Текст книги "Не хочу быть героем (СИ)"
Автор книги: РавиШанкаР
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 40 страниц)
«Маа-йа», – позвал я.
«Да?..» – открыла один глаз паучиха.
«Скажи мне, а ты сама помнишь, каким был договор между этим самым Сараем и бурбурами?»
«Помню, – ответила Маа-йа. – Только это был не договор. Это было заклятье. Первый Великий Сарайа был сильным магом. Очень сильным. Но он ненавидел собственную природу и отвергал её. А потом… Потом он принял свой Дар, но так стало только хуже. Сарайа посчитал себя единственным магом, служащим Добру и Свету, а остальных объявил Тварями Тьмы. И простые люди, не имеющие дара, пошли за ним, ибо был он очень убедителен. Собственно говоря, умение убеждать других в своей правоте было частью его Силы… Так было создано учение Великого Сарайа… Так возник Сарайат. Но Сарайа понимал, что людям, не владеющим магией, трудно тягаться с магами. Ему понадобились могущественные и сильные… рабы, которые бы слушались его слова и не перечили. Начал он с многоножек, которые тогда были разумны. Но в результате они практически утратили разум, превратившись в полезных – но животных. Тогда он обратил своё внимание на бурбуров – мы были разумны, сильны и практически невосприимчивы ко всякой магии, каковыми остаёмся и сейчас. Сарайа был сильным магом. Он сумел разработать заклятье, подчинившее нас, которое, как зараза, передавалось поколение за поколением нашим потомкам. И мы продолжаем служить Гобарскому Сарайату. Если бы не мы – маги давно бы смогли, объединившись, уничтожить это гнездо бешеных фанатиков. Мы устали от этой службы. Мы просто хотим быть свободными…»
«Спасибо, Маа-йа, – поблагодарил я паучиху. – Ты очень подробно рассказала мне о давних событиях. А теперь пусть встанут те, кто помнит о них так же хорошо, как и ты, пусть встанут самые старшие из вас».
Несколько бурбуров, успевших устроиться на собственных поджатых под туловище лапках, поднялись, и я мысленно поаплодировал себе – это были все пауки с «коконами» песочного цвета. То есть изначально прОклятые. А это значит, что освобождать от заклятия следует прежде всего их. Более молодые бурбуры получили заклятие по наследству, без подпитки, которую они получают от старших, заклятие начнёт слабеть само по себе, и справиться с ним будет несравнимо легче.
Я изложил свои соображения Маа-йа, она быстро пришла к тем же выводам, что и я, и спросила:
«Ты сможешь что-нибудь с этим сделать, Слышащий?»
«Попробую, – честно ответил я. – Пусть приблизятся все, на кого я укажу, все старейшие среди бурбуров».
Пауки бесшумно протиснулись вперёд и выстроились в одну шеренгу перед клеткой. Было их не так уж много – всего десятка полтора. Я одобрительно кивнул:
«Сейчас я попробую снять заклятие. Но учтите – меня не должны прервать. Мне не должны помешать. Пока я не закончу – ни один Каноник не должен вступить в этот зал.
Ответом мне был общий импульс понимания и исполнения, несколько десятков бурбуров исчезли в темноте – видимо, чтобы блокировать невидимые мне двери, остальные выстроились в круг, в центре которого была клетка и выстроившиеся перед ней старейшие бурбуры. Вот и чудно. Можно приступать. Эх, жаль, что со мной нет посоха – с ним бы было легче, но, собираясь за покупками, я как-то не подумал взять его с собой. А жаль. Теперь, похоже, я и по нужде с посохом выходить буду.
Я чуть не рассмеялся, представив себя в подобной ситуации с посохом в руке, но сдержал себя. Не тот момент, чтобы проявлять своё странноватое чувство юмора. Надо сосредоточиться. Я закрыл глаза, вдохнул, выдохнул и вновь включил внутреннее зрение. Так, как же мне эту зелёную дрянь подцепить? Крючком, что ли?
И тут одна из «нитей» моего собственного «кокона» изогнулась и приобрела тёмно-синий цвет, став похожей на крючок. Так… Я медленно подвёл «крючок» к кокону Маа-йа и осторожно подцепил зеленоватую «плесень». Подцепить-то подцепил, но дальше дело застопорилось. «Крючок» соскальзывал, видимо, заклятие практически вросло в «кокон» паучихи. Ага… а если попробовать его заморозить?
