Текст книги "По другую сторону надежды (СИ)"

Автор книги: Friyana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 52 страниц)

И разве может быть что-то большее?

– Северус… – выдохнула тишина, скользнув по вискам едва заметным, легким, прохладным ветром.

Обернуться к двери – и спрятать отзвук тепла на дне непроницаемых глаз, и молчать, глядя на гибкую, высокую фигуру, на скрывающие лоб светлые волосы, на тонкие пальцы, нервно сжимающие косяк.

– Здравствуй, Драко, – негромко ответил Снейп.

Пауза, если она и была, оказалась почти незаметной. Вот только – был ли смысл ее прятать?

Малфой медленно прикрыл дверь, не отрывая взгляда от двух бокалов на столике у камина – один полный, рядом с рукой профессора, другой – пустой, у противоположного края, где приютилось мягкое и тоже пустое кресло.

Молчать вдвоем получалось лучше, чем говорить – но хуже, чем молчать с тем, кто был моложе, глупее и доверчивее, кто еще умел плакать, вцепившись в поношенную мантию, чьи волосы отливали золотом, а не платиной. Чьи глаза были похожи на темнеющее на закате небо, а не на клочья осеннего лондонского тумана.

– Он звал тебя, – чуть слышно сказал Драко, пробуя вино и сосредоточенно глядя куда-то на дно бокала. – Гарри сказал, он вообще его не узнал… так и думал, что это – ты. До конца.

Снейп не шевелился, глядя на пляску огня. И слова, которые ронял издерганный, измученный страхом и собственной решимостью, какой-то растоптанный потомок рода Малфоев, были ничем по сравнению с тем, о чем кричала наступающая в паузах тишина. Но они – были, и горькая, щемящая благодарность за них лезла вперед рассудительности.

– Как тебе на том свете? – усмехнулся Северус одними губами. – Там что-нибудь изменилось?

Пальцы на стенках бокала чуть дрогнули, Драко хмыкнул – не улыбаясь.

– Нет, – почти беззвучно шепнул он. – Там… все так же.

– Они вытащили тебя, – с уверенностью констатировал Снейп, не отрывая взгляда от пламени. – Я так и знал, что Поттер на уши встанет, но придумает…

– Я слышал их с Луной, – пожал плечами Малфой. – Просто они все время отвлекались куда-то… Никак не получалось зацепиться. За обоих сразу.

Северус поднял глаза – и наткнулся на беспомощный, потерянный взгляд. Ладонь осторожно переползла через столик, накрывая дрожащие пальцы.

– Тебе больше нечего бояться, Драко, – прошептал он, давя рождающийся прерывистый вздох коротким пожатием. – Они есть у тебя. Они – с тобой. И они могут тебя вытащить. Поверь мне, это намного больше, чем то, что есть у большинства.

Малфой не отводил взгляда – и от надежды в его глазах хотелось кричать.

– Ты нужен мне, – беззвучно проговорил Драко. – Северус, ты нужен – нам. Пожалуйста…

Черная бровь выразительно изогнулась – впрочем, не меняя выражения глаз.

– Я хочу, чтобы ты поехал с нами.

Вот так, да?

– Куда, Драко? – горько усмехнулся Снейп. – И зачем?

– А тебе не все равно? – подаваясь вперед, выдохнул Малфой. Его глаза блестели, становясь почти перламутровыми. – Туда, где ты будешь нужен. Я прошу тебя – ради меня, Северус! Пожалуйста!

Сухая, горячая ладонь медленно сжала прохладные пальцы, отстраняя их от бокала.

– Я больше – не твоя семья, Драко, – тяжело обронил Снейп, глядя в знакомое лицо. – Тебе всегда будут рады здесь. И… ты неправ. Ты давно уже не нуждаешься в опеке – или Поттер вполне заменяет тебе ее. Оставь каждому свой путь – раз уж даже я смог позволить тебе выбрать свой, пусть и полагал его самоубийственным. Сейчас ты полагаешь таким – мой, и, я думаю, пришло время вернуть долг. Разреши мне не повторять тебя. Не для меня – для себя самого, разреши мне быть не таким, как ты. Сделай вид, что ты помнишь, что такое – уважать чужой выбор.

