Текст книги "Ipso jure. /лат. «В силу закона.» (СИ)"
Автор книги: Кайнэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 52 страниц)
Вячеслав, якобы быстро отужинав, с улыбкой отклонялся от друзей. Это был их сигнал. Дальше дело техники – выйти из Зала, снять с себя ученическую черную робу – мантию (в ней было не пролезть тихо), прятать в сумку, а затем и свою сумку тоже, и накинуть на себя спасительную мантию невидимости. И нырнуть под стол, к мирно ужинающим, ни о чем не подозревающим ученикам.
Пока не подозревающим…
Разумеется, как по закону подлости, Рогозин, тихо проползая почти на животе в пыли под тремя факультетскими столами, не нашел нужных ему туфель, измазанных в свежей светящейся краске. Зато под столом Гриффиндора…
Туфли, что предстали его виду, были довольно поношенные, старые. Но зато пропитанные той самой, чертовой, светящейся краской, при помощи которой и было намалевано очередное грозное послание всем находящимся в замке. И след правой ноги тоже был весь в светящейся краске, которая была на «месте преступления». Рогозин беззвучно сфотографировал туфли и посмотрел вверх, сквозь открывшийся узкий проем, на владелицу.
Рыжие волосы и карие глаза, лицо в веснушках – все эти признаки были до ужаса знакомы каждому на всех факультетах…
Джинни Уизли. Сестра Рона Уизли, Джорджа и Фреда с Перси, первокурсница львиного факультета.
Идеально подходит…
Рогозин замер от шока. Он ожидал разного, но только не того, что «преступник» окажется среди своих. Но зачем? Зачем, ради всего святого, она нападает на грязнокровок? Почему?..
Вячеслав смог сдержать в себе все и доползти до друзей, не выдав сам себя раньше времени. Он, прежде чем дернул девушку за юбку, полюбовался ее стройными ногами.
Ему сразу же протянули руку с ручкой и листком бумаги. Полумна была настороже. Он, схватив их у нее, вывел тут же имя и фамилию, и отдал обратно.
Его дело сделано, остальное – было дело за ними двумя.
Девушка, словно будто бы ей неудобно сидеть, отодвинула стул так, чтобы Рогозин смог свободно вылезти из-под гриффиндорского стола и побежать прочь. Далее они решили действовать по ситуации – следить за предполагаемым, точнее за предполагаемой, виновницей всего происходящего в замке.
Но нужны были более реальные доказательства. Хотя бы…
Где именно находится Комната, и как можно было в нее проникнуть.
Рогозин, Лавгуд и Долгопупс встретились в пустой гостиной спустя несколько часов.
– Ну? – спросил тот, – как она себя вела?
– Странно, – ответил Невилл, – я смог увидеть, как она пишет в черную тетрадь… Когда она открыла ее – мне привиделся в ее глазах красный блеск. Она как будто бы околдована или завороженна!
– Темный артефакт… – призадумался Рогозин. – И она, скорее всего, под его влиянием… Творит все это.
– Знаешь, Слав… Может… Просто попытаться его выкрасть? – предложила Луна, – мне это легче, чем вам провернуть.
– Рискованно. – Заметил парень. – Легче всего поймать ее с поличным. Но как? Тем более, она околдована…
– Нам нужно просить помощь, – тихо проговорила Полумна, – мы одни так не справимся.
– Кажется, – неожиданно широко заулыбался Вячеслав, – у меня есть идея… Нам поможет мадам Боунс. Она наверняка уже в курсе нападений на маглорожденных несовершеннолетних…
– Я ради этой великой цели потрачу зарядку на ноутбуке, – заметил Невилл.
–…и мы просто предоставим ей все имеющиеся у нас на данный момент доказательства.
– Все мы? – спросила Полумна.
– Да, все мы трое, – ответил Рогозин-младший. – Это будет честно. И про Гермиону расскажем и ее распечатки. Она тоже нам помогла… Я покажу ей все, что мы смогли нарыть, и какие выводы сделали.
– Звоним? – поднял Невилл свою трубку мобильного.
