Текст книги "Много снов назад (СИ)"
Автор книги: Paper Doll
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)
Поэтому ей показалось, что лучшего времени для последнего объяснения не будет, и потому решила попытать судьбу и рискнуть разрушить всё терзаниями последних нескольких дней. Для Рози это было нечто сродни предоставления Дугласу последнего шанса, попытки предотвратить её затею прежде, чем та перевернула бы всё с ног на голову. И едва мозг пронзил ещё незаданный вопрос, девушка уже успела взволноваться тому, как тот испортит покой, которого она так долго и отчаянно ждала.
– Это должно что-то изменить? – спросила осторожно, начав издалека. Дуглас провел широкой ладонью по лицу, выпуская тяжелый вздох, взгромоздившейся камнем неуверенности на шею Рози.
– Смотря, что ты имеешь в виду, – он взял её за руку и начал перебирать костяшки тонких пальцев, касаясь всех линий на ладонях.
– Я смогу узнать о тебе больше, чем знаю теперь? – пальцы сжались вокруг его ладони, отвлекая внимание. Рози смотрела на Дугласа в упор, заглядывая в сами глаза с любопытством, если бы он вдруг надумал обмануть её на словах. – Ты знаешь обо мне и моих переживаниях всё. Я всего лишь хочу того же.
– Я расскажу тебе всё, что захочешь. Всё кроме периода жизни в Вашингтоне. Об этом лучше не вспоминать.
– Но почему? – в голосе пробились нотки возмущения. Рози отдернула ладонь, только чтобы опустить на грудь мужчины. Он проследил за ней взглядом, а затем снова перехватил. Дуглас напрочь не хотел отпускать её хоть на секунду, и ему было достаточно только чувствовать подушечками пальцев её нежную кожу, и более ничего не было важнее этого невесомого прикосновения. – Это несправедливо. Если бы это не имело значение, мне было бы безразлично. Но это привело тебя сюда. Произошедшее там привело тебя ко мне.
– Есть вещи, что стоит оставить в прошлом и более к ним не возвращаться. Я хочу вычеркнуть эту часть своей жизни из памяти и не вспоминать более никогда, будто того вовсе никогда и не происходило. Всё, чего я жду от тебя, это понимания, – Дуглас провел ладонью по её волосам, склонив послушную голову на своё плечо. – Пожалуйста.
Рози выдохнула, не добившись желаемого ответа. Внутри скрипнуло недовольство. Её вопрос ничего не нарушил, но в то же время ни к чему не привел. Давить она не находила смысла, как и закатывать истерики, как и выгонять его в ту же секунду из своей постели и дома. Ей было досадно, но куда досаднее стало бы, если бы она позволила ему после всего уйти. С этим сном Рози ещё не готова была расставаться.
– Ты куда-то собралась? – его полусонный взгляд обнаружил сложенный чемодан, когда Рози выбралась ненадолго из постели, только чтобы переодеться ко сну. Ей нравилось лежать, примкнув к его теплому телу, но обоих прошибал озноб холодных последних дней зимы, особенно ненавистных из-за своего непрекращающегося холода. Дуглас и сам надел нижнее белье, намеренный надеть и брюки с рубашкой, прежде чем Рози его не остановила, ловко выхватив из рук все вещи и бросив в другую часть комнаты. Долгий сладкий поцелуй не оставлял другого выбора, кроме как остаться.
– Уезжаю на несколько дней в Гарвард на день открытых дверей. Там меня встретит Реджи и проведет лучшую экскурсию. Затем останусь там, может быть, на несколько дней, – Рози стояла к нему спиной, с силой зажмурив глаза. Ложь отдавала с дрожью в руках и волнением в сердце. Голос звучал почти убедительно, поскольку не было возможности смотреть в глаза, и про себя девушка лихорадочно умоляла невидимые высшие силы подсобить ей в обмане его пронзительной внимательности.
– Не будешь учиться в Пенсильванском? – спросил с некой насмешкой, на которую Рози ответила ироничной улыбкой. – Здесь у тебя могло бы быть много перспектив.
– Какие? Видеть изо дня в день Киллиана, пересекаться всё время с отцом? – она выключила свет и залезла под одеяло, примкнув обратно к нему. – Даже если мне удастся их избегать днем, от пятничных ужинов мне уже некуда будет деться. В любом случае я даже не оставляла документов здесь и не проходила собеседования.
Он молчал, не сводя всё к безобидной шутке, что едва стала бы уместной. Рози было бы приятно услышать, что Дуглас был рад уехать следом за ней, куда бы она не отправилась, но даже просить о подобном было слишком глупо. Ей не нужна была подобная жертва. Правды было достаточно, но для её обличения ещё не пришло время. Вопреки долгожданному возвращению мужчины ждать от него требуемого она всё равно не хотела.
На следующее утро Рози проснулась в сладком забвении. События прошлого вечера выдавались не более, чем сном, что вряд ли мог осуществиться наяву. Обнаруженное рядом пустое место, на котором, казалось, уснул подле неё Дуглас, позволило убедиться в ложности навязанного убеждения о подлинности их связи. Тягучая боль внизу живота свидетельствовала об обратном. Все краски смешались. Девушка была в смущении от собственной беспомощности. Единственное, что не сбивало с толку, сложенная никем нетронутая сумка, напоминающая об отправляющимся в послеобеденное время поезде.
Вспомнив о поездке, которой не было смысла отменять, Рози подхватилась с места, чтобы проверить время. Было всего десять утра. Времени оставалось в обрез.
Стоило ей оказаться у двери, выходящей в гостиную, как приятный запах горячего свежезаваренного кофе окончательно пробудил рассудок. Рози бросила затею утаиться на время в ванной и опрометью отправилась на кухню. Он был там. Стоял полностью одетый, развернутый к ней спиной и, не услышав её тихих шагов, безмятежно варил кофе, как ни в чем не бывало. Рози сама не заметила, как ущипнула себя болезненно за руку. Это всё был не сон.
Едва ли было правильное время для скоропостижной поездки. Вот только Рози и без того долго колебалась, не могла решиться, когда возможность подвернулась, как нельзя лучшая. С учетом всех последующих трудностей и рисков, она убедила себя, что оно того стоило. Поверить в кратковременную иллюзию было слишком опасно и безрассудно. Рядом с Дугласом, особенно таким подозрительно нежным, не стоило всецело отдаваться воли сердца, что утопало в море самозабвенного обмана, будто так могло бы продолжаться всегда. Рози не хотелось ничего больше того, чтобы остаться, но ждать ей тоже не терпелось.
Он хотел проводить её на вокзал. Рози сумела заверить, что справиться со всем сама, кроме того сбила окончательно с толку тем, что обещала встретиться с Алексом. Упоминание парня не было таким уж обязательным, но оно поставило Дугласа в тупик, что вызвало на лице девушки хитрую улыбку. В конце концов, пришлось убедить его, что с парнем она намерена была попрощаться окончательно. На самом деле Алекс вряд ли знал, что она вообще была намерена исчезнуть на время. Ложь давалась Рози всё проще.
Она уехала с тяжелым сердцем и тенью сомнения, что растворилось в размытом пейзаже за окном быстро движущегося вперед поезда. Почему-то мысль о том, что с её возвращением в Филадельфию всё безвозвратно измениться, пугала больше, чем утешала. Её намерение должно было всё испортить, но была ли та временная искра всем, на что стоило полагаться? Сейчас этого было слишком много, но «сейчас» не могло длиться вечность.
Главное – он ничего не подозревал. Легко поверил в её неумелую ложь, не заметил у зеркала билетов с набитым чернилами названием города – Вашингтон. Рози шла по его следам, а он терпеливо ждал, когда она доберется к сути, которую с большой тщательностью скрывал.
Успело пройти несколько дней, когда Рози будто бы бесследно пропала, о чем нельзя было ни у кого ни спросить, ни узнать. Ни у Гудвина, который продолжал нарушать личное пространство Дугласа своим навязчивым появлением, ни у Алекса, всё ещё взывающего к уколу бессмысленной ревности, ни у неё самой, чей номер всё ещё был в списке контактов. Бывало Дуглас совсем тихо стучал в двери её квартиры или же появлялся в прежнее время в «Ужине с Барни», но Рози нигде не было. Выходные давно прошли, подходила к концу неделя, и её ложь начала вызывать подозрение, что было по большей части беспочвенным.
Он чувствовал себя уставшим по завершению последнего занятия. День был не так уж загружен, поэтому во многом Дуглас пенял на погоду. Снег медленно таял под слезами холодного дождя. Ранняя весна не могла радовать слякотью. Ему не терпелось быстрее оказаться дома, но фигура девушки застывшая в ожидании у двери его кабинета, не давала надежд на скорый уход.
Её лицо было ему незнакомо. С потока нескольких курсов едва ли было реально запомнить все до единого лица. Без списка Дуглас едва ли мог озвучить и половину имен людей, с которыми мог зачастую видеться, за что ему вовсе не было жаль. Ему ужасно хотелось развернуться на месте и свернуть, но, очевидно, девушка его узнала, поскольку не сводила глаз до тех пор, пока он не подошел ближе. Стояла в пальто, нервно теребя в руках шарф.
– Чем могу помочь, мисс.? – Дуглас замялся, так и не вспомнив имени девушки, даже когда мог лучше рассмотреть её черты. Из-под вязанной шапки выглядывали светлые волосы, бледное лицо было испещрено мелкой россыпью веснушек, жадно требующих больше солнца.
– Бриана Слоан, – она неловко протянула вперед открытую ладонь. Этот жест вызвал на его лице добрую улыбку. – Мы могли бы зайти в кабинет? – девушка оглянулась вокруг. В её голосе было ни капли решимости.
– Простите, на каком вы году обучения? – спросил вежливо.
– Я школьная подруга Рози, – ответила шепотом. Одно упоминание имени девушки заставило его вдруг оторопеть. Оцепенение длилось считанные секунды, пока Бриана не прочистила горло, отвлекая от омута забвения. Дуглас оглянулся вокруг, прежде чем открыть двери и пустить девушку внутрь.
– Что-то случилось? – спросил сходу. Обошел стол, указав Бриане на кресло напротив.
– Нет, но мне кажется, что всё идет к тому. Рози сказала, что уехала с матерью в Нью-Йорк, но это даже не звучало достаточно убедительно… – она успела расстегнуть куртку, в которой стало вдруг невыносимо жарко, и занять место, всё ещё испытывая неловкость. Бриана даже не поднимала на него глаз, будто боялась, когда Дуглас был слишком взволнован, чтобы внимать всем знакам.
– Мне она сказала, что отправилась в Гарвард, – он перебил её, отвернув задумчивый взгляд на вид за окном. – И когда она только научилась врать? – несильно хлопнул ладонью по столу, прежде чем провести ею по уставшему лицу.
– Это всё ещё получается у неё достаточно неумело, – пробормотала под нос Бриана, чего он не сумел расслышать. – Я всего лишь хотела показать кое-что.
Бриана протянула ему телефон, на экране которого высвечивалась страница некой Чарли Голдберг, профиль которой украшала фотография Рози. С позволения девушки он взял телефон в руки, чтобы внимательнее изучить страницу. Бегло осмотрел информацию профиля, проверил друзей, в списке которого заметил несколько знакомых лиц. У него не было никаких подтверждений, но прийти к верному умозаключению не представляло сложности.
– Должно быть, она что-то задумала, и я подумала, может, вы смогли бы угадать её намерение лучше меня, – Бриана бросила на мужчину кроткий взгляд, когда тот передал ей телефон обратно. Она чувствовала себя совершенно нелепо рядом с ним. – Надеюсь, я не ошиблась? – спросила всё так же неуверенно, впиваясь ногтями в ладонь.
– Думаю, я догадываюсь, что именно она задумала.
Глава 24
Прежде у Рози редко выпадала возможность выбираться куда-нибудь за пределы тесной Филадельфии, ненавистной ей в ровной степени, как и люди. Если она вырывалась из городских тисков, то неизменно с семьей – зимние каникулы они проводили на горнолыжных курортах в Канаде или Аляске, в период летних могли уезжать на несколько дней во Флориду, несколько раз ей посчастливилось побывать даже в Лос-Анджелесе, но не более того. Отчасти Рози бывало завидовала матери, которая могла легко сорваться с места и уехать куда-угодно, ткнув пальцев в точку на карте, когда она была связана ограничениями, что скоро должны были ослабить свои путы.
Воображая себя в другом городе одной, особенно в излюбленном Нью-Йорке, Рози ощущала в самой мечте дух свободы, которого так сильно не хватало теперь. У неё осталась бы не более чем фамилия, связывающая с семьей и городом в целом, что было бы такой малостью, которая не смогла бы вернуть её к истокам даже коротким теплым воспоминанием, о котором не могло быть и речи. Оказавшись же в чужом и холодном Вашингтоне, куда девушка никогда не рвалась, не связывая этот город ни со своими мыслями, ни с самой собой, она испытала жгучее волнение и тревогу, сковавшие тело. Страх перед лицом вранья вернулся, но Рози не была намерена так легко сдаваться перед ним в этот раз.
Она не могла чувствовать себя потерянным в большом городе ребенком, когда сама взяла такси, заселилась в номер, а затем связалась по телефону с Сарой, чтобы обусловить встречу в офисе. Казалось, душа выворачивалась наизнанку с каждым произнесенным словом, в горле появился тошнотворный ком, а по всему телу разбежались мурашки, но Рози пыталась изо всех сил сохранять безмятежный вид, полон вполне естественной ей самой небрежной надменности. Воображать нужно было никого другого, как саму себя, примеряя к внешнему облику всего лишь чужое имя. Удивительно, но в попытке оставаться самой собой, у неё лучше получалось быть другим человеком.
В гостинице проверили фальшивый паспорт. Рози не была намерена оставаться надолго, но знала, что выполнение задуманного займет немало времени, а потому оплатила съем скромного номера лишь на одну неделю с намерением далее сменить эту комнату на другую в совершенно другом месте. Затем подготовила резюме, последовав советам Сары, не скромничавшей в своей помощи, что, по большей мере, была навязчивой, но такой необходимой теперь.
Заперевшись в номере одной, Рози заперлась и внутри себя. Не разобрав вещей и не освежившись после дороги, упала на мягкую аккуратно заправленную кровать и закрыла глаза. Под самую кожу въелось сомнение, которому отчаянно противилась, отвергала, боролась, но которое возвращалось вместе с призрачным прикосновением губ Дугласа к каждому миллиметру нежной кожи. Притрагиваясь подушечками пальцев к низу живота, ощущала там его, вместе с растекающейся болью, сравнимой с морскими прибоями, то наступающими, то отступающими. Его теплое дыхание, тихий шепот, касание рук. Действительность ещё никогда так сильно не напоминала сон.
Она чувствовала себя жалкой вруньей и подлой лицемеркой, будто невинный обман мог въесться грязью под кожу, к которой Дуглас больше ни за что не хотел бы прикоснуться снова, отвергнув девушку раз и навсегда. Рози ничего не стоило одуматься, купить билет на обратный поезд и вернуться, пока не стало слишком поздно, но с мыслями об этом она лежала прикованной к кровати. Путь обратно выдавался категорически невозможным. Сама мысль об этом была абсурдной, глупой и совершенно безрассудной. В конце концов, Рози сумела вернуться к убеждению, что дала Дугласу шанс открыться, который тот упустил.
Чем ближе она была к его секрету, тем более сомневалась, хотела ли его знать. Не вернись он к ней тем вечером и не останься на следующее утро, в ней ещё поддерживался бы огонь всеразрушающей обиды и злобы, но возвращение мужчины обозначало, что он сдался перед ней, признал свою уязвимость, сложил орудие жестокой отстраненности и вернул душе совершенно иное по своей природе волнение. Те несколько часов, проведенные вместе, Рози ощущала покой и смирение, что оказалось единственным, в чем она нуждалась, но теперь ею самой было разрушено и это.
Она сама не заметила, как вздремнула. Поднялась с кровати лишь спустя несколько часов, чтобы затем провести время в ванной, потом подготовить к следующему дню одежду и все необходимые документы и бумаги. Собраться с мыслями было не менее важно, чем в целом, поэтому Рози ходила из одного угла комнаты в другой, репетируя слова, разговаривала с отражением в зеркале, пока не начала кривляться, а затем сдалась – открыла профиль Чарли и посетила страницу Дугласа, чтобы пересмотреть его фото с убеждением, что их должно было связать не только теперешнее, но и сокровенное прошлое.
Утром времени для терзаний не оставалось. Без тени мыслей о Дугласе, Филадельфии и всем остальным, связанным с этим городом, Рози усердно собиралась, будто это всё не должно было стать спектаклем, где ей всего-то и оставалось, что импровизировать. Она заняла роль, а всё остальное было лишь декорацией, даже сами люди, не подозревающих о том, что были втянуты в её незатейливую игру.
Надела чёрный брючный костюм с пиджаком на одну пуговицу, под низом которого виднелась шелковая блуза нежно кремового оттенка с расстегнутыми верхними пуговицами. Спрятала в сумку чёрные туфли с острым носком на небольшом каблуке, чтобы затем сменить обувь перед самой встречей. Нанесла незатейливый макияж, следов которого почти и не было заметно, уступая естественной миловидности. Завязала волосы в низкий хвост, причесав их аккуратно набок. Рози была довольна собственным внешним видом, как никогда прежде. Она выглядела, как настоящая взрослая, что стало ещё более ощутимо, чем раньше. Отображение обманывало взор, сделавшейся вдруг уверенным и строгим. Рози посмотрела на себя и наконец-то вспомнила, какой стремилась прежде быть и что внезапно потеряла в своей слабости к Дугласу.
Перед выходом оглянулась. Смерила взглядом скромный гостиничный номер, не находя в четырех стенах себя, но тень Чарли Голдберг, которой вознамерилась притворяться, пока правда не просочилась бы наружу. Холодная постель, пустой шкаф и лишь хранившей некоторые личностные вещи умывальник – это место было чужим, и она не хотела к нему привыкать, как и к чему-либо ещё. Это была часть взрослой жизни, или, по крайней мере, её пробная имитация, во что Рози заставила себя поверить ради более убедительного вранья.
Купила себе стаканчик обжигающего крепкого кофе, прежде чем поймать такси и двинуться к офису. Рассматривая через испещренное разводами окно чужой город, прежде названный Дугласом домом, Рози подавляла внутри восхищение его масштабами и своеобразной красотой. В Филадельфии было не намного хуже, но единственным недостатком было, что тот город хранил в себе слишком много личностной обиды, а этот был свободным, в некоей мере чистым. Ей нравился запах отравляющего легкие выхлопного газа, которым полнились улицы, шум людей, переговаривающихся между собой или же по телефону, не замечая ничего вокруг, и скорость, с которой мир вращался вокруг, даже если стоял на месте.
Машина притормозила напротив высокого стеклянного здания, которых здесь хватало с излишком. Рози знала, что была в противоположной стороне от главных достопримечательностей города, и на самом деле её мало интересовал Белый дом или Капитолий. Она просто шла по стопам Дугласа, невзирая на то, насколько обманчиво опасным мог быть этот путь. Тем не менее, ей нравилась мысль о том, что он видел те же пейзажи из окна своего автомобиля, хоть и не задерживал на них взгляда. Она и сама не могла похвастаться тем, что знала достаточно хорошо родной город. Чем более привычна обстановка, тем более непримечательны любые детали в ней. И всё же душу согревал приятный трепет, что Рози пыталась унять вместе с самыми ненавязчивыми мыслями о мужчине.
Девушка пыталась не выставлять на показ юность своих лет, что могли ненароком проскочить в озадаченном взгляде, поджатых губах или самом неловком движении. Занавеси поднялись, игра началась, и ей нужно было держать себя в руках до самого конца, следя за каждым своим словом и жестом.
Приняв серьезно невозмутимый вид, она зашла в лифт с напускной уверенностью. Держала голову прямо, не оглядываясь вокруг, даже когда её свежее, ещё никому не знакомое лицо вдруг обратило к себе внимание сразу нескольких людей после того, как была названа цифра этажа. Не переминалась с ноги на ногу, руки расположила вдоль тела, лишь перекатывала язык внутри рта, чувствуя повисшее в воздухе напряжение.
– Могу ли я поинтересоваться, мисс, к кому именно направляетесь? – голос, коснувшейся затылка, заставил Рози чуть встрепенуться. Она дернула головой, глядя через плечо на задавшего вопрос. Мужчина, явно чуть старше Дугласа, с редкой проседью в волосах, причесанных назад гелем. Через расстёгнутое пальто, в карманах которого были спрятаны руки, просматривался строгий дорогой костюм. Его лицо оказалось к ней так близко, что Рози сумела рассмотреть мимические морщины в уголках глаз и рта. Запах его одеколона был так резок, что можно было им задохнуться.
– На собеседование, – произнесла, прежде прочистив горло. Уголки губ дернулись в неуверенной улыбке, ладони сжались в кулаки. Ей хотелось сделать глубокий вдох, поскольку воздуха вдруг стало не хватать.
– И кто его будет проводить? – он снова наклонился, чтобы спросить у неё полушепотом. Рози напряглась, почувствовав, что мужчина стал к ней немного ближе. Закатила глаза, тихо вздохнув.
– Кажется, мистер Ли, если я не ошибаюсь, – её тон сохранял фальшивое добродушие, что незнакомец принимал со странной настораживающей улыбкой, что во многом её стесняла.
Когда двери лифта открылись, Рози выпорхнула первой. Она подозревала, что мужчина выйдет следом, но решила не оглядываться. И всё же это не спасло Рози, поскольку он быстро догнал её, чтобы идти вровень и без всякого стыда рассматривать черты незнакомого лица.
– Как вас зовут? – спросил вдруг.
Рози не успела ответить, когда они подошли к приемной, где из-за стола резко вскочила вверх девушка, в которой она сумела распознать Сару. Она широко улыбалась, готовая заключить Рози в объятия, будто они были не менее, чем старыми подругами, встретившимися по истечению нескольких лет вынужденной разлуки, что немного смущало.
– Мистер Грей, – Сара чуть было не отсалютовала перед мужчиной. Рози оглянулась, заметив на стене большие объемные буквы, соединяющееся в названии «Несбитт и Грей», прежде чем перевести отрешенный взгляд на недавнего незнакомца, который теперь забавлялся её растерянностью. – Вы успели как раз вовремя. Собрание начнется через полчаса, но мистер Несбитт просил вас зайти к нему раньше, – прощебетала Сара, не стесняясь подмигивать Рози, сжавшей обеими руками сумочку.
– Обязательно, только прежде я проведу собеседование с мисс… – он озадаченно посмотрел на неё. Рози чуть было не выговорила собственное имя, когда Сара, к счастью, опередила её.
– Голдберг. Чарли Голдберг, – Рози только и могла, что кивнуть в знак благодарности.
– Приятно познакомиться, – он наклонил голову в учтивом приветствии. Она наблюдала за ним лишь краем глаза, испытывая не столько неловкость, сколько отвращение, находя в его словах и жестах неуместное заигрывание.
Всё шло не по плану с самого начала. Вместо того, чтобы встретиться с неуклюжим (исключительно по мнению Сары) мистером Ли, слабости и придирки которого ей были наперед известны, ей предстояло беседовать с именным партнером фирмы, что был на ранг выше Дугласа в своей должности и наверняка знал его. Рози почувствовала, как её всецело охватило чувство тревоги, которому она изо всех сил пыталась не поддаваться. И всё же глаза выдавали волнение, что должно было показаться вполне естественным всем участникам действия, не подозревающих о подлинности этого ощущения.
– Буду ждать тебя здесь. Удачи, – прошептала на ухо Сара, когда Рози передала ей своё пальто. Мистер Грей давно двинулся вперед, и у неё даже не хватило времени, чтобы сменить обувь, как предполагалось заранее, когда пришлось быстрым шагом посеменить за ним, чтобы не заблудиться в офисном лабиринте.
Тревога отдавалась в каждом пружинистом шаге. Одна ладонь сжимала лямку сумки, запрокинутой на плече, другая безвольно повисла в воздухе, двигаясь в такт быстрой ходьбе. Она не оглядывалась рассеяно вокруг, не блуждала повсюду взглядом, поскольку в глаза ударило легкое помутнение, что рассеивало взор. Рози молча следовала за фигурой впереди себя.
Девушка даже не сумела заметить, как они оказались в кабинете. Стеклянные стены оставляли их на виду, что во многом успокаивало. В то же время они добавляли внутреннего простора, расширяя замкнутое пространство. Он сбросил пальто, указав ей на мягкий, оббитый вельветом диван, куда Рози села на самый краешек, прилежно сложив руки на коленях. Теперь у неё было время осмотреться, но вместо того, чтобы изучать грани рабочего пространства мистера Грея, она с любопытством выглядывала наружу в попытке узнать, принадлежал ли один из кабинетов в поле её взора Дугласу. Попытка посмотреть на всё его глазами не могла увенчаться успехом, поскольку всё ей было незнакомо.
– Надеюсь, вы не против, что вместо мистера Ли собеседование проведу я? – спросил мистер Грей, разлив по двух стаканах бренди, которому явно не хватало льда. Если бы его секретарша была на месте, а не опаздывала, как обычно, он непременно бы попросил подсобить ему с этим.
– Разве я могу быть против? – вторила Рози, вскинув подбородок вверх. Руки, сложенные впереди, дрожали. Она едва удерживалась от того, чтобы не позволить ноге нервно дергаться или пальцам выстукивать по коленке ритм безумно колотящегося сердца. Говорила ровно, не выдавая внутреннего волнения. Представила, будто мужчина старший Дугласа, был её сверстником, которого достаточно было впечатлить своей суровой холодностью, пронзающей насквозь.
– В конце концов, у нас здесь не диктатура. Каждому положено иметь право голоса, – он усмехнулся, заняв место рядом с ней. Рози надеялась, мистер Грей не заметит, как она поежилась, отодвинувшись к самому краю, когда его бедро коснулось вдруг её. Он мог сделать это нарочно, но девушка не собиралась терять лица, сохраняя напускную невозмутимость, когда внутри всё дрожало.
Мистер Грей пожал плечами, когда Рози отказалась от предложенного напитка, и оставил предложенный стакан на столе, залпом осушив собственный. Не придвинулся ближе, когда она отодвинулась, но продолжал краем глаза с интересом поглядывать за ней.
– Я принесла резюме, – достала из сумки документ, передав мужчине в руки. Тот бросил на него короткий взгляд, прежде чем переложить на стол. Похоже, её лицо было ему более интересно, нежели выдуманные профессиональные качества.
– Гарвард, – хмыкнул, обернувшись к ней всем телом. Тяжелая рука легла на спинку дивана, прямо за спиной девушки, вынудив её ещё больше напрячься. Тем не менее, Рози продолжала держать спину ровно, а подбородок высоко. Глаза смело глядели на мужчину, чтобы сбить его с толку уверенностью, как Рози давно была выучена делать. – И на какую же должность вы претендуете, мисс Голдберг?
– Вашего секретаря, – голос не поддался волнению. Для убедительности наигранной уверенности, Рози выдавила ироничную улыбку. – Похоже, представление знаний не такая уж необходимость, как я сумела предполагать. Для профессионального роста достаточно просто быть милой. Знаете ли, я наслышана о вашей фирме много и хорошего, и плохого, но о подобной фамильярности я не могла и подозревать, – Рози резко подхватилась с места, когда ощутила мягкое, почти невесомое прикосновение пальцев мужчины к своей шее.
– Похоже, мы неправильно поняли друг друга, – мистер Грей потерел переносицу, опрокинув и её стакан с бренди.
– Едва ли я подала хоть один намек, чтобы быть неправильно воспринятой, – строго возразила Рози, почувствовав прилив подлинной уверенности. Она ощущала собственное превосходство в незатейливом диалоге, но не спешила ликовать раньше времени. Для большего эффекта схватила со стола выдуманное резюме и намеревалась уйти, когда мужчина остановил её.
– Оставь это. Я обязательно его посмотрю, – мистер Грей поднялся с места, ловко застегнув пиджак обратно. – Я ценю серьезность твоих намерений, – он жестом предложил ей занять прежнее место, когда обошел стол и сел на огромный стул, возвышающейся как трон посреди комнаты. Рози снова села на диван, но едва ли представляла, что должна была делать дальше и что её теперь ждало. – И что именно ты была наслышана о нашей компании? – спросил с более мягкой и дружелюбной ухмылкой.
– Думаю, вы и сами подозреваете, – ответила, прочистив горло. Рози смело смотрела на мужчину в упор, в этот раз опустив голову чуть ниже. Снижение тона было явно ей на пользу. – Впрочем невзирая ни на что, здесь ещё должны были остаться профессионалы, у которых я надеялась чему-то и научиться.
– Вряд ли это возможно на месте секретаря. Обычно, мы берем на эту должность людей и без юридического образования, – он открыл её резюме и начал лениво просматривать. Как и прежде, оно не было ему интересно. Мистер Грей продолжал краем глаза рассматривать её саму, что давало ей лишь больше уверенности.
– Это временная мера. Я достаточно перспективна и целеустремлена.
– Как и все здесь, – произнес устало, отодвинув бумаги к краю стола. – Я готов принять тебя с условием испытательного срока, Чарли. Можешь, начинать уже со следующей недели. Пока Грейс будет на месте, то сможет ознакомить тебя здесь со всем.
– Я полагала, у вас здесь более строгий контроль, – Рози немного расслабилась, позволив себе непринужденную улыбку. Глядя на неё, мужчина и сам улыбнулся, тронув морщинки вокруг глаз.
Он не казался строгим, как напрасно предполагалось, а напротив был безмятежно несерьезен, позволяя себе эту привилегию, находясь на самой вершине офисной иерархии. Холостой, может быть разведен, мужчина не был столь привлекательным, чтобы вызывать что-либо кроме смеси отвращения и жалости. Осторожен в своих намеках, Грей был в них настойчив, пока попытка запутать девушку и склонить её хотя бы к ничему не обязывающему флирту не провалилась с треском. Рози не видела в его глазах взрослой строгости или серьезности, но лишь усталость, зияющую пустотой.
Глядя на мистера Грея, она в который раз убеждалась в исключительности Дугласа. Её любовь к нему лишь крепла вместе с осознанием того, что он был отличительно другим от мужчины почти того же положения, который был противен в своей поверхностной пошлости. Если бы ей пришлось встретиться с ним в менее формальной обстановке, Рози вряд ли могла бы предположить, что этот человек мог руководить адвокатской компанией. Его положение выдавал лишь дорогой костюм с бережно завязанным галстуком и дорогими запонками. В остальном для этой роли Грей был неподходящим. Впрочем одна мысль о Клайве Стэнли вынудила её поверить в то, что адвокаты были разными по своему характеру, что не мешало им справляться со своей работой.
Рози не ставила ставок на собственную миловидность, что во многом спасла её от уничижительной лжи. Милое лицо сумело обратить к себе внимание, выиграв быстрее, чем это сумели бы сделать слова. И, тем не мене, переигрывать всё и принимать на себя роль наивной дурочки, ей не хотелось. Самоуверенная надменность была девушка более привычной, да и к тому же больше подходила к лицу. Ей нравилось придавать Чарли собственные черты. Блефовать было проще, когда в паутине лжи сохранялось нечто особенно личностное, что нельзя было исковеркать случайно или нарочно. Рози знала, что проявляла подобным образом неосторожность, но в то же время риск стоил того.
