Текст книги "Ipso jure. /лат. «В силу закона.» (СИ)"
Автор книги: Кайнэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 52 страниц)
– За нее не бойся, – дотронулась гриффиндорка до плеча парня снова, – за Гермиону я-то как раз и не боюсь… Она умеет, когда надо, постоять за себя.
Дамблдор встал со своего места (его вступительную речь оба безвозвратно пропустили) и пригласил всех последовать его примеру. Подождал пока все встанут. Взмахнул своей волшебной палочкой – и столы отъехали к стенам, образовав пустое пространство для танцев. Еще один взмах, и вдоль правой стены выросла настоящая мини-сцена– с барабанами, гитарами, лютней, виолончелью и волынкой.
На сцену вышел ансамбль «Ведуньи», встреченный восторженными рукоплесканиями со всех строн. У ведуний были длинные растрепанные волосы, черные мантии нарочито порваны и потерты. Ведуньи разобрали инструменты, фонарики на столах погасли, а освещено теперь стало лишь это пустое пространство.
Рогозин смело вывел один из первых Полумну танцевать. Оба они танцевать умели – Вячеслава родная мать водила на танцы еще в детстве, чтобы он вырос более крепким и грациозным, а у Луны танцевальная студия летом была обязательна. Она помогала ей развивать ее природную грацию и стать.
«Ведуньи» заиграли грустный медленный танец.
– Дань традиции, – заметил Вячеслав, вальсируя с девушкой. – Интересно, а более веселое – это у них что?
– Поверь, – Луна чуть присела, Рогозин чуть поклонился, – вскоре точно будет повеселее…
Кружились в танце они гораздо лучше, чем француженка и ее кавалер-капитан команды когтевранцев. Тот, даже из-за ее очарования, не мог танцевать как следует: все его действия производили впечатление будто бы он «зомбирован», а также он нещадно наступал партнерше на ноги. Она морщилась, но неудовольствия вслух не высказывала – сама же выбрала! Крам с Гермионой кружились по залу с удовольствием. Лицо девушки освещала улыбка; Крам тоже выглядел гораздо веселее, чем по приезду в замок. Седрик и Чжоу танцевали средне – было видно, что они очень стараются, но пока не дотягивают. Рядом закружились Невилл с Джинни, и Полумна ему чуть улыбнулась, так как сделала почти невозможное – научила неуклюжего Невилла танцевать, так как парень очень хотел, чтобы Джинни это оценила.
Вскоре и весь зал разбился на пары; Вячеслав, успевая с Полумной и говорить, и танцевать одновременно, отлично обговорил все мелочи. Святочный бал приносил обоим удовольствие… Музыка и различные композиции менялись играющим на инструментах коллективом, как и танцы.
Но и разыгрался аппетит. Директор и судьи, так же устав от танцев и от разговоров, устроились за вновь «приманенными» столиками. Луна и Вячеслав заняли один столик в углу. Отливающие золотом тарелки, перед которыми лежали меню, все еще были пустые. Вячеслав взял карточку с рождественской виньеткой и огляделся – официантов нет. Луна, под столом коснувшись его ноги и проведя кончиком носика туфельки по лодыжке, привлекла его внимание.
– Заказывай, – рассмеялась блондинка, – я хочу… пожалуй, стейк с кровью!
На тарелке моментально возникает «запрашиваемый» стейк.
– Кушать подано, – возвестила Полумна, берясь за нож и вилку.
– А что, – подмигнул ей Вячеслав, тоже заказав еду, – мне нравится…
Гермиона увлеченно беседовала с Виктором Крамом и не замечала, что и как ест. Тот рассказывал ей о своей школе, о том, как он с другими учениками летает летом и зимой над территорией… Тем временем Флер Делакур, изящно повернув голову в сторону своего кавалера, в пух и прах разносила убранство замка, все еще злая – и на саму себя, и на Роджера…
Вячеслав почувствовал, что скоро заснет: по режиму он уже должен был спать – дело близилось к полночи, а завтра ему снова рано вставать… Грюму наплевать: на бале был ли парень или был занят уроками и учебой, тренировка – значит тренировка. Единственное оправдание – только смерть.
В полночь «Ведуньи» наконец-то доиграли последний танец, и им напоследок долго, громко хлопали. Бал кончился, и все пошли в холл. Гермиона пожелала Краму спокойной ночи, и тот отправился к себе на корабль.
– Герм, ну как? – спросила Полумна, которая сгорала от интереса. Все шли вместе.
– Ну, как-как… Класс! – шатенка выглядела счастливой, – оказывается, он не только по квиддичу соображает. Много знает и…
– Мы поняли, – замахал руками Вячеслав, – девоньки, я, пожалуй, пойду, посплю. Грюм меня завтра по полю на молекулы раздербанит, если я ему все не отработаю…
Сзади послышались радостные голоса, и к ними присоединились и Невилл с Джинни. Джинни рассеяно махала своими, снятыми с ног туфлями. По-видимому, туфли были ей тесны.
– Я все ноги намяла, мозоли натерла, – девочка сказала это с досады, – я не думала, что эти туфли так натрут мне ноги! А дорогие ведь были, зараза! И лодыжки ноют, от высокого каблука. – Джинни топнула ногой, что в этой ситуации смотрелось весьма комично.
– Дорого – не значит хорошо.
– Согласна с тобой, Луна… Но красивые очень! – бросила зло девочка.
Да, шикарные, мысленно согласился Вячеслав, смотря на это предмет девичьего гардероба: наполовину черные, наполовину белые, точно подобранные под платье. Да еще и на шпильках…
Флер, что прошла мимо них с Роджером Дэвисом, остановилась у дверей. И на весь холл прогремела звонкая пощечина, что девушка-вейла дала ему.
– Ух ты! – вырвалось у Невилла.
– Судя по всему, у парней только что появился шанс встретиться с француженкой… – прокомментировал Вячеслав, стараясь при сказанном не ржать.
– А вот Дэвис его потерял безвозвратно и навсегда… – заметил Долгопупс.
====== Статьи и... второе испытание. ======
– Рита Скитер сегодня в ударе, – заметила Полумна, небрежно скатывая Ежедневнй пророк, – разразилась она большой статьей о нас всех…
Рогозин, через минуту после прочтения, уже рвал газету в мелкие клочья.
«… Итак, сегодня я расскажу вам о самом молодом участнике Турнира Трех Волшебников, Вячеславе Вячеславовиче Рогозине. Когда-то давно, еще до своего усыновления, его имя было Гарри Джеймс Поттер. Да, наш национальный герой еще в малом возрасте был усыновлен русской женщиной – маглой по имени Рогозина Галина Николаевна, и соответственно жил в России (и не знал) до прилета нашей почтовой совы с письмом…
Вообще, его мать – тоже весьма колоритный персонаж. Родилась в семье судьи. Прошла войны, была военной медсестрой… Сейчас она полковник полиции (магловский аналог нашего отдела магического правопорядка), доктор медицинских наук, руководитель Федеральной Экспертной Службы (аналог нашего мракоборческого отдела). К сожалению, это все, что нам удалось узнать о ней – она категорически не любит представителей прессы…
Юноша характеризуется на курсе как самый умный, смелый и справедливый. Учится на отлично, массу времени проводит на тренировках и дополнительных занятиях, готовится получать первую ученую степень по зельеварению… Основной круг его общения – его друзья по факультету Гриффиндора. Есть девушка с которой он встречается – мисс Полумна Лавгуд, отчим которой печатает свой журнал… Но всем она категорически не нравится, так как она, как тут поговаривают „немного с приветом“.
Так же он дружит с мистером Невиллом Долгопупсом, тоже весьма странным молодым человеком – посредственным магом, который разбирается лишь в травологии, но зато мечтает соединить магию и магловские вещи… Жутко звучит, правда?
Так же он общается и с мисс Гермионой Грэйнджер и мисс Джинни Уизли из известного рода Уизли. Мисс Грэйнджер родилась в семье маглов, это простая, но амбициозная девочка. Ее так и тянет к знаменитостям. На Турнир Трех Волшебников в Хогвартс приехал Виктор Крам, ловец сборной Болгарии, триумфатор недавнего Чемпионата мира, и мисс Грэйнджер тут же его поймала в свои сети. Она его просто покорила, и он уже пригласил ее на летние каникулы в Болгарию.
