Текст книги "Зачем нужны пророчества? Свиток Второй (СИ)"

Автор книги: Nia_1976

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 36 страниц)

«Прямо как ты это делал», – едва удержался от того, чтобы произнести это вслух Индэмэриэль. Вместо этого улыбнулся сочувствующе глядевшему на него шатену с удивительно добрыми глазами, действительно, сначала шарахавшемуся от любого резкого движения, да и до сих пор пытавшемуся ссутулиться от громкого слова, сказанного рядом. Уже вся прислуга и гвардейцы стали говорить тише, ибо никто не знал, в какой именно момент обнаружится у стены съежившаяся, фонящая тревогой нескладная тощая фигура парня, обижать которого не поднималась рука. Даже те придворные, коим молва уже давно вместо языка приписала жало, придерживали ехидные фразы, норовя то подкормить какой-нибудь вкусняшкой шатенистое чудушко, то изумить очередным рассказом о волшебствах эльфийского леса, то вручить искусно вырезанную, сплетенную или выкованную безделицу и наблюдать за искренним восторгом в лучившихся радостью очах.

Принц тряхнул головой, выплывая из тех самых затягивавших омутов, потер переносицу и продолжил: – Ситуация продолжала ухудшаться. Малыш бледнел, таял, в нем почти не осталось магии и жизни. Точнее, – мужчина покрутил кистью, подбирая слова, – желания жить. Представляешь, какого это, понимать, что ребенок, который только-только открывается для этого мира, уже не хочет жить. Мы думали, что Баи попал под заклинание, затем исключили проклятие, мы проверяли все, что могли, каждую зацепку. И ничего не находили. А потом случилось неожиданное, – Аэно смотрел, как его собеседник крутил в руках тонкую ножку бокала, потом робко протянул пальцы, касаясь прохладного хрусталя и пытаясь вытащить его из становившейся все крепче хватки расстроенного воспоминаниями принца. Последний посмотрел на ускользавший из ладони фужер, проводил его взглядом и опять вздохнул, – Брат вернулся домой раньше запланированного. Скорее, просто не смог уехать. Развернулся у водопада. Отправил трех своих заместителей вместо себя, а сам бросился домой. К сыну.

Принц попытался сглотнуть, но в горле пересохло. Хотелось не просто пить, а напиться. Однако перед глазами замаячил не пузатый бокал, а стакан с кубиками льда и соком жизнеутверждающего оранжевого цвета. Тонкая соломинка, украшенная изящным цветущим вьюном, также наличествовала. Сидевший напротив парень кивнул, указывая на напиток взглядом. Блондин сделал глоток, откинулся на спинку дивана, вытягивая ноги и резко выдыхая: – Джахэ пришел вовремя. Как раз, чтобы увидеть, как его любящая супруга, великолепная придворная дама, о красоте, изяществе и уме которой слагали множество баллад и писали стихи, плевала на располосованную плетью, удерживаемой прекрасной тонкой рукой, спину собственного ребенка со словами: – Ты, тварь, не достоин жить. Грязь под ногами…, – мужчина срочно сделал еще один глоток, наблюдая за тем, как его побледневший слушатель залпом выпивает целый стакан.

– Блистательная леди Элинаэль не сошла с ума, – голос наследника престола звучал холодно и бесстрастно, – хотя, такое иногда случается с эльфами. Она просто была уверена, что поступает, как должно. И искренне считала рыжину на кончиках волос сына уродливой, так как с ней отвратительно сочетался голубой цвет глаз. Детская пухлость была для нее безобразной, поэтому Баиэ сидел на строжайшей диете, практически голодал. У него не оставалась сил даже на игры, не говоря уже о тренировках, которыми загрузила его мать, вручив вместо плюшевой игрушки стальной клинок, а позднее, в наказание за медлительность и тупоумие, раскрошившая на лоскутки верного друга ребенка, медвежонка с очаровательными карими пуговками глаз, утешителя и компаньона на период сна.

