Текст книги "Далекие странники (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 45 страниц)

– Молодой мастер Е, на чём основаны ваши утверждения? – любезно поинтересовался Мо Хуайян. – Вы же не могли высказать их просто так, наугад? Мы были бы рады вам поверить, поэтому, прошу, будьте с нами честны. Поведайте без обиняков, правда ли, что все фрагменты Кристальной брони уже собраны в одних руках, а нас всех просто используют?

Наблюдательная Гу Сян заметила, что толпа быстро разделилась на два крыла. В пути Мо Хуайян вёл себя молчаливо, не вмешиваясь в обсуждения и споры. Зато сейчас, благодаря исключительной репутации и грамотно подобранному моменту, он привлёк на свою сторону силу, сравнимую с лагерем приверженцев Чжао Цзина. Отряд славных героев ещё не начал подниматься на гору Фэнъя, а уже превратился в стаю озлобленных друг на друга собак. Гу Сян украдкой взглянула на Цао Вэйнина, ещё более уверившись в том, что… Увы, шифу этого бесхитростного парнишки выступил в поход с далеко идущими планами!

Чжао Цзин не ожидал предательства со стороны Мо Хуайяна. Ему нестерпимо захотелось содрать кожу с хитрого старика, но пришлось сдержаться. Спорить с Е Байи тоже было нельзя – это доказало бы, что Мечник Цюшань нечист на руку.

Е Байи не купился на вежливость главы Мо, но снизошёл до ответа:

– Чтобы открыть Арсенал, нужны два предмета: цельная Кристальная броня и ключ. По итогу проведённого мной расследования предположу, что ключ находится у призраков Долины. Если бы призраки владели ещё и броней, стали бы они дожидаться сражения? Нет, они бы уже пытались отпереть Арсенал… Ха! Тогда бы и я не с вами болтал, а занимался изгнанием нечисти на тот свет.

– Броня была у Гао Чуна, – попытался оправдаться Чжао Цзин. – Когда мы сопровождали в Шучжун тело главы Шэня, Гао Чун задумал меня убить и объединился для этого с Призраком Висельника. Покушение провалилось, а Гао Чун погиб. Сюэ Фан был ранен, но сбежал, и его местонахождение до сих пор неизвестно. Так что, вероятно, Броня у Сюэ Фана…

Е Байи усмехнулся:

– Не только ты хочешь знать, где Сюэ Фан! Долина посылает отряд за отрядом на его поиски. Во время последней вылазки погиб один из Великой десятки – Скорбящий Призрак. Если Призрак Висельника обладает столь замечательными талантами, почему он до сих пор не открыл Арсенал, а вместо этого зарылся в глубокой норе?

– Скорбящий Призрак и сам являлся злом во плоти – он убил человека ради его собственности! Откуда мне знать, что творится в стане этих кровожадных нелюдей из Долины? – возмутился Чжао Цзин. – Может, они не смогли поделить добычу и теперь грызутся меж собой? В любом случае хитрость Гао Чуна нельзя недооценивать. У него было много приспешников. Вполне вероятно, он отдал Броню кому-то из них.

– Неужели? Выходит, Кристальная броня, которую как зеницу ока берегли пять великих кланов, пропала с концами? – недоверчиво осведомился Е Байи. – И в любой момент кто-то неизвестный может проникнуть в Арсенал… Но вместо того, чтобы расследовать исчезновение Брони, вы, герой Чжао, согнали людей на штурм Долины призраков… Почему именно сюда? Где логика?

Тон Е Байи становился всё более угрожающим. Чжао Цзин остолбенел, но через секунду вернул самообладание.

– Призраки Долины – это исчадия преисподней, которые за гнусные деяния должны лишиться своих жалких жизней. Или, по мнению молодого мастера Е, они… не заслуживают смерти?

Мо Хуайян помрачнел и перешёл за спину Е Байи. Половина героев последовала его примеру, выстроившись напротив Чжао Цзина.

– Глава школы Мо, что это значит? – требовательно спросил Чжао Цзин.

– Не пытайтесь сменить тему, глава Чжао, – спокойно предупредил Мо Хуайян. – Сначала мы выслушаем ваше чёткое объяснение, и по итогу рассудим.

Убедившись в скрытых намерениях Мо Хуайяна, Чжао Цзин в ярости подумал: «Этот старый бес пользуется пожаром, чтобы вершить грабежи! Он стал обузой и угрозой моему влиянию. Нужно избавиться от него здесь и сейчас!». Быстро приняв решение, герой Чжао еле заметно повёл пальцами.