На этот раз с моего «кокона» сорвалось серебристое облачко, на мгновение окутавшее стоящую неподвижно Маа-йа. Она явственно поёжилась, но никаких эмоций больше не выказала. А когда облачко рассеялось, я повторил свою попытку с «крючком». На этот раз дело пошло куда веселее – «плесень» легко отделялась от «кокона», падая на пол бесформенной кучкой, которую я потихоньку сгребал «крючком». Это занятие продолжалось не слишком долго – от силы минут десять, но я успел вымотаться так, словно разгрузил вагон, полный мешков с картошкой. А когда «кокон» Маа-йа оказался полностью чист, я вновь призвал «облачко», только на этот раз оно накрыло собой кучку с остатками «плесени» и растворилось вместе с ними.
Маа-йа радостно встряхнулась, как большая собака, выходящая на берег, но я прижал палец к губам, глядя на неё. Не время. Мне ещё остальных от заклятья освобождать.
Ну, что я могу сказать? Оставшихся старейших бурбуров я освободил от заклятия где-то часа за два, если верить Ромашу. С каждым разом у меня получалось всё быстрее и быстрее, но и усталость наваливалась практически смертельная. Заклятие с последнего бурбура я снимал чисто на только что появившихся благоприобретённых навыках. А когда понял, что всё получилось и что гадкая зелёная плесень и на более молодых бурбурах начинает тускнеть и съёживаться без подпитки по нитям старших, то облегчённо вздохнул и тут же вырубился.
Сколько я пробыл без сознания – сказать не могу. Помню, что меня заворачивали во что-то шелковисто-мягкое, что в рот мне капал то ли сок, то ли каша удивительного вкуса и сладости, и что ложе, на котором я лежал, мерно покачивалось. Я вяло этому удивлялся, но подумать о чём-то серьёзно просто не было сил. А ещё в этом состоянии я слышал голоса Эрила и Аралиана, которые звали меня. Я пытался ответить, что жив, что со мной всё в порядке… и мне, кажется, это удалось, потому что Эрил с Аралианом успокоились. А может, это был только сон.
А когда я открыл глаза, то понял, что лежу завёрнутый в какую-то гладкую, серую, шелковистую ткань, что ложе подо мной действительно покачивается, а потолок, слабоосвещённый какими-то гнилушками, действительно плывёт назад.
«Ромаш!» – позвал я.
«Я здесь! – немедленно отозвался бурбур и возник в поле моего зрения. – Хозяин очнулся! Очнулся!»
Я тут же ощутил окружающую меня волну радости и ликования и спросил:
«Где мы? Что происходит?»
«Как – что? – жизнерадостно отозвался Ромаш. – Убираемся подальше от Сарайата! А ты лежи, лежи, у тебя магическое истощение… Бурбуры тебя на спинах вынесли…»
По крайней мере, теперь понятно, что за ложе и почему оно качается…
========== Глава 60.Так мы все и шутим, как кому не лень... ==========
«Как – что? – жизнерадостно отозвался Ромаш. – Убираемся подальше от Сарайата! А ты лежи, лежи, у тебя магическое истощение… Бурбуры тебя на спинах вынесли…»
По крайней мере, теперь понятно, что за ложе и почему оно качается… Стоп. Бурбуры?
«Ромаш, а что, все бурбуры решили уйти из Сарайата?»
«Ну, да, а что им тут ловить? Служить чокнутым фанатикам – радости мало. Одно дело – охрана, тут всё чётко – не лезь, куда не положено, и мы никого не тронем. А другое… Ох, Костя… Бурбуров же заставляли неугодных казнить. Непокорных карать. Они же четыре больших восстания подавили. Если бы не бурбуры – давно бы эти фанатики власти лишились. И отказаться они не могли – заклятие держало…»
«Кошмар…» – вздохнул я.