В горле Аэно сидел противный липкий комок и никак не хотел уходить. Глаза щипало, а в носу подозрительно подхлюпывало. Но ведь мужчины не плачут. Правда? Он поправил упавшую на щеку прядку, одновременно смахивая подозрительную влагу, машинально отмечая, что и Его Высочество провел пальцами по лицу. Последний затем глухо произнес: – Супругу ненаследного принца отлучили от двора, чтобы племянник даже случайно с ней не столкнулся. Разводов у эльфов до того не было, но, в данном случае отец пошел на такое нарушение, так как другим вариантом была казнь. Не хотелось, чтобы позже, когда Баиэ подрастет, он винил себя в смерти матери. Однако светская львица не смогла прожить без своей дворцовой сцены, переместившись сначала к драконам, затем, когда и там ей не нашлось места, к людям. А потом случайная ссора, неконтролируемый выброс силы во время дуэли двух пьяных, но не растерявших оттого мощи волшебников. И красавицы-эльфийки не стало.

Индэмэриэль задумчиво провел пальцами по переплетению черных и фиолетовых прядей, именно после этого случая и появившихся в золотой косе. Он был уверен, что отец знает, а брат догадывается, что не все было так, как представлялось, в том тихом уголке парка, принадлежавшего людскому королю, где разыгралась трагедия. Однако ни о чем не жалел. Лишь выкрасил часть гривы в темные цвета, чтобы помнить, что и цвет эльфийской души не всегда солнечный и ясный, как воздух в волшебной эльфийской роще в полдень. Мужчина пожал плечами, принимая, что мудрый лес мог направить, успокоить, посоветовать, но не приказать. И каждый избирал свою дорогу сам. Так поступила бывшая супруга брата, так поступил и он сам. Индэ наклонился вперед, сцепляя руки на коленях и внимательно вглядываясь в сине-серые глаза с таким непривычным вертикальным зрачком, попутно с удовлетворением отмечая округлившиеся, пусть и совсем немного, щеки парня и уже не так сильно выпиравшие ключицы, чуть видневшиеся в V-образном вырезе мягкой рубашки.

– Аэно, – паренек моргнул и уставился на собеседника, выпрямляя спину и подбираясь, – понимаешь…. Баиэлиэль до сих пор очень сложно сходится с окружающими, – каштанчик согласно кивнул, видимо, успел что-то для себя отметить, – а тебя он принял сразу, – Индэ прикрыл глаза, вспоминая, как племянник прижимался к гостю всем своим худеньким тельцем, несколько раз переспрашивал, трогательно удерживая ручками парня где-то чуть выше коленей, точно ли тот придет. Блондин хмыкнул. Нашли друг друга две худобы. Теперь их будут откармливать комплексно, – Аэно, я хотел тебя попросить….

Слова не шли с языка, слишком много сегодня было волнений. Слишком неуверенной была радость от изменений в поведении забитого измученного собственной матерью ребенка, который и отца-то подпустил не сразу, а от тетки буквально шарахался, как впрочем, и от других представительниц женского пола, особенно, если имелся такой элемент гардероба, как пышная юбка, столь любимая мамочкой малыша. Лемалиэль расстраивалась, однако не переставала приходить, надеясь, что рано или поздно улучшение произойдет. А потом подолгу молча стояла у окна в галерее, не пытаясь вытирать редкие прозрачные слезы. Аэно поднял руку и улыбнулся: – Лорд Индэмэриэль, Вы можете не сомневаться. Я обязательно завтра же приду к Баиэлиэлю. И поиграю с ним, и не только завтра, – уголки губ шатена чуть приподнялись, – у меня все равно во дворце дел никаких нет. Я буду рад, если мое присутствие пойдет на пользу, – он уверенно кивнул еще раз, мысленно давая себе обещание, что постарается, как может, раскрасить радужными красками жизнь внезапно доверившегося ему ребенка.

И ни разу не пожалел об этом обещании. Не попытался избежать ответственности. Даже, когда выяснилось, что эльфик предпочитает с новым другом не только играть, но также есть, купаться, гулять. Он бы и спал с ним, но Аэно удалось договориться с маленьким узурпатором о том, что дневной сон шатен проводит в комнате рядом, за приоткрытой дверью, а на ночь читает сказку и уходит к себе. И во время учебы каштанчик сидел в углу кабинета, занимаясь своими делами, в то время как Баиэ то и дело скашивал на него глаза, проверяя, не делся ли куда-нибудь его новый друг, с которым ему было тепло и нестрашно.

