Текст книги "You're All I Want (СИ)"
Автор книги: Paula.M.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц)
– Пауль, – произнес Рихард, когда застегивал последние пуговицы на своем черном пальто. – Я хотел кое-что сказать.
– Давай быстрее, а то моя сестра сейчас вернется с занятий, и… – я стоял в дверном проеме, оперевшись о косяк, и размышлял о том, что могло бы случиться. Круспе непонимающе уставился на меня, не догоняя, в чем, собственно, дело.
– Тяжелый случай. Она… она на тебя запала, короче.
– Забавно.
– Не для меня уж точно. Так что ты хотел сказать? – я уже подошел к входной двери, чтобы выпустить Рихарда.
– Я хотел извиниться, – он сразу заметно помрачнел и склонил голову, уставившись куда-то в пол. Было видно, что эти слова явно даются ему с трудом, но они просто шокировали меня. Родила царица в ночь! Ну неужели, Рихард? Что же я слышу? В ответ ему я просто кивнул, покачав головой в знак согласия. И он все понял, ведь тогда он просто протянул мне руку, которую я, немного подумав, все-таки пожал. Через пару секунд он уже скрылся за дверью. Я остался один. И мне срочно нужно было переварить все… это.
========== Soulmates ==========
– Нет, ну ты посмотри! – кричал я в порыве радости, продолжая трясти многострадальной тетрадью перед носом своего нового приятеля. – У меня четыре! Гребаная четыре!
Рихард, сидящий напротив меня, покосился, всем видом показывая, что он не со мной. Ну порадуйся же, блять, за меня. Ведь именно благодаря тебе у меня такая оценка. Тут немалую роль сыграло еще и мое упорство. Хотя… о каком упорстве вообще речь? Причина улучшения моих оценок явно не оно, а человек, упомянутый выше. Рихард. Сколько всего в этом чертовом имени? На данный момент я даже не могу ассоциировать его с чем-либо, потому что за последний месяц некоторые вещи в моей жизни немного изменились. Ммм… немного? Все нахуй изменилось. С тех пор как мы с Рихардом начали общаться —, а прошло ни много ни мало: две с половиной недели, – я почувствовал себя совсем другим человеком. На самом деле сейчас я уже точно и не вспомню тот самый момент, когда я посмотрел на Круспе совсем другими глазами, и понял, что он вовсе не тот человек, каким хочет казаться. Он совсем не такой, и он доказал мне это своими поступками. Со временем Рих стал приходить не только чтобы помочь мне с домашкой, но и просто посидеть и поговорить, поиграть на гитаре. Мне так хорошо проводить время с ним. И сейчас мне уже глубоко похуй, что там, блять, у них за терки. В конце концов, и не такое бывает. Я уже и забыл про все, что было в прошлом, и даже не хочу вспоминать ту дрянь, что была между нами когда-то. Но я часто спрашиваю себя о том, почему я так просто простил его? И каждый раз до меня доходит одно и то же. Ведь за последние пару недель в моей жизни произошло гораздо больше хорошего и приятного, чем всего плохого, что было когда-то. И разве нельзя ли давать людям еще один шанс? Все мы делаем ошибки, а ошибка Рихарда была лишь в том, что он зависел от общественного мнения и статуса своих друзей. Я до сих пор не знаю, что у них произошло, что он даже пересел от Томаса, и каждый раз, когда он слышит его имя, Рихарда начинает потрясывать, но, если честно, я даже не хочу знать. Иногда я, конечно, вспоминаю про тот «туалетный случай» – блять, как же хреново звучит – и просто надеюсь, что перебрали чутка ребята. Бывает. Если бы это было что-то важное, о чем должен знать я, Круспе бы сказал мне. Как же я смог такое допустить? Я и Рихард – друзья. Бля, охуенно. Просто… что-то подсказывает мне, что я поступаю правильно и все будет в порядке. В конце концов, я ему очень благодарен.
Послав нахер все свои странные мысли, я огляделся по сторонам: в класс потихоньку подтягивался народ, и людей становилось все больше, что говорило о приближении звонка. Ну заебись. Я вновь перевел взгляд на Рихарда. Весь в себе. Черт, сколько уже можно? Честно, я не понимаю его – да и вряд ли когда-нибудь пойму, ведь мы совершенно разные люди, —, но это вообще выводит меня из себя. Я вообще не догоняю, что движет им в такие моменты. Я, конечно, в курсе, что у людей бывает разное настроение, но то, что творится с Рихом, – это не перемены в настроении. Просто он время от времени начинает очень странно себя вести, и я даже не могу понять причину его раздражения или же, наоборот, радости. Но меня все чаще посещает мысль, что причина во мне. Ведь так он себя ведет только со мной. Не знаю почему, правда…, но это так. Видимо свойство у меня такое странное есть – бесить людей. Ничего не поделаешь.
Плюхнувшись на место рядом с Рихардом, я толкнул его в бок, в ответ на что получил многозначительный взгляд, как на говно.
– Ну и пошел на хуй тогда, – обиженным голосом произнес я, практически одновременно со звонком. Высокие отношения, однако. Ухмылка. Да блин.
– Всем доброе утро, начнем наш урок, но сначала парочка объявлений, – послышался голос учительницы по немецкому. Дальше я не слушал, ибо у меня завязался разговор поинтереснее. А начался он именно в тот момент, когда Маргарита повернулась ко мне.
– Привет, – пролепетала она. – Как дела?
– Да все нормально вроде, а у тебя? – какой диалог, а. Сколько же экспрессии! Я не люблю подобного рода разговоры, поэтому сначала делал вид, что мне все равно, и отвечал неохотно. Даже учебник открыл и уже было начал читать, но так и не закончил читать первое предложение параграфа.
– Тоже отлично, – моментально ответила она, снова похлопав своими ресничками. Видимо поняв, что наш разговор зашел в тупик, она решила сразу перейти к тому, о чем, собственно, и хотела меня спросить. – Пауль, что ты делаешь в субботу вечером?
И тут-то я, собственно, и поднял голову, натолкнувшись на любопытный взгляд девушки, полный надежды. Она мгновенно перевела взгляд на тетрадь моего соседа. Я сразу же отметил ее глубокое декольте, совсем непривычное для ее стиля. Никогда она так не одевалась. Ну, все тут понятно. Тебе повезло, я вроде в субботу балду пинать буду. Впрочем, как и всегда. И когда это девушки такими смелыми стали?
– Да ничего, вроде, – я пожал плечами, слегка улыбнувшись. Бля, лучше бы я этого не делал. На ее лице сразу появилась широчайшая улыбка, а глаза засверкали приятным блеском. Нахуй давать человеку надежду, Пауль? Знаешь же, что она в тебя втюрилась, а все равно фигней страдаешь. А вообще… почему нет? Я нравлюсь ей, она давно в меня влюблена. Все влюбляются, с кем-то встречаются, общаются, а я один как лох. В конце концов, хоть узнаю, что это.
«Хуже тебе от этого точно не станет, Пауль», – вспомнил я слова Шнайдера, который недавно читал мне лекцию о том, как важно иметь девушку, хотя бы для статуса. Статуса, блять. А что я могу поделать, если меня просто не интересуют девушки?
– У меня день рождения в субботу, – начала она немного неуверенно. – Не хочешь к нам присоединиться? Я очень хотела бы, чтобы ты пришел…
– Да, конечно, почему бы и нет, – я пожал плечами. Почти сразу же после моих слов, кажется, впервые за весь день, Рихард ожил: оторвался от своей тетрадки и придвинулся ко мне ближе, всем видом показывая, что хочет принять участие в разговоре.
– Суббота, говорите? – издевательски поинтересовался Рихард. Я же знаю, как они друг друга ненавидят. Только вот почему?
– Да, Рихард, ты тоже можешь прийти, – с натянутой улыбкой ответила девушка немного разочарованно.
– Вот и отлично, – он ответил ей тем же. На хрена этот спектакль?
– Рита, а кто еще будет?
– Ну, – девушка подняла глаза на меня, – почти весь наш класс и параллель.
– Отлично.
– Пауль, я сейчас напишу тебе в записке адрес и время, – она бросила последний ненавистный взгляд на Рихарда и отвернулась.
– Ну и нахуя, Круспе? – прошептал я на ухо своему товарищу.
– Я не могу повеселиться? – шикнул он в ответ.
– Не думаю, что с Ритой тебе это понравится, – я усмехнулся, вспоминая тот случай, который Рихард вряд ли помнит, а вот Рита уж точно навсегда запомнила.
– Какая разница: с Ритой или с хуитой? Главное, чтобы вокруг нормальные люди были, а не курицы вроде нее, – закончил он. Я сделал вид, что не расслышал последнее. Как же так о девушках. Она нормальная.
– …И поэтому ты идешь к ней на днюху. Как логично.
– Ну, а то.
***
– Веселая будет суббота, – протянул Рихард, сидящий напротив меня. Он делал домашку, а мне было просто лень. Лень просто списать. Приехали, бля. Я нахмурился и посмотрел на него, но затем снова вернулся к своему салату, который я ковырял уже, наверное, минут десять, так как доедать мне его не хотелось. В полупустой столовой было непривычно тихо, и казалось, что все вокруг слышат, как хрустит этот гребаный огурец. Бля, какой нахуй огурец. О чем я там? Ах да.
– Я же вижу, что ты не хочешь идти… Тогда на зачем? – пробормотал я. Не то что бы я не хотел, чтобы Рихард шел со мной, просто не хочу конфликтов. Вижу же, что Рита не очень-то была довольна. Наверное, все-таки были у них какие-то ссоры или разногласия, и не хочу я, чтобы потом это испортило ей праздник. Ну и… стесняюсь я немного, что ли.
– А ты хочешь? – Рихард, не отвечая на мой вопрос, направил разговор совсем в другую сторону, заставляя меня отвечать. Блеск хитрых зеленых глаз снова вынуждает меня вытаращить глаза на салат, говоря правду и только правду. Но выходит не очень.
– Мне… да мне все равно. Она вроде ничего такая, да и отказывать неудобно… – замялся я.
– Ей тоже, – хмыкнул он.
– Ты о чем?
– О безотказности твоей Риты.
Я закатил глаза.
– Что? – мой вопрос заглушил только что прозвеневший звонок, но я все еще ждал ответа.
– Звонок, говорю. Пошли, не хочется опаздывать, – равнодушно произнес он.
– Да бля-я-я, – протянул я, медленно вставая со стула и взваливая рюкзак на плечо. Ненавижу, когда он так делает. Просто ненавижу. Встав из-за стола, я поплелся за Рихардом с мыслями о том, чтобы уговорить его проебать следующий урок и свалить домой. Но ладно, это потом. А сейчас меня больше волновали другие вещи. Протянув руку в задний карман джинсов, я вытащил смятый клочок бумажки в клеточку, на которой Рита написала мне адрес и время, а также и свой телефон. Может… позвонить?
– Эй, ну ты идешь? – услышал я голос Рихарда, который стоял в паре метров от меня, застывшего посреди школьного коридора с бумажкой в руках.
– Да, конечно, – я сунул эту хрень обратно в карман и поспешил на урок. Да, я позвоню ей.
========== Do I Wanna Know? ==========
Время. И когда оно успело пролететь с такой стремительной скоростью? До меня только недавно начало доходить, что я в выпускном классе и уже через несколько месяцев мне придется покинуть стены этого чудесного учреждения, в котором я провел больше половины своей сознательной жизни. А я даже не знаю, чем я буду заниматься, когда закончу школу. Откуда я вообще могу знать наверняка, чего я хочу? Сегодня мне нужно одно, завтра – другое. М-да, с таким подходом к жизни я буду менять универ каждую неделю. В общем, если не решу ничего по этому поводу за данное мне время, то буду поступать вместе с Тиллем куда-то там – не помню, что он выбрал. Да и какая нахуй разница. Хотя бы скучно не будет. Я вообще сомневаюсь, что в моем возрасте можно точно определить свой жизненный путь и дело, которым ты будешь заниматься. Бред. Именно поэтому многие не любят свою работу. Потому что для них это совсем не то, чем они хотели бы заниматься в этой жизни, а просто последствие выбора, который их заставили сделать. Я не хочу так, но, видимо, придется, ибо я же ни хуя не знаю.
– Эй, чел, – сказал я, зажимая телефонную трубку между ухом и плечом, чтобы нормально заправить постель, – А куда пойдет учиться Рих?
– Насколько я знаю, родители пихают его в медицинский, да и вообще, хотят для него всего того, чего не хочет он, – в голосе Тилля послышались нотки грусти. Да, это действительно паршиво, когда родителям похуй на твои желания. Например, как моим.
– Хм, – многозначительно произнес я, не зная, что и ответить на это, – Тилль, как думаешь, на кого пойти учиться? – пробормотал я в трубку после долгого молчания. На другом конце провода послышался сдержанный смешок и довольный голос Тилля:
– Ты там в порядке? Неужели решил подумать о будущем?
– А тебе все смешно.
– Да ладно. Ну, я не знаю… Иди на врача с Рихом. Ты же у нас теперь профи в химии.
– Угу. Все мое мастерство заключается исключительно в том, что я могу отличить жопу от бензольного кольца, – проговорил я на одном выдохе, – Еще варианты?
В трубке послышался затяжной заразительный смех. Это надолго.
– Уже что-то, – наконец-то выдал Тилль, все еще посмеиваясь. – Я и то иногда не могу. Еще куча времени, Пауль, успокойся. Успеешь еще придумать, не завтра же тебе поступать. Лучше придумай, что подарить Рите, – спокойно ответил он.
– Чего? – немного оторопел я от неожиданности, что даже оторвался от чересчур важного дела – уборки кровати. – В смысле, ты тоже идешь?
– Ну да. Мы с ребятами тут подумали… Может скинуться и подарить деньгами? И пусть сама себе купит брюлики-хуюлики, кофточки и прочую хуету, которую они зачем-то покупают.
– Я не знаю… Не думал еще, – а собственно, что тут думать. Скинуться казалось лучшим вариантом.
– А ты подумай. Ну ладно, все, мне на тренировку пора бежать, бывай.
– Пока, – сказал я и тыкнул на кнопку сброса вызова.
Медицинский. Ну какой из меня врач? Если честно, то от одной мысли об этом мне становится смешно. Реально смешно.
***
– А потом мы пошли в кафе. Ну, я, естественно, хотел отказаться, потому что мне нужно было домой, но в силу своей безотказности… – мы сидели на полу школьного коридора, и Шнайдер нес какую-то хрень про то, как они с ребятами из параллели пошли гулять и… сам пока не понял. Если честно, начало я прослушал, каюсь, а теперь вот не могу уловить суть рассказа, а переспрашивать уже как-то неудобно, потому что Кристоф уже около десяти минут говорит без единой паузы и уверен в том, что я слушаю. А я что? Я киваю. Осталось еще немного до конца этой перемены и гребаного дежурства. Я просто устал. Как физически, так и морально. Хотя больше, конечно, морально. Мой мозг просто не успевает усваивать всю информацию, что поступает мне от Шнайдера. Да еще и физика следующим уроком. Такой объем информации меня точно убьет. Ну, вы понимаете… Естественно, один прогуливать я не хотел. Это бессмысленно, да и скучновато немного. Так вот я и пошел в излюбленное Рихардом место – туалет на четвертом этаже. Не скрою, подниматься было пипец как лень, но как только я представлял себе, что сижу на физике и, возможно, сплю, у меня открывалось второе дыхание. Желание проебать урок было сильнее меня.
– Ты идешь на физику? – произнес я, открывая дверь и даже не смотря вперед. Просто знаю, что он тут, вот и все.
– А как иначе, – раздался тихий голос немного левее меня.
– А, вот ты где. Ну давай прогуляем, – снова начал я свою песню. – Последний же урок, чего будет-то?
– Как хочешь, – Рихард затянулся неизвестно какой по счету сигаретой и через пару секунд выдохнул сизый дым в окно. Я уже несколько раз пытался говорить с ним на эту тему, но он меня вообще не слушает, да и не должен, в принципе. Не знаю почему, но меня это очень беспокоит. Хотя, наверное, любой нормальный человек не хочет, чтобы его друзья губили себя и свое здоровье таким способом.
– Между прочим, твое здоровье… – уже было начал я свою лекцию о вреде табака, но меня нагло перебили.
– В любом случае – мне все равно, – выпуская изо рта тонкую струйку дыма, безразлично ответил мой собеседник, продолжая задумчиво смотреть в окно. Ну, а я о чем. – Все равно… – повторил он снова. Ох уж этот «задумчивый и ко всему безразличный Рихард». Такое у него бывает, но сегодня меня это почему-то особенно обеспокоило. Он показался мне каким-то… странным? Да нет, в его поведении много странностей. Я бы даже сказал, что он одна ходячая странность. Тут было что-то другое.
– Короче, я не пойду на урок, – выпалил я в конце концов, получив в ответ еле заметный кивок головой, и уже развернулся по направлению к двери —, но неожиданно для себя самого застыл на одном месте, не желая идти вперед. Будто бы еще кто-то третий в этом помещении не дал мне уйти и заставил остаться. Ага, совесть, мать ее. Не могу же я просто так уйти, не спросив, в чем дело. Тогда получится, что хреновый из меня друг. Глубоко вдохнув и выдохнув, я направился к обшарпанному подоконнику неподалеку от Рихарда. Наконец, усевшись на подоконник своей пятой точкой, я стал думать над тем, как завести с Рихардом нормальный разговор, а не как это обычно бывает. Его явно что-то беспокоило, но вот только я совершенно не понимал, что именно.
– Что случилось? – вот это, блять, оригинальность. Ожидая услышать в ответ пресловутое «ничего» или заезженное «все в порядке», я уже начал думать над другими путями отступления и вопросами, которыми можно привести Рихарда в чувство, но реальный ответ удивил меня и даже поставил в тупик.
– Не знаю… – произнес Рихард скомкано и немного растерянно, скашивая на меня глаза, но не поворачиваясь. – Точнее, не понимаю.
– У тебя какие-то проблемы? – я прямо уставился на него, стараясь уследить за каждой эмоцией, промелькнувшей на его лице, но я не видел на нем ничего, кроме смятения и растерянности. Рихард в принципе очень закрытый человек, который никогда не станет рассказывать кому-то о своих проблемах и возлагать такой, как ему казалось, груз на чьи-то плечи. Именно так я подумал в тот момент. – Расскажи мне.
– Ты правда хочешь знать? – Рихард на секунду отвлекся от созерцания пейзажа за окном и посмотрел мне прямо в глаза. Я почти сразу же отвернулся, стараясь пристроить свои бесстыжие глаза куда подальше. Не знаю, почему я каждый раз так смущаюсь, когда он смотрит на меня. Это, блять, странно. Наверное, моя мамка права. «Пауль, ты такой стеснительный!» – твердила она мне с детства, а я не понимал, что это за слово, кстати. То ли у Рихарда взгляд такой пронзительный, то ли я ненормальный и во всем ищу подвох, либо смущаюсь непонятно от чего.
– Ну… да.
– Я давно хотел сказать. Просто не было подходящего момента, хотя, наверное, этот тоже не очень подходящий… – он смотрел в пол, говоря себе под нос.
– Так… и?
– Короче, я просто… Это, наверное, странно. Нет, слишком сложно, но это так, – все еще не понимая, о чем говорит мой друг, я нахмурился, но продолжал терпеливо слушать.
– Да, я должен это сказать. Пауль, я… – он медленно поднял в голову, посмотрев мне прямо в глаза. Клянусь, я никогда не видел его таким… таким… короче, не видел. Я выжидающе смотрел на Риха, который уже почти сказал то, что хотел, но вечно не в тему звенящий звонок окончательно выбесил меня. Как всегда! Как же я ненавижу его! Сука, это просто не передать словами.
– Я пойду, пожалуй, – он потупил глаза в пол и схватив свой рюкзак, быстрыми шагами направился к двери.
– Рихард, подожди, что ты хотел сказать? – я побежал за ним и, схватив его за плечо, остановил прямо у двери.
– Ничего, – он помотал головой. – Неважно…
Рихард все-таки вырвался из плена моей руки и пошел, нет, побежал прочь на урок. Либо… от меня? Что я не так сказал?
– Ты придешь сегодня? – крикнул я ему вслед, но ответа не получил. То ли потому, что он уже был на третьем этаже, то ли потому, что просто не хотел отвечать.
Еще с пару минут я стоял у двери в полнейшем ступоре, но когда коридоры школы наконец покинули суматоха, шум и крики детей, спешащих на урок, и воцарилась тишина, я наконец-то осмелился выйти. Все уже разбрелись по своим кабинетам. Один я, как мудак. Спускаясь вниз по лестнице, я отметил про себя, что не плохо было бы провести в школе ремонт, ибо перила здесь, видимо, так, для красоты стоят и, если на них хотя бы облокотишься, они рухнут в пролет. Небезопасно это, ой небезопасно. Наконец добравшись до первого этажа, я уже собирался пойти в гардероб, но тут заметил, что мои руки в какой-то белой неведомой херне, похожей на краску. Да не… какая тут краска. Ну, короче, такая хрень, которой стены белят. И тут пришло озарение: чертов подоконник! Должно быть, зад у меня тоже белый. Обернувшись, я нашел подтверждение своим мыслям. Если меня кто-нибудь увидит в таком виде, то я до конца года, а возможно, и всю свою гребаную жизнь буду носить прозвище «белозадик» или что-то в этом духе.
– Блять, – тихо выругался я, понимая весь трагизм и одновременно нелепость ситуации. Я быстро оглянулся по сторонам и побежал в ближайший туалет, где можно было бы смыть это безобразие.
– Чертов подоконник, чертова побелка… – бубнил я себе под нос, прямо как мой ныне покойный прадедушка, стирая краску со штанов и отмывая руки в раковине. Весело я физикой занимаюсь.
Отлично. Почти все. Вот только теперь зад мокрый. «Мокрозадик», – мгновенно пронеслось у меня в голове, и я покачал головой, прогоняя эту поебень из своих мыслей. Блять, да это же еще хуже чем «белозадик»! Это гораздо хреновее звучит. Черт, Пауль, о чем ты?
Немного постояв у окна, я подумал, что все хорошо и уже точно направился в гардероб. Но и тут моим планам не удалось сбыться. В холле, рядом со скамейкой у выхода плакала какая-то девушка. Нет, рыдала. Так все, это не мое дело, я пойду отсюда. Почему я просто никогда не могу пройти мимо и не вляпаться в какое-нибудь дерьмо? Почему я всегда везде сую свой нос? Да хуй знает, ну вот нравится мне, и все тут. Я же, как всегда, не могу просто уйти и ни к кому не лезть. Когда я подошел ближе, я охуел.
– Рита? – тихо вырвалось у меня, когда я увидел свою одноклассницу. Девушка стояла неподалёку от окна и рыдала навзрыд, посылая на хуй весь марафет, что она наводила утром ну минимум часа два. Тушь, которая потекла по ее лицу, она размазала, наверное, когда пыталась утереть слезы, и теперь вообще была похожа на индейца. Лицо немножко припухло, но это не останавливало Риту, которая продолжала глотать соленые слезы, даже когда я пришел. Мне даже показалось, что с моим приходом все усугубилось.
– О боже, – она сразу же отвернулась, увидев меня, – Пауль, уходи. Я не хочу, чтобы ты видел меня в таком ужасном виде, – ахах, знала бы ты, в каком виде я был десять минут назад, вообще упала бы.
– Ты не ужасная, – я мягко улыбнулся, подходя ближе, но девушка вжалась в угол, повернувшись ко мне спиной. Я не знал, что делать, поэтому просто положил руки на ее плечи, как бы немного приобняв, – Не плачь, успокойся.
И она успокоилась. Судорожно утирая слезы, она по-прежнему всхлипывала, но я уже точно понял, что предотвратил наводнение в нашей школе.
– У тебя не будет салфетки? – послышался тихий голос.
– Да, конечно, – блять, мама. Она до сих пор кладет мне в сумку эти гребаные салфетки, которые я никогда не использую. Ну вот и спрашивается: зачем? Ну, хоть один раз в жизни они мне пригодились. Спасибо, мам.
Протянув Рите целую упаковку салфеток, я уселся у окна. Вроде с этой скамейкой все в порядке. Спустя где-то пять минут, когда Рита наконец привела себя в порядок, она села рядом со мной и шмыгнула носом.
– Что случилось? – тихо спросил я. Черт, у меня дежавю. Я задаю этот вопрос уже во второй раз за полчаса. Надеюсь хоть сейчас получить на него ясный ответ. – Ты же понимаешь, что ответ «ничего» тут не прокатит?
– Да, ты прав, – она снова шмыгнула носом и принялась теребить краешек ее юбки в клеточку, – Но я не могу тебе рассказать, это личное…
– Как хочешь. Просто, может, тебе станет легче.
– Хотя что я теряю? Только никому не рассказывай, хорошо? – она доверительно посмотрела на меня. Я поспешно кивнул.
– Я… боже, какой позор, – Рита закрыла лицо руками, но затем снова успокоилась и принялась рассказывать. – Я подошла к физику перед уроком, чтобы уточнить по поводу моей оценки за контрольную работу. «Четыре» меня не очень устраивала, учитывая, что все прошлые года у меня была твердая «пять», – она снова утихла.
– Он что-то не то сказал?
– Да нет… Ну, и это тоже. Ну так вот. Я спросила у него, почему у меня такая оценка, хотя ошибок нет, только небольшие помарки, за которые он обычно не снимает баллы. Он ответил, что на все есть свои причины, и пообещал мне «пять», если я ему тоже кое-что пообещаю. В общем… он сказал, что, если я пересплю с ним, все будет как надо и даже пятерка в году. Я отказала и быстро пошла к выходу. Когда обнаружила, что дверь заперта, он начал приставать ко мне, задирать юбку, снимать с меня одежду…
С каждым ее словом мне самому становилось больно. Я не мог осознать весь ужас этой ситуации.
– Он тебя что… изнасиловал? – произнося последнее слово, я скривился. Во рту у меня пересохло, и какое-то омерзительное чувство наполнило все мое тело, заставляя самому погрузиться в эту историю с головой.
– Нет, я… я вырвалась и ударила его в по голове чем-то тяжелым, что схватила на столе, не помню уже… Он вырубился, и я, вытащив ключи из его кармана, убежала. И вот, собственно, я здесь, – она закончила свой рассказ, все еще шмыгая носом и вытирая уже промокшей салфеткой остатки туши и тонального крема под глазами. По ее щекам снова покатились крупные слезы.
– Да, дела, – ну, а что я мог сказать? – Ничего, все узнают правду об этом уроде, мы что-нибудь придумаем. Вот козел… Не плачь, пожалуйста.
– Спасибо тебе, Пауль, – тихо произнесла она, посмотрев на меня. – Спасибо.
Зеленые глаза, в которых застыли холодные слезы, смотрели на меня с некой надеждой и благодарностью. Про себя я подметил, что без косметики ей намного лучше. Я видел ее настоящую. Дальнейшее развитие событий было настолько неожиданным для меня, что я даже не успел ничего сообразить. Наши лица разделяла пара сантиметров, и она, преодолев это небольшое расстояние, потянулась ко мне и прильнула к моим губам. Я – хуй знает почему – охотно ответил на поцелуй, придвигаясь чуть ближе к ней. Я чувствовал, как участилось ее сердцебиение и сбилось дыхание, но… черт, я не знаю, что со мной не так, но я ничего не чувствовал. Абсолютно ничего. Было такое чувство, будто я был наблюдателем действия, а не участником. Раньше было хоть что-то при поцелуях с девушками, а сейчас вообще нет… Когда Рита начала целовать мою шею, я не выдержал и оттолкнул ее, стараясь не делать этого слишком грубо.
– Что не так? – девушка виновато смотрела на меня.
– Все так, это я… короче, – затараторил я, опустив взгляд куда-то в пол и вытирая свои губы рукавом. Мои глаза метались от входной двери к полу, и я не мог понять, какого хрена происходит.
– Прости, – разочарованно произнесла она, – я думала, я тебе нравлюсь.
– Нравишься, – сказал я. – Просто неожиданно, вот и все.
– Ты тоже нравишься мне, – новость, блин.
– Это хорошо, – блять, кто-нибудь, ебаните меня по голове… какого я несу? «Это хорошо»… Как можно было сказать такую хрень?
Она хихикнула, смущаясь. Свалилась на мою голову тут.
– Я это, пойду, короче, – я встал со скамейки, все еще не смотря на нее.
– Буду с нетерпением ждать тебя в субботу, – крикнула она мне вслед, но я был уже у гардероба.
Странный день, странный Рихард, странный физик… М-да, весело.
========== I Feel You ==========
Не помню, что я делал, когда пришел домой, но было понятно одно: я уснул и проспал, судя по всему, полтора часа. Это все погода на меня влияет. В общем и целом, пасмурный день с противной погодкой и постоянно капающим дождем. Все-таки не понимаю, что прекрасного видят люди в дожде? Почему каждый сопливый роман начинается именно с описания дождя? Блять, это всего лишь атмосферные осадки, ничего более, а некоторые делают из этого какой-то культ печали, боли, тоски и разочарования. Встав с кровати, я обнаружил, что ливень только усилился с того момента, как я пришел. В такую погоду надо сидеть дома и пить чай. Да, именно за этим я и направился на кухню, ибо мне стало холодно. Поморщившись от холода и надев папин свитер и шерстяные носки, я уселся на стул и стал ждать, пока вскипит этот чертов чайник. В такую погоду Рихард вряд ли придет. Да не, не придет точно. Какой мудак попрется в такой ливень на улицу? Ну, если только я. А я дома. Вывод – никто не попрется. Спустя несколько минут я заварил чай и спокойно сидел на кухне в абсолютной тишине. Люблю оставаться один дома. Так тихо, спокойно, в гостиной не разрывается телевизор, который так любят смотреть мои родители. В общем, красота и благодать. Я пил чай и думал о всякой фигне… о сумасшедшем физике, например. Странно все это. Он классный мужик, ну какой из него маньяк, блять? Почему же я сразу ничего не заподозрил о таком поведении с его стороны? Реально на него не похоже. Надо было побольше расспросить Риту об этом, но, видимо, я растерялся. Кто же знал, что она целоваться полезет. Вспоминая недавние события, мне почему-то стало стыдно. Что теперь обо мне подумает Рита? Хотя какая нахуй разница, пусть думает что хочет. Да и поцелуй для меня значит, возможно, нечто большее, чем для нее и вообще многих людей в настоящее время. Может, я старомодный в плане этого, но уж какой есть. Для некоторых это стало обычным делом, не выражающим их чувств и эмоций, как должно быть на самом деле. Сейчас большинство людей не ценят искренности, и это, конечно, хреново. Внезапно из мыслей меня вырвал настойчивый звонок в дверь. Пока я шел открывать, в дверь все звонили и звонили, и я даже разозлился. Я спешил как можно быстрее открыть ее, чтобы навалять этому придурку, который хочет окончательно ко всем хуям сломать мне звонок. Посмотрев в глазок, я сначала охуел, а потом заржал, при этом отодвигая засов. Передо мной стоял Рихард собственной персоной. С зонтом, но все равно промокший. Его пальто было настолько мокрым, что, казалось, его можно выжимать. С его волос, всегда идеально уложенных, сейчас стекали капли воды, незамедлительно попадая на лицо, а сам он слегка подрагивал от холода. В руках Рихард держал какую-то разноцветную коробочку, но я не мог разглядеть, что это.
– Рихард, ты ебнутый? – посмотрел я на человека напротив себя, все еще посмеиваясь.
– Очень смешно, – ответил тот, облокотившись на мою дверь. – Почему же?
– Только больные на голову выходят в такую погоду на улицу, – заключил я.
– Значит, я отношусь к их числу, – Рих кивнул, поджав губы. – Да и вообще, если хочешь знать, когда я вышел на улицу, дождя еще не было и небо было ясным. Он настиг меня где-то на середине пути.
– Ну-ну, оправдывайся теперь. Я же знаю, что ты ебн…
– Может, ты прекратишь допрашивать меня и впустишь уже? Если у тебя есть хоть немного совести, конечно, – проговорил он на одном дыхании, сверля меня взглядом.
– Какие мы злые, епт. Заваливайся, конечно, – я уступил Рихарду дорогу и, когда тот прошел, закрыл дверь на засов, а потом еще и на цепочку. «А вдруг воры» – вспомнил я мамкины слова. Не, ну, а что? Надо же перестраховаться.