– Звоним, – с бравадой ответила девочка, – нечего тянуть дракона за хвост, она может уничтожить и туфли, и новые доказательства своей вины…
Их трех вызвали к директору спустя десять минут – за ними почти бегом прибежала встревоженная МакГонагалл, и с явной опаской повела по темным галереям.
Мадам Боунс, все такая же красивая, ждала их в кабинете директора, в волнении расхаживая взад и вперед по узкому пространству. Она уже знала – Невилл сообщил, что они вычислили того, кто нападает на маглорожденных учащихся, обращая их в статуи, и пишет очень грозные послания на стене, где произошло самое первое нападение. То, что эта троица вычислила реального преступника, она не сомневалась – ей в великом волнении за сына позвонила Галина Николаевна, и попросила ее приглядеть за сыном, который не оставил эту, казалось бы, не решаемую загадку, без внимания.
В «способностях» Вячеслава в раскрытии дел Амелия Боунс сомневалась еще меньше. Слишком приемный сын напоминал ей эту удивительную российскую женщину-маглу. О способностях и талантах Рогозина-младшего ее так же уведомила и ее племянница Сьюзен, которая тоже в этом году переступила порог школы и, легко подружившись с Рогозиным и его «командой», строчила громадные письма, все более и более напоминающие ей ее собственные отчеты, в которых была важна каждая мелочь.
Сьюзен посвятила ему аж несколько пергаментов, исписанных вдоль и поперек. Но то, что смогла понять женщина из писем любимой племянницы, это то, что Рогозин выделялся не только тем, что он россиянин, но и умом, харизмой и смелостью. Она явно ему симпатизировала, и Боунс даже слегка призадумалась о будущем своей племянницы. Богатый наследник, умный, русский, с нетипичным для Англии характером, был был неплохой партией для ее родовитой племянницы. А уж она-то ей всецело поможет в «освоении» свободного мужского сердца, благодаря своему весьма богатому опыту в этом вопросе…
Дверь приоткрывается, и на пороге появляются три знакомых ей силуэта…
====== Карта бита. ======
– Здравствуйте, миссис Боунс, – проговорило хором три молодых голоса.
– Здравствуйте, дети. – Женщина в темно-синей мантии оглядела трех студентов второго курса с ног до головы. – Слышала, что у вас есть то, что вы можете мне сообщить…
– Есть, – храбро проговорил Рогозин, делая шаг вперед. – Мы с друзьями провели собственное расследование данного инцидента… И выяснили, кто именно нападает на учеников, что это за Тайная комната, и кто в ней обитает.
– Тогда, – начальница отдела магического правопорядка открыто посмотрела в сторону директорского стола, где Дамблдор навострил уши, – милости прошу ко мне… Альбус, ты же не будешь мне возражать?
В голосе Боунс была явно затаенная угроза, и директор это понял, так как произнес сахарным голосом, явно дико хотя узнать правду обо всех событиях первым:
– Конечно, пусть эти трое идут с тобой… Раз так нужно. В честь нашей с тобой старой дружбы…
Женщина холодно улыбнулась ему, и кивнула на камин:
– Берите порох, и скажите при отправке: «Министерство Магии, кабинет Боунс. Уровень второй».
Невилл сжал ноут покрепче. Увидев это, Боунс протянула руку, и мальчик молча отдал ей его, понимая, что в полете он может его либо потерять, либо разбить. Неуклюжесть паренька «славила» того на всю школу. А там, в его компьютере, ведь было все…
Рогозин, который был первым, покрепче перехватив улики, взял летучий порох и проговорил как было сказано…
Рогозин выпал из камина и опустился на мягкий ковер темного, почти черного цвета. Кабинет начальника магического правопорядка был чуточку похож на материнский – стол для переговоров, длинный и широкий со стульями; по бокам – шкафы, но большие, и во всю стену; если усесться во главе стола – то сзади было большое панорамное окно и большая пальма в кадке (видимо для красоты или уюта). Шкафы забиты книгами, картотеками, свитками пергамента и перьями с чернильницами. В стеклах шкафов были вставлены разнообразные дипломы и аттестаты. На столе была рамка с фотографией, но самого фото было не видно.