Парень отложил в сторону исписанный лист и достал новый. Погрыз используемую для письма гладкую палочку, потянулся, вздохнул и снова уставился на бумагу. Индэмэриэль улыбнулся и шагнул ближе. Коснулся ладонью плеча. Взлохматил каштановые прядки и надавил на кончик сморщившегося от такого произвола носа: – Привет. Чем занимаешься? – шатен пожал плечами, – Да вот, пока Баиэ доделывает задания и одевается, решил сказку записать. А то сочинил для него, но боюсь, что забуду.

– Понятно, – принц хмыкнул, – можно? – получив разрешение, подхватил листки, пробежал глазами, – Интересно получается. Думаю, племяннику понравится. Может быть, стоит напечатать? Покажешь конечный результат? – Аэно хлопал ресницами и беззвучно открывал и закрывал рот. Потом все-таки выдавил: – Что, вот прямо так? Сразу и напечатать?

Блондин пожал плечами: – А почему нет? Печатная мастерская содержится за счет дворца. Воспользуюсь своими привилегиями. Тем более что история у тебя довольно необычная. Но… в любом случае, дождемся вердикта главного критика, – эльф мотнул головой в сторону кабинета, где занимался маленький принц, всего пару дней как переставший требовать постоянного присутствия своего нового друга в том же помещении, где находился сам.

Парень активно закивал. Замер, пожевал губу и вскинул свои невозможные глазищи на собеседника: – А можно…, – мужчина одобряюще улыбнулся, и Аэно решился, – я…, мне скучно было. И вот, написал. У Вас такого вообще нет. А ведь интересно, – наследник престола поднял руку, прерывая невнятные бормотания, подтянул шатена за кисть вверх, и отвел к светло-зеленому диванчику, над которым нависали широкие листья пальмы, посадил рядом с собой, – Подожди. Я пока ничего не понял. Но… ты же знаешь, я поддержу тебя, – в груди Индэ разливалось тепло от спокойной улыбки кивнувшего ему паренька.

– Я написал сказку, но для взрослых. Если тебе не очень сложно, не мог ты ее прочитать. Скажешь, интересно или нет? И… может быть, – голос каштанчика становился все тише, – ее тоже можно будет напечатать. Хотя бы… одну, или две…, – Аэно потихонечку сползал с дивана, утыкаясь взглядом в цвета молочного шоколада ковер, теребя пальцами прочную ткань светло-бежевых штанов, заправленных в украшенные эльфийскими узорами мягкие васильковые сапожки. Индэмэриэль опять коснулся плеча своего робкого собеседника, побуждая того посмотреть в солнечные очи принца: – Аэно, все в порядке. Давай свою рукопись. Я, конечно, не представляю, о чем ты говоришь, но обязательно посмотрю. Обещаю.

В небесной сини разливалось счастье, на миг скрывшееся за густыми ресницами. Паренек вскочил с дивана: – Спасибо, я тогда. Сейчас…, – он метнулся к столу, специально для него установленному в этой комнате, выдвинул нижний ящик, закопался в него, чуть ли не по уши. На свет появилась большая конфета в серебристой обертке, следом была извлечена плитка орехового шоколада из земель драконов, набор каких-то позвякивавших браслетов. Голова вынырнула. На лице мальчишки прослеживался напряженный мыслительный процесс. Сменившийся явным озарением. Сладости и украшения смели обратно, ящик задвинули, выдвигая второй, чуть выше. Оттуда бережно выудили кожаную с серебристым морозным узором внушительную папку и, крепко прижимая к груди, доставили к продолжавшему наблюдать за этим кипишем мужчине.

– Аэно…, добрый день, дядя Индэ, а что Вы тут делаете? – донеслось от дверей в кабинет. В проеме стоял, тревожно блестя бирюзовыми глазищами, эльфенок, уже одетый в изумрудного цвета костюмчик для прогулки. В руке малыш держал плюшевую собачку, шею которой украшал ошейник из тонкой полоски темно-коричневой кожи с узором из драгоценных камней, перевитый золотыми цепочками. Мужчина улыбнулся племяннику: – Просто разговариваем. А ты куда собрался?

Баиэ нахмурил бровки и перевел взгляд на шатена. Тот пожал плечами: – Куда хочешь, солнышко. Но…, – заслышав интригу в голосе, эльфик склонил голову набок, – у меня там, – взмах рукой в сторону балконной двери, – харим в прятки играет. Очень просил, чтобы мы с тобой его поискали. Ты как? Согласен? А то Анак уже давно хочет с тобой познакомиться, – кивнув головой на прощание наследному принцу, Аэно, тихонечко приобнимая мальчика за напряженные плечики, передвигался к распахнутым заранее, теперь то Индэмэриэль понял, зачем, дверям, ведущим на широкий белоснежный балкон. С него по изящной винтовой лесенке можно было попасть в цветники.

– Вот видишь? Смотри, какая бабочка? Она тебе улыбается. Видишь? Крылышки сложила и раскрыла. Это она здоровается. Давай, тихонечко помашем ей в ответ, – речь шатена лилась нескончаемым звонким ручейком. И племянник поддавался, несмело, медленно, шаг за шагом, но подходил к лестнице. Первая ступенька, вторая. И золотистая голова повернулась следом за движением руки спутника, обнаружившего совершенно замечательный куст, похожий на голову единорога. Скоро пара любителей природы скрылась из виду, но все еще было слышно, как восхищается травой, цветами, облаками и удивительно звонким мелодичным ручейком, «чуть подальше, вот буквально минутки две пройти нужно», каштанчик. Чуткое ухо эльфа дрогнуло, а на душе стало теплее, когда к бесконечным переливам голоса найденыша присоединились отдельные тихие возгласы племянника. И скорее всего, вероятного, в очень отдаленном будущем, наследника престола.

Индэмэриэль вздохнул, понимая, что если все пойдет и дальше так, как сейчас, то… он уже не был уверен, что дети у него когда-нибудь появятся. Ведь не существовало средства завести ребенка паре мужчин. Разве что… уговорить какую-нибудь эльфийку? Мужчина мысленно обкатал данную возможность…. Что ж. На крайний случай можно, только зачем? У него был брат с племянником и сестра. Наследников и так хватит. Род не прервется. Блондин тряхнул гривой, встал, аккуратно придерживая врученную ему папку, и вышел на балкон, прямо под которым обнаружились оба предмета его размышлений. Более худой и высокий придерживал хрупкого и маленького младшего за талию, что-то нашептывая в остренькое ушко, пока Баиэ осторожно, кончиками пальцев касался лепестков огромного, с два кулака Индэ оранжевого колокольчика.

Мимо исследователей на бреющем полете пронесся огромный полосатый шмель, загудел, отгоняя незваных зрителей, и залез в чашечку цветка. Отодвинувшиеся в сторону натуралисты смешно склоняли головы набок, пытаясь заглянуть внутрь и подсмотреть за сердитым насекомым. Получалось, судя по недовольному сопению и нахмуренным бровкам эльфика, не очень. Аэно аккуратно похлопал мальчика по плечу и показал в сторону края полянки, где качали лапами мохнатые кусты, из которых до уха старшего эльфа доносился треск, писк и пофыркивание. Буквально через секунду в просвете между ветвями появился полосатый хвост, изогнулся змеей и снова исчез. Харим дожидался хозяина, попутно наводя на территории свои порядки.

Индэмэриэль тихо шагнул назад, чтобы вставшие с коленей мальчишки не заметили его. На губах блондина сияла светлая мягкая улыбка, в глазах светилась нежность, пока наследник престола наблюдал за тем, как его боявшийся ступить даже за порог собственной детской, не говоря уже о территории всего дворцового крыла, отведенного под жилье среднего принца, племянник неуверенно топал по упругой травке, замирал, словно испуганный олененок, а затем опять двигался вперед. Из кустов неспешно выбрался харим. Потянулся, прогибаясь в спине и выпуская когти на передних лапах, фыркнул в усы, подвигал округлыми ушками и завалился набок, смешно дрыгая задней лапкой и посматривая лукавым черным глазом на застывшего в паре метров эльфика.

