас, таонна… – задумчиво протянули Ливви.

Таринети хмыкнула:

– Вот именно! В нынешних условиях такой документ с подписью суонны – это гарантированное регентство для тебя, Ливви! Кстати, милая, ты уж прости, но наивный заговор, который организовала ты вместе со своими юными подружками, не раскрыли только потому, что я умело отводила глаза всему Совету, да и твоей тётушке заодно. Думаешь, эта толпа прожжённых интриганок не раскусила бы вас с полпинка, если бы не мои отвлекающие манёвры?

Лицо Гелин стало жёстким, но Ливви сжала пальцы подруги, останавливая её и холодно спросила:

– О чём вы ещё знаете, таонна Таринети?

– Расслабься, девочка, – Таринети безмятежно затянулась сигаретой. – Я на твоей стороне. Этому курятнику нужна хорошая встряска. Иначе мы просто вымрем, если будем почивать на лаврах, ни о чём не думая и пользуясь жалкими крохами прежних знаний. К тому же, если тебе это интересно, твоя матушка была мне весьма симпатична… Примерно так, как тебе твоя сумрачная подружка. Она была хорошей женщиной, твоя матушка… Умной, сильной, независимой… И была бы куда более достойной суонной, чем Харрате… А ты вся в неё. Так что будем считать всё произошедшее лишь восстановлением справедливости.

Ого. Да эта Таринети ещё та интриганка! Но послушать её интересно… и полезно. Главное, чтобы она не попыталась сделать Ливви карманной правительницей, управляя за неё. А такое тоже вполне возможно – дамочка явно на всевозможных интригах и пакостях собаку съела, это вам не идеалистка Ливви. Хотя… Если они будут уравновешивать друг друга, то получится неплохой тандем.

Но в этот момент в комнату вошли три стражницы и три девушки с плывущими по воздуху носилками. Стражницы шустро освободили несчастных жертв жестокости Харрате и переместили их на носилки. Двое к тому времени уже успели потерять сознание, а вот светловолосый паренёк дрожал крупной дрожью, так что девушка с носилками налепила ему на плечо небольшой кружочек, что-то вроде пластыря, и он расслабился и закрыл глаза.

– А куда этого, онна Ливви? – спросила одна их стражниц, указывая на меня. М-да, слиться со стеной не получилось… – Он, вроде бы, не пострадал.

– Отнесите пока остальных, – быстро приказала Ливви, и в комнате остались только мы втроём, так как Гелин тоже вышла со стражницами, решив узнать последние новости о здоровье Харрате.

– Ну-ка, ну-ка… – хмыкнула Таринети, присматриваясь ко мне. – Ливви, девочка, так этот тот самый самец, которого ты добыла на последней Охоте?

Ливви не слишком охотно кивнула. Делиться сведениями о моей разумности даже с новообретённой союзницей ей не хотелось. Харрате, вон, догадалась, и что?

– Неплох, – заключила Таринети. – И глазки смышлёные… Глупая молодёжь способна видеть лишь тело, а ты сумела разглядеть нечто другое… Понимаю, почему Харрате взбесилась и захотела его себе. Хорошо, что не успела… Но тебе пока будет не до него, девочка – нам предстоит бой со всем Советом и с отродьем Харрате. Отправь-ка его пока туда же, куда и остальных, так ты ещё больше укрепишь своё положение, заявив права на самцов суонны.

Ох ты ж, блин… Нет, это определённо самая умная женщина из всех, что мне вообще встречались. А значит она – опасна. Очень опасна. И слава Богу, что Таринети у Ливви в союзниках, а не во врагах. Кстати, я с её предложением согласен целиком и полностью – в том смысле, что побывать там, где содержат самцов Харрате, и пообщаться поближе со светловолосым парнишкой явно стоит. Глядишь, там и второй где-нибудь рядом бегает…

Поэтому я улучил момент, когда Таринети отвернулась, и коротко кивнул Ливви – соглашайся, мол. Та с облегчением выдохнула – сама понимала, что ссориться с Таринети может быть себе дороже.

«Я найду тебя позже», – прошептала она одними губами, но я понял. А Ливви тут же обратилась к обернувшейся Таринети:

– Пожалуй, вы правы, таонна. Я так и сделаю.

– Умница, – улыбнулась Таринети. – Истинно будущая суонна.

И она кликнула стражниц, поручив меня их заботам, а потом сказала:

– Идём, Ливви. Великие дела ждать не будут.