– Я еще никогда ничего подобного к девушкам не чувствовал, – признается Виктор Крам…»
– Ну, Невилл, – заметил Рогозин, – мне интересно, откуда она добыла такие сведения? Обо мне, Полумне и о тебе – все понятно, языки злые нашептали, а о нашей Гермионе? Тем более то, что она даже нам не рассказывала… И имя Виктора замарала… И, вообще-то, лезть в личную жизнь это как-то…
– Угу, – Невилл небрежно порвал газету и смастерил, из статьи, буквально через минуту, бумажный самолетик, который магически запустил в открытое окно: самолет вылетел с такой скоростью, будто бы обладал реактивным двигателем.
– Парни, – через минуту рядом возникла Джинни Уизли со злополучной газетой в руках. – Видели? – она потрясла ею.
– Вот гадина, нас на всю школу прославила… – злобно проговорил Невилл. – Вообще отлично!
Подошла к ним и пунцовая от всеобщего внимания на свою персону Гермиона вместе с Виктором. Никогда еще девчонки-фанатки звезды квиддича не смотрели на нее с такой сильной ненавистью и ревностью во взгляде.
– Да ладно тебе, Герм, – сразу сказал Вячеслав, – меньше обращай внимание на них, и почту вскрывай с осторожностью… И ты, Виктор…
– Да вот, гляжу, – Грэйнждер выдернула из рук подруги прессу и разорвала на мелкие кусочки, едва ли не в пыль, – по-видимому, придется…
Рогозин напряженно смотрел на яйцо – с октября он не знал разгадки – чтобы найти ключ ко второму туру. Что он только не пытался сделать, чтобы разгадать неведомый шифр! Грюм, узнав, что парень все еще пытается разгадать неведомое, в итоге смог подсказать, что надо делать через Полумну Лавгуд – он пришел к девушке в Больничное крыло, когда у него заболели от перемены погоды его старые боевые раны…
-… Возьмите мазь, она снимет боль, – Луна улыбнулась старому вояке, протягивая закрытую тубу с фиолетовой жижей. – Могу вам ее намазать, профессор.
Она зря это предлагала: Грюм, как и все воевавшие мужчины, терпеть не мог собственной ограниченной дееспособности, и по мере своих сил пытался обойтись исключительно своими силами. И, конечно же, он всегда отказывался.
Но не в этот раз…
– Давай-ка, – неожиданно проговорил Грюм, стягивая с себя мантию, обнажая спину, щедро покрытую шрамами разного калибра. Он сел на кушетку, – девица, и намажь. Приятно все-таки, когда тебя касаются нежные девичьи руки…
Полумна хладнокровно открыла мазь, окунула в нее кончики своих пальцев, и коснулась ими первой боевой раны.
– Слушайте, мисс Лавгуд, – неожиданно проговорил Аластор, а Полумна тем временем втирала мазь, – а вы ведь можете помочь не только мне, но и своему парню…
Луна резко остановила вмазывание мази по его спине. Грюм широко ухмылялся. Девушка-гриффиндорка сделала шаг и остановилась напротив преподавателя ЗОТи, предварительно закрыв крышку на тубе.
– Это касается номера два и яйца? – спросила она
– Да, – Грюм жестом велел чтобы она продолжала свое действие. Полумна вернулась к своим обязанностям. – Я знаю, что вы многое проделали с этим яйцом…
– Легче перечислить того, чего мы не сделали…
– Но я предлагаю вам решение проблемы… Что было на первом туре? Стихия? – начал подсказывать профессор.
– Огонь, – сразу же сказала девушка, принимаясь за преподавательские плечи в шрамах, – а что?
– Противоположность огня? – задал Грюм ей второй вопрос.
– Вода… Но мы опускали его в воду! – возразила она.
– Но не открывали в ней… Вы опустите его в воду, откроете, и послушаете песню… Само действие и загадка уже являются своего рода отгадкой…
– Так испытание будет проводиться на открытой воде?!