«Ты даже не представляешь, какой, – отозвался Ромаш. – Мы, конечно, хищники, но разумных не едим. А эти… Маа-йа рассказала, как казнили взятого в плен предводителя последнего крестьянского восстания… Его положили на особый эшафот посреди площади... Предварительно подготовив, конечно. Бурбурам было велено впрыснуть ему яд – такой, чтобы действовал медленно и притуплял боль. А затем по приказу Сарайа мужчину начали есть заживо. По маленькому кусочку. Он прожил три дня и почти не терял сознания…»
«О, господи! – непроизвольно вырвалось у меня. – Вот ужас-то!»
«Ещё какой ужас…» – вздохнул Ромаш.
«Но, погоди, – заявил я, – если бурбуры уходят – значит, у меня всё получилось и заклятие снято?»
«Само собой, – ответил Ромаш и тут же надулся от гордости за меня. – Как ты мог сомневаться в себе? Ты же Слышащий!»
Я только хмыкнул. Слышащий-то я, может, и Слышащий, но моя авантюра чуть меня самого не прибила. До сих пор голова кружится, и ощущается неприятная слабость.
«Ты как себя чувствуешь?» – спросил Ромаш.
«Нормально, – ответил я. – Только голова немного кружится».
«Ну, это от голода, – убежденно ответил Ромаш. – Сейчас тебя покормят».
И он мысленно кого-то позвал, а я удивился. Чем, интересно, бурбуры могут меня покормить? Да и еду им, вроде, принести не в чем… ой, как же я ошибался…
Я продолжал лежать на мерно покачивающейся спине, Ромаш продолжал кого-то призывать, и тут на спину большого бурбура шустро вспрыгнул паучок поменьше. Примерно вдвое крупнее Ромаша.
«Приветствую тебя, Слышащий… – робко выдавил паучок. – Если ты голоден – позволь, я покормлю тебя…»
«Это Ма-хха, – объяснил Ромаш. – У неё недавно появились паучата. Открой рот, Костя. Тебе нужны силы, а еда для паучат поможет тебе восстановиться. Она очень питательная…»
Только моим полнейшим охренением можно было объяснить то, что я покорно открыл рот, а маленькая паучиха ловко приблизила ко мне свою головку и словно выронила туда небольшой кусок розоватого вещества, похожего на кашу, размером с половину моего кулака. Как меня не стошнило сразу – не знаю. Но слава Богу, что не стошнило. Едва я почувствовал вкус этого розового, как стал жадно глотать. Вкус действительно был потрясающий – сахаристый, удивительно приятный. Проглотив всё, я прямо почувствовал, как прибывают силы… и восстанавливается Сила. А после второй порции «каши» я почувствовал себя сытым, как удав, и от души поблагодарил Ма-хха.
Маленькая паучиха присела в каком-то подобии поклона и быстро исчезла из поля моего зрения.
«Прибить бы тебя… – проворчал я Ромашу. – Это ж надо – рассказать, что я пробовал – никто не поверит».
«Это точно, – жизнерадостно отозвался Ромаш. – Бурбуры, знаешь ли, абы кого так выхаживать не будут. Теперь ты наш родственник…»
«Ага, – фыркнул я, – друг, товарищ, и даже где-то брат. Кстати, а что это было-то?»
Ромаш охотно пояснил. Оказывается, первые две недели жизни детёныши бурбуров представляют собой беспомощные мохнатые комочки, которые один из самцов носит на спине. А мамаша кормит особым веществом, которое вырабатывается у неё в зобу… Про птичье молоко я слышал, но чтоб паучье… Вот даже не спрашивайте, как так получается, понимаю, что в моём мире у пауков всё далеко не так, ведь бурбуры – не земные пауки…
Так вот – вещество это очень питательное и богатое углеводами и белками, детёныши за две недели быстро растут, набирают вес, развиваются интеллектуально и покидают спину самца, становясь Младшими в Гнезде.
Когда я всё это выслушал, мне стало немного неудобно – оказывается, чтобы накормить меня, бурбуры обделяли собственных детенышей. Это впечатляло.
«Не волнуйся, – отозвался Ромаш, – мелкие по восемь раз в день лопают, их не объешь».
«Может, расскажешь, – хмыкнул я, – как состоялся великий побег?»
«Отчего ж не рассказать, – отозвался Ромаш и ехидно пощёлкал хелицерами. – Слушай…»
Кстати, самым интересным в рассказе Ромаша было то, что он не просто произносил слова, а передавал что-то вроде мыслеобразов, так что я получал не только слова, но и картинку. И вот что получилось в итоге.
Когда я потерял сознание, бурбуры забеспокоились, но Ромаш, бросившись ко мне, успокоил всех, сказав, что у меня сильное магическое истощение и что мне просто нужен покой, отдых и хорошее питание. А потом в подземный зал попытались пройти Каноники, бурбуры отказались открывать проход. Каноники попробовали воздействовать на бурбуров привычным способом – то есть через заклятие. Попытка не удалась, бурбуры только лишний раз убедились в том, что свободны, и твёрдо решили – меня не выдавать, Каноникам не сдаваться и при первой же возможности удрать подальше – возможно, в лес, переставший быть опасным… или в приграничные земли. И предварительно напакостить своим многолетним пленителям. Только вот разъярённые Каноники и взбешённый Сарайа вовсе не горели желанием добровольно отпускать столь выгодных слуг.
Но сколько ни пытался Великий Сарайа возобновить заклятие, наложенное его предком – ничего не получалось. Откровенно говоря, кишка у него для этого была тонка. Вот тут-то и сыграло дурную службу почти полное отсутствие магов в Сарайате. Даже все маги вместе, собранные по приказу Великого Сарайа, не смогли сгенерировать магическое поле такой силы, чтобы возобновить заклятие.
Каноники злились, Великий Сарайа бесился, бурбуры потирали лапки и не собирались сдаваться.
В конце концов, взбешённый до предела Сарайа заявил, что все входы и выходы в подземелье будут закрыты, обложены горючим порошком и взрывными камнями и подожжены. То есть все бурбуры либо сгорят заживо, либо задохнутся от едкого дыма – туда им и дорога, Тёмным тварям!
Удовлетворённый Великий Сарайа велел собрать рабов и крестьян из ближайших деревень, а Каноникам было приказано наделать потребное количество горючего порошка и взрывных камней.
Узнав о планах бывших хозяев, бурбуры призадумались. Гореть заживо не хотелось никому, тем более, что где-то треть от собравшись составляли Младшие и самцы, носившие на спинах малышей, а ещё почти треть – самки. Спасаться надо было всем, и тут кто-то из самцов-охотников вспомнил о тайных Подземных путях. А уж после этого бурбуров лишнюю минуту в Сарайате не держало ничто…
Ничто, кроме желания напакостить.
Посовещавшись, бурбуры решили, что часть охотников, все Младшие, самцы с детёнышами и «кормящие» паучихи отправляются в путь немедленно. А в подземельях остаётся что-то вроде диверсионной группы из самых смекалистых. Главное было – не задержаться слишком долго и не попасть под взрыв.
Таким образом бурбуры разделились. Большая часть, прихватив с собой бесчувственного Слышащего, то есть меня, отправилась Подземными путями в сторону Приграничья, а меньшая осталась в подземельях и начала партизанскую войну.
Для начала бурбуры проникли в кладовые дворца Великого Сарайа и перепортили там все немалые запасы еды по принципу «Шо не зъим, то понадкуцую», заодно улучшив вкусовые качества масла и вина, в бочонки с которыми добавились строго отмеренные порции яда. Не для того, чтобы перетравить всех – восьмилапые действительно по натуре были пацифистами и предпочитали не убивать тех, кого не намеревались съесть. Просто у всех отведавших вина или попробовавших масла должна была начаться стойкая неудержимая диарея денька этак на три.
Затем наиболее ловкие забрались в помещения, где содержались многоножки. Неизвестно, почему, но эти шустрые создания бурбуров боялись до дрожи, и находиться рядом с ними, не впадая в панику, могли только при наличии специальной уздечки. Все уздечки, до которых восьмилапые смогли добраться, они порвали и истрепали до полной негодности, а потом перепугали многоножек до поросячьего визга.
Обезумевшие от ужаса многоножки начали метаться, потом вышибли дверь и в страхе стали носиться кругами по парку, окружавшему дворец Великого Сарайа, добавляя приятного разнообразия во времяпровождение Каноников.
Но и этого мстительным мохнатым было мало. Пробравшись к работавшим над изготовлением горючего порошка и взрывных камней крестьянам, бурбуры без особого труда смогли воздействовать на них ментально, пояснив, что они больше не намерены защищать Каноников в целом и Великого Сарайа в частности. Когда угнетённое население Сарайата уяснило этот факт, в нём взыграло здоровое чувство классовой ненависти. Мужики отправились по месту жительства запасаться топорами, косами и цепами, дабы в очередной раз попробовать изменить общественный строй в Сарайате на более прогрессивный. Кстати, образцы готовой продукции они с собой захватить не забыли, и заварушка обещала начаться нешуточная.
Удовлетворившись этим, диверсионная группа вернулась в подземелья и отправилась догонять остальных.
Однако не всё было так просто. Наиболее упёртые из Каноников сумели как-то сорганизоваться во всеобщем бедламе и отправились в погоню за бурбурами, надеясь выследить и уничтожить мерзкое отродье Тьмы – Слышащего, чья вина в падении Сарайата была неоспорима.
========== Глава 61. Находочка с сюрпризом ==========
Слушая рассказ Ромаша, я ржал, как укуренная лошадь, от души радуясь за освобождённых бурбуров. Моё самочувствие улучшалось прямо на глазах, и я спросил:
«Слушай, Ромаш, а долго нам так ещё?»
«Оклемался! – хихикнул паучок. – Не волнуйся, близко уже… Скоро выберемся на поверхность, и все неприятности кончатся!»
«Ой! – воскликнул я. – А как же там Эрил с Аралианом? Они ж не знают, где я…»
«Уже знают, – хмыкнул Ромаш, – ты, когда без сознания был, всё звал их мысленно… Звал, пока они не откликнулись… А потом я сумел им всё объяснить. Через Фельку. И даже показать, где мы приблизительно на поверхность можем выбраться. Так что не волнуйся, всё в порядке…»
«Умница ты, Ромаш! – восхитился я. – Только я сейчас сам попробую…»
«Попробуй, – вздохнул Ромаш. – Только вот, боюсь, ты пока не сможешь… У тебя было сильное магическое истощение, Сила только начала восстанавливаться… Попробуешь сейчас связаться с Эрилом и Аралианом – снова сляжешь… Потерпи немного. Накопи Силу. Они знают, что с тобой всё в порядке – это главное…»
Я хотел было всё-таки попробовать, но потом решил, что Ромаш прав. Наше путешествие ещё не закончилось, мало ли, что может нам встретиться по пути в подземельях и где мне может понадобиться Сила. Лучше уж потерплю.
Между тем широкая спина бурбура, на которой я столь удобно расположился, перестала покачиваться. Пауки остановились. Что-то случилось? Вот чёрт, накаркал.
«Ромаш, узнай, в чём дело, почему стоим?» – поинтересовался я. Бурбур бесшумно перемахнул на соседнюю спину, отправляясь к голове колонны. Вернулся он быстро и заявил:
«Слушай, Костя, там непонятное что-то… Маа-йа просит, чтобы ты подошёл. Этого раньше в подземельях не было…»
Я осторожно соскользнул с широкой спины нёсшего меня бурбура, при этом паук ловко подставил лапу, чтобы мне было легче слезать, и оказался на каменном полу неширокого прохода.
Бурбуры, вставшие так, как и передвигались – друг за другом – чуть сдвинулись к стене, давая мне возможность пройти.
«Там что-то плохое?» – настороженно спросил я Ромаша.
«Нет. Не знаю. Странное. Такого здесь раньше не было», – отозвался мне верный паук. Но я обратил внимание, что его щетинки буквально ходят ходуном. Да что ж там такое-то? Ладно, не посмотрю – не узнаю. И я осторожно стал протискиваться вперёд, продвигаясь в голову колонны.
Маа-йа, почувствовав моё приближение, передала мне, не оборачиваясь:
«Я рада, что ты очнулся, Слышащий… мы нашли странную, очень странную вещь. Ты не можешь сказать, что это такое?»
«Это артефакт? – спросил я. – Ты чувствуешь Силу, Маа-йа?»
«Чувствую… – согласилась паучиха, – но здесь её нет… И всё равно мне не нравится это…»
Не на шутку озадаченный, я протиснулся вперёд и оказался перед открывшейся у поворота, ранее аккуратно кем-то заделанной нишей. Маа-йа и старшие бурбуры замерли перед нишей, словно не решаясь вступить внутрь. Их щетинки стояли дыбом, а позы выражали напряжение и неуверенность.
«Мне нужен свет, – сказал я, – а я ещё не до конца восстановился».
«Сейчас», – сказала Маа-йа и кого-то мысленно позвала. Две секунды – и передо мной возник небольшой паучок, похоже, подросток, сжимавший в своих хелицерах плоский камень с наваленными на него светящимися гнилушками. М-да. Но лучше уж такое освещение, чем совсем никакого.
«Там никого живого нету?» – поинтересовался я.
«Нет, – отозвалась Маа-йа. – Только это. Странное».
«Ладно, – вздохнул я, – разберёмся…»
«Крыль, – скомандовала Маа-йа, – полезай туда и освети всё, чтобы Слышащий увидел».
Паучий подросток легко протиснулся в нишу, следом за ним пролез и я. Гнилушки давали не так много света, да и тот был неверным, зеленоватым. Но я разглядел всё.
Ниша была не особо велика – где-то три на три метра, такая маленькая комнатка, явно природного происхождения, с сухим песчаным полом. А вот посередине её высился небольшой штабель из плоских деревянных, аккуратно сколоченных ящиков. Было в них что-то подозрительно знакомое… и опасное. Я приблизился и попытался открыть верхний. К моему удивлению, это удалось достаточно легко, ящик был не заперт, крышка на петлях, влажных и липких от смазки, легко отошла в сторону. Запах смазки усилился. Я остолбенел.
В ящике, аккуратно сложенные, лежали автоматы Калашникова. Вот уж что-то, а родимый «Калаш», суперпопулярный в моём прежнем мире, я мог опознать с полпинка. Все до единого автоматы были новенькие, в заводской смазке. И было их в ящике четыре штуки, а ящиков… три, пять… восемь… И ещё с десяток меньших по размеру и почти квадратных. Я позвал на помощь, и в нишу протиснулся крепкий бурбур, который с моей помощью снял верхний ящик и задумчиво произнёс:
«Тяжёлое…»
Но я не стал поддерживать диалог и открыл крышку сначала одного меньшего ящика, а затем и второго. В первом оказались патроны в цинковых упаковках, во втором – аккуратно сложенные ребристые гранаты. Такой маленький смертоносный арсенал… И кто из моего мира умудрился протащить его сюда? И сомневаюсь я, что проделано это с благой целью. Ох, мама моя африканская королева, во что ж я опять умудрился вляпаться–то? И что с этим делать? Оставить как есть? Чтобы потом неведомый хозяин захоронки пустил это добро в ход? Вот уж не надо такого счастья…
«Слышащий… – забеспокоилась Маа-йа, – Слышащий, всё в порядке? Что это? Ты знаешь, что это?»
«Это смерть, – ответил я. – Это нужно перепрятать, а в идеале – вообще уничтожить. Если это попадет не в те руки… Это смерть, смерть…»
«Ромаш, – приказал я своему бурбуру, – ты можешь показать Маа-йа картинку из моей головы? Я хочу показать, как оно может действовать…»
«Конечно», – отозвался Ромаш, до этого смирнёхонько сидевший на моём плече. Видно, стеснялся, бедняга, стольких Старших.
Я сосредоточился и вспомнил сначала сцену из военного фильма, потом из боевика. В обеих противники поливали друг друга короткими очередями, перекидывались гранатами, гремели взрывы, текла кровь…
«Мерзость, – услышал я мнение Маа-йа, – отвратительно. Ты прав, Слышащий, это нужно либо спрятать понадёжнее, либо уничтожить».
«Да, – согласился я, – но на уничтожение у нас сейчас нет времени. Значит, нужно это перепрятать».
«Нас преследуют Каноники, – пояснила Маа-йа. – Поэтому сейчас я отдам приказ всем двигаться дальше. С нами останутся десять охотников, они достаточно сильны, чтобы перенести ящики в другое место, где их не найдут люди. А потом нам нужно будет убегать как можно быстрее, Слышащий. Каноники очень злы…»
«Не сомневаюсь, – кивнул я. – Значит, приступим к делу».