«Прекратите ребячиться. Ступайте царствовать. Покажитесь гвардии», – всплыли у меня в голове слова печально известного графа Палена, и я чуть было не хихикнул. Таринети покосилась на меня с некоторым подозрением, и я тут же изобразил покерфэйс. После этого обе дамы отбыли, но вот когда Таринети выходила из комнаты… а выходила она второй, как бы подчёркивая новый, более высокий статус Ливви, она быстро обернулась и погрозила мне пальцем. В сочетании с насмешливой улыбкой это смотрелось… убойно. Ой, мама… Опять я влип… и куда более качественно, чем надеялся.

***

Конвоировали меня к остальным самцам уже знакомые Ен и её подружка. Между прочим, стражницы явно волновались за меня и радовались, что я не пострадал. Не ответить на такую радость я не мог и высказал прекрасным дамам ещё десятка полтора комплиментов, отчего они раскраснелись и захихикали, как школьницы.

В конце концов, Ен высказалась:

– Весь дворец уже говорит, что новой суонной может стать Ливви. Это хорошо, она не любит никого мучить. А вот Таринети… Если она узнает, что ты такой умный – то может и попросить у Ливви…

– Это плохо? – спросил я.

– Она не злая, – неуверенно начала Ен.

– Но мы её боимся, – прошептала вторая стражница. – И ты бойся, пока Ливви не наденет на тебя золотой ошейник. Будь осторожен…

И тут мы пришли. Я сердечно распрощался со стражницами, а они обещали меня навещать. Хорошо, что охрана гарема Харрате в этот момент бурно обсуждала последние сплетни, и на наше общение никто не обратил внимания. А мне просто отворили дверь, велели заходить внутрь, и всё.

Я вздохнул, подумал, что Ен с её подружкой неплохие девчонки, несмотря на свой устрашающий вид, и что им точно не помешает по сыночку от разумного папочки, только вот не от меня точно, и переступил очередной порог, надеясь только на собственную удачу.

Комментарий к Глава 18. Союзница

Таринети:

http://ic.pics.livejournal.com/m_d_n/13577205/403304/403304_original.jpg

========== Глава 19. “Гарем” ==========

Я вздохнул, подумал, что Ен с её подружкой неплохие девчонки, несмотря на свой устрашающий вид, и что им точно не помешает по сыночку от разумного папочки, только вот не от меня точно, и переступил очередной порог, надеясь только на собственную удачу.

Дверь за мной сразу же захлопнулась, со скрипом повернулся ключ в замке. От этого звука мне стало не по себе, словно в тюрьме оказался. Между прочим, даже в моём криминальном прошлом такого не было. Ловкость рук и пронырливость Скокаря, а после и собственный опыт оберегали меня от конфликтов с законом. Как говорил Остап Бендер: «Я чту Уголовный кодекс». Вот и я чтил, что не мешало его регулярно нарушать. Но, как мне это доходчиво разъяснил Скокарь уже в первые дни нашего знакомства: «Лохи – они на то и лохи, чтобы их обувать. И не попадаться. А коли попался – сам лох. И ментов винить нечего, у них работа такая. Вини самого себя, что мама дураком родила».

А я был хорошим учеником, и поводов посчитать себя лохом у меня не было. Ох, что-то я часто в последнее время Скокаря вспоминаю. К чему бы это?

Мысли эти практически мгновенно пронеслись у меня в голове, пока я разглядывал то место, которое отвели по приказу Харрате для содержания её личных самцов. Этакий гарем… Хотя, почему этакий? Гарем и есть. Правда, при отсутствии у самцов разума связи с ними смахивают не на полноценный секс, а на что-то вроде зоофилии. Эх, вот теперь на философию потянуло… Я мысленно дал самому себе по башке и начал осматриваться повнимательнее.

«Гарем» представлял собой несколько просторных комнат, расположенных друг за другом – анфиладой. Дверей между комнатами не было, и практически всё было видно как на ладони. Кстати, последняя комната выходила во что-то вроде садика, и вот там как раз дверь была, правда, распахнутая настежь.

Видя обращение Харрате с несчастными парнями, я успел навоображать себе всяких ужасов вроде запертых клеток и закованных в цепи самцов, которых постоянно охаживают плетьми мускулистые надсмотрщицы. Действительность оказалась не такой ужасной. В комнатах было чисто и приятно пахло какими-то благовониями, курильницы с которыми находились на высоте немного повыше моего роста. Полы комнат устилали мягкие пушистые ковры, ноги в которых утопали по щиколотку, по углам были живописно разбросаны мягкие подушки и разноцветные подстилки. В небольших деревянных ящиках лежали… тут я протёр глаза, подумав, что померещилось, но нет, там лежали именно игрушки. В самом прямом смысле. Мячики разных размеров и цветов, кубики с рисунками, пирамидки из колец и ещё какие-то штуковины – явно специфически местное изобретение.