Малыш сделал крошечный, практически незаметный шажочек вперед. Кошак перевернулся на пузо и прополз пару сантиметров, продолжая забавно шевелить усами и улыбаться во всю свою разъевшуюся на дворцовых харчах морду. Состоявшаяся через несколько долгих минут встреча не отличалась излишней теплотой. Баи коснулся шелковистой шкурки, кончика ушка Анака. Тот в ответ махнул хвостом, обвивая на миг маленькую ладошку. Тут же отдернутую. Из уголка глаза наблюдавшего за тем, как харима знакомят с «защитником» и его подопечным, мужчины вдруг скатилась, скользнув по щеке одинокая слезинка. Индэмэриэль жалел о том, что брат не мог видеть, как его сын, его вина и его горе, постепенно учился доверять, жить и радоваться.

Блондин провел рукой по серебристой вышивке белоснежной рубашки, поправляя воротник, перекинул упавшую на грудь косу за спину, развернулся, но тут же оглянулся назад, чтобы еще раз посмотреть на занятую своими делами троицу. Улыбка опять осветила лицо эльфа, размышлявшего над тем, сколько времени ему потребуется, чтобы убедить, нет, не отца, не придворных, которые и без того не чаяли души в Аэно, а самого паренька в правильности решения наследника престола. Добравшись до кабинета, Индэмэриэль взглянул на вставших при его появлении из удобных мягких кресел визитеров, покосился на папку в руке и вздохнул, понимая, что сначала нужно будет разобраться с посетителями.

… …

В животике Баиэлиэля опять настойчиво заурчало. Мальчик прихлопнул предательское местечко и встревоженно посмотрел на своего спутника, надеясь, что тот ничего не услышал. И натолкнулся на вопросительно приподнятую бровь. Грустно вздохнул, опуская глаза и морща носик. Аэно опустился на колени, заглядывая в прятавшиеся от него небесные очи: – Баиэ, в чем дело? Ты так домой идти не хочешь? Я не ошибся?

Золотоволосый малыш кивнул, в животе недовольно булькнуло. Шатен улыбнулся и погладил ребенка по щечке, убирая упавший на нее локон: – Так и в чем дело? Давай, – он указал на вскочившего на лапы и готового к свершению любых подвигов харима, – Анака на кухню пошлем, только…, – парень помедлил, в то время как эльфик заинтересованно хлопал на него ресничками, – нужно будет что-то послать, чтобы там поняли, что еда требуется не только нашему с тобой пушистому другу, но и нам. А написать нечем, – Аэно почесал затылок и поджал губы. Баиэ кивнул и принялся расстегивать один из браслетов, украшавших руку. Застежка не хотела поддаваться все еще по-детски неловким пальчикам. Мальчик кусал губы и хмурился.

– Я помогу, – шатен потянулся, перехватывая упрямый замочек, – а вообще, идея отличная. Я правильно понимаю, что этот браслетик узнают? – парень повертел в руках украшение, – А, вижу, на нем твое имя. Здорово. А что же тогда мне отправить? – он оглядел сапоги, украшенную узорами рубашку, похлопал по карманам. Дернул себя за ухо, – кроме пары волосин ничего в голову не приходит, – сознался, пожимая плечами. В ответ эльфеныш поманил его к себе, привстал на цыпочки и выудил из прядок одну из вплетенных в каштановую гриву цепочек. Обмотал ее вокруг браслета и вернул назад своему спутнику, чувствительно приложившему себя по лбу ладонью: – И вот кто из нас старший?

Наблюдавший за мальчишками кошак фыркнул, завалился на спину и помахал лапами. Выразив свое отношение к происходящему, вскочил, ткнулся мордой в ладонь Аэно, подцепляя клыками браслет. В два прыжка пересек поляну, белкой взлетел по колонне, исчезая в ближайшем окне.

– Интересно, зачем он на второй этаж полез, ведь кухни на первом, – задумчивый голос рядом, заставил Баи повернуться к каштанчику. Последний подмигнул, – ну что ж, думаю, минут двадцать у нас в запасе есть. Вряд ли повара быстро сообразят, что от них требуется. Так что… предлагаю определиться с местом для трапезы и…, – парень встал, поманил за собой заинтригованного малыша к краю полянки, отодвинул мохнатые лапы окаймлявшего опушку кустарника, открывая обзор на усыпанное крупными черными матовыми ягодами небольшое деревце, – поесть ягод. Они точно съедобные. Вчера читал.

Аэно, все также придерживая одной рукой ветви, скользнул внутрь, второй рукой срывая четыре крупных плодика. Больше в ладонь не помещалось. Повернулся к настороженному нахохлившемуся малышу, протягивая ягодки: – Держи, солнышко.

Эльфенок, сообразив, что его в кусты не тянут, да и сам шатен находится на виду, облегченно выдохнул и аккуратно подцепил с худой ладони угощение. Засунул ягодину в рот и прижмурился, причмокнул и расплылся в довольной улыбке, как в зеркале отразившейся на лице наблюдавшего за ним парня. Подкормка продолжалась, пока на поляну не вывалился державший в зубах ручку корзинки взъерошенный кот. Анак поставил свою ношу на траву, возмущенно мявкнул, демонстративно чихнул и улегся, вылизывая по очереди то одну лапку, то другую. Поднявший корзинку, чтобы чуть передвинуть ее в сторону, каштанчик сочувствующе кивнул, покопался среди кулечков и контейнеров, выудил два с колбасой, мясом и третий с рыбкой, открыл, подсовывая кошаку на выбор.

Распахнутыми глазищами эльфенок наблюдал за тем, как серебристая лапочка с черными полосками касалась посудины с ароматными кусочками розоватой рыбки в нежном кляре. Аэно вытащил один, скормил угощение с ладони. Сунулся за другим, но был остановлен урканьем кошака, распушившегося, улегшегося поудобнее и продолжившего вылизываться. Парень покачал головой и принялся расставлять на кружевной золотистой скатерке, извлеченной из бокового кармана корзинки, защищенные магией от разбивания тонкие фарфоровые тарелки жизнеутверждающих салатовых и желтых оттенков, сунул в руки дитенка пакет с ярко-синими фруктами: – Почисти, пожалуйста, и выложи вот сюда, – под нос слегка ошарашенному предложением поучаствовать в сервировке блондинчику поставили небольшую глубокую миску.

Баиэ взглянул на солнышко, молча и неспешно катившееся по краю небосвода, затем на споро открывавшего крышки контейнеров и выкладывавшего их содержимое на тарелки шатена. В голове крутилось что-то о недопустимости подобного унизительного поведения, произнесенное каким-то уже почти забытым злым женским голосом. Громкое мурчание боднувшего в плечо вставшего на лапы кошака прогнало неприятные воспоминания. Ойкнув, эльфеныш с трудом удержал равновесие, но пакет с фруктами все-таки выронил, чем круглые плодики тут же и воспользовались, раскатившись по изумрудной травке. Мальчик сгорбился и согнулся, испуганно поглядывая то на блестевшие мытыми боками под солнечными лучами фруктики, то на занимавшегося выуживанием из корзинки хлеба и ложек с вилками Аэно. Последний поднял голову, обозрел поляну и улыбнулся: – Чего стоим? Собирайте коллективно. Анак, не думай отлынивать, ты в этом тоже поучаствовал, так что помогай. Мыть не надо. Все равно их чистить.

Шатен опять закопался в корзинку, бормоча себе под нос что-то о неуловимой посуде, а счастливый Баи ползал по траве, подхватывая один синий шарик за другим. Периодически ладошка сталкивалась с мокрым носом норовившего утянуть фрукт из-под руки принца харима. Сначала мальчик пальцы отдергивал, чем наглый кошак вовсю пользовался, аккуратно беря клыками фрукт, а потом с аппетитом зажевывая его. Сообразив, что так на их долю совсем не останется, Баиэлиэль удвоил усилия, иногда даже отпихивая Анака в сторону. Хищник фыркал в нос своему сопернику, облизывал его шершавым языком и несся к очередному плодику, пропущенному эльфом.

Притворяясь, что очень сильно занят намазыванием желтого ароматного мягкого сыра на пышные ломти свежеиспеченного хлеба с хрустящей корочкой, присыпанной незнакомыми семечками, Аэно из-под ресниц наблюдал за устроенным мальчиком и зверем соревнованием, с трудом удерживаясь от смеха. Наконец, все фрукты оказались либо в пакете, цепко удерживаемом Баи, либо в желудке развалившегося на солнышке упитанным пузиком кверху харима. Дождавшись, пока мальчик вернется и усядется рядом, шатен передал ему только что намазанный бутерброд, в который эльфеныш впился зубами, урча не хуже Анака. Дожевал последний кусок, отряхнул коленки от крошек и вдруг застыл, выпрямив спинку и одновременно опустив плечи и голову, испуганно уставившись на что-то.

Парень наклонился, встревоженно сводя брови к переносице: – Баиэ, что случилось? В чем дело? – малыш молчал, прикрывая что-то ладошками. Аэно прикусил губу, возвел глаза к небу, затем тихонечко боднул, словно кот, эльфеныша в плечо лбом, – солнышко, у тебя что-то заболело? Скажи мне? Мы все решим. Все будет в порядке, – голос каштанчика звучал тихо и ровно. Помедлив, блондинчик с всхлипом убрал ладони, снова замирая. Парень встревоженно обследовал коленки, но ничего не нашел. Ни следов крови, ни дырок. Опять посмотрел на малыша, – Баи, что такое? Где болит?

Мальчик помотал головой, шмыгнул носиком и ткнул пальчиком в изумрудную штанину. Шатен аккуратно надавил пальцем на указанное место, следя за изменением эмоций на лице ребенка. Но эльфик продолжал сидеть, безжизненным взглядом уставившись на колени. Аэно выдохнул, глубоко и медленно, покачал головой и сел на траву, перетягивая несопротивлявшегося малыша к себе на колени. Пригладил кудряшки: – Баи, так что все-таки случилось? – мальчишечка опять ткнул пальцем, – так не пойдет, – Аэно, уже сообразивший, что ничего серьезного не случилось, улыбнулся в прядки и шепнул, – А может быть, ты мне словами объяснишь, а то я ничегошеньки не понимаю.

– Ну, вот же, – в голосе чуть ожившего и распрямившегося ребенка все еще звучали слезы, но страха шатен не уловил, – я штаны запачкал, – пухленький пальчик опять тыкнулся в темные травяные пятна.

– И что?

Возможный будущий наследник престола сердито взглянул на непонимающе смотревшего на него в ожидании разъяснений собеседника. Прикусил губу, подбирая слова, открыл рот, закрыл, фыркнул и махнул ручкой: – То есть? Ничего страшного? – и столько сомнения было в его голосе, что у Аэно сразу пропало желание смеяться. Он крепко прижал к себе эльфеныша, чмокнул в розовую щечку и сунул в руку золотистый пирожок с выложенной на нем тестом улыбающейся рожицей: – Конечно. Отстирают потом. Или магией уберут. Не волнуйся. Ты же одевался сюда не наряды демонстрировать, а гулять. Вот бальная одежда – это, конечно, да. Там нужно быть аккуратнее. Но все равно, случается разное. Так что… пустяки это. Кушай лучше. А то уже всех животных своим голодным бурчанием распугал.

– Но Анак-то остался, – Баиэлиэль прожевал откушенный кусок и показал на вроде бы даже слегка похрапывавшего кошака.

– Нашел, кого в пример приводить, – Аэно вытер испачканные в ягодном соке руки и налил в две чашки ароматный чай, плюхнув в порцию мальчика пару кусков похожего на пластилин янтарного меда, – во-первых, наш Анак сам кого хочешь напугает, а во-вторых, он с тобой дружит, а значит, доверяет.

– Правда? – в глазах малыша светилась робкая надежда и радость. Только что дрыхнувший харим гибкой лаской скользнул ближе, тыкаясь лбом в руку эльфенка. Лизнул его в нос, подхватил лапой ближайший пирожок и отпрыгнул в сторону, избежав шлепка похожим на кружево полотенцем.

Шатен с досадой цокнул языком, смотря на похожего на хомяка кошака, чавкавшего вкусняшкой, повернулся к расположившемуся рядом Баи. Вся радость тут же слетела с лица парня. Эльфенок опять сидел, напряженно выпрямив спинку, вытянувшись, словно в любой момент мог сорваться с места и убежать, при этом не отводя странного мертвого взгляда от кустов справа. Аэно судорожно прижал малыша к себе левой рукой, нахмурился и нащупал тонкое лезвие кинжала за голенищем сапожка. Подарок наследного принца, вручившего оружие после того, как выяснилось, что найденыш мог им управляться, удобно лег в ладонь, принося некоторое успокоение. Каштанчик затаил дыхание, прислушиваясь к окружавшему их миру. В кустах шелестнуло, тихонько треснула ветка.

Эльфик вздрогнул и попытался вскочить, но помешала рука Аэно, как и малыш, уставившегося на выбравшуюся на поляну гибкую эльфийку в ярко-алом пышном платье. Та тряхнула рукой, магией приводя слегка потрепанную веточками прическу в порядок, расправила невидимые зрителям складочки на тонком шелке подола и обернулась к сидевшим на травке наблюдателям: – Прошу прощения, что помеша…, – девушка спала с лица и начала медленно, словно ступая по тонкому льду, отступать назад, – Еще раз прошу прощения, я уже ухожу, ой, – леди схватилась за мочку уха, которую до того смущенно теребила, посмотрела вниз на траву, присела в глубоком реверансе, развернулась и рванула через кусты, из которых появилась меньше минуты назад.

– И что это было? – шатен осторожно надавил на кончик носа сидевшего у него на коленях испуганным кроликом мальчика. Тот всхлипнул, дернулся и спрятал личико в мягкую нежную ткань дорогой рубашки спутника. Аэно растерянно гладил плакавшего ребенка по ставшим от волнения влажными золотистым прядкам. Сбоку раздалось мерное тарахтение. Харим боднул хозяина рукой, требуя себе пространство, подгребся под бок малышу, продолжая размеренно тарахтеть. Положил тяжелую лапку на ногу уже рыдавшего в голос мелкого и обвил талию изрядно отросшим хвостом, решив также поучаствовать в утешении. Баиэлиэль на секунду замолчал, вытащил стиснутую в кулак ручку и запустил пальчики в мягкий серебристый мех. Всхлипнул еще несколько раз и притих. Аэно осторожно поглаживал постепенно расслаблявшуюся спинку. Бережно повернул мальчика, открывая его личико миру, улыбнулся, передавая игрушечную собачку, до того лежавшую чуть поодаль, в цепкие лапки: – Ты ореховое будешь или ягодное?

Эльфеныш хлопнул ресничками, приоткрывая ротик. Парень показал рукой на два больших пирожных в кружевных бумажных формах. Одно подмигивало разноцветными ягодками, а второе щедро было присыпано ореховой крошкой. Аэно не сомневался, что внутри обнаружится несколько целых ядер. Он облизнулся и перевел взгляд на спутника: – Так, какое тебе дать? Ягодное? – скорчил просительную мордашку, – можно я себе ореховое заберу? Я – белка по жизни. Видимо…, насколько я себя сейчас ощущаю, – поправился каштанчик. По лицу скользнула тень печали. Иногда, вот в таких случаях, как сейчас, когда настоящее тесно переплеталось с прошлым, Аэно становилось не по себе от того, что он ничего не помнил. Парень провел тыльной стороной кисти по лицу и прищелкнул пальцами, – А что это я с ума схожу? Мы сейчас их просто разделим пополам.

Острый нож нашелся на дне подтянутой ближе корзинки. Шатен примерился и покачал головой: – Так не пойдет. Давайте, слезайте с меня. Все ноги отдавили. И пирожное я так только покромсаю, а нам же красоту сохранить требуется, – он аккуратно ссадил Баиэ. Харим вальяжно сполз сам. А еще через минуту обе руки вероятного правителя эльфийского государства были заняты аккуратными половинками кондитерских изделий, в то время как харим зевал, придавив лапой плюшевого щена, видимо, чтобы тот не убежал, а Аэно, плеснув воды из графина на полотенце, осторожно вытирал следы слез с лица малыша, подносившего ближе к глазам то одно пирожное, то другое. Оттер и посоветовал:– Ты не раздумывай, кусай по очереди. Тогда обидно не будет, – парень вцепился в собственную порцию, прижмуриваясь и урча, словно харим. Последний недовольно фыркнул, провожая взглядом стремительно уменьшавшуюся в размерах вкусняшку, – Извини. Держи, – шатен положил на скатерть ложку с горкой крема, тут же слизанного шершавым раздвоенным языком, – Надеюсь, тебе плохо с него не станет, – каштанчик покачал головой, следя за хищником.