Грюм моргнул и чуть склонил голову:
– Молодец все-таки Вячеслав. Он не ошибся в выборе девушки…
– Твою ж мать! – именно с этими словами Рогозин уже седьмой раз задерживал дыхание, опуская голову в большой чан с водой, чтобы расслышать загадку. Сейчас все были в Больничном Крыле в одной из маленьких комнаток-своеобразных боксов для больных. Провернуть эту «аферу» было довольно-так легко – Рогозин, накануне своеобразного дежурства Полумны у мадам Помфри, договорился, что девушка впустит ребят в самую дальнюю комнатку и закроет от прослушивания.
– А ты продолжай нырять, – заметила Гермиона, задумчиво кусая кончик пера. – Еще не все!
Рогозин застонал и снова опустил голову к поющему свою песню-загадку прямо под водой яйцу…
– Итак, – Невилл подвел итоги:
«Ищи, где наши голоса звучать могли бы,
Но не на суше – тут мы немы, словно рыбы.
Ищи и знай, что мы сумели то забрать,
О чем ты будешь очень сильно горевать.
Ищи быстрей – лишь час тебе на розыск дали
На возвращение того, что мы украли.
Ищи и помни, отправляясь в этот путь,
Есть только час, потом пропажи не вернуть…»
– процитировал он с пергамента получившийся результат. Вячеслав сейчас переводил дух после многочисленных «ныряний».
– Грюм мне… неявно сказал, что испытание будет проходить в воде. – Полумна села на пустую кушетку, а Грэйнджер разместилась на подоконнике.
– Так, стихия – вода… Правда – яйцо запело так лишь в воде. А из воды у нас – только хогвартское озеро… На розыск чего-либо у нас будет час… Так… Стоп! – резко сказал Слава. – А как продержаться в воде час?!
– Есть заклятие пузыря, – заметила Гермиона с подоконника.
– Оно не крепкое, – заметила сразу же Луна, – если, к примеру, на Вячеслава нападут «жители» воды, то его легко могут проткнуть даже острым краем водоросли. А если Славе еще плыть предстоит…
– Согласна, – заметила гриффиндорка, подумав.
Рогозин перевел взгляд на Невилла: тот тоже напряженно о чем-то думал, и тут лицо парня озаряет улыбка:
– Слав, а я, ведь, знаю как тебе помочь…
-… если план Нева не сработает, то…
– Джинни, я уже знаю: применить частичную трансфигурацию, – скучным тоном проговорил Рогозин. – Но я уверен, что Невилл не ошибся, и я доверяю ему полностью… Спасибо, что волнуешься за меня… Но где же ходят Луна и Гермиона?!
В кармане своего заветного часа дожидался комок растения, который превратит Вячеслава в водоплавающую амфибию с жабрами. Испытание вот-вот должно было состояться через какой-то час.
На пути к озеру с ним вместе столкнулся Виктор, который был весьма мрачен.
– Что случилось, Виктор? – спросил Вячеслав у парня.
– Как ты думаешь, Рогозин, где наши с тобой девушки?! – риторически спросил Крам. – И пожелала бы мне с утра Гер-ми-она удачи или нет, – ее «английское» имя он проговорил по слогам: оно было для него трудное. Но по-русски он просто называл ее Гармонией. Девушке это понравилось. – Они во-о-он там! – указал он ему.
– Во черт!!! – выдохнул Рогозин, – выходит, они украли дорогих нам людей?! Вообще с ума посходили?!
– Хуже того, что у нас час… И то, после истечения часа мы не знаем, что с ними случится, если мы их не заберем…
– Здесь я спокоен: мадам Боунс такого… мрачного исхода не допустит, – твердо сказал Рогозин. – Но я предлагаю нам действовать сообща. Если что – мы друг друга подстрахуем, а я могу легко и отдать победу тебе…
– Нет, я хочу честно. В этом испытании мы друг друга действительно подстрахуем. На всякий случай.
Рогозин оббежал глазами зрителей: нет, матери на трибуне он в этот раз не ожидал, много дел, но зато фигура Сириуса Блэка в черной, кожаной форме мракоборца, внушала некий оптимизм. Он помахал ему с трибуны, а Вячеслав подумал в этот миг, что все бы отдал, чтобы находиться рядом с ним… Но на раздумья времени оказалась дано мало…
Бэгмен направил волшебную палочку на горло и произнес: Сонорус! – его голос тут же понесся через озеро к высоким трибунам:
– Ну, что ж, все наши участники готовы ко второму испытанию. Начнем по моему свистку. За час они должны найти то, что у них отобрали. Итак, на счет три: раз… два… три!
Пока все участники говорили различные заклинания, Вячеслав моментально запихал в рот странную жевательную резинку из растений. И булькнулся в ледяную февральскую (и кто, ради всего святого, догадался проводить второй тур в феврале?!) водичку. И поплыл.
Сначала вода казалась ему едва ли не ледяной – ощущения были такие, что она жжется и обжигает. Но затем… Шею зазудило, и Рогозин узнал первые признаки «превращения». Он нырнул, борясь с удушьем…
Вода показалась настоящим глотком жизни; он коснулся кончиками пальцев несчастной шеи и ощутил с каждый стороны по три щели жабр. Молниеносно нырнул глубже и поплыл далее. Но все время ждал – у них был с Крамом договор.
Он предположил, что всех заложников держат на дне. Он изо всех сил прислушивался и присматривался – но никого и ничего кроме водорослей и мусора с дна, что летел ему навстречу, он не видел, да и не слышал.
Рядом возник явно запыхавшийся парень… Точнее парень-мутант, так как Виктор превратил свою голову в акулью, частичной трансфигурацией. Лишь одни глаза остались человеческими. Та обладала мощными челюстями, и, что важно – теми же нужными в воде жабрами. Руками Вячеслав показал, что плывет вперед.
Плыли мальчики долго, как им показалось, минут двадцать-двадцать пять. Они плыли над целой долиной черно-коричневого ила, и от того, что они оба плыли, илистая муть приподнималась и крутилась вихрями. И, наконец, они вдалеке услышали обрывки песни из яйца.
«…На поиски даем мы
Тебе один лишь час…»
Оба поплыли гораздо быстрее. Впереди в мутной воде показался громадный камень с какой-то росписью, но поглядеть ее времени не было. Они оба миновали стороной камень и поплыли на русалочью песню.
«…Минуло полчаса – спеши!
Скорей пропажу забери…»
– Твою мать, – ругнулся Вячеслав, но в воде голоса слышно не было – только лишь выскочил большой пузырь изо рта.
Оба как можно скорее плыли вперед, и наконец… Впереди высилась статуя тритона, высеченная из цельного куска скалы и перед статуей выстроился русалочий хор и пел эту песню участникам Турнира. К хвосту статуи были привязаны четыре человека…
Охранников пленников оказалось больше – тритоны с копьями в руках, и сновавшие туда-сюда оскалившиеся гриндилоу. Вячеслав моментально среагировал – от его заклятия, буйно росшие тут водоросли ожили, и запутали охранников и зеленых гриндилоу. Те отчаянно пытались выкарабкаться из них…
Виктор быстро разгрыз своими акульими зубами веревки – Луну привязали между Чжоу и Гермионой. Освободил он и Гермиону.
Рогозин, крепко схватив Луну за талию, жестом показал – вперед, плывем обратно, и побыстрее. Час истекал, и на все про все времени было мало…
Рогозин вскоре уже не плыл вперед, а плыл просто вверх – он чувствовал, что жабросли начинают медленно исчезать, а вода делается все холоднее и мокрее… Из-за Луны в руках его скорость значительно снизилась…
Вынырнул… Закашлялся и забарахтался, но упрямо лег на волны, держа Полумну так аккуратно, насколько это было возможно. Рядом так же тяжело вынырнул изнуренный Виктор с Гермионой – держать даже столь “среднее” по силе заклятие час и плыть одновременно трудно.
Они с Виктором, держа девушек на своих руках, и едва не падая от усталости, вышли на берег. Тут же их ожидала мадам Помфри с полотенцами и горячим чаем. Осушила парней и девушек досуха заклятием, и закутала в теплые и мягкие полотенца. И только сейчас девушки начали приходить в себя.
Полумна оклемалась раньше Грэйнджер.
– О, – выдохнула она, глядя на Вячеслава снизу вверх, – я у тебя на руках… В кольце твоих рук… Может, ты всегда так будешь меня носить… О… Еще и с обнаженным торсом!
– Даже не думай… – прошипел Вячеслав, стремительно краснея, так как наманикюренные тонкие пальчики девушки нырнули ему под резинку плавок. Он быстро поставил ее на землю, и рывком, пока никто не видел, накинул полотенце на них обоих.
– Виктор… – томно стонала на руках ловца Гермиона, по-видимому плохо отошедшая от чар временного стазиса, – веришь, что я никому и ничего не говорила?.. Я не знаю, откуда эта жалкая репортерша все о нас вынюхала, но это ей даром не пройдет…
– Я верю-верю, все, отдыхай и грейся… – Виктор накинул на нее полотенце и закутал-запеленал. Поцеловал в щеку.
Седрик явился с Чжоу через минут двадцать после прихода Виктора с Гермионой и Вячеслава с Полумной. Флер выползала на берег одна – так и не смогла пойти испытание, так как ее головной пузырь лопнул на полпути, и ей буквально чудом удалось всплыть…
Ее сестру на берег вынесла сама предводительница тритонов.
Переодевшийся в обычную одежду Вячеслав с Полумной, ждали не выставления оценок за второй Тур, а прихода к ним Сириуса Блэка, которого оба они давно не видели. Им всем махали так же и его друзья – Невилл, Джинни, Сьюзен.
– Здорово, крестник! – Сириус спрыгнул к ним прямо с трибун, – Поздравляю с прохождением второго тура!
– Здравствуй, – обрадованно проговорил Вячеслав пожав руки. – Не думал тебя увидеть, если честно…
– Меня твоя мама попросила присутствовать через Амелию… – сказал Блэк, – да и я, если быть честным, соскучился…
Трое ушли с берега озера; трое долго и мирно беседовали между собой, а после ухода Сириуса к Вячеславу подошли Невилл, Джинни, Сьюзен и наперебой начали поздравлять подневольного участника Турнира Трех волшебников с прохождением еще одного Тура…
«Все,– подумал Вячеслав, – теперь можно обо всем забыть до двадцать четвертого июня…»
====== Змея поднимает голову. ======
Казалось, в этом месяце у жителей этой деревушки просто не будет хорошей погоды. Серое небо ощутимо давило на виски, облака были низкими и темно-белыми. Солнце ни разу не проглядывало сквозь эту массу.
В этом месяце у жителей не было хорошего настроения. Все темное и тайное, что скрывал каждый в уголке свой души, казалось вырвалось на свободу. Кто-то сходил с ума, кто-то начал убивать, а кто-то и вовсе свел счеты со своей жизнью… скандалы, слезы и неприкрытая злоба и черная зависть – вот какой теперь была аура этого места. А еще – там начали пропадать люди, и были замечены странные, явно не жители деревни и одетые не по погоде, мужчины и женщины в темных плащах. А еще в дом постоянно летали совы: чего никогда доселе еще не бывало…
Все они шли к старому, увитому плющом, дому-коттеджу, некогда принадлежащему богачу-землевладельцу и банкиру, а дом стоял на склоне высокого холма.
Все жители боялись приближаться туда; все были единодушны в своем мнении – в обветшалом за время простоя особняке таится какая-то жуть. Много лет назад там произошло тройное странное убийство – были убиты три члена семьи, но способ убийства до сих пор не решался назвать никакой мало-мальски приличный судмедэксперт. Да и никто не знал, как и чем именно они были убиты.
Дом давно просил ремонта – крыша была дырявой, а черепица – потемневшей и разбитой от времени и окружающего воздействия ветров, дождей и снегов. От былых, идеально отштукатуренных стен, не осталось ничего – штукатурка местами осыпалась, и вместо нее проглядывал красный кирпич, который тоже сыпался незадачливым редким визитерам на головы, а вьющимся плющом, которого оставили без присмотра и ухода, заросло все, даже окна, стекла в которых были побиты мальчишками, швырявшими в дом камни. По дому свободно гуляли сквозняки и ветер. Кое-где окна все же были заколочены, во избежание проникновения в дом.
Старый дом неоднократно менял владельцев, но никто тут надолго не задерживался: казалось, злой рок не дает новым собственникам жить спокойно в этих стенах. Теперь домом владел какой-то богач, но он держал его в своих руках лишь для того, чтобы дорогая здесь земля в пригороде Лондона не уплыла из рук…
В особняк вел полутемный коридор, стены которого были щедро увиты пылью и паутиной, а дверь в конце коридора вела в слабо освещенную комнату с наглухо заколоченными ставнями.
В комнате был камин, и у камина стояло кресло, повернутое к двери спинкой. На полу рядом с ней двигались две темные фигуры.
Одна принадлежала большой змее, другая человеку. Человек был маленький, лысый, остроносый, из глаз у него текли слезы. Он лежал, скрючившись, на коврике перед камином, всхлипывал и хрипел. У кресла как истуканы, стояли два высоких человека мужского пола, закутанные в черные мантии, а на глазах у них были белые, грубые маски, казавшиеся страшными в этой полутьме.
– Тебе повезло, Хвост, – раздался ледяной голос из глубины кресла. – Очень повезло. Ты сделал грубую ошибку, но все обошлось. Все бы выплыло наружу… Если бы не Северус…
– Господин, – с трудом произнес человек на полу. – Господин мой, я… я так рад… простите…
– Вот тебе еще, Хвост, и помни, больше ошибок я не потерплю… – голос стал еще холоднее, от него будто бы повеяло самой настоящей смертью.
– Не надо, мой господин, умоляю… – взмолился Питер, да тот самый предатель, Питер Петтигрю, что смог сбежать из хогвартского замка и вскоре найти своего господина…
Из-за кресла показался кончик волшебной палочки, и голос без малейшей жалости произнес:
– Круцио!
Хвост закричал так, будто каждая клетка его тела горела… Один из охранников издал смешок.
– Тихо Крэбб, – прошипел некто в кресле, – желаешь к нему присоединиться?
– Нет, господин, – послышался севший и оттого хриплый голос охранника, – простите меня, милорд… Вы же милостивы…
– Довольно, – резко прервал все длящееся и длящееся свое черное заклятие неизвестный, – ты мне еще пока нужен Хвост… Продолжай склонять ко мне магов, и искать сторонников моего нового режима… Северус…
– Да, милорд… – склонил голову маг слева.
– Свари мне очередное зелье… О деньгах и ингредиентах можешь не беспокоиться… Лорд Волан-де-Морт умеет награждать за верную службу… Да, Крээб, покинь нас… Немедленно!
От окрика неведомого мужчины, Крээб моментально выскочил из комнаты, и захлопнул за собою дверь. Ранее в эту же дверь, с трудом волоча ноги, вывалился Питер, который чудом очухался от двух порций пыточного заклятия.
– Господин, что вы намерены делать? – спросил верный слуга хозяина.
– Я намерен сначала вернуть себе тело при помощи этого поттеровского крысёныша, который каким-то неведомым чудом спасся тогда и оставил меня в таком состоянии… – прошелестел голос. – Это уже скоро… Затем, когда я наберу верных сторонников и сколочу армию существ, приносящих ужас и страх, я завоюю этот материк… И установлю новый порядок… А потом, – тут в голосе зазвучали и притворно-сладкие ноты, – постепенно проникну в каждое из мировых государств, и подчиню себе их… Маглы, ведь, такие доверчивые…
Он рассмеялся так холодно, что вокруг все будто бы на миг замерзло.
– Мировой порядок и мировое господство – вот, что я хочу…
После следующего урока защиты от темных искусств все просто бежали из класса – учитель устроил им такую контрольную по отклонению вредных заклинаний, что почти все покидали поле боя с потерями. Чудом смог устоять под напором только единственный – Вячеслав; Невилла заставили лишь шевелить ушами (из всего львиного класса лишь их не мучили довольно «унизительными» приказами), а Гермиону и Полумну – спеть лишь раз гимн Хогвартса.
Грюм поманил Вячеслава к себе, велев ему остаться. Друзья, переглянувшись, вышли из кабинета, оставляя преподавателя один на один со студентом.
– Рогозин, – проговорил Грюм, и подошел к нему ближе, – я кое-что недавно получил от одного моего протеже… В своем письме он говорит о том, что все мракоборцы отметили резкий подъем преступности во всей стране. Пожиратели смерти, сторонники Темного Лорда, чем-то тоже весьма оживлены… Что из этого следует?
– Что кто-то либо мутит воду, либо… «мертвец» зашевелился. – Проговорил Вячеслав.
– Именно. Поэтому будь осторожнее, не давай повода на себя напасть и лишний раз за пределы замка не выходи. Будь всегда начеку!
– Хорошо профессор. Я учту. – Склонил голову парень.
Грюм кивнул, неотрывно глядя в зеленые глаза парня.
– Ты сам себе лучший страж, но ты и своих друзей предупреди. Лорд в первую магическую всегда пользовался болевыми точками своего противника…
Предупреждение сработало: все его друзья стали аккуратнее, а Полумна больше времени стала уделять работе в Больничном Крыле. Хотя бы под присмотром.
Рогозин стремительно изучал все более и более опасные и мощные заклинания, так как не знал, что его ожидает. Но после пасхальных праздников, МакГонагалл сообщила, что в девять часов вечера надо будет пойти на площадку для квиддича. Там мистер Бэгмен официально объяснит участникам, что ждет в третьем туре.
По дороге его нагнал Седрик.
Они вместе вышли из дверей замка. Вечер был пасмурный.
– Как думаешь, что будет в третьем испытании? – спросил Седрик Славу, когда они стали спускаться по каменной лестнице. – Флер все говорит о подземных ходах, думает, что мы будем искать сокровища.
– Пока не увидим собственными глазами – не узнаем. – Проговорил гриффиндорец.
– Что с ней сделали? – с возмущением воскликнул Диггори.
– Да ладно, я еще двумя днями ранее это заметил…
Площадка для квиддича всегда была ровная и гладкая, а теперь на ней выстроили длинные низенькие стены, которые шли во всех направлениях и пересекали друг друга. Рогозин уже знал об этом, так как Грюм заставил его сменить место постоянной дислокации тренировок – теперь они занимались у поляны около домика лесничего.
– Да это живая изгородь, – сказал Вячеслав, высказав свое предположение.
– Эй, идите сюда! – весело окликнул их Людо Бэгмен, который стоял посередине вместе с остальными участниками Турнира. – Ну, что скажете? – довольный собой, спросил Бэгмен, едва только Вячеслав и Седрик перебрались через последнюю стену. – Здорово растет? Глядишь, через месяц футов в тридцать вымахает… Молодец Хагрид, это он посадил. Ничего, ничего, – прибавил он, глядя на вытянувшиеся лица Вячеслава и Седрика, – Турнир кончится, и получите вы свою площадку для квиддича и для тренировок назад, не волнуйтесь. Ну что, поняли, что это такое?
Все молчали.
– Лабиринт, – догадался первым Крам.
– Точно, лабиринт! Так что, третье задание простое. Кубок Трех Волшебников поставят в центре, кто первый до него дотронется, тот и выиграл… Все просто…
– Надо просто проходить лабиринт? – удивилась такому простому заданию Флер.
– Тут будут препятствия, – потер руки Бэгмен, вольготно раскачиваясь на пятках. – Хагрид приготовит всяких волшебных существ… и заклятия тоже будут, надо будет и их обойти… ну и все такое прочее… Первыми в лабиринт войдут те, у кого больше очков. У каждого из вас будет возможность победить, все зависит оттого, как вы справитесь с препятствиями… Ну ладно, если нет вопросов, тогда пойдемте в замок, что-то стало холодать…
– Значит, тебя ждет лабиринт, – скрестила руки на груди Гермиона выслушав рассказ Вячеслава. – Это и плюс, и минус…
– Нам надо будет найти заклинания, которые могли бы понять направление, и отыскать центр, – заметила Полумна.
– Стойте! – заметил Невилл, вклиниваясь, – мы можем сделать легче… Составить карту, и все! Очертания лабиринта уже видно, видно, где будет центр… Знаем место входа, так в чем же тогда вопрос?!
– А как мы составим карту? – спросила Джинни.
– Легче легкого. Вячеслав возьмет фотоаппарат, я поставлю на нем режим видео, дам Вячеславу, и он облетит на своих крыльях феникса весь лабиринт…