Из-за суматохи люди внизу ничего не заметили. Но Гу Сян с сотоварищами со своего наблюдательного пункта уловили подозрительный жест. Повинуясь безмолвной команде, неприметный человек позади Чжао Цзина выскользнул из толпы, отошёл в сторону и махнул кому-то в глубине леса. Среди густых ветвей промелькнул тёмный силуэт с маленьким арбалетом в руке.

Ядовитый скорпион!

Цао Вэйнину некогда было думать. Он выскочил из-за исполинского валуна и на всех пара́х ринулся в толпу с воплем:

– Шифу! Берегитесь!

Гу Сян не успела его удержать, и её сердце сжалось от ужаса.

Примечание к части

∾ Чжаньмадао (斬馬刀) – дословно «меч, разрубающий лошадь». Двуручная сабля с широким и длинным клинком, использовалась пехотинцами против кавалерии во времена династии Сун.

Том 4. Глава 72. Разоблачение

Выскочив из укрытия, Цао Вэйнин отбил арбалетную стрелу, пущенную из зарослей в Мо Хуайяна. Чжан Чэнлин бессознательно привстал, чтобы последовать за Цао-дагэ, но Гу Сян затащила мальчишку обратно. Она попыталась вздохнуть всей грудью, но горло перехватило – воздух так и застрял в носу вместе с запахом лесных трав. Кончики пальцев Гу Сян, вцепившихся в плечо Чжан Чэнлина, мелко подрагивали.

– Замрите, – сдавленно шепнула она своим спутникам. – Не вздумайте двинуться с места.

Все внизу оцепенели, когда Цао Вэйнин свалился как снег на голову. Не растерялся только Чжао Цзин.

– Кто стрелял? Где эта подлая крыса?! – вскричал он, молниеносно сменив тактику.

Свита героя Чжао мгновенно подхватила его линию поведения. Кто-то воздел меч, якобы готовясь обороняться от вражеских полчищ, кто-то принялся вопить:

– Берегитесь засады! Тут повсюду злобные призраки!

Внутренний раздор в войске на время утих. Все кинулись ловить убийцу, но догнать его не удалось. Ядовитый скорпион сбежал под покровом лесной тени, даже не проверив, попал ли в цель.

Гу Сян следила за происходившим в полнейшей растерянности. Она считала, что Цао Вэйнин совершил кошмарную ошибку, выскочив на свет в такой опасный момент. Во-первых, Чжао Цзин мог обернуть ситуацию себе на руку. Во-вторых, Мо Хуайян вынашивал тайные планы и был полон непостижимых секретов. В-третьих, Е Байи подлил масла в огонь, самонадеянно напрашиваясь на неприятности.

Минуту назад Мо Хуайкун надеялся получить перевес в силе, объединившись с Е Байи, но теперь решительно оставил эту затею. Трудно было найти менее подходящее место для раскола, чем граница Долины призраков. Ещё чуть-чуть – и с Мо Хуайяном случилась бы беда. Оставив колебания, Мо Хуайкун напустил на себя грозный вид и шагнул навстречу Цао Вэйнину:

– Тебя только за смертью посылать, сопляк! Ты что, вышивал цветы ногами? Или думал, мы будем тут ждать до вечера?

Мо Хуайкун помнил о знакомстве Цао Вэйнина с Гу Сян и её сомнительным окружением, поэтому поспешил заговорить первым. У окружающих должно было создаться впечатление, что шишу просто отправлял младшего с каким-то мелким поручением. В свою очередь Цао Вэйнин не был круглым идиотом, пусть и не блистал остротой ума. Кротко извинившись, он тихонько встал позади Мо Хуайкуна.

Но будь всё так просто, Гу Сян не искала бы так отчаянно выход из ситуации. Даже если остальным было не до того, Фэн Сяофэн прекрасно помнил, что Цао Вэйнин был заодно с Гу Сян, ослепившей ядом Гаошань-ну. Дух Земли так взъярился, словно повстречал убийцу своего отца.

– Тебе хватает наглости показываться на людях, Цао Вэйнин?! – гневно осведомился Фэн Сяофэн. – Эй, глава Мо! Так-то ты наставляешь молодёжь? Твой ученик спутался с девкой из шайки разбойников и сам к ним примкнул!

Цао Вэйнин застыл на месте с мыслью: «Всё пропало». Лицо Мо Хуайяна потемнело от прилившей крови, когда он обратил взгляд на внезапно объявившегося ученика.

– Как это понимать? Где тебя носило?

– Шифу, я задержался, потому что встретил знакомых из Наньцзяна, – почтительно ответил Цао Вэйнин. – Я помогал им справиться со стаей чёрных шаманок и случайно отстал от шишу. Я не знал, что вы отправились сюда вместе с остальными, мне просто был нужен Е Ба… герой Е. И вдруг всё так удачно сложилось!

Цао Вэйнин не лгал, поэтому выглядел спокойно и говорил складно, хотя и утаил часть правды. Отыскав глазами Е Байи, он обхватил ладонью кулак, почтительно поклонился и сообщил:

– Герой Е! Этот скромный младший послан к вам с просьбой.

Е Байи удостоил его взглядом.

– Кем послан? Что за просьба?

– Один друг серьёзно ранен. Ему необходимо лечение в очень холодном месте, и он хотел бы с вашего разрешения подняться на священную гору Чанмин.

Е Байи на мгновение замер от удивления, а затем небрежно ответил:

– Передай этому другу – пусть делает, что хочет. У подножия горы лежит деревня Чанмин. За ней начинается дорога, которая ведёт до середины подъёма. Я живу выше, у самого пика. Если ваши навыки позволят туда вскарабкаться, милости прошу.

Цао Вэйнин знал, что Гу Сян всё слышала, значит, одну задачу они выполнили.

– Большое спасибо, – поблагодарил он, склонив голову.

Е Байи кивнул и, словно внезапно заскучав, молча поворотил лошадь, чтобы покинуть толпу, увлечённую поиском правых и виноватых. Мо Хуайян оглянулся на Чжао Цзина, понимая, что противоречия остались неразрешёнными. Быстро обдумав ситуацию, он заступил дорогу Е Байи.

– Герой Е, я не понимаю тебя! – воскликнул он. – Неужели ты можешь просто взять и уехать?

Е Байи бросил на Мо Хуайяна равнодушный взгляд.

– Что тебе непонятно? Я всё объяснил так, чтобы дошло до последнего идиота. Не вижу смысла дальше терять с вами время. Чжао Цзин, определённо, не представляет собой ничего хорошего. Что же до тебя… – жёсткий рот Е Байи тронула высокомерная улыбка, и он отчеканил бесстрастно, словно оживший мертвец: – Ты вообще ничего из себя не представляешь.

У Мо Хуайяна дёрнулся глаз. Немыслимо, но Чжао Цзин, уже загнанный в угол обвинениями Е Байи, опять вышел сухим из воды! На этот раз по вине Цао Вэйнина.

Вздохнув с облегчением, Мечник Цюшань приосанился и обратился к толпе.

– Я человек прямой, – заявил он, неодобрительно наблюдая за попытками главы Мо сговориться с хранителем Знака чести. – Может, кто и думает, будто я всё просчитал наперёд, но это не так. Гао Чун был мне как брат, и все теперь знают, чего стоила его дружба! Я понятия не имею, что замышлял Гао Чун, но меня трясёт от ненависти при воспоминании о его предательстве. Сильнее я ненавижу только сукиных детей с горы Фэнъя, которые разожгли смуту!

Его тигриные глаза яростно распахнулись, налившись кровью. Будь у Чжао Цзина шерсть, и она встала бы дыбом от переизбытка злости.

– Все интриги с Кристальной бронёй закрутила Долина призраков. Что тридцать лет назад, что сейчас! – заявил он во всеуслышание. – В прошлой битве наших сил оказалось недостаточно. Мы не смогли извести этих мерзавцев под корень, и они взялись за старое. В последнее время по их вине в цзянху произошло столько бедствий, пролилось столько крови… Неужели этого мало?

Шумная толпа снова затихла. Чжао Цзин немного успокоился и повернулся к Е Байи.

– Молодой мастер Е, вы годами жили в уединении на горе Чанмин и немного отстали от мирских дел, – сердечно объяснил он. – Всё не так, как может показаться на первый взгляд. Уж не знаю, кто ввёл вас в заблуждение относительно меня…

Здесь речь Чжао Цзина прервалась, и он бросил говорящий взгляд на Мо Хуайяна. Такой подтекст в пояснениях не нуждался: Е Байи явился в самый подходящий момент, чтобы глава Мо переметнулся к нему с половиной войска. Разве можно провернуть такое, не спланировав заранее? Чжао Цзин перевёл взор на Цао Вэйнина и милостиво улыбнулся:

– Молодой герой Цао, я всегда считал, что вас ждёт блестящее будущее. Как честный человек вы понимаете, что такое вежливость, справедливость, стыд и достоинство. А также не забываете о верности и сыновнем долге…

Фэн Сяофэн рванулся вперёд, но Чжао Цзин протянул руку, останавливая его.

