Текст книги "Журавлик - гордая птица (СИ)"

Автор книги: Juliya-Juliya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 45 страниц)

Эдвард сжал свободную, не занятую пистолетом, руку в кулак и шагнул к Дмитрию, но, почувствовав на своём плече ладонь Никиты, нехотя остановился. Дубов вытащил из кармана пару наручников и приблизился к Корневу. Он толкнул его к тянувшимся вдоль стены металлическим трубам и пристегнул к ним таким образом, что руки Димы остались сведёнными за спиной.

– Посиди-ка тут, «неуловимый» ты наш, – зло прошипел капитан. – А у нас есть ещё дела. Номер квартиры твоей подружки! Быстро!

– Перебьёшься, – Дмитрий нагло хохотнул и смачно сплюнул Дубову под ноги. – Вам нужно, вы и ищите.

– Я тебе сейчас что-нибудь сломаю! – не выдержал Каллен. – Или отстрелю. С чего начать?! Выбирай! – подкрепляя слова действиями, он приставил оружейное дуло к левому бедру Корнева. – Начну отсюда, – с тихим бешенством предложил он. – И мы будем квиты за нашу прошлую встречу в лесу. Помнишь?

– Квартира четыре, – процедил Дмитрий, не отрывая глаз от впившегося в его ногу пистолета.

– Белла! Выходи! – отойдя от Димы, Каллен окликнул жену и снял с матраса оба пальто.

Она медленно зашла в помещение и робко прижалась к Каллену, опасливо косясь в сторону Дмитрия.

– Что, думаешь, выиграла, гадина? – он посмотрел на неё с такой ненавистью, что по спине Изабеллы побежали мурашки.

– Заткнись! У тебя нет права даже смотреть в сторону моей жены, не то что разговаривать с ней! – рыкнул на Корнева Эдвард.

– Твоей жены? – Дмитрий выглядел ошарашенным. Скользнув взглядом по рукам Беллы и заметив на её пальце обручальное кольцо, он присвистнул. – Вон оно как всё далеко зашло! Значит, ты у нас теперь Каллен, – он злобно усмехнулся Изабелле. – Вот только, девчонка как была Журавлёвой, так и останется!

– Ошибаешься, – с видимым удовольствием поправил его Эдвард. – Аня – моя дочь, по сути, и по закону. Равно как и Саша – мой сын. Оба они теперь официально носят мою фамилию.

– Что?! – Корнев резко дёрнулся, но тут же, зашипев от боли, причинённой впившимися в кожу браслетами наручников, вернулся в прежнее положение. Ты – неблагодарная тварь! – рявкнул он, обращаясь к бывшей жене. – Я взял вас под крыло когда-то, тебя и твоего сыночка. Столько лет терпел твою ненормальную любовь к этому придурку – американцу. А ты вышвырнула меня из дома, как беспородную шавку! Да ещё и вернулась к нему! – Корнев указал подбородком на Эдварда.

Белла в ответ не произнесла ни слова, лишь смотрела на Дмитрия со смесью презрения и раздражения.

– Зачем тебе это вообще, Каллен? – недоумевающе покачал головой Корнев, а потом издевательски осклабился. – Ты повесил себе на шею ярмо, знаешь об этом?

– Не меряй всех по себе, – Эдвард пробежался по нему таким взглядом, словно видел перед собой что-то мерзкое и отталкивающее. – Это ты повесил ярмо на свою жизнь, когда убил двух человек и похитил троих, причём двое из них – несовершеннолетние. И не смей оскорблять никого из моей семьи!

– Ты имеешь в виду МОЮ семью?

– Она никогда не была твоей, ты сам от всего отказался. С каких пор ты стал считать этих людей семьёй? – со злостью выдавил Эдвард. – Может, с того времени, когда ты обижал Изабеллу на глазах у детей? Или тогда, когда ты изменял ей со всеми подряд? А может, это было в те моменты, когда ты орал на собственную дочь, потому что она раздражала тебя одним своим присутствием?

– Да пошёл ты, Каллен! – взбешённо заорал Дима в бессильной ярости.

– Довольно, – выдохнул Эдвард. – Мы только напрасно тратим время – недалеко отсюда есть те, кто ждёт нас и надеется на нашу помощь.

Никита наклонился, пошарил по карманам Корнева и вытащил ключи от комнатки.

– Будешь сидеть здесь, – бросил он, обращаясь к пленнику. – Если станет слишком скучно, можешь накидать в уме показания, которые придётся дать следователю, когда тебя доставят в отдел. Срок по совокупности содеянного тебе грозит немалый. Ах, прошу прощения, – пропел Дубов с издёвкой, – забыл захватить с собой уголовный кодекс. Нужно было принести и сунуть его тебе под нос раскрытым на нужной странице – ты и время бы скоротал, и узнал бы, сколько тебя светит гнить за решёткой.

– Засунь его себе… – пробубнил Дмитрий и отвернулся от капитана.

– Мы за тобой вернёмся, – напомнил Никита, пропустив мимо ушей грязный комментарий.

Эдвард и Белла под отборный мат Корнева вышли в тесный коридорчик. Изабеллу слегка пошатывало от усталости и пережитого стресса, поэтому Каллен обнял жену за плечи и, подстраиваясь под её медленные шаги, повёл женщину к выходу. Никита покинул помещение последним, не забыв погасить свет и запереть дверь на ключ.

***

Они быстро нашли нужную квартиру. Входная дверь, покрытая ошмётками облупившейся краски, не имела «глазка», что было очень кстати в сложившейся ситуации. Одновременно все трое склонили головы, прислушиваясь к происходящему в квартире. Как ни странно, Эдвард испытал некоторое облегчение – он так боялся, что до его слуха долетят громкие крики или детский плач. Никита постучал ногой по двери.

– Кто? – донёсся изнутри испуганный женский голос.

– Соседи твои! Открывай, давай, хозяйка, разговор есть! – гаркнул капитан нарочито грубым развязным голосом.

– Чего надо? – не сдавалась Ольга, не горя желанием впускать посетителей.

– Мне дверь выломать?!

Раздался щелчок задвижки.

– Да что случил… Ты?! – воскликнула Ольга, увидев знакомое лицо, и попыталась захлопнуть створку обратно, но Каллен, стоящий рядом с Никитой, не дал ей такой возможности, просунув ногу в образовавшуюся щель. Он надавил на дверь и с силой распахнул её, не обращая внимания на отлетевшую в сторону и приземлившуюся на мягкое место Ольгу.

– Ну, надо же! – Никита выглядел удивлённым. – Старая знакомая! Что, Оленька, Дима снова подобрал тебя после того, как сто лет назад выкинул из своей жизни как наскучившую игрушку?

Она не отвечала, только стояла, сжав побелевшие губы и прижав кулаки к щекам. Потом, приоткрыв рот, Ольга начала судорожно вздыхать, хватая кислород частыми маленькими глотками.

– Где дети? – рявкнул Эдвард и, не добившись от нервно всхлипывающей женщины внятного ответа, закричал: – Аня! Саша!

Эхо от его слов ещё не успело раствориться в спёртом, пахнущем плесенью и неисправной канализацией воздухе, а навстречу Каллену уже летели два маленьких торнадо, оглашая квартиру отчаянно-радостными криками.

– Папочка! – Аня достигла Эдварда первой. Он присел на корточки, и она вцепилась в него обеими руками, спрятав личико у него на груди.

Эдвард прижал к себе дочку и поднял лицо, ища глазами сына. Тот стоял рядом с матерью, упавшей перед мальчиком на колени, и дрожащими ладошками гладил её залитые слезами щёки.

– Я в порядке, мам. В порядке. Всё нормально, не плачь, – безостановочно шептал Саша, продолжая водить пальцами по лицу Изабеллы. А она, не в силах вымолвить ни слова, только кивала головой и облизывала губы, когда на них падала очередная слезинка.

– Пап, ты пришёл за нами, – потрясённо лепетала Аня, не отрывая мордашки от пальто Эдварда. – Ты пришёл… Ты здесь…

– Конечно, я здесь, малыш, – Каллен наклонился и поцеловал её в макушку. В ноздри сразу проник неповторимый детский запах, за эти месяцы успевший стать для Эдварда таким знакомым и родным. – Я же обещал вам, помнишь?

– Угу. Ты сдержал слово. П-п… Дим… – Аня запнулась, не зная, как назвать Корнева. Слово «папа» так и не слетело с её языка. Она быстро нашла выход: – ОН ругал меня – не разрешал называть тебя папочкой, когда я плакала и просилась домой, к вам с мамой. Сказал, что мой папа – это он. Но разве настоящие папы могут быть такими злыми? Почему он всё время орёт, а?

– Он больше никогда не станет кричать на тебя и на Сашу, – Эдвард посмотрел в глаза дочери. – Ты мне веришь?

– Верю, – Аня вытерла повлажневшие глаза, шмыгнула носом и подарила мужчине нежную улыбку. – Я тебя люблю, – доверительно прошептала она и чмокнула его в подбородок.

– Как и я тебя, принцесса. Помни об этом, – вернул Каллен признание.

Он поставил Аню на пол, и она шмыгнула к Изабелле. Та подхватила дочку на руки и отчаянно сжала её в объятиях. Глаза Беллы снова наполнились слезами, а плечи затряслись от рыданий.

– Мамочка, – Аня, стойко сдерживавшая слёзы рядом с Эдвардом, наконец, расплакалась в голос. – Я так скучала по тебе, по вам с папой, – невнятно бормотала она сквозь всхлипы.

– Моя девочка, – Белла одной рукой придерживала дочь, а другой вытирала её щёки, успевая мимоходом смахивать влажные горошины и с собственного лица.

Эдвард сделал глубокий вздох, попытавшись абстрагироваться от боли в боку, усилившейся из-за неудобной позы, потом посмотрел на Сашу и позвал:

– Иди сюда.

Тот, не ожидая повторного приглашения, с разбегу бросился на шею отцу и замер, засопев Эдварду в ключицу.

– Я знал, что ты приедешь, – жарко прошептал он.

Эдвард упёрся лбом в плечо мальчика и улыбнулся, ощущая, как скользят по его разгорячённой коже ресницы Саши, когда тот моргал.

– Аня часто говорит тебе это, а я не… очень, – мальчик вздохнул. – Но ты не думай, я тоже очень-очень люблю тебя.

– Я знаю, – заверил Каллен сына. – И как я тебя люблю, одному Богу известно, – на последних словах голос Эдварда сорвался, превратившись в хрип. Он тяжело сглотнул и опустил веки, сквозь которые тут же прорвались наружу несколько крупных тёплых капель. Достигнув подбородка, они исчезли в воротнике его пальто. – Покажи мне запястье, – тихо попросил он.

Саша отстранился от отца и, подарив ему сконфуженный взгляд, медленно закатал правый рукав до локтя. Каллен не сдержал гневного шипения, когда в глаза ему бросились лиловые пятна на худеньком детском запястье, оставленные пальцами Корнева.

– Очень болит? – с сочувствием спросил он, мягко пробежавшись подушечками пальцев по синякам.

– Терпимо, – совсем по-взрослому, сдержанно ответил сын. Уголки его губ поползли вверх в ободряющей улыбке, но тут же снова опустились. Саша виновато потупился. – Ты на меня сильно злишься? – еле слышно пробубнил он.

– Злюсь?

– Я не послушался тебя. Ты велел не раздражать Диму, а я… Понимаешь, когда я увидел, что он спит, мне показалось, что это – шанс дозвониться до тебя, воспользовавшись его телефоном. Ну, и…

Эдвард молчал, разглядывая виновато опущенные плечи своего ребёнка и его дрожащие губы. Может, его и следовало отчитать за неосторожность и излишнюю инициативу, из-за которой этот герой чуть не получил перелом предплечья. Но здесь и сейчас, только обретя Сашу после напряжённых поисков, после сумасшедшей тревоги за судьбу собственной семьи, Каллен не нашёл в себе сил сделать мальчику строгий выговор. Он подцепил указательным пальцем подбородок сына и развернул его лицо к себе.

– Я не злюсь, сынок, но… я безумно испугался за тебя, когда Корнев рассказал о случившемся во время телефонного разговора, в красках описав, как он сжимал твою руку и как он еле сдержался, чтобы не повредить кость. Ты меня понимаешь?

Саша быстро закивал, а потом снова прижался к Эдварду, вцепившись в воротник его пальто и прикорнув щекой к отцовской щеке.

– Прости, – тихо вымолвил он.

– Мой храбрый мальчик, – Каллен погладил сына по голове. – Мой отчаянный маленький мужчина.

Они так и стояли, обнявшись, когда к ним подошли Аня и Изабелла. Аня, раскинув ладошки, обхватила одной голову брата, а другую положила Каллену на плечо. Носиком она уткнулась Эдварду в ухо и счастливо вздохнула, обдав кожу мужчины струёй тёплого воздуха. Белла опустилась на колени рядом с детьми и мужем и обвила руками сразу всех. Она по очереди касалась каждой из склонённых друг к другу макушек, оставляя на волосах влажные следы от собственных слёз. Эдвард приподнял голову и с нежностью посмотрел на жену. Осторожно высвободив одну кисть, он завёл её назад, нашёл пальцы Изабеллы, покоящиеся у него на плече поверх маленькой Аниной ладошки, и переплёл их со своими пальцами.

Где-то на заднем фоне слышалось тихое бормотание Никиты и Ольги. Дубов что-то гневно шептал ей, а она отвечала плаксивым голосом.

– Нет! – вдруг громко произнесла Ольга, заставив Калленов разорвать объятия и повернуться в её сторону. – Я не стану этого делать!

– Дура ты, Оля, – капитан удручённо потряс головой, глядя на женщину с брезгливой жалостью. – Как ты не понимаешь, что он только воспользовался тобой, чтобы схорониться на время?! Ты для Димы – разменная монета в затеянной им игре. Пока ему было удобно, он бы не тронул тебя. Но потом… Едва отпала бы необходимость в твоей помощи, Корнев избавился бы от тебя без сожаления. Зачем ему лишние свидетели? Если осталась хоть капля мозгов, ты должна это осознавать! Неужели до сих пор не дошло, чего на самом деле стоит этот человек?!

– Я… люблю его, – жалобно протянула она. – Всегда любила, с самой первой встречи.

– А то, что он оттолкнул тебя и ни разу не попытался вернуть, ни о чём не говорит? – Дубов начал злиться

– Не могу я без него, – как заведённая, твердила Ольга.

– Тьфу! – Никита закатил глаза. – Ты вообще меня слышишь?

– Не буду я свидетельствовать против Димы! – взвилась она. – Не хочу! И не буду!

Никто из присутствующих не был готов к тому, что произошло секундой позже. Никита и Ольга стояли рядом с выходом из квартиры, и именно на Дубова пришёлся сильнейший удар входной дверью, заставивший отлететь капитана в противоположный конец малюсенькой прихожей. Вслед за этим чьи-то цепкие руки схватили Ольгу, а в горло ей упёрлось широкое и длинное лезвие кухонного ножа. Широко расставив ноги и прижав Ольгу спиной к себе, в дверном проёме стоял Дмитрий.

Каллен выпрямился и, не мешкая, оттолкнул Беллу и детей за спину.

– Я слышал твою пламенную речь, дорогая, – промурлыкал Корнев Ольге на ухо, не отводя ножа от её шеи. – Какая преданность! Я чуть не разрыдался, пока гадал, когда стоит появиться перед публикой. Оружие на пол поближе ко мне, если не хотите, чтобы на вашей совести была её жизнь! – приказ был адресован Эдварду и быстро пришедшему в себя после удара затылком о стену Никите.

– Пользуешь своим старым способом добиться желаемого, Дима? – Эдвард пытался тянуть время, лихорадочно гадая, как поступить.

– Старым и проверенным, Каллен! Не заговаривай мне зубы! Смотри, это так просто, – Корнев слегка надавил на горло Ольги лишь для того, чтобы рассечь кожу. Из пореза показалась тоненькая струйка крови, и Ольга тихонечко заскулила. Заметив, как Изабелла во время этой сцены прижала обоих детей к себе и развернула так, что их лица уткнулись ей в живот, Дима только усмехнулся.

Никита чертыхнулся, бросил на пол пистолет и ногой подтолкнул его к Дмитрию.

– Каллен, твоя очередь! – гаркнул Корнев.

Эдвард скрипнул зубами, вынул из кармана свой Глок и отшвырнул его туда, где лежало оружие Дубова. Корнев присел, заставляя присесть и Ольгу. Подняв с пола пистолет Никиты, он тут же выпрямился и выставил вперёд оружие. Свою пленницу он бесцеремонно оттолкнул в сторону свободной рукой, и она, подобно тряпичной кукле, безвольно отлетела в угол, сползла на пол и осталась сидеть, тихонько поскуливая и прижимая к ранке на шее ворот своей футболки.

– И кто теперь главный? – самодовольно пропыхтел Дмитрий, тыча оружейным стволом в стоящего напротив Эдварда, за спиной которого сжались в кучку Белла, Аня и Саша.

– Слушай, – предложил Каллен вкрадчивым тоном, – отпусти Изабеллу и детей. Не бери на себя ещё и этот грех. Ты причинил им уже достаточно боли.

– Зачем мне это? – Корнев выглядел слегка обескураженным такой просьбой.

– Потому что даже у такого как ты должно остаться хоть что-то человеческое, – напряжённо выдавил из себя Никита, вмешавшись. – Неужели нет? Ведь здесь твоя родная дочь! Нигде не ёкает от понимания того, что держишь на мушке собственного ребёнка?

Конев окинул всех четверых тяжелым взглядом. Он словно пребывал в замешательстве.

– Ну же! Давай, – Каллен попробовал слегка нажать на Диму. – Будь мужчиной хотя бы сейчас! Мы же с Никитой остаёмся. Разве этого мало?!

– Нет! – отчаянно вскрикнула Белла. – Не надо!

– Беллз, – Эдвард слегка развернулся к ней, – прошу, не глупи. Подумай о них, – он указал глазами на детей. Аня тихонько всхлипывала, не отрывая лица от материнской талии, а Саша, развернувшись полубоком, не отрывал потерянного взгляда от отца. – Это сейчас важнее. А мы… Мы что-нибудь придумаем, клянусь, – одними губами произнёс Каллен, встав так, чтобы Дмитрий не видел его лица. – Нам с Никитой будет легче, если будем знать, что ни одна шальная пуля не угодит в вас.

– Понимаю, – Белла повесила голову. – Но стоит мне представить, что ты остался здесь, и я…

– Пожалуй, ты прав, коп, – радостно закивал Корнев. – Так будет ещё лучше. Так даже интереснее. Пускай твоя жена уходит, забрав детей, и мучается неизвестностью, не зная, в какой момент ты сдохнешь. Когда я убью тебя, её не будет рядом. Это – её наказание за то, что отреклась от меня.

Эдвард только горько покачал головой, не считая нужным объяснять, что если сегодня ему и не суждено выйти отсюда живым, будет намного легче прожить последние минуты, зная, что погибнет он не на глазах у собственных жены и детей. Но Корнева на этот счёт он просвещать не собирался, поэтому, не удостоив его ответом, обратился к Изабелле:

– Не слушай его.

– Но…

– Идите! – низким грубоватым голосом рыкнул Каллен. – Это – не просьба! – отчеканил он, внутренне сходя с ума от того, что обстоятельства вынуждали его разговаривать с ней в подобном тоне. Но отступать он не собирался, уповая на то, что это было единственным способом освободить Беллу, Аню и Сашу от Корнева. Всё, что угодно, лишь бы его семья сейчас оказалась подальше от этого страшного места, лишь бы они были в безопасности…

– Пожалуйста! – его просьба больше напоминала приказ.

Изабелла громко сглотнула и, взяв за руки детей, маленькими шажками двинулась к выходу. Проходя мимо Дмитрия, застывшего с пистолетом в руке, она покрепче сжала Анино плечо, а потом и вовсе поставила её с другой стороны от себя, превратившись в живой щит, закрывший девочку от её биологического отца. Дима, увидев это, насмешливо выгнул бровь и язвительно прошипел:

– Вали отсюда, пока я не передумал. Надеюсь, что больше своего благоверного ты не увидишь.

– Папа! – Саша не выдержал и обернулся к отцу. В его больших зелёных глазах плескалось отчаяние.

Белла прикрыла ладонью рот, стремясь приглушить срывающиеся с губ громкие всхлипы, и вылетела из квартиры, таща за собой дрожащую дочь и упирающегося сына. Она позабыла закрыть за собой дверь, поэтому какое-то время Каллен отчётливо слышал её рыдания, к которым примешивалось нервное бормотание Анюты. Несмотря на то, что стоял сейчас, глядя прямо в оружейное дуло, страха Каллен не испытывал. Напротив, на душе как будто стало легче – те, чьи жизни он ценил превыше всего, находились в относительной безопасности. Именно ЭТО было для Эдварда приоритетом. Он посмотрел на Корнева.

– Как ты выбрался? – Эдвард не мог не спросить его об этом, недоумевая, каким образом Дима справился с наручниками, будучи пристёгнутым к трубам с заведёнными за спину руками.

– А я всё ждал, когда ты спросишь, – удовлетворённо промурлыкал Корнев. – Я – везунчик, чёрт побери! Хозяин каморки вернулся на несколько дней раньше. Он и помог мне снять его браслеты, – он стрельнул злобным взглядом в Никиту.

– Везучий сукин сын! – со злобным сарказмом прокомментировал тот и подошёл к Эдварду. Теперь они стояли плечом к плечу и в упор разглядывали противника, державшего их на прицеле.

В прихожей повисла тишина, которую внезапно прервал оживший в кармане Эдварда телефон. Рука его машинально дёрнулась к джинсам, но красноречивый взгляд Димы, не суливший ничего хорошего, заставил Каллена остановиться. Телефон звонил и звонил – кто-то очень настырный не собирался быстро сдаваться и нажимать «отбой». Когда мелодия мобильника, наконец, смолкла, Корнев, по очереди тыча в мужчин стволом пистолета, задумчиво протянул:

– Итак, с кого из вас мне начать?

– Не боишься, что кто-то может вызвать полицию, услышав стрельбу? – решил уточнить Эдвард, не столько рассчитывая на чью-то помощь, сколько пытаясь потянуть время, лихорадочно размышляя, что предпринять.

– Ты сам себя слышишь, Каллен? – Дима хохотнул, удивляясь такому вопросу. – Да тут хоть весь день пали из огнемёта – никто и пальцем не пошевелит! Ни один из здешних не станет добровольно связываться с ментами! Ты наивный… п-фф, нет, ты просто охеренный идиот, если надеешься на подобное!

Телефон Эдварда снова начал звонить, и в этот раз Корнев не на шутку разозлился. Но, вопреки ожиданиям, звонок быстро прервался. А у Димы явно начали сдавать нервы.

– Парочка тупых ищеек, вы меня достали! – заорал он с перекошенным от ненависти лицом. Корнев прицелился Каллену в грудь. Тот отступил на несколько шагов, не отрывая глаз от направленного на него оружия.

– Остановись! – предупредил Никита. – Не бери на себя больше, чем сможешь вынести.

– Нет! – Корнев решительно тряхнул головой.

– Дима, стой! – с отчаянием выкрикнул капитан. – Стой, слышишь?! – окончание фразы утонуло в звуке выстрела, и Каллен отлетел в дальний конец прихожей.

Сразу за первым выстрелом прогремел второй. Корнев пошатнулся и выронил пистолет, удивлённо оглянувшись назад. В дверях стоял Эммет, держа в подрагивающих пальцах маленький дамский пистолет. Быстро сориентировавшись, капитан подскочил к Корневу, от души приложил его лбом об пол, а потом вытащил из кармана ещё одну пару наручников. Заведя руки Дмитрия за спину, он скрепил его запястья металлическими браслетами и оставил его лежать на полу лицом вниз. Оброненный Корневым пистолет Никита поспешил спрятать за пазуху. Дима хрипел и громко стонал, неловко дёргая плечом, минуту назад простреленным Эмметом. Сам Эммет сидел на корточках возле распластавшегося на полу Эдварда. Капитан поднялся и, бросив обездвиженного Диму, приблизился к братьям Каллен.

– Эд! Братишка! – позвал Эммет и удивлённо провёл кончиками пальцев по отверстию в пальто брата, зиявшего с левой стороны груди. – Я не успел, – шепнул он дрогнувшим голосом и растерянно оглянулся на Никиту.

Эдвард простонал и открыл глаза.

– Как же больно-то, господи! – пробубнил он, ощупывая себя.

– Жив! – надтреснутым голосом воскликнул Эммет, вытирая повлажневшие глаза.

– Конечно, жив! – сообщил капитан. – Пригодился жилетик, значит!

Каллен, кряхтя, сел и начал стаскивать с себя пальто, постанывая сквозь зубы от боли. Следом за верхней одеждой на пол полетел джемпер. Из вороха вещей вывалилась, тихо звякнув, деформированная от столкновения с защитной бронёй пуля. Никита осторожно снял с напарника бронежилет и расстегнул его рубашку. Увидев, что к недавним кровоподтёкам, скрытым в данный момент плотной повязкой, добавилось ещё одно, довольно большого диаметра, тёмно-лиловое пятно, капитан присвистнул.

– Кажется, у тебя теперь как минимум на одно сломанное ребро больше, – заметил он.

– Плевать, – Эдвард отмахнулся. Он сосредоточенно разглядывал своё пальто, разложив его на полу. Запустив руку во внутренний карман, Каллен извлёк оттуда медальон и яростно зарычал, увидев, что подарок Беллы безнадёжно испорчен. Пуля прошла сквозь него, повредив обе створки, и теперь в середине медальона зияла дыра, неровные края которой были слегка оплавлены. Приложив некоторые усилия, Каллен поднял деформированную крышку дорогой ему вещицы. Он горестно вздохнул, глядя на останки фотографий. Бережно погладив подушечками пальцев жалкие клочки, он снова соединил металлические половинки и сунул изуродованный медальон в карман. Эдвард поднял голову и заметил, что Корнев смотрит на него удивлённо-презрительным взглядом. Держась рукой за левый бок, он поднялся и подошёл ближе.

– Я тебя сейчас убью, – медленно, с расстановкой пообещал он дрожащим от ярости голосом.

– Эд! – окликнул его Эммет, предостерегая. Но Каллен только нетерпеливо дёрнул плечом и даже не оглянулся.

– Я тебя убью, – повторил он. – И мне плевать, что ты лежачий и безоружный. Ты испортил вещь, которой я, мать твою, так сильно дорожу! – Эдвард оглянулся и, найдя глазами свой пистолет, поднял его с пола. Прижав дуло к виску Корнева, он выплюнул: – Считай до трёх. На счёт «три» я продырявлю твою никчемную голову. Считай, ну! Я не слышу! – Каллен вдавил ствол оружия в кожу Дмитрия.

– Один, – прошипел тот, сморщившись, когда холодный металл впечатался в его голову.

– Два, – помог ему Эдвард.

– Каллен, – подоспевший Никита положил ему руку на плечо. – Не стОит. Ты же не хочешь на всю оставшуюся жизнь испачкаться об это дерьмо?

Эдвард застыл, с трудом контролируя подрагивающий на курке палец.

– Братишка, – Эммет подошёл ближе. – Там, на улице, Белла ждёт тебя. И дети… тоже ждут.

При упоминании имени жены, Каллен вздрогнул и оглянулся вокруг, медленно приходя в себя. Он вернул предохранитель на место и поспешно спрятал оружие в кобуру, заставив тем самым Никиту расслабленно выдохнуть.

– Идите, – кивнул капитан в сторону выхода и, вытащив телефон, начал быстро нажимать нужные кнопки. – Я дождусь своих коллег.

Братья, не медля, кинулись к дверям, но Эммет вдруг остановился и тронул Эдварда за локоть.

– Дай мне минуту… пожалуйста, – попросил он.

– Конечно, – Эдвард выглядел слегка удивлённым, но перечить брату не стал. – С условием, что потом ты объяснишь, как вообще здесь оказался.

Эм кивнул. Подойдя к лежащему на полу Дмитрию, он присел перед ним на корточки.

– Чего уставился, верзила? – буркнул тот, не выдерживая пристального взгляда Эммета.

– Секунду назад у меня возникло острое желание посмотреть в глаза тому, кто лишил моего сына матери, – тихо ответил ему мужчина. – Но теперь я понимаю, что это было ошибкой. В этих глазах я не вижу ничего, кроме ненависти ко всем и вся, граничащей с безумием. И безумие твоё так велико, что, кажется, им можно заразиться, если оставаться рядом слишком долго.

– О-о, вот значит, кто ты есть! Муженёк той, которая получила от меня вторую пулю в Сиэтле.

– Да, – спокойно подтвердил старший из братьев Каллен. – Но, несмотря на то, что пережил огромное горе, я выкарабкался и теперь собираюсь жить дальше. Собираюсь воспитывать сына и любить женщину, посланную мне судьбой после гибели моей жены. А ты… – Эммет скривил губы в презрительной усмешке, – ты будешь гнить в тюрьме. В отличие от моей, ТВОЯ жизнь кончена, потому что-то, что случится с тобой в дальнейшем, уже нельзя назвать жизнью. Так… жалкое существование. И ты сам загнал себя в эту ловушку, не справившись с собственной жадностью. Поэтому… «приятных» тебе соседей по камере, – пальцами Эм изобразил в воздухе кавычки.

– Пошёл бы ты… – измученно пробубнил Дима и отвернулся.

– Иду-иду, – Эммет встал и зашагал прочь, напоследок бросив через плечо: – Трусливая тварь!

Вместе с Эдвардом они покинули квартиру.

– Как ты нашёл нас? И как вообще узнал о происшедшем? – спросил Эдвард, замедляя шаг.

– Женю благодари, – его брат выдавил грустную улыбку. – Она всю ночь не спала, повторяя, что у неё сердце не на месте. Хотела прямо среди ночи Белле позвонить, но я её остановил. А утром, едва рассвело, Евгения набрала номер подруги. Связи не было. Твой номер тоже не отвечал. Тогда она дозвонилась до Николая. От него мы и узнали обо всём. Он сказал, что твой телефон на контроле у местных полицейских, и последний звонок был с северо-западной окраины. Туда-то вы с Дубовым и отправились. Мы только к вам домой заскочили, чтобы сдать Алекса на руки Танечке, и сразу поехали сюда. Женя ведь местная, город знает, как свои пять пальцев, поэтому тут же сообразила, о каком районе идёт речь. По дороге я звонил тебе ещё несколько раз, но ты был вне зоны доступа.

– Видимо, в это время мы были в подвале, вытаскивали Беллу из каморки, где её держал Корнев. Отсюда перебои со связью.

– Но потом пошли гудки, – продолжал Эммет. – Вот только трубку ты не брал. Мы не знали, где вас искать, но нам повезло – недалеко отсюда Женя заметила машину Никиты. А потом из подъезда одного из этих домов, похожих на сараи, вылетела Изабелла, ведя за собой детей. Мы едва смогли добиться от твоей жены пары связных предложений. Она только твердила: «Он сейчас убьёт его! Сейчас убьёт…» Видел бы ты Женю, когда она порывалась пойти тебя спасать! Короче, я забрал у неё пистолет, оставил ей на попечение Беллу, Аню и Сашу и сам поспешил в нужный подъезд.

– Ты спас наши с Никитой жизни, – Эдвард благодарно сжал плечо брата.

– О чём ты, Эд?! – тот болезненно скривился. – Корнев всё же успел выстрелить первым!

– Очень скоро он понял бы, что не добился желаемого и я всё еще жив. Дима – не дурак и, догадавшись о бронежилете, он всадил бы пулю туда, где нет защиты. А потом, там был ещё и Никита. Где гарантия, что Корнев сразу не выстрелил бы ему в голову? Так что, ты наш спаситель, Эм. Признай это, наконец! – Эдвард обнял его, и Эммет вернул ему объятия. Действовал он при этом крайне осторожно, помня о травмах брата.

– Знаешь, я впервые сегодня стрелял в человека, – посетовал Эм.

– Сочувствую, братишка, – со всей серьёзностью произнёс Эдвард. – Впервые применить оружие мне пришлось после нескольких месяцев работы в полицейском участке. Ощущения были довольно… паршивые. Так что, я тебя прекрасно понимаю. Но, согласись, это того стоило!

– Соглашусь, – Эммет кивнул и улыбнулся. – Зато ты живой, хоть и слегка потрёпан, Каллен.

– Так точно, Каллен! – усмехнулся Эдвард.

В дверях подъезда они столкнулись с полицейским нарядом, вызванным капитаном, и посторонились, пропуская внутрь несколько крепких мужчин в форме. Как только братья оказались на улице, пространство огласил женский вопль: «Эдвард!!!» От стоящей неподалёку машины отделилась хрупкая фигурка и стремглав понеслась к ним. Когда до столкновения с мужем оставался какой-то шаг, Белла притормозила и медленной поступью преодолела последние сантиметры.

– Живой! – с надрывом выдохнула она. Подняв руку, Изабелла провела по щеке Эдварда трясущимися пальцами. – Ты живой!

– Иди ко мне, – тихо позвал он, и она тут же прижалась к нему, обвив руками шею и спрятав лицо в воротнике его пальто. Больше Белла не произнесла ни слова. Она жадно вдыхала родной, свойственный только мужу, запах и гладила широкие мужские плечи своими измазанными грязью ладонями.

– Люблю тебя, – пробормотала она, покрывая лёгкими поцелуями его грудь. – Так люблю!

– Люблю тебя тоже, Crane, – Эдвард поцеловал жену в макушку.

Женька подошла к ним, придерживая за плечи детей. Оба тут же вырвались из её рук, и Белла отступила, предоставив сыну и дочери возможность быть ближе к Эдварду. А Евгения вдруг тоненько всхлипнула и повисла на Эммете, прошептав: «Слава Богу, ты в порядке!» Он же обвил руками её плечи и принялся оставлять нежные поцелуи на волосах Жени.