Текст книги "По другую сторону надежды (СИ)"

Автор книги: Friyana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 52 страниц)

– Так, то есть, я уже свидетель, – насмешливо перебил Гарри, и только Драко понял, чего ему стоит эта пренебрежительная насмешка. Стук сердца Поттера казался оглушительным громом, ритмично бухающим в спину. – Десять минут назад я еще был подозреваемым.

– Мистер Поттер, – Кингсли совершенно натурально вздохнул. – Вероятно, вы сможете сейчас убить нас всех, если сочтете нужным, но это не закроет дела и не снимет с вас подозрений. Хотите вы того или нет, но появиться в Министерстве Магии вам все же придется, и лучше бы вам сделать это по-хорошему, нежели…

Они никогда не отцепятся от нас, с беспомощным отчаянием подумал Драко, слушая его. Если сегодня мы выставим их, они явятся завтра, и уже не вшестером, и не будут предупредительно разводить вступительные речи, а просто накроют в постелях тепленькими… или еще смешнее что выдумают… Все, разговоры окончены. Для них мы уже – смертники, причем опасные… Черт. Черт, черт, черт…

Мысли заметались, путаясь, сталкиваясь, вызывая ноющую головную боль. Мы должны разобраться с этим сейчас, с ужасной отчетливостью понял Драко. Сейчас – или другого шанса уже не будет. Или они просто перебьют нас, как котят.

Кингсли, по-прежнему демонстрируя открытые ладони, сделал предупредительный шаг вперед. И еще один, прямо на нацеленные на него острия шпаг.

– Вам нет смысла убивать меня, – ровным голосом сказал он. – Я всего лишь хочу предложить мистеру Поттеру уделить мне несколько часов. После этого – я обещаю – он вернется домой. Если хотите, мистер Малфой, можете сопровождать нас, хотя я не думаю, что это было бы разумным решением…

Ладонь Гарри на талии дрогнула, и Драко понял, что они проиграли. Силовых противостояний сейчас – не будет. Если выставить Кингсли за дверь – скорее всего, они оба не доживут до завтра. Да и из дома-то вряд ли уже смогут выйти… А если отпустить сейчас Поттера с ним, то все будет точно так же, только их перебьют по отдельности. Пат.

Гарри, прерывисто вздохнув, слегка отстранился, и беспомощность Малфоя вдруг сменилась пронзительной злостью. Они же убьют тебя, чертов идиот, проклятый безмозглый гриффиндорский придурок, да тебе шагу нельзя позволять из дома ступать…

Еще не поняв, что собирается сделать, Драко машинально схватил руку Поттера, почти соскользнувшую с талии, и снова перевел взгляд на Кингсли. Ты хочешь знать, как это было, министерская ты псина? Ну, допустим, вот так…

Драко представил это настолько отчетливо, будто и в самом деле находился в ту ночь в Большом Зале Малфой-Менора. Будто видел, как врывается через пролом в стене Гарри Поттер с выставленной вперед палочкой, и как яростно кричит что-то Темный Лорд, нависая над телом поверженного противника, и как закрываются бледно-голубые старческие глаза Дамблдора, и Поттер никак, никак не успевает добежать до них, а потом Волан-де-Морт поворачивается в его сторону, и Гарри падает на колени, как подкошенный, хватаясь за взрывающийся болью шрам…

Драко не сразу понял, почему в гостиной воцарилась гробовая тишина. Только пальцы Гарри вдруг вцепились, впились в кожу, и сдавленный вдох над ухом – такой оглушающий, что его невозможно не услышать, и окаменевшее лицо Кингсли, подрагивающие расширенные зрачки, и побледневшие авроры у стен, замершие, остолбенело уставившиеся перед собой…

Поттер, наконец, заговорил, и последним отчетливым чувством Драко была безмерная, всепоглощающая благодарность к нему – за то, что дальше он все сделает сам. Что, кажется, проведший слишком много времени на одной территории с гриффиндорцем слизеринец уже натворил все, что мог, и теперь от него уже ничего не зависит.