Все это он рассматривал, пока отряхивался от золы. Рядом возникла Полумна и аккуратно выбралась из камина; следующим вылетел Невилл и, не удержавшись на ногах, рухнул ничком на ковер. Мадам Боунс, крепко сжимая ноутбук паренька, шагнула мимо них, трех, отряхивающихся от пыли и золы камина.
И тут она ногой зацепила что-то под столом, и Рогозин, к своему восторгу, узнал простенький генератор энергии. Ловко подцепив нужный провод к ноуту, она включила его.
– Класс! – выдохнул Невилл, – спасибо, а то он вот-вот сядет…
– Магия и техника не особо ладят, – тяжело вздохнула Амелия, – но тут, благодаря маглам которые работают выше нас уровнями, есть даже интернет… Но электричество все равно не ладит с магией, и мне приходится спасаться только так… Ведь гораздо приятнее (и быстрее) распечатать отчет на принтере, чем писать его вручную, а почерка у всех здесь весьма… не шикарные. Так что вы трое нашли?
Вячеслав сделал шаг вперед, оглянувшись на ребят, ища поддержки. Боунс заулыбалась: даже здесь этот русский паренек – лидер, авторитет.
– Ну, – обратилась она к нему, – вы будете говорить?
– Будем, – послышалось хором три голоса, и Рогозин долго и монотонно заговорил, на ходу доставая папку с уликами, распечатками Гермионы, фотоаппаратом, и подкрепляя рассказ собственными выводами…
-… вот так, – закончил он свой длинный рассказ о том, как они нашли «нужные» туфли, заляпанные краской. – Мы так же заметили и то, что она стала совсем другой… Характер сильно изменился. Она постоянно пишет все в какую-то черную тетрадь, почти ни с кем не контактирует на нашем факультете, даже с собственными братьями, постоянно пребывает в плохом настроении и грустит. И, возникает такое ощущение, что она будто бы как… выпитая что ли. Не своя, иная…
– Она никому не отдает свою тетрадь. – Заметила Полумна, – когда я попыталась ее взять в руки, та едва не ударила меня током, а Джинни наорала на меня, хотя я просто подняла… хотела поднять ее с пола, чтобы отдать ей. Она ее уронила.
– Вообще, – тут Невилл вклинился в разговор, – с этой тетрадью вообще что-то странное. От нее фонит черной магией – у нас с Вячеславом есть амулеты, так как мы дополнительно хотим на артефакторику… Так вот, они едва от нее не сломались! Мы пытались оба поговорить с Джинни на тему этой странной тетради, но она уходит или скрывается от ответа.
– Серьезные амулеты у вас?
Рогозин поднял свою левую руку, где была фенечка с круглой зеленой бусиной. Бусина чернела и нагревалась при приближении к предмету с черной магией. Амулет был не самый заумный, но это была самая простая проверка. Красота – в простоте, как любил повторять и повторять их учитель каждый урок.
– Это не входит ни в какие рамки! – сжала кулаки женщина, и уселась за свой стол. Ранее она ходила кругами по кабинету, иногда задавая вопросы, и слушая рассказ и ответы ребят. – Альбус Дамблдор был обязан проверить у всех учеников наличие черных и запрещенных артефактов. Это входит в его полномочия как директора школы. Выговор у меня захотел получить! Старый козел с мозгами набекрень!
Ребята, отвернувшись от разозлившейся женщины, дружно прыснули в кулаки.
–… итак, вы выясняли, что это Джинни Уизли. Ох, как трудно мне будет рассказывать Артуру о том, что натворила его родная дочь! – Боунс дробно постучала пальцами по поверхности стола. – Ее ведь за это могут выгнать из школы и привлечь к ответственности за нанесение вреда здоровью!
– А если этот «артефакт» ее и контролирует? – спросил Долгопупс. – А она ни в чем не виновата, что попала под его власть?
– Тоже может быть, – кинула женщина. – Но как нам, тогда, поступить с ней? Надо поймать ее на месте, с поличным…
– Приманка, – неожиданно проговорил Рогозин. – Я могу выставить себя приманкой, а она – не удержится…
– Это исключено, – мгновенно посуровела дама, – я поручилась за тебя лично твоей матери!
