Текст книги "Право рождения (СИ)"
Автор книги: Gusarova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)
– Давай. Да. – Мамкин чернобог ощутимо занервничал, но не стал артачиться, бедный, самонадеянный простак. Савва подошёл к кабинету врача-ЛОРа и, неотрывно глядя на Айвазова, постучал в дверь.
...– Сосудистый полип, – после раздирания ноздри канюлей сообщила хорошенькая девушка-семаргл. – Доброкачественный. От повышения давления во втором узле и при снижении самооценки энергия застаивается в носовых ходах, вызывая отёки и кровотечения, и в запущенных случаях вот такие образования.
– Алё, у бедя всё дормальдо с сабооцедкой! – пропыхтел Савва с хернёй в носу.
– Дело не в этом, Савва Давидович, – зажурчала девчушка уговоры и приятно коснулась его запястья, – полип нужно удалить, так как со временем он будет лишь разрастаться и мешать дышать. Вы ветрогон, верно?
– Угубс. – Савва скосил на неё недоверчивый глаз.
– Для вас хорошее дыхание вдвойне важно. – Она сложила ручки, объясняя. – Уже сейчас вы недополучаете до пятнадцати процентов воздуха. И теряете кровь. Я считаю, что полип подлежит немедленному удалению. Это несложная операция. Не надо бояться. – Тонкая ладошка так деликатно погладила Савву по щеке, что он вдруг захотел на ручки к доктору. – Может, чуть пощипет, и парочку часов походите с тампонами в носовых ходах, и всё...
Разговор о тампонах мигом вернул Савву в одно из постыднейших воспоминаний детства. Они тем днём проводили время с матерью – один из её редких прилётов в город. Тусили в каком-то торговом центре, Савва с Вахой, как обычно, бесились и бегали по этажам, поднимая кавардак, мать качала совсем малышку Бусинку и трепалась со Столетовой. А потом у Саввы пошла кровь, причём, так сильно, что он в один миг вымазал ей все руки и перила траволатора. Яхонтов сдержал улыбку, вспоминая, как хладнокровно мать отнеслась к его испугу. Звякнула сумочкой, на людях извлекла из упаковки пару женских тампонов и без лишних уговоров запихала сыну в ноздри. Савва настолько опешил от такого позора, что вынес его, не ропща. Он лишь помнил растерянность в лице Насти и белые хвостики, свисающие с подбородка. Так стыдно Яхонтову не было больше никогда. Разве что на свадьбе, после того, как мать наблевала ему на голову... Нет уж, Илья прав, с этим точно пора было покончить!
– Хб, ду окей, – уныло буркнул Савва. – Валяйте, выкорчёвывайте, – и сложил руки на груди, пока ему туда, чего доброго, не всунули барабашку. Краем зрения он видел, каким серьёзным и встревоженным стал Илья, и решил крепиться до конца. А потом милая девушка надела особую рукавицу с выдвижным пальцем, кончик которого подозрительно шипел, и...
Искры из глаз – это мало сказано. Вулканы – самое то. Савва слушал шкворчание горелого мяса внутри своего черепа, и дым валил из его ноздрей, как из окон горящей хаты. Орать от ужаса было недопустимо. Бессловесные мольбы о том, чтобы всё поскорей закончилось, и чары изгнания не имели эффекта на эту садистку, которая творила с перегородкой Саввы, что хотела, а ему оставалось лишь плакать и вжимать ногти в плечи. Наконец, она убрала свою ковырялку и заткнула ноздри Яхонтова свёрнутыми бинтиками.
– Так, через два часа можно вынуть и дышать.
– Спасибо большое... – Савва слез с кресла, чувствуя себя изнасилованным по полной. Илья протянул ему куртку и участливо заглянул в лицо.
– Ну вот. Зато проблему решили.
У Саввы завибрировал телефон. Звонил Вахтанг. Яхонтов отдал аппарат Илье, так как сам говорить был не в состоянии.
– Закончили? Все семь дырок и пульпит? – бодро беседовал с близнецом мамкин чернобог. – Ну и хорошо. А теперь, мальчики, как и обещал, за покупками!
«Ты мне весь магазин скупишь, гарантирую», – подумал Савва, утирая слёзы салфеткой.
====== 59. Они со мной! ======
– Добрый день.
Радищев охерел, не то слово. Савва позабавился на славу, лицезрея из-за спины Айвазова Стёпины выпученные на их вторжение моргалки. Нава Качурки, старшего колдуна смерти и мужа бывшей Яхонтовой знала, пусть и заочно, в колдомире каждая сволочь.
– Зд-дравствуйте-те, – отозвался Радищев и прикрылся кассой, словно створкой ракушки. Как пить дать, струхнул за свою шкуру! – А вы-вы...
– Отовариться вот зашёл. – Илья небрежно осмотрелся. – Большой у вас магазин!
– А эт-ти? – Стёпа отметил дрожащим пальчиком Савву с Вахтангом.
– Парни? – Айвазов оглянулся на близнецов. – Они со мной.
Савва щёлкнул языком, указав Степану обеими ладонями на Илью, а тот, крякнув и поправив ремень на брюках, прошествовал в торговый зал.
Да, своим появлением они заставили «Гипермаркет колдовства и чародейства на Сухарке» прямо-таки взбодриться! Продавцы шушукались и разглядывали необычного гостя, прячась за полками, а Савва ловил их взгляды и задиристо подмигивал.
– Э, брат, – плохо шевеля языком, потянул его за рукав Вахтанг. – Щегодня они нащ не выкинут.
– Вердо подбечедо, брат, – прогнусавил Савва. Он отчаянно ждал того момента, когда можно будет вытащить и выкинуть затычки из ноздрей.
Илья, судя по всему, впервые оказался в таком большом колдомаге, а может, и вообще – впервые в колдомаге. Он старался выглядеть уверенным и деловитым, но притом подобрался диким зверем, готовым отразить атаку. Взгляд его стал тяжёлым и настороженным, лоб покрылся испариной, а кончики бровей и губ подрагивали. Чернобог пребывал не в своей тарелке и источал опасность. Савва не мог распознать острый запах ионизации, сродни тому, которым наполнил его комнату Илья, когда схватил недавно за горло, но буквально кожей ощутил плотное облако губительной силы, исходящей от чёрного колдуна. И – позволил себе нежиться на этой волне опасности, направленной не на него с братом, а на возможную угрозу извне. Что и говорить, получилось кайфово. Илья дарил странное чувство спокойствия, превосходства и защиты – не то, чтобы Савва нуждался в защите, но сегодня их действительно никто не посмел бы «выкинуть» из магазина. Те же свирепые привратники-духи застыли перепуганными столбиками у дверей, не упуская из виду крепкую, некрупную фигуру у стеллажей.
«Трепещите, ничтожные, – усмехнулся Савва, вертя наборы для боттлскейпинга. – Это мой чернобог».
Илья покосился через плечо на близнецов, потряс корзинкой и бросил:
– Ну, выбирайте. Что купим?
– Это. – Савва всучил ему эксклюзивный авторский набор, на который давненько положил глаз. Илья собрал складками лоб, увидев цену, но ничего не сказал, бросил в корзину. Уговор есть уговор. – И это. – Второй такой же дорогущий набор отправился к первому. Айвазов вздохнул и кивнул, Вахтанг вытаращился на него в непонимании. – Вах, ты хотел себе жабью бельдицу, побдишь?
– Вай мэ!
– Жабья мельница? – насторожился Илья. – Это что за ерунда?
– А это щтобы заб делать и выпущкать где хощешь, – пояснил Вахтанг, брызгая слюнями. – И щаранчю.
– Саранчу?! – ужаснулся Илья, но смирился и дозволительно махнул: – Ладно, кидайте жабью мельницу.
– И апчхи-браслет!
– И ночник-дракон!
– Турбодэши от «Gary Walles»!
– Кепку-нелюдимку!
– Шлейф с черепушкаби!
– Антиращщветные очки!
Близнецы носились вихрями по торговому залу и набивали корзину чуть ли не первым, что под руку попадётся. Илья сопел, краснел, оттягивал ворот свитера и через раз проверял баланс по банку. Хватит, не хватит? Савву его обескураженный и озадаченный вид только раззадоривал, и он пихал мамкиному чернобогу даже то, чего сам не хотел – какие-то сладости для малышни с эффектом превращения в фурри{?}[фурри – человекообразные животные.], движущиеся раскраски, жезл феи с лучом из бабочек – Бусинка лопнет от счастья и простит их за то, что побывали в колдомаге без неё. Вахтанг притащил Илье струны для гитары и восторженно убеждал, что на них может играть полный лох. Айвазов разрешил взять и их.
Скоро корзина наполнилась доверху, и Савва с удовлетворением оглядел изрядно поредевшие полки зала. Взгляд его упал на одну из верхних коробок, упрятанных подальше, как всякий дорогущий и редко покупаемый товар. Название заставило температуру скакнуть на пару градусов вверх и вниз.
Бутсы для гастинга от Джейми Робинсона.
Савва знал, что Питдог Мамбо выпустил эксклюзивную линейку спортивной обуви, но в руках такие бутсы доселе не держал. Он поднялся на цыпочки и вытащил коробку. Бутсы оказались для левого верчения – как назло, чемпион скорости позаботился о том, чтобы гастингом могли заниматься и левши! Косолапая шипованная подошва для отличного сцепления и закрута – правая с большим скосом, чем левая. Задники из хитина скарабея, адамантовое усиление по отбортовкам, внутри – мягкий прикрыш, принимающий форму стопы спортсмена. Нелимитированно регулируемый размер. Переливающиеся красным полосы декоративных вставок, похожие на бегущую по жилам кровь. Прочные, красивые и... Ненужные.
«Зачем они? Мать никогда не разрешит уйти в глиссинг, можно выбросить эту идею из головы». – Савва прижал к себе бутсы.
– Это тоже будешь брать? – упавшим голосом буркнул из-за спины Илья.
– Дет, – к его облегчению поморщил нос Савва и убрал бутсы обратно в коробку. – Развлечения для педиков. – Вздохнул, задвинул мечту на пыльную полку. – Пожалуй, хватит да сегоддя. Пап? Что такое? Тебе тут де дравится? – Савва как ни в чём ни бывало, похлопал по спине удручённого грядущими тратами Илью. Тот в свою очередь распрямил плечи и повёл ими:
– Нравится. Хорошее место.
– А себе дичего де присботрел?
– Мне? – смутился Илья. – А мне зачем колдовство? Как мёртвому припарка. Это вам волшебные штуки в радость.
– Да брось, – Савва, щерясь, зацепил его за спину, повиснув у лица. – Идёб, выбереб тебе подарок!
– Это лишнее, правда, – заершился Илья, но Савва был непреклонен.
– Давай, что-то тут долждо тебе подравиться!
– Ну, – Айвазов помялся. – Разве что, уздечка для келе. Вон та. – Он указал на чеканную, тёмную от времени сбрую для управления духами. Да, у мамкиного чернобога губа оказалась не дура! Савва присвистнул, мгновенно оценив выбор Ильи. – Сразу видно, качественная вещь, крафтовая.
– Робаш, подай уздечку! – щёлкнул пальцами Савва, подзывая знакомого продавца-семаргла. Политов с интересом в глазах протянул им товар. Илья рассмотрел сбрую так и эдак, прогладил между пальцев, даже понюхал и заключил:
– Настоящий раритет, ручная работа. Ей веков пять, не меньше. Помнит руки шамана. Но, – он будто бы очнулся и посерьёзнел, указывая на ярлык со стоимостью, – мы её, разумеется, не купим.
Савва ответил хохотом, выдрал из рук чернобога уздечку и сунул в корзину.
– Савва, нет, – строго сказал Илья и ухватился за кожаный ремешок, унизанный драгоценными камешками и переплетённый крапивными нитями. – Я обещал тебе подарки, но себя я баловать не намерен. Духи меня слушаются и так.
– Ду хорош, а! – Яхонтов отвёл его руку назад. – Де корчи из себя беддоту. Считай, что я хочу её.
– Слушай, у меня не хватит денег, – зло шикнул Илья. – Я и так спущу на вас свою долю того, что Мраз выделил нам с Борзым в экспедицию.
– Пха, ду ты же хозяид своебу слову, де так ли? – подковырнул его Савва.
Илья скрипнул зубами и сделал вид, что оглох. Но уздечка осталась в корзине и поехала вместе со всей поклажей на кассу.
Савва мурлыкал любимый мотив и покачивался, наслаждаясь растущей цифрой на кассовом мониторе, и ровно в той же прогрессии потухал Илья. Да, договор ему явно выходил не по карману. Но Савву это ничуть не тревожило. В конце концов, шоу стоило гораздо больше.
– Двенадцать миллионов семьсот тысяч триста семьдесят три колдотубера, – выпалил на одном дыхании Радищев и выжидательно уставился на Айвазова. Илья испустил, должно быть, самый тяжкий вздох в жизни и опять полез в банк – убедиться, что ему не хватит. Выкатил глаза, не веря прибавлению на счету и, быстро глянув на беспечно пританцовывающего Савву, перевёл в магазин нужную сумму.
– Спасибо за покупку, приходите к нам ещё, – с каменным выражением каркнул напоследок Степан и аж шею свернул, пялясь вослед необыкновенной троице.
Очередная шутка удалась, ну и что, что ради её осуществления Савве пришлось истратить почти все свои сбережения. Он был доволен и, может, чуть-чуть счастлив. Если признать, что счастье заключалось в этом: тащиться следом за мужиком матери, нагруженный подарками, которые по факту сам себе и купил. Осеннее солнце обласкивало последним теплом, золотя смоляные волосы Ильи, и хоть Савва не видел его довольной рожи, знал – чернобог улыбается. Округлившиеся щёки Айвазова выпирали аж из-за ушей. Ваха шаг в шаг поспевал рядом и тоже выглядел осчастливленным. Все, кроме Саввы, на радостях позабыли о том, что у колдомага их остался ждать дух-водитель на «Роллз-Ройсе», и дружно пёрлись фиг знает куда. Савва приметил урну и вытянул в неё тампоны из ноздрей. Свежий воздух ворвался в грудь беспрепятственно, вызвав лёгкое головокружение, и впервые за долгое время Савва Яхонтов оценил возможность дышать свободно. В носу щипало, но и оно того стоило.
– Хорошая уздечка, спасибо, – проворчал Илья, – я буду беречь её.
– А, не бери в голову, – Савва с наслаждением подставлял ноздри ветру. – Для меня такие мелочи.
– Откуда у тебя колдовские деньги? – последовал вопрос, спустивший обоих братьев с небес на землю. Ваха притормозил, но Савва лишь фыркнул:
– А с чего бы им не быть? Я же Яхонтов, пап.
Илья опять промолчал. Решил, наверное, что у каждого уважающего себя несовершеннолетнего наследника колдуна есть собственные средства. И не стоило его разубеждать в этом. Ни к чему.
– Э, брат, – Ваха легонько тронул за плечо и передал покупки. – Я в Потешки щлетаю, мозно?
– Мозно, – усмехнулся Савва.
День выдался отличным. Немногим из действительно хороших дней, особенно за последнее время. Но как всё хорошее и он подошёл к исходу.
Савва понимал – его намерение идёт вразрез с тем, что он почувствовал сегодня, но обещание самому себе намного важнее мимолетного ощущения благополучия. Всё это мираж, морок ради того, чтобы сбить с толку, заставить изменить решение.
Изменить своей мечте.
«Делай, что должно, и будь, что будет».
Улучив момент, Савва Яхонтов вбил пароль и проник с мобильника в теневой «Юничат».
Борясь с волнением, написал Каброну:
«Хола, амиго! Есть дело».
R@monC@bron: Эспектро разошлись по рынкам, ты опоздал. Скачки планируем на праздник Белой Донны и позднее.
Red_Sabbath: у меня к тебе предложение о покупке, амиго. Есть один эспектро на продажу, потянет на 9,3-9,5 экто.
R@monC@bron: Que fuerte! {?}[исп. «Неслабо!»] Что за товар и откуда?
Red_Sabbath: откуда не суть важно, а товар – потомственный ветрогон, родословную приложу.
R@monC@bron: сколько думаешь получить?
Савва прикинул и не пожалел нулей в ответе.
R@monC@bron: ты спятил, начальник? Таких цен не существует.
Red_Sabbath: эспектро стоит своих денег, поверь мне. Я доставлю его лично, чтобы дать тебе гарантию. Есть одно но – он в теле и требует развоплощения. Придётся скакнуть с ним в посмертье и порешить там.
R@monC@bron: мы за это не возьмёмся. Чао.
Red_Sabbath: амиго, погоди! Товар уникальный, отвечаю. Вот составляющие. Надеюсь, в представлении не нуждаются?
Савва по-быстрому отыскал в телефоне фотографии дядьки и деда и отправил Каброну. Тот помедлил с ответом и позже написал:
«И как ты планируешь его доставить?»
Савва потёр лицо и отважился идти до победного.
«Легко. Он последует за мной куда угодно. Это мой брат».
R@monC@bron: клянусь, ты больший cabron{?}[исп. «ублюдок».], чем я, начальник!
Red_Sabbath: оставь мораль для нежных chicas{?}[исп. «цыпочки».], амиго, я делец и не более.
R@monC@bron: привози товар, поговорим о морали. Hasta La Muerte!
Red_Sabbath: La Muerte te encontrara.
Ну вот и всё. Дело в шляпе, вернее, в бутылке. Савва зажмурился и скрипнул кожей дедова кресла. Всмотрелся в грязный лоскут за стеклом. Отступать поздно, да и он ведь всегда хотел не допустить, чтобы Вахтанг женился на калеке. Так тому и быть.
А Илья? Ну что – Илья? Ему и Борзому придётся потесниться.
– Перебирая твои нервы, как нити, я не понимаю, ты актёр или зритель? Видимо, надо менять этот мир, ведь он догорел как старый фитиль...{?}[строчка из песни «DJ Receptor» – «Pan Terra».]
====== 60. Учитель ======
Тимофей Берзарин засунул косу в петлю за плечом и хотел было надеть шлем, как увидел, что Илья позирует для селфи голодрону – сложив из пальцев «козу» и устрашающе высунув язык. Пришлось подыграть – Борзой тоже виднелся в кадре. Тим не стал хорохориться подобно старшему. Просто обхватил каску и украсил совместную фотографию лучистой улыбкой.
– Нормально, – одобрил Айвазов, выложил пост в колдосеть и обвёл деловитым взором простёршееся внизу, похожее на макет Гиблово. Они с Тимом перед отбытием загнали духов на самый верх телебашни и присели «на посошок». – Пора нам, пожалуй, граф? – Илья убрал телефон и подтянул постромки лука-полиболуса. – Ты что-то говоришь особое перед вылетом на дело? Фразу на удачу?
– Нет, – отозвался Тим. – Не имею обыкновения.
– Ну и к чёрту! – Айвазов махнул рукой и, подобрав поводья новой расшитой крапивными нитями уздечки, жахнул вниз в пике. Его келе, добытый накануне, крепковыйный, мордастый и молчаливый, был послушен, что добрый мерин. Зеф, узрев быстроту соперника, клацнул зубищами и, завыв, утащил Тима следом – тот едва усидел на чёрном духе и не выронил шлем.
– Мил князь, не гони ты так, успеется!
– Раньше долетим, раньше управимся! – был упрямый ответ мехового человека. Вместо шлема Илья предпочёл надеть свою вайкутскую шапку, а поверх белоснежного Pangolin – узорчатую эрскую накидку. Вышитые клинья шли на ней рядами вниз и вверх, Борзой уже знал, что это – символы жизни и смерти у северных племён. Наряд шамана опять напомнил Тиму о февральской битве, но Борзой отогнал тревожные флешбеки. Бубен Айвазов также прихватил, сказал – пригодится и передал Ерёме.
– Отличная уздечка! – долетело до слуха Борзого из редких облаков. – Не отставай, Афоня-ойун!
Тим пришпорил Цеффири, и тот недовольно рыкнул. Зеф не любил, когда его заставляли разгоняться без причины, считал, что ровным темпом так и так долетишь вернее.
– Давай, старина, поднажми, – шепнул Борзой в ухо духу.
– Тебе надо, непобедимый, ты и жми, – был ответ наглеца, заставивший чернобога рассмеяться.
– Ну что вы еле тащитесь? – возник на уровне с ними Илья и побренчал поводом. – Мы до Мохики две недели только лететь таким темпом будем. Может быть, стоило снарядить Сашкин борт?
Тим засопел. Он любил улетать на задания верхом и доверял духам самим выбирать скорость. Но тут Илья был прав, раньше Борзой не действовал в ограничении времени и не собирался успеть к себе на свадьбу. Он попинал Зефа.
– Ускорься, братец.
Чёрный увалень чуть ли не с проклятьем полетел чуть быстрее. Илья поцокал и покачал головой.
– Почему ты разрешаешь ему вольности? Ты его хозяин.
– Не хозяин. – Тим провёл перчаткой по гребням доспеха на спине Цеффири. – Компаньон и друг. – Слыша это, чёрный поплёлся с той же скоростью, как раньше. Илья сдвинул брови.
– Нет, так не годится. Ты чернобог, ты управляешь келе, а не они тобой. Хватит быть таким мягким.
– Илюш, я забочусь о моих духах, – попытался оправдаться Тим. – Они меня слушаются беспрекословно, просто сейчас опасности нет, и мы ни за кем не гонимся.
– Ответ неверный. – Илья отпустил повод своего летуна и управлял ногами. Тиму стало совестно. Какой-то сторонний дух, ещё недавно полностью дикий, слушался Илью лучше, чем его несколько поколений служившие семье питомцы. – Тебе, Борзой, как чёрному шаману, подвластно управление любыми келе. Они должны слушаться тебя безропотно. Не в случае опасности, там, или погони – всегда.
– А мы будто не слушаемся, барин-с! – влез в разговор Ермолай. – Кто ж ему на чужбине попить-поесть подносит, ножки обтирает, обстирывает, обглаживает, постельку готовит, косу точит-с? А, баринушка кровный? Прав я?
– Прав, прав, дружочек мой, – успокоил синего няньку Тим. – Без вас никак, мы команда что надо.
– Вот то-то же! – выставил Ерёма когтистый палец.
– Он у тебя намедни просил бургер с колой, а ты что припёр? – напомнил Айвазов, просверлив духа пытливыми глазами.
– Чаю с малинкой и оладушков! – без зазрения совести горлопанил Ермолай. – В них пользы куда больше, чем в этом... Стрихнин туда кладут-с!
– Тебе какое дело до стрихнина, вдруг он его любит? – не успокаивался Илья. – Вот видишь, они тебя не слушаются.
– Да они никого! – выпалил Борзой, краснея от выволочки. – Такие они у меня строптивцы.
– Э, нет. – Илья приблизился к нему бок о бок. – Мне они на шею не уселись, когда я их у тебя одолжил, помнишь? За день-два шёлковыми стали, а потом ты их опять разнуздал!
Тимофей Берзарин надул щёки. В том, что говорил Илья, было много неприятной правды. Он и впрямь после кражи вернул Зефа и Ерёму выдрессированными так, что те слова лишнего пикнуть не смели и в два счёта исполняли всё, что им прикажут. Потом Борзой снова свёл свои отношения с бестелесными слугами к панибратству. И периодически страдал от этого.
– Разнуздал, что с того? – пробухтел он на предъявление Ильи.
– Будь твёрже. Учись, пока я жив! Ты чернобог, тебе никто не имеет права перечить! Дай-ка я... – Айвазов ловко перескочил со своего келе на Зефа, и Тим бёдрами почувствовал, как чёрный подобрался. – Запрыгни на моего.
Борзой перелез на холку мощного дикого духа, и тот затряс шкурой в намерении сбросить седока.
– Ты гляди! И этот туда же! – уцепился за бурую шерсть Тим.
– Чует твою слабину, – указал Илья, устраиваясь на вмиг посмурневшем Цеффири. Видать, чёрный дахриец смекнул, малина закончилась. – А ты не позволяй так. Вот, смотри. Зеф, вперёд!
Илья дослал вороного пятками, но тот, решив повыпендриваться, крутанул вбок и чуть не ушёл под пилонный мост с подвесным рестораном под самой аркой.
– Я тебе! – огрызнулся Илья, схватив Зефа за холку и потянув на себя. – Вперёд, быстро! – Тот тоже зафыркал, строптиво завибрировал горлом, но полетел быстрее. Илья выслал ещё раз и добавил Зефу колотушкой от тюнгура по пластинам пониже спины. – Не сбавляй!
Тим исполнился решимости и дослал келе, на котором летел.
– Давай вперёд.
Дикий дух безропотно устремился за брыкающимся под Ильёй Зеффи. Айвазов безупречно умел держаться в седле – прямо, как стрела, держа баланс, гася попытки чёрного освободиться. На каждый пинок Зефа он отвечал колотушкой и даже не отлипал от его спины – вдавил в бока колени и уцепился, как репей. Зеф недолго сопротивлялся. Смекнул, что его выступление провально, и дал себя разогнать до нужной скорости. Тим постарался не отстать, подгоняя мохнатого под ним. Пристроился чуть позади Ильи и одобрительно гикнул:
– Ну, князь, ты и дюж!
Айвазов ответил лёгким поклоном и поправил шапку на голове.
– Мягкий ты человек, это я тебе ещё на стойбище говорил.
– Был бы мягкий, не летел бы сейчас с косой наперевес мочить иродов!
– А это вообще за гранью моего понимания, как можно быть таким разным в работе и в жизни, – ворчал Илья. – Но ничего, над уверенностью в себе тоже приходится потрудиться, и она растёт с опытом.
– Ха, и ты со мной им поделишься? – очарованно пристал Тим.
– Всесторонне, – уверил его Айвазов.
Перебираясь обратно на Зеффи, Тим в очередной раз подумал о том, как здорово было решиться взять Илью с собой в качестве соратника, наставника и, что уж там, близкого друга. Встретить однобожника – великая удача, оставить жить – вдвойне, сделать союзником – бесценно. Близость его грела сердце и наполняла успокоением. Да, у них и всё прочее легко получится, как у Айвазова получается приструнить духов.
Впервые за долгие годы Тим снова обрёл того учителя, в котором, как он понял сейчас, остро нуждался. До Ильи им был лицемерный и преступный Эдик. Тряхнув шлемом, Тим поклялся себе, что никогда больше не повторит старых ошибок. Да и Илья был другим. Честным, искренним, чутким. Настоящим сильным воином, преданным другом. Великим шаманом.
Айвазов вытащил из нагрудного кармана скафа свою фляжку, глотнул из неё и протянул Тиму:
– За предстоящие свершения, граф!
– За нашу грядущую победу, княже, – вторил тот и насладился отменным коньяком.
...Илья промочил горло из фляжки, крякнул и передал выпивку Тимуру. Полез в карман за вздрогнувшим телефоном и прочитал комментарий к их с Борзым фото в скафах:
Yaga Karga: красивые. Скатертью дорога!
Илья заулыбался тёткиному стёбу и написал ей в личку:
«Видела, у меня теперь есть собственный кам-кеби!»
Yaga Karga: ой, ну герой! Признавайся, что от него оторвал и выбросил?
Snow Crow: да так, пряжку. А что?
Yaga Karga: ящерицы прячутся в норах, вот что. А айны лезут из теней. Также мне было видение белого зимородка с чёрными крыльями, он нырял в тёмные омуты. Помни, Ыляку. Тебе это поможет.
Илья будто получил пригоршню снега за ворот. Зимородок... Алконост? Но при чем тут ящерицы? Вот и началась поездочка!
Snow Crow: спасибо тебе. Запомню.
====== 61. Смерть, несущая жизнь ======
2046 год, 1 ноября, Мезоарвиника, Мохика.
– Всё нормально, тёть Саш, долетели, снижаемся.
Тимофей Берзарин отчитался и отрубил связь. Илья уже скрутил штопор, прорезая низлежащую тьму своим десятижильным келе, и ныне смутно маячил на её фоне белёсым призраком. Тим поспешил пришпорить Зеффи и помчал вдогонку. Побережье океана воспринималось бездушной, поглощающей любой отсвет массой, тогда, как чужой берег рассыпался приветливыми огнями поселений. Тонкая полоса рассвета обрамляла холмистый горизонт, даря надежду и возвещая наступление первого дня на задании.
«У местных сегодня и завтра выходные, – припомнил Борзой всё, что знал о Мохике. – Будет слишком людно для начала поисков. Что ж, отдохнём и освоимся в столице, отоспимся, а потом – за дело».
Илья выровнял духа, просвистел сквозь пальмовую рощу, кося разлапистые верхушки и придерживая на голове шапку. Тим пригнулся, когда мощные зубчатые черенки листьев застегали его по шлему.
– Набери немного высоты! До Теночтитлана{?}[атцекское название города Мехико.] ещё километров семьсот!
– Погоди ты! Дай мне налюбоваться!
Чем там собрался любоваться этот блаженный в полумраке джунглей, Борзой не ведал, но полетел следом, всякую секунду уклоняясь от возникающих перед носом веток.
– Ягуар! Клянусь, там был ягуар, граф!
– Оставь кошку в покое, она шла по делам! – Борзой сомневался, что однобожник видел непременно ягуара, а не бродячую собаку, но к чему разубеждать хорошего человека?
Тим уже однажды работал в Мохике, правда, на севере, у самой границы с Арвиникой. Ловил в кактусовой пустыне опальных распространителей культа мескалито{?}[по книгам Карлоса Кастанеды – дух галлюциногенного кактуса пейот, проводник и учитель тех, кто принимает его. ], сведших с ума добрую сотню дочерчивых дичков. На юге страны очутиться не доводилось. И ажиотаж Ильи был понятен. Когда вдругорядь потаскаешь свои кости по соседней половине мира?
– Ты смотри! Водопад! – орал впереди через шум сбегающей по скалам воды Айвазов. – Какой красивый водопад!
Он наскочил на Борзого, чуть не вынудив полоснуть по нему косой, и Тим с трудом сдержался от ругани.
– Прыгнем? – Илья, горя воистину мальчишеским пылом, указывал на плотную завесу, растянувшуюся метров на двести к подножию. – Афоня-ойун! Давай купнёмся!
И хотелось приструнить его, и жалко было отказывать. Редко старший выглядел таким оживлённым и восторженным, и Тим дрогнул.
– Что ж, давай прыгнем, родимый, коли мы тут!
Илья собрал круглое лицо довольными морщинками и треснул его по плечу. Прямо на духе принялся стаскивать скаф, обнажился, сложил снаряжение в кофр и, оттолкнувшись от шерстистой спины своего скакуна, рыбкой ухнул в стремнину.
– Боже-Стрибоже! Илюша! – сорвалось следом сердце.
Тим задним умом понимал, что переломаться чернобогу не грозит, но больно ведь, так вот – об воду! Он снизился к скалистому бережку, нависшему над пропастью, отдал одёжу Ерёме. Осторожно потоптался босыми ногами по скользким валунам, глянул вниз, откуда, из котлована, неистово махал Илья, и решил: была не была! Слезь он и зайди аккуратно – что о нём подумает однобожник? Что он трус? Разбежался, чуть не шмякнувшись на коленку, толкнулся руками от выступа и дослал сгруппированное комком тело вдоль потока. Прохладный бочаг принял Тима, обволок, вытолкнул вверх, заставил хохотать, как в безбедном, леденцовом детстве. Айвазов подплыл и притопил:
– Ага, собака! Понравилось!
– Княже, не губи, помилосердствуй! Только ведь причалили!
– То ли ещё будет!
Чернобоги от души побесились в говорливой пучине, потом Илья догрёб до берега, забрался на камни и за руку вытащил Тима. Борзой неуклюже повалился на Айвазова, опрокинув того и вызвав смех, потом вывернулся из-под гладкого тела старшего колдуна и уселся рядышком, свесив ноги в стремительный поток. Илья всё посмеивался и прикрывал руками причинное место. Тим, хоть перед однобожником стесняться было нечего, тоже чувствовал себя слегка неловко. Отчасти потому, что Илья даже со шрамами, крестом отметившими грудь, был красивым, по-своему чертовски красивым. Его блестящая от воды тёмная кожа в сумерках казалась оливковой, как у ящерицы, а пёстрые татуировки на спине и плечах добавляли видимость чешуи. В плотно сбитой, крепкой фигуре Ильи углядывались живучесть и упорная сила древнего существа, то самое пресловутое живое начало, энергия первого вдоха, запуск для сердечной мышцы. Чудно́, но Тиму ясно вспомнились слова Дорохова – тайное могущество чернобога не есть пагубная, безнадежная смерть в единственном лице, но смерть, пестующая под подолом жизнь. Ведь всему в мире предшествует начало, а значит, нет и однозначного конца.
Тим мельком осмотрел собственную белую, бугристую от мускулов плоть. Да, и он в себе нёс часть той же дюжести – заимствовал у Ильи при зачатии. Вот уж кто с ним воистину одной крови и плоти, так это Айвазов! Борзой теснее прижался плечом к плечу старшего, стремясь ощутить единение их сил, но тот отодвинулся, уступая, и сказал:
– Здорово, что мы здесь. Спасибо тебе за это. Мне всегда хотелось побывать в Мезоарвинике. Слушай-ка, в Теночтитлане есть великолепный музей антропологии! Сходим?
– Можем, если тебе интересно, – рдея, поддержал его предложение Борзой и подумал, что вдруг там отыщется и что-нибудь по их вопросу. Кажется, в этом путешествии помимо крови, битв и вседенного преследования ему улыбнётся удача приобщиться к богатейшей культуре Мохики. Одно немного напрягало Тима.
– Только давай не рассусоливать. Нам срок – две недели.
Он попытался строго глянуть на Илью, прислушиваясь к вдруг зародившемуся и добавившему смущения чувству теплого томления в паху. Такое с Борзым случалось в школьные времена, при приближении к его мольберту Эдика. И когда Света прохаживалась пальцами по спине, шепча милые сердцу глупости. Тим постарался усмирить веления плоти, но тут Илья улыбнулся ему с горделивым озорством и беспечно бросил:
