Текст книги "Право рождения (СИ)"
Автор книги: Gusarova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 34 страниц)
«В чём я снова просрался?»
Мозг врубился и принялся споро перебирать варианты. Руки пошли мурашками. Ярослава Ростиславовна уже вразвалку спешила к ним с Инной, и та при виде матери по привычке спряталась за Илью. Бусинка обхватила отцовское бедро ручонками и одним глазом смотрела на спешно приближающуюся дородную фигуру.
Мощная, широкобедрая, похожая на матёрую ворону карасукская ведьма точно замерла в среднем возрасте. Даже Рита, и та постарела, а эта...
«Проспиртовалась, не иначе», – продолжил выдавать коры разум, и Илья чуть не ржакнул в голос. Любовь Ярославы Ростиславовны к выпивке оставалась столь же крепкой, как её мережка, а угольно-чёрные, с каким-то зеленоватым отливом косы не выдавали ни единого белого волоса. Глазки у Карги были колючие, рот весёлый, а поступь моложавой.
– Айвазов. – Она приблизилась, повтыкала в Илью иглы глазюк и выдала: – Ну поздравляю тэбя, нэужто под конэц жизни за ум взялса?
Захотелось ответить матом. Илья сдержал порыв и любезно протянул руку наставнице.
– Добро пожаловать, Ярослава Ростиславовна. Очень вам рад.
Но внимание той уже переключилось на дочь.
– Инэсса!
– Мама! – Та скрестила руки на животе инстинктивным защитным жестом. – Я же просила! Я уже месяц, как Инна, и...
– Я нэ знаю никакой Инны! – разумеется, оборвала её мать. – Мою эдинственную дочь зовут Инэсса!
«Если не вмешаться, сейчас случится скандал», – понял Илья и разнял «карасучек», встряв между ними.
– Ярослава Ростиславовна, у нас сегодня роскошный бар! Отвечаю со всей уверенностью. Тироновская премиальная настойка тоже будет. А закуски какие! Взять хотя бы пять блюд из картофеля, не включая самогон! И, – он выдержал паузу, про себя сообразив, что опрометчиво было при Карге назвать самогон закуской, – я наконец-то покажу вам тот самый тюнгур из Люжанских катакомб! Не просто покажу, выступлю!
– Будэт интэрэсно, – Ярослава углядела в тени Ильи притихшую Бусинку. – А вот и наслэдница Колпаковкы!
Илья подтолкнул дочь вперёд. Та упёрлась ножками, совсем оробев. Ярослава оценивающе оглядела пышное Владино платьице и похвалила:
– Какая ты нарядная! Знаэшь, чэго тэбэ нэ хватаэт?
Каргина присела к Бусинке и, Илья сразу понял, принялась то ли считывать её, то ли внушать. Бусинка неуверенно заулыбалась, а потом, когда Ярослава вытащила из кармана расшитый перьями яркий полотняный пояс, расцвела. Илья и сам офигел от такого подарка для его дочери. До того он лишь вскользь обмолвился Каргиной, что Влада обожает наряжаться.
– Повязать тэбэ?
– Ух ты-ы-ы, спаси-ибо, – малышкины глаза засияли от восторга. Она запрыгала, как мячик. – Да, бабушка, повяжи!
Тут оба, Инна и Айвазов боязливо прыснули. Назвать Ярославу бабушкой было чревато! Но та будто насторожилась и потом прищурилась на Бусинку. Дочка шевельнула губами в ответ и закивала. Ведьмы – старая и крохотная, вне сомнения, тайно трепались по ментальной связи.
– А больше двух говорят вслух, – напомнил о них, глухих, Илья.
– Папа, тётя Инночка, красивый у меня пояс? – повертелась так и эдак Влада. – Ба... Ой, Ярэ, а где мама?
– Наряжаэтся, готовится. – Каргина скосила глаза в сторону борта, откуда духи-прислужники выпускали долетевших из Свири колдунов. Саша вышла одной из последних, ловко переступила через ступеньку люка и вместе с тем пригнула увенчанную фатой голову. Илья поспешил встретить великаншу своей мечты.
Упругость объятий рослого, тренированного тела и ставший таким родным запах пряных духов. Поцелуй с привкусом ирисок и отчего-то горечи. Мягкий свет медовых, почти медвежьих глаз и трепетный шёпот на ушко:
– Щя сблюю.
– Ой. – Илья аж забыл о других гостях. Саша в переписке и звонках жаловалась на перманентный токсикоз и вместо того, чтобы набрать веса, заметно схуднула. – Сашка, бедная.
