Текст книги "Далекие странники (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 45 страниц)

Наконец рядом с ними не осталось живых скорпионов, и Гу Сян приняла молниеносное решение:

– Уходим! Сейчас же!

Переглянувшись, Цао Вэйнин и Чжан Чэнлин ринулись за ней.

Уже на выходе до них донёсся стон. Обернувшись, Чжан Чэнлин заметил нищего, выползавшего из-под кучи трупов в углу. Старик обмочился от страха, его чаша для подаяний раскололась, и рассыпанные медяки плавали в луже густой липкой крови. Деда так трясло, что он не смог подняться на ноги и, стоя на коленях, в ужасе прохрипел:

– Уб-бийство!

Цао Вэйнин являлся адептом влиятельной благородной школы, где с детства обучали основным добродетелям.^[272] Он помрачнел, осознав, что они невольно причинили вред невиновному пожилому человеку, и подошёл к нему:

– Цяньбэй,^[273] вы ранены?

– А... – должно быть, от страха старик потерял дар речи.

Чжан Чэнлин приблизился вслед за Цао Вэйнином и постарался успокоить беднягу:

– Дедушка, скорее уходите отсюда, пока снова не нагрянули плохие люди.

Блуждающий взгляд нищего остановился на мальчике.

– Охх... Мертвецы, тут везде… – старик потянулся к Чжан Чэнлину, похоже, узнав щедрого парнишку, который недавно подал ему мелочь.

Гу Сян, наблюдавшая эту сцену со стороны, метнулась наперерез нищему, нацелившись кинжалом на его руки.

– Гу Сян, нет! – в ужасе закричал Цао Вэйнин.

Но было поздно: клинок настиг старика. Тот успел испуганно отшатнуться, но Гу Сян была неумолима. Резко изменив траекторию удара, она развернула кинжал и направила его лезвием вверх, перерезав нищему сонную артерию. Кровь ударила фонтаном высотой в два чи.^[274]

Цао Вэйнин и Чжан Чэнлин ошарашенно уставились на залитую кровью девушку, которая выглядела воплощением яростного асура.^[275] Безразлично выдернув кинжал из трупа, Гу Сян небрежно вытерла рукавом кровь с лица и обернулась.

– Что такое? – спросила она у остолбеневших спутников.

Цао Вэйнин указал на тело нищего:

– Он… Он был всего лишь… старым побирушкой. Ты… ты убила его…

Ох уж эти благородные господа! Взгляд Гу Сян заледенел. Не сказав ни слова, она убрала кинжал в ножны, взяла Чжан Чэнлина за руку и потащила за собой по направлению к выходу.

Цао Вэйнин последовал за ними. Спустя некоторое время он осторожно, хотя и сбивчиво, попытался объясниться:

– Я не это имел в виду… А-Сян, я не говорю, что ты неправильно поступила. Я не… Я также не думаю, что ты убила его просто так. Но что, если он был обычным нищим, что, если ты ошиблась, что, если… Я беспокоюсь, что ты будешь сильно переживать!

Гу Сян чуть не споткнулась и прошла ещё несколько шагов, прежде чем резко бросить в ответ:

– Чушь собачья! О чём тут переживать?

Цао Вэйнин коротко вздохнул:

– Такие вещи всегда расстраивают, просто ты этого не осознаешь… Ладно, нам стоит поспешить! Чжоу-сюн и Вэнь-сюн сейчас неизвестно где. Если ещё одна стая скорпионов, змей, да кого угодно явится по наши души, боюсь, придёт черед другим людям переживать за нас.

Гу Сян поджала губы. Она ничего не сказала, но подумала: «Этот Цао Вэйнин… может и простак, но не так уж и плох».

Примечание к части

∾ Цин гуань (清倌) – «чистый наём». Сотрудник публичного дома, куртизан, развлекающий посетителей артистическими представлениями, чьи сексуальные услуги не продаются. Или продаются, но по очень высокой цене.

∾ Тёмный, словно густая тушь (浓墨重彩) – досл. насыщенный цвет густых чернил, идиома.

∾ В китайской традиции вместилищем разума считается сердце. Открытое отверстие в сердце означает просветление, а отсутствие отверстий означает тупость человека. То есть Вэнь Кэсин или слишком туп, или слишком просветлён.

∾ Пёстрая змея, скорее всего, ленточный крайт. Смертельно ядовитая змея, но её ядовитые зубы короткие и даже плотная ткань защищает от укуса. Фото: https://bit.ly/3rPUwfS

∾ Строки, которые вспоминает Гу Сян, приписываются наемному убийце Цзин Кэ (III в. до н.э.) – прощаясь с единомышленниками, он пропел их перед уходом на заведомо самоубийственную миссию. В авторском тексте Гу Сян вспоминает только первые две строки и ошибается в названии реки, вместо «и» (易 – «легкий», омофон слова «один») используя «эр» (二, «два»).

∾ Человеколюбие (жэнь, 仁) – высшая из пяти добродетелей конфуцианства, которыми должен обладать благородный муж. Выражается в любви к ближнему, заботе о людях.

∾ Цяньбэй (前辈) – старейшина, старший. Вежливое обращение к старшему человеку, с которым нет родственных/ организационных связей.

∾ Асуры в буддизме – полубоги, населяющие один из шести миров. Асуры стремятся к власти, борьбе, их также называют «борющимися демонами».

Том 2. Глава 39. Рвать когти

Когда Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин вернулись в таверну, там уже не осталось следа от Гу Сян, Чжан Чэнлина и Цао Вэйнина. Имелась лишь гора трупов, с которыми разбирались люди из клана Гао в окружении толпы зевак.

Вэнь Кэсин не привык к ощущению второго лица. Сперва он боялся, что тонкая, словно крыло цикады, маска упадет в любой момент, но потом бросил взгляд на Чжоу Цзышу – тот в наглую расхаживал туда-сюда весь из себя важный и добропорядочный. Как будто не его буквально вчера с боем гнали из города.

Вэнь Кэсин впервые видел человека, который вел себя так уверенно и смело, при этом скрываясь. Кожа Чжоу Цзышу действительно стала толще после добавления свежего слоя. Вэнь Кэсин восторженно прищелкнул языком и стал вести себя точно так же.

Среди людей, осматривавших трупы, оказался Мо Хуайкун из ордена Цинфэн Цзянь. Судя по озабоченному виду, он опознал технику Цао Вэйнина. Вэнь Кэсин смерил его изучающим взглядом и, подойдя к Чжоу Цзышу, прошептал тому на ухо:

– Посмотри на вытянутую физиономию старика Мо! Как думаешь, маленький остолоп Цао-сюн не мог сбежать с А-Сян, словно они пара любовников?

– У тебя чересчур грязные мысли, – Чжоу Цзышу хмуро разглядывал лежавшие там и сям тела. Его не отпускало дурное предчувствие.

Кем были эти люди? Ядовитыми скорпионами-смертниками?

Удалось ли двум не особенно надёжным бойцам уйти от погони, таская за собой неуклюжего сопляка? Живы ли они? И куда отправились?

Вэнь Кэсин задумался, а потом предположил:

– Я уверен, что после шумихи, поднятой из-за брони, и нападения скорпионов Гу Сян найдёт убежище в безлюдном месте.

Чжоу Цзышу быстро взглянул на него и начал выбираться из толпы, ответив на ходу:

– Тогда почему мы ещё здесь? Давай за ними!

Они исчезли так же быстро, как появились. Едва ли кто-то успел их заметить.

– Не волнуйся за Чжан Чэнлина, – успокаивал своего спутника Вэнь Кэсин. – Глупая девчонка А-Сян не так уж бесполезна. И Цао Вэйнин им поможет.

Чжоу Цзышу смерил его недоверчивым взглядом:

– А с чего вдруг разволновался Хозяин Долины призраков? Жив мальчишка или нет, тебе-то что?

Вэнь Кэсин улыбнулся, но едва уголки его губ приподнялись, маска на лице неприятно сморщилась, как будто собиралась отпасть. Вэнь Кэсин нелепо придержал её рукой и задал встречный вопрос:

– Если командир Чжоу беспокоится об этом проказнике, почему мне нельзя?

– Он мой ученик, кому же ещё беспокоиться? – не растерялся Чжоу Цзышу.

– Твой ученик – мой ученик, – не растерялся Вэнь Кэсин. – Ещё неизвестно, кто из нас с тобой старше по рангу!

– Ты следуешь за мной. Стало быть, я старше. Тут и думать нечего, – отрезал Чжоу Цзышу. – Не заговаривай мне зубы! Ты таскаешься за этим ребенком, чтобы что-то у него вызнать. Разве я не прав?

– Поцелуй меня, и я выдам все тайны.

Игриво взмахнув ресницами, Вэнь Кэсин совсем забыл про маску, которая шла ему, как корове седло. В итоге взгляд, которому полагалось быть томным и чарующим, получился похабным и жутковатым.

Чжоу Цзышу поспешно отвернулся, борясь с отвращением. Понимая, что сам навлёк на себя это ходячие бедствие, он спросил как можно ровнее:

– Не боишься покрыться язвами, если поцелую?

– Я готов прогнить до самых костей, моя радость, – бесстыдно заверил Вэнь Кэсин.

Чжоу Цзышу решил немного помолчать и найти другую тему для разговора.

– Если Жун Сюань скрывался в Долине призраков, возможно, пять великих кланов именно там заполучили Кристальную броню, – предположил он после паузы. – Сейчас, когда вести о броне просочились в цзянху, люди готовы грызться за неё насмерть… Но как эти вести просочились? Неужели какой-то призрак поддался мирским желаниям и самовольно покинул Долину? Неужели именно он связан с истреблением клана Чжанов? Неужели ты, как и Сунь Дин, подозреваешь, что Чжан Чэнлин видел этого отступника в ночь погрома?

Чжоу Цзышу пришлось набраться терпения, так как молниеносного ответа в этот раз не последовало.

– Если не видел Чжан Чэнлин, придётся искать другого свидетеля. Не подскажешь, где его раздобыть? – предложил из-за его спины Вэнь Кэсин.

– Не зная истинных ставок? – резко обернулся Чжоу Цзышу. – Должно быть что-то ещё, верно? Что-то настолько важное, что вызвало к жизни скрытного и нелюдимого владыку призраков.

Вэнь Кэсин с улыбкой показал пальцем на свои губы и выжидательно заглянул ему в глаза. Чжоу Цзышу притворился, что не понял намека.

– Как поступишь, когда найдёшь беглеца? – спросил он после недолгих размышлений.

– Сдеру с него кожу, вытяну сухожилия и порублю на мелкие кусочки, – Вэнь Кэсин закончил перечисление со спокойной полуулыбкой, но заметил противоречивое выражение на лице Чжоу Цзышу и сжалился:

– Я нарочно тебя пугаю! Страшно?

Этот человек обладал замечательной способностью ухмыляться так, что сразу хотелось дать ему в зубы. Чжоу Цзышу сухо усмехнулся в ответ:

– Ай-яй, я в ужасе!

«Хитрый лис», – подумал Вэнь Кэсин.

«Лицемерный ублюдок», – решил про себя Чжоу Цзышу.

Мысленно отдав друг другу должное, они обменялись колкими взглядами и кривыми усмешками, не раскрывая истинных чувств и мыслей. А потом продолжили путь, чтобы найти троих своих товарищей, пока те ещё были живы.

– – – – -

Гу Сян и её спутники не отправились в уединённое место, как надеялся Вэнь Кэсин. Предположив, что врагам проще убить их без свидетелей, трое беглецов наспех оттёрли кровь и поспешили в оживлённый центр города, где стали притягательной мишенью. Не прошло и получаса, как Гу Сян пожалела о решении остаться в Дунтине.

Сразу несколько человек преградили им путь. Впереди стояли Фэн Сяофэн и Гаошань-ну, а за ними – подозрительного вида старик и старуха. Старик держал посох в левой руке, старуха – в правой. Мужчина был облачён в одеяния нежно-зеленого цвета, а женщина – бледно-персикового. Старик с ног до головы был увешан драгоценностями; на нём сверкало не менее десяти цзиней золота.^[276] Лицо старухи было так ярко нарумянено и напудрено, что походило на задницу бабуина.

У Цао Вэйнина взмокли ладони. Отделаться от этой пожилой пары было куда сложнее, чем от Духа Земли с Горой. Ивовый Дедушка и Персиковая Бабушка^[277] были мошенниками с огромным жизненным опытом и арсеналом подлостей. Почтенный возраст супругов нисколько не мешал им всюду выискивать выгоду без оглядки на стыд и совесть.

Фэн Сяофэн взорвался пронзительным смехом:

– Чжан Чэнлин! Хочешь – не хочешь, а ты потомок благородного рода! Все герои Поднебесной собрались, чтобы отомстить за твой клан, а сам ты чем занят? Связался с парочкой проходимцев и пошёл по кривой дорожке? Хочешь взбесить своего покойного отца, чтобы он восстал из могилы злобным призраком?

Чжан Чэнлин мгновенно поник. Он никогда не был силен в спорах и красноречии, но запальчиво выкрикнул:

–Ты говоришь вздор! Мой шифу и старший Вэнь – хорошие люди!

Рана на талии, которой наградил Гу Сян один из скорпионов, продолжала кровоточить. Несмотря на принятое противоядие, девушка покрылась испариной от жгучей боли. Терпения ей это не прибавило.

– Долго вы намерены трепаться?! – гневно выплюнула Гу Сян. – Фэн Сяофэн, уступи дорогу госпоже или пеняй на себя! Ты, конечно, мелковат, но я уж как-нибудь не промажу. Укорочу тебя ещё вполовину!

– Откуда ты взялась, наглая соплячка?! – взвизгнул Фэн Сяофэн и, выхватив мачете, бросился на Гу Сян.

Цао Вэйнин обнажил меч и преградил путь Духу Земли, надеясь его урезонить:

– Старший Фэн! А-Сян ещё дитя. Если опустишься до её уровня, разве это не скажется на твоей репутации?

Фэн Сяофэн с самого начала был нацелен на Чжан Чэнлина и не обратил внимания на его сопровождающих. Поэтому он на мгновение опешил и удивленно спросил:

–Ты мальчишка из ордена Цинфэн Цзянь, так ведь? Как тебя угораздило связаться с этой вонючей шайкой?

Цао Вэйнин растянул губы в извиняющейся улыбке:

– Старший, должно быть, произошло досадное недоразумение…

Дух Горы понимающе хмыкнул и поднял мачете повыше, как вдруг Персиковая Бабушка позади него вмешалась в спор:

– Фэн Сяофэн! Тебе следует успокоиться и набраться терпения. Ученик ордена Цинфэн Цзянь! Ты молодец, что отыскал этого непослушного ребёнка Чжан Чэнлина. Поверь бабуле, тебя ждёт блестящее будущее.

Цао Вэйнину надо было вовремя уловить подвох и одновременно не позволить Гу Сян усугубить ситуацию. От внутреннего напряжения у него на лбу и висках выступили крупные бисерины пота.

– Так и есть. Премного благодарен старшей, – сдавленно пробормотал Цао Вэйнин.

Персиковая Бабушка фыркнула и пренебрежительно отмахнулась, после чего высокомерно бросила Чжан Чэнлину:

– Идём с нами.

Чжан Чэнлин настороженно уставился на сомнительную старуху и сделал два шага назад. Цао Вэйнин чуть сдвинулся в сторону, загородив собой мальчика, и попытался прощупать намерения пожилой пары.

– Будет лучше, если вы соблаговолите прояснить один вопрос, достопочтенные старшие: вы вышли на поиски Чжан Чэнлина от имени героя Чжао или героя Гао?

Персиковая Бабушка мрачно хмыкнула и бросила с неожиданной свирепостью:

– А у тебя, молокосос, есть право нас допрашивать?!

Цао Вэйнин отошёл к Чжан Чэнлину и натянуто объяснил:

–Прошу прощения, старшие. Но этот младший в ответе за наследника Чжанов и не смеет передать его посторонним. Если я буду вынужден это сделать, необходимо присутствие главы Чжао или главы Гао.

Ивовый Дедушка ударил посохом в землю и презрительно фыркнул:

–Ты возомнил себя героем, недоносок? Мы заберём мальчишку, и тебя не спросим!

Не успели эти слова стихнуть, как старик со старухой одновременно взмахнули посохами и ринулись в наступление, собираясь пробить Цао Вэйнину голову. Цао Вэйнин побоялся испытывать удачу. Отступая и парируя атаки, он крикнул Гу Сян:

– Забирай сяо Чжана и уходите! Сейчас же!

В голове Гу Сян бешено завертелись мысли: поскольку Цао Вэйнин – ученик ордена Цинфэн Цзянь, старые уроды не посмеют его убить – побоятся Мо Хуайкуна и Мо Хуайяна! Сообразив это, Гу Сян сразу перестала колебаться, крикнула Цао Вэйнину:

– Будь осторожен! – и во всю прыть рванула по боковой улице, прихватив с собой Чжан Чэнлина.

Однако Фэн Сяофэн не собирался отпускать их так легко. Взгляд Гу Сян остекленел. Она спрятала ладони в рукава и толкнула за себя Чжан Чэнлина, не дав Духу Земли дотянуться до мальчика. Невесомо взмыв в воздух, девушка устремилась к Гаошань-ну, ловко поднырнула под молот-метеор и швырнула в лицо гиганта горсть белого порошка. Не успев увернуться, Гаошань-ну истошно завыл. Его веки мгновенно покраснели и опухли, перестав открываться. Гора начал отчаянно тереть глаза кулачищами, но от этого яд проник ещё глубже, и из глазниц великана потекла кровь. Гу Сян не любила церемониться в бою и ослепила врага, не дрогнув.