Почти теряя сознание, Драко услышал прорывающуюся ярость в голосе Гарри.

– Теперь, мистер Кингсли, вы увидели достаточно? И вы, и ваши коллеги? Или вам нужны еще какие-то доказательства?

Главный Аврор молчал, но не потому, что колебался. Проваливаясь в подступающее равнодушие, Драко отстраненно отметил, что он прикидывает, можно ли подделать воспоминания, и приходит к выводу, что нельзя, что стихийные маги способны показывать лишь то, что действительно видели собственными глазами, потому что это же как мыслив, подделку всегда можно отличить, это сразу заметно, уж слишком огромная разница между живой картиной и чьими-то там фантазиями…

– Прошу прощения, что побеспокоили вас, – коротко сообщил Кингсли, и по неслышной команде авроры один за другим аппарировали из комнаты. – И, мистер Поттер. Мы действительно не желаем вам зла. Я рад, что это недоразумение разъяснилось. И что никто при этом не пострадал.

Поттер невольно хмыкнул, а потом была яркая вспышка, и Драко догадался, что Кингсли ушел.

– Сволочи… – пробормотал Гарри ему вслед и, оглянувшись, посмотрел в окно. – Ох, ни черта себе, их тут столько было, оказывается! Малфой, смотри… Малфой!

Бледный, как смерть, Драко медленно осел на пол, выскальзывая из его рук.

* * *

Рывком обернувшись, Гарри с ужасом посмотрел на запрокинутое лицо Малфоя, на разметавшиеся по полу светлые волосы. Сознание выхватывало детали из общей картины, словно пытаясь оградить, отодвинуть неизбежное понимание. Их связь разорвана. Они оба – обыкновенные стихийные маги. А любой мощный всплеск силы безоговорочно приводит мага к смерти, если, конечно, ему повезет – иногда перед этим можно успеть сойти с ума.

Губы Гарри беспомощно шевелились, словно он пытался что-то сказать – и никак не мог придумать, что именно.

– Драко… – прошептал он, падая на колени, нависая над ним. – Драко, чертов ты идиот…

Малфой не шевелился, и пронзительная, восковая бледность его лица, безжизненный излом губ вдруг вызвали какую-то бешеную, неконтролируемую ярость, и Гарри взорвался криком, с силой опуская кулак на ковер.

– Чертов идиот! – заорал он, чувствуя, как подкатывает к горлу предательский комок. – Кто тебя просил в это лезть! Какого Мерлина ты вечно суешься во все! Ты! Слизеринец, гоблин тебя побери!

Одним движением, всхлипнув, он вытащил из кармана сломанную антимагическую сферу и, отшвырнув ее от себя, схватил Малфоя за плечи. Драко был холодным – это чувствовалось даже через рубашку – настолько, что пальцы свело от одного только прикосновения к телу, и Гарри выдохнул, падая и беспомощно утыкаясь лбом ему в грудь.

– Ты не можешь умереть… – задыхаясь от слез, пробормотал он. – Не можешь, не можешь…

Драко молчал, и это было неправильно – до безумия, до ломоты в висках, и Гарри плакал, содрогаясь всем телом, вжимаясь в ледяное плечо Малфоя.

– Драко… – шептал он, захлебываясь от рыданий, скользя ладонью по бледной шее. – Мерлин, только не ты, Драко… Не из-за меня! Не так! Так глупо…

Малфой едва слышно выдохнул, и почему-то его дыхание тоже было холодным, нечеловечески, неправильно, невыносимо холодным, и Гарри тихо выл, вцепившись в него, обхватив его спину, прижавшись щекой к его щеке, и шептал, шептал, как заведенный, вдыхая такой знакомый запах его волос, больше всего на свете боясь, что дыхание остановится, прекратится, не решаясь открыть глаза и увидеть беспомощно сомкнутые веки с темно-золотыми ресницами, словно прячась от самого себя и все равно понимая – их связь разорвана. Он ничем не сможет ему помочь.

Они все умирают, с тоской подумал Гарри, зажмуриваясь и зарываясь лицом в шею Драко. Они все оставляют меня. Там, где я, всегда смерть, даже если я совершенно один, я же как только ни отталкивал его… как только ни старался не подпускать к себе… никого, никогда больше не подпускать…

Мерлин, да я же просто умру, если его не станет, пришла вдруг отчетливая мысль, и Гарри чуть не задохнулся, когда понял, что именно сейчас подумал. У мысли был запах волос Малфоя, и тепло его кожи под пальцами, и ощущение его спины за своей спиной, и отблеск второй шпаги – где-то рядом, всегда где-то рядом…

– Прости меня… – чуть слышно выдохнул Гарри. – Я хочу… мне так нужно, чтобы ты был!.. Просто был, Драко… Где угодно, где хочешь, просто живи, Мерлин тебя побери, просто держись от меня подальше – и живи, чертов слизеринец, тебе же нравится выживать…

Холодное, обжигающе ледяное дыхание. Мягкие светлые волосы, и запах лета и душных ночей в бесконечных вылазках, тонкий силуэт в полумраке, знакомые линии фигуры, и уверенность, всегда, всепоглощающая, без сомнений, без оглядок, всегда – он рядом. Ты только оглянись, Поттер, и ты увидишь – он рядом. Всегда. В любой мясорубке. Он вытащит тебя из твоих кошмаров, он наведет порядок, если ты наломаешь дров, он незаметно и легко решит все, над чем ты утомился ломать голову, и он улыбнется тебе, когда ты снова решишь, что жизнь – дерьмо, которое ничего не стоит… Улыбнется так, что в следующую секунду ты забудешь, что же тебя там злило, потому что – ну невозможно злиться, когда он рядом, и так насмешливо морщит нос, глядя на тебя, и остается только стушеваться, смутиться и потеряться в его глазах, глубоких, как бездонное небо, в которое ты падаешь, падаешь, падаешь каждый раз, стоит только увидеть его…

Гарри всхлипывал, сжимая в ладонях голову Драко, и тихие стоны Малфоя почему-то разрывали сердце, выворачивая душу наизнанку, и было нестерпимо стыдно за что-то, и злило, так злило, что этот чертов слизеринец влез защищать его – ну, зачем? Зачем – его? Ведь не тронули бы, плюнули снова, раз не трогали столько месяцев, и всего-то нужно было – просто пересидеть в углу, вообще здесь не появляться, ну, зачем он это сделал?

– Зачем… – слова выскальзывали, как капли воды из пальцев. – Зачем, Драко… Ты не можешь бросить меня здесь… одного… Не можешь…

Но ты ведь бросил его, пришла безжалостная мысль. Ты оставил его здесь, ты решил, что даришь ему свободу. Почему тогда ты не рад своей свободе? Без него?

Рыдания снова накатили волной, заставляя сжаться в комок и задрожать.

– Ты нужен мне!.. – со стоном выдохнул Гарри. – Мерлин, ты так мне нужен, Драко… Ты не можешь умереть! Не можешь…

Он прижимался к нему, какой-то частью сознания глупо надеясь, что ледяное дыхание согреется от его тепла, и пусть этот слизеринец делает, что хочет, пусть живет, как ему нравится, пусть давит, требует и перестраховывается, только пусть живет, потому что все остальное – чушь, ерунда, потому что – больше никто и никогда не будет вот так, как он, рядом. Всегда. Даже если это больше никогда не повторится, все равно – он рядом… всегда…

Ох, да лучше бы я умер вместо него! – вдруг с тоской понял Гарри, и эта мысль почему-то не показалась дурацкой. Наоборот – она была единственно правильной. Зачем я живу, если даже теперь я все равно приношу смерть? Если даже теперь умирают – из-за меня? Я никогда не просил меня защищать… Никогда… никого не просил…

Драко едва слышно застонал и пошевелился в его руках, и Гарри чуть не задохнулся, вцепившись в него, вглядываясь в мертвенно-бледное лицо. Темно-золотые ресницы дрогнули, Малфой поморщился, будто от боли, и приоткрыл глаза.