– Отведи меня в сортир и подержи фату, – прозвучал невозмутимый приказ.
Саша крепко ухватила его за руку и доверилась, как слепой поводырю.
– Опять полошэт? – Ярослава, кажется, всю дорогу откачивала Яхонтову. – Как жэ ты в ЗАГС поэдешь?
– Легко, – буркнула Саша, запираясь с Ильёй в ближнем сортире.
Беременность Инны протекала беспроблемно, чего о Саше сказать было нельзя. Её тошнило постоянно, и оттого настроение у любимой оставалось по-медвежьи угрюмым. Илья ужасно жалел Сашу, но понимал, что токсикоз рано или поздно должен закончиться.
– Сашка. – Он придерживал фату, пока Яхонтова старалась аккуратно, не заляпав подвенечное платье, прочистить желудок. – Я тебя люблю.
– А уж как я те-бя-я-я, – разобрал Илья в ответ злобное. – Твоя личинка хочет моей смерти, дич.
– Это не так, – Илья вытер ей щёки и расцеловал в мокрые глаза. – Это просто надо перетерпеть. Мы все разные. Маму от меня тоже долго полоскало.
«Всю беременность», – не стал посвящать он Сашу в такие подробности.
– Всю беременность? – вдруг хмыкнула та, и Илья вздрогнул. Саша не могла считать его мысли, ведь чернобоги скрыты для всех!
– Откуда ты знаешь?
– Настя жаловалась. Её с Тимом тоже колбасило аккурат до родов.
– А, вот что. – Илья погладил невесту по руке. – Но оттока силы я не чувствую, как и Борзой. Да и договор с Куль-Отыром... – он на мгновение замялся, – заключили лишь мы двое. Значит, у тебя там точно не чернобог засел.
– Это дочь. Хозяйка Качурки. – Саша выдохнула и принялась поправлять платье. – Нам пора в ЗАГС. Ты не передумал?
– Ни за что, – уверил её Илья.
– Я тоже. Жвачка есть?
Из сортира она вышла с широченной улыбкой счастливой невесты. Ярослава, видя это, сочувственно вздохнула и, когда Саша продефилировала к ним, шепнула ей:
– Добыт тэбэ морожэного?
– Я уже завела себе мороженого, – Саша, шутя, приобняла Илью и Бусинку. – Двух мороженых, третий на подходе. Мы опаздываем. Где Зорро и прочая кодла? Ирвин, букет, документы! О, мелкая, чуитс! – Она попутно приняла обнимашки от Светки, угодила к Насте, от Насти к Кате Хлебородовой – и понеслось.
Илья ехал в огромном шикарном «Лимузине», похожем на пенал для ручек, и держал в смуглых ладонях ледяные Сашины пальцы. Вокруг стоял гам, половину которого создавала сама Яхонтова. Процессия сзади – Илья мог наблюдать её через стекло и увитый цветочками бампер, составляла не менее семи машин. На их свадьбу съехался народ чуть ли не со всей страны.
У ЗАГСа ждал новый сюрприз. Почти одновременно с ними к парадному входу подрулило такси и оттуда с трудом вылез высокий, плечистый колдун. Бритая наголо макушка блеснула на майском солнце, разные, будто взятые от двух непохожих людей глаза, тёмный и светлый, залучились дружелюбием. Сам Матеуш Мраз достал с заднего сиденья огромный букет роз и под общий приветственный гогот протянул жениху с невестой. Саша хотела принять подарок, но взяв его, ойкнула и тут же заржала. Мраз тоже смеялся и, как оказалось, держал букет меховой рукавицей.
– Спотыкамы косматы, нич беджи богаты! Чиба здажилем. Гратулацис оказии дня шлубу, Алекс, Илья! {?}[Встречаем космато, пусть будет богато! Вроде успел. Поздравляю с днём свадьбы, Алекс, Илья! (адапт. польский, ну и традиция встречать молодожёнов с медвежьей рукавицей на счастье).]
Саша крепко обняла Верховного Колдуна, Илья пожал руку. Явление Мраза на торжество стало для всех очень приятной неожиданностью. Братия полезла к нему с выражением почтения, а Матеушу ничего не оставалось, кроме как стойко принимать его.
– Петр! – разноцветные глаза хорза выискали в толпе однобожника. – A чо не твое внуки биорэ шлуб? {?}[А что не твои внуки женятся? (адапт. польский)]
– Мои осенью, Матко, – Приблудов добрался до Мраза и обнял его. – А то перепьёмся с двух свадеб сразу!
– Чо нам си стане? {?}[Что нам станется?]– отмахнулся Матеуш. – Вкротце и так тржеба си рузич! Сам виеш. {?}[Скоро и так придётся подвинуться! Сам знаешь.]
Пётр засмеялся, а Илья, слыша это, невольно глянул на Инну с Мишей.
«В кои-то веки не ошиблась, Кабарга. Значит, будет хорз. А у нас с Сашкой кто тогда?»
Его уже тянули в зал. За долгое время преподавания и публичных выступлений Илья привык находиться в центре внимания, а тут вдруг ужасно разволновался, хоть ничего сложного сделать и не предстояло. Вспышки фотографов слепили, зал ожидания полнился духотой и гамом, лица мелькали, сливаясь в единый тундровый ковёр, и предстоящие перемены сдавили мозг начинающейся мигренью. Инстинктивно захотелось сбежать, и Айвазов еле смог задвинуть эту тупую идею куда подальше. Потёр виски, глянул на Сашу. Та непринуждённо щебетала о чем-то с Володей Корундиным, ныне Вием Новосвиря и Еликом Малахитовым из Карасукска. Потом к ним присоединился Фатов, подрулил Амосов, Фианитов из Переярска, Обухов из Невика... Илья в жизни не пересекался с таким количеством колдовского люда и чувствовал себя китом, которого свежевали на побережье.
«Не время расклеиваться. Она же терпит. Это всего лишь перемены, причём, к лучшему».
– Смотру я на неё. – Ярослава притулилась рядом и сказала негромко, для одних ушей Ильи. – Хозяйка Качурки. Доч Яхонтова. Сколько грязи на неё льётся, а к нэй нэ пристаёт.
– Грязи? – не понял Илья.
– Всэ они улыбаются ей, но это показноэ. – Ярослава окинула прозорливым взглядом окруживших Сашу колдунов. – Со многими она спала. И многиэ хотэли завладэть большим. Её влиятэльностью, состояниэм, прижиться, пристроиться. А она отдалас тэбэ душой и сэрдцэм. Им нэ понять, почэму, и они полны яда. Но их рэвность и зависть не пристают к нэй. Потому что к золоту нэ пристаёт грязь. Она тэбя любит. Айна возьмы! Кто бы мог подумать.
– Я тоже её люблю, – потеплел Илья. – Она... Так непросто мне досталась.
– Можно подумат ты ей просто, – Ярослава толкнула его с диванчика. – Иди, спаси её.
Илья было поднялся, чтобы послушаться старую ведьму, но тут их пригласили на церемонию.
«Да, первая свадьба была совсем другой! – вспоминал Айвазов пока семенил по широкому паласу мимо сверкающих мрамором колонн и ваз с цветами. – Как раз тогда и поймали кита. Ну и жирный он был! А мы с Ную отрезали кусок за куском и раздавали родственникам. Все были вымазаны в этом ките. Водки тоже было много».
Эрская родня Ильи не удосужилась приехать на свадьбу. Дескать, далеко, да и Саша, с февраля не прошедшая традиционный обряд посвящения в шаманки, не считалась действующей. И это несмотря на согласие самой земли.
«Обиделись, ну и ладно. Без них бардака хватает», – подумал Илья, прежде, чем элегантно одетая работница ЗАГСа спросила его:
– Илья Каримович, вы согласны взять в жёны Александру Малютичну?
– Согласен, – бахнуло горячей кровью сердце.
– Александра Малютична, вы согласны взять в мужья Илью Каримовича?
– Да, беру.
Илья осознал, что он до конца не верил в твёрдость её намерения, но теперь оглох от счастья. Мельком он заметил две маленькие фигурки, взявшиеся за руки – Стас и его Влада неотрывно глядели друг на друга и улыбались. Паренёк, наследник рода Бабогуровых, нравился Илье. Крепкий, ясноглазый, кудрявый. В нём дзергинская колдовская кровь смешалась с кровью ведьм Хлебородовых – всё, как полагается у полярных воронов. Свирь покорена, но есть масса других народностей, от которых род Бабогуровых может взять лучшее. Жаль, что Илья не чувствовал Стаса, как мог бы, будь ветрогоном. Но он и с родным Честиславом так не сумел найти общего языка.
«Неужели дети тоже хотят дать клятву? И само Небо свело их... Чтобы кровь и сила Бабогуровых вновь соединились в одном роду».
– Объявляю вас мужем и женой! – вернули его в реальность. – Можете обменяться кольцами.
– Где это видано, чтобы у жены кольцо было шире, чем у мужа, – тихонько подначил Сашу Илья, дивясь контрасту голубовато-белого металла и коричневой кожи на своей руке.
– Твоё какое дело, дич. Напяливай. – Она вытянула безымянный палец на манер среднего. Илья прыснул, понимая, что они ведут себя, как школьники. Саша, придержав фату, склонилась, Илья вытянулся к ней на носках лакированных штиблет. Поцелуй на публику вышел целомудренным, но был встречен всеобщим одобрением. Настало время подписывать документы. Илья с удовольствием оставил метку на брачном свидетельстве и протянул бумагу великой Яхонтовой. Та, лукаво подмигнув, черкнула подпись рядом.
– Ну вот и всё. Свобода.
В тоне её слов Илье послышалась какая-то самодовольная хитринка.
– Что? – снова напрягся тот. – Саша, что?
Яхонтова способна на что угодно, вспомнилось ему. Яхонтова умна и коварна, и прекрасно умеет притворяться. Яхонтова всегда следует воле рода.
– По желанию супругов мужу присваивается фамилия Айвазов, жене – Айвазова.
Полный зал ахнул одним гулким, спонтанно сорвавшимся звуком. Илья разом забыл, как дышать. Только Светка заулыбалась шире и захлопала в ладоши, приветствуя решение Саши сменить родовое имя. Илья понял, она всё знала.
Вторым зааплодировал решению матери Савва.
====== 5. Торт ======
«Айвазова! – билось в ушах, не в сознании. Сознание пока загородилось от внезапно свалившегося счастья. – Айвазова».
Жена задорно смеялась над всеобщим шоком. Ей нравился произведённый эффект.
– Зачем ты так?! – вырвалось шиканьем у Ильи. – Как же твой род...
– «Я» – последняя буква алфавита, – объяснили ему негромко. – Хочу быть на «А».
– Но Айвазов даже не моя настоящая фамилия, – возразил Илья, привлекая Сашу к себе и всё пытаясь уберечь от сумасбродства.
– Это наша фамилия, дичуля. – Жена оказалась непоколебима. – Наша с тобой. Мне достаточно.
– Что ж, я только за.
Илья загнанно покосился на близнецов. Те стояли, рослые, прямые, одинаковые, как колонны родового фундамента, и тот, что был левшой – левая рука у него при хлопках лежала сверху – выражал одобрение вывертом матери. На его лицо точно налипла благодушная и восторженная маска, великолепные молодые зубы блестели в прорези широкой улыбки, а глаза фонили вызовом и ничем другим. Илья понял Савву: он не радовался за мать, он восхищался её дерзким поступком, дескать, ну-ну, твой ход я оценил. Единоликий брат стоял рядом с ним белее мрамора и казался растерянным. Потом покосился на ритмично сходящиеся ладони близнеца и тоже неуверенно захлопал. Копируя братьев, захлопала Бусинка. Гости будто разом пришли в чувство и принялись на все лады поздравлять Сашу с Ильёй. Айвазов же, принимая дружественные, но через раз болезненные хлопки и объятья и кое-как отвечая на восторги, всё не сводил глаз с Саввы. Мальчики стояли в отдалении, словно в стороне от праздника. Илья, видел, как Вахтанг в самом начале рванул было к матери, но второй близнец придержал его за полу фрака. Что творилось в голове у Саввы Илья не знал, но сам мигнул парням, мол, идите к нам. Близнецы приблизились, Вахтанг – дичась, а Савва уверенно. К Илье потянулась для вежливого пожатия левая ладонь. Добродушно прищуренные, но с неприятным холодным блеском в карамельной глубине – глаза Саввы показались Айвазову больно уж знакомыми. Однако это было скорее мимолётное впечатление, укол давнего прошлого. Ничего удивительного, парень же принадлежал роду Яхонтовых. Илье другого не оставалось, кроме как совершить рукопожатие с пасынком левой рукой.
«Ну и ладно, правая всё равно разболелась», – решил он.
– Поздравляю вас. Живите долго и счастливо. – Это прозвучало на удивление тепло и искренне.
– Спасибо, Савва.
Тот немного вскинул бровь, как понял Илья, удивившись верно названному имени.
– А... Да! Я тоже поздравляю! – праворукий Ваха потеснил брата.
– Йоу, ребзя, гратс! – Саша подрулила к мальчикам и обняла их обеими руками. – Мои промежи самые понимающие. – Она отпечаталась губной помадой сперва на щеке Саввы, потом Вахтанга. В суматохе Илья уже вовсю обнимался со Светкой и Тимуром.
– Как я за вас рада! – Касаткина немилосердно висела на шее у Ильи, давя на сломанную ключицу, и тот аж вспотел, чтобы не покривиться и не испугать её.
– Спасибо, Светоч. Спасибо, Тимур, – только и успевал он бормотать.
Потом они поехали домой, то есть обратно в Петрово, где молодоженов встретил настоящий цветочно-рисовый салют. Выходя из этой бесконечной машины, Илья прикрывал Сашу от забрасывания всякой фигнёй и тянулся губами за бьющим в его сторону шермондским. Удалось даже парой глотков промочить горло, благо на бутыль жал Борзой. Бежал рядом, обливал Илье костюм и хохотал. Бусинка поднимала упавшие лепестки роз и, тоже звеня смехом, бросала то в отца, то в близнецов, то в Стаса.
После того, как чета Айвазовых с гостями прошествовали в особняк Яхонтовых, торжество продолжилось. Начали пить всё, что было выставлено, есть разные угощения с длиннющего, под стать тому лимузину, общего стола, говорить тосты и дарить подарки. Большинство из них были символичными и дорогими – как понял Илья, денег в конверте в этот раз им никто не даст. Да и зачем главе «ГосПара» деньги? Илья мигом оказался при крутых часах и сделал себе пометку потом оцарапать их чем-нибудь. Если калёный корпус вообще царапался. У них с Сашей также появились: большая статуя какого-то коня, новый трёхъярусный фонтан в парке от скоморохов, парящая кровать-траходром в форме жемчужины и целых пять купленных за бешеные колдотуберы духов. Айвазов сразу рассудил, что таких и закабалить труда бы не составило, но даром, значит даром. Пригодятся. Миша с Инессой и старичком Памятовым удружили Илье тем, что подарили новую лопату, как выразился Михаил Ильич «чтобы грести не грязь, а золото». Илья был счастлив. Саша обзавелась ярким колье из лиловых камней, ручкой, по крутизне не уступающей часам мужа, старинным травником, поднесённым ведьмами, коробкой номерных безоаров с уникальными эффектами и парочкой новых костюмов для виндбендинга. Алкоголя тоже дарили много. Даже Ярослава Ростиславовна приехала с подарочной бутылкой.
– Поздравляю вас! Ыляку, это мой тэбэ подарок. – Она пересеклась с Сашей колким взглядом, и новообретённая Айвазова подозрительно хмыкнула. Илья не понял почему. Взял шуршащую в упаковке бутыль, перевязанную красивой лентой. – Но вот условиэ! Ты откроэш и выпьешь её в полэ этим лэтом. Можэш подэлиться с Инэссой.
– Мама, я – Инна! – набычилась стоявшая рядом Генрих. – И потом, пить мне не... Ни к чему это! – осеклась она. Ярослава смерила дочь сканирующим взором. После, не обращая внимания на её протест, повернулась обратно к Илье. – Выпьеш один. Или с твоим вторым чорным. С кэм захочешь, но нэ ранше лэта. Договорились? Нэ раншэ!
– Хорошо, – несмотря на странность просьбы, пообещал Карге Илья. – В июне на Качурке раздавим с Инной и Светкой.
Генрих выдохнула, а Каргина осталась довольна.
Рита с Женей порадовали Илью больше всех – подарили ему самую настоящую укулеле. Крошка-гитара удобно легла в руки и оказалась настроена. Разумеется, стараниями Громовой. Звучала она чисто и приятно. Про себя Илья сравнил укулеле с Бусинкой. Та тоже была маленькая, чернявая и звонкая.
– Саша, а для тебя у меня подарок больше нематериальный, – после затихания радостного скулежа Ильи, обратилась к Айвазовой Рита. – Помнится, мы недавно списывались по поводу геологических исследований таросской руды. – Саша насторожилась, как боевая лошадь. – Я в деле. Мне интересен этот проект, и я готова стать научным консультантом. А это – Рита протянула Саше подписанную книгу – моя монография о адамантсодержащих рудах. Когда-то мне довелось сотрудничать с твоим отцом. Не уверена, что уместно хвалить его здесь, при колдунах...
– Да, я понимаю, – кивнула Саша, держась за книгу обеими руками.
– Но его вклад в развитие нашего института был значительным. Как и в научные разработки по добыче редких металлов. На его финансировании не один аспирант защитился. Я надеюсь, мы продолжим сотрудничество?
– Это было бы грандиозно, – засветилась Саша. Да, и ей Громова угадала с подарком.
«Что может быть для Яхонтовой более сакральным, чем работа?» – Тут Илья вспомнил, что жена теперь Айвазова, и почему-то опечалился. Ему не переставало казаться, что поспешное решение супруги им обоим ещё аукнется. С родом не шутят, и, будь ты хоть трижды хозяйка Калтысь, Яхонтовы своего не отдают. Никогда. Тут Сашу отвлекли Валера со свирьскими ветрогонами, вроде по организации Всемирных Колдовских Игр следующего года, а Рита обняла Илью за плечи.
– Женя дуется на меня. – Она кивнула на отошедшего в угол с бокалом Лащенко.
– Отчего? – не понял Илья. – Мы его чем-то обидели?
– Женя такой человек, он может сам себя обидеть, – поделилась Рита и переглянулась с Корундиным-старшим. Тот заулыбался Громовой и поднял коктейль из текилы с лаймом{?}[конечно же, «Маргариту»!], салютуя. – Мир невообразимо тесен.
– Ты о чём, жар-птица?
– Помнишь, я в той экспедиции рассказывала историю о «чёрном альпинисте»?
– Как же, помню! – мотнул головой Илья. – Горный келе, который в обмен на пищу спас тебе жизнь на Калтае!
История про «чёрного альпиниста» иногда всплывала в памяти Ильи, когда он скучал по былым безбашенным временам. Двадцать с лишним лет у экспедиционного костра Рита пугала их с Инкой, неоперившихся юнцов, байками про всякую чертовщину. Но то был реальный случай из жизни Громовой. Вкратце: во время покорения вершины Актру ей встретился на стоянке голодный парень запущенного вида, она накормила его и взяла обещание подстраховать завтра на подъёме. И что тут думать: Рита чуть не сорвалась в расселину, когда неведомая сила подняла её в воздух и вернула на безопасную точку.
– Так вот, – Громова выдержала паузу. – Это был Володя. Я его сразу узнала. Оказывается, он прокладывал тренировочный маршрут над склоном горы и увлёкся. Володя объяснил, что скоростникам в полёте надо много есть, как птицам, иначе есть риск замёрзнуть или лишиться сил. Он нашёл нашу группу буквально на последнем издыхании, – объяснила Рита. – И я действительно спасла ему жизнь горсткой макарон. Да и он в долгу не остался.
– Ветрогон! – хохотнул Илья. – Избранный Вий Новосвиря. Вот оно что! Володька из скоростников, а те и вправду не от мира сего. Он владеет транспортной компанией по доставке грузов духами на всю страну. А его сын и внук – главные соперники Марвина Поллака в дисциплине «Трамонтана» на предстоящих ВКИ. Это сверхдальние маршруты. Они пролетят на скорость и выносливость тысячу километров – считай, Качурку из конца в конец!
Рита качнула головой с восхищением и продолжила:
– Буду знать, к кому обратиться, если мне приспичит отправить кой-кого с нашей кафедры к чертям собачьим.
– Он тебе ещё и крутую скидку сделает по старой памяти! – засмеялся Айвазов, потом, задумавшись, потёр макушку. – Выходит, прав был тогда Адамушка? Всё в жизни объяснимо.
– Да, но как объяснить колдовство и неслучайность встреч? – Рита казалась впечатлённой. – Столько лет прошло, сколько раз я была у вас в Новосвире, а познакомились мы на твоей свадьбе. Хотя, – она снова отыскала лучистыми глазами Евгения Николаевича. – О чём это я! Мы с мужем не лучше.
Илья прыснул, вспоминая очередную историю о том, как «двое были предназначены друг другу, но тупили при этом по-страшному». Евгений Николаевич имел счастье обрести Маргариту Алексеевну второй раз спустя лет двадцать после их первого краткого романа в экспедиции. С тех пор они стали неразлучны, и причиной тому послужила не только любовь.
Рита ткнула Айвазова локтем, выдрав из ностальгии.
– Ты вроде обещал, что мы сегодня споём? Я с гитарой.
– Да, – встрепенулся чернобог-ворон. – Сейчас будет торт, а потом споём и сыграем! Маргарита Алексеевна, я освоил электрогитару. И даже группу собрал! Правда, они играли раньше с Дато в составе. Это был семейный ансамбль. Давид и два брата. Средний из них перенял силу моего отца и носит фамильный агат. Он у нас басист. Хороший малый!
– Хорошо, что ты с ними сдружился, – похвалила Громова Илью.
– Да не сказать, чтоб сдружился, – тот повёл плечом. – Но играть они умеют, отвечаю.
Тут его позвали на «горько», а потом настало время выкатить торт. По правде говоря, Илья ждал этого момента с наибольшим нетерпением. Сладкое было его слабинкой, а огромный торт – несбывшейся мечтой полного лишений детства. Сбегая из приюта в Новосвире и подолгу бродяжничая в окрестностях города, Илья, бывало, наведывался к кондитерскому магазину и глазел на свадебные торты в витринах. Купить себе такое было немыслимо, украсть – нереально. Так мечта и осталась неисполненной. А на первой свадьбе заместо торта был скользкий от жира кит.
В зале приглушили свет, и учтивые келе плавно вынесли к Илье его мечту высотой, как ему показалось, метра три. Пахла она волшебно, а выглядела ещё волшебнее. Торт имел вид старинного замка с башнями и рвом, из верхнего окна его спустила золотые волосы принцесса Рапунцель, а принц, одетый в доспех из мастики, скакал к возлюбленной на горячем коне. Что и сказать, кулинарные таланты даждей из балясненского «Чародея» славились на всю страну. Илья заметил, что Тимур Борзой тоже потирает руки.
– Ага, сластёна, готовь желудок, – проворчал один чернобог другому.
– Всегда готов, – поддакнул тот.
– Ну а теперь, честная компания, мы вручим молодожёнам нож и поставим на раздачу сладкого! – провозгласил Вий Балясны.
Саша и Илья, смеясь, забрали здоровенный нож и приготовились угощать собравшихся. Илья сразу решил, что будет резать, а Саша раздавать, ибо брататься с кем попало ему не хотелось. Колдуны и ведьмы окружили их. Краем уха Айвазов уловил робкое возражение неподалёку, где остались близнецы:
– Савва, может, не надо, э?
– Надо, брат, – последовал решительный ответ, и сию же секунду ошмётки торта забили Илье всю физиономию. Он толком не понял, что случилось, только то, что, во-первых над ними совершён терракт, а во-вторых, торт действительно очень вкусный. Кругом раздались визг и крики, Илью толкнули в спину, так, что он улетел на пол, Саша взревела разъярённой медведицей:
– Да #б вашу мать!!! Мелкий, слезь с меня и... Уберите это дерьмо кто-нибудь!
Илья наскоро стряхнул излишки крема с лица и первым делом увидел Савву с пультом на вытянутой руке и торжеством возмездия во взгляде. Борзой с половиной лица в креме и раскрытой косой в одной руке сконфуженно поднимал Сашу. Видимо, бдительность Тимки сыграла с ним злую шутку и заставила среагировать на опасную ситуацию мгновенно. Но опасности, как таковой, не было. Саша, в буквальном смысле белая и сладкая, крепко держала нечто длинное, извивающееся, похожее на взбесившегося питона. Миг, и неведомая змея отправилась прямиком в распахнутую форточку. Зал сотряс возглас:
– Савва! Вахтанг! Какого Велеса вы устроили?!
– Ма, классно выглядишь, – Савва ничуть не стыдясь, вручил ей пульт. Кругом Саши всё было в торте – а особенно она сама. Колдуны гудели и помогали друг другу подняться. Илья обсасывал пальцы и понимал, что на него тоже можно сажать пчёл со всей Балясны.
– Промеж, ты рофлишь?! – неистовствовала Саша, пока Настя Столетова призывала ручных духов на уборку. Савва с Вахтангом были схвачены липкой матерью под локти и оттащены из зала прочь.
– Ну ма, тебе весело, мне весело, – услыхал Илья невозмутимое, когда нашёл родню в маленькой комнатке.
– Савва, ты уже не децл! И твои приколы с каждым годом всё менее безобидны!
– Я расту и мои шутки растут вместе со мной.
Илья готов был поаплодировать находчивости парня. Но Сашу его ответ не устроил.
– Если ты такой овердохера взрослый мужик, будь добр давать себе отчёт в своих действиях и последствиях этих самых действий!
– Зачем? – Савва улыбался. – Ты ж себе отчёта не даёшь.
– Аха! – Саша скрестила руки на груди. – Стопудов ты по поводу моего соскока с Яхонтовых! Оу, поверь, я себе отчёт даю! Это более, чем осознанный шаг!
– Перечеркнуть род это по-твоему осознанный шаг? – Савва пуще прежнего засиял улыбкой.
– Ни дэша я не перечеркнула! Ты наследник Яхонтовых!
– А, – Савва протянул матери руку, – окей, ма, давай его сюда.
– Да щас, – та явно сходу поняла, что он имеет в виду. Сжала кулак с синим яхонтовским перстнем и убрала его за спину. – Не ссышь, что я рипнусь при передаче?
– А ты не боишься, что род тебе не простит предательства и растащит в клочья, как деда?! – внезапно очень грозно обличил мать Савва. Вахтанг всё это время стоял столбом и пугливо потирал запонки с орлами на рукавах – они у Арцивадзе были заместо перстня с родовой силой. – Давай! – Ваха вздрогнул, когда брат указал на него. – У Вахи есть сила отца, у тебя Качурка, я тоже хочу вступить в свои права! Так будет лучше для рода!
– Я сама виджую, что лучше для рода, не беспокойся! – огрызнулась Саша.
Савва в ответ замахал руками и принялся паясничать:
– Ты виджуешь, что лучше? Ох, да, как я мог забыть, ты же у нас ведунья Золотой Земли и носишь истинную наследницу! А вот ответь-ка на пустяковый вопрос, ма, – я тебе кто?! Я с фамилией Арцивадзе! – Савва потыкал себе в ладонь. – И зачем ты меня произвела на свет, если так боишься, не могла Вахой ограничиться?
Слыша такое, Саша изменилась в лице, побагровела от исступления и проскрежетала:
– Пошёл к чёрту! Исчезни! Сгинь!
Савва бесстрашно подался вперёд, тоже порядком разгорячившись:
– Это ты мне говоришь «сгинь»? Классно-то как! Ма, я сгину, ты больше не Яхонтова, роду конец, да?
На его вопрос Саша ответить не смогла. Она только открыла рот, набрав воздуха, и тут же резко побледнела. Согнулась и вместо отповеди вывалила прямиком на сына всё, что успела съесть на протяжении ближайших часов. Илья обмер, Вахтанг от брезгливости не удержал пищу внутри и прочистил желудок рядом с матерью. Савва, видя себя дважды осквернённым, растопырил руки, совсем по-детски всхлипнул и вдруг бросился прочь, Вахтанг стартанул следом.
Саша вытерла губы и переступила через цветное болото. Зыркнула на мужа и сухо заявила:
– Он сам виноват. Нам надо переодеться и выйти к гостям обратно.
====== 6. Громова ======
– Свет, знаешь, я не удивлён их поведением, – Тимофей Берзарин второй раз за день подставил голову под душ. Света копалась пальчиками в его волосах, смывая шампунь, и Тим вскорости решил, что не так уж зол на двоюродных дядек. – Они вечно устраивают погромы и диверсии. Слабо верилось, что свадьба их матери станет исключением. И я вот думаю...
– Что? – любимая ведьма обвила Тимину шею, вгляделась в его нахмуренную рожицу, созерцая каждую чёрточку, и в конце концов, умилившись, не удержалась от поцелуя.
– Я всё думаю. – Тим разомкнул их губы и понял, что, пока идёт уборка и семейное разбирательство, им двоим в ванной комнате можно и задержаться. – Звать близнецов на нашу с тобой свадьбу или нет?
– Конечно да, по факту они и мои братья тоже. – Света ничуть не возражала против присутствия огрубевших ладоней жениха на своих грудях. – Можно их обезопасить. В наручники заковать ради всеобщего спокойствия.
– Вот знать не знал, что моя Иронделька любит пожёстче.
Тим аккуратно выпутал Свету из платья и повесил его на крючок рядом со своими чистыми вещами, любезно поднесёнными Ерёмой. Света откинула голову назад и засмеялась, непривычно низко, предвкушающе. Легкая дрожь сотрясала её пальцы, было видно, что ласточка возбуждена и в равной степени с Борзым желает близости. Тим воспользовался моментом и прошёлся губами по её ярёмным ямкам. Потёрся горячим пахом о бедро так и эдак, давая, понять, что он готов на все сто. Света приоткрыла пёстро-ореховые глаза, будто очнулась от густого дурмана и, рдея, прошептала:
