Текст книги "Много снов назад (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

Дуглас подался чуть вперед и обнял девушку. Одна рука задержалась на влажной спине, когда другая продолжала лежать в плену её ладони. Рози переплела их пальцы вместе, щекой прижалась к крепкому плечу, вдыхая запах мужчины, который успокаивал её и снимал напряжение. Рози чувствовала теплое дыхание на своей шее, прошедшее по коже приятной щекоткой, и на миг закрыла глаза.

– Ты ведь знаешь, что в этом нет твоей вины? – тихо спросил Дуглас.

– Стараюсь об этом не забывать, но…

Рози вздрогнула, когда Дуглас вдруг оторвал её от своего плеча и обхватил лицо обеими ладонями, вынудив смотреть прямо в глаза. Сердце пропустило глухой удар. Она была податлива, как тряпичная кукла, следуя каждому его слову или движению. Глаза девушки чуть опухли от слёз, к лицу прилила кровь, окрасив щеки в багровый цвет. Рози поджала губы, сдерживая слабые всхлипы, вырывающиеся из грудной клетки.

– Ты не виновата в этом. Ты не такая, как твоя семья, и никогда не станешь такой. Ты запуталась, но это временно. Просто не позволяй себе теряться в сомнениях о том, какой ты есть и какой должна быть. Ты замечательная, Рози. Красивая, умная, смешная, – она позволила себе кроткую улыбку, и Дуглас улыбнулся в ответ, испытывая большее волнение из-за произнесенных слов. Он переступал черту, но оправдывал себя вынужденной мерой этого решения. – Не примеряй на себя ошибки своей семьи, потому что ты – не они. И, может, это прозвучит неправильно, но…

Рози не стала ждать, когда он договорит до конца. Подалась вперед и коснулась губами его губ, не дав словам соскользнуть с кончика языка. Целовалась она неуклюже и неумело, поскольку прежде делать этого не было возможности, но всё же чувственность жеста позволила Дугласу всего на миг забыть обо всех преградах и ответить. Он опустил одну руку вниз, когда Рози приобняла его за шею, пытаясь углубить поцелуй. И едва её язык проник в его рот, как он будто бы опомнился.

Дуглас наклонился назад, рассматривая девушку так, будто видел её впервые. Рози потянулась вперед для следующего поцелуя, не сдерживаемая обстоятельствами, что всё время разводили их по разные стороны баррикад, построенных собственноручно. Нуждалась в нем так отчаянно и сильно, как никогда прежде. И прикосновение его сухих губ к её дарило совсем другого рода волнение, что скорее было тягуче приятным, чем обременяющим. Дуглас прикоснулся к губам девушки пальцами почти невесомо, сдерживая порыв, что находил отклик и в нем.

В отличие от Рози его это во многом пугало. Дуглас никогда не чувствовал себя правильнее, совершая что-нибудь столь противоречивое. Поцелуй обжег губы, что просили большего, в чем Рози не пыталась его ограничивать. Как ни странно, внутренний голос не терзал моралями, оставляя в голове оглушающую тишину, которую заполняло лишь громкое биение предательского сердца.

Они достаточно долго держались на расстоянии, поэтому когда девушка его одолела, поддавшись внутреннему рвению, что не терпело больших отлагательств, эмоции хлестнули через край. И Рози не была уверена, задыхалась ли под гребнем волны лишь она одна, или Дуглас испытывал тоже самое, потому что слишком уж непонятливым был его взгляд.

Он рассматривал Рози, будто принимал важное решение – поцеловать ещё раз или же оставить в покое и забыть обо всем. Она сверлила его голубыми глазами, полными святой невинности, давая негласное соглашения, не осуждая и не боясь того, к чему это сможет, в конце концов, привести.

– Это неправильно, – Дуглас сдался перед самим собой. Провел ладонью по волосам, взъерошив те немного, и с тяжестью выдохнул. Он отвернулся от Рози, когда она подвинулась ближе, не отрывая от его лица упрямых глаз, когда мужчина избегал даже самого короткого взгляда в её сторону. – Очевидно, ты расстроена и уставшая. Это не то, что тебе нужно на самом деле, – он пытался совладать своим голосом, что давалось с неким трудом. Ещё не хватало испытывать волнение в присутствии школьницы на пике пубертатного периода.

– Вы даже представить себе не можете, насколько тяжелым был этот день. И, невзирая на всё, я сделала это в сознании и при памяти. Даже если вам не понравилось, вы не сумеете убедить меня в том, что это было неправильным, – на выдохе ответила Рози. Взяла со стола чашку с ещё теплым кофе и сделала глоток, чувствуя как жидкость оживляла уставшее тело.

Дуглас выглядел растерянным, но не более. Рози заметила, как между бровей появилась складка, будто в голову пришла вдруг ошеломляющая мысль, и нахмурилась следом, будто это было частью дурацкой игры. Аккуратно взяла мужчину за руку, сжав в своей ладони его, но тот не спешил делать того же в ответ. Его рука оставалась расслабленной и вялой.

– Почему ты была рядом с полицейским участком? – спросил внезапно, хоть и не намеревался этого делать вплоть до следующего дня. Замешкавшаяся реакция была вполне красноречивым ответом, которого всё же было недостаточно. Щеки Рози покраснели под пристальным мужским взглядом. Она выпустила его ладонь, обхватив крепко кружку, чтобы хлебнуть ещё немного кофе. – Соврать ты не сможешь.

– Я должна была узнать о том, кто стоял за обвинением отца в растлении тех девушек. Я пришла в дурацкое общежитие для разговора с ними, но… Я была не одна, а с девушкой, более талантливой в искусстве вранья, в котором я по-прежнему безнадежна. И они впустили в комнату только её, вынудив меня остаться в коридоре, где я и была всё время.

– И она что-то узнала?

– На самом деле я не знаю, – Рози неуверенно посмотрела на Дугласа, застывшего на месте в ожидании продолжения. Похоже, её черед был чувствовать себя неловко.

Она поднялась с места и вместо того, чтобы сказать ещё хоть слово, закатила рукава, оголяя оставшиеся на руках следы. Отвернув голову в сторону, позволила Дугласу внимательнее рассмотреть их. Когда он коснулся её подушечками пальцев, Рози совсем слегка вздрогнула, поежилась, будто от холода.

– Похоже, у той девушки, которая покончила с собой из-за Киллиана, был брат или парень. Не знаю, кем он ей приходиться. Он предупреждал меня о подобном некоторое время назад, и я… Я была дико напугана, но потом забыла обо всем напрочь, – Рози опустила глаза вниз, когда Дуглас стал напротив, выпрямившись во весь рост.

Он больше не рассматривал её, устремив пустой взгляд в пол. Казалось, у этого дня не могло быть окончания. Он всё продолжался и продолжался, занимания будто бы не двадцать четыре часа, а целые недели или месяцы. Дугласу стало тесно вдруг в собственном теле. Чувство вины сдавливало горло. Он стоял посреди квартиры молодой девушки, к которой испытывал необъяснимое влечение, что было куда сильнее физического, и она потрясала его раз за разом, то поцелуями, то признаниями.

– Он ничего не успел сделать. Клянусь, со мной всё в порядке, – Рози положила руки на плечи Дугласа и легонько сжала в отчаянной попытке обратить на себя внимание. – Сейчас этот парень в полицейском участке. Всё обошлось.

– Не похоже на то, – он грубо взял её за руку, не нарочно задев ссадину, из-за чего девушка тихо зашипела. – Прости.

– Я в порядке. Ладно, может быть, не совсем, – Рози замешкалась, поймав на себе укоризненный взгляд Дугласа. – Вы были первым, кому я позвонила, совсем не потому, что я боялась того, что скажет отец, как отреагирует мать или насколько безразличным ко всему будет Киллиан, или же напротив насколько небезразличным будет к этому Реджинальд. Мне было по-настоящему плохо, и вы были первым человеком, которого я хотела увидеть. У меня ведь даже вашего номера не было, – она вскинула в воздухе руками, не сдержавшись от горькой ухмылки.

– Я думаю, тебе стоит прекратить, – Дуглас сделал неуверенный шаг назад. Каждое слово Рози кололось шипами, что она выпустила в одночасье, пустив их все в него. И всё произнесенное вслух отзывалось внутри него понимающим ответом, который мужчина подавлял. Дуглас будто бы уменьшался на глазах, но она не могла этого заметить, охвачена горячностью чувств, которым наконец-то дала волю.

– Не думайте, что мне проще, чем вам. Я хотела бы отрицать всё не меньше вашего, но, может быть, пришло время прекратить? – её голос повысился до предела, и Рози вдруг выдохлась, поставив точку в своем нелегком признании.

Она смотрела на Дугласа выжидающе. Мужчина крепко сжал челюсти, будто бы от злости, но не стал произносить и слова. Казалось, ему снова было не больше двадцати, и он терялся среди новых ощущений, вытворяющих нечто странное с его разумом, всегда остающемся трезвым, и сердцем, не поддавшемся любовным слабостям. Вот только стояла перед ним не Эллисон Батлер, не Николь, даже не давно забытая Бриттани Андерсон. Это была Рози и никто другой, к кому он не испытывал подобных противоречий.

Дуглас так и не произнес и слова. Сорвался с места и собрался уходить. Когда Рози схватила его за руку в попытке остановить, отдернул руку, даже не повернувшись. Схватил куртку, обулся наспех и ушел, громко хлопнув дверью. Рози оставалась стоять на месте, прислушиваясь к звукам с лестничной площадки. Послышались лишь быстрые шаги вниз, вопреки её ожиданию услышать хлопот соседней двери.

И Рози не смогла совладать собой. Расплакалась, упав устало на диван, где не заметила, как уснула. Она была единственной, кто оставался честным и откровенным в своих чувствах, так почему правда стала побуждать к стыду и глубокому сожалению? Почему чувство вины стало вдруг больше собственного тела? Почему беспокойство затмило собой свет перед глазами и неизменно погружало в смольную темноту?

И всё же от всего этого Рози сумело отвлечь обнаруженное на электронной почте письмо от Брианы, к которому была прикреплена полуторачасовая аудиозапись.

Глава 16

Проснувшись поздним утром, Рози даже не сразу сумела вспомнить о происшествиях предыдущего дня. Он был богат на события, но голова её была чиста. Полупрозрачный туман сладкого забвенного сна развеивался медленно и исчез в одночасье, стоило сделать первый глоток обжигающего крепкого кофе. Попытка выведать правду, удавшаяся исключительно благодаря Бриане и её умению врать, нападение посреди коридора студенческого общежития, сорванное изнасилование и поцелуй Дугласа. Последнее больше всего волновало помутневшее за считанные минуты сознание, но в то же время вовсе не вызывало чувства стыда или сожаления.

Следы чужих рук налились лиловым, оставшись на теле памятным пятном, к которому Рози было больно прикасаться даже подушечками пальцев. Она едва пережила поход в душ. Даже горячие струи воды сказывались болезненно. Рози то и дело, что шипела от боли, но заставить себя не думать о Дугласе это не помогало.

Прикосновение его губ отзывалось в памяти, как что-то ненастоящее, будто это был всего лишь сон, а не действительность, в которой она позволила себе наконец-то перешагнуть чёртову черту. Рози успокаивала себя тем, что ей было, в конце концов, восемнадцать. Она могла не только целовать кого-угодно, но и заниматься сексом, но, очевидно, Дуглас ещё не пришел пониманию этого. Рози не признавалась ему в любви, но дала слишком прозрачный намек, всполошивший его, как птицу, с места. Он испугался признания Рози и её самой, ощутил груз ответственности за чувства, будто не представлял прежде, к чему всё вело.

Рози испытывала некую подавленность, но всё же не могла винить Дугласа. Может, ждала от него чего-то иного после того, как оголила перед ним душу, выведав семейную тайну, поделившись не самыми приятными подробностями прошедшего вечера, открыв сердце, дав слабину в виде безумного порыва, сомкнувшего их губы вместе, но точно не обижалась. Искренне она не могла понять был ли он испуган, растерян или, может быть, просто возмущен? Вопросов было куда больше, чем ответов, но девушка не намеревалась рваться выискивать их, решив дать и себе, и Дугласу для этого время.

Она боролась с желанием постучать в его дверь, едва оказалась снаружи собственной квартиры. В самозабвенном сне Рози так и не услышала, как он возвращался и вернулся ли вовсе. И ей ведь ничего не стоило позвонить, дернуть за ручку, нарушить грани его личного пространства в который раз, сделав вид, будто ничего не произошло. Оставить поцелуй за гранью произошедшего, пустив в глаза пыль непринужденной отрешенности. Можно было сходу начать болтать о том, что Бриана всё же узнала, кто стоял за обвинениями в растлении студенток, дать послушать запись, которую сама ещё прежде не открывала и обсудить то, как она оказалась права, но Рози не хотела пускать случившееся на самотек. Она поцеловала Дугласа, призналась ему в чувствах, но забывать об этом не хотела.

Это было неправильно по отношению к самой себе. Она признавала своё поражение перед Дугласом, вынуждающим превращаться её в мягкую, робкую девушку, в которой растворялась всякая напускная уверенность и строгость. И всё же самообладания Рози ещё не успела растерять. Решила не злоупотреблять навязчивым появлением, лишний раз демонстрируя подростковое ребячество. Это был её первый поцелуй, который был без преувеличений особенным, а потому Рози не хотела нарушать его неповторимость напористым поиском признаний в том, что это нужно было не ей одной. Она хотела не выискивать взаимности, а получать её безвозмездно.

Рози договорилась о встрече с Брианой, которая согласилась нехотя, обиженная внезапным исчезновением подруги. Рози не была намерена делиться с девушкой всеми подробностями, чтобы не взывать к неловкому молчанию, за которым последует взгляд, полон сожаления и напускной жалости, преследующий её затем до самого выпускного, в чем она совершенно не нуждалась. Рози знала, что потребуется время, прежде чем воспоминания, запутавшиеся в кромешной темноте, среди которой каждое грубое прикосновение отдавало дрожью, растворяться, исчезнут, перестанут давить и оставят в покое.

Она убедила себя, что должна справиться со всем самостоятельно. Рассказала обо всем Дугласу, но теперь жалела об этом, чувствуя жжение в груди от сказанных слов. Рози позволила себе слабость, сломленная долгим утомительным днем, и рассказала больше, чем следовало. Привычное расстояние ещё никогда не было таким близким. Она не могла предотвратить поцелуй, ставший следствием интимности момента. Хотелось вырезать ту часть, где поведала всё о брате и последствиях его поступка, настигшего её, но оставить признание и поцелуй. Вот только одно не могло случиться без другого. Рози не могла выбросить слов из этой песни.

– Ты в порядке? – сходу спросила Бриана. Голос её был полон нерешительной обиды, которую она безуспешно пыталась скрыть под напускным беспокойством.

Они встретились на ближайшей к школе остановке. Бриана сидела, согревая руки о бумажный стаканчик с ароматным чаем, и подняла на Рози глаза, как только та показалась. Рози же топталась неуверенно на месте, чувствуя подкатывающий к горлу ком.

– С чего бы мне не быть в порядке? – выдавила слабую улыбку. Ещё вчера они были сплоченной командой, действующей сообща. У них был общий секрет, связывающий вместе крепкими узами. Они были опорой друг друга, невзирая на одолевающий страх. И теперь стояли друг напротив друга, будто виделись впервые. Исчезновение Рози увеличило расстояние между ними, развело по разные стороны.

– Ты ведь не ушла бы просто так. Да? – чуть мягче спросила Бриана, сделав маленький глоток обжигающего горло напитка. Рози и сама чуть расслабилась. – Я не собираюсь ни о чем спрашивать. Это твоё дело, но…

– Я в порядке. Кое-что произошло, но могло случиться и что-то похуже. Поэтому… Прости, – произнесла Рози, чувствуя как короткое слово неприятно царапало глотку. Она не привыкла извиняться, особенно когда вины её, в сущности, не было, но случай был особенным. – Я бы ни за что не оставила тебя. Клянусь, – посмотрела Бриане в глаза, отчего та вовсе размякла. Плечи опустились вниз, губ коснулась слабая улыбка, из груди вышел теплый пар вместе с облегченным вздохом.

– Не хочу давить, но, может, чуть позже расскажешь? – в привычной манере продолжила девушка, вынудив Рози улыбнуться.

Они отправились к офису Клайва Стэнли. Без Дугласа он был беспомощен, но всё же оставался адвокатом Гудвина. Он знал их подноготную, поскольку именно благодаря его посредничеству удалось уладить дело Киллиана и замести по себе все следы, чтобы даже не было к чему придраться. Как оказалось, Клайв не сумел учесть всего, но это уже вряд ли были его заботы. Он без особой охоты взялся за то грязное дело, крепко привязавшее его к этой семье. Тем не менее, Стэнли оказался единственным адвокатом в городе, согласившимся рискнуть запятнать свою репутацию. Оказалось, деньги решают куда намного больше, чем он мог себе представить, согласившись скрипя зубами на это дело.

Он суетливо собирался уходить, отпустив секретаршу заранее. Намеревался пробежаться по магазинам, окунувшись в предпраздничную суету, полную неразборчивого шума, спешки и разноцветных бликов. Всё время откладывал на потом это ненавистное занятие, но вот уже Рождество было не за горами и деваться было некуда. Оставалась надежда на Интернет, но при выборе подарков Клайв был щепетильно практичным, а потому, невзирая на свою неприязнь к этой традиции, выбирал подарки подолгу, что неизменно раздражало, как продавцов-консультантов, так и его самого.

Рози появилась в приемной Стэнли ровно в тот самый момент, когда тот наматывал вокруг шеи шарф, на силу справившись с заевшей молнией. В этом году он написал заранее список того, что намеревался найти, что должно было упростить задачу, но Рози разом перечеркнула все его планы.

– Можешь не спешить. У меня к тебе долгий разговор, – начала сходу. Бриана расстегнула куртку, как только жар обогревателя теплой волной ударил по лицу, окрасив щеки в красный цвет, и начала осматривать ничем не примечательный офис. От личного адвоката ректора университета девушка ожидала чего-то большего, чем скучных белых стен, на одной из которых одиноко висели часы, и серого пола, усеянного кафелем, на котором виднелись разводы от растаявшего грязного снега.

– Не сегодня. Я тороплюсь, – бегло ответил Клайв, даже не удостоив девушку вниманием. Рози же медленно стягивала перчатки с обоих рук, вытягивая по пальцу.

– Мы разузнали, кто стоит за делом отца, – Рози продолжала всё так же безмятежно, будто обсуждала вслух утренние новости или погоду за окном, а не личное дело отца. Спрятав перчатки, девушка принялась расстегивать пуговицы на пальто с той же напускной небрежностью.

– Неужели? – Клайв наконец-то поднял на неё глаза. Взглядом задел и Бриану, кротко кивнув ей головой, что было слишком уж нелепо.

Рози сняла пальто, перебросив тяжелую вещь через локоть, и кивнула Клайву с явным намеком, что ему стоило сделать то же самое. Идти на поводу у восемнадцатилетней вертихвостки было последним, что входило в его планы, но всё же он поддался ей. Выпустив тяжелый вздох, Клайв расстегнул куртку и стянул дурацкий шарф.

– Я жду, – мужчина сложил руки на поясе и прожигал обоих выжидающе раздраженным взглядом.

– Может, будешь так вежлив и пустишь нас в кабинет?..

– Рози Амелия Гудвин, твой отец платит мне за работу, а не за терпение, поэтому советую тебе быстрее перейти к главному, – Клайв настолько крепко сжал челюсти, что, казалось, сможет раздробить собственные зубы. Рози сложила руки на груди, закатив глаза в ответ.

– Всю работу сделала я. Точнее мы, – быстро исправилась, когда Бри демонстративно прочистила горло, напоминая о себе. – Ну же, Клайв, мне нужна чистая чашка с кофе и удобный диван.

Она снова злоупотребляла дерзостью, словно не была менее суток назад сломлена и потрясена чередой случившихся событий. Рози оставалась Рози, и Бриане оставалось только удивляться, как быстро девушка вернула себе самообладание, когда днем накануне испытывала жуткие волнение и страх. Казалось, что та Рози была не настоящей. Легче было поверить в то, что она либо приснилась впечатлительной Бриане, либо же на её месте на самом деле был кто-то другой, чем то, что это был один и тот же человек.

Не скрывая раздражения, Клайв впустил обеих девушек в кабинет, стягивая по пути куртку. Кофе предлагать не стал. Нетерпеливо сел на край стола, когда Рози бросила на небольшой диван своё пальто, прежде чем положить на журнальный столик с включенной записью, не оставляя лишних объяснений.

Бриана разместилась на диване. Поддерживая голову сжатыми ладонями, внимательно наблюдала за Клайвом, который не сводил глаз с телефона, внимательно прислушиваясь к каждому произнесенному слову и даже шороху. Рози тихо отошла к окну, чтобы наблюдать серый городской пейзаж, утопающей в предпраздничном безумии.

Она не имела понятия, как проведет Рождество, но упрямо решила, что не почтит родителей присутствием на устроенном ими вечере, полном притворства и фальшивой вежливости. Подарка лучше, чем оправдание, Рози не смогла бы придумать, а потому решила в случае чего давить на требовательного отца именно этим. Скорее всего, Бонни уговорила бы мужа не внимать прихотям дочери, а потому одного отказа должно было стать достаточно. Большего внимания к себе ей и не нужно было.

Рози надеялась предложить Дугласу провести время вместе, но теперь это вряд ли было возможным. Реджи уезжал на неделю к родителям отца в Орегону. Бри сообщила, что мать намеревалась уехать к своим родителям в пригород, оставив мистера Слоана в Филадельфии одного. Она могла наведаться разве что к нему, чтобы немного скрасить одиночество, иначе в городе больше не оставалось людей, к которым можно было примкнуть.

Перспектива остаться одной была не такой уж безутешной. Рози могла бы заказать еду из «Ужина с Барни», а, может, и с других мест, чтобы снабдить себя чем-то ужасно вредным, но вкусным. Представлялась отличная возможность посмотреть фильмы, которые она покупала, оставляя на потом. Купить несколько новых книг. Сделать перестановку дома. Или же спать целыми днями напролет. Её планы были незамысловато простыми, и в них была ощутима пустота одиночества, но Рози находила приятными мысли о них. Или же просто сумела убедить себя в том, что большего ей не нужно было.

Белый ослеплял глаза своей белизной. Она смотрела на снег, покрывающий крыши домов, улицы, испестряющий город мягким уютом, которого в ней самой было мало. Рози не признавала этого, но её души коснулась холодными пальцами грусть, вдыхая через мертвый поцелуй пепел самозабвенной печали. Оставляла чернильные отпечатки пальцев, вынуждая испытывать беспомощность перед лицом одиночества, скрытого за вуалью горделивой неуступчивости.

Голову заполнял белый шум. Рози пропускала мимо себя звуки чужих голосов, отвлеченная пустотой поглотившей её всецело и полностью. Запоздалая реакция, последовавшая после утра, полного безмятежного беспамятства и убеждения себя в правильном порядке вещей. Не думая, в сущности, ни о чем плохом, Рози чувствовала себя ужасно.

– Я должен срочно позвонить Рейвенгарду, – Клайв встрепенулся с места, как только запись закончилась. Достал из кармана куртки, в которой продолжал потеть, телефон и начал искать номер Дугласа.

– Нет, – Рози оказалась рядом, чтобы выхватить телефон из неуклюжих рук Стэнли. – Я принесла эту запись тебе. Никто посторонний не должен знать о ней.

– Но… Я не могу понять, зачем президенту Гумберту подставлять Гудвина? – он взъерошил волосы, выпустив продолжительный вздох. Посмотрел вопросительно сперва на одну девушку, затем на другую, но ни у одной не было ответов на этот вопрос.

Дело приняло странный оборот. Во время первого прослушивания записи Рози была рассеяна и несобранная, отвлеченная другого рода мыслями. Она даже успела позабыть о затеянной на пару с Брианой операции, пока девушка не прислала запись разговора, в котором Рози не посчастливилось участвовать. Рози с нетерпением ждала, когда дело дойдет до сути, и благо тому, что Бри обрезала двухчасовую запись, оставив лишь самые важные пятнадцать минут, стоящие потраченного времени. И вот, когда правда рассекла воздух, Рози осталась озадаченной, поскольку не могла поверить, что услышала имя Гумберта, а не любое другое. Перематывала несколько раз, но ошибки быть не могло. Президент Гумберт подставил её отца.

Рози была знакома с ним лично. Гудвин не единожды приглашал мужчину домой на званые ужины, которые она до тошноты ненавидела, но тот согласился стать гостем в их доме лишь дважды. Высокий седовласый мужчина с доброй улыбкой на лице, испещренном глубокими морщинами. Он много хмурился и кивал головой, оставаясь молчаливым большую часть вечера. Рози было всего семь, когда отец представил её перед Гумбертом, которого пробило на искренний теплый смех, когда маленькая мисс Гудвин рассказала ему шутку о пингвинах. Отец неловко улыбнулся в ответ, назвав её глупой и нелепой, вот только Рози было невдомек, имел ли он в виду шутку или её саму. В любом случае стоило ему уйти, как Гумберт потряс её за плечо, заверив в том, что шутка удалась на славу.

На второй ужин он принес ей плюшевого пингвина. Гудвин начал испещрять благодарности, убеждая мужчину, что Рози вовсе не заслужила подобной чести, поскольку её оценки в школе были не достаточно хорошими, поведение было не достаточно приемлемым, как и сама она была не достаточно примерной для подобных знаков внимания. Рози приняла подарок, испытывая глубокий стыд, окрасивший лицо красными пятнами. Гумберт снова крепко пожал её плечо, но в этот раз не сказал более и слова.

В её воспоминаниях он был хорошим героем, имя которого обманом было очернено. И всё же отрицание было не таким уж долгим. Рози уже было не семь. Она давно забыла анекдот про пингвинов, а тот плюшевый пингвин уже давно был оставлен в ящике для пожертвований. В это было сложно поверить, но Рози не хотела ни оправдывать кого-либо, ни выискивать причин подобных поступков. Она узнала, что это был Гумберт, а остальное уже было не её делом.

– Твоя работа выяснить это, – тон Рози был обвиняюще раздраженным. – Свяжись с моим отцом. Начни заново проводить допросы, используя это, как компромат. Доказательства неопровержимы. Чего тебе ещё надо, чёрт побери? – она грубо втиснула телефон обратно в руки Клайва, который смотрел на неё с нескрываемым опасением.

Едва кто-то мог сказать, что этой девушке на днях исполнилось восемнадцать. Её решительность взывала к страху, что выдавался Клайву неправильным, но вполне естественным. Было в ней что-то дико жуткое, что заставляло Стэнли чувствовать, будто он уменьшался на глазах, оставаясь в глазах Рози крошечным и бессильным. В конце концов, она была всего лишь хрупкой юной девушкой, ранимым человеком со своими страхами и предубеждениями, но глаза ослепляла злость, обращенная в уверенность.

Бриана научилась это различать. Рози была настоящей и в страхе, и в строгости. Вот только, чем больше Бри проводила с девушкой времени, тем лучше распознавала истоки противоречащего поведения. Она не могла видеть Рози насквозь, но это оставалось делом времени, потому что, чем ближе Бриана была, тем больше могла рассмотреть.

– В любом случае, Дуглас мой коллега. Мне придется ему рассказать, хочу я того или нет. Если это сделаю не я, то твой отец обязательно, – Клайв сложил руки на груди, потупив глаза вниз, избегая даже короткого взгляда в сторону Рози.

– Ты безнадежен, – Рози потерла переносицу двумя пальцами, прежде чем отвести томный взгляд к виду за окном. Бриана смотрела на подругу вопросительно, не понимая, в чем была проблема. Почему Клайв не мог рассказать обо всем коллеге, с которым вместе работал над делом? – Похоже, это действительно неизбежно, – Рози сдалась. – В любом случае попытайся сделать всё сам. Если отец решит вмешать Дугласа… Мистера Рейвенгарда, тогда пусть так и будет. Но прежде, я бы не хотела, чтобы кто-то посторонний знал обо всем.

Рози запнулась. Сквозь бетонную стену решительности пробилось волнение, созвучное с произнесенным вслух именем. Всё стало на места. Бриана получила ответ быстрее, чем успела задать вопрос.

– Есть ещё одно дело, которое я хотела бы обсудить. Мы могли бы встретиться позже? – Рози покосилась на Бриану, которая приняла на себя напускной безмятежный вид. Её отвлекло сообщение, которое, как подозревала Рози, было от Реджинальда, судя по кроткой улыбке, которую девушка быстро сумела подавить. – Это не касается отца, и ему не обязательно об этом знать.

– Ты успела что-то учудить прямо в канун праздников? – тон Клайва был откровенно раздраженный. Он и прежде не пытался скрыть негодования, но теперь его голос приобрел нотки горячечной злости, которую он выпустил, сделав несколько шагов от девушки. – Надеюсь, масштабы происшествия меньше, чем у твоего пресловутого брата.

– Эти дела во многом связаны, – ещё тише бросила Рози, прежде чем подняла со стола свой телефон и ловко подхватила пальто, принявшись надевать его на ходу. – Я обязательно ещё свяжусь с тобой ближе к вечеру, – произнесла она напоследок, вынудив Бриану подняться с места.

– Это не может подождать до завтра? А ещё лучше к следующему году? – Клайв обреченно вздохнул.

– Нет. До скорой встречи.

Прогулка с Брианой вышла короткой, поскольку девушка должна была спешить на вечерний поезд. Чтобы выбраться на встречу с Рози, ей пришлось пережить скандал с матерью, гнев которой в предпраздничные дни падал на всех, кто был рядом. Бри не успела сложить свои вещи, но беглое заверение в том, что времени для этого было полно, было недостаточно для миссис Слоан.

Рози угостила девушку пирожным и чашкой ароматного чая в кафетерии рядом со школой. Она успела позабыть о времени, когда ходила туда после занятий одна. Бывало встречалась там с Реджинальдом, но случалось это изредка после того, как он уехал учиться в Гарвард.

– Тебе не кажется странным, что мы стали друзьями, в конце концов? – спросила Бри, прежде чем громко хлебнуть чая. – После всех ваших недоразумений с Грейс, я и сама подумать не могла.

– Я не уверена, что мы… Прости, я, наверное, просто не привыкла к этому, – Рози неловко улыбнулась, встряхнув головой. – Как ты не могла этого знать, если первая заговорила со мной?

– Только потому, что ты подсела за мой столик. Это было странно, ведь после переезда Грейс я будто перестала существовать. Меня никто не замечал, а затем…

– Ладно, остановись, – Рози подавляла смех, вырывающейся наружу. – Это начинает напоминать романтическую историю, причем слишком нелепую и банальную.

– Ну и пусть. К чёрту! – Бри легонько хлопнула ладонью по столу, улыбаясь в ответ. – Порой истории о дружбе куда более захватывающие, чем истории о любви. Странно, что об этом так мало пишут.