– Но я единственный, кто полукровка! А Луна или Нев не подходят – чистокровны… И, тем более, о виновности девочки будете знать только вы, ваш отдел и мы трое. Директору, разумеется, ничего мы не расскажем. И меня будут защищать! И я знаю, как вести себя с василиском!
– Тогда вам, Рогозин, нужно будет выманить девочку в самый широкий коридор замка. А мы приготовим ей и чудовищу встречу… Ваше участие на этом заканчивается – на вас в обязательном порядке будет вся необходимая (и даже больше) защита. И вы сразу же скроетесь из глаз – чтобы не путаться у нас под ногами.
– Я согласен.
– Я сейчас соберу срочное совещание, а вы возвращайтесь. И будьте аккуратны – преступник, ведь, нашелся почти рядом с вами!
Мадам Боунс встала на ноги.
– А можно попросить о небольшом одолжении? – спросил Рогозин несмело. – На правах, так сказать, победителей.
Женщина усмехнулась, а потом звонко рассмеялась:
– Вам, господин Рогозин, палец в рот не клади – откусите. Просите.
– Я хочу шкуру василиска. И из-за научных целей, и из-за ее способности отталкивать самые разные заклинания и опасности. Мы с Невом сделаем бронежилеты нашей четверке, и я хочу так же подарить ее и своей маме…
Боунс, помедлив, кивнула, соглашаясь.
Директор за час смог навести необходимый сейчас порядок – с первого этажа удалил всех из опасного (и готовящегося принять на себя основной удар) холла и из Залы. Запретил Филчу и преподавателям хватать Джинни и Рогозина-младшего, снимать баллы и навешивать наказания.
Рогозин видел и довольно-таки брутальных мужиков – спецоперацию все решили провести сегодня ночью, дабы потом избежать осложнений в виде учащихся и многих любопытных глаз, сплетен и разговоров. За час, что Рогозин готовился, как и Полумна с Невиллом – те попросту не смогли оставить друга один на один, он выучил все – где будет укрытие, где будут находиться маги, на каких позициях, и что надо делать.
Операция будет проведена тихо, и без лишней суеты.
– Ну, – тихо проговорил Невилл, поглядывая искоса на стоявшую неподалеку Джинни, снова сжимающую всю тетрадку, – ни пуха, ни пера! Так, кажется в России говорят?
– К черту! – так же тихо поддержал друга Рогозин, и успокаивающе сжал маленькую ладонь Полумны, – я только туда – и назад, оʼкей?
– Оʼкей, – отозвалась та, – береги себя!
Оба не спускали с парня встревоженных глаз, пока тот не скрылся за портретным проемом. Следом, почти сразу, за ним, пошла и девочка…
Рогозин не чувствовал в себе какого-то особенного страха. Скорее это азарт и нетерпение – очень уж хотелось увидеть василиска вживую (хоть тот и считался сейчас самым опасным магическим зверем), и самому убедиться в его исполинских размеров.
Он шел, следя за тенями – факелы специально горели сильнее обычного, и все тени были видны ясно. Стук каблуков далеко позади в точности указывал на то, что Джинни Уизли заглотила наживку. Он прибавил шагу, спеша.
Потом по пути она отстала. Рогозин решил двигаться дальше – если она за василиском, то лучше побыстрее прийти на место. Он знал – за ней тоже следят, в надежде, что она выдаст местонахождение Тайной комнаты. Они проходили мимо одного из соглядатаев, и Джинни, поглощенная «охотой» за Вячеславом, разумеется не заметила наличие в поле зрения чужака.
Ощущение чужого присутствия стало ясным как никогда. Рогозин спокойно спустился по мраморной лестницы, и увидел как с боков лестницы взметнулись тени. Он едва видно кивнул, и направился в Большой Зал. Пересекая холл, он ощутил сзади сильное движение воздуха (факелы на стенах, точнее зажженный огонь, едва чуть было не потух) – словно кто-то огромный прополз мимо…
Слава теперь глядел прямо под ноги (прямо перед собой глядеть было опасно) – тень под ногами в свете факелов на стенах увеличивалась в размерах, слышалось шуршание и пол под ногами чуть содрогался… Кто-то был совсем рядом… или что-то.
Он шел, не сворачивая, в Большой Зал. Он налег на двери, и смог приоткрыть их и юркнуть внутрь. Двери сразу же закрылись Сзади уже слышались звуки, характерные для борьбы – он успел это услышать последним.
Отойдя на приличное расстояние от двери, он начал ожидать. Его вмешательство в это дело было ограничено…
– Ну, господин Рогозин, – вошел один из мужчин отдела магического правопорядка, – все!
Вячеслав, который успел задремать, поднял голову от скрещенных рук. Он так хорошо поспал!
– Я могу вернуться? Точно?
– Идите. И, спасибо вам!
– Послушайте, – обратился он к магу, – что будет грозить Джинни?
– Ее полную магическую зависимость от этого темного артефакта признали на месте, а значит ничего серьезного ей не светит. Максимум – ей выговор, а семья отделается штрафом в несколько сот галлеонов. Еще девочку будут принудительно лечить в Сент-Мунго, слишком сильный нанесен ей урон в психологической плане… Она даже имя свое с трудом вспомнила… но она будет в полном порядке, не беспокойся! Бедная девочка… Василиска мы ликвидировали. Угрозы больше нет…
– Да, Уизли-младшей просто не повезло… – с грустью проговорил Вячеслав.
====== Возвращение домой. ======
Большой Зал наполнился студентами, вернувшимися с новогодних и рождественских праздников. Не было только тех, кто подвергся нападению василиска, и не хватало трех студентов второго курса факультета Гриффиндор – Долгопупса, Лавгуд и Рогозина, девочки-первокурсницы – Джинни Уизли.
Зато наибольший интерес у сокурсников вызывали их часы, которые подсчитывали баллы на всех факультетах – сейчас «львы», к большому неудовольствию «воронов», «змей» и «барсуков» шли в безоговорочных лидерах. Кто-то за сутки, пока большинство студентов отсутствовало, заработал аж целых четыреста дополнительных очков!
По столам из уст в уста перекочевывали последние сплетни – мол, наследник Слизерина разоблачен и схвачен на месте преступления, чудовище поверженно и уничтожено. И причастны к этому непосредственно именно три студента – «психопатка Луна», «тюфяк Невилл» и «этот русский Вячеслав». Со всех сторон шепотом и негромким голосами высказывались разные мнения и самые странные гипотезы о происходящем.
Слово за ужином взял директор школы, попросив тишины. Все замерли в ожидании.
– Итак, – обратился директор Дамблдор к присутствующим, – все наверняка знают, что именно произошло…
–… тремя… простите, меня, четырьмя доблестными и бдительными студентами второго курса факультета Гриффиндор, а именно мистером Рогозиным Вячеславом, мисс Полумной Лавгуд, мистером Невиллом Долгопупсом и мисс Грэйнджер был найден и обличен преступник, нападающий на учеников магловского происхождения. Но преступник был лишен воли, благодаря влиянию на него темного артефакта, подкинутому ему. Из-за этого артефакта и произошли столь ужасные события…
Зал напряженно ждал.
–… вынужден сообщить, что преступником оказалась Джиневра Уизли, с первого курса факультета Гриффиндор. – Послышались изумленные ахи и вздохи, с восклицаниями. – Именно она напала на студентов и кошку, и оборотила всех в статуи. Именно она же писала нам угрожающие послания на стене… Сейчас решается ее вопрос о дальнейшем обучении и мерах ответственности за содеянное. Так же с факультета было снято двести баллов…
Факультет дружно застонал, а со стороны Слизерина послышались ликующие крики.
–… и были начислены баллы вышесказанным четырем студентам, не оставившим родной факультет и школу в беде. Каждому по сто пятьдесят баллов…
Гриффиндор вскрикнул от радости.
– Также… – тут директор переглянулся с остальными преподавателями, – мы сочли, что в свете произошедших событий, все экзамены у факультетов, кроме пятых и седьмых курсов, будут отменены!
Школа от этих известий начала ликовать.
– А Лавгуд, Рогозин и Долгопупс, – Альбус Дамблдор старался перекричать все нарастающий шум, – и мисс Грэйнджер (как только ее расколдуют) как и их опекуны и родители, получат от Министерства специальные награды и грамоты.