– Потише, брат Фэн. Я, как и все, слышал, что вы с Цао Вэйнином не поладили из-за девицы. Это кончилось большой дракой, в которую вмешались неизвестные люди, похитившие Чжан Чэнлина…

У Цао Вэйнина онемела спина. Имя Чжан Чэнлина было навеки связано с Кристальной бронёй – очень болезненной на данный момент темой. У Мо Хуайяна перекосилось лицо, и он, скрипнув зубами, повернулся к негодному ученику:

– Что ты натворил, недоносок, которому не суждено переродиться человеком?

Мо Хуайкун лучше разбирался в вопросе и поспешил вмешаться, как только дело приняло опасный оборот.

– Кхм… Кажется, в той драке действительно видели какую-то маленькую дикарку. Неизвестно, откуда она взялась, да это и неважно. Она даже говорить нормально не умела.

Фэн Сяофэн холодно рассмеялся и вытянул из толпы Гаошань-ну.

– Да ты что? Значит, то была просто маленькая дикарка? – выкрикнул он пронзительно. – Хочешь сказать, герой Мо, что мы с напарником настолько бесполезны? По-твоему, кто угодно может нас отделать и ослепить А-Шаня? Видать, тебе самому приглянулась та ведьма! Вот ты и помог своему паршивому ученику убежать с ней, когда мы их накрыли по горячим следам.

Лицо Мо Хуайкуна посинело и раздулось как баклажан. Он долго сдерживался, но в итоге выпалил:

– Ах ты, брехун хренов!

Фэн Сяофэн впился в руку Гаошань-ну и начал сыпать угрозами:

– Старый ублюдок! Даже не думай покрывать младшего ублюдка, вы все заодно! Объяснись сейчас же, или я заберу в уплату твои гляделки!

Итак, герои, едва успокоившись, снова раскипятились. Сверля взглядом Цао Вэйнина, глава школы меча Цинфэн буквально по слогам продавил сквозь стиснутые челюсти:

– Ответь уже… Паскудник… Кто эта проклятая баба?

Цао Вэйнин опустил голову и осторожно шагнул назад. Наблюдавшая за ним Гу Сян невольно вонзила ногти в плечо Чжан Чэнлина, заставив его зашипеть от боли.

– Этот Чжао кое-что слыхал о маленькой ведьме, – любезно улыбнулся Чжао Цзин. – Её сопровождали двое загадочных мужчин – оба превосходные мастера боевых искусств. Вот только никто не смог опознать их техники. В итоге эта банда похитила Чжан Чэнлина, а я так и не смог напасть на их след. Прошу простить моё невежество, но я понятия не имею, откуда они взялись.

Если кто-то хорошо владел боевыми искусствами, но никогда не мелькал на Центральных равнинах… Разве это не наводило на мысль о Долине призраков? Мо Хуайян ладонью толкнул в грудь Цао Вэйнина, отбросив его на десять шагов назад. Не устояв на ногах, Цао Вэйнин осел на землю и сплюнул полный рот крови. Смертельно побледнев, он схватился за грудь, но намертво стиснул зубы и не издал ни звука.

Мо Хуайян приблизился и высокомерно посмотрел на него сверху вниз.

– Молчишь? – осведомился он сурово.

Ладонь главы Мо прижалась к макушке ученика, словно он всерьёз вознамерился убить Цао Вэйнина, если тот не ответит.

Мо Хуайкун от неожиданности разинул рот.

– Шисюн… – начал он оторопело.

– Не встревай, – непреклонно предупредил Мо Хуайян и вернулся к допросу: – Цао Вэйнин, я к тебе обращаюсь – будешь говорить или нет?

Когда Цао Вэйнин безмолвно закрыл глаза, Гу Сян тяжко вздохнула в своём укрытии.

– Что бы ни случилось, не вмешивайтесь, – напомнила она Чжан Чэнлину и Гао Сяолянь. – Имейте в виду: если вылезете, нас четверых убьют на месте, ясно?

– Гу Сян-цзецзе… – попытался возразить Чжан Чэнлин, но Гао Сяолянь вцепилась в него с неожиданной силой и решительно сказала Гу Сян:

– Не волнуйся.

