Текст книги "Ipso jure. /лат. «В силу закона.» (СИ)"
Автор книги: Кайнэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 52 страниц)
Рогозина стояла в толпе с остальными, кто хотел проститься с Флер. Пока ее оплакивали родные и близкие – мистер и миссис Делакур, и ее младшая сестренка Габриэль, Вячеслав стоял рядом с Крамом и о чем-то с ним беседовал. Они оба были впереди. Рядом с Вячеславом под руку стояла Полумна. И Рогозина невольно услышала часть их разговора:
–… и что ты намереваешься делать? – негромко поинтересовался Вячеслав. – Ведь прихвостни Лорда после проникнут и на вашу землю…
– Я решил твердо, как только выкарабкался из комы, стать мракоборцем. Завяжу в этом сезоне с квиддичем, и стану осознанно защищать родных и близких мне людей… – Крам тряхнул своими волосами. – Это станет моей главной обязанностью – защищать мою землю от таких выродков, что натворили это…
– Это достойно… – заметила Полумна.
– Сегодня с утра мне передали выигрыш, часть выигрыша с Турнира… – заметил Вячеслав, – и я намереваюсь отдать выигрыш на лечение Седрика…
– Я тоже так хотел поступить, – кивнул Крам. – Я видел его родителей… Надо будет до отплытия корабля их найти…
Следующими прощавшимися с Флер как раз оказались они трое. Парни пропустили Полумну Лавгуд вперед, и та положила розы в гроб. Перекрестилась – чисто по-русски, поклонилась и пошла зажигать свечу. Парни тоже перекрестись и постояли у гроба, смотря ушедшей прямо в застывшее посмертной маской лицо. Остановились они рядом с девушкой.
После долго прощались с ней ее сокурсницы из французской школы магии, директор и учителя из школы Хогвартс и Дурмстранг…
Рогозина почувствовала своим профессиональным чутьем, чужой взгляд, направленный и сверлящий прямо в спину. У одного из старых могильных склепов стоял Грюм, и неприятно ухмылялся, куря сигарету.
Оставя молодежь на время, она твердым шагом направилась к курящему мужчине-профессору.
– Не угостите даму сигареткой? – игриво поинтересовалась Рогозина у бывшего мракоборца, – с такого нервяка не то, что закуришь…
Мужчина, понимающе хмыкнув, не спрашивая ничего, протянул ей пачку сигарет. Рогозина моментально извлекла сигарету, и оглянулась в поисках огонька. Перед ее взором возникла толстая и длинная «грюмовская» волшебная палочка с горевшим огоньком на самом кончике. Прикурив от огонька, она сделала первую затяжку.
– С войны… нехорошая привычка? – поинтересовался мужчина-маг.
– К сожалению… С Чеченской кампании, еще… – на миг Галину Николаевну пробило на ностальгию.
– Хм, никогда не думал, что на мою жизнь выпадет еще одна война, – выпустил изо рта дым Аластор Грюм, – а ведь она будет, Галина Николаевна… Темный Лорд ни перед кем и ни перед чем не остановится. Новый мировой порядок – его идея фикс…
– Все так плохо? – спросила она, в свою очередь выдыхая дым, – неужто… война?
– Давайте я сначала вам расскажу, что было и что будет… Сначала он соберет вокруг себя верных сторонников. Всех, кто его предал или ослушался, он ликвидирует всеми доступными способами. После этого он захватит власть подкупом высших государственных чинов; угрозами, пытками и убийствами близких вынудит министра уйти в отставку. Поставит своего человека на место, и тот начнет «зачистку» политиков. Всех несогласных – сотрут с лица земли, и убьют. Затем будет самое худшее – его акции превратятся в карательные и показательные – и будут одни за другим уничтожаться маглы – целыми семьями, а всех маглорожденных магов станут считать отбросами и кинут в тюрьмы. Потом последует захват важных государственных структур: Министерства (окончательно), нашего банка, нашей больницы, сотен округов и деревушек, так как мы живет отдельно от маглов, зато все вместе, как резервацией… Нас легко будет захватить…
Он закурил вторую сигарету. Первая полетела ему под ноги. Рогозина ждала…
–… затем настанет время магловских структур. Все перестанет функционировать – интернет, любая связь… Все пути к отступлению будут захвачены – перекрыты аэропорты, морские порты и железнодорожное сообщение… Правительство маглов будет в панике, но они ничего не смогут им противопоставить… Лорд будет писать новые законы… будут вводиться новые правила поведения, унизительные для тех, кто не чистокровный маг, и, самое главное – тех, кого ныне зовут «грязнокровки» будут убивать еще до поступления в магические школы. Будет жесточайший контроль и цензура, газеты станут лгать на каждом шагу, напевая хвалебные дифирамбы новому кровавому режиму… Страшно?
– Жутко, – поправила Рогозина, неловко сминая пальцами в ком прокуренный почти до фильтра бычок. – И мерзко…
– А ведь Лорд может замахнуться и на другие страны… Сначала Европа, потом Азия и затем… Затем останутся скандинавские и славянские, то есть ваша Российская Федерация.
– Не так просто подчинить себе сотни людей…
– Проще, чем вы думаете, – возразил Грюм. – Война и госпожа Смерть уже вплотную подбираются к нам… Я чувствую их зловонное дыхание… Нам всем более не видать спокойной жизни… Особенно, если Корнелиус Фадж не верит в то, что Лорд вернулся…
– Это министр магии?
– Именно. Меры могут быть приняты слишком поздно… Еще показательно было то, что стол со студентами Слизерина почти был пуст…
– В смысле? – немного не поняла полковник.
– Дети обычно разделяют судьбу своих родителей. Если родители – Пожиратели смерти, то сто процентов, что минимум семьдесят процентов из них вернутся с Темными метками на предплечьях… Опасность ближе, чем вы думаете… Они вернутся в школу в следующем году, с заданиями от Темного Лорда… Я, в свою очередь, обещаю оберегать студентов от них, как могу и как умею. Боунс будет, в свою очередь, договариваться и искать нужных людей с нужными нам связями. Этим я тоже займусь – возьмусь за иностранных магов из других государств… Моих выпускников, разбросанных по этому миру – тьма, и я постараюсь отыскать каждого, и связаться с ними… Сообщить об грозящей беде…
Он взглянул в сторону Вячеслава:
– Запомните, дорогая Галина Николаевна, то, что случилось на Третьем Туре, то что Вячеслав и Крам выжили, спутало ему карты. Сейчас главное – не дать ему развиться из зародыша. Подавить прямо сейчас… Особенно важно, что выжил Вячеслав – и передал его планы нам как на блюде…
– Я боюсь за сына, – прошептала женщина, смотря пустым взглядом в пространство, – но почему Лорд не убил его сразу, и взял его кровь для своего… возвращения? Зачем ради Вячеслава задумал такую комбинацию и такой план?! Я не понимаю…
– Думайте, – мужчина стряхнул пепел с сигареты, – ответ на поверхности. И то, почему именно его не убило тогда, во младенчестве – тоже печальное совпадение? И то, что он попал именно к вам – тоже стечение всех обстоятельств?
– Он, что, боится его? – вымолвила как громом пораженная женщина. – Считает равным себе? Все только поэтому?
– Помните… как бывает в жизни… На каждого смелого, сильного и хитрого находится еще более смелый, более сильный и еще более хитрый. Лорд считал, и это следовало из его речи: что Вячеслав сильнее, чем он сам. Все тираны этого мира боятся, что когда-нибудь из угнетенных найдется тот, кто восстанет против них…
– Что же мне делать? Как мне сохранить жизнь сына?
– Только он сам это сможет и сделать. Это зависит только от него, а не только от вас. Пусть вы спрячете его, заточите под замками и дверями… Пройдет год, другой, десятый, но Волан-де-Морт все равно найдет и настигнет его… Такова участь всех, кто вставал у него на пути. Тот не успокоится, пока не отыщет его… Пусть он решает… Решает и выбирает свою судьбу сам. Я знаю, что вам будет трудно принять его выбор… Он принесет вам горечь, боль, страх… Вы ведь прекрасно знаете, что он выберет…
– Знаю, – прошептала женщина, чувствуя как холодный ком льда падает ей прямо в сердце. – Он не сможет просто так остаться в стороне… Тем более, его жизнь началась здесь… Его настоящие родители похоронены здесь…
– Дамблдор прав в своей речи, не так ли? Этот выбор предстоит вскоре многим…
Гроб с телом Флер наконец закрыли и начали забивать гвозди. После, под рыдания женщин и девушек, его погрузили в вырытое углубление. Первый ком коричневой земли бросила в яму ее младшая сестра, пребывавшая в полуобморочном, шоковом состоянии.
А Рогозин-младший и Крам поступили по-другому. Оба создали из воздуха лопаты и безмолвно принялись зарывать гроб с телом в землю. Работали оба абсолютно молча. Все оцепенели от шока: как это?!
Луна присоединилась к Рогозиной и сейчас созерцала двух парней, делающих безмолвно свое дело. Они оба делали то, что должны… Они – и женщина, и девушка, знали, что только так оба смогут оставить произошедшее далеко позади. Скинуть груз с плеч и развеять его в своих воспоминаниях…
Грюм согласно кивал, стоя у своего памятника. Он все еще докуривал пачку с сигаретами, прощаясь таким образом с первой, невинной жертвой начищающейся войны.
Крам пожал руку Рогозина напоследок. Договорившись держать друг с другом связь, они расстались друзьями. Он подошел прощаться к Гермионе и Полумне. Перекинувшись парой слов с Грэйнждер, он остановился у Полумны.
– Я знаю, что это было глупым поступком – пытаться отбить тебя от твоего парня…
– Глупой была я, не заметив твоего явного намека, – блондинка скрестила руки на груди.
– Нет. Я действительно сожалею о том, что сделал тебе и причинил вам обоим боль. Я могу лишь пожелать вам обоим – хранить и уважать друг друга, а еще верить и любить… Такая сильная любовь между вами этого достойна. Береги его как зеницу ока, а ты, Рогозин – береги ее…
– Спасибо, – улыбнулся парень и обнял Полумну за талию, – я действительно ее очень люблю, и очень боюсь ее потерять… Я обещаю выполнить твое пожелание…
– Прощай, – протянула ладонь Луна Виктору.
– Прощай, – склонил голову парень, пожал ее тонкую руку и, отвернувшись от них, пошел к своему кораблю, чтобы вернуться назад… в свою страну, и взглянуть на этот мир уже другими, более мудрыми глазами…
Вячеслав взглянул на свою мать. Рогозина глядела в зеленые глаза сына.
– Поедем домой, мам. Я по России соскучился… – просто улыбнулся подросток.
– Конечно, пойдем, – Рогозина сделала титаническое усилие, чтобы более искренне улыбнуться ему… – Дом ждет тебя…
Комментарий к Кладбище. * – в Европе принято дарить четное число цветов, а не как у нас. А нечетное число несут на могилы и кладбища. Примечание автора.
====== Выздоровление. ======
«… нет…
Он снова оказался на знакомом кладбище. Вокруг него фигуры, казавшиеся в темноте сильными и страшными, облаченные в мантии и в белые, грубые резные маски. Вячеслав снова, упрямо и пошатываясь, поднимается с колен, хотя те сильно болят. Горло саднит от собственного крика: так громко он сейчас орал от боли. Кисти рук и тело мелко-мелко дрожит – все это последствия заклятия Круциатус. Дышать трудно, словно бы на шее был затянут ремень.
– Ну, Гарри Поттер, – хохот Пожирателей все равно не заглушает тихого голоса их хозяина – Темного Лорда, – ну, кто сильнее из нас?
Рогозин молчит, сцепив зубы.
– Отвечай! Империо! – приказ сопровождается взмахом палочки. Челюсть и мозг моментально стягивают словно бы огненным лассо, но Вячеслав все еще борется… Он все еще не сломлен… Но заклятие все еще не снимается…
Наконец такого дикого напора он не выдерживает:
– Не буду! – его крик эхом разнесся по кладбищу, и, казалось, прокатился по всем дальним углам и проулкам.
Давление на него моментально ослабло.
– Что? Я ослышался? Что значит – не буду? Гарри-Гарри, – покачал Волан-де-Морт головой, – твоя мать-магла не научила тебя слушаться и уважать старших?
– Моя мать таких как ты сажает в тюрьму за решетку пачками… – Злоба и ненависть к убийце родной матери превысила даже страх и панику. – А некоторые не доживают даже до суда… Грязный и мерзкий убийца… – бросил он в лицо своему мучителю.
Его мгновенно, едва он смог договорить, поразил и подкосил очередной фирменный Круциатус. Пока он извивался от боли, царапая ногтями землю, отчаянно пытаясь сдержать свой крик, Пожиратели смерти громко смеялись над его безрассудством.
– Как долго ты держишься… – проговорил Лорд с интересом, наконец снимая заклятие, – многие не выдерживали даже первого раза…
Рогозин с земли бросил на него взгляд полный ненависти. Но ситуация была такой: у него кроме ножа ничего нет, волшебная палочка в руках у Волан-де-Морта, а их, его „коллег“ слишком много для него одного, под постэффектами темных заклятий.
– Я ненавижу тебя, – прорычал парень.
– Что же… Докажи на деле, чего стоишь, – проговорил Волан-де-Морт, устремив ему в лицо свои красные, как у демона, глаза. Он бросил ему его волшебную палочку. Рогозин с усилием сжал дрожащие пальцы на рукояти, – сейчас мы развлечемся, господа. Гарри, мы даем тебе фору… немного времени, чтобы убежать. – Пожиратели смерти снова повеселели, – И через какое-то время мы пойдем тебя искать… И если найдем, то…
Зеленые глаза скрестились с красными, которые не ведали жалости или пощады.
– К твоей дрожащей маглокровной мамочке отправиться твой труп… Беги, – прошептали тонкие губы, – беги быстро и далеко, как только сможешь… Беги, Гарри Поттер…»
– Нет! – с этим криком на губах Вячеслав моментально проснулся и подскочил в своей постели. В горле противно пересохло, а в глазах все еще стояли яркие образы охоты на кладбище. Сердце билось в груди сильно и часто. Он обессилено застонал и рухнул головой в подушку, ударив по ней кулаком.
Пошарил рукой по тумбочке: стакан с водой был пуст. Графин тоже был пустым.
Надо вставать.
Вячеслав зажег ночник, и спустил ноги с кровати, попадая прямо в тапки. Несколько минут он просидел так, молча, запустив руки в волосы и пытаясь выровнять дыхание. Ночь, похоже, опять предстояла бессонная…
Он зажег свет на кухне и уставился на циферблат больших кухонных часов: три сорок, еще так рано. Может, почитать? Или что-нибудь себе соорудить из продуктов в холодильнике, например бутерброд… Нет, тогда он расшумится, а мама спит очень чутко и проснется, а ей завтра, точнее уже сегодня, на работу… Он присел на стул за стол, отпивая из своей кружки прохладную воду. Потом аккуратно поставил свою кружку на место.
Ночь за окном была темной и тихой. Казалось, все и все в мире спали, все, кроме него одного. Он, сложив руки на столе, положил на них голову, и утомлено прикрыл глаза. Сон не шел, да и не так уж хотелось обратно на кладбище к Пожирателям с Волан-де-Мортом…
– Слава? – коснулась его плеча аккуратно чья-то рука. Он судорожно вздрогнул, и поднял голову. Мать в ночной сорочке и наброшенном на плечи халате, все-таки пришла выяснить, откуда на кухне свет. – Прости, не хотела тебя напугать…
– Ладно, – хрипло проговорил парень. – Не так уж и сильно напугала меня… Все равно не спал…
– Опять?
– Опять…
– Может, валерьянки выпьешь? Или, давай к психологу свожу, хорошему… Это не первую ночь уже повторяется… У меня…
– Мама! Ну какой, к Мерлину, мне психолог! – Проговорил Рогозин-младший с раздражением. – Что я ему плести буду – то, что я – маг, и за мной устроили охоту темные маги? Или, еще лучше, какими заклинаниями меня пытали? Да меня моментально в психушку отправят на принудительное лечение… Или мне, если об этом прознает Министерство Магии, будет еще лучше – предстоит месяц-другой повести в КПЗ: из-за раскрытия своей личности перед немагическим человеком и из-за нарушения Международного Статуса секретности… Валерьянку я на дух не переношу, и так уже много ее выхлебал, навряд ли теперь она поможет.
– Да, – Рогозина выдвинула стул и уселась напротив него, – прости… как жаль, что в магическом мире не существует такой профессии как психолог… Многие проблемы так просто не решить… Но ты в замке спал крепко!
– В замке со мной безотзывно сидела Полумна, а потом помогал Невилл. Я, чувствуя рядом тепло родного тела, сплю спокойнее… И кошмары не мучают… Я пробовал спать здесь и с любимой игрушкой и даже с псом – это не помогло… Слушал успокаивающую музыку, читал до слепоты в глазах, загружал сам себя работой, физическим трудом…
– Ничего?
– Ничего. Кошмар приходит ко мне каждую ночь, и я снова и снова читаю в пронзительных огненно-красных глазах свою участь… Мне так это надоело!
– Слав, – коснулась его вытянутой руки Рогозина, – может… тогда переселишься ко мне?
– Ма, я же уже далеко не маленький… Это во-первых. Во-вторых, у нас различия по… половому признаку и по возрасту. Это как-то… будет странно. В-третьих, ты не всегда дома вовремя, и ты тоже должна отдыхать, хотя бы пару часов. А со мной – ты запаришься меня будить… Всем будет просто плохо… – развел он руками и уткнулся взглядом в стол.
– Ты прав, – признала правоту слов Вячеслава Галина Николаевна, – но я беспокоюсь за тебя… ты какую уже по счету ночь не спишь? Тебе нужен нормальный сон и отдых…
– Моя психика, очевидно, с этим не согласна, – грустно заметил Слава. – Не знаю, что и предпринять… Не на транквилизаторах или на зельях же вечно сидеть?
– Это слишком опасно… Хотя, – подумала женщина, потерев рукой висок, – мы можем пойти на компромисс…
Рогозин удивленно поднял глаза на мать:
– Какой?
– Я приглашу сюда в гости Полумну, и под твое честное слово предложу оставаться на ночлег. Кажется, ей на работу сюда в дневную смену ездить удобнее…
– Удобнее, – согласился Вячеслав, – но…
– Закажу вам двойную кровать, и пусть у нас ночует… Только… – Рогозина чуть наклонила голову и сощурилась, внимательно глядя на сына.
– Мы друг к другу не прикоснемся, обещаю! – сразу же пообещал быстро Вячеслав.
– Я не в том смысле. – Ухмыльнулась женщина. – Старайтесь, по мере, избежать «того самого»… Если уж «порывами страсти» вам обоим снесет головы и хорошо зная ваши характеры… То я не знаю, какие уж бывают у вас «магические» методы контрацепции, то знайте – презервативы там, где аптечка…
– Эээ, спасибо, – чуть покраснел парень.
– Пожалуйста. Учти: я иду на это, видя твое печальное состояние, и из-за своих нервов, которым и так с лихвой хватает моей работы.
Улыбающаяся Полумна Лавгуд с вещами стояла на пороге рогозинский квартиры ровно через два дня. Вячеслав, чье состояние из-за постоянного недосыпа, перешло из «безвольного» в «зомби», который не мог ничего сделать, горячо обрадовался своей девушке. И возможности выспаться.
Рогозина все эти дни боролась сама с собой – уж больно зудело ее в одно место: так сильно хотелось установить скрытую камеру, чтобы иметь возможность проконтролировать двух пышущих гормонами и страстью друг к другу подростков. С трудом подавив это желание, и твердо проговорив себе, что они уже взрослые и имею право решать за себя сами и отвечать за свои поступки, она пропустила девушку в квартиру.
– Здравствуйте, Галина Николаевна.
– Здравствуй, Луна. Проходи…
Рогозина закрыла за девицей входную дверь и внимательно посмотрела на нее.
Девушка, так же, как и Вячеслав, неуловимо взрослела. Ее черты приобрели более женственные очертания, фигура теперь перестала окончательно быть угловатой… Даже голос стал спокойнее, плавнее. Сейчас на ней было весьма прикольное, летнее платье – само белое, а принт – яркие и разнообразные компьютерные смайлики. Они казались живыми…
– Вау, классное платье, Невилл бы оценил, – заметил Вячеслав, входя в прихожую с кружкой кофе – ему очень хотелось взбодриться. – Привет, кстати.
– Это и есть разработка Невилла. После выполнения твоей просьбы, он, ради прикола, наклепал нам с Джинни и Герми по куску такой вот необычной ткани. Я отнесла швее – и вот результат. – Луна аккуратно провела по ткани, – правда я еще не пробовала его стирать, гладить и прочее, но…
– Действительно необычно, – заметила Рогозина, – руки тянутся погладить…
– Не беспокойтесь, у нас на всех хватит, – заметила Полумна, ставя сумку на пуфик, и доставая объемный пакет, – Невилл хотел, чтобы это было оттестировано не только нами, но и другими… Я думаю, тут на всех хватит… Этот пакет, кстати, мужчинам…
Рогозиной достался шарф с наикрасивейшим узором из переливающихся серо-синих цветов.
– Невилл такой классный изобретатель, – заметил Вячеслав. Ему досталась летняя белая футболка – на спине переливался черный феникс и, казалось, двигался и даже летел. – Его разработки – это нечто…
Он моментально примерил ее.
– И с размером не ошибся… Да, – заметил Вячеслав пакет, а в нем – летнюю сумочку, – я думаю, тетя Оксана вот от этой сумочки будет в крайнем восторге…
Вскоре трое пили чай за столом. Луна рассказала, что Невилл и Гермиона заняты по уши – учебой, и соответственно, изобретательством. И про свою работу – санитаркой в морге. Красочно описывая «клиентуру», она «прогнала» Рогозину из-за стола, так как та не особо желала слушать рассказ о патологии, внутренностях и прочих… особенностях ее работы. Но глядя на сына, как тот слушает с громадным интересом ее довольно страшноватые истории, Рогозина осознавала, что это и есть любовь. Добровольно (да еще и с интересом в глазах!) никто не будет слушать о вскрытии женщины-пенсионерки, и о ее приобретенных болячках, весело заедая чай печенюшкой…
– Я теперь дежурю по будням… Но не по всем дням, – заметила Полумна, – сменила график… Ночью сплю… Да и с друзьями погулять хочется… Я о Невилле и Джинни, Слав, не делай, пожалуйста, такие глаза. Я знаю, что ты ревнив как дракон, но…
– Я понял, сбавляю обороты, – и тут парень открыто зевнул, и Полумна моментально отметила это.
– Иди спать уже… Я же вижу, что ты – почти зомби… приду к тебе после…
Рогозин кивнул, встал, быстро поцеловал девушку в щеку – Рогозина демонстративно сильнее уткнулась в свою книгу, якобы вчитываясь в строки, и вышел из кухни.
Они с Галиной Николаевной остались вдвоем.
– Как Дмитрий Юрьевич? – спросила женщина, положив в книгу закладку. – Я давно что-то с ним не связывалась…
– Он сейчас где-то в Германии, – заметила девушка, завязывая распущенные волосы резинкой в хвост, – вроде бы при консульстве… Говорит, что работы хватает… Галина Николаевна, у меня в особняке прорвало трубу, и я мечтаю о нормальной, текущей из крана горячей воде… А то достало греть чайник, а всем моим скелетам – следить за большими чанами с водой…
– Это обеспечу, – заметила полковник, – иди в душ… Я думала, что у тебя стоят водогреи…
– Помните – магия и техника не очень сочетаются, – заметила Полумна, – Невилл это исправит, но не скоро. Тем более, если вспомните, у меня там нет ни телевизора, ни даже телефона, кроме подарка Невилла. Чудо, что электричество есть… Хоть и не постоянно. У меня генераторы, – объяснила она женщине. – Ладно, я в душ…
Рогозина понаблюдала за молодежью из-за приоткрытой двери: Вячеслав, как только Полумна улеглась на другую сторону двуспальной кровати, вытянул свою руку, и она, улыбнувшись, взяла его за ладонь. Почти одновременно оба закрыли глаза, и вскоре Вячеслав явно крепко заснул. На его лице больше не было ни муки, ни напряженности. Тот впервые за лето спал с улыбкой на устах. Рогозина на цыпочках покинула их, но все же успела увидеть, как открывшая глаза Полумна любовно кончиками пальцев провела ему по волосам.
То, что первая ночь за это лето прошла спокойно, без страшных вскриков Вячеслава, Рогозина ощутила на себе – она полностью выспалась и в нормальном настроении, а не в встревоженном и нервном, как в прошедшие дни. Ее, как и обычно, наконец ожидал готовый обед от Вячеслава в ланч-боксе, и записка от Полумны – не забыть пакет с подарками. Улыбнувшись, она взяла ключи от машины и дома, пакет, и заперла дверь. Молодежь еще спала. Нажав кнопку лифта, он поняла, что, похоже, придется заказать еще один комплект – для Полумны (не вечно же ей через домофон связываться и просить открыть дверь)…
Машина стартанула со своего места, и вскоре Рогозина выехала на МКАД.
Как всегда она застала в буфете за стойкой Ивана Тихонова, медитирующего над чашкой чая и очередной открытой коробкой с шоколадными конфетами. Впрочем, он смотрел на дисплей мобильника. Увидев входящего начальника, он моментально спрятал телефон в карман.
– Здравствуйте, Галина Николаевна. Как Слава?
Из всех сотрудников, только двое знали о случившемся – это Николай Петрович и Иван.
– Спал спокойно вот первую ночь. Я к нему его девушку пустила…
– Ого, значит…
– Иван, он так мучился… Говорит, как глаза закроет – и все как будто бы повторяется заново… Я просто не могла больше на это смотреть – он и так был почти как привидение…
– Значит, постоянное присутствие Полумны пошло Вячеславу на пользу…
– Взаимная любовь и добрые слова лечат, порой, лучше, чем самые мощные лекарства… – Рогозина налила себе кофе. – Так что я верю в целительную силу молодой и красивой девушки…
– И вы уже смирились с ее пребыванием в своей квартире?
– Я чую, Тихонов, что мне надо не просто смириться, а привыкнуть. Ибо мне предстоит еще минимум лет сорок-пятьдесят взаимного диалога с ней… – и женщина спокойно глотнула свой кофе из фирменной кружки ФЭС…
– Я бы хотел всегда так просыпаться, – прошептал Вячеслав в ухо девушке; та чуть приоткрыла глаза, еще сонная, и поймала его лукавый взгляд.
– Знаешь, я тоже, – улыбнулась блондинка и потянулась в кровати, – как спалось?
– Чудесно. Я впервые спал спокойно… – Рогозин тоже вытянулся в постели как большой кот. – Очень хочу поскорее заключить с тобой брак… Я так тебя люблю…
– Я тоже мечтаю о золотом ободке на пальце… Но сильно сомневаюсь, что твоя мама разрешит нам сочетаться узами брака в семнадцать лет… И я тебя тоже… – она улыбнулась, и они слились губами в долгом поцелуе.
– Можем подождать… – Рогозин прижал девушку к себе, и начал накручивать светлые волосы себе на пальцы. – Чуть-чуть осталось, всего несколько лет… Немного ждать осталось…
====== Секреты. ======
– Вячеслав, Полумна! – позвала Рогозина сонную молодежь, постучав по поверхности двери, ведущей в комнату Вячеслава. – У меня есть объявление для вас...
– Мам, сейчас! – раздался голос Славы из-за закрытой двери. Рогозина прислушалась: до нее доносился шорох простыней, потом явно кто-то залезал в тапки и надевал верхнюю одежду.
Через минуту оба взъерошенных и полусонных подростка предстали перед ее очами. У Луны из всей двоицы вид был наиболее удрученный: она сегодня была на ночной смене, и еще толком не отоспалась и не отлежалась.
Рогозина обоих отвела в кухню и заставила сесть на стулья.
– Я уезжаю в Добинск, по делам, – сказала она, – не знаю насколько... Квартира в вашем полном распоряжении... Глупостей только оба друг с другом не наделайте...
Луна неумышленно зевнула.
– Если что: звоните мне на мобильный. И вообще, – прибавила она, вставая, – коль вы считаете себя взрослыми, то и ведите себя как взрослые...
Она тут открыто посмотрела на девушку. Полумна, забыв обо всем, прислонилась к плечу Рогозина-младшего и задремала. Вячеслав, быстро улыбнувшись родной матери и приложив палец к губам, аккуратно поднял девушку и на руках понес обратно спать.
Через час за Рогозиной приехала фирменная ФЭС-овская машина. Она, пошумев “походным” чемоданом в прихожей, вышла из темной квартиры и закрыла дверь на свой ключ.
Двое молодых людей, снова которые улеглись в постель якобы досыпать, синхронно распахнули глаза и уставились друг на друга.
– Она уже ушла? – спросила Полумна, чуть приподнимаясь и прислушиваясь к звукам, – я, кажется, все-таки задремала...
– Да спи ты уже! – рукой направил блондинку обратно в постель Вячеслав. – Нам еще рано вставать...Добинск... куда ж это маму направили?!
– Ты разве не знаешь, что там объявился или объявились Робин Гуды? Мне знакомый патологоанатом шепнул... Там проворовавшихся чиновников убивают, надевая на них ошейники со взрывчаткой... Трупы с оторванной головой привозят в местный морг. По активно ходящим слухам, требуют вернуть украденные деньги... – Луна начала задумчиво водить пальцем по простыне.
– Робин Гуд по-русски... – хмыкает парень. – Грабят богатых, раздают бедным, а затем убивают богатых их ошейником... Ох, что-то мне за мать неспокойно как-то... – Рогозин поморщился. – Она много раз вела дела из этого подмосковного городишки, он прямо-таки черная дыра и засилье хорошо организованной преступности...
– Я думаю, – сказала Полумна, – нас туда тоже командируют... Возможно, даже сегодня...
– Зачем?
– Один из “взорвавшихся” – слабый маг. Так что...
– Во черт! – подскочил Вячеслав в своей постели. – Если мать узнает, что я уже работаю на нашу магическую “полицию”, то...
– Да ничего она уже не скажет, все законно у нас с тобой. Не волнуйся, – Полумна коснулась пальцами его обнаженной груди; ее серые глаза были полны внутреннего покоя, – пусть попробует поспорить с руководством и с тобой. Ты уже взрослый, и имеешь право выбора, как, впрочем, и я... И чего еще она ожидала после такого окончания четвертого курса школы? Что ты будешь паинькой, и будешь страдать все лето? Ну-ну...
Рогозин оглянулся на лежащую на подушках и в одеялах блондинку. Кивнул, ловя ее взгляд, и улегся обратно. Он наклонился к ней, бережно, едва уловимо, коснулся ее губ, и улыбнулся, глядя в родные и такие любимые серые глаза.
– Давай спать...
(На третий день после возвращения из школы)
Полночь на часах прозвучала для бледного юноши как дробь барабана. Он тихо встал, прислушиваясь к звукам, доносящимся из материнской спальни. Женщина сладко спала, умаявшись за суматошный рабочий день.
Мобильник, поставленный на беззвучный режим работы, засветился в темноту дисплеем. Это пришла смс-ка. Взяв телефон, Рогозин щелкнул клавиатурой, и открыл электронное послание. Прочитал, кивнул, и быстро стер.
Потом подошел к своему ноутбуку, включил его временно заблокированный экран(обычно он не оставлял технику включеной на ночь), пощелкал мышкой, выбирая нужный аудиофайл и поставил на режим «повтор».
Теперь в комнате помимо него появился “спящий”. Поблагодарив в мыслях Невилла, подсказавшего такой шикарный вариант чтобы беспрепятственно улизнуть из дома, он достал приготовленную заранее записку и бросил на смятую, пустую постель.
Ночь была лунной, но темной. Ему на руку. Вообще темнота – друг молодежи...
Балконная дверь была открыта; Рогозин, быстро сняв с себя ненужную пижаму, надел брюки, и влез в ботинки. Рубашка ожидала его уже на парапете балкона: превращался он пока не так часто, и пока ему требовалось, уже после превращения обратно в человека, таскать запасную одежду, или не надевать “верх” вовсе.
Он вышел на балкон, с удовольствием вдохнул свежий ночной воздух полной грудью. Оглянулся на соседние окна и на двор. Окна почти все были темны – почти все спали. Пусто, тихо и темно: даже пьяные компании не гуляют, так как знают, что в этом доме проживает большое количество семей, чья жизнь и судьба непосредственно связана с правоохранительными органами. Себе дороже...
Это на руку.
Тело изогнулось в почти привычной трансформации. Рогозин обращал свое внимание, что ему с каждым разом все легче и легче перекидываться в феникса, словно бы тело потихоньку привыкало к метаморфозам и магии.
