Текст книги "You're All I Want (СИ)"
Автор книги: Paula.M.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)
Когда-нибудь я заставлю его бросить.
***
Я задремал, уже проваливаясь в сон —, но машина резко затормозила, и я, с трудом разлепив веки, уставился на пейзаж за окном: неплохой двухэтажный дом и несколько знакомых личностей со стаканчиками в руках возле него. Громкая музыка была слышна даже в машине, хотя мы припарковались достаточно далеко от дома. Вечеринка уже началась, а мы как всегда. Медленно выползая из машины и стараясь не смотреть в ту сторону, я понял, что по уши в дерьме. Я, блять, ненавижу вечеринки. Почему я вообще согласился? Господи, придется говорить с людьми, улыбаться, когда ты этого абсолютно не хочешь, иначе тебя сочтут за мрачного психопата. А самое главное – придется лгать. Гребаный ад. Ведь я просто уверен, что Рита рассказала всем о нашем «поцелуе» и теперь я вдвойне в дерьме. А вдруг Рихард узнает? Хотя… и что? Узнает и узнает, какая ему разница до моих личных отношений.
– Привет, – передо мной, ниоткуда не возьмись, вдруг появилась Рита в красивом красном платье, которое обтягивало все, что только можно. – Рада, что ты пришел.
– Я тоже, – ответил я, выдавливая из себя некое подобие улыбки.
Улыбайся, блять.
Всучив Рите небольшой подарок, я уже собирался пойти за парнями в дом, чтобы не потерять их из виду, но Рита ни с того ни с сего набросилась на меня, обнимая, а мне ничего не оставалось, кроме того как обнять ее в ответ, положив руки на ее талию. Не то чтобы меня заставляли, но, черт, она просто вынудила меня сделать это. Вокруг все немного приутихли, и кажется, что около пятнадцати пар глаз внимательно изучает наши два слепившихся тела. Давай же, отпускай.
– Спасибо, – сказала она, отстраняясь от меня и прижимая подарочный пакет к себе. Чмокнув меня в щеку, она ускакала куда-то в дом. Наверное, меня бы поправили, сказав бы, что она «пошла». Так вот – нет, она именно поскакала, привлекая к себе взгляды еще большего количества человек и заставляя меня краснеть. Вокруг все перешептывались и пошло хихикали. Это чертовски неудобно, учитывая, что я вообще не понял, что только что произошло, да и вообще не проснулся толком.
Озираясь по сторонам, я понял, что Рихард все видел. Он, как всегда, отчужденно стоял в стороне и курил, внимательно изучая меня взглядом. Готов поклясться, этот его взгляд я ненавижу больше всего из всех, что у него есть. Он ровным счетом не выражает ничего. Абсолютно ничего. Я не могу понять, что он чувствует ко мне, о чем думает и почему, блять, смотрит на меня не отрываясь. Гребаный стеклянный взгляд. Лучше бы он просто поржал со всеми, перестав буравить меня своими чертовыми глазами.
Последний раз посмотрев на своего друга, я быстро направился в дом, где вовсю шумела музыка.
Я бы не сказал, что ее дом был чем-то особенным, но он действительно нравился мне. Внутри находилось около пятидесяти человек, а музыка была настолько громкой, что хотелось просто лезть на стену, потому что я не любитель клубных треков. В общем, этой ночью Рита превратила свой загородный дом в настоящую танцплощадку. Если бы я не знал, что это дом, в котором живут люди, то, наверное, подумал бы, что это реально какой-то клуб. Усевшись на одном из диванов, поближе к концу огромной гостиной, я налил себе колы и старался слиться с ним. Надеюсь, Рите не придет в голову пойти в самую затемненную часть помещения, где меня практически не видно. Хотя я уверен, что она ищет меня.
Я понимал, что мне будет чертовски неуютно здесь, но пойти веселиться я не мог по одной простой причине: я не пью, а так вообще ни хуя не весело.
– Эй, ты чего тут? – рядом со мной появился веселый Шнайдер с двумя бокалами в руках. Музыка играла очень громко, поэтому ему приходилось практически кричать. – Все вон танцуют.
– Ага, вижу, – я кивнул, немного двигаясь в сторону, чтобы Шнайдер мог сесть. – Как добрался?
– С какими-то чуваками из параллели, не помню, – было достаточно темно, но я клянусь, что чувствовал, как Шнай улыбался. В этом весь Кристоф. «С какими-то чуваками», бля.
– На вон, расслабься. А то разговаривать с тобой боюсь, – друг протянул мне какой-то стакан с мутно-голубой жидкостью.
– Что это? – в замешательстве спросил я, с осторожностью протягивая руку к бокалу.
– А хуй знает. Налил то, что под руку попалось. Там темно, ничего не разберешь, – он пожал плечами, сделав несколько глотков. – Вполне сносно.
Я обещал себе не пить. Мне нельзя, иначе меня разнесет. Хотя… от одного бокала ведь ничего не будет, да? Определенно да. Тяжело вздохнув, я поднес бокал с содержимым к губам и, сделав пару глотков, поставил его на столик передо мной. Почувствовав, как горькая жидкость стремительно скатывается по моему горлу, я поморщился. На вкус это было похоже на водку с привкусом… с привкусом чего?
– Ну и как?
– Хуево, но пойдет, – я улыбнулся, снова потянувшись за напитком с непонятным вкусом водки и ацетона. Хотя откуда мне знать, какой он на вкус?
– Я-то разбираюсь в таких вещах.
– Я не сомневался.
Мы со Шнайдером рассмеялись. Ну, теперь мне хоть не так одиноко. Кристоф поведал мне, что Тилль выжрал половину бутылки водки, но все равно остается трезвым и Шнай будет держать меня в курсе событий. Оливер поспорил с каким-то чуваком, что выпьет два литра зеленого чая за один раз, и, похоже, он серьезно настроен на это. Флаке не пьет и не собирается, хотя Линдеманн пытается его убедить, говоря: «Зачем тогда ходить на вечеринки?». Это так похоже на Тилля.
– А Рихард? – вырвалось у меня, но я понял это слишком поздно.
– Хрен знает, где он. Пару минут назад я видел, как они с Томасом болтали на улице, – равнодушно бросил Крис, допивая остатки чудесного напитка.
– Чего? – я в шоке раскрыл глаза, чуть не выронив бокал из рук. – Как? Томас здесь?
– Полегче, чувак. Я не могу так быстро воспринимать информацию… – он тупо уставился на меня, не улавливая смысла моих слов. Я же говорил, что нам всем не надо было пить.
– Томас, он… – я пытался что-то выговорить, но из-за разнообразия мыслей в моей голове на тот момент я не смог сказать ничего связного.
– А, да я не знаю. Сиди тут, я пойду еще принесу, – Крис помахал пустым бокалом перед моим носом и вскоре скрылся из виду шатающейся походкой. Спасибо Шнайдеру, что я всегда остаюсь в курсе событий, но черт, что бы это значило. Я нахмурился, пытаясь восстановить цепочку событий в своей голове. Сначала Рихард и Томас лучшие друзья, которые никогда не разлучаются. Потом они вытворяют какую-то неведомую хрень в туалете, которую я не могу охарактеризовать никаким из прилагательных, какие только знаю. Хотя, может, я просто мало знаю? Так, это неважно, продолжим. Затем они бьют друг другу морды на школьных переменах и не общаются некоторое время. Затем я слышу какие-то дохуя странные разговоры, наводящие на меня странные мысли, , а теперь эти двое просто мило болтают. Где логика? Вот правильно говорят: меньше знаешь – крепче спишь. Лучше бы я вообще никогда не совал нос не в свое дело. Но что я, блять, могу поделать, если он сам суется?
Что там Шнайдер сказал про Тилля? Водка? Я знаю, что он очень стойкий на алкоголь, но еще пара рюмок – и он точно поплывет. А учитывая то, что он обычно не закусывает, удваивает мои шансы на познание правды сегодня вечером.
С грохотом опустив свой бокал на столик, я осторожно двинулся в толпу, навстречу свету и танцующим людям. Все веселились, танцевали, кто-то жрал или пил, а я просто пытался найти Тилля и уже через пару минут поисков мои попытки увенчались успехом. Он один сидел на одном из стульев у огромного стола и пытался прикурить сигарету, но благодаря его слегка подрагивающим рукам у него это не получалось.
– Как жизнь? – я плюхнулся рядом со своим другом.
– О-о-о, Пауль! – он протянул руку к моему лицу и пару раз потрепал меня по щеке. Да бля. – Ты где был?
– В жопе, – огрызнулся я, отворачиваясь от него. – Тилль, надо поговорить.
– Я тебя… слу… слушаю, – с трудом выговорил он, потянувшись за бутылкой перед ним.
– Что происходит у Рихарда с Томасом? – выпалил я ему прямо в лицо. Говорить так говорить. Начинать издалека нет смысла, потому что это не прокатывает с такими людьми, как Тилль. – И в чем я виноват?
– А-а-а, ну это… Просто Рихарду нужно было время, чтобы… Понимаешь… ты дорог ему, а Томас, он… Кажется, я лишнего выпил, – в конце концов заключил Тилль, поморщившись и толком ничего мне не объяснив.
– Тилль, а что насчет…
– Пауль, я сейчас, мне плохо чего-то, – пробормотал он и, медленно встав со стула, пулей рванул в сторону туалета. Ну да, блять. Конечно, столько выпить и не закусывать. А потом говорят, мол, Пауль у нас алкоголик. Посмотрим, как они после этого запоют.
«Ты дорог ему».
Ну, наверное. Он мне тоже дорог. В смысле, я действительно ценю его, но при чем тут я? Узнал правду, ага.
«Рихарду нужно было время».
Задолбали меня эти гребаные загадки. Я просто подойду к Рихарду и спрошу у него, в чем дело, в конце концов, только он может дать мне внятный и адекватный ответ на все это, ведь речь все-таки идет о нем…, а и еще и обо мне. Это просто не может меня не волновать.
Покинув свое прежнее место, я направился в сторону улицы, захватив с собой для смелости бокал с какой-то светло-коричневой жидкостью. Похоже на коньяк. Да похуй, в принципе.
Свежий прохладный воздух ударил мне в лицо, как только я оказался снаружи. Начинало темнеть, и приятная прохлада потихоньку окутывала землю. Я даже улыбнулся. На улице было не так шумно, и Рихарда я нашел почти сразу. Думаю, не стоит даже говорить, чем он занимался. Курил, только на этот раз он еще и пил. Круспе стоял в пол-оборота ко мне, внимательно вглядываясь в краски заката и солнца, которое уже почти скрылось за горизонтом. Я, осушив все содержимое своего бокала залпом, не медля отправился к своему другу, который уже увидел меня издалека.
– Привет, – пробормотал я, подходя к Рихарду. – Чего один тут?
– Внутри слишком шумно, – он сказал это настолько тихо, что мне пришлось даже наклонится к нему ближе, чтобы расслышать это. Наконец-то разглядев его лицо, я убедился в том, о чем уже догадывался. Рихард пьян. Не так, как Тилль, конечно, но состояние явно пограничное. Но что-то было еще в этом взгляде – что-то, блять, не то. Свалив все свои мистические догадки на тупое освещение и взяв всю свою волю в кулак, я подошел к Риху чуть ближе.
– Да, понимаю, – промямлил я себе под нос, стараясь выглядеть как можно увереннее. Что мне говорить? Что я могу сказать? Какой ты дебил, Пауль. – Рихард, мы можем поговорить несколько минут?
– Да хоть всю ночь, – он выдохнул дым в сторону, отклоняясь от меня. Все-таки смирился с тем, что я не переношу запах табака.
– Кем тебе является Томас? И в чем я, черт возьми, виноват? – мой голос казался мне уверенным, хотя на самом деле он мог сорваться в любую секунду. Еще у меня было такое странное ощущение, будто бы говорю не я, а кто-то за меня. Черт, моя голова просто кружится.
Рихард медленно повернулся ко мне, отбрасывая окурок в сторону.
– Пауль, – начал он, качая головой. Кривая усмешка затронула его губы на пару секунд, но через несколько мгновений он тяжело вздохнул, явно готовясь к долгому разговору. Я был в гребаном предвкушении.
– Ты ни в чем не виноват, – он подошел ко мне чуть ближе. Настолько близко, что я не могу даже описать это чертово расстояние между нами, потому что его, блять, просто не было. – Это я мудак.
– Рих, я это… – начал мямлить я, чувствуя, как дыхание Рихарда легонько касается моей щеки. Запах терпких сигарет и алкоголя сразу же ударил в нос, и я постарался отвернуться. – Извини.
– Ты, – выдал он. – Ты меня извини.
– Я, бля… – почесав затылок, я немного пошатнулся назад. – Ты это, в общем… я знаю, это, наверное, личное, просто… Бля, я живу в каких-то догадках, понимаешь? И мне хочется…
– Мне тоже хочется.
Дальнейшее развитие событий я не смог бы предугадать никогда, даже если бы имел способности к этому, потому что, блять, это было просто невозможно в моих глазах! Рихард сделал шаг вперед ко мне и, притянув меня к себе за шею…поцеловал меня. В губы, блять! Я просто стоял на месте, ничего не делая. Мои руки автоматически уперлись Рихарду в грудь, но его гребаная хватка была сильнее. Я не понимал, что происходит. В висках пульсировало, я чувствовал влажные губы Рихарда на своих губах, и этот чертов запах сигарет и алкоголя не давал мне покоя. Я не понимал, что делаю, да и не пытался. Я просто целовал его в ответ, хотя мои руки по-прежнему упирались ему в грудь, и я пытался оттолкнуть его. Видимо, недостаточно хорошо пытался, чтобы у меня это получилось. Но… хотел ли я? Мое дыхание участилось, к щекам уже начинала приливать кровь, и я чувствовал себя тринадцатилетней школьницей во время первого поцелуя. Это было настолько неудобно и приятно одновременно, что я запутался в своих собственных эмоциях.
Все-таки отлепив от себя Рихарда, я ошарашенно отскочил от него в сторону, в шоке вытирая свои губы рукавом. Тот лишь улыбался и, пробормотав что-то нечленораздельное, пьяной походкой направился в дом. Пиздец.
Мне не нравился вкус сигарет, но в этот вечер мое мнение изменилось. Все, блять, изменилось.
========== Pure Morning ==========
Иногда у меня возникает такое чувство, что я не являюсь участником какого-то события, а просто наблюдаю со стороны, хотя на самом деле я более чем вовлечен в определенное действие. Так вот – это был тот самый паршивый момент, когда я не понимал, что происходит и я ли это. Черт, это очень странно звучит, но для меня все реально было как в тумане, и я до сих пор не могу нормально думать обо всем этом.
Рихард зашел в дом минут десять назад, а я все так же стоял на том самом месте, где я пытался безжалостно отлепить Круспе от себя, но не хотел этого. Или хотел? Черт! Все еще находясь в шоке от произошедшего, я поднес руку к своим губам – и сразу же отдернул ее. Да что же это такое?
Я даже не двигался. Я просто смотрел на дом, в котором люди не прекращали танцевать и даже, возможно, не подозревали, что у меня в голове произошел атомный взрыв, а моя жизнь начала меняться. Для них все осталось как прежде в последние пятнадцать минут, но только не для меня. Забавно, как одним лишь поступком можно что-то исправить или же разрушить все к чертям, оставляя после себя кучу загадок в твоей жизни. Моя голова кружится. Настолько сильно, что я готов упасть. Нет-нет, мне не плохо, скорее хорошо. Просто такое странное ощущение, что я катался на качелях около шести часов, а потом меня просто вернули на землю и приказали идти. Что-то вроде этого, только меня не тошнит, и мне очень даже комфортно. Самое хреновое во всей этой ситуации это то, что я не чувствую отвращения, а скорее даже наоборот. Блять, это просто пиздец, Пауль, о чем ты думаешь?
Картинка перед глазами начинала то темнеть, то, наоборот, загораться непонятными вспышками и до моего загруженного и затуманенного мозга начало доходить, что я выпил что-то не совсем алкогольное. Осторожно присев на корточки, я плюнул на все это и устроил свою пятую точку прямо на земле. Похуй. Если бы я не сделал этого, то, вероятно, сам бы свалился, потому что меня нереально шатало.
Я слышал музыку все хуже, но зато знакомые и незнакомые голоса вокруг меня все усиливались, но я не мог повернуть голову в сторону. Я просто лежал на гребаной земле. Кажется, я вырубаюсь…
***
– Тилль, все хорошо. Я позвоню тебе, как только он проснется, – услышал я сквозь сон приглушенный низкий мужской голос где-то неподалеку от меня.
Я лежал в своей кровати и не открывал глаза. Сегодня воскресенье – значит можно поспать подольше.
Блять!
В моей голове сразу начали появляться воспоминания о вчерашнем вечере субботы: о Рите, алкоголе, подарках, Рихарде… Черт! В шоке раскрыв свои глаза, я поднес руку к лицу, но, на мое удивление, солнце не проникало в мою… чужую, блять, комнату. Я приподнялся на локтях, оглядывая незнакомое мне помещение. Что, я там говорил, со мной происходит на таких вечеринках? Вот что со мной происходит. Я просыпаюсь где-то в незнакомом месте, полуголый и без денег. Но этот случай можно считать абсолютно удачным исключением.
Я проснулся в теплой постели с идеально чистым бельем, которое еще пахло порошком с… лавандой? В общем, не суть, главное, это нереально приятно – проснуться в кровати, а не на дороге. Рядом с кроватью на стуле лежали мой кошелек, телефон и куртка. Это утро определенно отличается от всех тех, что у меня были. На стенах комнаты, в которой я проснулся, были аккуратно развешаны плакаты некоторых моих любимых групп, а на полу, ближе к двери, стояла весьма недешевая гитара, на которую я сам коплю уже полгода. Увидев это чудо вживую, я задержал дыхание, чтобы не заорать от удивления.
Моя голова немного болела, но это было ничто по сравнению с желанием попить. Воды, естественно. С меня хватит алкоголя. Я не помнил практически ничего из всего, что было после того, как я лег на землю. Я помню лишь то, что не мог разобрать, хорошо мне было или нет. Бля, это так странно. И как я оказался здесь? И чья это, черт возьми, комната? Хотя мне все больше начинает казаться, что это комната Рих…
– Пауль? – дверь комнаты со скрипом приоткрылось, и я увидел в дверном проеме голову Круспе, а затем и он сам зашел в комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. Рихард был одет в потертые джинсы и черную футболку с какой-то рок-группой, которую я уже не раз видел на нем. Перед глазами сразу начали всплывать события вчерашней ночи, и моя голова начала гудеть с двойной силой.
Первая картинка. Шнайдер. Он рассказывает мне о том, как они с Томасом болтают на улице.
Вторая картинка. Я подхожу к Рихарду, и он целует меня.
– Я надеюсь, ты ничего ему не сказал?
– Я похож на мудака?
– Ну, если честно, немного есть.
– Да пошел ты, Тилль. Разбудим его еще…
Кажется, я просыпался в машине. Тилль знает что–то, чего не знаю я. Блять, да они все что-то знают. Все, кроме меня. Такое предчувствие, что вокруг меня собирается какой-то гребаный заговор.
Я помотал головой, отгоняя от себя странные мысли и воспоминания, ни с того ни с сего возникающие в моей голове, да и нужно было что-то говорить в конце концов, потому что это молчание становилось уже более чем неловким. По правде говоря, я просто не знал, что я могу сказать. «Как дела?», «Как спалось?» или, может быть, «Не знаешь, что я делаю у тебя дома?».
– Я… что я тут делаю? – немного замялся я, заново оглядывая все еще новое для меня помещение. – Что вчера было?
– Так ты не помнишь? – он улыбнулся и присел ко мне на кровать.
– По-моему, я все-таки напился, – заключил я, с подозрением посмотрев на него.
– И очень сильно, – Рих кивнул в подтверждение своим словам.
– Я чувствую, – пробормотал я, снова плюхнувшись на подушку позади меня. Через пару секунд я услышал приглушенный смешок, явно адресованный мне.
– Просто мы нашли тебя на земле у дома, знаешь ли, – тихо начал он. – Было уже поздно, и мы отвезли тебя ко мне.
– Спасибо, Рих, – поблагодарил я его, все еще не в силах подняться. Даже не потому что у меня болит голова, а потому что я не могу смотреть ему в глаза.
– Да я, если честно, сам мало что помню, – зачем-то продолжил Круспе свой рассказ. – Так что вот…
– Я тоже, – повторился я, почти что перебивая его. Рихард ничего не помнит. Но это ведь хорошо, правда? Я тоже сделаю вид, что ничего не помню. В конце концов, мы с ним друзья, и это могло здорово пошатнуть наши отношения, принеся в них львиную долю непонимания. Ну по крайней мере с моей стороны. Рихард был пьяный. Я был пьяный. Все, что мы делаем в таком состоянии, по умолчанию не может быть серьезным, наши поступки не засчитываются или что-то вроде того. Потому что порой мы сами не понимаем, какого хуя творим. Я был рад, что Рих ничего не помнит, но загадки, касающиеся его персоны, все еще терзали мою гребаную душу.
Я так ничего и не узнал.
Черт.
Немного обидно, конечно, но я все равно верю, что доберусь до истины. Как там говорится? Все тайное становится явным? Так вот – да. Иначе твоя карма не позволит тебе существовать. Это правда жизни такая. Если бы ложь никогда не открывалась, мы бы не смогли нормально жить. Бля, и почему меня с утра на философию пропирает?
– Так что насчет кофе? – лукавый взгляд голубых глаз внимательно изучал мое лицо, пока я пытался спрятать свои глаза куда подальше.
– Да, конечно, – в конце концов пробормотал я вслед уходящему Рихарду. Откинув одеяло, я обнаружил, что завалился спать прямо в одежде. После попыток заправить постель я схватил свой телефон со стула у кровати и понесся на запах свежего кофе.
Рихард стоял у плиты и что-то химичил, а я просто наслаждался чудесным ароматом, потому что уже очень давно не пил такого кофе. Обычно я перебиваюсь дерьмовым растворимым из пакетиков, который даже кофе-то назвать нельзя! Тут от него только одно слово.
Я уселся за стол и, протерев глаза, уставился на Рихарда полусонным взглядом:
– Бля, у тебя кровать такая мягкая, – почему-то вылетело у меня, и я засмеялся со своей фразы, как и мой друг, – Я серьезно, она отличная.
– Ну, я думаю, на ней тебе спать понравилось больше, чем на земле, – ответил Рихард, сделав небольшой глоток из своей чашки.
– И кофе у тебя тоже отличный, – тихо добавил я, еще пару раз глотнув крепкого и ароматного напитка, который мне только что заботливо приготовил Рихард. Без сахара и с каплей молока. Откуда он знает, что я люблю такой?
Он ничего не помнит, но я чувствую, что что-то изменилось. Что-то во мне или, может быть, в его поведении? Хотя вполне возможно, что у меня просто утренний отходняк.
Рих улыбается, глядя на меня, и мои губы растягиваются в ответной улыбке. Даже гребаное похмелье и осознание того, что меня ждет пиздец дома, не портят этот момент. Это самое лучшее утро, которое у меня только могло быть.
========== I’m Not Gay ==========
– Пауль, ты о чем вообще думал? – мать в который раз произнесла эту фразу, продолжая свою тираду, пока я старался отвернуться к окну и не смотреть ей в глаза. Мы разговаривали на кухне один на один уже примерно сорок минут. Ну как разговаривали… В основном говорила она, а я должен был с виноватым видом слушать ее и соглашаться со всем, что она мне говорит. Да, я вернулся домой почти вечером следующего дня. Да, я не звонил. Ну и что? Сказал же, что я пошел на гребаный день рождения. Так почему мне нельзя там остаться? Ну или не совсем… Мне почти восемнадцать гребаных лет, так почему я не могу делать то, что я хочу? В пределах разумного, конечно, но ничего такого в том, что я сегодня не ночевал дома, нет. Это глупо ругать меня за это.
Тем временем мама не останавливалась, а, напротив, даже более взволнованно начала говорить о том, что я плохо поступил, что я должен был позвонить, что я должен был предупредить, что я должен… Да почему я кому-то постоянно что-то должен? Им лишь бы упрекнуть и обвинить меня в чем-то.
– У кого ты ночевал хотя бы? – уже тише спросила она, усаживаясь за стол напротив меня, понимая, что причитаний уже хватит и я понял, какой я плохой мальчик.
– У друга, – сухо ответил я.
– У Тилля? – уточнила она, сложив руки на груди. Я усмехнулся. Я же знаю, что она, конечно же, позвонила ему, как только поняла, что мой телефон сдох. Она же всегда так делает на случай, если я с ним. Зачем тогда спрашивать, раз ты уже знаешь правду? Чтобы я соврал, а она еще раз на меня наорала. Это зашибенная логика моей матери.
– Нет, у Рихарда, – пробормотал я и затем добавил: – У одноклассника.
– Ты не рассказывал мне о том, что у тебя появился новый друг, – ее голос немного смягчился.
– Ну, он просто помогал мне с химией, и мы за одной партой сидим, – быстро пробормотал я, стараясь делать это как можно более непринужденно, но, судя по всему, у меня хреново вышло. Кажется, в моем голосе было слишком много напряжения и волнения, и поэтому мои ответы звучали достаточно нервно. Я просто не понимал, что за ерунда со мной творится. Каждый раз, когда речь заходит о Рихарде, со мной начинает происходить что-то очень странное. Я волнуюсь, и вдобавок ко всему мои щеки начинают краснеть, как только я вспоминаю вчерашний вечер.
– Значит, вы хорошо общаетесь?
– Ага, – даже лучше, чем ты можешь себе представить, мам.
На этом разговор был окончен, а я благополучно свалил в свою комнату, оставив свою мать стоять на кухне и размышлять над кучей вопросов, что она хотела мне задать. Если бы я сам знал на них ответы…
Осмотрев свой привычный беспорядок и убедившись, что за сутки тут ничего не изменилось, я плюхнулся на кровать, которая, к сожалению, не была такой же мягкой, как та, на которой я сегодня спал, и это было трудно не заметить. Фух, ну, можно считать, что все обошлось более-менее без разборок. Хотя даже эта небольшая ссора ничуть не расстроила меня. У меня просто настолько прекрасное настроение, что никто не сможет мне его испортить: ни мать, ни Эмили, ни ни на минуту не отступающее похмелье. Это утро определенно сделало мой день. Наверное, потому что в нем все было идеально. Мягкая кровать, прекрасный кофе и Рих. Да что там, он даже проводил меня до дома, на случай, если я вдруг опять решу поспать на земле.
Завтра химия, и, казалось бы, это та самая вещь, которая должна омрачить этот чудесный день, но даже этот чертов факт не нарушает моего покоя, а даже наоборот. Я хочу на химию. Это необъяснимо, но я действительно хочу писать в этой гребаной тетради, делать нудные лабораторные с Рихардом, которые переставали быть таковыми, как только он включался в процесс, и слушать его непрекращающееся ворчание по поводу того, что учительница опять неверно произнесла фамилию какого-то ученого или же перепутала последовательность каких-нибудь чертовых алканов. Как только я вспоминаю это, искренняя улыбка появляется на моем лице, а на душе становится невыносимо тепло и спокойно от осознания того, что завтра я сам буду принимать в этом участие.
Блять, приехали.
Я хочу в школу.
***
Никогда не знаешь, чего можно ожидать от своего лучшего друга, особенно если им является Рихард, у которого куча чертовых тайн и секретов от тебя. Я пришел в школу со странным ощущением жажды правды и радости по поводу того, что сегодня химия. Школа же, как всегда, приняла меня неутихающим режущим слух гулом и кучей народу в гардеробе, где раз в несколько минут обязательно кто-нибудь наебывается из-за мокрого паркета. Я быстро миновал это место по причине того, что куртку я еще не ношу, а сменку и подавно. Кому она вообще нужна?
– Ты чего такой? – оживленно спросил я Шнайдера, распластавшегося на полу у нашего кабинета. Выглядел он явно не так хорошо, как я, и, желая узнать, в чем дело, я сел рядом с ним.
– Чего? – полусонный Шнай повернулся ко мне.
– Бухал, что ли?
– Ага.
– Да ладно? – мои глаза сразу же округлились от такого известия, потому что я как бы пошутил. – Два дня подряд?
– Блять, Ландерс, отвали со своими гребаными вопросами, – недовольно пробормотал он, нахмурившись.
– Молчу я, молчу… А где Рих? – выглядывая своего товарища в толпе, выдал я. В ответ сине-зеленый Шнайдер только покачал головой, ясно давая мне понять, что он не имеет ни малейшего понятия о местонахождении Круспе. Мне оставалось только тяжело вздохнуть и ждать Рихарда. Да-да, мне нужно было поговорить с ним. О многом поговорить. Я не думаю, что он будет против. Будучи абсолютно уверенным в том, что Рихард придет, я ждал звонка, но я никак не расчитывал на то, что он может вообще не явиться в школу. Рихард не пришел в школу. И не просто не пришел в школу: сегодня химия. Это что-то из разряда нереального и невероятного. Нет, он, конечно же, тоже человек и может пропускать занятия, как и все другие люди, но на моей памяти это случалось очень редко, да и то если у него на то были серьезные причины. Заболел? Да нет, вчера был огурчиком. Бухал? Он бы не успел. Да и похмеляется он, знаете ли, быстро – по-любому бы пришел. Прогуливает? Зачем, блять? И даже если бы это было так, то он бы, по крайней мере, позвал бы меня.
– Привет, Пауль, как ты?
– Хреново, – выпалил я на автомате, даже не поднимая головы. Затем я все-таки соизволил сделать это, чтобы хотя бы видеть, с кем говорю. – Ах, привет, Рита.
– Ммм… Слушай, Рихарда нет, можно я сегодня с тобой сяду? – ох, умеют же люди соль на рану сыпать.
– Да, почему бы и нет, – как можно охотнее ответил я. Рита улыбнулась.
***
На литературе я делал вид, что слушаю, но на самом деле ни хуя я не слушал. Да и как это вообще возможно, если на тебя постоянно смотрят? Рита весь урок бросала на меня мимолетные взгляды, от которых мне становилось не по себе. Да и вообще… она все время смотрит на меня так, будто чего-то ждет от меня. Сразу после звонка на пороге кабинета меня остановил Шнайдер и шепнул мне на ухо что-то вроде: «Она тебя хочет». Ой, все, блять.
Время шло, а я терялся в догадках. Ладно, какая мне разница? Ну нет его в школе, потом придет. Позвоню ему после уроков.
Сразу же после звонка на второй урок я медленно поплелся на химию в предвкушении невероятно нудного и скучного урока. Обычного урока химии.
Надо было видеть мое лицо, когда я увидел улыбающегося Рихарда на привычном месте за нашей партой. Поняв, что я просто таращусь на него уже секунды три, не двигаясь с места и задерживая ребят позади меня, я в темпе двинулся к парте.
– Привет, – я криво улыбнулся, и перекинув сумку через голову Риха, уселся рядом. Понимая, что я просто чертов параноик, я удивлялся сам себе.
– Скучал? – заигрывающим тоном произнес он, придвигаясь ко мне.
– Ой, бля, иди на хуй, – я увернулся от него и полез за учебниками в сумку. В последнее время он часто будто бы… заигрывает со мной? Черт. Это заставляет меня волноваться и материться. Услышав, как Рих тихо посмеивается у меня над ухом, я закатил глаза. Тупой идиот. – Ты где был?
– Да проспал я, – выпалил он на долю секунды раньше, чем я закрыл рот в ожидании ответа. Мимо нас прошла грустная Рита и села сзади. Рихард улыбался подобно чеширскому коту.
– Нам поговорить надо.
– Валяй, – ответил Рих, зевнув.
– Я имею в виду серьезный разговор. Не здесь. Давай у меня дома сегодня, часиков в шесть, м?
– Ты меня иногда пугаешь. Да и вообще, у меня много дел…
Я закатил глаза.
– Хорошо, мы будем пить тот чай.
– Во сколько, говоришь?
***
Было трудно предсказать исход нашего разговора и реакцию этого кретина. Я знаю, он хороший психолог и он видит меня насквозь. Это-то меня и пугает. Иногда при общении с ним мне кажется, что он читает мои мысли, и мне страшно от этого. Я просто вижу это в его глазах.
Ровно в шесть Рих был на пороге моего дома и уверял меня в том, что сначала чай, а потом разговоры. Так и получилось: мы пили чудесный чай с бергамотом и болтали. А у меня и из головы-то вылетело, что я вообще хотел о чем-то говорить с ним.