Маа-йа отдала приказ, и бурбуры двинулись вперед. Тем временем в нишу протиснулись ещё три больших паука. Вместе с четвёртым они начали выпускать свои нити, и вскоре все ящики были опутаны мягкими коконами. Не знаю, могут ли патроны или гранаты каким-нибудь образом взорваться при случайном падении, скорее всего – нет, но бережёного Бог бережет. Ловкие бурбуры перемещали ящики на спины – по два, по три, а потом исчезали с ними где-то в боковых проходах.
«Охотники знают хорошее место… Туда никто не ходит, а неосторожный, попавший случайно, не уйдёт живым. Люди не смогут найти это, а когда у тебя будет время, и ты придумаешь, как это уничтожить, Слышащий, мы уничтожим это окончательно… – задумчиво высказалась Маа-йа. – Это ведь оружие твоего мира?»
«Да, – признался я, и добавил, – и мне непонятно, как оно оказалось здесь».
«Иногда миры сближаются… Иногда смешиваются… Так обитатели одного мира могут попасть в другой, – задумчиво сказала Маа-йа. – Но это путь в один конец. Однако я слышала, что на заре времён были маги, спокойно ходившие по тропам между мирами. Но это искусство ныне недоступно никому…»
«И Слышащим? – жадно спросил я.
«Слышащим – тем более, – вздохнула старая паучиха. – Слышащие появляются в Смутные время и защищают мир, в котором живут до последнего, а не бегут от проблем. Но нам пора в путь, Слышащий. Охотники надёжно спрячут ящики и нагонят нас. Главное, чтобы нас не нагнали Каноники…»
Ого. Вот ведь упорные ребята. Уважаю. Но в лапы к ним не хочу, не-не-не… Хватит с меня Сарайатского гостеприимства, наелся по самые ноздри.
Стоявший рядом с Маа-йа молчаливый бурбур со щетинками в самую настоящую шахматную клеточку подставил мне лапу и помог устроиться на его спине. Маа-йа развернулась и практически сразу взяла хороший темп, несмотря на солидный возраст. «Клетчатый» двинулся следом за ней.
Несмотря на приличную скорость бега, мысленно общаться с Маа-йа это не мешало, и я спросил:
«Скажи, Маа-йа, а что это за озеро, куда Охотники отнесли ящики?
«Оно находится в глубине пещер, – даже с некоторой радостью успела высказаться Маа-йа. Видно, местные эту историю слышали, и теперь паучиха радовалась, нарвавшись на свежего собеседника. – Удивительно, но это озеро правильной формы – круглое, и от воды его исходит тепло. А вода в нём густая, как кисель… Но эту воду пить нельзя. Даже находиться рядом с озером опасно – заснёшь и не проснёшься. Там, на берегу до сих пор сидят несколько трупов в странных одеждах – старинных, очень старинных… И ни один из них не истлел. Похоже, что любой, кто добирается до этого озера, садится на песок и засыпает…»
«А Охотники? – забеспокоился я. – Они погибнут?»
«Нет, что ты… – ответила Маа-йа. – Они смогут…»
Дальше пошла серия мыслеобразов, которую я так и не понял до конца – всё-таки мышление бурбуров и людей отличается, поэтому перевёл окончание фразы для себя, как «задержат дыхание». Но всё-таки Маа-йа имела в виду что-то другое.
«Люди не смогут забрать ящики из пещеры с озером, – невозмутимо продолжила Маа-йа, – а нам, бурбурам, этакая пакость ни к чему».
«Всё верно, – согласился я. – Только, может, стоило их вообще утопить в этом озере? И проблему бы решили раз и навсегда».
«Нет, – ответила Маа-йа. – Там слишком странная вода, Слышащий. Неизвестно, что бы могло случиться, если бы оружие твоего мира попало в неё…»
Обожаю умных женщин. Даже если эта женщина – старая паучиха.
Мы продолжали двигаться вперёд, и у меня начала формироваться совершенно дикая гипотеза, что ящики эти мы нашли неспроста и что спрятал их в этой пещерке мой несостоявшийся насильник – Павел Иванович. Ведь обещали же мне полупрозрачные, что в этом мире мы ещё встретимся. Но если это так – Павел Иванович куда опаснее Великого Сарайа и нашего врага-некроманта, вместе взятых…
Мерное течение моих мыслей нарушил лёгкий топоток за спиной. Я оглянулся и увидел нагонявшего нас некрупного бурбура – и, судя по всему, это был не охотник, а разведчик. Неужели что-то ещё произошло?
Паучок меня не разочаровал. Добежав до нас, он заполошно выдохнул:
«Великая Маа-йа, Слышащий! Нужно торопиться! Каноники нагоняют нас!»
Комментарий к Глава 61. Находочка с сюрпризом
Мои дорогие читатели! В связи с возросшей загруженностью автора на работе главы теперь могут быть выложены не каждый день. Автор приносит извинения.
========== Глава 62. Не мало ли вас, не надо ли нас? ==========
Паучок меня не разочаровал. Добежав до нас, он заполошно выдохнул:
«Великая Маа-йа, Слышащий! Нужно торопиться! Каноники нагоняют нас!»
«Вот ведь, какие упорные… – вздохнула Маа-йа. – Что ж. Надо ускориться. Нам осталось не так уж далеко до выхода, а преследовать нас там они не рискнут – там ждут те, кто помимо нас хочет защитить тебя, Слышащий… держись крепче!»
Повинуясь её совету, я вцепился в жёсткие волоски на спине бурбура, который меня вёз. И тут Маа-йа сделала прыжок, превративший её в моих глазах в размытое пятно, и стала стремительно удаляться. «Мой» бурбур совершил такой же головокружительный прыжок, и вся окружающаяся действительность вокруг меня слилась в две неширокие, мутно-серо-зелёные полосы. Маа-йа и «мой» бурбур неслись просто с немыслимой для живого существа скоростью, у меня засвистело в ушах, к горлу подкатила тошнота, пальцы, судорожно вцепившиеся в жёсткие щетинки, казалось, закостенели. У меня даже испугаться не получалось, так как нервы словно заблокировало, единственное, о чём я помнил – нужно держаться на спине бурбура до последнего, ведь если я свалюсь на такой скорости, вряд ли мою бедовую головушку спасёт даже регенерация Слышащего.
Так что думать и пугаться было некогда, все силы уходили на то, чтобы удержаться на широкой, но опасно кренящейся во время немыслимо быстрого бега спине бурбура.
Пытка эта продолжалась достаточно долго, чтобы мои пальцы успело свести судорогой, и когда Маа-йа неожиданно остановилась, я не сразу смог их разжать, а затем, когда всё-таки сумел, то пришлось их растирать, морщась от вонзающихся в кожу невидимых иголочек.
«Теперь всё в порядке? – спросил я. – Мы оторвались от Каноников?»
«Кажется, – ответила Маа-йа, – но полной уверенности у меня почему-то нет. Впрочем, это уже не имеет значения. Я потратила на этот бег слишком много сил и дальше с трудом смогу двигаться даже в обычном темпе… Но до выхода на поверхность осталось совсем недалеко. Оставьте меня здесь, Уртак вынесет тебя на поверхность, Слышащий... А потом мои смогут вернуться и вытащить меня…»
От «шахматного» я почувствовал волну несогласия, он явно не хотел бросать Маа-йа, но не смел и возражать. Так что если старая паучиха прикажет – он будет меня спасать… И оставит без помощи её? Вот уж нет, несогласный я. Я, конечно, героем быть не хочу, но разве это дело, чтобы старые женщины спину мне прикрывали? А паучиха она или нет – это уже дело сорок восьмое.
Поэтому я возмутился тоже и заявил, что сейчас Маа-йа будет передвигаться к выходу с той скоростью, с какой сможет – а бросать её я не собираюсь. Но Ромаша в сторону выхода пошлю – для подстраховки.
Ромаш попробовал возмутиться – дескать, как же, любимый Хозяин останется без присмотра, но я этот праздник добра и толерантности живо прервал, заявив Младшему, что чем быстрее он доберётся до подмоги и приведёт её сюда, тем меньше опасности будет для нас всех.
Правильная стимуляция ещё никому не вредила, и Ромаш кинулся к предполагаемому выходу из подземелий на хорошей скорости.
Маа-йа двинулась следом на скорости бегущего трусцой человека, следом за ней двинулся и мой «шахматный», которого Маа-йа именовала Уртаком. Вроде бы всё было спокойно, но я чувствовал исходящую от паучихи неясную тревогу.
