Текст книги "You're All I Want (СИ)"

Автор книги: Paula.M.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

– Раздевайся, – коротко отрезал он, наконец оторвавшись от меня. Я оторопел от его слов, застыв на месте. Казалось, что я просто не мог произнести ни единого слова.

– Что? – только и смог сказать я, всем своим видом выражая свое недовольство.

– Или ты хочешь, чтобы я тебя раздел? – тихо спросил он меня, нагло ухмыляясь, но я сразу же помотал головой, осознавая, что раздеться самому – это лучшая идея.

– Нет, нет, я сам… – пробормотал я, слыша как ужасно звучит мой голос: сломлено, слабо. Он дрожал, как и все мое тело. Я в последний раз зачем-то оглядел кабинет, и, стараясь не смотреть на Марка, прикоснулся к верхней пуговице своей рубашки. Той самой рубашки, которую совсем недавно практически срывал с меня Рихард. Я вдруг почувствовал себя гадко, я же изменяю ему. Отгоняя прочь ненужные мысли, я медленно расстегивал пуговицы рубашки, стараясь делать это как можно непринужденнее и менее сексуально, чем я это обычно делаю для Рихарда. Справившись с рубашкой, я бросил ее куда-то назад, на вторую парту первого ряда, и взглянул на Марка: тот, закусив губу, с увлечением смотрел на меня, сгорающего от стыда.

– Ну? – произнес он, когда я остановился, держа свои руки на ремне, – Помочь?

Я почему-то промолчал, спровоцировав Марка сразу же подойти ко мне и заняться моим ремнем. Его прикосновения приносили мне отвращение, его слова действовали удушающе, и я даже не знал, куда деть свои проклятые глаза. Расстегнув ремень, он снова отошел на пару шагов назад, продолжая наблюдать за мной с нескрываемым желанием.

– А у тебя красивое тело, – оценивающе произнес он, оглядывая меня, – Зачем же ты так смущаешься?

Я молчал, так как у меня не было желания говорить с ним и совершенно не было сил на это. Марк снова положил свою руку мне на плечо, грубо надавливая на него и вынуждая меня спуститься ниже.

– Урод, – тихо прошептал я, уже касаясь коленями холодного пола. Ебаное дежавю.

– Нет, я понимаю Рихарда, это вполне хороший выбор, – рассуждал он, глядя на меня, – Но так ли хорошо ты сосешь, что он решил променять кучу девушек на тебя?

– Я не собираюсь с тобой про это говорить, – огрызнулся я в ответ.

– А говорить и не нужно, – он помотал головой и сразу же добавил: – Просто делай. Расстегни мой ремень, – приказал он властно, и я, нервно сглотнув, дрожащими от страха руками потянулся к его штанам.

– Ну, смелее, Пауль, – говорил он, глядя на то, как я просто физически не могу этого сделать из-за ебаной дрожи, что тревожила все тело, – Может, ты хочешь выпить?

– Да, – неожиданно даже для себя произнес я, и Марк, шумно выдохнув, достал из-под учительского стола стакан с темной жидкостью. Мне было даже плевать, что именно находится в этом стакане, поэтому я залпом выпил все это, поморщившись от обжигающего горло алкоголя. Это был виски. И очень хороший виски.

– Я не хочу этого делать, – жалобно произнес я, но Марк лишь зарылся рукой в мои волосы, не давая мне отстраняться.

– Я не могу, – мой голос снова предательски дрожал, срываясь на отчаянный крик, но Марка это еще больше веселило.

– Все ты можешь, – сказал он ласково, поглаживая меня по голове одной рукой и притягивая еще ближе к своему паху, – Ты же хороший мальчик.

– Меня сейчас стошнит, – я рвано выдохнул, все еще не осмеливаясь отпустить его ремень.

Перед глазами все плыло от страха, ненависти и чертовой безысходности, которая просто овладела мною. Я даже не мог сопротивляться. Да и зачем? Зачем, если тогда все это коту, блять, под хвост? Вспомнив Рихарда, его глобальные планы на свое будущее, его глаза, я все-таки собрался с мыслями и решил сделать все быстро, чтобы как можно быстрее уйти домой и отрезать себе язык кухонным ножом. Зацепившись за резинку боксеров, я в последний раз вздохнул, и, уже отгибая их, повернул свою голову вправо на резкий звук открывшейся двери: это был Рихард. И я даже не знал, чего во мне в тот момент было больше: радости или злости.

– Какого, блять, хуя? – заорал он, практически отрывая несчастную ручку, – Теперь я тебя точно, сука, убью.

– Тихо-тихо, Рихард, – удивленный не меньше меня Марк выставил руки перед собой, убеждая Рихарда в том, что он не хочет конфликта, – Если ты хочешь поговорить, давай выйдем на улицу.

– Я с тобой церемониться, мразь, не собираюсь, ясно тебе? – продолжал шипеть Рихард, подходя к Марку все ближе и в конце концов припирая его к стене.

– Тут все еще много учителей, – прошептал он практически прямо ему в лицо, – Репетиции к выпускному. Хочешь, чтобы все услышали, как ты орешь, пока я выбиваю из тебя все дерьмо?

Дальнейшее развитие событий я помнил плохо. Я помню, как я схватил свою рубашку и просто смотрел, как Рихард спускает Марка с лестницы, как он сильно и яростно толкает его к выходу. Оказавшись на темной улице, под проливным и пронизывающим дождем, я наконец понял, зачем он так старательно зазывал туда Рихарда: Герман и еще какой-то незнакомый парень уже поджидали своего друга улице, но Рихард, конечно же, этого не заметил, и оглянулся на меня только тогда, когда я закричал во все горло. Они схватили меня, заставляя взвыть от адской боли, которая чувствовалась во всей руке, а она еще толком не успела восстановиться.

– Еще раз попытаешься вырваться, я тебе и вторую руку сломаю, – прошептал Герман мне на ухо, пока я тщетно пытался освободиться, но у меня ничего не выходило. Марк стоял слишком близко к Рихарду, нагло ухмыляясь ему в лицо и что-то говоря, отчего тот через несколько секунд со всей силы ударил его в челюсть, и он лишь покачнулся в сторону, стараясь не упасть. Я же пытался вырваться из цепких рук парней, не переставая наблюдать за дракой, и чуть не упал от безысходности и боли, когда увидел, как Марк со всей силы ударил Рихарда по лицу, отчего тот, не удержав равновесие, упал на землю, хватаясь за нос.

– Пожалуйста, хватит! – закричал я, глядя на мучения Рихарда, – Пожалуйста!

Марк повернул голову в мою сторону, продолжая ухмыляться, и я понял, что он точно не отступит сейчас, зато Рихард, воспользовавшись удачной возможностью, поднялся с земли и со всей силы толкнул того вперед. Я, осознавая, что мне остается лишь ставить на победу Рихарда, с отчаянием продолжал смотреть на то, как они безжалостно бьют друг друга, и как Марк нарочно целится кулаками ему в лицо. И я понимал зачем. Вторую драку ему вряд ли просто так простят и вряд ли с таким лицом он сможет ходить сейчас по своим университетским собеседованиям. Это создаст ему массу проблем.

– Марк! – воскликнул Герман, отпустив мою правую руку и рванув вперед. Он помог Марку подняться и, что-то сказав ему на ухо, осторожно повел его прочь от школы, в то время как второй парень, грубо швырнув мою затекшую руку, побежал вслед за ними, наконец оставляя нас. Я отвел взгляд в сторону: Рихард неподвижно лежал на земле, и как только я начал подходить к нему, он с трудом встал и пошел прочь. Блять.

– Рих… – мягко начал я, подлетая к нему, но он, грозно взглянув на меня, продолжил свой путь.

– Не трогай меня, блять, Пауль, просто не трогай, – прокричал он, отходя все дальше и оставляя меня позади, стоящего в полном замешательстве. Рихард цеплялся пальцами за холодную стену школы, стараясь не упасть и опереться на что-нибудь, но через несколько секунд он начал корчиться от боли, хватаясь за живот. Да ты же, блять, на ногах еле стоишь, позволь мне помочь.

– Господи, – пробормотал я, сразу же подлетая к нему и закидывая его руку себе на плечо. Рихард лишь плавно покачнулся в мою сторону, позволяя мне крепче обхватить его талию рукой и просто тащить на себе в сторону дома, стараясь самому не упасть.

– Что случилось? – еле выговорила мать, сразу же прикрывая рот рукой, как только после настойчивых звонков в квартиру дверь открылась. Я устало закатил глаза, понимая, что я не смогу ничего объяснить ей прямо сейчас. Еще сильнее закинув руку Рихарда себе на шею, я продолжал изо всех сил поддерживать его, чтобы тот не упал. Мама стояла передо мной настолько напуганная, что даже начала заикаться. Я взглянул на Рихарда: насквозь промокший, с размазанной по лицу кровью и понемногу проявляющимися синяками на лице.

– Мам, помоги, пожалуйста, принеси бинты, перекись, и все что у нас там есть в этой гребаной аптечке! – истерично завопил я, затаскивая Рихарда на себе вглубь квартиры и даже не закрывая дверь. Мама, несмотря на явный шок от увиденного, быстро кивнула и побежала куда-то в гостиную за лекарствами, пока я пытался не сойти с ума от безысходности. Дотащив Рихарда до кровати, я уложил его на постель и, быстро смотавшись на кухню и намочив там тряпку, приложил ее к его лбу.

– Рихард… – тихо шептал я, мягко придерживая холодный влажный бинт на его голове и убирая мокрые волосы, прилипшие ко лбу. Из-за того самого удара по переносице, у Рихарда все еще текла кровь, попадая на губы и стекая по подбородку, которую он все же старался утереть рукавом, лишь размазывая ее по лицу, – Может, он тебе нос сломал? – взволнованно прошептал я, убирая марлевую тряпку с его головы. Рихард хмыкнул.

– Все нормально, – прохрипел Рихард в ответ на мои слова, и когда я уже хотел начать возмущаться, в комнату наконец-то забежала мать.

– Вот, все, что нашла, – она буквально бросила коробку с лекарствами на мой стол, и подошла к нам с взволнованным видом.

– Хорошо, мам, спасибо, я потом все объясню, – пробормотал я, не сводя взгляд с умирающего Рихарда.

– Скорую нужно вызывать? – спросила она, переминаясь с ноги на ногу.

– Ну что вы, какая скорая, – устало бормотал Рихард, улыбаясь и задирая голову вверх, – Все в порядке.

– Ну как же… – начала она, разводя руки.

– Мам, – отрезал я, грозно взглянув на нее.

– Поняла, ухожу, – покорно произнесла она, и в последний раз взглянув на нас с Рихардом, медленно покинула помещение.

– Прости. Прости меня, прости… – начал шептать я, как только дверь закрылась и мы остались одни. Рихард устало и в то же время взволнованно смотрел на меня, не шевелясь, пока я вытирал кровь с его лица и отчаянно просил прощения.

– Пауль, я вот только одного не понимаю, – произнес он, приподнимаясь со своего места и шмыгая носом, – Почему за все это время, что мы вместе, ты не научился сначала говорить со мной, а потом делать? Мы бы могли решить это вместе. Неужели за все это время ты не понял, что твоя самодеятельность обычно не приводит ни к чему хорошему?

– Ты-то как там вообще оказался? – спросил я.

– Тилль, – только и произнес Рихард, убирая мокрую тряпку из моих рук.

– Надо обработать раны, – засуетился я и, положив себе на колени коробку с лекарствами, начал судорожно искать там хоть что-нибудь подходящее. Как назло, на глаза мне попадались только таблетки от кашля, активированный уголь, различные мази, и, что греха таить, я сам не знал, что я ищу.

– Да ебал я твои раны, – сорвался Рихард, бросая тряпку на пол и срываясь на крик. Я в миг перестал перебирать медикаменты и глупо уставился на него, испугавшись такого грозного тона. Рихард с яростью смотрел на меня, – Почему ты мне ничего не сказал?

– Потому что я хотел как лучше для тебя… – растерянно пробормотал я в ответ.

– Он мог тебя изнасиловать, места на тебе, блять, живого не оставить, Пауль, ты это понимаешь? – все продолжал кричать он, – Это стоит моего поступления? Ты думал, я это оценю? То, что ты рискуешь собой… Я бы себе этого никогда не простил. И спасибо господу богу, что он этого не сделал.

– Ты же в Бога не веришь… – мямлил я.

– С тобой, блять, можно и верующим стать, – огрызнулся Рихард.

Я стыдливо отвел взгляд в сторону, опуская коробку на пол. В таком тоне я не хотел говорить с Рихардом, но я понимал, что в этом только моя вина, и он имеет полное право злиться и даже кричать на меня. Рихард молча вытирал кровь со своего лица и рук, пока я, виновато рассматривая ковер на полу своей комнаты, думал о том, что он меня никогда не простит.

– Ты правда готов был сделать это? – тихо спросил он после неловкой тишины, возникшей между нами.

– Угу, – промычал я, уверенно кивая.

– Черт, иди уже сюда, – пробормотал он, двигаясь к стене, – Иди сюда, или я тебя заставлю.

– Только после того, как ты примешь душ, я обработаю тебе раны, и ты перестанешь истекать кровью, – пригрозил я.

– Как скажешь, – грустно усмехнулся он, медленно приподнимаясь с кровати. Я довел Рихарда до ванной, дал ему чистое полотенце, одежду, и, прикрыв дверь, направился в гостиную, где меня уже ждали шокированные родители вместе с Эмили. Я спокойно ответил на несколько вопросов, безусловно, не упоминая о каких-то вещах по поводу Марка. Просто сказал, что Рихард подрался и получил значительные повреждения. Отец уточнил, не нужно ли вызвать скорую, но я, заверив его, что все хорошо, и я сам справлюсь, просто попросил их оставить Рихарда у нас. Через десять минут я вернулся в комнату, где Рихард, заправив кровать, уже ждал меня, перебинтовывая себе поврежденное запястье самостоятельно.

– Дай я помогу, – закрыв дверь, я сел рядом с ним, перехватывая кусок ткани из его рук, – Сильно болит?

– Пройдет, нужно просто зафиксировать его… – отмахнулся он, глядя на то, как я старательно делаю бантик из оставшейся ткани. Справившись с бинтом, я взглянул на Рихарда, который как всегда выглядел безупречно. Даже с синяками. Даже с кровоподтеками и припухлым лицом.

– Тише, не двигайся, – пробормотал я, взяв в руки бутылочку с перекисью водорода, – Ты тут очень сильно кожу содрал на руке… – констатировал я, приглядываясь к ране.

– Блять, Пауль! – заорал он, когда я вылил немного содержимого на рану и приложил к ней бинт.

– Ну что ты как маленький? – улыбаясь спросил я. Рихард, нахмурившись, смотрел на перекись водорода. Через несколько секунд он отодвинулся к стене, предоставляя мне место, и я послушно лег рядом с ним.

– Ай, бля, Пауль, – шикнул он, когда я случайно задел рукой его торс.

– Извини, – пробормотал я. Рихард лишь улыбнулся в ответ, помотав головой. Что же я натворил…

– Я бежал в школу как сумасшедший, – ни с того ни с сего начал он, разглядывая Тиму, спокойно лежащую на подоконнике, – В голову лезло такое, что… – он тяжело вздохнул, прижимая меня к себе, – Что даже просто подумать страшно.

– Он поцеловал меня, – пробубнил я зачем-то, на что Рихард лишь махнул рукой.

– Как ты мог пойти на это, – произнес он куда-то в пустоту без особой интонации, – Как ты мог пойти на это… – снова повторял он, пока я придумывал ответ как можно оригинальнее.

– Прости меня, я…

– Да за что мне тебя прощать, Пауль? Просто в голове не укладывается, что ты готов был сделать это из-за какого-то видео. Я так… – бормотал он, но затем остановился, разочарованно добавляя: – Испугался.

– Я тоже.

– Он ведь ничего не успел сделать, да? – тихо спросил он меня, и я сразу уже покачал головой в ответ, – Я так испугался, поэтому и злюсь, Пауль, – спокойно пояснил он, мягко поглаживая меня по голове.

– Что теперь будет? – взволнованно спросил я.

– Плевать, что будет, – ответил он, и я, чуть улыбнувшись, закрыл глаза.

***

Все выходные мы с Рихардом провели вместе в попытках плодотворно подготовиться к экзаменам. Так как мама теперь нормально относилась к нашим отношениям, мы спокойно сидели у меня в комнате, листали учебники, играли на гитарах и старались не думать о том, что будет в понедельник, который, к сожалению, наступил. И вопросов на Рихарда навалилось столько, сколько я никогда в своей жизни не представлял. Но Марк, как ни странно, молчал, как и его друзья. Зато Рихарда постоянно вызывали в кабинет директора из-за его побоев. И я был просто уверен, что его родители устроили ему скандал благодаря его внешнему виду, но, что удивительно, Рихард молчал и ничего не говорил. Это меня и напрягало.

– Так как у Пауля больная рука, Марта будет танцевать с Гансом, – говорила Рита со сцены, когда мы все пришли на очередную репетицию.

– Так, Рихард и Изабелла, покажите, пожалуйста, что вы там подготовили, – донеслось до моих ушей, но мне было совершенно неважно, о чем она там говорит. Мы с Рихардом сидели на последнем ряду в актовом зале и о чем-то шептались, пока я держал его за руку.

– Пауль! – рявкнула она так, что мы все-таки посмотрели на сцену и замолчали, – Я понимаю, что вам все это крайне неинтересно, но давай Рихард станцует сейчас с Изабеллой, и вы продолжите там свои разговоры, окей?

Рихард театрально закатил глаза, и, приподнимаясь со своего места, устало поплелся в сторону Беллы, которая уже ждала его у сцены. Я равнодушно смотрел на то, как Рихард галантно приглашает ее на танец, бережно кладет свою ладонь ей на талию, и с включением музыки они начинают танцевать. Ревность внутри меня начала бурлить с неистовой силой.

«Ты же знаешь, что я бы хотел танцевать только с тобой» – вспомнил я слова Рихарда и улыбнулся.

Я знаю.

– После этого Марта поет песню, потом девочки делают сценку, я правильно поняла? Только, пожалуйста, нам просто необходимо уложиться в полтора часа тремя классами, так как потом мы едем в ресторан в центр города, а к вечеру уже должны быть пробки.

– И еще, пожалуйста, не надо брать с собой в ресторан алкоголь, все равно нас туда с ним не пустят, – добавила Рита очередную фразу, что вызвало невероятное замешательство на всех лицах вокруг меня.

– А зачем я водку тогда купил? – разочарованно пробормотал Тилль, оглядываясь на нее.

– А я коньяк? – вмешался Шнайдер.

– Давайте не будем позорить имя нашей школы и вести себя прилично, – мягко продолжила Маргарита, складывая руки на груди, – Алкоголя там будет достаточно и хватит всем. И неужели вы идете на выпускной только для того, чтобы напиться?

– Ну, вообще-то да… – пробормотал Тилль, вызывая общий приступ смеха.

– Так, все, Катрина, Луиза и Мари на сцену. Давайте экономить время.

После репетиции на большой перемене мы благополучно отправились на остальные уроки, и когда мы с Рихардом уже сидели в кабинете и обсуждали предстоящий экзамен, Шнайдер вдруг встал на парту посередине класса.

– Приглашаю всех на мой день рождения в пятницу, – сказал он довольно громко. Мои одноклассники страшно обрадовались.

– В пятницу же экзамен, – пробубнил я.

– Ты его целый день писать собрался? – Шнайдер удивленно вскинул брови. Я помотал головой, и собирался что-то сказать, но фрау Бреннер неожиданно зашла в класс.

– Ну что? Есть какие-то вопросы относительно пройденного материала? – фрау Бреннер оглядела класс.

– Да, – пробормотал Рих.

– Я вас слушаю, Рихард.

– Как сдать экзамен?

– Очень смешно. Вам, я думаю, вообще нечего бояться, вы же получили призерство на олимпиаде, – напомнила она, и Рихард замялся.

– Ну так это химия была… – начал он.

– Олимпиадная химия, Рихард, это чистая математика. Не прибедняйтесь.

Фрау Бреннер меня всегда недолюбливала. Конечно, кто станет любить ученика, который ничего не делает и демонстративно показывает всем своим видом, что ему похуй? Но сейчас, за несколько дней до экзамена, мне действительно стало страшно за свой результат на экзамене, так как от него зависела моя дальнейшая судьба. Уговорив Рихарда в очередной раз позаниматься со мной, я уже после уроков привел его к себе, и мы начали готовиться. На мое предложение сделать это у него, он почему-то отказался, ссылаясь на беспорядок в квартире. Я же сделал вид, что все в порядке, и мы позанимаемся у меня. Беспорядок? Серьезно? Когда это нам вообще мешало? Рихард не хотел идти домой и это было очевидным.

– А вот это? – спросил я, переворачиваясь на живот и придвигаясь к Рихарду. Тот осторожно взял учебник из моих рук.

– Определение интеграла, – коротко отрезал он, продолжая листать мою тетрадь. Я непонимающе смотрел на него.

– Я не помню, что такое интеграл, – честно признался я.

– Так, понятно, давай сначала… – терпеливо произнес Рихард, откладывая мои тетради в сторону.

– Я кушать хочу, – пробубнил я, укладывая свою голову на учебник алгебры, лежащий передо мной. Рихард тяжело вздохнул.

– Я тоже много чего хочу, но экзамен через два дня, Пауль. Ладно, давай передохнем, – согласился он, и сразу же добавил: – К слову, я тоже хочу есть.

– У меня там в холодильнике лазанья была, и еще мама делала салат… – я начал вспоминать, что такого хорошего у нас есть в холодильнике, но Рихард, положив свою руку мне на талию, притянул меня к себе.

– А можно сразу перейти к десерту? – ехидно улыбнулся он, и я, отвечая на его действия, потянулся вперед, касаясь его губ своими. Схватив меня за талию и перевернув на спину, Рихард оказался сверху, и я начал громко смеяться.

– Щекотно, Рих, – бормотал я, смеясь и стараясь противостоять ему, и мой друг, казалось, смеялся от моего собственного смеха. Как только мы с Рихардом услышали шаги, то он сразу перелез через меня, занимая положение чем-то занятого человека.

– Чай будете? – тихо спросила вошедшая в комнату мама. Мы с Рихардом переглянулись, улыбнувшись друг другу. Пронесло.

– Да, спасибо, мам, – неуверенно кивнул я, принимая поднос из ее рук, – Прямо как по заказу.

– Я ухожу на работу, ключи на столе, – оповестила она нас, – Ужин в холодильнике. Рихард, ты остаешься? – спросила мама Круспе, и тот, оторвавшись от учебника, внимательно посмотрел на нее.

– А можно?

– Да, конечно, – мягко улыбнулась она, – Проследи, пожалуйста, за этим олухом, чтобы он выпил свои таблетки и поужинал.

– С удовольствием прослежу, – ответил Рихард, притягивая меня к себе за талию. Мама как-то тяжело вздохнула, смутившись. Неисправимый идиот.

– Напомни Эмили про ужин, – проговорила она и, попрощавшись с нами, покинула мою комнату, направившись в коридор.

– Ну и что это было? – с задумчивым видом спросил я, глядя на него.

– Твоя мама меня любит, – хвастливо ответил Рихард, и, чуть помолчав, как-то разочарованно и в то же время восхищенно добавил: – Мне так нравится твоя семья…

– Я вижу, что ты не хочешь идти домой, – неожиданно даже для себя сказал я, но Рихард не стал увиливать от этой темы.

– Правильно, – спокойно подтвердил Рихард мои слова, – И уезжать я никуда не хочу, никуда… И в университет, который они выбрали для меня, я тоже не хочу.

– Мы что-нибудь придумаем, – с надеждой в голосе произнес я, улыбаясь. Рихард кивнул в ответ. Неужели даже после всего, что нам пришлось пережить, он так и не нашел общий язык со своими родителями? Нет, ты достоин счастья, достоин понимания и уважения, Рихард. И если твои родители этого не понимают, то я сам попробую наладить ваши отношения.

Когда после очередного нашего разговора Рихард наконец-то заснул, я осторожно и как можно тише покинул комнату, направившись к нему домой. Мне нужно было устранить причину его расстройства. Ну или хотя бы попытаться.

Подойдя к входной двери в квартиру, я чуть замялся. А вдруг их нет дома или они уже спят? А вдруг я помешаю? К черту, я все равно здесь. Два раза позвонив в дверь, я тяжело выдохнул, делая два шага назад. Хозяин дома не заставил себя ждать: уже через несколько секунд дверь мне открыл отец Рихарда. Его настороженный вид поначалу немного испугал меня, но, вспомнив душевные терзания Рихарда, я постарался подавить в себе это и сам начал с ним разговор:

– Добрый вечер, – произнес я, чуть улыбаясь. Мужчина напротив меня довольно хмыкнул.

– Добрый, – ответил он, все еще внимательно изучая меня взглядом, – Кажется, Пауль?

– Да, мне бы хотелось с вами поговорить, – уточнил я.

– Именно со мной? – спросил он.

– Да, если вы позволите, – сказал я, стараясь быть как можно более вежливым. Все-таки передо мной стоял отец моего парня, и как бы сильно он мне не нравился, я был обязан вести себя прилично.

– Ну проходи, Пауль, – он наконец пригласил меня в квартиру жестом, и я, немного помедлив, все же прошел вперед, и как только дверь закрылась за моей спиной, отец Рихарда добавил: – Ты ведь знаешь, где мой сын?

– Знаю. Именно поэтому я сюда и пришел. Ему нужна ваша поддержка. Ему нужна ваша помощь, понимаете? – спросил я, глядя в глаза его отца. Глаза, которые были чертовой копией глаз Рихарда.

– Говори конкретнее, – нетерпеливо произнес он, сложив руки на груди. Я сделал глубокий вдох и начал свое повествование. Заранее я свою речь, конечно же, не планировал. Да и зачем? Было необходимым, чтобы мои слова показались ему действительно честными и эмоциональными. Когда ты заучиваешь свои речи наперед, такого не происходит.

– Это не мое дело, но Рихарду приходится очень тяжело, – начал я с серьезным видом, – Понимаете, он не хочет идти по той дороге, что вы для него выбрали и делает это только из безграничного чувства любви к вам. Ему хочется простого семейного тепла и заботы. Не такой заботы, которую ему даете вы. Он действительно желает, чтобы вас интересовало что-то помимо вашей бесконечной научной работы и его успеваемости. Он, черт возьми, хочет, чтобы вы хоть немного поинтересовались его жизнью и его интересами. Если вы заставите его поступить на медицинский факультет, вы испортите ему жизнь навсегда, – на одном выдохе произнес я, все это время глядя на стремительно меняющегося в лице отца Рихарда. Я надеялся, что какие-то родительские чувства все-таки возьмут верх над его надменностью, и он поймет, как страдает его родной сын. Но все вышло иначе.

– Это все? – мужчина смотрел на меня с таким возмущением на лице, что я вообще пожалел о своем визите к нему домой, – Ты все сказал?

– Да, – я утвердительно кивнул.

– А теперь уходи. И если ты будешь говорить с моим сыном, скажи ему, что его вступительные экзамены начинаются через три недели, – твердо сказал он, приближаясь ко мне, – И что я бы на его месте готовился, а не шлялся по улицам с такими любопытными людьми, как ты.

– Но…

– Если мой сын хочет спать с тобой, то мне плевать, – перебил он меня, – Но если это мешает его учебе и образованию, – он подошел ко мне максимально близко, тыкая пальцем мне в грудь, и я чуть попятился назад, – То я сделаю все, мой мальчик, чтобы вы с ним никогда больше не виделись. Понятно тебе?

– Понятно, – пробормотал я, разворачиваясь, – Понятно, что вы его не любите.

– Что ты сказал? – услышал я голос за своей спиной.

– Это не любовь, – я спокойно покачал головой, горькой усмехаясь, и, привычным движением открыв дверь, направился к выходу, оставляя озадаченного отца Рихарда позади себя. Какой же я наивный, что надеялся переубедить его.

========== Never Tear Us Apart ==========

Самым страшным экзаменом для меня, несомненно, была математика, которую я списывал всю свою сознательную жизнь. Интегралы, логарифмы, графики функций… Все это просто сводило меня с ума, не оставляя никакого шанса на то, чтобы почувствовать себя умным человеком в этой жизни. Именно математика заставляла меня ощущать себя самым ущербным в этом мире. Поэтому, когда я понял, что на календаре уже одиннадцатое мая, а на часах шесть утра, и до экзамена осталось всего лишь четыре часа, я запаниковал. Конечно, Рихард занимался со мной, и нам действительно удалось разобрать несколько тем хорошо, но этого было очень и очень мало для сдачи экзамена.

Ровно в десять утра мы приступили к его написанию. Я невероятно волновался, потому что Рихард не появлялся в школе вплоть до экзамена, не брал трубку, и даже утром я его не видел. В итоге он опоздал на экзамен на десять минут и, спокойно пройдя мимо меня, уселся на последнюю свободную парту. Написал он все гораздо быстрее, чем я, и первым вышел из кабинета. Я же, как самый настоящий долбан, сидел и смотрел на задания еще полчаса, а потом, наконец преклонившись перед своей тупостью, сдал листочек и с дрожащими от счастья или страха руками вышел из кабинета. Это было самое настоящее облегчение.

– Почему ты опоздал? И где был вчера? – я начал задавать сидящему у окна Рихарду вопросы со скоростью света. Я был так рад его видеть, что от внезапно свалившегося на голову счастья забыл с ним поздороваться.

– Да отец совсем с катушек слетел… – задумчиво протянул он, почесав затылок, но в тот же момент ловко перевел. – Ты лучше скажи: как экзамен? – спросил меня Рихард, который, кстати, вышел раньше меня на сорок минут. – Все написал?

– Все, – ответил я уверенно, но затем с грустной улыбкой добавил: – В первой части.

– Черт, неужели все так плохо? – удивленно спросил он, приподнимаясь со своего места. Я неопределенно пожал плечами, наблюдая за тем, как Рихард делает новые шаги мне навстречу, но, заметив то, как меня немного потряхивает от холода, он вдруг остановился и, сняв свой пиджак, протянул его мне.

– Нет, ты сам замерзнешь, – отказывался я, но Рихард сам накинул мне его на плечи. Я все же притянул теплый пиджак ближе к себе, шмыгая носом. – Что за холодина в кабинетах…

Видя, как Рихард выжидающе смотрит на меня, я вспомнил, что так и не ответил на его вопрос.

– Не знаю, непонятно… – промямлил я отчужденно. – Но задачи на стереометрию я решил.

– Ты молодец. Я же говорил, что все хорошо будет, – произнес он, улыбаясь, и уже через секунду заключил меня в свои теплые объятья. Мы стояли в пустом и тихом коридоре школы и обнимались, пока голос фрау Рихтер вдруг не сотряс стены коридора. Мы удивленно обернулись на ее шаги, отстраняясь друг от друга.

Тесно общаться с директрисой школы мне приходилось всего несколько раз в жизни, и я искренне надеялся, что этого больше никогда не случится. Но оно, к сожалению, случилось. Женщина наконец подошла к нам ближе и тихо произнесла:

– Круспе, хорошо, что я вас нашла. Со мной в кабинет, – отрезала она командным тоном, и сразу же добавила: – И вы, Пауль, тоже.

– Блять… – тихо выругался Рихард, когда она повернулась к нам спиной, увлекая нас следом в свой кабинет. Облегчение от сданного экзамена по математике вдруг сменилось неожиданной тяжестью в виде новой проблемы. Немного пройдя по тихой школе, где все еще шел экзамен и ученики встречались крайне редко, мы завернули в рекреацию и уже через минуту сидели в кабинете у фрау Рихтер, выжидающе смотря друг на друга.

– Так, – произнесла она уверенно, присаживаясь напротив нас в свое кожаное кресло, и через несколько мгновений начала свое повествование: – В последнее время столкновения с вашим участием, Рихард, в школе значительно участились. Я закрыла глаза на драку с Томасом в начале года, я ограничилась предупреждением для вашего отца, когда вы подрались с Марком, но то, что было на прошлой неделе, вообще уже ни в какие рамки, – произнесла она. Мы с Рихардом взволнованно переглянулись. – И почему-то в каждом этом эпизоде косвенно замечен Пауль.

– Мне пришлось, фрау Рихтер, – ответил Рихард, изо всех сил стараясь сдерживать в себе нарастающее раздражение. Я не мог сказать, что хорошо знал этого человека, но такой его настрой я уже выучил наизусть. – Понимаете… это просто наши мужские разборки и все.