– Хоть одна польза от этого дурака Долгопупса, – проговорил Малфой товарищам по змеиному факультету, – что экзамены накрылись…
Рогозину подозвали к телефону, по которому осуществлялась связь с высшим руководством, уже после окончания рабочего дня. Она, недоумевая – дела все были раскрыты и отданы в суд, отчеты – сданы и написаны в срок, взяла трубку из рук Николая Петровича.
– Странно, – заметила она, мудро прикрыв рукой микрофон и приглушая голос, – зачем я им сейчас понадобилась? Уже ведь девять часов!
Круглов только пожал плечами. Он и сам не знал, зачем именно.
– Да, господин генерал, – откликнулась женщина в трубку, – слушаю вас…
Она слушала голос генерала минут десять.
– Есть, – проговорила она, пребывая в изумлении, ее глаза расширились, а лицо выражало полнейшее недоумение, – да… Спасибо вам, товарищ генерал.
– Галь? – спросил мужчина, – что стряслось?
– Из Англии на мое имя пришла особая благодарность за воспитание подрастающего поколения… – изумленно проговорила она, садясь за стол. – Что… Что там такого натворил мой сын?!
– Он тебе чего-нибудь говорил? – начал терзать ее старый опер.
– Говорил, что происходят таинственные нападения на одноклассников его школы, и никого не могут найти и поймать, но…
– Ну, вот, – рассудил майор, перебивая ее, – наверное, Славка, и поймал преступников с поличным…
– Но он клятвенно обещал мне не вмешиваться в это! – Рогозина была зла, – я взяла с него слово, что он будет вести себя осторожнее! Ух, я ему задам по прилету! Месяц будет сидеть у меня дома наказанный! – ее кулак с треском опустился на лакированную до блеска поверхность стола, да так, что чашка с кофе подпрыгнула на месте.
– Галь-Галь! – замахал руками заместитель, – остановись! Ты скора на расправу! Узнай лучше, почему он нарушил твое слово, а затем и применяй к нему карательные меры! Уверен, что у него найдется стоящая причина…
– Мне завтра, – мрачно объявила начальник ФЭС, – переться в Министерство за грамотой, при полном параде. Кто-то приедет вручать мне ее аж лично в руки… Вот уж куда не хочу завтра поутру, так это туда! Чудесно… – всплеснула она руками.
– Я тебя заменю, – ответил заместитель ФЭС, – даже несмотря на то, что взял отгул… Ты же там будешь не долго?
– Неизвестно, – серо-стальные глаза устало уставились в лицо майора, – но спасибо, Коль. Но мне жаль, что я ломаю твои планы… Так и знала, что Вячеслав не оставит это все, так и знала!
– Рано он начал, – рассмеялся мужчина, – по сути, он раскрыл свое первое дело…
– Слишком, – выделила голосом первое слово Галина Николаевна, – рано…
Рогозин рассматривал, как и остальные, находящиеся вместе с ним друзья, грамоту, только что полученную из рук мадам Боунс. Их тройку вызвали к МакГонагалл, и та переправила всех через каминную сеть в Министерство. Луна держала две грамоты – свою и грамоту Гермионы, которую вызвалась передать подруге непосредственно. Та их в сдержанной манере похвалила и пожурила их, и отпустила обратно в школу.
– Скорее бы Гермиона была в порядке! – весело говорил Невилл, – она бы обрадовалась этой грамоте!
– Она будет скорее рыдать, – хмыкнула Полумна, – ведь экзамены-то отменили из-за нас, «виновников торжества» так сказать. Еще и моему крестному с отцом направили грамоты тоже…
– Ой, ё! – выдохнул Рогозин, – мне же от матери за это крупно влетит! Я ж ей обещал-то… Никуда не влезать.
– Ты только сейчас сообразил? – с сарказмом спросила Луна. – Напирай на жалость, и на нашу «временно недоступную» Гермиону… как-нибудь прокатит…
– Знаешь, Полумна, – проговорил Вячеслав, – я, если честно, и думать-то даже не хочу, как мне за это… предстоит пострадать…
Скоро, слишком скоро пришло время расставаться со школой. Из-за отмены экзаменов, у ребят была куча свободного времени, которая использовалась всеми с толком – Рогозин и Долгопупс замутили вместе проект магического электронного дрона, который бы снимал все и сканировал, несмотря на условия погоды и магию, и летал.
Невилл отвечал за программное обеспечение и за дизайн устройства, а Рогозин – за чары и прочее. Профессор Рассел одобрил их начинание, и всецело предлагал свою помощь. Пока было только начало – их опытный образец проходил тесты, но пока до конца так толком и не работал. Магия замка безжалостно давила на технику, делая в дроне одно за одним короткие замыкания.
Оценки были выставлены, и через три дня все отбывали.
За двое суток до возвращения, в школу вернулась бледная и заплаканная Джинни Уизли. Львы приняли «преступницу» в штыки, и объявили ей «холодную войну». На первокурсницу было жалко смотреть – в одночасье она лишилась всех друзей, подруг, а родные братья общались с ней весьма прохладно, так как и на них пала ее «мрачная слава».
Рогозин, поговорив с друзьями, решил принять ее в команду. В конце-концов, все могут так оступиться, и ничего такого в этом нет, что ее, маленькую по сути девчонку, околдовали.
И нужный момент настал их сам – Джинни не выдержала, и, всхлипнув, выбежала из гриффиндорской гостиной.
Рогозин на лестнице поймал плачущую девочку за локоть. Друзья молча ждали:
– Джинни, нам надо с тобой поговорить…
– О чем? – всхлипнула рыжая, – о том, что я виновата?
– Мы четверо так не считаем, – Вячеслав оглянулся на друзей. – И не собираемся последовать дурному примеру нашего факультета…
– Правда? – заплаканные карие глаза рыжеволосой первоклашки с надеждой поднялись на паренька, – вы действительно так не считаете?
– Это правда, – заметила Гермиона, которая полностью оправилась от последствий «заморозки» лишь пару недель назад, – я, например, хорошо знаю, как чувствует себя обманутый ложными надеждами человек, и как тебе сейчас плохо… Мы хотим тебе помочь!
– Мы не собираемся издеваться над тобой, – проговорил Невилл успокаивающе.
– Давай к нам, – с улыбкой сказала Полумна, – факультет – факультетом, а люди разные! И мы хотим с тобой дружить. Любой из нас может попасть в сходную ситуацию, и мог быть одурманен.
– Ну, – сказал громко Вячеслав, – мир?
– Мир, – улыбнулась им девочка оглядываясь на них, – но прежде я хочу извиниться перед Гермионой…
– Какие, к черту, – вымолвила девушка, – извинения?! Все, Джинни, заканчивай с самобичеванием, и давай к нам! У тебя, заметь, уже целых четыре друга!
– И официальное приглашение от меня, – заметила Лавгуд, – провести летние каникулы в моем поместье в России!
– Ой! – Уизли заалела, – вам всем… Я не могу и выразить словами! Я так вам всем признательна за сочувствие! Думаю, родители без лишних вопросов отпустят меня к тебе, Луна! И еще рады будут, к нам брат приезжает, и так нужна свободная комната!
Все пятеро весело ехали в купе Хогвартса-экспресса. Рогозин с Невиллом, впрочем, все еще обсуждали свой проект, который не закончили, но обещали друг другу связываться по всем вопросам по Скайпу. Девочки иногда косились на двух парней, но молчали.
Невилл, впрочем, обещал скоро приехать к Полумне, и встретить лето вместе с ними двумя. Гермиону отправляли к дальней родственнице, и она готовилась к поездке по Европе. Джинни, сияя от радости, что это лето проведет без своей семьи, и ее никто не будет строить и ругать за содеянное, с воодушевлением слушала рассказ Луны о особенностях российского климата.
Как всегда, сойдя с поезда, все попали в руки своих родителей и опекунов. И, как всегда, Вячеслав увидел в дальнем конце фигуру своей матери. Судя по ее лицу, настроена та была воинственно…
Друзья, со смехом, вытолкнули до нельзя смущенного Рогозина вперед. Получив три дружеских тычка в спину, тот прошипел «Предатели», и сделал шаг по направлению к Галине Николаевне. Не успев даже поравняться с ней, он услышал обращенные к нему слова:
– Итак, – тон матери ничего хорошего не предвещал, – потрудитесь объяснить мне, мистер Рогозин-младший, что вы тут все устроили?!