Губы Драко отчаянно дрогнули – и сжались, взгляд на миг остекленел, замкнувшись, отгородившись, дыхание стало чуть громче и ровнее. Через несколько минут на Северуса снова смотрел невозмутимый, доброжелательный и вежливый юноша, чью руку Снейп все еще сжимал, в который раз поражаясь такому сходству и такой бездонной пропасти между ними – светловолосыми, тонкими, хрупкими и по-мальчишески упрямыми.

Драко давно уже перестал плакать при нем – пусть даже и вываливает на наставника все свои страхи, о которых не заговаривает дома, с семьей.

Джерри молчал о том, что действительно чувствовал – но он еще мог позволить себе не стесняться слез. Пусть это триста раз глупо.

– Гарри считает, что виноват он один, – отводя взгляд, сказал Драко. – Я считаю, что – я. Ты вот тоже что-то считаешь… Мы замкнулись, Северус, каждый в своих ошибках. Если тебе хочется их повторять, то, пожалуйста, хоть не копируй Поттера – не считай себя единственно виноватым. В конце концов, это я знал, что он умрет, и ничего не решился сделать.

Ладонь исчезла, и пальцам сразу же стало холодно.

– Я думаю, что понимаю, в чем именно мы ошиблись на самом деле. Что действительно сделали не так. И что сделать, чтобы больше такого не повторилось.

– Вы собираетесь?.. – задохнулся Снейп.

Драко молча кивнул.

– Поттер против, – сказал он после паузы. – Я надеюсь, что – пока против… Северус, я, правда, хотел бы… чтобы ты… ты нужен нам, и…

– Нет, – с нажимом повторил Снейп. – Я понимаю, что вам втемяшилась в головы очередная идея, что она кажется вам идеальным способом перевернуть недобитый в двух войнах мир…

– Предотвратить третью войну, скорее, – спокойно поправил Драко, отпивая вино.

Северус едва слышно вздохнул, пряча усмешку.

– Избавь меня от чести быть рядом с эпицентром очередного переворота, – устало попросил он наконец.

Покой – это все, к чему он стремился. Покой – и память, и этот дом, к которому почти привык, и отсутствие толпы, и только те шаги за входной дверью, которым – рад. И никаких больше поводов, чтобы отказываться от самого себя.

То, что он заслужил право выбрать.

* * *

Тишину нарушало лишь потрескивание огня в камине, так что грохот захлопнувшейся двери едва не заставил закопавшуюся в бумагах Панси подпрыгнуть. Вцепившись в стол, она выдохнула и медленно обернулась.

– Что, вымотали? – успела вставить слово вечно сочувствующая Луна.

Поттер, поморщившись, молча побрел к креслу, ухватив по дороге с полки бокал и графин с вином.

– Ну, не подрались хоть… – мрачно констатировала Панси, наблюдая за его нервными движениями.

– Лучше бы подрались, – устало выдавил Гарри. – Или я бы этого Кингсли придушил уже, или он меня. Все лучше, чем делать вид, что пытаешься договориться…

– Так они отпускают нас или нет? – быстро спросила Панси. – Или вы опять ни к чему не пришли?

– Если бы он знал, что я не прибегаю в Хогвартс на переговоры, как в нейтральное место, а живу здесь, он бы от бедного замка давно камня на камне не оставил, – безучастно обронил Гарри, делая щедрый глоток. – Я тебе уже говорил спасибо за то, что Минерва до сих пор помалкивает?

Панси пренебрежительно хмыкнула и отвернулась к столу. Луна закусила губу, пряча улыбку – Паркинсон никогда не расщедривалась показать, что ей приятны слова благодарности. Тем более – приятны от Гарри. Собственно, как раз перед Гарри она почему-то чаще всего и старалась выглядеть такой – независимой и безучастной к тому, кто что о ней думает. Будто по боку ей все его впечатления и реакции. Будто не их она старается добиться, выворачиваясь наизнанку – иногда даже забегая вперед его пожеланий, продумывая заранее, где и как лучше подстраховаться, чтобы Поттеру потом осталось только прийти и собрать сливки небрежным и легким движением руки.

И чаще всего – даже не заметить, что он не все сделал сам.

Гарри же, в свою очередь, самовлюбленного героя современности изображал в присутствии Панси с тем же отчаянным удовольствием, что и она – неприступную холодную расчетливую стерву. И наблюдать за тем, как проскальзывает время от времени между ними – настоящее… О, Луна с Малфоем давно зачислили это в ранг излюбленных семейных развлечений. Впрочем, Драко всегда все поднимал на смех и сводил к спорам на галлеоны – за что временами получал заслуженную порцию слез. Ему, видимо, нравилось играть в прожженного, влюбленного в деньги прагматика – и Луне было слегка обидно, что все эти игры доставались почему-то одной только ей. С Гарри и Панси Драко вел себя куда проще – да и теплее. По крайней мере, днем.

– Так мы уезжаем или нет? – повторила Луна вопрос Паркинсон. – Или они еще каких-то гарантий хотят?

Гарри невесело усмехнулся и потер лоб, снова наполняя бокал.

– Нам не разрешат остаться на территории Магической Англии – это в любом случае, – негромко проговорил он. – А если мы и впрямь согласимся и уедем за ее границы – сделают все, чтобы мы никогда не попали обратно. И я думаю, что еще несколько раундов таких бесед, и меня эта перспектива уже тоже устроит…

– А почему нет? – настороженно поинтересовалась Панси. – Что, тебя что-то здесь держит?

Гарри невыразительно пожал плечами.

– Если бы кое-кто не вставал на уши и не изощрялся в эпитетах, кропая свои подпольные статейки, от которых за милю разит стихийным духом – это даже идиот почует – мы бы могли выбирать. Но, поскольку этот кое-кто предпочел поставить страну на уши и раздуть все предпосылки к революции, нас скорее вышвырнут, как котят, чем позволят оставаться поблизости. Чтобы не нервировать всех, кто был бы рад посещать наши могилки, а в результате вынужден лицезреть рожицы.

Луна не удержалась и фыркнула. Гарри был таким милым, когда ругался. Если, конечно, не бушевал.

– Не раздуй мы предпосылки к революции, никому ничто не помешало бы снова попробовать нас убить, – мечтательно улыбаясь, сказала она вслух. – А сейчас мы – символ, до нас так просто не доберешься. Точнее, это будет последним, что можно сделать, оставаясь у власти – стихийные маги выиграли войну, не просто помогая Министерству и аврорам, а действуя вместо них. Этого, Гарри, еще долго никто не забудет. И, если бы мы не дожимали сейчас ситуацию, она откатилась бы назад, и все было бы зря.

– Где Драко? – со вздохом поднимая глаза, спросил Поттер. – И прекратите меня увещевать, на сегодня мой лимит терпения почти что исчерпан…

– У Снейпа он, – глухо отозвалась Панси, снова закапываясь в бумаги. – Уже вернуться должен был.

Луна, бросив быстрый взгляд на напряженную спину девушки, поднялась с кровати, на которой сидела весь вечер, обложившись картами, и перебралась ближе к Гарри, на соседнее кресло.

– Налей и мне, – вздохнула она, протягивая ему пустой бокал. – Чего одному-то напиваться…

Поттер грустно фыркнул, но бокал взял.

Ей нравилось сидеть рядом, зарывшись кончиками пальцев в непослушные, густые волосы, поблескивающие щедрой проседью, так неуместно и пугающе смотрящейся над почти мальчишеским лицом, перебирать пряди, делая вид, что не замечаешь, как Гарри тихонько жмурится в ответ, отвернувшись к камину, медленно, но верно успокаиваясь – подобно разбушевавшемуся пламени под накрапывающим дождем, из сдерживаемого жара превращаясь в теплый, знакомый, родной огонек, дразняще поблескивающий из глубины его глаз… Сидеть, слыша, как поскрипывает перо Панси, как трещат поленья в камине, как ровно дышит Гарри, расслабляясь под незамысловатыми ласками…

Поттер, не оборачиваясь, перехватил ее руку и задумчиво прижал пальцы к губам.

– Знаешь, я все-таки подумал… – чуть слышно проговорил он, глядя на танцующее пламя.

Вспышка зеленого огня заставила обоих вздрогнуть и невольно выпрямиться.

Из камина, пригнувшись, в комнату молча шагнул Драко.

И посторонился, давая пройти выбирающейся за ним девушке – настороженной и одновременно взволнованной, собранной, будто готовой к чему-то. И при этом определенно все время старающейся сдержаться, чтобы не вцепиться в руку Малфоя.

Водного мага в ней Луна опознала почти мгновенно – сама удивившись при этом собственной убежденности. Что-то в девице было такое – то ли в спадающих до плеч русых локонах, то ли в отрешенной полуулыбке, привычно растекшейся во взгляде даже сквозь напряжение и защиту, то ли в какой-то одной Луне знакомой плавности и объемности струящихся ровным потоком эмоций. Не четкими, отточенными порциями, как у Паркинсон, не разрозненной горстью хаотических пучков, как у Малфоя, не одним бешеным валом, как у Поттера. Как-то иначе – так, как, Луна чувствовала, бывает только у нее самой. Ну и, видимо, у ей подобных, да.

Панси недоуменно подняла голову и прищурилась, изучающе воззрившись на гостью. Та молчала и колебалась, сложив на груди руки, то ли пытаясь подобрать слова, то ли ожидая, что Драко все скажет за нее, сам.

Гарри моргнул и перевел вопросительный и полный настороженного недоумения взгляд на Малфоя – тот невозмутимо пожал плечами, пряча самодовольные искорки на дне непроницаемо застывших глаз.

– Это Маргарет Уилкс, – спокойно, будто имя все объясняло, сообщил Драко, делая шаг вглубь комнаты и бросая девушку одну под перекрестьем взглядов. – Очень жаждала с нами встретиться.

Подойдя к Панси, он развернулся и присел на стол, сжав руками края столешницы по обе стороны от бедер. Луна невольно оценила жест – я привел ее, но на этом моя миссия закончена. Она скажет сама все, что собирается, и я не стану ей помогать.

А еще и идиоту было ясно, что жест предназначался для Гарри.

Девушка, набрав воздуху в грудь, повернулась к нему же.

– Мистер Поттер, – почти твердо начала она. – Я… – и осеклась, беспомощно оглянувшись на Драко.

Взгляд Гарри, казалось, припечатывал бедняжку к камину. Луна подумала, что ей, пожалуй, повезло, что она никогда не приходила просить его о чем-то, натыкаясь на вот такое вот… так, стоп – просить?!

– Я видела вас, тогда… – вот теперь умоляющие нотки стали почти слышны. Только ей все равно никто не помогал – просто слушали и ждали, что будет дальше. Луна закусила губу, борясь с желанием поддержать теряющуюся девчонку. – С Джерри. Когда вы принесли его. К нам.

Поттер молчал – устало и гнетуще, глядя на нее снизу вверх. Только сцепленные в замок пальцы чуть сжались.

– Если вы можете так, значит, могут и другие, – не сводя с него глаз, тихо проговорила Маргарет. – Я просто хотела… попросить вас…

– Так – это как? – вдруг зло перебил ее Гарри. – Аппарировать без палочки, бросаться молниями? Рыдать без ущерба для мозгов?

Ладонь Луны, метнувшись, осторожно легла на его плечо. Девушка вздернула и без того заметно курносый носик.

– В том числе, – еще тише, но все равно твердо согласилась она.

Гарри дернулся, стряхивая непрошенную поддержку.

– Вам кажется, что это – сила? – с горечью спросил он. – Что это даст вам возможность… чего? Отплатить тем, кто плохо обошелся с вами? Кто выслал вас из страны, запретил работать, иметь семью, оторвал от друзей и родственников?

Маргарет медленно выдохнула и улыбнулась – как-то очень странно и спокойно.

– Это даст мне возможность снова иметь семью, – не колеблясь, ответила она. – И я понимаю, что дело не в силе. Дело в том, что вы смогли найти способ сосуществования со стихией, верно? Не вызывая ее гнева. Не обойти правила, а понять их предназначение. Я тоже хочу… – она на секунду задумалась, – понять, мистер Поттер. И, скорее всего, не я одна, просто к вам так непросто пробиться – Джерри больше нет, а мистер Снейп сейчас скорее удавится, чем пойдет кому-то навстречу. Не то чтобы он раньше стремился, конечно…

Она по-прежнему волновалась, потому что не могла слышать их – но Луна отчетливо уловила, как полыхнуло от Гарри волной удушливой, почти детской растерянности. Сейчас он просто не знал, что ей ответить, и, по всей видимости, настолько не ожидал услышать то, что услышал, что мог только сидеть и остолбенело молчать.

Драко тоже молчал, пряча усмешку. Панси, впрочем, даже не прятала – они оба воззрились на Поттера с таким видом, будто пытались сдержаться и не заорать – ну, и что теперь? Кто же все-таки из нас сумасшедший?

* * *

Гарри сидел, опустив голову и зарывшись пальцами в волосы – сидел, наверное, уже целую вечность, игнорируя и язвительные смешки Панси, и несмелые попытки Луны растормошить и заставить выговориться. К вечеру утомившийся от однообразной картины Драко здраво решил, что пришло время настоящих мужчин, раз женщины сами не в состоянии справиться.

Поттер не злился, не выискивал виноватых и не занимался самобичеванием – он просто замер, закуклившись в собственной усталости, и не реагировал ни на что. С тех самых пор, как вежливо выставил Маргарет, ничего ей, по сути, так и не пообещав. Да, в общем-то, и не ответив.

– Тебя никто не заставляет делать все в одиночку, – проговорил Драко, глядя на склоненную взлохмаченную макушку снизу вверх, с пола.

Гарри едва слышно вздохнул и уставился на него, подперев кулаками голову.

– Нас передушат, если мы попытаемся хоть кого-то хоть чему-то учить, – утомленно и равнодушно заметил он, снова отводя глаза. – Даже просто сохранить нейтралитет с властями – это почти максимум, который мы могли бы выжать. И все время оглядываться потом, как и куда все меняется… Мы не можем собирать вокруг себя других магов, Драко. Это самоубийство.

Малфой загадочно улыбнулся и поставил локти на колени Гарри. Развернул его лицо к себе, провел по щеке кончиками пальцев.

– Ты выбил разрешение уехать? – негромко спросил он.

Поттер устало кивнул.

– Только за границу. На территории Магической Англии нам запрещено оставаться. И то – при условии, что мы исчезнем молча, и никакие подпольные газеты ни слова не напечатают о том, что нас притесняли и изгоняли.

Глаза Малфоя затягивали, как бездонная пропасть.

– А что по срокам? – мягко уточнил он.

– МакГонагалл говорит, что с сентября Хогвартс снова откроется, так что до конца августа нам лучше бы испариться отсюда. Окончательно.

Драко кивнул, соглашаясь.

– Ты будешь смеяться, Поттер, но территория Магической Англии, случается, прерывается и внутри ее границ, – сказал он, глядя в вопросительно застывшие глаза. – Существуют так называемые «свободные земли», которые теоретически находятся под юрисдикцией Министерства, а практически принадлежат иностранным гражданам. И с юридической точки зрения являются территорией других государств, как ни странно. Если ты не в курсе, на одном из таких кусков Хогвартс стоит – правда, здесь, насколько я знаю, совместное владение, поэтому ни один Министр никогда и не мог сюда толком пробиться, порядки свои навести, а на наличии попечительского совета настоять все же мог.

Гарри непонимающе моргнул.

– Нам через пятые руки принадлежат кое-какие земли в Шотландии, и кое-какие – в Северной Ирландии, – невинно пожал плечами Драко. – Любое из этих мест будет недоступно для лапы правительства. Мы будем иметь полнейшее право отгородиться там любыми барьерами и вытворять что угодно. К нам даже с инспекцией не будут иметь юридического права прийти.

– И ты, сволочь, молчал?! – сквозь зубы осведомилась невесть как оказавшаяся за его спиной Панси.

Драко обернулся через плечо и хмыкнул.

– Экономический кризис, Паркинсон, именно тем и страшен, что всякие темные личности могут нечаянно успеть ухватить то, что им в жизни не позволят потрогать, пока в стране не идет война, – как для идиотки, пояснил он. – Ну, глупо было бы не нагреть руки на землевладении, раз уж – такая возможность. Я просто не удержался, – он вздохнул и снова посмотрел на Гарри. – Зато теперь мы можем остаться в Британии, если захотим. И нас никто не достанет, Поттер. Чем бы мы там ни занимались. По крайней мере, до тех пор, пока последствия наших занятий не поползут во все стороны.

– Ну, то есть, не очень долго, – мрачно констатировал Гарри.

Малфой усмехнулся и, притянув его к себе, уперся лбом в его лоб.

– Долго, Поттер, – прошептал он, поглаживая напряженные плечи. – Несколько лет, как минимум – два или три. Ты же сам видишь, что ситуация так и складывается – нам остается только согласиться и перестать изображать страусов.

– Сама складывается? – горько усмехнулся Гарри, зарываясь пальцами в светлые волосы и прикрывая глаза. – Ты ж эту девицу откуда-то притащил…

Драко покачал головой.

– Она караулила меня у дома Северуса, – просто ответил он. – И вцепилась, как клещ – хочу увидеть Гарри Поттера, не убьет же он меня за одну только просьбу! Я, конечно, мог от нее отвязаться и публично рявкнуть, чтоб и другим неповадно было, но, по-моему, как раз это уже называлось бы – закрывать глаза на реальность, ты не находишь?

Гарри молчал. Переводящая с одного на другого напряженный взгляд Луна осторожно подобралась поближе и тоже уселась на пол.

– Я понятия не имею, чему их учить, – наконец проговорил Поттер, снова опуская голову. – Вот честно – ну, что мы им можем сказать? Их воспитывать по-другому с детства нужно было, вместе с наставниками…

– А по-моему, мы как раз и воспитаем из них будущих наставников, – вставила Панси. – И уже дальше пойдут пары – они и те, кого они приведут. Надо просто прикинуть, посредством чего именно учить, график занятий, подумать, как лучше организовывать процесс…

– Вообще все надо продумывать, – перебила ее Луна. – Если мы возьмем с собой Маргарет, за нами через месяц половина резервации увяжется. А сколько магов просто появляется по стране, постоянно! Нужно, чтобы они сами стремились к нам, Драко правильно говорил. Тогда мы будем ответственны за то, чтобы ни из кого из них не вырос Финниган.

– Ответственны, – мрачно ухмыльнулся Гарри, поднимая голову. – Вот именно что – ответственны! Мы для себя-то толком не можем сформулировать, как можно поступать, как нельзя, что к чему приводит, где какие рамки, а уже учить собрались! Дело ведь не только в том, какие куда Ритуалы применяются, да – какой партнер у тебя под боком! Вон, Северус тоже, как я понял, с кем-то когда-то жил – и что, чем для них все закончилось? Да если бы все было так просто, маги объединялись бы в пары и посылали весь мир к Мерлину, а не мерли бы пачками! – три пары глаз с разным выражением неотрывно наблюдали за ним. – Нечему нам их учить, как вы не понимаете… Только возомним о себе невесть что, а из реальных, фактических знаний – что им передавать? Страшилки рассказывать?

Поттер нервным движением поднялся с кресла и уставился на Малфоя и сидящих за его спиной девочек сверху вниз, заложив руки в карманы брюк.

– Вбивать им в головы, что стихия – это не шуточки? Они ж не видели еще ни черта, они знают только то, что ничего не знают, и что их непонятно за какие грехи никто больше не любит, и это – все! До инициации воспитанника ни один из магов понятия не имеет толком, во что вляпался! Они думают, что мы расскажем какой-нибудь страшный секрет, который скрываем от всех, и это сразу научит их жить и больше ничего не бояться. Вот только все, что они могут – это продолжать бояться, только это – правильно! Что еще я им, вообще, сказать могу, кроме этого? И какой смысл повторять то, что никто не готов услышать?

Драко задумчиво кусал губы. Панси непонимающе моргала, будто он брякнул только что несусветную чушь.

А Луна сияла, как мыльный пузырь в полуденном солнечном свете.

– Эти два придурка, Гарри, просто не видели тебя, когда ты на пятом курсе «Армию Дамблдора» собирал, – улыбаясь, заметила она. – И не слышали, как ты тогда нес точно такую же ахинею. Дескать, не знаю я никаких особенных заклинаний, и учить мне вас нечему. Вот если что и знаю, так это то, как надо мыслить, чтобы выжить на поле боя перед превосходящими силами противника – будто от тебя тогда кто-то и впрямь новых боевых заклинаний ждал… В общем, Драко, это у него нормальная реакция, – девушка хлопнула Малфоя по плечу. – Ему просто надо вдолбить, что все и так – не идиоты и не ждут от него ничего, кроме того, что он действительно знает.

Поттер остолбенел, будто пытаясь прожечь Лавгуд насквозь одним только взглядом.

– Тварь вероломная, – процедил он, помолчав. – Всегда знал, что слова «женщина» и «поддержка» нельзя ставить рядом.

Луна, усмехаясь, пожала плечами.

– Ты сам знаешь, что Малфой прав, – сказала она. – Если бы Симуса было кому воспитывать, он бы не докатился до мести. А если бы магам было понятно, куда расти, они бы не вытворяли таких глупостей, как Джерри.

– И не хоронили бы себя заживо, как Северус, – добавила Панси. – Слушай, Гарри, мы уже все восхитились твоей позой колеблющегося светоча истины, может, ты, наконец, снизойдешь до обсуждения деталей? У нас времени не так много, чтобы все организовать и смотаться, а ты тут…

– Так, стоп, – оборвал ее Драко, не давая уже собравшемуся было вдохнуть поглубже Поттеру завести очередную перепалку. – Вы обе – на мозговой штурм, набрасываете все идеи, какие придут в ваши светлые головы, потом будем вместе детально обдумывать. А мы пока, с вашего позволения, на два слова.

И, ухватив несопротивляющегося Поттера за плечо, решительно вытащил его в коридор.

– Ну? – устало спросил Гарри, прислоняясь спиной к захлопнувшейся двери.

Малфой оперся ладонью о косяк рядом с его щекой и наклонился, сумрачно глядя прямо в глаза.

– Это я хочу спросить – ну? – тихо сказал Драко. – Что ты так дергаешься, объясни мне.

Поттер невесело хмыкнул, отворачиваясь.

– Не считая того, что мы ввязываемся, сами не зная толком, во что? – уточнил он.

– Как всегда, – пожал плечами Драко.

– И того, что за это нас размажут по стенам, если вдруг наружу выплывет, чем мы там втихую занимаемся, за барьерами своими?

– Да тоже, в общем, ничего нового в такой перспективе не вижу…

– Драко, я просто… не хочу, – почти беззвучно прошептал Гарри, опуская голову. – Почему мы? Почему снова – мы? Сколько можно?

Малфой долго молчал, спрашивая себя, как же он сразу не понял, что хлещущие от Поттера в последние дни волны отрицания и усталости – это всего лишь давящее на него изнутри осознание и степень его тяжести на плечах. Никто из них, ни один, действительно, до конца не отдавал себе отчет в том, что именно они затевают и чем им придется платить за возможность выживать – дальше.

А Поттер, похоже, отдавал. Он – не мы, вдруг понял Драко, глядя в затуманенные глаза. Он выглядит так, будто увидел – до конца, во всех беспощадных деталях – все, что они собираются взвалить на себя. И впервые пришла странная мысль – интересно, а Дамблдору так же было страшно возрождать Орден Феникса, принимая роль его главы?

Драко медленно наклонился чуть ближе и коснулся губами пылающей щеки.

– Потому что мы справимся, Гарри, – шепнул он, обнимая – и чувствуя ответное объятие. – Наверняка.

Поттер как-то странно выдохнул и запрокинул голову, глядя в потолок, позволяя целовать себя.

– Я не хочу… – с мучительным упорством отчаянно повторил он, закрывая глаза, почти зажмуриваясь. – Драко, я… Мне страшно.

– Мы справимся, – пообещал Малфой. – Вот увидишь…

Гарри всхлипнул, а потом уткнулся носом в пахнущее теплом и домом плечо, вцепившись в узкую спину, и Драко подумал, что готов стоять так вечно, не размыкая объятий, чувствуя его – настоящего, открытого и уязвимого, потерявшегося в пугающем неизбежном будущем, растерянного, смятого, доверчиво льнущего к нему.

И девочкам вовсе не обязательно видеть его таким. Всему свое время.

* * *

Солнце палило так, будто вознамерилось наверстать упущенное за все долгие дни непогоды, терзавшей Хогвартс. Яркий свет заливал холмы, раскрашивая в безумно пронзительные оттенки каждую травинку, каждое облако.

Гарри стоял, заложив руки в карманы, и смотрел на безмятежную гладь озера. Тело предательски нежилось под теплом летнего полдня, лучи, казалось, проникали прямо сквозь кожу, будоража кровь, отогревая его – всего, словно бы изнутри. Едва заметный ветерок касался разгоряченных щек, и отчаянно хотелось закрыть глаза, провалившись в воспоминания, в самого себя, в смеющийся голос Малфоя – здесь же, у кромки школьного озера, чуть больше года назад. Всего год назад. Целый год.

Вздохнув, Гарри медленно двинулся вперед – к воде. Страх лишает сил, повторял он себе. Страх сковывает, оглушает, слепит, страх ведет тебя за собой – туда, куда нужно ему, вынуждая забыть избранный путь. Посмотри в лицо страху. Убедись, что ему не под силу владеть тобой.

А, возможно – что ты видел вещи похуже, чтобы продолжать избегать страха сейчас.

– Здравствуй, – негромко сказал Гарри, подходя к расстеленной на берегу мантии.

– Привет, – бесцветно откликнулась сидящая на ней Гермиона.

Гарри не отводил глаз от слепящего летнего солнца, и девушка тоже смотрела куда-то вдаль, покусывая травинку, почти такая же, как всегда – он впитывал ее спокойную, отчетливую сосредоточенность, и усталость, и полубессвязные пучки мыслей, и отрешенную, какую-то тихую задумчивость… И опустошение. В ней не было ничего – никаких эмоций по поводу стоящего рядом бывшего друга, с которым ее что-то когда-то связывало. Слишком давно.

– Ты хорошо выглядишь, – заметил Гарри, опускаясь рядом, и, не удержавшись, протянул руку – заправить за ухо выбившуюся из прически прядь вьющихся волос.

Пальцы свободно прошли сквозь прядку, наткнувшись на шершавую, будто воспаленную кожу совершенно гладкой на вид щеки. Девушка молча обернулась, не меняя выражения лица, взяла его за запястье и провела рукой по макушке. Ладонь нащупала лишь стриженый ежик.

– Чары иллюзии, – коротко пояснила Гермиона. – Не могу больше видеть, как всех от моей рожи корежит…

Теперь она смотрела ему в глаза, и горький, едва теплящийся все это время на дне души стыд медленно просачивался наружу, оседая, как казалось Гарри, прямо между ними – почти видимым, едким, липким желтым туманом.

– Заживет же, рано или поздно, – проговорил он вслух, кивая на иллюзорную прическу – такую же, какую помнил по школьным годам – и мысленно отвешивая себе подзатыльник за несообразительность.

Ну, не могли ее волосы отрасти до лопаток меньше, чем за два месяца. При том, что еще и период восстановления какой-то наверняка был…

Видеть в глазах Гермионы жалость оказалось еще неприятнее, чем, глядя в них, чувствовать стыд. Впрочем, он действительно жалок сейчас – и он, и его неуклюжие попытки выразить то, что нужно сказать просто и прямо. Или не заговаривать об этом вообще.

– Прости меня, – вздохнув и кусая кривящиеся в горькой улыбке губы, прошептал Гарри.

Гермиона непонимающе моргнула – а потом пожала плечами, отворачиваясь к озеру.

– Ты такой, какой есть… – равнодушно произнесла она. – Вы – не люди, Гарри. Вы – маги, и к вам нельзя подходить с человеческой меркой, – и как-то странно вздохнула, – уж это-то я теперь точно знаю…

Какая-то она была неживая – слишком неживая для гриффиндорки Грэйнджер, даже едва выкарабкавшейся с того света. Памятная встреча с василиском на втором курсе, помнится, ее боевой пыл не уменьшила совершенно – неужели сотне драконов удалось то, чего не смогла добиться гигантская древняя змеюка?

Ладонь нащупала безвольно лежащую на мантии руку и сжала холодные, узловатые пальцы. Не зажившие толком ожоги ощущались и здесь.