Текст книги "You're All I Want (СИ)"
Автор книги: Paula.M.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)
Но именно в этой ситуации я вел себя совершенно иначе: я думал о будущем. О нашем будущем. И я даже не мог понять, хорошо это или плохо. Жить, по моему мнению, значит совершать неправильные поступки, попадать в нелепые ситуации, делать безумные вещи и самое главное – ошибаться. Но именно сейчас мне ошибаться не хотелось.
***
– Ты, блять, серьезно? Давай еще хороводы поводим тут за руки, – бубнил я себе под нос, когда Тилль достал шапочки именинника и с почетным видам вручил их нам со Шнайдером. – Тилль, тебе восемнадцать лет.
– Самое время делать безумные вещи, – он лучезарно улыбнулся и подошел к зеркалу. Никогда не думал, что Тилль наденет костюм на свой день рождения. Костюм, мать его, зачем? В то время как моя рука почти приросла к лицу из-за происходящего вокруг меня, Кристоф и Флаке что-то готовили на кухне, и пахло это довольно вкусно. Я потянулся на диване, сладко зевая и переворачиваясь на бок. Ну вот и все. Убрались, стол накрыли, поесть приготовили, теперь можно и полежать.
Квартира у Тилля была достаточно просторная, и в каждой из трех комнат было уютно, но единственными минусами среди этой идиллии, наверное, было отсутствие лифта и то, что квартира моего лучшего друга находилась на восьмом этаже.
– Я со страхом жду момента, когда тебе будет тридцать, – тихо прокомментировал наш разговор стоящий неподалеку Оливер, который выкладывал на стол посуду. – Мы тут точно все поместимся?
– Недовольных поместим на пол, – Тилль с упреком посмотрел на меня.
– Да молчу я, молчу, – пробубнил я. – Сказать уже ничего нельзя.
– Тилль, почему бутылка с виски наполовину пустая? – услышал я голос негодующего Шнайдера с кухни.
– Я просто пить хотел, – оправдался Тилль, пытаясь сдержать улыбку.
– Пиздец у тебя жажда, однако, – еле слышно усмехнулся тот.
– Чрезмерное употребление алкоголя вредит здоровью, – закричал Флаке из гостинной. – Особенно учитывая еще то, что ты спортсмен…
– И ты у меня тоже на полу сидеть будешь, – не отрывая от меня взгляда, произнес он.
– Это уже шантаж, – ловко подметил я, моментально среагировав на фразу, сказанную Тиллем.
– Ты зачем так вырядился? – подал голос Оливер.
– Ну… – начал Тилль, отводя глаза в сторону.
– А не Катрина ли случаем придет? – за мою догадливость мне пора уже вручать премии.
– Тебя я не то что на пол посажу, а вообще за дверь.
– Значит, Катрина, – я кивнул в подтверждение своим словам.
– Луиза тоже, – добавил он.
– Луиза… – мечтательно протянул Шнайдер с кухни.
– Пауль, Риту я тоже позвал, кстати, вы же все-таки вместе, – наконец справившись с галстуком и поворачиваясь ко мне, сказал Тилль.
– Блять, – моментально вырвалось у меня, когда я понял, что все мои планы о разговорах с Рихардом идут в жопу. Все в комнате непонимающе смотрели на меня.
– Не надо было?
– Нет, я просто…
Звонок в дверь в который раз спас меня от возможного словесного бреда, и я, подорвавшись с места, побежал к двери. Мои одноклассники и одноклассницы в составе почти пятнадцати человек быстро и шумно прошли в квартиру с разноцветными пакетами и бутылками алкоголя в руках. Они так по улице шли, что ли? Надеюсь, им не встретились «лавочные» бабушки, стыд и срам же ведь.
Здесь были и ребята из нашего класса, и из соседнего, но смысл заключался в том, что из них всех мне нужен был только один человек, которого среди них как раз и не было.
– Привет, дорогой, – Рита в красивом синем платье не спеша подошла ко мне и легко чмокнула в щеку. – Как ты?
– Хорошо, милая, – я улыбнулся девушке в ответ, и мы прошли в гостинную вместе, держась за руки. Именно в этот момент мне в голову пришла ошеломительная мысль. Интересно, как будет чувствовать себя Рихард, увидев нас вместе? Что-то мне помнится, что в последний раз он не очень дружелюбно говорил о Рите.
– Присаживайтесь, – Тилль любезно приглашал всех к столу, в то время как мы с Ритой заняли уединенное место на диване у окна. Я понимал, что поступаю подло и вообще как-то не по-человечески, но у меня появилась возможность как-то прояснить ситуацию, и я не мог ею не воспользоваться.
Тем временем Тилль весело проводил время с Катриной, которая очень кстати села рядом с ним. Я улыбнулся, подавив нервный смешок. Тилль и романтика. Когда пошли тосты «за любовь», я понял, что скоро начнется что-то глобальное и веселое.
– За Тилля!
– За самого мужественного!
– За то, чтобы мозг мне не ебал так часто, – сказал я, поднимая свой бокал, и встретился глазами с укорительным взглядом Тилля. Обожаю его.
– Откройте дверь кто-нибудь, я встать не могу, – пробормотал Флаке. Как я уже и говорил, от нахождения на подобного рода мероприятиях я никогда не получал удовольствия. В этот раз исключение составили мои друзья, но я все равно чувствовал себя каким-то потерянным и отчужденным.
Я нехотя поднялся с места и поплелся к двери, даже уже не надеясь встретить на пороге Рихарда, которого так выжидал весь вечер. Но это был именно он. Гребаный Рихард стоял прямо напротив меня: как всегда, красивый и чем-то взволнованный. Едва посмотрев на него, я понял, что все действия, которые я только что обдумывал, не имеют никакого смысла. Там, где только появлялся Рихард, все начинало идти по пизде.
– Я вовремя? – он заглянул в гостиную, наблюдая творящийся здесь хаос. Я только кивнул, слегка поджав губы. – Классный свитер, – он подмигнул мне, оглядев мою одежду. Наконец бросив свое пальто к другим курткам, он спешно прошел в комнату.
Все сразу же начали здороваться с Рихардом, девушки смущенно стали перешептываться и краснеть, а Тилль полез обниматься с ним. Я с абсолютно равнодушным видом созерцал эту картину, пытаясь унять в себе медленно пьянеющего Пауля. Нет, я не мог так запьянеть от четырех бокалов вина, это же просто нелепо. Когда Рихард наконец-то сел, все затихли, и двадцать пар глаз, включая и мои, внимательно уставилась на него.
– Налейте чего-нибудь покрепче, – с каким-то волнением в голосе изрек он. Я был заинтригован его поведением, которое было так нетипично для него. Волнующегося Круспе я видел только пару раз в своей жизни, поэтому меня это и насторожило.
– Как конференция? – еле слышно спросил я вопрос, которым задавались все в этом помещении.
– Первое место, – наконец произнес он на одном выдохе.
Название следующего тоста было очевидным. Рихард же сел прямо напротив нас с Ритой и с радостью принимал поздравления от друзей. В это время я и сам не замечал, как медленно, но верно пьянею еще больше, вливая в себя неимоверное количество алкоголя, поэтому, когда кто-то из ребят предложил поиграть в какую-то классную игру, я моментально согласился, потому что во мне уже говорили химические соединения, а не мое истинное «я».
– Итак, игра называется «Правда или действие», – начала Катрина, как только мы все упихнулись в единый большой круг, устроившись на полу. На девушке красовалось черное строгое длинное платье с блестящим бантом сбоку и каким-то поясом со стразами, а её волосы были изящно уложены. Я всегда знал, что у Тилля есть вкус, и к тому же они довольно мило смотрелись вместе. – Вы тяните карточку и отвечаете на вопрос или же выполняете действие. Все понимают правила, да?
Девушка торопливо достала из коробки все разноцветные карточки и перемешала их на полу. Я смотрел на это и все никак не мог понять, зачем играть в эту игру таким способом. Еще совсем недавно вопросы друг другу нужно было придумывать самим.
Когда, как и было задумано, первым из всех нас карточку взял Тилль, его лицо, казалось, вытянулось настолько сильно, что я мог смело заявить, что наблюдаю его таким удивленным впервые в жизни.
– Ну… Эээ…
Я начинал истерично посмеиваться, все сильнее сжимая свой бокал с темной жидкостью в руке. Видеть смущенного Тилля мне еще не удавалось никогда за время нашего общения. Рихард же сидел прямо рядом с ним, поджав ноги под себя. Немного помедлив, он посмотрел в его карточку и засмеялся в голос, вызывая улыбку и на моем лице. Ну уж если Рихард смеется, значит, там действительно что-то интересное.
– «Расскажите о вашем первом сексуальном опыте», – с плохо скрываемым волнением прочитал он свой вопрос и отложил ярко-красный кусок макулатуры в сторону. – Ну, я… у меня никогда не было, ну…
Мои лицо надо было видеть. Не то чтобы я был очень осведомлен о личной жизни Тилля, но я думал, что знаю его достаточно, чтобы утверждать что-либо. Но теперь я окончательно понял, что ни хуя я ни о ком не знаю. Ни о Тилле, ни о Рихарде. Я сразу заметил, как оживилась сидящая рядом с ним Катрина и прошептала ему что-то на ухо, отчего он широко улыбнулся. Несмотря на свой временами устрашающий вид и нелюдимый характер, Тилль никогда не бегал за девушками и не желал их использовать, как это делает большинство парней. Я всегда поражался тому, как он видит в каждой девушке индивидуальность и изюминку, как с уважением относится к ним. Он видел в каждом человеке что-то свое, присущее только ему. Его видение некоторых вещей было настолько недосягаемым и высоким, что, наверное, просто не уживалось с какими-то низменными людскими физическими потребностями. За его образом сильного и мужественного парня скрывалась совсем другая – ранимая и хрупкая сущность, и, конечно же, скорее всего, он не хотел, чтобы кто-то знал об этом. Целомудренность среди парней в наше время встречалась крайне редко, поэтому, пожалуй, быть девственником в восемнадцать лет было не очень-то и солидно, но Тилля ничуть не принижал и не смущал этот факт. Теперь я все больше начал понимать, почему каждый раз, когда он совершает что-то, говорит: «Всему свое время».
Когда пришла моя очередь тянуть карточку, я был полон уверенности в том, что смогу ответить на любой вопрос из предложенных, потому что алкоголь как нельзя кстати развязал мне язык. Однако моя уверенность в очередной раз покинула меня, как только я прочитал вопрос. Господи, почему самый пиздец всегда достается мне? И почему про секс? Я нервно сглотнул и, в последний раз посмотрев на внимательно уставившихся на меня людей, уткнулся лицом в карточку, пытаясь прочитать вопрос.
– Да что у вас за вопросы такие? – удивился я, улыбаясь и сделав пару глотков из своего бокала, продолжил: – «Во сколько лет вы лишились девственности? Расскажите, как это было».
Все вокруг сразу же начали свистеть и хлопать в ладоши, Рита шептала мне на ухо что-то вроде того, что о наших рассказах уже многие знают, а Рихард был явно в каком-то замешательстве, но вместе с тем я не мог не отметить то, как он заинтересовался этим вопросом.
– Ладно, – я бросил карточку куда-то в сторону и начал свое повествование. – Мне было пятнадцать. Мы поехали в лагерь, поездку куда оплачивала наша школа. Так вышло, что в одну из ночей мы ночевали в каких-то горах. Девочка из соседнего отряда… – я задумался, вспоминая ее имя. – Лара, да… просто пробралась ко мне в палатку среди ночи и спросила, нет ли у меня сахара. Я до сих пор не знаю, зачем ей нужен был этот сахар ночью.
– Наверное, она все-таки не за ним приходила, – Шнайдер мягко засмеялся. Я поднял глаза на Рихарда, который с каким-то виноватым видом смотрел на меня. Неужели чувствует себя неудобно? Давай, почувствуй это.
Чем больше ребята вытягивали карточек, тем веселее и пьянее я становился. «Встаньте на мостик», – в исполнении Оливера это еще куда ни шло, но «Станцуйте стриптиз» от пьяного Шнайдера – это было уже слишком. Когда пришла очередь Рихарда, я заметно напрягся.
– «Есть ли среди присутствующих человек, с которым вы готовы заняться сексом? Вам не обязательно называть его имя, вы можете только намекнуть», – он наконец закончил, оглядывая всех людей в помещении. Рихард аккуратно положил красную карточку рядом с собой и быстро прикурил сигарету, которую моментально извлек из рядом лежащей пачки. – Да. Здесь есть такой человек, – он выдохнул тонкую струйку дыма в сторону, и его взгляд сразу остановился на мне. В ту же секунду у меня сперло дыхание от всей неловкости ситуации. Девушки перешептывались о том, кто бы это мог быть, а я старательно пялился в окно, пытаясь избавиться от ощущения этого хитрого взгляда глаз Рихарда на себе.
Допустим, да, он подумал обо мне. Но как бы это было? Нет, господи, это так волнительно и странно, что я даже не могу думать об этом. Уже через секунду карточку тянул Тилль, но я уже перестал воспринимать все происходящее в этом помещении. Алкоголь заставлял меня думать, и это ужасало. Я тупо уставился в пол, стараясь не смотреть на человека, который одним своим присутствием здесь заставляет меня краснеть и воображать у себя в голове такие вещи, о которых даже думать-то неприлично.
– Пауль, принеси еще немного льда, – произнес Тилль заплетающимся языком. Я мысленно проклинал себя за то, что сел ближе всех к двери. В полумраке кухни было трудно что-либо разобрать, но, так как я хорошо знал квартиру своего лучшего друга, мне удалось извлечь из холодильника лед, и, когда я с победным видом собирался развернуться и пойти в комнату, я лицом к лицу встретился с Рихардом.
– Ебать, – вырвалось у меня вместе с шумным выдохом. – Зачем так людей пугать?
– Прости, – услышал я голос Рихарда над своим ухом.
– Ты тут у меня свой телефон оставил… – сразу же начал я, чтобы скрыть волнение.
– Да я знаю, но вернуться я не успел, так как надо было бежать на вокзал, чтобы встретиться с Томасом и другими ребятами, которые ехали в это же время, – спокойно пояснил он.
– А, понятно… – бубнил я себе под нос, пытаясь отодвинуться от него подальше, но холодильник позади моей спины категорически не давал мне этого сделать. Так, выходит, они просто вместе ехали? И все? А я уже навыдумывал себе столько. Было достаточно темно, но я все равно видел, как его губы медленно растягиваются в широкой улыбке.
– Я… У меня сейчас лед растает, – неуверенно выпалил я, вывернувшись из-под его руки, и спешно вернулся в комнату. Вручив Тиллю лед, я, взволнованный и запыхавшийся, сел на свое место и допил оставшееся содержимое своего бокала. Рихард с победным видом сел напротив меня. Сегодня он казался мне особенно сексуальным. Не знаю, что заставляло меня так думать, но абсолютно все в его внешнем виде меня притягивало: его речь, его голос, его поведение. Я готов был без остановки смотреть на него весь вечер и плевать на мнение людей вокруг себя. То ли алкоголь, то ли мои истинные желания двигали мною, но я не хотел разбираться в этом.
Когда время на часах перевалило за два ночи, я начал волноваться за состояние матери. Наверное, волнуется, и мне стоит идти домой, поэтому я сказал об этом Тиллю. Тот лишь лениво протянул:
– Пауль, еще один круг, и мы тебя отпустим.
– Ладно, – я послушно кивнул.
– «Назовите три главные вещи, которые важны для вас в отношениях», – устало прочитал Рихард. – Ну, доверие. Понимание, – он задумался над последним пунктом, – и секс.
Мой затуманенный этиловым спиртом мозг уже ничего не мог воспринимать, поэтому я даже не удивился сказанным им словам. Когда мы наконец закончили играть в игру и все начали потихоньку собираться и желать Тиллю крепкого здоровья на прощанье, я плохо стоял на ногах. Рихард решил меня проводить. Поблагодарив Тилля за вечер и приятную компанию, я торопливо покинул его квартиру, надеясь на то, что Рита не пойдет следом за мной.
– Я думаю, мы с тобой не дойдем, – усмехнулся Рихард, придерживая меня за талию, пока мы выходили из дома Тилля. Его руки сильно обнимали меня, удерживая в вертикальном состоянии, и в тот момент я подумал, что неплохо бы напиваться так каждый день, тогда он сможет ежедневно так меня обнимать.
– К тебе ближе будет, – почему-то сказал я эту очевидную вещь.
– Ну, если ты не против, – протянул он, и я сразу же перебил его:
– Нет, не хочу, чтобы ты меня на себе тащил.
Пройдя квартал, мы дошли до квартиры Рихарда и наконец зашли в дом. Его комната сразу же понравилась мне еще тогда, когда он забрал меня к себе домой после бурного празднования дня рождения Риты. Теперь в ней горела только лампа, что создавало какую-то особенную интимную обстановку. Я сел на пол и запрокинул голову наверх, прикрыв глаза. Господи, у меня какое-то дежавю.
– Эй, хочешь воды? А то обезвоживание будет, – мягкий голос приятеля вырвал меня из своих мыслей и предусмотрительно пояснил вопрос.
– А, да, – я неуверенно извлек стакан с водой из его холодных рук и сделал пару глотков. Рихард сел рядом со мной и тяжело вздохнул, пряча лицо в руках.
– Ты бы поосторожнее с алкоголем, – заботливо сказал он, чуть заметно улыбнувшись, и я расплылся в идиотской улыбке в ответ. Я был безмерно рад, что они просто ездили вместе в Берлин и были там не одни. Я безмерно доверял ему, и все мои прежние догадки в этот момент казались мне просто безумными и нелепыми.
Его легкие духи и запах крепких сигарет, которые я готов был узнать из тысячи других возможных, снова ударили мне в нос, заставляя сотни воспоминаний молниеносно пронестись у меня в голове, в то время как его глаза, которые казались мне почти черными в этой темноте, внимательно изучали мое лицо. Терпкое вино, что я пил пару часов назад, теперь давало о себе знать, и именно в этот момент я решил, что просто обязан его поцеловать, поэтому не медля потянулся к нему и прикоснулся своими губами к его. Рихард сразу же ответил на поцелуй, как будто ожидал от меня таких действий, и придвинулся чуть ближе, притягивая меня к себе и вынуждая снова вздрогнуть всем телом.
В моей голове не крутилось никаких мыслей, кроме одной: какой сейчас подходящий и идеальный момент для того, что я хочу сделать. В ту же секунду мои руки неуверенно коснулись его груди, и дрожащими от возбуждения и волнения пальцами я принялся расстегивать пуговицы его белоснежной рубашки, что определенно давалось мне с трудом. Я не разрывал поцелуя, хотя уже не мог нормально дышать, не мог даже понять, почему я делаю все это, и моя неуверенность и спонтанность отражались и на моих действиях.
Справившись с первыми тремя пуговицами на рубашке Рихарда, моя рука легла на внутреннюю поверхность его бедра, поднимаясь все выше, к ремню его джинсов. Моя ладонь уверенно легла на его пах и слегка сжала уже напряженный член сквозь тонкую ткань штанов.
– Блять… – прошептал он в мои приоткрытые губы и запрокинул голову назад. Я промолчал и лишь довольно улыбнулся, возвращаясь к действию с ремнем, который никак не хотел мне поддаваться.
– Остановись, – умоляюще прошептал Рихард, пытаясь заставить меня прекратить свои манипуляции, но я даже не собирался выполнять его просьбу. – Остановись, мать твою, Пауль.
В конце концов он мягко оттолкнул меня и отодвинулся на пару сантиметров назад.
– Ты чего? – в недоумении спросил я, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. – Что такое?
– Я знаю, ты этого не хочешь, – сбивчиво проговорил он.
– Но… – начал я, но Рихард меня перебил:
– Не перебивай, – продолжил он, тяжело дыша и качая головой. – Пауль, в тебе говорят этиловый спирт и эндорфины.
– Но я правда хочу… – снова начал я, упорно настаивая на своем и пытаясь подсесть к нему ближе.
– Поговорим утром, – бросил он, покидая помещение. – Можешь лечь на мою кровать.
Погасив одиноко горящую лампу в комнате, Рихард скрылся за дверью и оставил меня одного в недоумении сидеть на холодном полу и размышлять о том, что только что произошло.
Комментарий к Protect Me From What I Want
Ребята, это какое-то внезапное ускорение XD Снова ставлю соточку, что кто-то в шоке. Да что там говорить! Я сама в шоке. К сожалению, я вынуждена исчезнуть числа так до десятого из-за предстоящей защиты двух научно-исследовательских работ и еще экзамена по литературе. Обещаю, что десятого числа я выложу хорошенькую такую проду (в день моей последней защиты). Господа, ваши отзывы невероятно мне душу греют, делают меня счастливой, когда настроение в жопе и просто заставляют меня понимать то, что то, что я делаю чего-то все-таки стоит. Спасибо вам огромное. Все для вас. Тем не менее, всем побольше Рихардов и Паулей, нитрования, сульфирования, дегидрогалогенирования и особенно побольше кофе и шоколада! Люблю вас :з
P.S Кстати говоря, вопросы взяты мной из реальной игры “Правда или действие”, может, кто играл. Я принимала участие в этом разврате уже несколько раз, так что это действительно экстремально и вопросы там на самом деле конкретно жесткие, а не те, о которых я написала хд Советую поиграть!
========== The Light Behind Your Eyes ==========
Мне не хватало смелости, чтобы хотя бы открыть глаза и посмотреть на обстановку вокруг себя. Я почему-то боялся, что Рихард сидит здесь и непременно смотрит на меня в ожидании моего чудесного трезвого пробуждения. У меня не было никаких мыслей в голове, никаких заранее подготовленных фраз для возможного разговора, у меня вообще ничего, блять, не было, кроме слепой уверенности в том, что этот разговор я запомню надолго. Как я мог позволить себе так облажаться? Молодец, Пауль, пять баллов. О чем я там думал вчера? Ах, да, точно, я хотел заставить его ревновать, хотел заставить его почувствовать, как он зависим от меня. И что же я затем сделал? Дал ему почувствовать мою же зависимость от него. Господи, как я мог? Я позволил себе поддаться этому порыву, позволил своим рукам касаться его тела. Теперь я чувствовал стыд не только перед Рихардом, но и перед собой.
«Я просто хотел тебя трахнуть».
«Доверие, понимание и секс».
«Да, здесь есть такой человек».
Одна лишь мысль о том, что вчера мы могли зайти намного дальше простых объятий и поцелуев, заставляла десятки случайно брошенных им фраз мгновенно возрождаться у меня в голове, тем самым делая невозможными мои дальнейшие логические рассуждения из-за внезапно накатывающего на меня волнения. Связать все это в одну единую цепочку у меня не получалось, поэтому я нашел этому только одно объяснение, которое звучало даже немного смешно:
Он меня не хочет.
Вот что пронеслось вихрем в голове, когда он в спешке покинул свою холодную комнату вчера. Я чувствовал себя абсолютно раздавленным морально. Зачем он тогда делает все это со мной? Я понимал, что совершенный мною вчера поступок был крайне необдуманным, глупым, до невозможности нелепым и детским, но реакция Рихарда повергла меня в шок, и мне было чертовски обидно.
Когда я наконец открыл свои бесстыжие глаза, я понял, что еще только раннее утро. К счастью, Рихарда не было в комнате, поэтому я, спокойно выдохнув, принял сидячее положение и еще сильнее закутался в одеяло, шмыгнув носом.
В помещении было так же прохладно, как и вчера, несмотря на то что все окна были закрыты. В доме было подозрительно тихо, и я догадался, что проснулся первым. Как можно тише пройдя в гостиную, я замер у входа в комнату: накрывшись каким-то клетчатым пледом, на диване спал Рихард, смешно поджав под себя ноги. Удивительно, как людей меняет сон: вот он совсем другой, такой естественный и настоящий, уязвимый и слишком домашний для того, чтобы быть тем человеком, которого я знаю. Рядом, на журнальном столике, стоял прозрачный стакан с недопитым темным напитком на дне, и я предположил, что он тут не морс поздней ночью распивал.
Бросив последний взгляд на спящего Рихарда, я развернулся и спешно, но в то же время как можно тише пошел в сторону прихожей, схватил свое пальто и, закрыв входную дверь до щелчка, побежал вниз по лестнице. Я ушел как последний трус, чтобы избежать этого унизительного разговора.
Когда я наконец обогнул дом Рихарда с другой стороны и огляделся по сторонам, мне все-таки удалось сбавить шаг и избавиться от мысли о преследовании. Я понимал, что так я только усугубляю и без того сложную ситуацию, но я был настолько растерян, что просто не мог оставаться в его квартире. Что бы я ему сказал? «Доброе утро, не хочешь поговорить о нашем вчерашнем несостоявшемся сексе?» Сейчас, будучи трезвым и вполне рассудительным человеком с бурной фантазией и вечно воспаленным мозгом, я не мог избавиться от навязчивых картинок в своей буйной голове. Я бы ни за что не позволил этому случиться, будь он сейчас рядом, но мысли о том, что вчера он мог бы меня и не останавливать, не давали мне покоя, заставляя мой и без того беспокойный разум с бешеной скоростью воспроизводить все новые и новые изображения. Каково это – быть с парнем? Каково это – быть с Рихардом? Что бы он делал, как бы он вел себя и что в свою очередь делал бы я?
В итоге мою бурную фантазию удалось укротить лишь сигаретой и чашечкой горячего кофе, которые я организовал себе уже дома, и теперь, развалившись на холодном и ветреном балконе, я думал о произошедшем. Когда я пришел, дома из семьи никого не было. Лишь только Тима еле слышно сопел, зарывшись под мягкое и теплое одеяло моей постели. Наверное, отсутствие моих родителей в столь ранний час должно было меня насторожить, но я, наоборот, был безмерно рад, что могу спокойно покурить на балконе и трезво оценить ситуацию. Что я ему скажу? В чем я могу обвинить его? Впрочем, как и всегда, ни в чем.
Я расслабился, медленно затягиваясь и томно выдыхая густой дым, запрокидывая голову назад. Именно по причине моего крайнего умиротворения и расслабленности в этот момент, когда в дверь позвонили, я чуть было не ебнулся с этого самого балкона. Торопливо затушив сигарету и бросив бычок с балкона, я мысленно попросил прощения у окружающей среды за мое неподобающее поведение и побежал открывать дверь матери, которая уже секунд двадцать не отпускала кнопку звонка. Прекрасно чувствуя, что от меня все-таки пахнет табаком, я готовился к допросу и последующему наказанию, но, как только я открыл эту злосчастную дверь, я замер на месте, мысленно проклиная себя за то, что так и не научился смотреть в глазок.
– Доброе утро, – протянул Рихард, скрестив руки на груди. Его всегда идеально уложенные волосы теперь были смешно взъерошены, а на лице еще были заметны следы недавнего сна. Черное пальто оказалось застегнуто лишь наполовину, предоставляя моему взору серый вязаный свитер, в котором он обычно ходил дома. Я еле сдержал глупую улыбку от созерцания такого домашнего Рихарда на пороге моей квартиры в восемь утра, который, несмотря на всю естественность его образа сегодня, глядел на меня исподлобья так же грозно, как и обычно. Внимательный и самодовольный взгляд голубых глаз застыл на мне с какой-то усмешкой и волнением одновременно. Только его тут не хватало.
– Проходи, – еле слышно пробормотал я, опуская глаза и позволяя Рихарду войти в квартиру.
– Ты один? – спросил Круспе, прислушиваясь к подозрительной тишине, и, как только я утвердительно кивнул, он мгновенно развернулся и вновь приблизился ко мне.
– Почему ты ушел? – снова задал он новый вопрос. Теперь Рихард как-то взволнованно смотрел на меня, не отрывая взор от моего лица. Только так он мог понять, лгу я или говорю правду, и этот пристальный взгляд не давал мне ни единого шанса на ложь.
– Мне надо было кота покормить, – ловко соврал я, только потом понимая, что сказал какой-то несусветный пиздец.
– Или мы сейчас говорим серьезно, или…
– Хорошо, – прервал его я и, собравшись с мыслями, продолжил: – Потому что мне было стыдно.
Голубые глаза в недоумении изучали мое лицо, пока я выдавливал из себя эти слова, и, наконец не выдержав игры в гляделки, я прошел на кухню, оставляя озадаченного Рихарда позади себя.
– Пауль, – окликнул он меня. – Я надеюсь, ты понимаешь, почему я вчера поступил так.
– Я ни хуя тебя не понимаю уже давно, Рихард. Если ты меня не… ну… – смешно запинаясь, я пытался как можно мягче произнести слова, которые то и дело крутились у меня на языке, но почему-то это все никак не получалось.
– Хочешь заставить меня сказать это? – спросил он, сев напротив меня за кухонный стол. – Это не значит, что я не хочу.
– Но почему вчера… – начал бормотать я, уже окончательно запутавшись в ситуации.
– Господи, ничего ты так и не понял. Пауль, зачем ты выставляешь меня таким идиотом? – он усмехнулся.
Я молча смотрел на свои руки, лежащие на коленях, и чувствовал, как к моему лицу снова приливает кровь.
– Мне не нужно было пользоваться ситуацией, – продолжил он уже серьезным тоном. – Я бы никогда не заставил тебя делать вещи, в которых ты не уверен. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя комфортно. Тем более ты к этому не готов.
Я смерил его непонимающим взглядом.
– И я тоже, – выдохнул он.
Я все еще молчал и тупо смотрел на него. Его появление в моей квартире в восемь утра, поведение и интонация, с которой он говорил со мной сейчас, не давали ни на секунду усомниться в искренности сказанных им слов. Это получается, он так заботится обо мне? Серьезно?
– Видок у тебя помятый, – неожиданно для нас обоих изрек я.
– Выскочил на улицу практически вслед за тобой, – он усмехнулся, оглядывая свой до жути милый серый свитер.
– Иди досыпай лучше, потом расскажешь, как съездили, – я натянуто улыбнулся.
– Да, – он встал со своего места и направился к выходу. – Ты меня понял?
– Да.
Когда я уже открыл дверь и собирался пропустить его вперед себя, Рихард неожиданно остановился и снова посмотрел на меня одним из этих его самых редких и загадочных взглядов. Тонкие бледные пальцы его холодной руки неожиданно легли на мою шею и аккуратно притянули к себе, и Рихард, немного помедлив, неловко наклонился ко мне и совсем легко коснулся моих губ своими, впоследствии быстро отстранившись. Такой неожиданный, сонный и слишком уж нежный поцелуй просто не мог не спровоцировать буйство красок на моем лице.
– Ты курил, – хитро улыбнулся он, кивая в подтверждение своим словам.
– Ты это сделал, чтобы проверить, что ли? – удивился я его наглости.
– Допустим, – он помахал мне рукой и пошел в сторону уже давно открытой двери.
– Ты тоже! – крикнул я вслед, что есть сил, в то же время пытаясь унять бешено бьющееся сердце и истерический смех.
Он пришел ко мне домой в восемь утра, чтобы поговорить со мной и проверить, курю ли я. Ну не идиот ли? Улыбаясь своим собственным мыслям, я быстро захлопнул дверь и с неестественной улыбкой поплелся обратно в темную комнату. Надо же, он заботится обо мне? Конечно, он делает это как-то завуалированно и никогда не станет говорить мне об этом, но я все понял. Уважение к Рихарду для меня возросло в сотни раз. Он мог сделать со мной все, что захотел бы вчера, но не сделал. Неужели это, мать ее, забота? К тому же я не мог не обрадоваться про себя, когда услышал: «И я тоже».
Когда я, счастливый и вполне удовлетворенный таким исходом нашего разговора, наконец-то взял в руки гитару и как можно удобнее расположился на диване, в дверь снова позвонили. Блять, да он издевается там, что ли?