====== Вольные деньки. ======
– Мама, ну я же ПРОСИЛ!!! – именно с этими словами из-за двери, ведущей в «свою» комнату, высунулся Вячеслав. – Потише! Я же формулы считаю, и мне нужна хотя бы относительная тишина!
Сейчас за обеденным столом сидело двое: Рогозина и Николай Николаевич, который очень эмоционально делился с родной дочкой впечатлениями от поездки в очередную российскую «здравницу».
А Слава, демонстративно обидевшись на родную маму еще тогда, на платформе, хоть и тщательно объяснил ей всю ранее возникшую опасную ситуацию, но все равно был подвергнут неделе домашнего ареста. И гордо нес свою «робу» арестанта: не гулял с Лаки, не ходил в магазин за продуктами, даже ел не за общим столом, а только в своей комнате. И постоянно общался с друзьями по компьютеру, за неимением другой связи – Рогозина изъяла у него, в профилактических целях, даже трубку. Хотя об этом уже жалела – каждые три-две минуты ему либо звонили, либо слали смс-ки и ммс-ски верные друзья. Память у мобильника уже была переполнена всякого рода переписками, фото, видео и картинками.
Тарелка, наполненная едой, уже стыла как минимум десять минут, но хозяин не спешил за ней, занятый явно по уши. Рогозина, устав напоминать сыну, что обед уже его ждет, была занята разговором с отцом.
– Над чем работаешь, внук? – спросил старик с интересом.
– Дрон, который бы сканировал огромную территорию лазерами и другой электроникой, и работал бы при любых погодных условиях, – быстро проговорил Рогозин-младший, и убрался обратно в комнату.
– Обормот, – хмыкнула женщина, и оглянулась на стоявшую тарелку сына с едой. – Вот, экспериментатор!
– Ничего себе, – Рогозин-старший покачал головой, – такая сложная электроника в двенадцать-то лет!
– Он с другом работает над дипломным проектом… Тем более школа не из простых, – Рогозина глотнула томатного сока из высокого стакана. – И он этот предмет обожает…
– Может… В дальнейшем сможет пойти в институт, связанный с информатикой?
– Не знаю, куда он пойдет, – женщина отвела глаза: то, что сын у нее не обычный человек, а молодой волшебник-маг, она отцу так и не сказала. И то, что ее планы по его «взрослению» уже плавно начинают лететь коту под хвост, ей не особо нравилось, но деваться было некуда. Сын только что перешел на третий курс магической школы Хогвартс, шел в лидерах по проходным баллам почти по всем предметам, и уже получил свою первую «взрослую» и злополучную грамоту…
Нет, если думать о его будущем – у нее тогда не хватит духа.
Рогозина постучала в дверь. Сразу же в комнате что-то упало, и послышался голос Вячеслава (который явно «крепко» высказался красным словцом), но тут же сын затем пригласил ее войти.
Комната претерпела за эти дни значительные изменения – она сверх меры наполнилась старинными книгами, какими-то странными, непонятными женщине вещами, исписанными разными символами и цифрами. В прихожей теперь висела устрашающего вида резная, тотемная африканская маска – Вячеслав объяснил ей, что она будет «магически» отпугивать воров и нежелательных лиц, и, без разрешения хозяина войти, в квартиру не войдет ни один человек. Хоть и сама мама была и против «магической оберегалки», но понимала, что теперь это просто необходимая и вынужденная мера.
Везде на полках висели и свисали свитки пергамента с рисунками и объемными письменами; на столе расположился чемоданчик с совершенно незнакомыми Рогозиной некими инструментами и большие листы-свитки ватмана; на свободной стене были сняты все плакаты, и водружена белая доска, по которой пишут маркером. На ней по краям висели небольшие, но ярких цветов, разноцветные листки бумаги, а на самой доске были сделаны чертежи странного прибора с замерами.