Та посмотрела на Гао Сяолянь, быстро кивнула и взвилась в воздух. В следующий миг Гу Сян появилась перед всеми героями и звонко выкрикнула:

– Эй вы, кучка уродов! Ну вот она я, чего надо?

– – – – -

Под горой Фэнъя погода резко испортилась, но и над Долиной призраков сгущались тучи. Когда серый призрак подошёл сзади к лао Мэну и нашептал ему что-то на ухо, тот замер и нахмурился.

– Что ты сказал? – переспросил он разведчика. – Они… сцепились у подножья?

Призрак кивнул.

Лао Мэн долго морщил лоб, преодолевая изумление, а затем внезапно рассмеялся. Хохот становился всё громче, и Призрак Непостоянства начал раскачиваться взад-вперёд от веселья.

– Ты сказал… Ох… Ты сказал, что Чжао Цзин и его людишки передрались под горой? Даже нас не дождались? Ха-ха-ха! Чжао Цзин, Чжао Цзин, что же ты так? Я-то считал тебя матёрым волком, вожаком стаи, достойным врагом, а ты… Всего лишь тупой баран! И кто тебя предал первым делом? «Праведные школы»! Ох, не могу… В жизни не слыхал ничего потешнее!

Его смех оборвался так же резко, как начался. Вместе с улыбкой Призрак Непостоянства отбросил и личину верного терпеливого слуги. Его щёки ещё подрагивали от смеха, но на них уже проступил пятнами темный румянец гнева.

– Тем лучше, – злорадно заключил лао Мэн. – Раз всё так удачно сложилось, Чжао Цзин подождёт. Начнём погашать долг изнутри. Младший Кэ, сейчас же забери наших людей с границ Долины и жди с ними в… условленном месте.

Молодой призрак оторопел, сообразив, какой оборот приняло дело.

– Д-да, – выдавил он с дрожью в голосе.

Отпустив подручного, Призрак Непостоянства тщательно привёл в порядок одежду и с силой зажмурился, подавляя хищное нетерпение. По дороге к залу Яньвана он уже снова выглядел старым добрым лао Мэном.

Хозяин Долины в этот час праздно упражнялся в живописи. Когда ему доложили о приходе лао Мэна, Вэнь Кэсин безразлично кивнул, но не стал поднимать глаза и разгибать спину, словно всё его существо намертво прилипло к бумаге.

Призрак Непостоянства с порога заметил, что господин спокоен и весел. Видимо, небеса сегодня были на стороне лао Мэна.

– Повелитель, приданое, о котором вы распорядились, готово, – отчитался лао Мэн. – Могу я пригласить вас взглянуть на дары?

Не отрываясь от рисования, Вэнь Кэсин ответил очередным рассеянным кивком.

– Угу. Подожди немного.

Он бесконечно долго наносил последние штрихи, касаясь бумаги самым кончиком кисти. Лао Мэну оставалось только послушно склонить голову и ждать, опустив глаза. Палочка благовоний уже дотлела до основания, когда Вэнь Кэсин выпрямился и довольно покачал головой, любуясь шедевром. Лао Мэн кинул беглый взгляд на рисунок и увидел самую простую композицию: раскидистое дерево, несколько валунов и стоящий спиной одинокий путник. Мужчина на картине был худощав, под его просторными одеждами угадывались очертания лопаток.

Лао Мэн мысленно изумился: «Только не надо мне говорить, что наш безумец всерьёз возомнил себя человеком, пока путешествовал, и научился страдать от любовной тоски!»

Вэнь Кэсин бережно положил картину сушиться под пресс-папье и, наконец, поднял глаза на слугу. При этом нежная, тёплая улыбка на губах Хозяина Долины застыла и сделалась ледяной.

– Веди, – приказал он отрывисто.

Лао Мэн ответил поклоном и отвернулся к двери, чтобы скрыть неудержимую ухмылку в уголках губ.

Том 4. Глава 73. Правила

Как только Фэн Сяофэн увидел Гу Сян, он словно сошёл с ума и бросился вперёд с визгом:

– Поганая девчонка! Я убью тебя!

Гу Сян в притворном ужасе заломила брови и приложила руки к груди:

– Ух, я испугалась до смерти, малыш по фамилии Фэн! Надеешься, что кто-то из взрослых дяденек снова возьмёт тебя на ручки, чтобы ты мог задирать меня, слабую девушку? Твоё жестокое сердце не знает снисхождения!

– Брат Фэн, остынь немного! – остановил его Чжао Цзин. – Будь она злодейкой, разве смогла бы безнаказанно уйти на виду у стольких людей?

