Текст книги "Вопреки себе (СИ)"
Автор книги: Malenn
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 40 страниц)
Она старательно и осторожно высматривала нового знакомого, но пока её попытки не увенчались успехом. Возможно, он и не появится здесь сегодня. Адель вдруг почувствовала горькое разочарование.
Внезапно её мысли были прерваны объявлением первого танца. Заиграла приятная мелодия полонеза.
К Адель тут же подскочил какой-то высокий блондин в темно-синем фраке, надушенный так сильно, что девушке захотелось отвернуться от него. Своей напыщенной манерностью кавалер напомнил ей павлина.
Княжна присела в глубоком реверансе, принимая приглашение, и отправилась с ним в круг танцующих. Она послушно следовала правилам игры – скромно улыбалась партнеру в ответ на его заученные комплименты, отвечала на его вопросы приличествующими светскими фразами, но мысли её были где-то далеко. Правда, её партнер по танцу об этом вряд ли догадался.
В кругу танцующих Аделина заметила Маргарет: кузина танцевала в паре с симпатичным, невысоким брюнетом и, похоже было, что он ей нравился, поскольку личико девушки зарделось, а зеленые глаза то и дело обращались к лицу партнера. Нужно будет выпытать у Мардж, кто этот поклонник и почему она до сих пор не рассказала о нём Адель.
Мишель тоже танцевал, в паре с высокой шатенкой в бледно-голубом платье, с высокомерным взглядом и непомерно высокой прической. Его лицо ровным счетом ничего не выражало – лишь вежливую холодность. Должно быть, девица была дочерью одного из знакомых отца, и молодому князю пришлось пригласить её на танец.
Пары плавно двигались, сменялись фигуры танца, а в это время Александр, немного опоздавший к началу, внимательно оглядывал зал.
Он специально не торопился входить, хотел вначале осмотреться. Однако, его появление не прошло незамеченным: граф был нечастым гостем на светских мероприятиях, а любое новое лицо неизменно вызывало интерес у этих людей, знавших друг о друге всё и сильно друг другу надоевших. А когда речь шла о вновь прибывшем загадочном джентльмене, да ещё со столь запоминающейся внешностью!
Головы светских кумушек моментально склонились друг к другу, скрываясь за китайскими веерами, и раздался приглушённый шепот. Более молодые дамы, оценив внешность таинственного незнакомца, тут же принялись бросать на него долгие, многообещающие взгляды.
Но молодой человек не обращал никакого внимания на то впечатление, которое он произвел своим появлением. Он явился сюда с определенной целью.
Александр нашёл взглядом князя Вяземского и руки его непроизвольно сжались в кулаки, а зубы стиснулись в приступе внезапного гнева. Он стоял так близко… Его враг, главный виновник того, что его отец сейчас гнил в сибирской земле. Если бы сейчас достать дуэльный пистолет и прицелиться, он точно не промахнулся бы в сердце негодяя!
Стоп… Спокойно. Пока не время для расправы. Но оно скоро наступит, любезный князь Вяземский! Ждать осталось недолго.
Александр бегло пробежал глазами по толпе гостей, отыскивая княжну. Как раз в этот момент закончили играть полонез, и партнеры кланялись друг другу.
Вдруг граф Хантли почувствовал легкий толчок в бок и шёпот Алексея возле своего уха:
– Вот она, взгляни!
Обернувшись туда, куда указал взглядом его кузен, Александр, наконец, увидел Аделину. Девушка грациозно выпрямилась после реверанса партнеру, и тот повел её обратно к тому месту, где стояли остальные дебютантки. Итак, придворные щеголи уже атаковали её!
Слегка прищурив глаза, Александр оглядывал свою будущую жертву. Адель обмахивалась веером и шептала что-то на ухо той самой девушке, которая сопровождала её во время их с Александром первой встречи. Кажется, это её английская кузина.
Александр окинул Адель оценивающим взглядом. Красивая… этого не отнять.
Хрупкие белые плечи, тонкие, изящные запястья, узкая талия, высокая грудь, огромные глаза, чувственные розовые губы, пшеничные локоны… С неё можно легко написать греческую нимфу… Впрочем, нимфы не в его вкусе.
Он привык несколько иначе оценивать женщин. Ему нравились горячие, страстные, грешные в своих желаниях дамы, опасные хищницы, которые выжимали из него все соки за одну ночь. Именно поэтому он редко связывался со светскими леди, предпочитая им девиц из более простых сословий, не обремененных высокими моральными устоями, но и не требующих ничего взамен.
Александр не привык к нежности и чурался её. Он привык брать то, что хотел от жизни и от женщин, но не привык отдавать. Единственная форма «любви», которую он знал – это физическая страсть. И никаких сердечных привязанностей. В его сердце жила лишь любовь к родным и ненависть к врагу.
Тут заиграла нежная музыка вальса, и Александр решительно шагнул к Аделине и поклонился ей, предлагая свою руку в белоснежной перчатке:
– Разрешите пригласить Вас на вальс, княжна?
Адель уже не ожидала его увидеть – она решила, что граф не появится на балу. Девушка даже вздрогнула от неожиданности, но, смущенно зардевшись и опустив глаза, присела в глубоком реверансе и протянула руку Александру.
Сердечко её радостно забилось: он всё же здесь, неужели он пришёл только из-за неё?
Александр отвел её в танцевальный круг и обвил рукой тоненькую талию девушки. Следуя прекрасной, нежной мелодии, они закружились в вальсе.
Вальс Адель всегда любила больше других танцев: плавные, грациозные движения, волнующая музыка, партнеры находятся так близко друг к другу… Это невероятно романтично!
Внимательно глядя в прелестное личико девушки, граф первым нарушил молчание.
– Итак, первый выход в свет, – улыбнулся Александр. – Наверняка, это очень волнительно?
– Немного, – скромно опустив глаза, отвечала девушка. – Но ведь это естественно – волноваться на первом балу.
– Честно говоря, не знаю, – по-мальчишески улыбнулся Александр. – Никогда не мог себе представить, что чувствуют юные леди, впервые привезенные на самую большую ярмарку невест в Англии.
– Почему же сразу – ярмарка невест? – спросила княжна, снова почувствовав себя породистой кобылой на кругу.
– Потому, что каждая из присутствующих здесь девиц надеется завтра утром получить как минимум одно предложение руки и сердца. А лучше – несколько, чтобы иметь возможность выбора. Но, увы, повезет сегодня не всем.
Аделина готова была разочароваться в своем новом знакомом, услыхав такие речи, да ещё небрежным, скучающим тоном. Волна негодования медленно начала подниматься в её душе. Он рассуждал о девичьих мечтах так… надменно, отчужденно, словно насмехался. Девушка почувствовала себя оскорбленной, не только за себя, но за весь женский пол в целом. Неужели все красивые мужчины таковы?
– А Вы считаете, что девушка выходит в свет лишь для того, чтобы как можно скорее выйти замуж и запереться в доме мужа, окружив себя кучей сопливых отпрысков? – надменно вздернув носик, недовольно спросила Адель, позабыв о светских манерах.
Александр изумленно воззрился на неё, едва не расхохотавшись. «Куча сопливых отпрысков» – это точно были не те слова, которые он ожидал услышать от скромной пансионерки. А этой барышне, похоже, палец в рот не клади. Терпение явно не входит в число её добродетелей.
– А для чего же, по-вашему, пришли сюда Вы? – хитро сощурившись, спросил он княжну. – Разве удачное замужество не входит в планы Вашего батюшки?
– Мой отец не станет неволить меня, граф, – все также надменно отвечала она. – Я приехала на этот бал, чтобы заявить о себе в обществе, стать его частью, принимать участие в светских развлечениях. Что же до замужества, я думаю, что мне ещё рано об этом думать!
– То есть, Вы хотите сказать, что откажете тем претендентам, которые осмелятся сделать Вам предложение? – удивленно приподнял брови Александр.
– Именно так! – с достоинством и вполне осознанным высокомерием ответила девушка.
Святая наивность… Александр внутренне усмехнулся её словам. Аделина, видимо, привыкла, что всё в её жизни происходит только так, как решила она сама? Маленькая королева своего выдуманного королевства – обожающий отец, старший брат, сонм нянюшек и дворни, ловящей каждое слово маленькой хозяйки. Что ж, ей предстоит горько разочароваться, когда она поймет, что кто-то вполне может разрушить её розовый замок и перевернуть её жизнь с ног на голову.
– Вот как? Признаться, я удивлен, княжна! – Александр пристально посмотрел ей в глаза. – Мне искренне жаль тех джентльменов, которым Вы сегодня разобьете сердца. Правда, они об этом узнают чуть позднее.
Значит, себя он не причисляет к этим самым джентльменам? Неужели ей только почудился интерес со стороны графа? Разочарование Адель нарастало с каждой минутой.
– Надеюсь, благородные господа достойно переживут мой отказ! – уже более прохладным тоном ответила Адель.
Сколько высокомерия! А лошадка-то оказалась с норовом! Тем интереснее будет объезжать!
Александр внутренне наслаждался тем, что у него получилось разозлить юную леди. На фоне сыплющих дежурными комплиментами лондонских щеголей он будет гораздо более интересен ей. Не зря же говорят, что женщины предпочитают подонков.
– Надеюсь, Вы оставите мне последний вальс, леди Аделина? – снова обворожительно улыбнулся Александр, резко меняя тему разговора.
– Боюсь, что все мои танцы на сегодня уже обещаны, граф, – холодно улыбнулась княжна. – Прошу меня извинить!
Как раз в этот момент вальс закончился и Аделина, сделав реверанс, поспешила прочь от него, возвращаясь на своё место. Александр проводил её дерзкой улыбкой.
На самом деле Адель переживала, что может остаться подпирать стену и граф поймет, что она его обманула. Тогда она точно провалится сквозь землю от стыда!
К счастью для Адель, её опасения не оправдались: русская красавица-княжна произвела фурор в свете этим вечером. Кавалеры, жаждущие быть представленными дочери российского дипломата, окружили её плотным кольцом. У девушки буквально не было времени спокойно вздохнуть.
Молодые люди осыпали её комплиментами, восхищаясь её красотой, грацией, манерами, глазами… Но Адель словно не слышала их, хотя вежливо улыбалась и послушно изображала смущение. Она чувствовала их неискренность, как ни странно. Может потому, что Маргарет уже просветила кузину относительно того, что доверять словам кавалеров не стоит, а может, потому, что они не были ей интересны.
Время от времени она непроизвольно искала глазами Александра, а он, как назло, постоянно попадался ей на глаза под руку с очередной леди. Он даже танцевал несколько раз с дебютантками, что вызвало у Адель неприятное чувство, очень напоминающее ревность.
Хотя с чего бы ей ревновать графа Хантли? Они ведь едва знакомы, и она видит его второй раз в жизни. При более близком знакомстве этот красавец оказался заносчивым и высокомерным, априори считающим всех женщин непроходимо глупыми. Он даже не дал себе труда скрывать это!
Почему же ей так неприятно наблюдать, как Александр Гордон склоняет голову над рукой очередной покрасневшей от смущения юной леди? Почему её сердце начинает противно ныть, а дыхание заходится так, что слезы готовы навернуться на глаза?
Не подавая виду, что он наблюдает за ней, граф, тем не менее, не упускал княжну из виду весь вечер. Разумеется, он видел её успех у молодых людей, и это оказалось ему неприятно. Несмотря на заносчивые заверения Адель, что она не собирается замуж, у её отца могло быть на этот счет совсем другое мнение. В конце концов, последнее слово в таких делах, как замужество дочери, всегда остается за отцом, а не за взбалмошной девицей.
Александр прикидывал, насколько близко он к достижению своей цели. Сколько еще ему понадобится времени, чтобы Адель сама бросилась в его объятия? Судя по их первому не совсем удачному разговору, пока он далек от того, чтобы девушка благосклонно отнеслась к его ухаживаниям.
Это ведь не просто какая-то актриса придворного театра или танцовщица из варьете, так что совратить её будет не так просто. Она, несомненно, воспитана в строгих традициях, как и все девушки из высшего общества, а потому, вздумай он поцеловать её при следующей встрече, как она тут же страшно оскорбится в том, что её заподозрили в недостаточном целомудрии, и укажет ему на дверь. Нет, не совсем так – вначале она лишится чувств, как и положено благородной даме, а потом точно выставит его за порог.
Но, в силу своего немалого опыта в общении с женщинами, Александр свято верил в одну вещь: они сделаны из той же плоти и крови, что и мужчины. Несмотря на всю ту чушь, которой юным леди забивают головы их маменьки и нянюшки, рано или поздно они прозревают и начинают сами познавать жизнь. Им так же, как и мужчинам, не чужды желания… плотские желания. А значит, их можно соблазнить.
Значит, Аделина будет противиться своей женской природе просто в силу строгого воспитания. А его задача: открыть ей глаза, показать, что желать кого-то – это не так ужасно, как ей об этом говорили. Правда, если ему это удастся, девушка сама приведет себя к бесчестью, но… это будет уже не его проблема. Это будет проблемой её отца и брата.
Скользя взглядом по её личику и фигуре, он пытался себе представить, как это будет. В его постели побывало немало красивых и соблазнительных женщин, но девственниц среди них не было. Это обстоятельство потребует от него терпения, черты характера, не особо свойственной ему в постели.
Но он постарается справиться, в конце концов, это – его цель, его изощренная месть, такая долгожданная и сладкая.
Адель усиленно старалась не встречаться с ним глазами, словно чувствовала опасность.
Интересно, подозревает ли она, какие грешные желания вызывает в нём? Глядя на её чуть приоткрытые мягкие губы и пульсирующую голубую жилку на шее, на медленно поднимающуюся при каждом вздохе высокую грудь, он чувствовал, как его тело начинает реагировать соответственно, подогреваемое разыгравшимся воображением. Он легко мог представить её без одежды, абсолютно обнаженную, лежащую рядом с ним в постели, принимающую его поцелуи и шепчущую его имя в экстазе…
Наверное, столь бурная реакция была связана с тем, что у него уже неделю не было женщины. Похоже, настало время исправить это и навестить нынче же вечером обворожительную Жаклин.
Эта девушка служила в королевском театре и была актрисой. Скажем так, актрисой второго плана. Звезд с неба не хватала, а потому на звание примы рассчитывать не могла. Спасала её только смазливая мордашка да особая способность показывать свою безграничную преданность главной приме и директору театра.
Александр познакомился с ней полгода назад, и она неплохо справлялась с задачей удовлетворения ненасытных желаний молодого графа. Вот уже полтора месяца, как он посещал её будуар в театре. Он специально пока не доводил их отношения до разряда официальных, когда ему пришлось бы снять для Жаклин дом, и посещать её открыто. Сама девушка, похоже, стремилась к этому всей душой, Александру даже казалось, что она искренне любит его. Ему было жаль её: при всей своей распущенности, девушка, похоже, была ему предана.
А бал, тем временем, закончился. Последний танец Адель танцевала с братом. Слава Богу, с ним можно было не притворяться.
Было уже за полночь, и княжна почувствовала себя смертельно усталой. Ноги просто горели от постоянных танцев, а язык болел от пустых разговоров. Скорее бы оказаться в уютной постели, но сначала – в горячей ванне.
Бал, конечно, не разочаровал её, а бесспорный триумф очень польстил женскому самолюбию, но Адель всё равно была немного расстроена.
И дело было в том, что Александр Гордон, граф Хантли, оказался вовсе не тем, кем она его себе придумала. Она представила его прекрасным принцем, благородным, вежливым, пылким, а он оказался обычным напыщенным хлыщом, как и предупреждала её Маргарет.
Это чувство было похоже на то, когда разворачиваешь долгожданный подарок, а в роскошной коробке оказывается вовсе не то, что ожидала. Так обидно…
При следующей встрече она непременно станет его игнорировать, чтобы сполна отплатить графу за свое разочарование.
Когда музыка стихла, и многочисленные гости стали покидать бальную залу, Адель не заметила, каким пристальным взглядом проводил её граф Хантли. Взглядом ястреба, выслеживающего голубку.
========== Приоткрывая завесу из прошлого ==========
В маленькой комнатке, служившей спальней Жаклин Бонье, молодой актрисе, было немного прохладно, но, тем не менее, окна были открыты.
Александр курил сигару, лежа в постели, а Жаклин примостилась подле него, словно прекрасная одалиска у ложа своего султана. Девушка глядела на любовника обожающим взглядом: ещё бы, он больше недели не навещал её, а она каждый вечер ждала и надеялась на встречу.
Её нежные, длинные пальцы легко скользили по обнаженной груди молодого графа, а темноволосая кудрявая голова покоилась на его мужественном плече. Она так любила эти моменты, сразу после их бурной близости, когда Алекс расслаблялся, становился будто ещё ближе к ней, чем во время страстных объятий.
Иногда они подолгу беседовали, он рассказывал Жаклин о своих путешествиях. Правда, Алекс никогда не вдавался в излишние подробности; он просто ярко и красочно описывал места, где ему довелось побывать, характеры людей, с которыми сталкивала его судьба, и у него это получалось настолько живо и, иногда, смешно, что девушка всякий раз повторяла своему любовнику, что у него есть несомненный актерский талант.
Жаклин как раз настроилась на такую беседу, но сегодня молодой человек почему-то был молчалив. Разжав объятия, он сразу закурил сигару и глубоко задумался.
Алекс явился к ней глубоко за полночь и почти без лишних слов потащил в спальню. Жаклин, которая успела изрядно соскучиться по нему за неделю, и не противилась. Этой ночью он был просто самим дьяволом во плоти: она и раньше не жаловалась на его мужские способности, но сегодня превзошел самого себя и заставил Жаклин забыть обо всем на свете, кроме его тела и того острого, всеобъемлющего наслаждения, которое он дарил ей.
– О чем ты думаешь, дорогой? – тихо спросила его девушка. – Ты сегодня какой-то странный, молчишь всё время… Ты явился с какого-то приема? Что там произошло?
– Ты чем-то недовольна? – тут же отозвался Александр, затягиваясь сигарой и выпуская струйку дыма. – Разве я не доказал, как соскучился по твоему телу?
Тон, которым он ответил, окончательно убедил Жаклин в том, что что-то случилось: молодой человек был как бы и с ней, но, в то же время, где-то далеко. Жаклин показалось, что она слышит, как он напряженно о чем-то размышляет. Она решила попробовать разговорить любимого.
– О, дорогой, как я могу быть недовольна, когда ты рядом? – заманчиво промурлыкала девушка, прижимаясь теснее к его телу. – Просто я чувствую, как далеко ты сейчас. Ты думаешь о чем-то. Может, расскажешь своей petit oiseau?
– Не о чем рассказывать, Жаклин, – задумчиво пробормотал молодой человек. – Просто я задумался о делах, которые мне нужно будет решить в ближайшее время.
Это было не совсем правдой, но что он мог сказать? Что поставил себе целью совратить невинную дебютантку? Что именно раздразненный слишком откровенными мыслями об Адель он и примчался сегодня в будуар своей любовницы, чтобы сбросить напряжение и утолить физический голод? А уж в том, что он только что пытался представить себе юную княжну на месте страстной француженки в своих объятиях, нужно и вовсе молчать. Едва ли такие откровения обрадуют Жаклин.
Девушка разочарованно вздохнула и осторожно коснулась пальцами его щеки, нежно ведя вдоль линии скул до подбородка, а затем по чуть пухлым губам. Как она хотела бы делать это каждую ночь, вот так лежать в его объятиях, вдыхать запах сигары, ощущать тепло его тела. Это была постоянная тема её снов и самое заветное желание.
Конечно, Жаклин понимала, что её положение не позволит ей когда-нибудь выйти замуж за человека из высшего общества, а то и вовсе не позволит создать семью. Такие, как она, становились, как правило, содержанками состоятельных аристократов, да и то, если очень повезло.
Свою внешность Жаклин оценивала весьма высоко и совершенно оправданно: невысокая, хрупкая брюнетка, с кудрявыми волосами и глазами цвета летнего неба, обладающая изящной фигурой и прелестным лицом, на котором особо выделялись темно-красные пухлые губы.
Многие богатые, привлекательные мужчины пытались набиться к ней в любовники, но сердце красавицы-француженки уже полгода как принадлежало никому не известному в обществе, таинственному молодому красавцу.
По большому счету, даже сама Жаклин мало что знала о нем, кроме имени, но тем сильнее он заинтриговал её, а уж его неутомимая страсть и вовсе превратила девушку в преданную любовницу. Правда, Жаклин сомневалась, что Александру нужна её любовь.
– Знаешь, чего я хотела бы? – тихо спросила его Жаклин, продолжая нежно водить пальцем по щеке любовника. – Я хочу лишь на один день стать знатной леди, достойной парой тебе, и выйти вместе в свет, куда угодно – на какой-нибудь бал или приём. Разве я менее красива, чем все эти графини и герцогини?
– Вот как? – усмехнулся молодой человек, выпуская очередную струйку дыма. – Ты даже не представляешь, до чего же скучны бывают знатные дамы, а уж до чего глупы… К тому же, я не настолько принадлежу к элите лондонского общества, как тебе кажется. Ты куда более настоящая, chèrie, так что не мечтай обо всей этой мишуре. Или тебе нужны деньги? Тогда просто скажи.
– Ты и так более, чем щедр, – вздохнула девушка, положив голову ему на грудь. – Но я хочу быть рядом с тобой не только в этой комнате…
– Так вот в чем дело, – насмешливо сощурился Александр. – Тебе просто надоело скрываться! Чего же ты хочешь?
– Того, что есть у других! – Жаклин вдруг вскочила и нависла над его телом, заглядывая в лицо. – Почему мы прячемся, словно преступники? Разве ты женат, что скрываешь нашу любовь от всего мира?
– Я что-то не помню, когда это я говорил о любви, – спокойно заметил молодой граф, туша сигару в пепельнице, стоящей на прикроватном столике. – Я думал, что тебя всё устраивает, а ты вдруг предъявляешь мне претензии. Извини, chèrie, но я вовсе не люблю тебя. Я вообще не способен на любовь, увы.
– Но моей любви хватит на нас обоих! – пылко заверила его девушка. – Только позволь мне быть рядом и заботиться о тебе. Раз ты не принадлежишь к высшему обществу, ничто не помешает нам быть вместе. Разве тебе плохо со мной?
Александр вдруг почувствовал опасность, стоящую за этими словами. О, черт, ну почему все женщины одинаковы? Почему всем им нужно так настойчиво, уперто добиваться от мужчины обязательств? Почему нельзя просто наслаждаться близостью, но при этом не давать объявление в «Таймс» о том, как велика любовь, охватившая мужчину и женщину?
То, что Жаклин сегодня заговорила о любви, было плохим признаком. Уже не в первый раз Александру приходилось избавляться от любовниц, которые вдруг начинали преследовать его с маниакальной настойчивостью. Что бы там себе не напридумывала Жаклин, он не собирается жениться на ней. Странно, она казалась ему разумной девушкой. Откуда столько собственничества?
Если она и вправду влюбилась, то им придётся расстаться. Нет ничего опаснее, чем отвергнутая женщина, месть её бывает хуже и вероломнее, чем любая мужская.
Александр нахмурился и сел в постели, мягко, но настойчиво отстранив льнущую к нему девушку. Необходимо все разъяснить ей немедленно, пока не стало поздно.
– Жаклин, – твердо сказал он, – давай с тобой сразу договоримся: к теме любви и брака мы не возвращаемся. Иначе, я больше не переступлю порог этой комнаты. Я думал, что ты – разумная девушка и понимаешь, для чего ты нужна мне. Ты – красивая и страстная любовница, и большего мне от тебя не нужно. Ты понимаешь?
– Да, – тихо ответила она, не сводя с его лица влюбленных глаз. – Прости, Алекс, я просто… соскучилась, наверное, вот и наговорила тебе кучу глупостей. Меня всё устраивает, поверь!
– И ещё, – также строго продолжил Александр, – я хочу предупредить тебя, чтобы ты была осторожнее… ну, ты понимаешь? Если ты мне скажешь, что носишь ребенка, то можешь считать, что видела меня в последний раз. Ясно?
– Ясно, – поспешно кивнула девушка и взяла его ладонь в свои руки, прижимая её к своей груди. – Мне тоже не нужен ребенок, любовь моя, ты ведь знаешь – это станет концом моей карьеры. Директор театра заявил, что без сожаления выбросит меня на улицу, если я забеременею.
– Я рад, что наши мысли и цели совпадают! – кивнул молодой человек. – А сейчас мне уже пора уходить.
Несмотря на огорчение любовницы, он не собирался задерживаться у неё до утра. Быстро приведя себя в порядок, граф Хантли покинул будуар Жаклин и направился к себе.
Девушка задумчиво слушала, как постепенно удаляется шум его кареты. Она так и не смогла уснуть до утра. С первой проведенной вместе ночи, Жаклин мечтала приручить своего таинственного и прекрасного возлюбленного, но не знала, как. И тут он сам вдруг подсказал ей отличную идею!
Если она сумеет забеременеть, он никогда не оставит её. Не важно, что он только что сказал: он благородный человек, в этом девушка была уверена, так как неплохо разбиралась в мужчинах. Жаклин надеялась на то, что ради своего ребенка Алекс сделает исключение. Она чувствовала, что молодой человек одинок и обозлен на жизнь. Причин она не знала, но верила в то, что искренняя любовь, её и их ребенка, сумеет растопить его сердце.
Теперь нужно было только осуществить эту затею! А там – будь что будет.
***
На утро после бала дебютанток Александр проснулся с головной болью. Тот остаток ночи, что был в его распоряжении после возвращения от Жаклин, оказался слишком коротким, чтобы выспаться.
Но привычка вставать на заре при любых обстоятельствах (кроме, может, сильного похмелья) заставила его открыть глаза в семь часов утра. Верный камердинер Степан, отлично знакомый с привычками своего хозяина, уже приготовил ему ванну и чистый костюм.
Этот пожилой, но все ещё бодрый слуга, был привезен Александром из России, он с рождения был крепостным Бутурлиных и служил ещё отцу Александра – графу Павлу Николаевичу. Несколько особо преданных своим господам слуг бежали тогда от нового владельца и последовали за Бутурлиными в Англию. Только этим слугам и мог полностью доверять Александр.
После плотного завтрака его состояние заметно улучшилось, и молодой граф устроился в маленьком кабинете, просматривая утреннюю почту. Стопка конвертов была весьма внушительной.
Множество приглашений от совершенно незнакомых ему людей ясно давало понять, что на вчерашнем балу его заметили. Видимо, вездесущие мамаши решили подстраховаться и ещё раз устроить ему свидание со своими очаровательными дочерьми. Как будто, он их вчера недостаточно разглядел!
Впрочем, это могло быть делом рук Алексея. Кузен ведь добывал ему как-то приглашения на самые многолюдные балы сезона, а значит ему пришлось разрекламировать таинственного графа Хантли, как своего друга. Да, тот факт, что Алексей состоял на службе в российском посольстве, открывал перед ним множество дверей, что было весьма полезно и для Александра.
С того времени, как Александр выкупил поместье некоего проигравшегося в пух и прах Эндрю Стоуна, немолодого уже английского землевладельца, и перевез в Англию семью, он жил почти затворнической жизнью. Поместье он покидал редко, все силы употребив к тому, чтобы превратить его из убыточного в преуспевающее.
Изначально, для всех соседей он был таинственным незнакомцем, явившимся в Англию из Америки, к тому же, сказочно богатым. Что дало соседям повод так думать, оставалось загадкой, ибо семья Бутурлиных, назвавшаяся, как семья Гордон, старалась не показывать своего истинного благосостояния. Кстати, никто не догадывался, что Гордоны были на самом деле русскими, так как английский их был превосходен.
Александр уже тогда вел переговоры с почти полностью спившимся графом Хантли о приобретении его поместья в горах Шотландии, вкупе с графским титулом. Но, до тех пор, пока старый граф думал, стоит ли продавать родовое гнездо, Александр держал семью чуть ли не под замком, к вящему негодованию Ольги, его младшей сестры.
Несчастная девушка изнывала от скуки в деревне, мечтая блистать в Лондоне. Она не переставая изводила старшего брата просьбами о выходе в свет. В сотый раз Александр терпеливо объяснял сестре, что никакие деньги не заменят ей титула в лондонском высшем обществе. Чопорные и надменные англичане быстрее примут бесприданницу со знатной родословной, чем богатую наследницу, не имеющую титулованных предков.
Он обещал сестре, что, как только титул будет у них в кармане, он тут же вывезет её в свет, обеспечив самым дорогим и модным гардеробом в Лондоне. Увы, Оленька, как и большинство её сверстниц, думала в основном о шикарных нарядах, драгоценностях и толпе поклонников, молящих её хотя бы об улыбке.
В этом году, наконец, желание капризной и упрямой Ольги исполнилось – она вышла в свет. Правда, времени, чтобы внести её имя в список дебютанток, представленных в Олмэкс, не было, но туда попадали далеко не все юные леди, списки подавались за год до бала.
Ольга, разумеется, была раздосадована тем, что лучшие женихи Лондона не увидят её в Олмэкс, и Александру пришлось пообещать сестре поездку в Париж по окончании сезона. На все остальные балы сезона, впрочем, юная леди приглашения получила, стараниями того же Алексея.
Александр глубоко вздохнул, вспомнив в очередной раз о своем плане по похищению княжны Вяземской. Выход в свет Ольги смешал ему все планы: теперь ему придется подождать до конца сезона, а после срочно вывезти семью в Париж, от греха подальше. Если князь Вяземский не исполнит его требований и поднимет скандал, семьи Александра не должно быть в Лондоне, иначе они могут стать заложниками и пострадать.
Взгляд молодого человека упал на конверт, подписанный именем Мартина Стивенсона. Это его новый управляющий шотландского имения, на самом деле звавшийся Григорием Платоновым. Дерзкий малый, отчаянный и смелый, и тоже бывший крепостной. Беглый крепостной, которому Александр купил паспорт на новое имя.
Не далее, как две недели назад граф отправил своего помощника осмотреть имение Хантли и прислать ему подробный отчет.
Вскрыв конверт, Александр удовлетворенно улыбнулся: Гришка явно в точности понял его приказ, ибо отчет действительно был подробным. Если бы ещё этот сорвиголова также хорошо владел пером, как шпагой и пистолетом, было бы просто замечательно! Александр сам научил его грамоте, но ученик из Гришки был весьма посредственный: письмо изобиловало грубыми ошибками и прочесть его было непросто.
С трудом вникая в каракули своего помощника, Александр нахмурился. Поместье оказалось в ещё более плачевном состоянии, чем он предполагал.
