Текст книги "Много снов назад (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 34 страниц)

Глава 2

Осень оставалась теплой, но Дуглас знал, что это было ненадолго. Было в этом тепле некое непостоянство, грозящее однажды обернуться диким холодом, убивающим всё живое вокруг, в чем, наверное, была некая прелесть. Когда-то, когда ещё было время для подобных глупостей, он любил читать готическую литературу, переносясь с помощью богатого воображения в темные уголки мира, не существовавшие на самом деле. Дуглас не жил в них, но находил некую романтику в самой идее их существования. Он потерял это, как и способность видеть время, бег которого оказался слишком быстрым. Мужчина перестал находить отличия между сезонами, одеваясь исключительно по погоде, только бы успеть к назначенному времени. В голове оставались лишь цифры, на которые направлялась стрелка часов, и те, что были запечатлены в календаре. Ничего другого он не мог видеть в вечной спешке.

Теперь время находилось, и это было ужасно непривычно. Дугласу хотелось куда-то спешить, а потому ходил он слишком быстро, не изменяя привычке. Ловил краем глаза архитектуру, небо и людей, изучал их наново, одолевая десять лет расставания, что стерли с памяти очертания города, его движение и жизнь.

Филадельфия была большим городом, но всё же не таким, как Вашингтон. Однажды ему довелось побывать и в Нью-Йорке, движение которого избавляло чувство времени вовсе, но в столице ему понравилось жить больше всего. Может, дело было в работе? Может, в Николь? Может, Филадельфия была в разы лучше, но Дуглас настолько закостенел в своем постоянстве, что напрочь отказывался принимать изменения, что теперь были неизбежны. Они его радовали, ведь всё лучше, чем быть обездвиженным испортившейся репутацией.

Следующим субботним утром он уже сжимал в ладони ключи от новой квартиры. Грузчики привезли из IKEA кое-какую мебель, выбранную наспех, дешевую, на что мужчина истратил последние деньги из компенсации, которой и без того хватило ему с головой, чтобы обустроится на новом месте.

Дуглас переносил в руках большие коробки с такими нужными пустяками, как кухонные принадлежности, книги, рабочая канцелярия, одежда и много чего другого, что почтой ему переслал кузен, в которого мужчина жил последние несколько месяцев в Вашингтоне с его любезного позволения. Николь позволила унести не много из того, что принадлежало им обоим, но всё же не оставила ни с чем. Во время их последней встречи Дуглас иронично поблагодарил женщину за это, на что пристыженная она ответила лишь громким хлопком дверей за ним.

К счастью, у него не было времени думать о Никки, когда мысли мужчины захватила милая незнакомка, которую он надеялся снова повстречать невзначай. Дуглас почти был уверен, что девушку вовсе не удивит его решение стать её соседом, а даже если и удивит, она этого ни за что не выдаст. В то же время мужчину продолжало коробить, не была ли она его студенткой, иначе дело было плохо. Это неизменно вызвало бы конфликт интересов, который пришлось бы завершить решением прекратить с ней общение, выходящее за рамки соседского, подразумевающего лишь ненавязчивую помощь в случае необходимости. Хоть она и выдавалась милой, интересной и чертовски притягивающей, всё равно не стоила того, чтобы он рисковал своей репутацией снова.

И она пришла по его немому зову. Выпорхнула из своего убежища, и он увидел её скромную фигуру уже на пороге собственного дома, когда она держала в руках одну из коробок. Дуглас даже не заметил, как девушка метнулась вниз, чтобы помочь ему. Слишком занятый тем, что следил, как рабочие складывали в спальне кровать, он был приятно удивлен встретить её снова.

– Рози, – заявила она сходу, разрушая его недоуменное молчание, вызванное её появлением.

– Милое имя, – мужчина не сдержался от ухмылки, невольно выросшей на лице. – Дуглас, – он протянул ей ладонь для пожатия, что закрепило бы их знакомство.

– Неплохо, – вторила девушка, оценивая имя мужчины в ответ. Она пожала его ладонь, не отрывая смелого взгляда, который по-прежнему вызывал у Дугласа смешанные чувства.

Рабочие напомнили о себе, заставив его бегло извиниться перед ней, разорвав сжатые ладони. Хотел бросить ей, чтобы оставалась стоять на месте, но успел заметить краем глаза, как она развернулась и пошла к двери.

Когда Дуглас вернулся, то заметил лишь новую коробку в прихожей, что заставило его спуститься вниз. Он едва не сбил Рози с ног, когда она тащила впереди себя очередную огромную коробку, что заставляло чувствовать мужчину себя неловко. Ей снова удалось удивить его, если не словами, то действиями, что были ему непонятны. Помогать человеку, имя которого узнала всего пять минут назад. Привыкший к правилу, что за всё нужно платить, Дуглас не умел принимать безвозмездную помощь, а потому чувствовал себя обманутым раньше времени. В обворожительности Рози должен был быть подвох, и мужчина хотел найти его прежде, чем остаться обманутым.

Он выхватил коробку из её рук, испугав бедную девушку своим внезапным появлением. Рози ничего и никого не видела впереди себя, а потому была не на шутку перепугана.

– Прости, – произнес он, заметив, как девушка театрально схватилась за сердце. – Тебе не стоило.

– Это последняя, – бросила девушка в след, посеменив за ним. Казалось, она привязалась к нему, и это настораживало в той же степени, как и приятно удивляло. Можно ли назвать навязчивым человека, встречу с которым так сильно ждал? Дуглас хотел отделаться от неё в той же степени, как и продолжить незавершенный разговор, оставленный на потом, которое теперь было не весьма уместным.

Возможно, куда легче мужчине стало бы, знай он наверняка, что Рози не была его студенткой, о чем он старался не думать. Спросить у неё напрямую он не мог, невзирая на прямоту самой девушки, заставившей его купить квартиру близ неё. И всё же, когда Дуглас сообщил Мадлен о своем решении, сомнений у него было куда меньше, так почему он вдруг поддался им так легко теперь?

Он пожал грузчикам руки, провожая их за двери своего нового дома, но их внимание привлекала Рози, которая продолжала стоять рядом. Их взгляды были омерзительно похотливы, отчего Дугласу самому стало неприятно. Когда он обернулся к девушке, она запирала за ними двери, не скрывая в выражении лица омерзение. По крайней мере, Рози не находила в этом признаков внимания, как делала Николь, которую то и дело раздражало, отсутствующее в муже чувство ревности. Её реакция его даже позабавила.

– Здесь ещё много работы…

– Разве вам помешают лишние руки? – с укором спросила Рози, и всё равно сумела вложить в тон гладкого голоса нотки игривости, которым он не мог противиться. – Обещаю, исполнять каждый ваш приказ, – она отсалютовала, заставив лишний раз улыбнутся.

– И что я буду тебе за это должен?

– Чашку кофе, настолько крепкого, насколько это вообще возможно, – губы девушки растянулись в широкой улыбке, которая не оставляла ему выбора.

– Что же, на это я могу и согласиться. Можешь, разложить книги на полки?

Рози это занятие показалось недостаточно важным, но всё же она приняла его без лишних возражений. Он поднес три тяжелые коробки к шкафу, установленному у стены возле больших окон, и оставил девушку наедине с ними.

Расположившись на кухне, смежной с гостиной, Дуглас намеревался немного поболтать с Рози с намерением узнать, кем она была и что из себя представляла. Неизвестность умела приманивать к себе, но мужчина считал себя слишком взрослым, чтобы поддаваться соблазну мотыльком лететь на свет, природа которого не важна, важен лишь блеск. Будучи подростком, он поддавался подобным испытаниям, оставаясь неизменно в дураках. Едва ли подобное срабатывало в университетские годы.

Дуглас научился замечать в женщинах главное – красоту и ум. На остальное пытался не обращать внимания, хоть и любые другие качества неизменно относились либо к одному, либо к другому. У него не было идеала красоты, и всё же всех его бывших возлюбленных объединяла отличительная черта – женственность, проявляющаяся в кротких движениях, полных наружной слабости и беззащитности, подпитываемая внутренней силой, способной сокрушить всё вокруг. Живость ума оцениваемая ним должна была едва немного уступать ему, хоть и большой необходимости в этом мужчина не находил. Дуглас терпеть не мог пустых, обезображенных узкостью своего взгляда девушек, не стремящихся в сущности к чему-либо.

Рози оказалась слишком поглощенная занятием. Доставая одну за другой книги, девушка останавливала внимание на некоторых из них, изучая аннотацию и складывая в голове список тех, что намеревалась занять. Он решил не отвлекать её. Для разговоров у них ещё было полно времени.

Кажется, девушка была настолько отвлечена от мира, что когда Дуглас включил музыку, заполняющую пространство между ними, она этого и не заметила. Её работа двигалась медленно, когда он сам справлялся с расстановкой вещей быстрее, зная заранее, где должно было быть место каждой из них. Краем глаза Дуглас продолжал наблюдать за Рози, которая двигала бедрами в такт музыке, будто та проникла ей под кожу. Движения её были сдержанными, будто девушка поддалась им невольно, продолжая изучать книгу за книгой.

Прошло ещё три часа, когда она вдобавок к книгам, любезно помогла ему вытереть окна и пыль, когда Дуглас вымыл начисто пол, заправил постель, повесил шторы. На улице уже начало смеркаться, когда оба устало упали на мягкий диван, продолжая сохранять расстояние.

– Здесь бы ещё не помешал ковер, – Рози кивнула в сторону пустующего пространства между диваном и камином, где располагался низкий журнальный столик. Дуглас закинул на него беспорядочно ноги, когда девушка свои скромно поджала под себя. – И у вас совершенно отсутствуют какие-либо фото. Должно быть, прошлое вас не преследует, – её голос оставался мягким. Рози ступала осторожно по неизвестной тропе. И всё же взгляд девушки неотрывно остановился на нем, что продолжало выдавать её смелость, а, может, и своего рода глупость.

– Разве может дело быть только в фото? Его последствия привели меня сюда.

– Как и меня, – вторила она, когда Дуглас оставил ей паузу для вопроса, казавшегося очевидным. Мужчина почти был уверен в том, что интерес девушки сделает её хоть каплю более предсказуемой, как ему того хотелось. И хоть рассказывать ей он ничего не намеревался, но у него выпала бы возможность поставить Рози в тот же тупик, куда бессовестно она сама его загнала. – В этом и есть недостаток прошлого. Его никак нельзя изменить.

– Ты бы хотела того, если бы выпала возможность? – Дуглас продолжал наблюдать за девушкой, когда её глаза опустились, а затем остановились на пустом камине, без которого и так было слишком жарко.

– Я бы не смогла, как бы не пыталась. Наверное, это ещё одна из причин, почему я оказалась здесь, – она поджала губы, а затем спрятала глаза, отвернувшись к окну. Он понял это без лишних слов. Рози ничего не спрашивала у него, не желая рассказывать что-либо о себе, вынуждая играть в честную игру. Можно ли требовать другого от человека, с которым он познакомился в тот же день?

– Кажется, я должен тебе кофе, – Дуглас нарушил неловкую паузу между ними, заставив девушку снова повернуться к нему. Подперев сжатой ладонью щеку, она улыбалась. – Кажется, ты говорила добавить как можно больше сливок? – он живо поднялся с места и прошел на кухню. Его слух уловил её звонкий смех, брошенный вслед.

– Точно, как вы сказали, только наоборот, – девушка поднялась вместе с ним. Она выглядела заметно уставшей, но от того привлекала Дугласа не меньше. Может, дело было в её ключицах, что Рози снова выставляла напоказ, облачившись в плотно прилегавшую к телу майку, спрятанную в полосатые широкие брюки, делающие её бедра ещё большими? А может, в родинке на лице, на которой часто останавливался его взгляд? А может, в самой Рози, о чем он старался не думать. – Если честно, я немного проголодалась. Внизу есть милый домашний ресторанчик. Обычно, я ужинаю там, – намек был слишком прозрачным, чтобы Дуглас безошибочно его принял. – Кофе мы сможем выпить и позже, если только вы не будете возражать, – мог ли он себе позволить возражать.

Рози захватила из своей квартиры плащ, наброшенный бегло на плечи, прежде чем они оказались на улице, окруженные прохладой октябрьского вечера. Девушка оставляла между ними пространство, будучи ненавязчивой в своей компании, что заставляло самого Дугласа испытывать большую потребность быть ближе, чем им следовало, пока он не знал всех обстоятельств, о которых, полагал, было неуместно спрашивать. Вместо этого мужчина пытался расслабиться и насладиться приятной компанией, каковой выдавалась ему Рози.

Распахнув двери ресторана с незамысловатым названием «Ужин у Барни», ему в лицо ударил жар и смесь приятных запахов. Дуглас обнаружил много людей, общение которых между собой выдавалось ему легким и тихим, как подобалось разговорам в этот спокойный час. Он готов был расстроить девушку новостью о том, что поужинать здесь им не удастся, покуда всё было занято, но Рози подошла к одному из столиков у окна, на котором стояло извещение о бронировании, и расположилась за ним, подозвав к себе официанта.

– Я здесь бываю довольно часто, – она стегнула плечами в ответ на его озадаченность. Дуглас сел напротив на замшевый голубой диван и принялся изучать меню, что им оставил немногословный официант. – Этот столик забронирован для меня на одно и тоже время каждый день.

Дуглас посмотрел на наручные часы, зафиксировав в памяти время – 19.35. Украдкой посмотрел на Рози, щеки которой от жары раскраснелись. Она поддувала выбившееся пряди, сосредоточенно изучая меню, которое, как мужчина подозревал, знала напамять. Меню было богато изощренным простыми, но сытными блюдами, напоминавшем ему о детстве. Его мать готовила отвратно всё, но только не персиковый пирог, получающейся всегда в меру сладким и мягким. Когда сверху был ещё и шарик ванильного мороженого, вкуснее лакомства нельзя было сыскать. С тех пор, как мать умерла, Дуглас где только мог пробовал персиковые пироги, но ни один из них не мог сравниться с тем самым.

– Это всё? – удивленно спросила Рози, когда мужчина ограничился кусочком пирога и чашкой кофе, когда она сама заказала полно всего. Он сомневался, что в неё столько уместиться, поскольку даже для него самого это было слишком.

– Я не успел сильно проголодаться, – заявил Дуглас, во что девушка маловероятно поверила, ведь они не ели ещё с утра, когда начали переносить вещи. Но ему было плевать, он, действительно, не был голоден.

Откинувшись на спинку дивана, мужчина стал рассматривать интерьер, казавшейся ему чрезвычайно милым для заведения почти в центре города. Здесь было много стильных вещей, сочетание которых скорее портило внешний вид, нежели преображало. Яркие голубые оббитые замшем диваны контрастировали с желтыми стенами, цвет которых резал глаза. Всё вокруг к тому же сияло яркими гирляндами, которых было полно и вокруг дверей, и окон, и стойки бармена. В небольшой вазе на столе стояли сухоцветы, явно здесь лишние.

– Интерьер здесь ужасающий, но, поверьте, кухня изменит ваше впечатление об этом месте, – Рози откинулась на спинку мягкого дивана, перекинув ногу на ногу. Колено девушки упиралась в его. Пространства было мало, но всё же один из них мог чуть отодвинуться, чего ни Дуглас, ни Рози не стали делать. В то же время оба не находили в этом ничего из ряда вон выходящего, оставляя приличия основным правилом общения.

– Как давно ты переехала?

– Вначале августа. Я живу в этом районе не намного дольше вас, – в уме Дуглас прикинул, что она могла быть первокурсницей, что не вещало ничего хорошего. – В Филадельфии живу всю жизнь, и этот город мне уже порядком осточертел, – она сморщила нос, будто в воздухе плохо запахло, и это поставило его теорию под сомнение. С этой девушкой едва ли можно было в чем-то быть наверняка уверенным.

– Я жил некоторое время в Вашингтоне, – признался Дуглас, заставив глаза девушки мечтательно заблестеть. Она в ту же секунду облокотилась о стол, приготовившись слушать его россказни о том периоде жизни, но мужчина должен был её расстроить. – Это совершенно не то, о чем я хочу сейчас разговаривать. Боюсь, это может омрачить наш приятный разговор.

– Расскажите хотя бы, чем там занимались? Всё должно быть интереснее моей жизни, – он помотал отрицательно головой в ответ, заставив Рози обиженно надуть губы. – Чем дольше вы будете хранить этот или любой другой из секретов, тем усерднее я буду пытаться его разгадать, – голос девушки был полон решимости, что не была напускной. Даже её взгляд на миг будто стал строже, вынуждая Дугласа поверить, что так и будет. У него пересохло во рту, но это заявление никак не встрепенуло его страха, оставшегося лежать на дне самообладания и каменной уверенности в том, что это не будет возможным.

– Уверен, однажды так и будет, – с иронией произнес он, позволяя и самой девушке верить в то, что ему выдавалось невозможным.

И всё же она ему нравилась. Привлекательной в ней Дуглас находил не только цветущую молодость, но и внутреннюю зрелость. Рози вела себя с ним осторожно, но в то же время не выпускала из виду в точности, как делал он сам. В этой игре было что-то притягивающее, чему мужчина сопротивлялся, ничего не теряя, но также ничего не выигрывая.

Им принесли еду. Дуглас начал разговор о книгах, затянувшейся на время их ужина, продолжающегося чуть более двух часов. Он уже и позабыл, как можно живо обсуждать с другим человеком вещи, не касающееся обстоятельств жизни. В разговоре с Рози он даже позабыл на время о собственных опасениях, которые никак не могли помешать ему в тот самый час. Он заставлял её смеяться, спорить с ним и во многом не соглашаться, в силу их разницы в возрасте. И всё же некоторые суждения девушки поражали его своей зрелостью, в чем Дуглас не признавался.

Когда они оказались на улице, небо уже было усеяно звездами. Они шагали бок о бок, продолжая незамысловатую беседу, полную легкости, в которой Дуглас так сильно нуждался, наверное, последние несколько лет, полностью посвященных работе. Он ведь и с Никки не находил времени говорить о несущественном, что она и прежде делала неохотно.

День оставлял по себе теплые воспоминания. Оказавшись у двери своего нового дома, Дуглас словил себя на мысли, что не хотел расставаться с Рози, находя её общество приятным.

– Я всё ещё должен тебе кофе, – он остановил девушку, когда та копалась в карманах плаща, выискивая ключи.

– Постарайтесь не забыть об этом до нашей следующей встречи, – Рози мило улыбнулась, бросив короткий уставший взгляд. Она провела с ним весь день, и Дуглас не мог просить у неё о большем, хоть и хотел.

– Спасибо за помощь.

– Пустяки, – девушка махнула рукой. – Мне было приятно провести с вами время, – как и ему с ней, о чем Дуглас умолчал.

Рози скрылась за дверьми своей квартиры, в которой Дуглас намеревался оказаться не раньше, чем когда удостовериться в том, что ни один из его принципов не будет нарушен этим визитом. И он надеялся узнать об этом в скором времени.

***

Вполне ожидаемо Дуглас волновался в свой первый рабочий день. Легкая дрожь прошибала тело от осознания того, что вскоре ему придется выступать перед большой аудиторией молодых людей, которые будут внимательно его слушать, внимая каждому слову, отрепетированному днем накануне. Мужчина усердно готовился, чтобы выполнить предназначенную ему работу отлично, ведь иначе и не умел. В то же время разум прошибало сомнение, ведь прежде он исполнял совершенно другого рода работу. Убеждать кого-то одного в верности собственных суждений, аргументированных документами, в которых Дуглас ориентировался настолько свободно, как капитан корабля в плаванье, было одно. Передавать свои знания тем, кто однажды вероятно окажется на его месте – совершенно другое.

Он облачился в один из своих костюмов, что в прежние времена придавали больше уверенности, вычистил до блеска ботинки, надушился. Аппетита совершенно не было, но он не мог отказаться от чашки кофе с утра. Распивая её на маленьком балкончике, Дуглас очищал легкие свежим утренним воздухом, вдыхая его полной грудью. Прикрыв глаза, мужчина пытался собраться с мыслями, что в хаотичном порядке кружили голову, сводя с ума. Доза кофеина, кажется, ускорила скоротечность мыслей, назойливость которых могла прекратиться только, когда он перешагнет порог большой аудитории и окажется по ту сторону кафедры.

Открыв глаза, Дуглас уловил знакомый девичий силуэт. Рози куда-то спешила, огородив себя от шума улицы наушниками, которые мужчина не мог заметить через волосы, струящиеся по узким плечам. Он старался запомнить её внешний облик, чтобы затем быстро распознать в толпе – узкая чёрная юбка и пепельно розовая блузка с закатанными до локтей рукавами. Через плечо девушка перебросила чёрную сумку з защелкой в виде бабочки.

Она не явилась к нему на следующий день, освободив время для более важного занятия, которому предался Дуглас, отвлекаясь лишь на короткие мысли, посвященные ей. Это хоть и было к лучшему, но мужчина так сильно ожидал её появления, что отсутствие девушки тоже показалось внезапным.

Он вышел из дома спустя пятнадцать минут после того, как это сделала Рози. Дуглас воспользовался автобусом, следуя по пятам неизменяющей памяти. Хоть во времена студенчества он жил в общежитии, находящимся неподалеку от кампуса, он исследовал весь город, изредка находя для этого время. В Грейс Ферри бывал не так часто, но время от времени гостил в этом районе, поскольку раньше здесь была замечательная кофейня с изумительными французскими пирожными, от которых сходила с ума Эллисон Батлер. Он приводил девушку туда всякий раз, когда они ссорились, и всё же это ни к чему не привело.

Когда Дуглас оказался на территории кампуса, его волнение сменила некая радость от возвращения к истокам. В окружении молодых людей, в числе которых он был ещё лет десять назад, он вдруг почувствовал себя моложе, хоть и до того не ощущал на душе отпечатка времени. По нему ударила зрелость, превратившая парня в мужчину, который был на десять лет впереди остановившегося здесь времени безвозвратной молодости. И всё же в тридцать два едва кто-то посмел бы назвать себя стариком или позволить кому-либо другому о себе так подумать.

Дуглас влился в толпу студентов, стараясь не замечать, как те заметили его, взволнованные прежде слухом о новом преподавателе. Некоторые даже стали здороваться с ним, на что мужчина бегло отвечал короткими кивками головы. Он пытался выискать в толпе лицо Рози, но её нигде не было, что всё больше приободряло мужчину.

Оказавшись в пустой аудитории, Дуглас достал из ручного портфеля некоторые наброски лекции, по которой ещё раз пробежался глазами, когда места помалу стали заниматься.

– Мистер Рейвенгард, – кто-то окликнул мужчину, сбив его с толку. Дуглас осмотрел студентов, которые до начала занятий что-то резво обсуждали (скорее всего, его), пока неизвестный не окликнул его снова.

Это был Гудвин. Мужчина подозвал Дугласа к себе. Под заинтересованные взгляды по большей мере женской части аудитории, он вышел в коридор.

– Отлично выглядишь, – Гудвин оценивающе осмотрел его, поправив собственный галстук. – Позволь дать тебе совет, Дуглас. Появляться в аудитории лучше после начала занятия.

– То есть, вы опаздывали на полчаса исключительно в стратегических целях? – иронично спросил Дуглас, заставив своего теперь уже коллегу нахмуриться. – Простите, я хотел спросить, в чем суть этого обязательства?

– Ты, каким был наглецом, таким и остался, – недовольно пробурчал Гудвин. – Впрочем, это, наверное, и привело тебя к успеху.

– Так в чем секрет? – Дуглас вежливо повторил вопрос, когда студенты продолжали шмыгать мимо них, рассыпаясь в бесчисленных «Здравствуйте», на которые декан отвлекался всё время.

В тот самый момент, как Гудвин всерьез объяснял мотивацию этого дурного занятия, как внимание Дугласа привлекла фигура девушки в розовой блузе, чёрной юбке и спадавшими на плечи волнистыми каштановыми волосами, чьего лица он не успел увидеть, когда она проскочила в аудиторию.

– Мне пора, – он хлопнул Гудвина по плечу, перебив того посреди речи вместе со звонком, сокрушившим спокойствие всех вокруг. Дуглас торопливо зашел в аудиторию, закрыв за собой двери.

Одураченный видением, он стал выискивать её в толпе второкурсников, которых оказалось достаточно много, чтобы занять большую часть мест. И всё же пора было начинать лекцию, но прежде всего привлечь внимание всех, кто и без того отчетливо видел нового преподавателя. Дуглас мог истратить пятнадцать минут, осматривая каждого, чего не мог себе позволить, поэтому начал с представления.

– Меня зовут Дуглас Рейвенгард, – громко произнес мужчина, заставляя другие голоса умолкнуть. Около пятидесяти пар глаз устремились на него, продолжая изучать, оставляя комментарии при себе. Дуглас продолжал осматривать аудиторию, в надежде зацепится взглядом за розовую блузу, что всё ещё было тщетно. Он написал своё имя на доске, а затем и тему лекции, подчеркнув последнее дважды. – «Основы науки о юридической этики», – прочитал вслух. – Начнем с простого…

– Простите, профессор, – его сбил на полуслове пятый слева парень из третьего ряда. Он поднялся с места, обращая к себе внимание каждого. – Не тот ли вы самый Дуглас Рейвенгард, которого уволили из юридической компании «Несбитт и Грей» из-за распространения секретных данных клиента, в результате чего обе компании понесли большие убытки? – телевизионщики решили именно так, потому что им позволили так думать, но действительность решили закопать внутри документов фирмы, указывая на другое.

– Вы же не можете утверждать, что всё было именно так, основываясь исключительно на беспочвенных обвинениях СМИ? – Дуглас ухмыльнулся в ответ. – И к чему же вы ведете, мистер…?

– Алекс Сэмпл, – парень гордо выпятил подбородок, задрав голову слишком высоко, чтобы его корона сумела пошатнуться. По аудитории пробежала волна смеха, что Дуглас проигнорировал, сосредоточив внимание на Алексе. – И веду я к тому, что как человек, нарушивший юридическую этику, может, преподавать её основы?

– Я приведу вам пример, мистер Сэмпл, и мы отыщем ответ на ваш вопрос вместе, – на мужчину снова накатила волна приятного волнения. Дуглас любил заводить споры, особенно когда был уверен в своем выигрыше. – Вообразим ситуацию, где вы ведущий адвокат дела, имеющий в защиту вашего клиента одно-единственное доказательство его невиновности, поскольку всё остальное скорее может доказывать обратное. У вас на руках сведения, источник которых решил быть неназванным. Судья отказывается принимать это, пока не назовёте имя, и что вы делаете?

– Кого я защищаю? – спросил парень, вызвав очередную волну вздохов и смешков.

– Разве это имеет разницу?

– Я должен знать, сколько потеряю в случае чего.

– Клиент ежегодно вкладывает в вашу фирму ста пятидесяти миллионов. Сколько уходит в ваш карман ваше личное дело.

– А самому источнику что-либо угрожает? Какой риск?

– Источник не объяснил причины своего решения. Так, что вы делаете?

Алекс минуту сомневался. Дуглас читал по смущенному выражению парня неведение, в тупик которого он как раз и намеревался его загнать. Остальные же продолжали хранить молчание, выжидая исхода.

– Очевидно, я бы назвал имя.

– Чего и стоило ожидать от вас, – Дуглас покачал головой, вынудив парня смутиться от собственного ответа. Он опустил стыдливо глаза вниз, не ища поддержки одногруппников, которые, как был уверен Дуглас, будут ещё долго ему об этом вспоминать. – Я сделал с точностью наоборот, когда пришлось. И это дело стало вторым из трех, которые я проиграл за всё время адвокатской практики, – он снова прошелся глазами по всей аудитории, пока его взгляд не наткнулся на ту самую розовую блузу. И Дуглас нашел его обладательницу, которой посчастливилось быть не Рози. Настроение мужчины, кажется, ещё больше приподнялось. – Если у вас больше нет вопросов, мистер Сэмпл, можете занять своё место, и мы продолжим лекцию.

Занятие прошло отлично, как и следующие два. Это оказалось легче, чем Дуглас полагал, у него получиться. Но больше всего его почему-то радовал не успех лекций, что по большей мере основывались на проведении аналогий и живых обсуждениях действительных дел, а в том, что за весь день он ни разу не встретил Рози, будто в опровержение догадки о том, что она была его студенткой.

По завершению рабочего дня Дугласа снова нашел Гудвин, чтобы провести в кабинет, из которого «наконец-то убрали дух старого профессора». Мужчина расспросил его об успехах прошедшего дня, в описании которого Дуглас ограничился коротким «Всё прошло хорошо», не злоупотребляя хвастовством, что было для него несвойственно. Гудвин поздравил его с этим, невзначай пригласив на пятничный семейный ужин у него дома, предложение которого Дуглас принял, в сердцах надеясь на то, что к концу недели они оба забудут об этом разговоре. Это было слишком неловко и едва уместно, когда он только стал частью этой команды.

– Обустроишь всё, как тебе будет угодно, – мужчина хлопнул Дугласа по плечу, оставив у массивных дверей с ключом в сжатой ладони. И не успел он опомниться и открыть двери, как перед ним остановилась женщина, черты лица которой Дуглас едва находил знакомыми.

– Не ожидала тебя когда-нибудь здесь ещё увидеть, – она улыбалась ему, оголив ряд ровных зубов, когда он напряг память, пытаясь вспомнить её имя. – Ты смотришь на меня так, будто не узнаешь, – женщина нахмурилась, раскусив его куда быстрее, чем Дуглас успел хотя бы попытаться выпутаться из этой ситуации. – Кэрол Тринити, – она закатила глаза, когда он затаил дыхание.

У него едва не вырвалось «Чёрт», когда мужчина пытался совладать эмоциями, не позволяя тем оставлять отпечатка в выражении его лица. Кэрол была тех самых десять лет назад его одногруппницей, и в то же время самой большой занозой и выскочкой, каких ещё было поискать. Многие недолюбливали её, и один лишь Дуглас находил развлечение в их частых стычках, во время которых он побеждал большую часть времени.

Они переспали после выпускного вечера в его комнате, пока остальные сотворяли традиционный дебош, слоняясь по городу в поисках приключений, которым больше не было места во взрослой жизни. Дуглас понял, что Кэрол ещё была девственницей, когда она расплакалась, стоило ему войти в неё, хоть и усердно просила его не прекращать. Это был самый странный опыт в его жизни, чего ему казалось не суждено было когда-либо забыть.

Когда Кэрол спустя неделю позвонила ему, он уже был в Вашингтоне, поэтому больше у них не было шанса встретиться, о чем Дуглас не так уж сожалел.