Цао Вэйнин понимал, что подобные речи означают намерение ополчиться против Гу Сян. Неизвестно откуда у него взялись силы, чтобы подняться на ноги, пересиливая рвущийся наружу кашель и ноющую боль в рёбрах, но Цао Вэйнин встал и закрыл собой девушку.

– Господа, – тихо, но решительно заговорил он. – А-Сян в силу юности настолько простодушно искренна, что не умеет скрывать свои помыслы и не всегда облекает их в учтивые слова. Уважаемые старшие! Даже если она ненароком оскорбила ваш слух, прошу, спишите отсутствие должного почтения на молодость и проявите милосердие…

 Затем Цао Вэйнин повернулся к Фэн Сяофэну и по слогам отчеканил:

– Что касается вас, герой Фэн, этому Цао есть что сказать. В день, когда Дунтин был взбудоражен пропажей Кристальной брони и внезапной гибелью героя Шэня, Чжан Чэнлин действительно был с нами. Человеком, уведшим молодого господина Чжана от главы Гао, был Чжоу-сюн. Они покинули поместье перед взором героя Чжао, и тот нисколько не препятствовал их уходу. Чжоу-сюн поручил нам с А-Сян позаботиться о безопасности мальчика. Что же до означенного Фэн Сяофэна, этот человек не видит разницы между добром и злом, раз вступил в сговор с Ядовитыми скорпионами в стремлении выследить и убить нас. Разве самозащиту можно вменять в вину?

Гу Сян высунулась из-за спины Цао Вэйнина и указала пальчиком на Фэн Сяофэна:

– Вот именно! Поглядите на него! Напыжился, словно ему все должны по восемьсот монет, и лезет в драку, не желая выслушать! Как знать, может, он заодно с отрядом скорпионов-наёмников?

Дух Земли рвал и метал, но дело дошло до разговоров, и победить девчонку на этом поприще было невозможно. На каждое слово Фэн Сяофэна сыпалась в ответ барабанная дробь скороговорки. Болтушка скрыла рукой лукавую улыбку и указала на себя:

– Эта добрая тётушка получила распоряжение своего господина – присмотреть за маленьким негодником. Она и представить не могла, что поручение окажется таким непростым! Теперь она думает, что и Фэн Сяофэн, и вся его компашка – бесстыдники, каких свет не видывал! Скажи-ка, коротышка, ты и этот… то ли Юй, то ли Гуй^[456] – из какой вы школы вышли? Обычно у людей не написано на лбу, хорошие они или плохие, но, глядя на тебя, я сильно сомневаюсь в твоём благородстве. Почему вы так настойчиво ищете Чжан Чэнлина? Два куска мусора, ты и этот Юй! Пффф.

Гу Сян закатила глаза, как капризный ребёнок. Она умудрилась приплести бывшего главу Хуашаня, который сейчас являлся всеобщим козлом отпущения – на такого незазорно было повесить любые грехи вне зависимости от того, совершал он их или нет.

Фэн Сяофэна обвинительная речь застала врасплох. Он обалдело застыл, ощущая головокружение от бурлившего в крови гнева. Дух Земли не мог предположить, что разговор обернётся против него. Он почувствовал мороз по коже от неприязненных взглядов, пронизывающих со всех сторон.

Е Байи сухо хмыкнул:

– Подобные тебе, Фэн Сяофэн, – плохой материал для практики боевых искусств. Ты не сможешь постичь «Дхарму Люхэ». За что же ты борешься?

Разве мог Е Байи сказать что-то, приятное слуху?

Раздались смешки, Гаошань-ну от обиды взревел и расколотил булыжник о землю. Но в демонстрации силы слепца не было проку. Цао Вэйнин невольно ощутил жалость к этой паре хозяина и преданного слуги. Возможно, из-за упадка сил от полученной травмы восприятие Цао Вэйнина изменилось. Окружающие люди словно потеряли человеческое обличье и виделись ему полем сорной травы, что колышется на ветру и гнётся под дождем. Эти люди с одинаковой готовностью склонялись перед теми, кто был выше и сильнее, и давили тех, кто оказывался ниже и слабее. Радуясь, что в данный момент сохранности их лиц ничто не угрожает, они охотно наблюдали, как растаптываются чужие лица.

Цао Вэйнин потянул Гу Сян за руку и сказал:

– Пойдём, А-Сян.