Фэн Сяофэн в момент забыл про Чжан Чэнлина и в ужасе обернулся к своему другу:

– А-Шань, ты… Что с тобой? Всё в порядке?!

Гаошань-ну жалобно скулил, словно дикий зверь, и расцарапывал собственные глаза. Фэн Сяофэн подскочил к нему и крепко схватил за руки. Два человека сплелись в один комок, катаясь по земле. Только ценой невероятных усилий Фэн Сяофэн запечатал акупунктурные точки Гаошань-ну. Оценив глубину увечья, он ужаснулся и яростно взревел:

– Не вздумай сбежать, маленькая тварь!

Но Гу Сян и Чжан Чэнлина уже и в помине не было рядом.

Методом проб и ошибок Гу Сян установила, что людные места совершенно им не подходят, поэтому увела мальчика к пустынным окраинам. От беспокойства её сердце превратилось в огненный комок. Невозможно было предсказать поведение Вэнь Кэсина и Чжоу Сюя. Отправится ли хоть один из них искать её с Чжан Чэнлином? Гу Сян также переживала, не сорвет ли Фэн Сяофэн свой гнев на Цао Вэйнине? Не обрекла ли она дуралея из ордена Цинфэн Цзянь на верную смерть?

Но у Гу Сян не было времени как следует поволноваться. В лесу на выходе из Дунтина их караулил третий отряд скорпионов-смертников. Мысленно Гу Сян проклинала всё на свете. Она была ранена и не знала, сколько продержится, а ждать помощи было не от кого. Сунув Чжан Чэнлину кинжал, Гу Сян отпихнула его изо всей силы, крикнув:

– Беги! – а сама метнулась, словно порхающая ласточка, навстречу врагам.

Чжан Чэнлин понёсся через лес, от страха не разбирая дороги и плача навзрыд.

«Что же я такой беспомощный? Только и делаю что подвергаю других смертельной опасности! Сначала шифу, потом Цао-дагэ, теперь вот Гу Сян-цзецзе!»,^[278] – горевал он на бегу.

Реальность не дала Чжан Чэнлину увязнуть в тоске по весне и осени.^[279] Слёзы на его щеках высохли сами собой, когда до ушей мальчика донёсся короткий пересвист. Четверо людей в чёрном выскочили с разных сторон, отрезав ему пути к отступлению. Чжан Чэнлин замер посреди леса с кинжалом Гу Сян в руке. Он держал оружие неумело, как ребенок держит игрушку. Длинные крюки убийц сияли холодным синеватым блеском. При взгляде на них Чжан Чэнлина внезапно затопила ярость.

«Почему вы все хотите моей крови? – думал он, глядя на приближавшихся наёмников. – Что я такого сделал, что на меня весь мир ополчился?».

Один из убийц ринулся в наступление. Его крюк нацелился в грудь Чжан Чэнлина, как жало скорпиона. Неожиданно для себя Чжан Чэнлин выставил вперёд левую ногу, а в его памяти всплыли наставления Вэнь Кэсина: «Словно свирепый ястреб, ныряющий за зайцем, словно натянутый без сожалений лук, замри на пике, но вырвись вперед в атаке». Крутанувшись на месте, Чжан Чэнлин оттолкнулся от дерева, подпрыгнул повыше и всем телом бросился навстречу холодному блеску крюка. В его голове остались лишь два слова:

«Бейся насмерть».

Когда кинжал в руке Чжан Чэнлина столкнулся с крюком скорпиона, лязг стали о сталь резанул уши. Сквозь этот скрежет в голове Чжан Чэнлина снова всплыли объяснения Вэнь Кэсина: «В начале движения намерение меча изменчиво, как колебание цветка на воде. На излёте движения меч соединяет все возможные удары в один». Крюк соскользнул с лезвия кинжала, ободрав руку Чжан Чэнлина. Развернувшись, мальчик со всей силы вонзил клинок в грудь скорпиона. Наёмник испустил дух, не успев моргнуть.

Чжан Чэнлин не верил своим глазам. Радость, ужас, растерянность и сотня других чувств хлынули в его сердце. Но не успел мальчик опомниться, как перед ним возник новый противник. Чжан Чэнлин выставил ладонь, чтобы защититься и увидел, как от раны, оставленной крюком, по коже расползаются чёрные разводы. В тот же миг он почувствовал, как силы покидают тело, покачнулся и рухнул на колени.

 «Неужели это конец?» – безнадежно подумал Чжан Чэнлин и зажмурился.

Но смертельный удар так и не обрушился на его голову. Чжан Чэнлин немного подождал и осторожно приоткрыл один глаз. Из груди нависшего над ним скорпиона торчал наконечник стрелы. Взгляд смертника изумлённо застыл, и он с гулким стуком упал на землю рядом с Чжан Чэнлином.

Из зарослей позади скорпиона донёсся мужской голос:

– Разбой и убийства средь бела дня! Давно ли в Дунтине так испортились нравы?

Примечание к части

∾ 10 цзиней – 市斤 (цзинь), 1 цзинь равен 500 г, итого 5 кг украшений.

∾ Ивовый Дедушка и Персиковая Бабушка – в оригинале: Люйлю-вэн (绿柳翁) и Таохун-по (桃红婆) – дедушка Зеленая Ива и бабушка Розовый Персик. Имена взяты из идиомы «Персиковые деревья зацвели, ивы зазеленели», описывающей весеннее буйство красок.

∾ Тоска по весне и осени – «伤春悲秋», идиома, лит. «грустить по весне, печалиться по осени».

Том 2. Глава 40. И снова Седьмой Лорд

Примечание к части

Друзья, главы будут выходить в прежнем порядке.

Наша команда желает вам весело и счастливо встретить Новый год! Пусть все ваши мечты обязательно исполнятся!

Чжан Чэнлин почувствовал головокружение – должно быть, начал действовать яд скорпионов. В ушах гремело, внешние звуки доносились гулко, будто сквозь толстый слой ваты. Мальчик посмотрел, откуда прилетела стрела, и разглядел двух мужчин.

Один из них держал небольшой арбалет. Этот человек носил тёмно-синие одежды с развевающимися рукавами, широкий ремень опоясывал его стройную талию, на боку виднелась флейта сяо из белого нефрита. Непохожий на воина или учёного, он скорее напоминал аристократа, купающегося в роскоши. Персиковые глаза незнакомца улыбались, но в его взгляде, направленном на последнего живого скорпиона, вспыхнули холодные искры. Сквозь пелену тумана в голове Чжан Чэнлина пробилась мысль, что этот мужчина… был самым красивым человеком, какого он когда-либо встречал.

Второй мужчина с ледяным лицом был с ног до головы облачён в чёрное, а на его плече примостился маленький хорёк. Оставшийся смертник на мгновение заколебался, но затем метнулся в сторону человека с арбалетом. Чжан Чэнлин успел лишь почувствовать возле уха резкий свистящий порыв ледяного ветра, прежде чем осознал, что живой скорпион стал мёртвым.

Мужчина с хорьком неожиданно оказался рядом, хотя ещё секунду назад находился в отдалении. Наклонившись, он осмотрел раненую руку Чжан Чэнлина, нажал несколько акупунктурных точек на теле мальчика и поднёс к его губам лекарственную пилюлю:

– Проглоти. Это противоядие.

Не заботясь ни о чём другом, Чжан Чэнлин изо всех сил попытался удержать незнакомца за одежду:

– Гу… Сян… цзе… Пожалуйста, спасите…

Он вложил в просьбу о помощи остатки сил, но всё равно слова превратились в неразборчивый набор звуков. Тем не менее человек в широкой чёрной мантии каким-то чудом уловил суть и мягко уточнил:

– Помочь кого-то спасти? Где эти люди?

Чжан Чэнлин слабо указал пальцем направление:

– Гу… цзецзе… спасите… её, пожалуйста… спасите…

Мужчина с хорьком поднял голову и посмотрел на человека с арбалетом.

– Почему ты медлишь? – спросил последний.

Незнакомец в чёрном передал зверька своему спутнику:

– Будь осторожен. Я ненадолго.

Его силуэт испарился в мгновение ока. Чжан Чэнлину осталось только беспомощно смотреть вслед исчезнувшему. Мужчина в синем помог мальчику сесть и посоветовал:

– Закрой глаза, сконцентрируйся и не позволяй воображению разыграться. Сохрани свою маленькую жизнь, после будешь беспокоиться о других вещах.

Чжан Чэнлин понимал, что тревога бесполезна, поэтому повиновался наставлениям обволакивающего голоса и закрыл глаза. Хорёк соскользнул с плеча хозяина на землю и принюхался. Смешение железного запаха крови, исходящего от мёртвых тел, и тонкого аромата благовоний, которым был окутан незнакомый мужчина, было последним, что почувствовал Чжан Чэнлин перед потерей сознания.