– Тише… – пытаясь сдержать истерический всхлип, пробормотал Гарри, осторожно опуская его на ковер. – Все хорошо, Драко… Они ушли…

Малфой сдавленно выдохнул и уставился остановившимся взглядом куда-то в сторону.

– Ты… – Гарри вдруг понял, что совершенно не представляет, что нужно делать, и что сейчас чувствует Драко, и, вообще, плохо помнит, как именно с ним говорить, если не кричать, не злиться, не игнорировать, а просто – говорить.

Малфой вздохнул и попытался отодвинуться. Гарри схватил ледяную ладонь, удивленно отметив, как сильно дрожат руки.

– Ублюдок ты, Поттер… – прошептал Драко, не глядя на него.

Гарри почему-то показалось, что это не было ругательством.

– Как… ты? – растерянно спросил он, машинально стискивая его пальцы.

Драко устало поморщился.

– Спать… – медленно проговорил он. – И кофе. Сначала. Потом – спать…

– Добби! – крикнул Гарри, поднимая голову. – Подай кофе…

–… в мою спальню, – негромко закончил за него Драко.

Осторожно пошевелив рукой, он нащупал палочку и сжал ее в кулаке, обессиленно откидывая голову.

– Драко… – прошептал Гарри.

– Я тебя когда-нибудь сам убью, Поттер, – беспомощно прошептал Малфой, глядя на него своими бездонными глазами. – Если раньше авроры не доберутся…

Он медленно, опираясь на локти, попытался сесть. Гарри торопливо поддержал его за спину, помогая выпрямиться.

Глаза Драко мерцали совсем рядом, так близко, что все слова почему-то снова куда-то пропали, а Малфой тоже молчал, и смотрел на него, прямо в него, так спокойно и словно видя Гарри насквозь, что дыхание перехватило, и Гарри показалось, что еще минута – и он задохнется, так и не найдя правильных слов, не решившись сказать их.

– Спасибо, – едва заметно шевельнулись губы Драко.

Гарри нервно пожал плечами. Спасибо? За что?..

А потом Драко отвел глаза, и дышать сразу снова стало легче, а головная боль накатила толчками, и Гарри только сейчас почувствовал, как же он все-таки нечеловечески устал за эти проклятые полчаса… И мысль о сне перестала казаться глупой.

Сжав палочку, Малфой молча аппарировал из гостиной, а Гарри еще несколько минут сидел и тупо смотрел перед собой, пытаясь разобраться, что же сейчас произошло, и почему, и хочет ли он – вообще – когда-нибудь понять, что с ними обоими происходит…

* * *

Гарри проснулся под вечер и едва заставил себя разлепить веки. Голова налилась свинцовой тяжестью, и еще почему-то раздражающе ныл шрам на лбу – почти как в те странные полузабытые времена, когда это еще что-то значило.

– Добби! – бессмысленно глядя в потолок, позвал Гарри и перевел взгляд на послушно материализовавшегося посреди спальни эльфа. – Добби, он… с ним… все в порядке?

Эльф почему-то понял его без лишних вопросов и только торопливо кивнул, тараща огромные круглые глаза.

– И… – Гарри вдруг понял, что совершенно не знает, что именно хочет узнать. Более того – он даже не понимает, зачем это ему.

– Мистер Драко в Малой Гостиной, – чуть слышно пискнул Добби, нервно теребя крошечными пальчиками край фартука.

Гарри с облегчением выдохнул, подавив улыбку. Если Малфой встал, значит, ничего непоправимого не случилось.

– Он занят? – спросил Гарри, привычным жестом дотягиваясь до лежащих на тумбочке очков.

– Он беседует с профессором Снейпом, – осторожно ответил Добби.

