Текст книги "Много снов назад (СИ)"
Автор книги: Paper Doll
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)
В «Ужине с Барни» они заняли столик в углу, невзирая на то, что большая их часть была свободна в послеобеденное время. Рука Рози выскользнула из ладони Алекса ещё до того, как они оказались внутри, чего она сама не сумела заметить, впрочем как и парень. Они заказали по чашке кофе и не более. Алекс обе руки оставил на столе, когда Рози разместила свои на коленях, не намеренная злоупотреблять случайными касаниями, что было лишним.
– Знаешь ли, ты странная, – заявил вдруг парень, усмехнувшись про себя.
– Почему? – Рози нахмурилась, сбитая с толку.
– Потому что не даешь даже малейшего намека на то, что между нами происходит. Сперва мы целуемся, а затем ты несколько дней к ряду будто бы занята, пока первая не предлагаешь прогуляться. Затем я снова оказываюсь у твоей двери первым, как ты, кажется, этому вовсе не рада. Невзирая на это, вечером, когда я тебе позвоню, ты будешь разговаривать со мной, как ни в чем не бывало, – он пожал плечами. В его голосе не было ни обвинения, ни раздражения. Говорил ровно и спокойно, ни в чем её не упрекая, но констатируя факт.
– Ты мне нравишься, – Рози почувствовала, как по телу пробежала неприятная дрожь, а в горле тут же возник тошнотворный ком. Опустив глаза на сложенные руки парня с ровно подстриженными квадратными ногтями, она кротко неуверенно улыбнулась. – Вот только я неуверенна, что хочу быть в отношениях. Я не готова ещё к этому. Понимаешь? – луч правды спас её от краткого замыкания в речи.
– Да. Да, это вполне нормально, – лицо испещрила натянутая грустная улыбка. – На самом деле я и сам не был в поисках отношений. Они всё усложняют.
Рози благодарно улыбнулась в ответ, испытывая облегчение от развязанной недомолвки. Ей ничего не стоило отпустить Алекса восвояси, теперь когда безграничность свободного времени перестала давить унынием и скукой. Она умела справляться с парнями, расправляясь с теми без лишних промедлений, вот только Алекс некоей мерой оставался связывающим звеном между ней и Дугласом, что было слишком натянутым за уши убеждением, но всё же неоспоримым.
Они продолжили в том же духе, что общались прежде. Казалось, Алекс заставил себя забыть о неловкости поднятого им вопроса, что сделала и Рози.
– Помнишь, я рассказывал тебе о новом профессоре, угодившим в скандал…
– Да, – ответила Рози, не дав парню договорить. Сердце её встрепенулось от короткого упоминания Дугласа.
– Мы добирались по пути вместе. Похоже, Рейвенгард твой сосед. Он вошел в дом, когда я остался стоять снаружи. Он даже спросил, кого я оставался ждать, и я вкратце описал тебя, – парень глупо улыбнулся, когда сердце Рози замерло. – Он тоже ничего о тебе не знает. Сказал, что вряд ли пересекался с тобой когда-нибудь, – Алекс двинул плечами, когда её сердце упало в пятки.
Глава 21
Сара Скелтон, занимавшая рядовую должность в фирме, откуда был уволен Дуглас, ответила ей почти сразу. Девушке было всего двадцать пять, но Рози казалось, будто она была ещё сущим ребенком, которому не хватало общения со сверстниками. Всякий раз Рози пыталась заговаривать с ней о главном, но Сара была слепа к намекам, что были слишком уж явственными. Спрашивала её о внутренней обстановке в фирме, именных партнерах и их характерах, а также об остальном, что подразумевало давно позабытое дело, оказавшееся под грифом секретности. Она не могла назвать имени Дугласа, но была уверена, что Сара была не так уж наивна и глупа, какой хотела казаться, потому что ловко сменяла тему, едва та могла задеть щепетильный вопрос, вроде того, на который Рози отчаянно хотела найти ответ.
Сама Рози, принявшая на себя роль некой Чарли Голдберг, ловко врала о том, что была недавней выпускницей юридического факультета Гарвардского университета, откуда начинала свой профессиональный путь. Пальцы, набирающие на клавиатуре слова, слушались лучше, чем язык, стоило ей терзать себя испытанием неподвластного искусства лжи. Помимо этого Чарли сейчас некоторое время оставалась в Портленде, откуда была родом, но не медлила с поиском работы, прощупывая почву на расстоянии. Сара похвалила её, заявив, что сама промышляла подобным прежде, а потому была бы рада помочь, но пока что такой возможности не представлялось.
Кроме того их разговор заходил далеко за пределы сухих формальностей, поскольку Сару вовсе не смущало недавнее знакомство с человеком, которого ей не приходилось прежде видеть воочию. Она делилась своими радостями и горестями, находя для этого всякий удобный предлог. Рози, а быть точнее Чарли, выдавалась ей интересной собеседницей. Самым интересным было её умение писать односложные фразы, отдающие долей участия, которого в ней, на самом деле, было ни грамма. Всё же притворялась она намного лучше, чем врала, хоть грань между этими занятиями была слишком тонкой.
Рози возвращалась автобусом домой. Снег ещё не уступал места теплу, выдерживая свои позиции. Грязные сугробы лениво лежали по обе стороны дороги, дети ещё находили забавным играть в снежки и лепить различные фигуры, хоть и рождественский блеск уже погас, оставив золотое время позади. День был сложным, потому что учителя обязывали к тщательной подготовке к предстоящим выпускным экзаменам, но учеба теперь была последним, на чем Рози могла сосредоточиться. Её приняли в несколько университетов сразу, и поводов для беспокойства не должно было быть, но всё же ей не стоило выпускать эту часть своей жизни из виду в силу изменчивости мира.
Кроме того большинство девчонок с волнительным трепетом увязла в обсуждении, кто кого должен пригласить на выпускной, хоть для этого ещё оставалось много времени. Но больше всего их занимала предстоящая вечеринка ко Дню святого Валентина, к чему Рози была равнодушна.
Думать о подобных мелочах в этом возрасте было в порядке вещей, но всё это выдавалось ей пустым и неважным. То, чем она занималась, тоже едва ли имело смысл, но по крайней мере помогало отвлекаться от угнетающих мыслей о Дугласе, что неизменно приводили в уныние. Среди сырости Рози смогла отыскать искорку огня, которая давала ей жизнь, чтобы разжечь внутри себя пламя, что обещало сжечь всё дотла.
Впрочем, возвращаясь автобусом домой, она не думала ни о чем вовсе. Голова была полна разного, по большей части неважного, а потому сосредоточиться на чем-то одном девушка не могла, как бы того не хотелось. На оставшуюся половину дня Рози не планировала ничего, кроме нескольких часов сна, а затем усердное копошение над учебниками.
«Срочные новости! Эллисон, секретарь мистера Грея, к концу марта должна уйти в декрет. На её место временно ищут замену. Я совсем ненавязчиво предложила твою кандидатуру!»
«Сперва тебе, конечно, придется пройти собеседование, но можешь не беспокоиться, потому что у меня есть некоторое влияние на мистера Ли)»
Рози не привыкла к трезвонящему уведомлению о новых сообщениях, а потому не сразу поняла, что это её телефон разрывался в пронизывающем писке. Оглянулась вокруг, но, кажется, кроме неё более никого этот звук не беспокоил. Она чуть было не ударила себя ладонью по лбу, достав из сумки собственный телефон, подающий вибрации. Это не мог быть никто иной, кроме Сары.
«На самом деле он уже несколько раз приглашал меня на свидание, но я отказывала, потому что он не совсем в моем вкусе…»
«Впрочем, это не так уж важно. У тебя будет возможность приехать в течение следующих двух недель?»
«Ты должна понимать, что кандидатов на эту должность должно быть много, но конкурс начнется не раньше, чем через две недели, а потому у тебя есть большое преимущество!»
Она невольно улыбнулась, хоть в следующую секунду ощутила растерянность. Мозг начал лихорадочно работать, пытаясь придумать перспективу того, что могло ожидать её в случае отказа и чем рисковала в случае принятия предложения. Душа выворачивалась наизнанку, разум закипал. Рози открыла клавиатуру, над которой завис палец, но не спешила печатать ответ, для которого ей, очевидно, нужно было намного больше времени.
«Возможно, это не та должность, которую ты хотела бы занимать в фирме, но разве это не так уж плохо для начала?»
«Уверена, ты быстро взберешься вверх по карьерной лестнице. С таким милым лицом иначе невозможно)»
Рози хмыкнула вслух и обреченно выдохнула, привлекая к себе рассеянное внимание других пассажиров, что удержалось на ней не так уж надолго. Сара перестала печатать, а она не могла сосредоточиться на правильном ответе, не в силах воззвать к рассудительности, что ещё имело смысл. Рози сама не заметила, как её охватила агония паники. Ей стало вдруг трудно дышать, пальцы дрожали, набирая короткий неуверенный ответ.
«Я напишу тебе позже»
«Большое спасибо за предложение»
Она выскочила из автобуса на две остановки раньше. Морозный воздух, вдыхаемый полной грудью, снял с легких давление замкнутого пространства. Рози не двигалась с места, чтобы ещё раз прочитать все сообщения, вдобавок к которым Сара прислала ещё и подмигивающий смайлик.
Мысли всё ещё были в россыпь. Это было наибольшей удачей, на которую она могла надеяться, и другого подобного шанса уже могло не представится. Рози ловко вычислила Сару, распознала её мягкотелость и безрассудство, не воззвавшие к тому, чтобы исследовать более достоверные источники, изобличившие её в мгновенье ока. Имени Чарли Голдберг не было в списке гарвардских выпускников, не было городской регистрации, да и кроме заполненной наспех анкеты в Фейсбуке, вряд ли где-нибудь можно было отыскать о ней больше информации. Приложив так мало, по существу, усилий, наивно было полагать, что Сара напишет ей верный ответ в личных сообщениях, расскажет секрет незнакомке из сети. Рози рассчитывала встретиться с Сарой лично, приехав в Вашингтон не более, чем на несколько дней, а затем с помощью нехитрых манипуляций узнать самую главную тайну Дугласа, что, в конце концов, привела его к ней.
Устраиваться на работу в серьезную юридическую фирму восемнадцатилетней девушке, ещё не успевшей закончить школу, было слишком рискованно. Последняя совершенная Рози затея не могла пройти удачно без участия Брианы и Реджи, но справиться со всем в одиночку едва представлялось возможным. Всё ещё безобразна во вранье, она не представляла, как должна была притвориться той, кем не была, не выдав себя при этом. Затеянная ею игра становилась опасной. Последствия были непредсказуемы, но однозначно исход её действий едва ли мог пойти на пользу. Ко всему прочему это занимало время, которое ей стоило потратить на подготовку к предстоящим экзаменам. Рози и без того выбилась из колеи в последнее время, а потому вернуться в строй стоило многого.
Больше всего её голову занимали мысли о том, стоил ли того в конечном счете результат. Узнала бы она о Дугласе всё без остатка, имело бы это смысл? Изменило бы это что-нибудь? Было бы у неё по-прежнему представление о том, каким человеко он был на самом деле?
Задумавшись об этом всерьез, Рози нашла внутри себя чувство ревности к его прошлой жизни, которую он сохранял для себя, не доверяя ей заглянуть в неё хоть мельком. Во время их продолжительных разговоров Дуглас рассказывал много, но всё это было пустым и ненужным, упомянутым вскользь, расположенным на самой поверхности бездны. Вывернутая наизнанку душа Рози была сурово отвергнута во имя приличия и благоразумия, поэтому имело смысл учитывать и злость, и обиду, и желание подобного род отмщения.
Внутри самой себя Рози обнаружила много оснований для согласия, но неуверенность в собственной способности обнаружить истину единолично во многом её сдерживала от скоропостижного решения.
***
Отец уговорил продолжить традицию пятничного ужина после того, как Рози пропустила три послепраздничных пятницы, вовсе об этом не сожалея. Уговор его был простым – если она не придет, он избавит её карманных денег. Особого выбора не оставалось. Утешала лишь мысль, что терпеть эту семью и этот город оставалось не так долго. Всего чуть больше полгода терпения, и она оставит всё в прошлом без намерения к нему возвращаться.
Её план на будущее оставался достаточно размытым и не таким уж замысловатым. Рози вполне ясно осознавала, что первое время не обойдется без родительских денег, а потому так или иначе ей придется приезжать на устроенное отцом торжество в честь его дня рождения и участвовать в традиционной рождественской поездке. На большее она не намерена была соглашаться, делая над собой усилие, чтобы согласиться в будущем хотя бы на это. Затем не лишним было бы устроиться на стажировку в каком-нибудь приличном месте, где можно было бы получить хорошую рекомендацию. И только после окончания учебы Рози намеревалась сбежать в Нью-Йорк и устроить свою жизнь там, окончательно оборвав с семьей все связи. Она не нуждалась в большем, чем просто быть оставленной в покое от дома, жизнь в котором была невыносимой.
Она терпела влажный поцелуй Алекса, краем глаза наблюдая за временем. Они стояли на автобусной остановке, укрытые от уличающего света уличного фонаря. Парень был настойчив, но, тем не менее, не переходил рамок приличия. Ему удавалось держать себя в руках, хоть Рози стала замечать за ним, что делать это становилось лишь сложнее, невзирая на расстояние, что она поставила между ними своей неопределенностью. Его влекло к ней, как может влечь любого другого парня к девушке, но Рози не испытывала к нему той же физической тяги. Напротив одна мысль о подобного рода близости вызывала у неё отвращение, с которым она не могла справиться.
– Сейчас должен подъехать автобус, – сквозь тихий наигранный смех произнесла Рози, опустив глаза на экран телефона, который всё время крепко сжимала в ладони. Алекс промычал что-то невнятное в ответ, опустив поцелуи к линии челюсти, а затем к подбородку. Оставлял влажные следы, совсем как пес, облизывающей в безудержной радости лицо хозяина. – Я должна ехать, – она сжала его предплечья в попытке отстранить от себя.
– Очень жаль, – ещё один слюнявый поцелуй пришелся в нос. – Я буду скучать по тебе.
– Пожалуйста, не стоит, – протянула устало, выскальзывая из тисков его рук на свет. Несколько людей уже толпилось на остановке, и Рози поспешила присоединиться к ним, когда на горизонте замаячил светящий фарами автобус.
– Если хочешь держать меня на расстоянии, не разрешай себя целовать, – прошептал на ухо, вызвав тошнотворное чувство собственной низости. Алекс клюнул её в ледяную раскрасневшуюся щеку, отчего стало ещё неприятнее. – Приятного семейного ужина.
Она почувствовала облегчение, когда влилась в толпу из пяти человек, вместе с которыми оказалась в автобусе. Заняла свободное место у окна, за которым продолжал стоять Алекс. Спрятав руки в карманы куртки, он глупо улыбался, качаясь на пятках, как ребенок. Рози опустила глаза вниз на сложенные впереди себя руки, испытывая нетерпение к тому, почему водитель так долго не решался ехать дальше.
– Милый парень, – прозвучавший над самым ухом голос заставил Рози содрогнуться от испуга. Она задержала дыхание, прежде издав едва слышный вздох, когда обнаружила на соседнем кресле Дугласа. – Здравствуй.
– Отец и вас пригласил на ужин? – Рози пыталась придать словам раздраженного тона, чтобы уколоть мужчину, но тот продолжал скромно улыбаться в ответ, будто между ними не было ни поцелуя, ни признания, что оказались сокрушительными для обоих. Она сделала тщетную попытку отодвинуться от него, чтобы не иметь возможности чувствовать соприкосновения плеч или бедер, но в грубой зимней одежде была ограничена в этой возможности. Тем не менее, это не осталось незамеченным.
– Гудвин решил отпраздновать свою победу. В конце концов, суд так и не состоялся, к чему частично приложил руку и я, – в следующую же секунду он поймал на себе суровый взгляд Рози, которая сложила руки на груди. – Безусловно, без тебя ничего бы не получилось.
– Не слишком ли запоздало для этого? – хмыкнула девушка, игнорируя лесть, что отчасти задела её и чуть было не вынудила улыбнуться.
– Это ведь твой отец, – Дуглас не отрывал от неё глаз, когда она отвернула голову, подавляя предательскую улыбку. – На самом деле, Клайва некоторое время не было в городе, а без него это вряд ли имело бы смысл.
– Без него мы бы точно не смогли справиться, – иронично ответила Рози, прежде чем они стиха вместе засмеялись.
Видеть его после всего времени проведенного порознь было странно. Дуглас вполне ожидаемо вел себя, как ни в чем не бывало, хотя вырывающиеся из грудной клетки чувства противоречили напускному безразличию. Он предвидел, что увидеть её снова, заговорить, почувствовать так запредельно близко будет не просто, но в итоге это оказалось ещё намного сложнее. Заприметив Рози в компании парня ещё на остановке, Дуглас ощутил беспокойство, что сперло дыхание и заставило сердце биться в разы сильнее. Сесть рядом и заговорить первым было равнозначно тому, чтобы разом вырвать болевший зуб и забыть о неудобствах, но в итоге её заметные опасение, чуждость и волнение ещё больше в итоге разволновали.
Рози выглядела, как обычно, хорошо. Блестящие ровные пряди каштановых волос, раскрашенные морозным румянцем щеки, светящееся голубые глаза. Тем не менее, разница была скрыта в деталях, что Дуглас сумел распознать, разбираясь в других людях лучше, нежели в самом себе. Она опускала глаза вниз, прежде чем отвести взгляд к собственному отражению в окне вместо того, чтобы смотреть в упор на него, не испытывая стеснений. Губы были поджаты и по небольших запекшимся ранкам заметно искусаны. Руки сложила на груди, ладони сжала в кулаки, причем настолько сильно, что на них проступали голубые линии вен. Рози нарочно надвинула на глаза волосы в попытке скрыть от него часть лица, но пальцы всё равно по привычке тянулись поправить их, чтобы не мешали.
Он не чувствовал себя рядом с ней уютно, как было прежде. Может, окажись они в ту же секунду на диване перед камином посреди его гостиной, притвориться было бы проще. Может, Дугласа лишь утешала мысль об этом, поскольку всё было безвозвратно. Тот вечер изменил всё. Нарушил безмолвие, в котором витали безжизненные слова. Они были призраками, о которых Дуглас знал, но в которые не верил.
– Как жизнь? – глупо спросил, когда молчание давило на натянутые до предела нервы.
– Должно быть, издеваетесь надо мной? – Рози горько усмехнулась, будто дала поддых. Посмотрела на него снова, что оказалось пыткой для обоих. В голубых глазах теплился жар обиды, что имела горький привкус. Почти такой же горький, как кофе, что она любила.
– Полагаю, сейчас не самое лучшее время…
– Никогда не время, – отрезала девушка, не дав ему договорить. В этом и смысла не было. Предугадать сказанное им не составляла большого труда, вот только Рози от этих слов уже порядком воротило. Она отвернула голову к окну, упершись глазами в своё отражение, что вызывало лишь больше ненависти и злости, хоть и пыталась рассмотреть пейзаж ночного города, проплывавший мимо.
Они продолжали ехать в тишине. Рози обнимала себя беспомощно руками, Дуглас смотрел вперед. Они едва совладали чувствами, что создавали вокруг них электрический заряд. Вокруг них витали искры, едва заметные невнимательному незнакомцу.
– Какого чёрта она здесь делает? – сквозь зубы прошипела Рози, снова привлекая к себе внимание Дугласа, который нарочно избегал даже короткого взгляда в её сторону.
Автобус резко затормозил как раз, когда он отвернул голову к окну, проследив за взглядом Рози. Он успел увидеть на автобусной остановке Кэрол, когда стоявшая позади него девушка врезалась ему в спину, тихо ругнувшись под нос. При виде женщины он и сам не смолчал. Дуглас совершенно забыл о Кэрол и предстоящей с ней встрече.
– Это я её пригласил, – успел ответить, прежде чем двери открылись перед носом.
Похоже, Кэрол не была рада видеть Рози не меньше. Широкая улыбка, выросшая на лице при виде Дугласа, тут же сменилась на гримасу недовольства и злости. Уголки губ опустились вниз, глаза метнули в девушку молнии. Кэрол поспешила поцеловать Дугласа в щеку, а затем взять под руку, когда Рози лишь хмыкнула, закатив глаза. Как никогда прежде, она выглядела обычным подростком, каковым, в сущности, и была. Но ещё более глупо вела себя Кэрол.
– Где вы сумели встретиться? – спросила с нарочитым удивлением, не выдавая даже малейшего признака неприязни. Дугласу от её тона стало не по себе, особенно от того, как Кэрол вцепилась в его руку и тянула вниз, не отрывая злонамеренного взгляда от Рози, которая набирала скорости.
– В автобусе, – неловко за двоих ответил Дуглас. Он не видел выражения на лице Рози, упершись глазами ей в спину. Даже окажись они рядом, она вряд ли позволила бы ему это, поскольку опустила голову вниз, упрямо шагая вперед. Но ему всё равно хотелось оттолкнуть Кэрол, чтобы поравняться с Рози и идти рядом. Может быть, тогда Дуглас решился бы обнять её, отбросив в сторону все предубеждения. Может быть, позволил бы себе даже короткий поцелуй. Может быть, тогда разрушил бы всё окончательно.
– Когда мне было семнадцать, я выходила из дому только после ужина на короткую прогулку. Я очень усердно готовилась к экзаменам, – Кэрол говорила нарочно громко, чтобы и Рози могла услышать, которой удавалось держать себя в руках.
– Должен признаться, я не всегда приходил на ужин, – ответил ей Дуглас в надежде, что это заставит Кэрол заткнуться.
Они догнали Рози, когда той пришлось остановиться перед воротами дома. Стоило им троим оказаться в самом доме, где в прихожей их встречал радушный Гудвин, как Рози бегло сбросила с плеч пальто, разбросала беспорядочно ботинки и успела удалиться, не удостоив ни отца, ни гостей мимолетный словом. Гудвин бросил в спину какую-то гадость, что вызвала на лице Кэрол гадкую улыбку, на лице Дугласа – беспокойство.
– Привет, дорогая. Мы так давно не виделись, что я успела соскучиться, – Нел встретила её с искренней добродушной улыбкой, хоть и в некой суете. – Я успеваю соскучиться и за неделю, а тут… – оторвав глаза от плиты, где выключила последнюю горящую конфорку, женщина обернулась к Рози. – Всё в порядке, дорогая?
Рози неубедительно покачала головой, но весь её внешний облик свидетельствовал об обратном. Губы дрожали, даже когда она снова принялась их кусать, руки были сложены на животе, будто её беспокоила боль. Девушка подняла голову вверх, закрыла глаза, сделала глубокий вдох, а в следующую секунду согнулась пополам, разразившись слезами. Нел ловко подхватила её, подставив своё плечо, и обняла Рози за плечи. Плакала она бесшумно, но от того не менее горько.
Она не заметила, как это произошло, и испытывала укоренившееся ещё с детства чувство стыда за проявленную слабость. Всё накопилось в одночасье – поездка с Дугласом, встреча с Кэрол и предстоящий вечер со всеми ими в родительском доме. Рози полагала, что это будет ничем непримечательный пятничный ужин, похожий на все остальные, что ей приходилось терпеть на протяжении последних нескольких месяцев, но отец будто решил устроить испытание, с которым она заведомо не справилась.
Нел гладила её по голове, как малого ребенка, шепча неразборчиво что-то под нос. Рози же не могла остановиться, слезы оказались проливными, как самый холодный ноябрьский дождь, вот только толку в них не было, ведь они не дарили предполагаемой свободы. Она плакала и плакала, но легче вовсе не становилось.
– Гости уже собрались. Неужели ужин ещё не готов? – Гудвин застыл на пороге кухни, став свидетелем унизительной для Рози сцены. – Нел, пора накрывать на стол, – решительно и безотказно произнес, не скрывая в голосе раздражения.
Женщина поцеловала девушку нежно в лоб, прежде чем подняться с места. Рози оставалась сидеть на полу, обняв руками ноги, поджатые к себе. Безобразно громко шмыгала влажным носом, растирала покрасневшие глаза ребром ладони, унимая сорвавшуюся внутри себя бурю. Плакать в присутствии отца было равнозначно наибольшему унижению, которого ей было не вынести. К тому же в его глазах не было ни капли жалости.
– Поднимайся живо с пола, умойся и присоединяйся ко всем в столовой, – прошипел сквозь зубы, стоило Нел оставить их наедине. – Пожалуйста, давай хотя бы в этот раз обойдемся без никому ненужного фарса.
– Мои чувства – это не фарс, – рявкнула в ответ, прежде чем резко подхватиться и стать на ноги. Рози была уже несколько выше отца, а потому смотреть на него свысока не было так уж затруднительно. – Оглянись вокруг. Фарс – это вся твоя жизнь, – процедила сквозь зубы и ушла.
Рози заперлась в ванной, взбрызнула лицо водой, но от того оно свежее не стало. Под глазами виднелись подтеки туши, линия подводки оставила там же свой след. Достав из шкафчика за зеркалом влажные салфетки, она с силой начала тереть глаза, убирая остатки незатейливого макияжа, оставляя вокруг глаз красные следы. Затем набрала в ладони воды и умылась, как следует, вбирая через кожу холод.
Вернула выражению лица строгую надменность, долю напускного безразличия и холодность. Прочесала пальцами волосы, но те оставались в беспорядке, пока не нашла на поверхности раковины чужую резинку. Светлые волосы не принадлежали ни ей, ни матери, ни Нел. К чёрту. Рози завязала волосы в высокий хвост, закрыла глаза, сосчитала до десяти и вышла.
Стол уже был накрыт. Гости заняли свои места. Во главе восседал Гудвин, как хозяин дома. По правую руку от него расположился Киллиан, место слева было освобождено для неё. Рядом с братом сидел Дуглас, а дальше ото всех – Клайв Стэнли. Рядом с местом, предназначенным для Рози, сидела Кэрол, что было своего рода наказанием, едва ли не самым страшным мучением. Матери простыл и след. Не было даже смысла спрашивать, где она была, потому что Бонни могла себе позволить уехать куда-угодно, но что самое главное – с кем-угодно. Её отсутствие было приятной неожиданностью для Рози.
– Кстати Рози большая поклонница Ланы дел Рей. На прошлый день рождения я даже подарил ей билеты на концерт, – Киллиан подмигнул ей, невольно втянув в разговор. Она была не прочь быть немым наблюдателем театрального представления, развернувшегося прямо за столом, но навязчивость брата не могла позволить ей сделать этого.
Рози хмыкнула в ответ, принявшись бросать в свою тарелку всего понемногу, хотя особого аппетита у неё не было. Точно не в этой компании, где каждый скрывал что-то, что было хорошо известно ей самой. Это было почти смехотворно, если бы не было грустно.
Киллиан бросал неоднозначные взгляды в сторону Кэрол, полные по большей части насмешки над ней, нежели желания или сожаления. В ответ женщина либо прятала глаза в тарелке, либо не сводила глаз с Дугласа, игнорируя в свою очередь Рози, которая уличила её в связи со своим братом. Видимо, Кэрол считала, что лучшей защитой было нападение, но Рози было плевать, с кем спал Киллиан. Невзирая на это, мисс Хорн всё ещё её ненавидела.
Клайв Стэнли был, как обычно, безмятежен и спокоен. Мужчина то и дело поглядывал на наручные часы, сверяясь со временем, будто куда-то торопился в перерывах между тем, как вел с Дугласом незатейливый разговор. Ему была известна тайна о том, что произошло в общежитии тем злосчастным вечером. Он замял дело, утаив его обстоятельства от Гудвина, но не подозревал, что Дуглас первым обо всем узнал.
С Дугласом её связывало чувство, утаенное от остальных. Никто по-прежнему не знал, что они оставались соседями. Казалось, со времени его приезда в город прошла целая вечность, а не каких-то четыре месяца, искорени всё изменившие. Рози сама по себе оставалась его тайной, повисшей за столом недосказанностью.
И только Гудвин оставался слеп ко всему. Он ничего не знал, не понимал и не замечал. Казалось, если бы он лично стал свидетелем всего, то всё равно не смог бы увидеть того, что лежало бы на самой поверхности. Слишком глупый, чопорный и эгоистичный. Ему было безразлично всё, что не касалось его самого.
– Кажется, я слышал несколько треков по радио. У неё довольно специфичный стиль, – с видом знатока решил вставить своё слово и Стэнли.
– Вкус в музыке часто определяет личность самого человека, – произнесла с укором Кэрол. – Мы то, что мы любим.
– Тогда Рози должно быть любит вишневые пироги и мужчин постарше, – бросил Киллиан, прежде чем прыснуть от смеха, прижав ко рту сжатую ладонь.
Волна насмешки накрыла всех, кроме двоих. Рози вдруг подняла глаза на Дугласа, который спрятал взгляд в тарелке. Он пытался сохранять безмятежный вид, что давалось с трудом, поскольку чувствовал себя, по большей мере, неловко. Рози продолжала прожигать его насквозь взглядом, даже когда он осмелился посмотреть на неё в ответ. Они не сумели остаться незамеченными. Кэрол изобличила их, а потому для привлечения внимания к себе, прочистила горло и продолжила делиться собственными музыкальными вкусами.
Рози больше не привлекали к разговору. Откинувшись на спинку стула, она приняла скучающий вид, более не отрывая глаз от тарелки. Она никого не слушала, ничему не внимала. Ей были отвратительны эти люди, и среди них Рози чувствовала себя не менее отвратно.
Гудвин постучал другим концом столового ножа по бокалу, привлекая к себе внимание, будто просто подняться с места было недостаточно. Прежде Киллиан разлил по бокалам остальных вино, не обделив и Рози. Дуглас что-то шепнул ему на ухо, но она не сумела расслышать что именно. В ответ брат лишь махнул рукой. Она взяла бокал и будто бы нарочно, искоса глядя на Дугласа, отпила вина, прежде чем отец успел заговорить.
– Все знают повод, по которому мы собрались. Он замечательный, хоть тому предшествовали не весьма утешительные события. Меня нарочно обвинили в том, чего я не совершал, и намеревались приговорить к ответственности за это, но правда победила, – нарочито торжественный тон вызывал скуку. Не сводя взгляда с Дугласа, Рози отпила ещё немного, подперев щеку сжатой ладонью. – Случилось празднество справедливости только благодаря мистеру Стэнли и мистеру Рейвенгарду, спасших мои честь и свободу. Поэтому предлагаю выпить за них обоих, – Гудвин поднял в воздухе бокал, прежде чем протянуть его вперед и чокнуться со всеми. Рози была единственной, кто не сделала этого, залпом выпив остатки содержимого, и подставив пустой бокал его для того, чтобы Киллиан налил ещё.
Затем Гудвин начал рассыпаться в хвалебных одах перед Дугласом, который не выносил лести по отношению к себе. Он пытался несколько раз сменить тему, но мужчина возвращался к ней обратно, особенно когда ему начала поддакивать Кэрол. Стэнли лишь единожды хмыкнул, прежде чем погрузиться в собственные раздумья, Киллиан, как обычно, не мог удержаться от едва уместных комментариев. И только Рози всё было невыносимо.