– – – – -

Когда он очнулся, небо совершенно потемнело. Онемение в теле от яда исчезло, и Чжан Чэнлин медленно поднялся с земли. Голова кружилась, мысли отказывались собираться в кучу, и мальчик тщетно пытался вспомнить, как оказался в подобном состоянии.

– Хах! Наконец-то проснулся! – раздался девичий голос.

Радость заполнила сердце Чжан Чэнлина. Он повернулся и увидел изрядно потрёпанную, но вполне живую Гу Сян. Её раны были аккуратно перевязаны, и в настоящее время девушка грелась у костра. Чьи-то мозолистые пальцы взяли запястье Чжан Чэнлина, чтобы проверить пульс.

– Яд рассеялся, – минуту спустя объявил человек в чёрном.

На пытливый взгляд Чжан Чэнлина он лишь коротко кивнул, а потом отошёл и сел под деревом с прямой, как кисть для каллиграфии, спиной. Сбоку его точёный профиль выглядел вырезанным из камня.

Чжан Чэнлин с удивлением отметил, что Гу Сян смотрит на этого человека с восторженным благоговением. Она изо всех сил сдерживала свою врождённую буйную и болтливую натуру.

– Благодарю… Большое спасибо двум храбрым господам за наше спасение, – нескладно пробормотал Чжан Чэнлин.

– Нет нужды, – человек в чёрном почти неуловимо кивнул и отвернулся.

Проследив за его взглядом, Чжан Чэнлин увидел мужчину в синих одеждах, который на этот раз держал в руках не арбалет, а охапку веток.

Человек в чёрном собрался встать, но Гу Сян подскочила первой и поспешно забрала хворост у его спутника.

– Седьмой Лорд, сядьте, пожалуйста! Садитесь, садитесь! Предоставьте это мне, почему вы решили взять заботу о дровах на себя? Как-никак, я, в первую очередь, служанка.

Прекрасные персиковые глаза «Седьмого Лорда» согласно прикрылись и красиво изогнулись от улыбки. Он позволил Гу Сян заняться растопкой и устроился рядом со своим спутником. Человек в чёрном неизвестно откуда достал небольшую изящную грелку для рук, вручил её Седьмому Лорду и ловко убрал с его рукавов прилипшие сухие листья.

Возможно, воображение Чжан Чэнлина слишком разыгралось, но ему почудилось, что в то мгновение мужчина в чёрном из бесчувственной каменной статуи превратился в человека из плоти и крови, а его взгляд потеплел. Даже молчаливое взаимодействие этой пары передавало ощущение чрезвычайной близости и понимания друг друга.

Седьмой Лорд обратился к мальчику:

– Тебе лучше?

Услышав негромкий, но чрезвычайно приятный слуху голос, Чжан Чэнлин неожиданно почувствовал, как кровь прилила к щекам. Он поспешно склонил голову в знак согласия, но украдкой взглянул из-под ресниц на Седьмого Лорда, желая рассмотреть его получше. Красота женщины, которая недавно подошла к ним в таверне, была совершенной. Но теперь Чжан Чэнлин подумал, что по сравнению с этим человеком лицо той красавицы выглядело нарисованной маской, банальной и искусственной.

– Как тебя зовут? – поинтересовался Седьмой Лорд. – Те люди…

Чжан Чэнлин не успел среагировать – Гу Сян, подкидывая дрова в костёр, начала тараторить:

– Он мой младший брат. Поэтому, естественно, его фамилия тоже Гу. Нас наняли для работы в имении, я прибирала комнаты, а он прислуживал господину. Но потом в дом нагрянула беда. Мы не знаем, зачем пришли те люди, но они намеревались убить всех, включая нас, простых слуг. Какие мерзавцы! Если у них когда-нибудь появятся потомки, уверена, их настигнет карма и все они родятся безголовыми уродами! Нам повезло, что вы двое…

Человек в чёрном поднял голову и пристально посмотрел на рассказчицу. От этого взгляда быстрая речь Гу Сян сбилась на полуслове, а её широко раскрытые глаза забегали по сторонам. Гу Сян несла несусветную чушь, но вместо возражений Седьмой Лорд предпочёл сменить тему разговора и дружелюбно заметил:

– Вы оба ранены. Было бы лучше отвести вас в город, но, по словам девушки, там вас поджидают сообщники убийц. Нам придётся заночевать в лесу и придумать наутро другой план. Скажите, вам есть, куда пойти?

Он говорил неторопливо и ласково – таким тоном успокаивают маленьких детей. Чжан Чэнлина снова захлестнула всепоглощающая жалость к себе. Было ли место, куда он мог пойти? Отец погиб, вся его семья была уничтожена. По достойным или недостойным причинам каждый встречный пытался его похитить. Чжан Чэнлин чувствовал себя загнанной птицей, в которую вонзилось бесчисленное количество стрел, а крылья вот-вот сломаются от усталости. Какой бы огромной ни была земля, на ней не осталось ни единого безопасного места, чтобы приземлиться и перевести дух. Глаза Чжан Чэнлина защипало от навернувшихся слёз, в итоге мальчик так ничего и не ответил. Вместо него снова заговорила Гу Сян:

– Перед тем, как попасть тут в западню, мы планировали встретиться с моим господином и шифу этого мальчишки, но не ожидали, что враги настигнут нас так скоро. Мы бежали от преследования, не разбирая дороги. Теперь неизвестно, удастся ли нам найти своих.

Вспомнив, как было дело, Чжан Чэнлин дополнил рассказ важной, по его мнению, информацией:

– И ещё Цао-дагэ! Его увели подозрительные люди.

Гу Сян остро зыркнула в сторону этого простака, безмолвно намекая, что кое-кому стоит придержать язык за зубами. Но Чжан Чэнлин был поглощён ощущением собственной брошенности и пропустил её безмолвное сообщение.

– Что за странные люди? – терпеливо продолжил расспрашивать Седьмой Лорд.

– Карлик и великан. А ещё старые бабушка и дедушка, одетые в яркие цвета, – бесхитростно ответил Чжан Чэнлин.

Гу Сян возвела глаза к звёздному небу, мечтая пристукнуть мелкого идиота, чтобы тот снова отключился.

– Кто бы это мог быть? – судя по всему, Седьмой Лорд не слышал о местных знаменитостях.

– Карлик и великан – это Фэн Сяофэн по прозвищу Дух Земли и его раб Гаошань-ну, – предположил его спутник в чёрном. – Люди в ярких одеждах… Вероятно, речь о Персиковой Бабушке и Ивовом Дедушке.

Неожиданно говоривший повернулся к Чжан Чэнлину и сурово спросил:

– Даже такие сомнительные личности дорожат остатками своей репутации и не стали бы действовать сообща с Ядовитыми скорпионами. По какой причине все они преследуют тебя?

В глубине глаз одетого в чёрное незнакомца сверкнули отдалённые молнии. От этого пронзительного взгляда грудь Чжан Чэнлина сдавил ледяной обруч, и ему резко перестало хватать воздуха. Седьмой Лорд рассмеялся:

– Маленькое ядовитое создание, не пугай ребёнка!

Человек в чёрном сразу опустил глаза и принял вид медитирующего монаха, которому ни до чего нет дела. Седьмой Лорд бросил взгляд на Гу Сян, которая с трудом сдерживала волнение, а затем снова обратился к Чжан Чэнлину:

– Малыш, позволь спросить, у твоего шифу фамилия Чжоу?

Испугавшись, что Чжан Чэнлин опять выложит всё как на духу, Гу Сян ответила за него:

– Нет, фамилия этого старого грязного извращенца не «Чжоу», а «Тан».^[280]

Она оплошала, понадеявшись, что Чжан Чэнлин сохранил остатки здравого смысла. Но мальчик насупился и пришёл в праведное возмущение:

– Что за вздор ты несёшь! Мой шифу вовсе не старый, не грязный и не извращенец!

Руки Гу Сян задрожали от желания придушить этого тупицу.

Седьмой Лорд громко засмеялся, качая головой:

– Откуда взялась эта озорная и умная девчушка? Полно тебе выпутываться, мы ведь не враги вам! На самом деле, твой шифу – мой хороший старый друг.

Глаза Гу Сян забегали по сторонам, пока она раздумывала над ответом:

– Хорошо. Тогда вы наверняка можете описать его внешний вид и знаете его имя?

– Его фамилия Чжоу, а имя…

 Седьмой Лорд прервался и в задумчивости прикрыл глаза: «Чжоу Цзышу, старый плут, предпочитает скрываться за полуправдой. Конечно, он не назвался бы настоящим именем, но какой псевдоним он взял?» Открыв глаза, Седьмой Лорд увидел, что Гу Сян уставилась на него в нетерпеливом ожидании. Хотя она выглядела забавной, Седьмой Лорд мысленно отметил, что вопрос этой маленькой плутовки в самом деле был с подвохом. Но уже через миг его озарило.