Гу Сян без лишнего слова послушно последовала за ним. Цао Вэйнин приблизился к Мо Хуайяну:

– Шифу, этот младший не оказывает должного сыновнего почтения, поэтому не смеет более называться вашим учеником. В силу ограниченных талантов, даже усердная практика не сделает меня прославленным мастером. Молодость даёт мне шанс избрать другой путь. Может, я стану крестьянином, и, вместо взмахов меча, буду полагаться на взмахи мотыги, в надежде получить богатый урожай. Не сомневайтесь, вы будете первым, кому доставят выращенные мной свежие фрукты и овощи.

Мо Хуайян уже успокоился и перестал излучать ярость, но его взгляд, брошенный на Гу Сян, был далёк от одобрительного. Несмотря на безусловную красоту, девушка не походила на благовоспитанную дочь хорошей семьи. Глава школы Цинфэн чувствовал витающую вокруг неё неописуемую злую ауру.

Затянувшееся молчание прервал громкий смех Мо Хуайкуна:

– Ха-ха! Я всегда знал, что ты безнадёжный болван! Когда твоя маленькая жена подарит тебе щекастого наследника, я стану его дедушкой-шишу и буду по праву угощаться вином в день его первой луны!^[457]

Цао Вэйнин сдержанно усмехнулся разыгравшемуся воображению своего шишу. Скулы Гу Сян вспыхнули, но было очевидно – дозволение старших получено, наконец-то можно дышать полной грудью! Они с Цао Вэйнином уже направились прочь, когда кто-то подал голос из толпы. Говорил мужчина из свиты Чжао Цзина – тот самый, что обнажил оружие при атаке скорпионов. Его лицо вплоть до самой шеи диагонально пересекал шрам от глубокого пореза.

– Барышня, погодите минутку! Этот скромный человек хочет задать один вопрос.

Гу Сян повернулась, пытаясь распознать говорившего в толпе, а тот вкрадчиво продолжил:

– Неужели никто не заметил, что эта девушка пришла сюда с территории Долины? Она вторглась на гору Фэнъя, но почему же призраки беспрепятственно её пропустили?

Гу Сян мгновенно побелела как полотно.

– Могу предложить две вероятных причины, – заявил мужчина со шрамом. – Либо перед нами… весьма сомнительная личность, либо ей и в самом деле удалось прошмыгнуть мимо стражей Долины. Но каким образом? Юная девушка смогла остаться незамеченной призраками – разве это не подозрительно?

Намёк был яснее ясного. Даже Цао Вэйнин понял, о чём речь, и растерянно оглянулся на Гу Сян, не в силах произнести ни слова.

Отпустив его руку, Гу Сян сделала шаг назад. И ещё один.

Чжао Цзин прищурился, рассеянно похлопал говорившего по плечу и громко спросил:

– О… И кем же может быть столь юная дева?

– Знать человека в лицо – не означает знать, что у него на сердце,^[458] – улыбнулся мужчина со шрамом.

Чжао Цзин задумчиво огладил подбородок и, поразмыслив, сказал:

– О, вопрос личности девушки решается очень легко! Все обитатели Долины носят на пояснице татуировку маски призрака. Будь здесь только мужчины, прояснить её наличие было бы затруднительно. К счастью, в наших рядах присутствуют представительницы школы Эмэй. Если осмотр проведут женщины, приличия будут соблюдены. Проверить наличие метки можно в уединённом месте, а мы поверим школе Эмэй на слово.

Глава школы Эмэй кивнула, выражая согласие.

Цао Вэйнин всё понял, как только увидел застывшее лицо Гу Сян. Осознание настолько оглушило его, что слова Чжао Цзина пронеслись мимо невнятным гулом. Цао Вэйнин всегда знал Гу Сян как весёлую простодушную девушку, пренебрегающую основами этикета. Никогда ранее он не видел такой бледности и мрачной обречённости на её лице.

Гу Сян перестала улыбаться, её большие яркие глаза сейчас светились не тёплым озорством, а холодной злобой. Она смотрела не на Цао Вэйнина, а на мужчину со шрамом, и действительно походила на призрака.

В памяти Цао Вэйнина сами собой всплыли слова Вэнь Кэсина, сказанные перед их отъездом на поиски Е Байи: «Ну, а если А-Сян не та, кем кажется? Если ты вдруг поймёшь, что совсем не знаешь её, что тогда?» Что он ответил? Цао Вэйнин был огорошен этими вопросами, но всё равно уверенно поклялся: «Не сомневайтесь, я знаю А-Сян».

Неожиданно Гу Сян фиолетовой вспышкой пронеслась вперёд. В один миг она оказалась перед незнакомцем со шрамом. Никто даже представить не мог, что девушка осмелится напасть при всём народе. Было очевидно, что Гу Сян действовала не из добрых побуждений, поэтому мужчина инстинктивно отпрыгнул назад. Гу Сян насмешливо фыркнула и резко вскинула руки. Из её рукавов вылетели две железные цепи. Противник отпрянул, чтобы увернуться, но цепи, словно живые, обвили его шею.

– Ты ломишься в преисподнюю, куда нет входа,^[459] – зловеще прошипела Гу Сян. – Хочешь в чём-то обвинить меня? Ну попробуй… – и она со всей мочи дёрнула цепи, намереваясь оторвать врагу голову.

Чжао Цзин с сердитым криком обнажил меч и замахнулся на Гу Сян. Та, словно её жизни ничто не угрожало, не стала уклоняться, а выжидала, когда Чжао Цзин раскроется в выпаде, чтобы контратаковать скрытым оружием.

– А-Сян! – во всю мочь заорал Цао Вэйнин.

Без лишних мыслей он кинулся наперерез Чжао Цзину и отразил его клинок, а потом схватил Гу Сян за руку, которой она тянула цепи:

– Отпусти! Давай отправимся домой! А-Сян, отпусти его, прошу!

Гу Сян замерла и невольно разжала пальцы. Цепи с лязгом упали на землю. Цао Вэйнин оттащил девушку на несколько шагов назад, после чего она заторможено пробормотала:

– Домой?

– Домой, А-Сян, – глубоко вздохнул Цао Вэйнин.

– Очень хорошо! – усмехнулся Чжао Цзин. – Раз выяснилось, что ты – маленький призрак Долины, необходимость в церемониях отпала. Думаешь, мы позволим тебе приходить и уходить, когда вздумается?..

Сильный порыв ветра ударил Чжао Цзина в спину, оборвав его речь. Мечник Цюшань резко развернулся, чтобы отразить нападение, и осознал, что его атаковал Е Байи. Тот оставался в седле и держал Лунбэй, однако меч не покидал ножны. Белый всадник одним взмахом руки направил мощный поток энергии, который чуть не смёл героя Чжао.

Даже не поглядев на Чжао Цзина, Е Байи обратился к Цао Вэйнину:

– Друг, о котором ты говорил, – это мальчишка по фамилии Чжоу, верно? Отведи меня к нему, и я доставлю вас в безопасное место.

Ошарашенные герои могли только беспомощно наблюдать за тем, как Е Байи уводит из их рук Гу Сян и Цао Вэйнина.

– Цао Вэйнин, ты осмелишься уйти? – наконец-то подал голос Мо Хуайян.

Цао Вэйнин напряжённо выпрямил спину, остановился, обернулся и тихо отозвался:

– Шифу…

– Отправишься с ними, – процедил его наставник, – и в ту же секунду перестанешь быть учеником школы меча Цинфэн. Ступишь на тёмный путь… и я, и все последователи праведных школ станут твоими непримиримыми врагами!

Цао Вэйнин, казалось, пошатнулся, и Гу Сян поспешила поддержать его.

– Подумай хорошенько, – продолжил Мо Хуайян. – Не позволяй одной ошибке сделать тебя объектом ненависти до скончания лет.

Оцепенение Цао Вэйнина не спадало довольно долго. Затем Гу Сян почувствовала, как он мимолётно сжал её ладонь, потом отпустил и снова сжал ещё крепче.

– Шифу, я принёс клятву, что до самой смерти ни на мгновение не усомнюсь в А-Сян и не подведу её… Вы с детства учили меня держать слово. Я не могу забрать обещание, данное её семье.

Глава школы меча Цинфэн побледнел и стиснул зубы. На скулах Мо Хуайяна долго играли желваки, прежде чем он колко рассмеялся, три раза повторил «хорошо» и резко отвернулся, словно больше знать не хотел ученика-отступника.

Цао Вэйнин преклонил колени. Гу Сян посуровела, но, немного помедлив, всё же опустилась на колени плечом к плечу с ним. Бывший ученик трижды поклонился в сторону Мо Хуайяна, разбивая лоб в кровь.

Затем Цао Вэйнин повернулся к бывшему шишу Мо Хуайкуну и повторил три покаянных земных поклона, стискивая зубы и не в силах вымолвить ни слова. Мо Хуайкун пристально смотрел в ответ. Старший заметно нервничал, словно хотел что-то сказать, да не находил правильных слов. Всё, что он смог, это с чувством выругаться: