Текст книги "Много снов назад (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)

Рози выглядела, как человек, отдававший себе отчет в совершенных действиях. Не был бы Дуглас предубежден в ветрености семнадцатилетних школьниц, ему проще было бы признать, что девушка была настоящей во всем, хоть и не похожей на себя прежнюю. Умна и рассудительна, хитра и настойчива – у неё не было вероятности пропасть в гуще взрослой жизни, не принимающей в свой круговорот мягкосердечных добряков. Едва ли позволялось быть инфантильным, не говоря уже о наивности.

Это хранилось исключительно в её глазах. Ни в словах, ни в движениях или мимике Дуглас не замечал осечек. Девушка умела держать лицо, не поддаваясь излишествам, подобно Кэрол, навевающей на него лишь скуку. И стоило мужчине лишь посмотреть в голубые глаза Рози, которые она не умела отводить, дабы скрыть волнение и замешательство, пронзающих её насквозь в его присутствии, как Дуглас видел в них чистоту.

С Рози ошибиться было легко. Она могла быть испорченной девчонкой, нарушающей чужие порядки забавы ради или просто назло, поддаваясь внутреннему протесту. Могла быть тихой и задумчивой, имея свой взгляд на каждую дурацкую деталь, незамеченную многими. Могла быть заносчивой интелектуалкой, выставляющей знания напоказ, как преимущество, возносившее её над другими. Могла быть кокеткой, которой ничего не стоило охмурить очередного парня, от которых её уже тошнило, а от того она искала приключений рядом с ним. Могла сочетать в себе все эти качества, а могла не соответствовать ни одному из них.

И когда у Дугласа не было времени, он не думал об этом, но в ту ночь мысли одна за другой бесконечной вереницей тянулись через его сознание, снабжая бессонницу головной болью. И под нарастающий шум дождя мужчина сумел уснуть только к утру, заставив голос внутри себя наконец-то умолкнуть и дать ему немного покоя.

Небо было затянуто тучами, а потому в комнату не проникал ни единый луч света снаружи. Дождь уже не с такой силой барабанил по стеклам, но всё же отголоски его беспрерывного ропота всё ещё нарушали тишину, сливаясь с тихим сопением Дугласа, совершенно позабывшим о времени. Ночь его была мятежной, но сон, тем не менее, достаточно крепким, чтобы его не могло нарушить что-либо. И всё же звук дверного звонка встревожил мужчину, заставил его пробудиться.

Он не успел посмотреть на часы, когда в спешке стал надевать брюки. Звонок не прекращался. Казалось, кто-то по ту сторону двери сильно хотел вывести его из себя с самого утра и у него это получалось. Спотыкаясь на своем пути, Дуглас успешно достигнул дверей, распахнув которые увидел перед собой Рози.

– Я уж думала, вы были намерены игнорировать меня до тех пор, пока я бы не сдалась. Поверьте, случилось бы это не скоро, – она прошмыгнула внутрь, казалось, не стесняемая тем обстоятельством, что мужчина перед ней был наполовину оголен.

– Какой час? – сонно пролепетал Дуглас, захлопнув за девушкой двери. Не до конца пробудившееся сознание ещё не приняло неловкости ситуации, в которую он снова был вовлечен невольно.

Он продолжал следить за её действиями, когда Рози занимала себя чем-угодно, только бы не смотреть на него. Сложив руки на груди, Дуглас наблюдал за тем, как девушка удобно устроилась на диване, кутаясь в кардиган, будто ей могло быть холодно в отопляемом помещении. Она оставила на столе стаканчик с кофе и принялась пить другой, устремив взгляд на пустой камин.

– Уже половина первого. Я полагала, вы должны были проснуться. Видимо, я ошибалась, – Рози прикрыла ладонью улыбку, прорезавшуюся сквозь серьезный тон, с которым она всё это произнесла. Она разрешила себе посмотреть на мужчину лишь краем глаза, чтобы в следующую секунду смутиться, вынудив его наконец-то заметить то, что совершенно не занимало внимания прежде.

Рози тихо хихикнула, опередив его реплику, и лишь тогда, нахмурившись, мужчина вдруг всё понял.

– Чёрт. Прости, пожалуйста, – он поспешил скрыться в спальне, где набросил на себя первую футболку, выпавшую из шкафа. – Так должно быть лучше, – пробормотал он, удобно устроившись на диване рядом с девушкой, сохраняя расстояние вытянутой руки.

– Непривычно видеть вас без костюма, – Рози сморщила нос, глядя на него украдкой.

– Это хорошо или плохо? – он улыбнулся, а затем заставил себя стереть ухмылку с лица, поскольку тон его голоса звучал слишком фривольно. Рядом с ней не стоило выходить за рамки, которые едва можно было рассмотреть в тени её ослепляющего света. Его сознание ещё не в полной мере пробудилось ото сна. К тому же полумрак, в котором они находились располагал говорить тихо, отдаваясь всецело ощущениям, щекотавшим затуманенный рассудок.

– Я не сумела всего рассмотреть в темноте, но… Это, наверное, всё же к лучшему, – Рози усмехнулась. Стоило ей опустить голову, как волосы плотной шторой закрыли от него половину её лица, а вместе с ним и мягкую улыбку. – Это мой примирительный жест. Мне не стоило быть резкой с вами, – она подвинула к нему огромный стакан с кофе. – Я сама его приготовила.

– Должен признать, что тоже был неправ, – его пальцы случайно коснулись её, когда Дуглас хотел взять стаканчик. Тем не менее, ни один из них не шелохнулся от небрежного прикосновения, хоть Рози почувствовала приятные мурашки на коже. Он не спешил убирать ладонь, будто она уже была на правильном месте. Её кожа была мягкой, и Дуглас потерял рассудок в ощущении нежности, приятно нахлынувшей на него неожиданно.

Обман спал с глаз, когда девушка первой высвободила свою ладонь из его плена, скользнув легко, как шелк. Дуглас потряс головой, приводя мысли в порядок. Это вовсе не тот план, которого он обещал придерживаться.

– Будет лучше, если я включу свет, – мужчина не успел подняться с места, как её ладонь легла на его плечо, совсем легонько сжав его, удержала на месте.

– Пожалуйста, не надо. Я влюблена в эту обстановку и не хочу чего-либо нарушать. Разве вы не находите в этом некий уют? – она поджала под себя ноги, ещё плотнее кутаясь в бесконечно длинном кардигане, полностью скрывающей её фигуру. Дуглас грустно усмехнулся в ответ. Он находил эту обстановку скорее интимной, нежели уютной. Рози и сама лукавила. – Зажгите лучше камин. Если только я не о многом прошу, – она посмотрела на него краем глаза, поправляя волосы.

– Вовсе нет, – Дуглас поднялся с места, прежде отпив кофе, который к тому же пришелся ему по вкусу. Рози поднялась следом за ним, приблизившись к книжному шкафу, что неизменно притягивал её внимание. – Боюсь, у меня нет того, что ты ищешь.

– Вы не могли принять мои слова всерьез, – фыркнула девушка, проводя подушечками пальцев по корешкам книг. Расположившись у окна, она напоминала больше тень, чем живого человека, поскольку в том свете Дуглас не мог больше рассмотреть её лица. – Должно быть, вы работаете каким-то скучным профессором в университете, – будто бы невзначай произнесла Рози, заставив его почувствовать себя застигнутым врасплох. Она даже не повернула головы, продолжая рассматривать книги.

Что же, это было справедливо. Он знал кое-что о ней, пора было и ему приоткрыть немного занавес своей личной жизни.

– С чего ты взяла?

– У вас достаточно много книг, и вы не прячете их. Подозреваю, вы все читали, а потому являетесь интересным собеседником, чем может похвастаться не каждый. На самом деле, я всего лишь предположила. Или… – она обернулась к нему. Дуглас продолжал сидеть возле разожжённого камина, и хоть ему было жарко, он не стал двигаться с места. Лица Рози он почти не мог рассмотреть, пока девушка не подошла ближе. Положив на стол выбранную книгу, она снова разместилась на диване, глядя на него глазами, полными удивления. – Невероятно.

– Что же в этом невероятного? – Дуглас поднялся с места, обхватив стакан с кофе, пока тот не успел остыть, и стал неотрывно наблюдать за Рози.

– То, что я сумела угадать, – девушка тихо хохотнула. Он опустил глаза на книгу. Это был Фицджеральд «Великий Гэтсби». Выбор её был вполне интересным. – Дайте-ка ещё угадать на каком факультете, – она приняла глубокой задумчивости вид, нахмурив брови и поджав губы. Дуглас снова улыбнулся, забавляясь этой игрой. – Английской литературы? – он покачал отрицательно головой. – Социальная политика? – нет. – Что-то связанное с экономикой? – нет. – Неужели медицина? – нет. – Может быть, право? – Дуглас не спешил качать головой в ответ.

– Может быть.

– Странно, что я не догадалась об этом раньше. В костюме вы больше походите на юриста. Меня снова сбил с толку ваш внешний вид, – Рози сладко улыбнулась. Отпивая кофе, она подняла глаза на него. – В Вашингтоне вы ведь наверняка профессором не работали?

– В Вашингтоне я был всего лишь тем, кем всегда хотел быть, и кем перестал быть, как только оказался здесь, – Дуглас снова испытал удачу сесть рядом с Рози и не поддаться её чарам. – Кстати вкусный кофе, – он поднял вверх стаканчик, прежде чем отпить с него. Он меньше всего сейчас хотел обсуждать свою жизнь, в особенности в Вашингтоне, поскольку не хотел даже мысленно возвращаться к тому, чего уже нельзя было вернуть.

Филадельфия обещала стать спокойным уютным пристанищем для его мятежной души, не находящей нигде покоя. Прежде Дуглас и не подозревал о том, что тот был ему необходим, поскольку находил прелести жизни в непрекращающемся хаосе. Спешка, мимолетность времени, бесконечные встречи, прерываемые совсем короткими моментами счастья наедине с Николь, которые отдавали теплотой, по большей мере, потому, что были редкими. Он ведь даже остепенился всего потому, что находил в браке неизменное удобство. Привязался к Никки, доверился ей, наскоро убедившись в её верности, оказавшейся шаткой, как старый мост над быстрым ручьем.

Та жизнь была далеко, когда он сидел в гостиной маленькой квартирки на одном диване с Рози, располагающей к себе так легко и непринужденно, что Дугласу приходилось искать в себе силы, чтобы сопротивляться. В полумраке под размеренный ропот осеннего холодного дождя они пили кофе и смотрели на языки пламени, танцующие в камине.

Рози догадалась, что этот разговор был ему не по душе, а потому решила оставить беседу о самой интересной части его жизни на потом. Девушку и без того раздирало изнутри от того, что ей приходилось подавлять пылающее чувство ревности, отравляющее кровь. Полночи она пыталась выбросить из головы образ Дугласа и той женщины, с которой у него развязалась милая беседа за её столиком, но это было тщетно в той же степени, как ему выбросить из головы мысли о ней. Почему-то она была убеждена, что они не были друзьями. Женщины умели замечать подобное. И хоть Рози была лишь на пути взросления и становления своей личности, она почувствовала это вопреки убеждению, что это было не так.

– Как понять, кем ты хочешь быть, и кем должен быть? – внезапно спросила Рози. Она успела допить свой кофе. Обняв руками ноги, девушка положила на них голову, завороженная пламенем, свет которого падал на её лицо.

– Мы живем в мире, который хоть и ставит ограничения, но в то же время дает, казалось бы, неограниченный выбор. Быть всегда стоит тем, кем ты есть, и чем меньше мы думаем о наших истинных сущностях, тем более они становятся явными. Поддавая сомнению свои мысли и действия, мы не избавляемся от них, но пытаемся спрятать, а потому становимся чуждыми самим себе, что, как по мне, не так уж хорошо. В определении обязанности и желания кем-то быть, стоит прийти к принятию своей личности, как соответствия и тому, и другому, – Дуглас взглянул краем глаза на Рози, взгляд которой остановился на нем. Она смотрела на него, будто видела впервые и находила в нем то, чего могли не замечать другие. Распахнутые широко наивные глаза изучали его с неподдельным интересом. – Надеюсь, я не слишком тебя запутал?

– Вовсе нет, – девушка встряхнула головой, и виденье рассеялось. Ему хотелось бы задержать дольше этот взгляд, сквозь который просачивалось неуловимое подражание, но Рози вернулась в чувство, впитав в себя долю его незамысловатой мудрости. – Просто порой становиться так трудно определить, кем ты есть на самом деле. Я была категорична уверена в том, кем я была, но теперь совершенно не уверена, были ли это я и я ли это теперь.

– Что же, это действительно достаточно сложно определить. Что-то изменилось, и ты, должно быть, не готова была к этим переменам. Кажется, я испытываю сейчас что-то подобное.

– Правда? – неуверенно спросила девушка, поджав неуверенно губы. Она опустила ноги вниз, руками упершись в мягкие подушки дивана. Всё её тело было напряжено.

Дуглас не успел ответить, поскольку тишину снова разрезал громкий дверной звонок. Он подхватился с места и поспешил к двери, испытывая облегчение, потому что кто-то нарушил их покой, поскольку направление, в котором они двигались, невольно снова превратилось в неправильное.

Перед ним стоял Карл, его бывший помощник и в то же время тот самый любовник Никки. Он стряхивал мокрый зонт, с интересом заглядывая за спину Дугласа. Едва его взгляд нашел Рози, как ехидная улыбка выросла на лице.

– Похоже, я не вовремя, но тебе придется попрощаться с этой милой девицей. У нас возникли проблемы.

Глава 6

Ему не нравилось, как Карл рассматривал Рози, медленно поднявшуюся с места. Она посмотрела на Дугласа, слишком явно избегая другого мужчину, который с неподдельным интересом наблюдал за тем, как в воздухе повис немой вопрос – стоило ли ей уходить. Карл даже был более уверен в том, что сам быстрее окажется за дверью, но Дуглас посмотрел на Рози извиняющимся взглядом и коротким кивком головы намекнул, чтобы она оставила их, чему девушка незамедлительно подчинилась. Она осмелилась перед уходом задержать зрительный контакт с неприглашенным гостем, отчего ухмылка на его лице стерлась в одночасье. Было что-то в её взгляде пугающе отталкивающе, отчего у него мурашки по коже прошлись. Карл опустил глаза вниз, когда Рози бесшумно вышла из квартиры, не проронив больше и слова.

– Едва успел устроиться на работу, как начал пользоваться привилегиями, – хмыкнул Карл, когда они остались наедине. – С виду она вроде милая, но внутри, будто настоящий ураган. Я бы стал её опасаться на твоем месте. В ней чувствуется подвох.

– Я должен был почувствовать подвох, когда принял такую крысу, как ты, на работу, – Дуглас включил повсюду свет и удобно расположился на диване, вздохнув с облегчением от осознания того, что Карл не сумел понять, что Рози была несовершеннолетней. В то же время это подтверждало и то, что он не сошел с ума, и девушка сумела обмануть не только его. И хоть теперь мужчина знал правду, это не спасало его, а напротив ещё больше коробило. Рози была привлекательной и умной, что само по себе было достаточно взрывоопасной смесью, поскольку ничто другое не притягивало его внимание. – Ты ведь пришел не затем, чтобы узнать о моих делах? Что тебе нужно?

– Серьезно, как её зовут? Она умеет впечатлять, не прилагая к этому усилий, – сбросив с плеч куртку, Карл устроился рядом с Дугласом. Глядя на суровое выражение лица бывшего начальника и друга, он решил прекратить измываться над ним, ведь, в конце концов, мужчина пришел к нему за помощью. – Меня хотят лишить адвокатской лицензии. Через неделю будет слушание, и я хотел попросить, чтобы ты выступил в мою защиту.

Дуглас не спешил с ответом. Он выжидающе смотрел на Карла в ожидании того, когда тот рассмеется, превратив абсурдную просьбу в шутку, чего тот не спешил делать, поскольку ожидал, что мужчина пристанет на его предложение. Поняв, что ни о чем ином тот и не думал спрашивать, Дуглас неожиданно для самого себя рассмеялся. Делал он это крайне редко в силу собственной сдержанности, но этот случай был вопиющим.

– Надо же, какая неудача, – он поджал губы, пытаясь сдерживать при себе смех, что, в конце концов, было неприлично, о чем Дугласу не хотелось думать в этот раз. Он точно не намерен был беспокоиться об этом у себя дома, где фактически вынужден был жить в связи с последними не весьма утешительными обстоятельствами, не оставивших ему иного выбора. Тем не менее, в последнее время он научился мириться с этим и находить свои преимущества, хоть недостатков по-прежнему было много. – Полагаю, это и называется кармой.

– Я подозревал, что придется тебя уговаривать, но, знаешь ли, унижаться я тоже не стану, – Карл подхватился с места, как ужаленный, и стал расхаживать по комнате. Спрятав обе руки в карманы, мужчина маячил у Дугласа перед глазами. Оставив неуклюжий разговор о Рози, что оказался не более, чем отвлекающим маневром, что должен был сбить Дугласа с толку, Карл перешел к главному, не удостоверившись окончательно в том, что оппонент потерял бдительность, хоть и был застигнут врасплох.

Карл был неплохим юристом, но всё же переговоры умел вести из рук вон плохо. Ему не хватало терпеливости, а хамоватый и вечно поторапливающий тон по большей мере мог вывести клиента из себя и пригрозить сменить фирму, чего ни в коем случае нельзя было допустить. Дуглас только то и делал, что указывал Карлу на его ошибки прямо и без обиняков, но тот повторял их раз за разом и решить эту проблему им уж никак не удавалось. Тем не менее, у него отлично получалось находить среди кипы документов лазейки, читать исключительно мелкий шрифт и быть лучшим в поисках нужных улик. Это и стало основой привязанности Дугласа к помощнику, очень скоро ставшего незаменимым.

Они работали бок о бок чуть более трех лет и сдружились крепче, чем того можно было допустить. У них было много общих интересов за стенами серого офиса, и кто мог подумать, что Николь станет одним из них. Всё произошло слишком быстро, хоть их брак и без того медленно катился в бездну, чего Дуглас не мог заметить, большей мерой погруженный в работу, нежели в отношения с женой. Он возвращался домой на несколько часов позже неё, слишком уставший, чтобы заметить какие-либо перемены в ней. Порой Никки вынуждала его к разговору по душам, которые неизменно сводились к тому, что Дуглас утверждал, будто хотел обзавестись детьми, когда Николь всего лишь хотела обзавестись его вниманием.

Ему казалось, что всё между ними было отлично. Он водил Николь в дорогие рестораны и время от времени делал неожиданные маленькие подарки, что она неизменно принимала с теплотой. На время отпуска они отправлялись загород, где он снимал небольшой домик, и проводили вместе вдоволь времени, которого ему казалось предостаточно, даже если это длилось не больше недели. Он слушал её, когда того требовалось, хоть и не всегда внимательно, никогда не допускал мысли об измене и был неплохим любовником. И всё же чего-то ей недоставало, о чем впервые Дуглас задумался лишь тогда, когда жена в сердцах вылила на него поток грязи, обвинив в собственной же измене. И он взаправду испытывал раскаяние, пока воздух не рассекло имя Карла. И если бы дело было только в измене…

– Глупым с твоей стороны было вообще надеяться на что-то. Упади ты сейчас передо мной на колени и начни умолять, это будет бесполезно. Как ты вообще мог додуматься приехать ко мне и просить о подобном?

Дуглас даже не стал вдаваться в подробности того, как Карл смог его найти, поскольку всё ещё не сомневался в его поисковых навыках. Его едва ли заботило, что могло послужить причиной прецедента, поскольку он больше не опекался парнем и был совершенно безразличен к тому, что тот мог такого вытворить, чтобы попасть в подобную ситуацию. Когда-то он сделал бы для него всё, но не теперь.

– Мне больше не к кому обратиться. Поверь, прежде я испробовал все варианты, но все отвернулись от меня, и я…

– Я хотел бы сказать, как мне жаль, но это невозможно. Я не буду защищать тебя перед чёртовой комиссией. И если наша беседа исчерпана, я попросил бы тебя уйти, – Дуглас поднялся с места и ненавязчиво указал Карлу в сторону двери. Он и без того потратил своё время на него, с волнением ожидая, что парень пришел с плохими новостями об усугублении ситуации, в которой оказался Дуглас. В худшем случае его могли посадить в тюрьму, и тогда он бросил бы все силы, чтобы отбелить своё имя, чего мужчина не мог сделать теперь, подписав контракт о неразглашении. Когда же это касалось неудачи самого Карла, ему было плевать. Никто не спешил выступать на защиту Дугласа, когда почти полгода тому назад его самого избавили адвокатской лицензии.

– Я в отчаянье! – закричал вдруг Карл, беспомощно вскинув в воздухе руками. От прежнего беззаботного тона не осталось и следа. Наружу показались его нетерпение и злость, отталкивающие в одночасье. Сложив руки на груди, Дуглас не спешил на помощь парню, не испытывая к нему по-прежнему ни капли жалости. – Николь беременна. И если я сейчас потеряю работу, нам не будет на что жить.

Внутри его что-то кольнуло. Дуглас даже не выдал потрясения от новости о беременности бывшей жены, но его это немало покоробило. Глаза мужчины в тот же миг потускнели, но Карл был слишком ослеплен собственной беспомощностью, чтобы это заметить. Парень избегал даже короткого взгляда в сторону Дугласа. Карл испытывал удачу, обратившись за помощью к бывшему начальнику, который оставался его последним шансом, и страшным было лишь осознание того, что у него ничего не получилось.

Парень действительно был в отчаянном положении, но, кажется, он подлил ещё больше масла в огонь. Дуглас почувствовал вспыхнувшую внутри него искорку ярости, ослепившую ясный взгляд. И лишь в силу собственной сдержанности он не обратил против бывшего помощника кулаки и сорванные крики, хоть всё его нутро внимало этому желанию.

– Мне плевать. Тебе лучше уйти и никогда здесь не появляться. Я подписал все чертовы бумаги, отдал Николь всё, что у нас было, уехал в другой город и больше не желаю даже помнить о вашем существовании. А теперь убирайся отсюда, чтобы я больше тебя не видел, – сквозь зубы прошипел Дуглас, находясь на пределе обостренных чувств.

– Это твоё последнее слово?

– Чёрт побери, да! – от громкости его голоса, казалось, содрогнулись стены. По звучности он напоминал гром, сотрясающий всякую боязливую душу. И Карл попятился, осознав категоричность предоставленного отказа, который ему было не в силах изменить в свою пользу.

У парня с самого начала не было ни малейшего шанса. С первой же секунды, как Дуглас открыл двери, он не был намерен в чем-либо содействовать Карлу. Напряженный из-за догадки о худшем исходе, мужчина сперва был намерен не поддаваться провокациям, не реагировать на ироничные замечания и не обращать внимания на издевки, на что Карл вполне был способен, в чем он убедился во время их последних встреч. После сообщения о беременности Николь его тело будто полностью парализовало, и Дуглас оцепенел от злости. Она не хотела ребенка от него, но так быстро готова была подарить новую жизнь для кого-то другого.

– Я уверял Николь в абсурдности этой затеи. Видимо, мы оба были о тебе лучшего мнения, – Карл надел наспех куртку, не успевшую высохнуть, и подхватил ловко зонт.

Дуглас по-прежнему находил в себе силы смолчать, хоть это было почти невозможно. Он закатил глаза на неуместный комментарий Карла, не желая развязывать словесной перепалки, в которой в любом случае не было смысла. Одна и та же ситуация была в действительности не одной и той же с разных позиций, хоть понимали это не все. Обычно, он умел принимать чужое мнение касательно вещей, не касающихся его жизни напрямую, но, терпеть обвинения в собственном безразличие от людей, которые его же бессовестно обманули, было сверхмеры. Дуглас сохранял в себе остатки самообладания, что таяли с каждой секундой пребывания Карла в его квартире. И произнес бы парень ещё хоть одно слово, хоть самое невинное, как Дуглас не стал бы ручаться за себя.

Карл молча выскользнул из квартиры, громко хлопнув за собой дверьми, совсем как обидевшейся на наказание родителей ребенок. Дуглас хотел было выдохнуть с облегчением, но дышать оказалось затруднительно. Он обессилено упал на диван, запустив пальцы в копну волос, оттягивая их силой назад, выпуская понемногу на волю ядовитую злость, отравляющую эстетство.

На журнальном столике оставались стоять два стакана с кофе, на одном из которых сохранился алый отпечаток губ. Оставалась лежать и книга, за которой непременно должны были вернуться. И Дуглас подумал о том, как сильно хотел бы вернуть время до того, как уютную тишину нарушил громкий звонок в дверь. И сидеть с Рози в полутемноте, распивать крепкий кофе, болтать о чем-то далеком от рутинной действительности и игнорировать случайные касания было именно тем, чего ему вдруг стало не хватать.

Оказавшись на лестничном пролете, Рози чувствовала, будто всё это время находилась во сне и наконец-то очнулась. Разум её всё ещё был затуманен, но понять, что произошло, казалось, не таким уж затруднительным. Дуглас переменился в лице в ту же секунду, как незнакомец, нагло изучающий её, всего-то появился на пороге. Без слов было понятно, что ей нужно было убраться, что Рози незамедлительно сделала, прежде смутив парня, выражение лица которого выдавалось ей слишком уж самодовольным. Всё, что противоречило основным понятиям скромности, застенчивости и нежности, пугало большую часть мужчин, чем девушка совсем недавно научилась пользоваться.

Оказавшись дома, она не могла начать делать что-либо. Спутанные мысли мешали собраться. Девушка была намерена сделать часть домашнего задания, но едва села за написание конспекта, как спустя пятнадцать минут поняла, что ничего из написанного не было ею на деле усвоено. Она пыталась перечитать текст ещё дважды, но так ничего не поняла. Дела её были слишком плохи.

Едва до слуха девушки донесся громкий хлопок дверей, она остолбенела. Сидела несколько секунд неподвижно на месте, прежде чем спохватиться. Рози быстро обулась, схватила плащ и бросилась за двери, бегло заперев те на ключ. Надевая по пути пальто, она, переступая через ступеньку, поспешила вниз.

Холодный и влажный воздух ударил в лицо, стоило Рози оказаться на улице. Её щеки покраснели от холода, а пальцы начали дрожать, когда она пыталась застегнуть пальто на все пуговицы. Казалось, дождь лишь усилился, и девушка была не достаточно предусмотрительной, забыв дома зонт, но её это мало коробило. Рози оглянулась вокруг. Людей на улице практически не было, поэтому быстро удаляющуюся фигуру незнакомца она узнала сразу.

– Подождите, – Рози окликнула парня, побежав следом за ним. Он не остановился и не замедлил шага, поскольку голос девушке утонул среди грохота ливня, тяжело опускавшегося на крыши одинаковых домов. – Остановитесь! – крикнула она, заставив незнакомца наконец-то услышать её.

– Ты, должно быть, издеваешься надо мной, – парень закатил глаза, заметив Рози, успевшую промокнуть до нитки. – Дуглас просил тебя передать мне последнее послание? – произнес с ироничной ухмылкой.

– Мы могли бы побеседовать в более уютной обстановке? – остановившись напротив него, Рози стала переводить дыхание. Карл приподнял свой зонт чуть выше, чтобы и девушка оказалась под его покровом. – Неподалеку есть ресторан. Если вы не спешите, – она звучала вежливо, но не покладисто. Карл пытался найти подвох, что давалось сложно, поскольку ему не хватило времени понять Рози, особенно после того, как она вынудила его смутиться. Теперь она выдавалась весьма настойчивой в своем предложении, особенно когда крепко обхватила ладонью ручку зонта, сжав вместе с тем ладонь Карла, куда крепче, чем следовало.

– Автобус отправляется всё равно ближе к вечеру, – уговорить его было слишком просто.

Рози до конца не отдавала себе отчета в том, правильно ли поступала, но ей хотелось быть полезной. У неё созрел совсем уж безрассудный план того, как она должна была обличить Карла, хоть обличить себя у неё было куда больше шансов. Девушка заметно дрожала, что легко можно было списать на холод, но это скорее было от волнения. Разгоряченный рассудок толкал её на безумные вещи, и она едва была уверена в том, что Дугласу это будет нужным, но это было необходимо для неё.

Эта совершенно, казалось бы, абсурдная идея пронзила её разум в одночасье. Рози прежде выскочила из дома, а затем спускалась по лестнице и была поражена мыслью о том, что изобличение Карла будет иметь свои преимущества.

«Ужин у Барни» был открыт, и она повела Карла именно туда. Людей в обеденное время в выходной, к тому же в столь скверную погоду, было мало, что было ей на руку. Официант, узнавший её, поспешил предоставить меню, когда Рози, замешкавшись, выбрала совершенно другой столик, расположенный в тени, а не возле окна.

– Мисс… – начал было растерявшийся парень-официант, когда Рози оборвала его на полуслове, бросив ему в руки промокшее пальто и одним лишь взглядом приказав помалкивать.

– Две чашки кофе. Этого будет достаточно, – резко произнесла девушка, усевшись на удобном диване.

– Предпочитаю чай, – бросил Карл, в ответ на что Рози лишь закатила глаза. – Надеюсь, мы здесь для того, чтобы ты помогла мне уговорить Дугласа сделать то, о чем я его попросил, иначе я не вижу смысла тратить время.

Было заметно, как Карл пытался сохранять самообладание, что удавалось ему с трудом. Он выбивал по деревянной поверхности ритмичную дробь, нога под столом дергалась, взгляд блуждал вокруг, не останавливаясь на чем-либо. С Дугласом всё пошло не так, как парень того ожидал, и теперь он был заметно раздражен из-за этого. Похоже, злость настолько преобладала над ним, что Карл даже не заметил, как Рози перевернула экраном вниз телефон, поставив его за салфетницей.

Он вызывал у девушки отвращение. Было в нем что-то неприятно скользкое, что отталкивало от себя. Рози нутром чувствовала, что ещё пять лет назад он походил на её придурковатых одноклассников, узких в своих взглядах и ограниченных в интересах. И хоть скорее Карл походил на того, кто мог часами не выходить из библиотеки, парни оставались парнями, и даже самых умных из них интересовало неизменно одно. Секс был основой первобытных инстинктов, и кто, как не мальчики-подростки были всецело во власти мыслей о нем.

Глупостью было не подумать о том, что и Дуглас прежде был в её возрасте и, скорее всего, был тем самым, кого теперь она презирала. Он ведь мог быть самым обычным подростком, из числа которых Рози себя выделяла, считая себя на порядок выше. Может быть, попадись он ей на глаза посреди школьного коридора, девушка даже не обратила бы на него внимания, что не приходило ей на ум. Рози превозносила Дугласа над другими, хоть и делала это совершенно невольно. Для неё он был исключительно таким, каким был, и другим она отказывалась его представлять.

Рози была ослеплена Дугласом, хоть и старалась отрицать это, поскольку одни лишь мысли о нем вынуждали её чувствовать себя глупо. Он был красивым и обаятельным, но даже она должна была признать, что между ними ничего не могло быть в силу того, что ей ещё не было восемнадцати. Может, девушка потеряла здравый рассудок, но точно не благоразумие, которому ещё подчинялась. Уколовшее днем ранее чувство ревности заставило Рози подумать о том, что было неправильно испытывать то, что ей приходилось испытывать. И всё это испарялось, стоило ей снова увидеться с ним. Девушка даже не пыталась противиться позывам тела, а потому каждое её движение, мимика или произнесенное слово были непринужденными в достаточной мере, чтобы Дуглас не распознавал в них лицемерия, а мог чувствовать себя в равной степени фривольно.