Текст книги "Добрым словом и пистолетом (СИ)"

Автор книги: Норлин Илонвэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

– Ха, что они-то нам предложат? – фыркнул Гвинтанн. – Руду добываем, земляное масло есть… Лес, пенька… Кони, фураж – все свое! Мне вообще неясно, зачем продавать наугрим руду и брать у них же сталь.

– Затем, – Брантиль вручил ему рыбину, – помолчи уже, трещотка, ешь вот… Затем, что не надо привлекать свои руки к добыче и… к чему там… к выплаву. Мастера могут заниматься… Чем-то другим. Я не знаю… Делать вещи.

– А-а-а, – протянул Гвинтанн, – умно… может быть, и так… А ты что скажешь?

Имдир молча наблюдал, посасывая сушеную плотву и теперь только пожал плечами, извиняюще улыбнулся.

– Я скажу, что не задумывался. Мне как-то не очень интересно.

– Уж так и неинтересно? – съерничал Алантар. – А про кого живописали, как выследил на перевале незаконный караван?

– Так это что, это другое дело – служба. Выследил, – Имдир скромно наклонил голову. – Был… ну не караван, так – шестеро. Спрятали на себе приличную партию камней. Пришлось их аккуратно развернуть: зачем нам ссоры перед важной встречей.

– Камни, – понимающе покивал Дорион, – я слышал. На Аскарском посту с месяц назад нашли тайник внутри груза. А сам груз был законный, все бумаги в порядке.

– И куда такое счастье везли?

– Можешь не отвечать, угадаю. Зазаборному королю в карман, – Алантар поморщился.

На этот раз Брантиль не смолчал.

– Прекрати.

– Почему?

– Потому что это не красит.

– Не красит – что? Отдать должное жадному трусу?

– Злословить у него за спиной.

Алантар резко помрачнел и подобрался.

– Говорю что думаю. Егошество мне давно не король – я свой выбор сделал и не жалел о нем ни дня! А ты, кажется, мне уже не командир и не воспитатель.

– Эй, ребята…

– Не командир, – Брантиль не рассердился, но продолжил заметно прохладнее: – И Дориат ты действительно покинул. И новому лорду присягнул. Зачем только оскорблять прежнего по каждому поводу? Мои родители были с Тинголом у Амон-Эреб и трусом его не называли.

– Что с того? Ты-то сам не присягал и в Дориате никогда не был. В отличие от нас с Дорионом. А он не против – ты не против ведь?

Дорион озадаченно мигнул.

– Чего вы вдруг завелись?

– …тебя, что ли, задевает?

– Если хочешь знать – да.

Алантар замолчал, закусил губу.

– Хорошо. Я понял. Извини, Бран. В Тиритбаре никого не задевает, я к этому уже привык.

– Я понимаю.

Они посмотрели друг на друга и примирительно стукнулись кружками. Остальные, слегка опешившие от перепалки, присоединились. Немного помолчали, отвлекшись на еду.

– Ну его, парни, – подытожил Гвинтанн, – он сидит там, мы сидим здесь. Друг другу не мешаем. Давайте лучше дальше. Дорион, что с камнями-то?

– С камнями. Хорошие камни голодримской работы. И их действительно везли в Менегрот. Так в подорожной настоящего груза значилось.

– Выходит, наугрим перепродают наши камни в Дориат? – Алантар удивился.

– Выходит, что так. В Таргелионе берут их значительно дешевле, это выгодно, – предположил Дорион, – а мы в Дориат драгоценности не продаем, даже через арфингов

– Но охотно продает Финрод, – уточнил Брантиль, – к чему тогда такие сложности?

– Лучше хватать обеими руками? Запас на будущее делать? Или у наугрим выходит дешевле?

– У кого, у наугрим? Не смеши меня. Нет, Гвинн, дешевле не будет, тут одни расходы на дорогу… – не согласился Алантар.

– Тогда я совсем ничего не понимаю. Ясно только, что кто-то кого-то дурит.

– В этом, похоже, вся суть. И переговоры точно будут непростые… – вздохнул Брантиль и уточнил: – Не поверю, что эти провозы идут без высшего одобрения в Ногроде и Белегосте. И без их договоренности с тем же Дориатом.

– Зуб даю…

На набережной было все еще шумно, но уже чуть иначе: пережив радость встречи, отойдя от азарта заплыва, голодрим и синдар, авари и нандор рассредоточились по своим компаниям и теперь похожие разговоры о службе, о жизни за пределами Таргелиона, о семьях, о совместных воспоминаниях и о грядущих в крепости важных событиях велись здесь и там.

– Ну что, можно поздравить? – из мельтешения на набережной раздался вдруг звонкий громкий голос, и Алантар по-собачьи вскинулся, поискал глазами. – Да не дергайтесь.

Лорд Карантир подошел к самому парапету и кивнул на озеро, на приметный даже в потемках полосатый столб: теперь на его макушке светился бледным светом кристалл в сетке лампы.

– Какое там. Второй… – вздохнул Алантар и виновато развел руками.

– Эх ты, – неопределенно – то ли в шутку, то ли всерьез усмехнулся и покачал головой лорд Карантир. Сам он тоже выглядел непонятно – и очевидно утомленным от долгого сидения с делами, и чем-то воодушевленным, аж притоптывающим на месте. – Надо с этим работать. Ладно, отдыхайте, пока можно. Но тебе, Ланти, не повезло мне попасться – потребуешься утром. Совсем рано не надо – часа через два после рассвета найди меня, будет дело.

И он махнул рукой, отошел нетерпеливой, будто сдерживающей бег подходкой. Новые оклики послышались из-за спин, а потом шум голосов поглотил и их.

– Интересно! Секретное поручение? – оживился Гвинтанн.

Жбаны как раз опустели и вся пятерка не сговариваясь поднялась с места, побрела к воде.

– Завтра видно будет, – Алантар пожал плечами, не проявив к поручению видимого интереса, но зато как-то гордо приосанился.

– Ой, да ладно тебе, – опять стал пихаться Гвинтанн, – не задавайся!

– Отстань! Уроню! Мало ли бывает… Отвезти, передать. Ну не гляди ты так! Да, вот получилось, ребята: я – и в свите лорда! Но если думаете, это так уж интересно, что мы только и делаем, что браво гоняем ангбандцев по приграничью, то ошибаетесь. За этим – на север. А мне чаще выпадает встречать и сопровождать наугрим или каких-нибудь гостей с запада. Ездить с ним по копям и мастерским, по полям и пастбищам… Дежурить возле дверей, носить записки… Совсем ничего героического.

– Звучит не так уж плохо. Ты ведь не жалуешься? – уточнил Дорион.

– Нет, конечно. А Карантир… – Алантар призадумался на мгновение, – от Карантира, признаюсь, иной раз хочется бежать без оглядки. Но вообще он знает, что делает. Бежать не буду.

Они остановились у кромки воды и постояли там, глядя на россыпь огней на озерной глади. Дневная жара давно ушла – разом, так же, как упало за горы солнце, и теперь возле озера было свежо – донные ключи и ручьи с ледников несли холод даже летом. Веселье на набережной стало постепенно утихать: кто-то уже потянулся в сторону крепости, кто-то скрывался в узких переулках Хеледоса-города.

– Пойду я, – первым собрался Брантиль, – дома ждут.

– Жена заругает? – усмехнулся Алантар.

– Не заругает. Просто ждет, – не купился на поддевку Брантиль и улыбнулся. – Завтра мое дежурство, но если к ночи не нагрузят, приходите все к нам домой. Я очень рад вас всех увидеть. Давайте не прощаться – увидимся.

Больших дел на завтра не ожидалось, и расчет на спокойную встречу хотя бы вечером должен был оправдаться. Все пятеро обнялись, но, все так же не сговариваясь и не прекращая беседы, пошли обратно через пляж. Впереди возле ступенек на набережную светлели убранные в сторону корзины с тренировочными стрелами, их гладкие оперения поблескивали в свете жаровен в ожидании завтрашних схваток.

– В полу…день ждем н-на… там… т-том же месте! – заплетающимся языком прокричал из толпы чей-то голос – то ли самого распорядителя Вирмо, то ли еще кого-то из команды заводил. – А запись на турнир тр-тржественно дадим в бл-ближайшее время – как только дадут мне перо, и я прикончу эту б-бутылку!

«Ха-ха-ха!» – охотно загоготали вокруг. Послышались новые тосты и здравицы за встречу.

«Стук-стук-стук», – в общем шуме незаметно, едва слышно отозвались в корзине тренировочные стрелы – поднимаясь по ступеням набережной, кто-то задумчиво пересчитал их рукой.

Комментарий к ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ОЗЕРО. -1—

Немного красивых озерных видов для настроения:

https://sportishka.com/uploads/posts/2022-03/1646843211_41-sportishka-com-p-ozero-brients-shveitsariya-turizm-krasivo-51.jpg

https://i.pinimg.com/originals/a4/86/44/a48644d7a130615c8147d24b8f10b037.jpg

https://wallpapercrafter.com/desktop5/1415929-switzerland-brienz-lake-brienz-mountain-cloudy.jpg

https://sportishka.com/uploads/posts/2022-03/1646843287_24-sportishka-com-p-ozero-brients-shveitsariya-turizm-krasivo-32.jpg

https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/f/f3/Kapellbrucke_-_panoramio_%281%29.jpg

========== -2– ==========

Мальчик сидел на пирсе с удочкой в руках, свесив ноги к воде, но до самой воды, конечно, не доставал; пытался украдкой тянуться хотя бы носком – тщетно. И мать, и отец настрого запрещали приближаться к озеру без них, но и под присмотром он редко плескался даже на мелководье.

– Па-ап! – заметив отцовский взгляд, мальчик рассмеялся и проказливо потянулся еще сильнее.

– Прекрати.

– Не достану. Видишь?

– Вижу. Все равно. Не соскользни.

– Па-ап, но другие же!.. – попытался мальчик, но отец наклонился, повинуясь порыву, под мышки подхватил его, подкинул и поймал в объятия. Удочка полетела в воду, задергался рядом нырнувший и сразу всплывший поплавок. Мальчик взвизгнул, протестующе завозился, но почти сразу унялся, со смехом обхватил отца за шею.

– Фори, Бран! – позвала их женщина. Она шла по пирсу неспешно, чуть вразвалочку, запахнувшись в теплую накидку. – Я так понимаю, рыба на ужин отменяется.

Брантиль виновато улыбнулся.

– Извини, сам ужин тоже отменяется, – он отпустил сына на пирс, поднял сачок и стал деловито подгонять отплывшую в сторону удочку. – Ротный меня уже видел и уже озадачил – на все сутки останусь в крепости.

Мальчик погрустнел, явно задумался – не всплакнуть ли. Женщина молчала, и Брантиль осторожно, из-под руки на нее посмотрел.

– Эйссэ… Сердишься?

– Да нет, – она пожала плечами, вздохнула и подошла ближе, протянула руку, – помоги мне… я неповоротливая, как бочка… Не сержусь, что тут сердиться.

Они уселись в рядок, свесили ноги и принялись вразнобой болтать. Мальчик – черноволосый, сероглазый, копия матери – втиснулся посередине, ухватил родителей под руки и, довольный какими-то своими детскими то ли мыслями, то ли мечтами, то ли задуманными шалостями, сиял, глядя по очереди то на одного, то на другую.

Солнце уже поднялось над горами, и недавний ярко-розовый цвет его стал блекнуть, наливаться желтизной. Хеледос-крепость толком не спал. Хеледос-город неспешно просыпался, хотя на окраинах, где выросли за последние дни шеренги шатров, палаток и навесов, тоже было беспокойно ночь напролет.

Последнюю утреннюю, студеной водой оберегаемую безмятежность вдруг разрушило чье-то шумное приближение: смех и веселые голоса.

Брантиль и Эйссэ разом вскинули головы и обернулись. Из просвета между домами, там, где город уже заканчивался, а начиналось застроенное временным лагерем поле, наперегонки выбегала пестрая компания. Шесть… семь… десять… двенадцать парней и девушек, и мало кто счел нужным накинуть что-то поверх исподнего. Да и смысла в том не было: с шумом, смехом, с нарочито громким топотом они один за другим перемахивали через парапет, приземлялись на пляж, взбирались на пирс и оттуда уже, пихаясь, скидывая на бегу остатки одежды и подзуживая друг друга, попрыгали в воду. Прямо через головы прижавшихся к настилу.

– Кто последний – тот барсук!

– …дориатский!

– Эй! – крикнул Брантиль, вскакивая на ноги.

Фонтан брызг щедро окатил и край настила, и их троих, а больше, конечно, его самого. Но вошедшая в раж компания этого не заметила и гневного возгласа не слышала: уже молотила руками прочь от берега.

– Да пусть, – примирительно позвал возникший непонятно откуда Имдир, – это у них вчерашний хмель выходит. Доброе утро, Эйссэ. Привет, малыш.

– Пусть он выходит где-то в другом месте, – резко переменившись в настроении, бросил Брантиль, рукавом мазнул по лицу и стал помогать жене. Та осторожно поднялась.

– Привет, Имдир! А я совсем не испугался, – вставил мальчик. При виде набегающей толпы он спрятался матери под мышку.

Купальщики уже достигли воображаемой отметки – вчерашний полосатый столб торчал из воды райвах в пятидесяти дальше вдоль пляжа, и дистанция на сей раз была условная; в обратную сторону развернулись нестройно, без команды, и уже на полпути ясно стало – лидера никто не обгонит. Так и вышло: он первым подплыл к пирсу, ухватился за поручни и резко вытянул на ступеньки сильное, красивое, разгоряченное гонкой тело. Вытянул – и замер. На краю пирса его ждал Брантиль.

– Имя, номер взвода, командир, – произнес он.

Голдо на лестнице глядел снизу вверх, широкая торжествующая улыбка непонимающе дрогнула – места, чтобы подняться, уже не оставалось.

– Эй, да ты чего?..

– Имя. Номер взвода. Командир, – раздельно повторил Брантиль.

Озадаченный голдо посмотрел по сторонам – на подплывших товарищей, на стоящих дальше на пирсе. Бравый вид победителя сменился видом не слишком бравым – голым, мокрым и растерянным.

– Мы вас, наверное, задели слегка, ты извини… Госпожа, без обид, а?

Эйссэ изобразила неопределенно недовольное лицо и поджала губы – обозначила, что вмешиваться и заступаться не будет. Мальчик, ухватив ее за руку, наблюдал с приоткрытым ртом.

– Я… это… Линлос Ондион. Тиритбарские легкие всадники. Второй полк, пятая квадра, вторая рота. Командир – Аурэндил Арандар, – наконец назвался мнущийся на лестнице голдо, и Брантиль молча отодвинулся, позволил ему вылезти на настил.

Остальные уже уловили, что над мокрыми их головами неожиданно сгущаются тучи, и один за другим последовали за Линлосом – потолкавшись, выстроились перед бесстрастно безмолвным Брантилем. Тот по очереди разглядывал их, выжидая.

– Корилдан Исанмион, Тиритбар. Второй полк, пятая квадра, вторая рота. Командир Аурэндил Арандар.

– Лассиэн Андариэль…

Когда назвалась последняя, Брантиль помолчал еще немного.

– Я так понимаю, ротный Арандар не сообщил вам, что в городе и в крепости существуют распорядок дня и правила приличий. А Тиритбарским всадникам не к лицу носиться в голом виде по чужим головам. Еще и в присутствии в городе своего лорда. Еще и перед приездом важных гостей.

– Так перед приездом… не перед гостями же… – попытался возразить кто-то. – Да у нас у всех увольнительная!..

Из шеренги шикнули, говоривший прикусил язык.

– Возможно, увольнительные следует пересмотреть – в крепости найдется работа.

Незадачливые купальщики сникли и уже стучали зубами. Кто-то еще явно хотел поспорить, но вовремя одумался – выволочка выволочкой, но неизвестно, что на нее скажет сам ротный, и не попадет ли уже ему от полкового командира.

– За мной, – развернувшись, велел Брантиль. И повторил, когда кто-то наклонился подобрать с настила одежду: – За мной!

Нестройная шеренга поплелась под шлепанье босых ног; на пирсе потянулась мокрая полоса. Удовлетворенно хмыкнула, сложила руки Эйссэ, а мальчик рядом с ней явно не до конца понял суть переполоха и завороженно глядел отцу в спину, совал в рот палец.

– Что за муха его укусила?.. – на ходу шепнул незадачливый победитель заплыва.

– Может… – с улыбкой предположил Имдир, – может, за дориатского барсука обиделся?

***Имдир медленно шел по пляжу. Ему-то спешить было некуда: предстояло еще одиннадцать законных дней полной свободы: он специально подгадал так, чтоб оказаться в Хеледосе вместе с переговорщиками, с лордом Карантиром, со всей приехавшей следом шумной свитой, с сопровождением, со случившимися здесь же старыми товарищами.

После шести недель на перевалах полагалось пять дней отдыха, после двенадцати – двенадцать. Имдир безвылазно провел в горах пятнадцать недель и имел теперь полное право слоняться без дела, а без очень серьезного повода даже слишком дотошный командир вроде Брантиля не стал бы его трогать – бурый загар, как и выгоревшие волосы, как следы морозных ожогов на щеках, как иные почетные признаки горных патрулей и горной разведки, был своего рода извинением и неформальным допуском до некоторого рода сумасбродств и излишеств. Повелось так, что строгих химрингских порядков, аглонской вечной погруженности в дела и внешней видимости приличий, как в Тиритбаре, здесь блюсти не стремились. Не будучи резиденцией лорда, пограничный, населенный народом пестрым и кочевым, Хеледос отличался некой особой вольностью и в чем-то самостоятельностью. А давешние вырвавшиеся на волю прыгуны из второй роты… Что ж, им просто не повезло.

Пляж кончился, упершись в укрепленную каменную дамбу. Хотя за ней он вроде как продолжался – растекался и дальше, до самых подступающих к воде почти отвесных гор, – но именно за дамбой галька резко крупнела, превращалась в валуны, и обнаруживалось вдруг, что уже и не пляж это вовсе, а по-летнему сухое речное русло. Вода тихо шуршала, прячась в камнях, и сейчас на противоположный берег перебраться можно было посуху. Вот весной, когда Хелеворн переполняли паводки, вытекающая из него речонка взбухала, раздувалась, тогда и крепкая дамба оправдывала свое существование, и название самой речки – Нгавад{?}[От нолд. (n)gawad – howling, «Воющая».] – становилось понятным.

Имдир не стал подниматься на гребень, а развернулся и побрел вдоль него – туда, где через запертое в каменный рукав русло был перекинут подъемный мост: в опасный сезон его приходилось убирать, но большую часть года именно он служил главным въездом в город.

– Правее, правее!

– Да вижу я!

– Незаметно!

– Так сядь, сам попробуй!

– С дороги ушли оба!..

В створе моста наметился неожиданный затор: через огромный воз, через рогожей укутанный горб груза, через две утробно мычащие воловьи упряжки не на шутку ругались какие-то войсковые интендантские и интендантские из крепости. Волы стояли уже на мосту и трясли рогатыми головами; возница вертелась, заглядывая под колеса, и огрызалась на советчиков; голдо в форменной куртке гарнизонного склада и со значком старшего мастера на вороте метался вокруг и хватался то за воловьи рога, то за свою голову.

– Нарочно такой воз выбрали? – спросил Имдир, останавливаясь в группе наблюдателей.

– И нарочно нагрузили все на один, – обернувшись, полувздохнул-полуусмехнулся ближайший к нему – тоже по виду складской. – Не хотели гнать несколько повозок, а теперь это вот разгрузить не дают. Хотят мост нам угробить.

– В порядке все с мостом, хоть пляши, – вмешался стоящий рядом каменщик-голдо, – но вот это колесное чудо – бьюсь об заклад, одно такое на весь Таргелион – может и свалиться. Только-только по ширине проходит!

– Что ты сочиняешь! – негодующе крикнули ему через мост. – Замерили! Нормально все проходит!..

– Замерить-то замерили… Но вот сейчас этот бычок допрыгается и утянет за собой остальных, – и каменщик подбородком указал на снующего между упряжками складского мастера.

– …и будем мы латать все в сжатые сроки… – не слишком расстроенно добавил другой каменщик, аваро, и, заметив заинтересованный взгляд Имдира, уточнил: – Прошлым летом еще предлагали, давно пора все по уму переделать. Подсыпать дамбу на пару райвов, поставить уже постоянный…

– Напомни, что нам тогда комендант сказал?..

Каменщики переглянулись и не без иронии дружно рассмеялись.

Спор на мосту все никак не разрешался: волы продолжали мычать, возница, складской мастер и еще то ли трое, то ли четверо с ними мельтешили, так и эдак прикладывали к мостовому полотну, к стоящим на твердой земле колесам длинные жерди – что-то замеряли; интендантские из крепости, похоже, во имя спасения моста собрались ложиться под копыта.

Позади, со стороны городских улиц, донесся мерный стук, и к шумному затору подъехал на прекрасном гнедом жеребце рослый всадник в красно-черной накидке.

– Ну и что тут у вас? – недовольно спросил, видя, что придется то ли ждать, то ли возвращаться и объезжать кругом – по Верхнему мосту.

Так вышло, что сам Хеледос располагался как бы на полуострове – на треугольном участке земли между озером, речным руслом и подступающими с юго-запада горами. Дорога на равнины Таргелиона выводила отсюда как раз вдоль Нгавада; на юг можно было пройти и перевалами, но это увеличивало путь на долгие часы, а то и сутки – больше, чем объезд через Nehtinya, Клинышек в междуречье с Гелионом.

– Да вот, Ланти, – обернулся кто-то из наблюдающих, – сам видишь, нашла коса на камень.

Алантар выругался, спрыгнул на землю, подошел ближе.

– Очень вовремя!

– Ты на север или на юг? – поинтересовался Имдир.

– Прямо, – коротко пояснил Алантар и, похоже, хотел добавить какое-то извинение, но тут все же случилось: на мосту раздался протяжный угрожающий треск.

Оказалось, воз на него все же медленно и с опаской вкатили, но колеса не сделали и оборота: действительно повело в сторону и соскользнуло-таки с настила переднее колесо, протерлось почти до самой ступицы и там заклинилось. Воз накренился, какая-то поклажа из-под накидки выпала вниз, оставшаяся опасно закачалась; волы заревели и замотали головами, уперлись копытами, а возница на передке вскочила с громким испуганным возгласом. Наблюдатели с обеих сторон поделились: одни отпрянули, другие бросились вперед.

Имдир вместе с кем-то еще – с теми же каменщиками и складскими как будто – подбежал, ухватился за ремни упряжи и потянул, помогая волам тащить все сильнее кренящийся груз. Хрустел под ногами гравий и песок, вокруг кричали, звали помогать кого-то, кто-то схватил из стопки лежавших поблизости досок ту, что казалась прочнее, и теперь пытался куда-то ее пристроить.

– Уйди, – выдавил Алантар.

Багровый, со вздувшимися на лице и шее венами, он повис на противоположном колесе – том, которое оторвалось от поверхности и грозило задраться еще выше – повис и изо всех дергал обратно, упираясь, цепляя ногами край моста. Внизу, по руслу, на четвереньках полз ошарашенный складской мастер – лоб разбит, на щеке солидная ссадина: качнувшимся бортом его скинуло вниз и, похоже, догнало чем-то, выпавшим из-под рогожи.

– Уйди, – одними губами повторил Алантар, и мастер спрятался. На колесе повисли втроем, с другого конца воз подпирали жердями и досками, толкали обратно и дергали. Волы ревели, возница кричала, и…

– Фу-у-у! – наконец выдохнул кто-то. – Вытянули! Пускай…

Колеса со стуком встали обратно, воз выровнялся.

Все вокруг переводили дыхание и утирали лбы; волы мычали жалобно и роняли с губ густую пену.

– Вот вы даете… – покачал головой Имдир и заглянул за край моста – троица, тянувшая колесо, попадала вниз и без сил пялилась там в небо. Кто-то поспешил спуститься туда же и уже поднял резко посеревшего складского мастера: на ногах он едва стоял и слабо дергал головой, словно вытряхивал из уха попавшую воду.

– Довольны?!

Оказалось, в саму крепость послать тоже успели, и теперь на место происшествия в сопровождении еще десятка разгоряченных голов примчался лично интендант Хеледоса, Келенхиль Эрмион.

– Толпа упрямых баранов!..

– Стадо, – зачем-то поправил кто-то из каменщиков, но замечание осталось без внимания.

– …и я даже знаю, кто здесь главный баран! – мимо воза протиснулся на уцелевший пока мост голдо в черной рабочей куртке, тоже с интендантской нашивкой, но уже с другой – с эмблемой Тиритбара на ней.

– И кто же?! – зашагал ему навстречу Келенхиль. – Не тот ли, кому втемяшилось тащить такую груду на таком чудовище?!

– Нет! тот, кто так и не прислал обещанные подводы!

– Я язык стесал говорить: нет у меня подвод! Нет! Отданы все! Оглядись, стоеросина, сколько народу пригнано!

– Да у тебя ничего нет, чего ни попросишь: ни рук свободных, ни подвод! Мозгов, я вижу, тоже нет! Мы, по-твоему, на себе должны в вашу дыру барахло таскать?!..

Тут уж крик поднялся совсем дружный, к нему присоединились и голоса других тиритбарцев (или кто там еще пригнал злополучный воз), и дружно оскорбившихся хеледосцев. Видно, суть межинтендантских противоречий сводилась вовсе не к одному только нынешнему происшествию…

Имдир протиснулся из толпы и по приставной лестнице спустился вниз, в реку, наклонился над Алантаром – тот все еще лежал и осторожно мял плечо.

– Цел?

– Порядок… Мне ехать надо, – Алантар стал подниматься, не отказавшись опереться на протянутую руку.

– Приказ на посты повезешь?

– Вроде того. Вот ответь мне, почему голодрим обязательно нужно устроить… – он замолчал, подняв глаза на особенно громко прозвучавшее «…да у вас в роду у всех руки не тем местом вставлены!» и последовавший за этим отчаянный взрыв негодования, – обязательно нужно устроить соревнования на ровном месте?

Имдир задумчиво поскреб шею.

– Так почему только голодрим…

Наверху, у них над головами, одни продолжали ругаться, другие рассматривать свои и чужие синяки и ссадины; погонщица-нандиэ на ерунду внимания не обращала – расцеловала мокрые морды своих волов и угощала их морковкой.

Но спор все же прервался: точку поставил все тот же складской мастер. Его уже подняли на руках на гребень дамбы, умыли и, добыв откуда-то чистую перевязку, бинтовали голову. На ней проступило немного красного, но процедуру пришлось прервать: мастер как-то неловко вдруг от чужих рук отстранился, перевернулся на бок и, свесившись с дамбы, отправил вниз то ли завтрак свой, то ли вчерашний еще ужин – отправил и совсем обмяк. Тут уж все быстро замолчали, взявшие друг друга за грудки разжали руки, а хеледосский интендант с интендантом тиритбарским застыли и выругались на один голос.

*** – Ты-то куда опять делся? – спросил Гвинтанн, отплевываясь от воды – та текла по спине и уже намочила ему весь верх штанов. – Лей еще!

– Гулял, – коротко ответил Имдир и снова плеснул из кувшина – Гвинтанн принялся усердно тереть шею, склонившись над озером.

Заспанный и всклокоченный, он обнаружился сидящим на ступеньках харчевни там же на набережной, где они вчера разошлись – Брантиль тогда ушел первым, следом потянулся озадаченный будущим поручением Алантар, а потом поднялись и Имдир с Дорионом – один за компанию, другому рано утром предстояло вернуться к залежам своих свитков, подшивок и подсчетов.

– …гулял! А я еще посидел с ребятами с Южного тракта. Ты, может, помнишь их, мы как-то ходили вместе почти до Белегоста. Когда в тот раз еще наловили впрок рыбы, а ночью ее вместе с садком стянула рысь. Помнишь? Эх, жаль, садок хороший был!.. Эндион, Лорвин, Айлиль и остальные.

– Да, я помню их. У Эндиона двоюродный брат на пятом посту стоит.

– Точно! Так мы посидели, повспоминали всякое… Они же так и ходят у себя по югу: Амон-Эреб, Таур-ин-Дуинат, иногда Белегост… В прошлом году даже через горы переходили – вместе с наугримским караваном. Я так понял, те показывали нашим, как все это выглядит, если они наше добро перепродавать на восток будут… Хотя они же и так продают?.. Ох, Тьма их всех разберет!

Гвинтанн закончил умываться, обтерся прямо рубахой и натянул ее снова. На набережной уже сделалось совсем шумно: утро давно перестало быть ранним, и обычная кипучая жизнь торгового города, умноженная нынешними приготовлениями, пошла в полную силу.

Происшествие на мосту пока более-менее замяли: воз со своим грузом благополучно добрался до складов, где его стали разбирать; бесчувственного мастера унесли в лазарет, следом поплелись те, кто умудрился себе что-то вывихнуть и вроде даже сломать; тиритбарский интендантский старшина со своими – с сопровождающими, с возницей и с ее ненаглядными волами – уже куда-то делся, а интендант Хеледоса вернулся к своим заботам. Какие-то последствия в виде выволочек и наказаний, наверное, еще только предстояли.

– Может, пойдем поедим? – предложил Гвинтанн, резко встрепенувшись. Он то ли задумался о чем-то, то ли просто глядел по сторонам, высматривая знакомые лица – переход от разговора с одним собеседником на разговор с другим мог занимать у него считанные мгновения. – А то я просыпаюсь… Да не смейся ты! Сам знаешь – намотаешься на дороге, так потом!.. Но не говори даже, я ни за что жизнь свою кочевую на теплое место вроде вашего не променяю! Ты еще ладно, а взять нашего беднягу Дориона? Вот чудак-синда! Ты хоть видел, чем они заняты? Мешки с барахлом потрошат, записи какие-то постоянно – то взвесить, это измерить, там второе дно в повозке простучать… Потом отчитывайся еще, цифири складывай… – он помотал головой и демонстративно скрестил пальцы. – Упаси Создатель.

– Так тоже кто-то должен, – заметил Имдир.

– Кто-то! – хохотнул Гвинтанн и хлопнул себя по ляжкам. – И это, дружище, однозначно буду не я! А я… О чем я вообще… А! я говорил, что проснулся – мы тут вот в «Трех рыбешках» сидели, нас хозяин на лавках и разложил. Ребята на службу побрели, я сам не видел, они сейчас во внешнем патруле стоят, как сказали. А мне что! я птица вольная еще ровно два дня. Зато потом выдвигаемся гномам навстречу – со всем почетом сопровождать будем. Наш-то, кстати, бравый наездник где? Отчалил по высочайшему повелению? Сказал куда?

– Да. Мы с ним немного поучаствовали в том… – Имдир кивнул в сторону дамбы, – в случившемся.

– Уже слышал! Дали там, конечно! Артьо прилично так голову раскроило, но ничего, заклеят. А Ним, ты его не знаешь, он с нами пришел – тоже аваро по матери, перевелся недавно из Химринга – вот такой парень! У него еще кольцо в левом ухе… или в правом… не важно – а! – вот он локоть вывихнул.

– Ты вроде поесть собрался.

– Да! пойдем… Так вот… О чем я…

– Ты хотел есть и спрашивал про Ланти.

– Точно! Он не говорил, что-куда?

– Нет. Не говорил. Я видел, что на тракт выехал – не в горы. Я думаю, послание какое-то в Таргелион. А может, даже в Химринг…

– О как! Может, и в Химринг… Мне тут уже шепнули по секрету: оттуда может кое-кто приехать. Только до конца неясно – кто. Может посмотреть-послушать, а может и планы какие поменять… Что думаешь? Ты сам-то – где гулял? В горах не хватило? Уж если и гулял, то не один, верно – а? – Гвинтанн снова хохотнул и с намеком пихнул Имдира в бок.

Они уже вернулись к дверям «Трех рыбешек» и посторонились, пропуская на террасу девушку с подносом – на подносе тесно стояли кружки и миски со всякой снедью. Не обремененные заботами ночные гуляки проснулись и собирались завтракать; к ним присоединялись те, кто освободился после ночных дежурств и тоже желал подкрепиться.

– Ничего я не думаю, – просто пожал плечами Имдир. – Они там решают что-то свое, а я вникать не буду. Я вообще про другое: думаю перевод просить. Посмотри, – Имдир вдруг придержал друга за плечо, повернул лицом к озеру. – Какое красивое это место. Я понял просто, что никуда уезжать не хочу. В горах хорошо, но здесь как-то особенно по душе. Как будто я – дома. Наверное, найдется мне место в гарнизоне?.. Брана попрошу замолвить. Я, знаешь, там, наверху, иногда специально поднимаюсь на перевал, чтобы посмотреть… И… и дух захватывает. Посмотри, горы отражаются в воде, как в зеркале, Рерир такая огромная отсюда, до самого купола неба, а вокруг – черная зелень лесов!.. И как будто крепость наша – драгоценный камень в драгоценной оправе. Видишь?