Рука замерла, пальцы медленно сомкнулись на оправе. Беседует, значит…

– Спасибо, – пробормотал Гарри, рывком вставая с постели.

Наверное, надо было умыться. Даже, может быть, переодеться, сняв с себя, наконец, измятую рубашку, и задержаться у зеркала, пригладив волосы. Зачем? Просто – так надо, и люди делают это, просыпаясь, тем более, если они валялись на кровати днем, рухнув поверх одеяла прямо в одежде и вырубившись, не успев задуматься ни о чем из того, что требовало внимания, решив – после, все после…

Гарри казалось, что время превратилось в дискретные разрывающиеся кусочки. Оно то проваливалось черной дырой, то вдруг замедлялось, заставляя выхватывать из окружающего мира какие-то странные мелочи вроде полуоткрытой дверцы шкафа или небрежно брошенной на тумбочке расчески. Взгляд цеплялся за них, и Гарри никак не мог понять, почему он не помнит, как спускался по лестнице, но как открывал дверь – помнит слишком отчетливо, будто это простое движение растянулось на долгие часы.

Сердце подпрыгивало, совершая немыслимые кульбиты, и, почти дойдя до Малой Гостиной, Гарри вдруг остановился, будто налетев на стену.

Сейчас я войду туда и увижу его – с какой-то непонятной тревогой, взволнованно и как-то заторможенно подумал он. Я увижу его, и нужно будет что-то сказать… ох, как же я боюсь говорить, я опять, как всегда, что-нибудь ляпну!.. А сказать надо – что-то, что сохранит, не тронет, позволит остаться хотя бы в зародыше этому странному равновесию. Не даст забыть, как мы стояли там, рядом… вдвоем, против них всех… снова вдвоем…

Гарри не понимал, что происходит с ним, да с ними обоими, если уж быть честным… Он знал только, что в Малфое всегда было нечто, о чем он забыл, вернувшись больше месяца назад в поместье. Нечто такое, что бросилось в глаза только сейчас, и, похоже, Драко тоже сегодня увидел в нем что-то, что заставило его дрогнуть и снять ненадолго свою чертову слизеринскую маску законченного эгоиста, и, Мерлин и все великие маги, как же Гарри боялся снова сломать все это! Снова сидеть с ним рядом за обеденным столом – и видеть перед собой абсолютно незнакомого, чужого человека, с чуждыми принципами и целями, с непонятной жизнью и желаниями… После того, что Гарри понял, увидев его беспомощное, мертвенно-бледное, запрокинутое лицо, это было бы просто невыносимо. Снова потерять Драко.

Голоса из-за двери – приглушенные, тихие, будто доносятся из-под толщи земли. Гарри снова, как и после пробуждения, неприятно резануло дурацкое ощущение, что он только мешает этим двоим… что Снейп всегда разговаривал с ними обоими, а сегодня его специально не разбудили… что он и не нужен там. Не нужен – им. Что Снейп может забрать у него Драко… нет, не так. Что в Снейпе тоже есть нечто, что Драко может быть нужно. Нечто, чего в самом Гарри нет, и никогда не было, и не будет, и поэтому…

Мысленно обругав себя за неуместные комплексы, Гарри подошел к полуоткрытой двери и взялся за ручку.

– Я же сказал, тут не о чем говорить, – услышал он ровный голос Малфоя.

– Драко, ты ошибаешься, – сухо возразил ему Снейп. – Ты, вообще, в зеркале себя видишь? Ты снова разрушаешься, как было осенью. Вы оба разрушаетесь. Что происходит?

Долгая пауза.

– Ничего, – тихо ответил Малфой. – Северус, вот только не надо на меня так смотреть, я все равно не знаю, в чем дело. Никаких демонстраций силы. Никакого единения со стихией, я даже на улицу-то не выхожу. Никаких…

– Ну? – напряженно спросил Снейп.

– Никаких снов, – медленно, но отчетливо проговорил Драко. – Никаких. Чертовых. Стихийных. Снов.

Гарри замер, машинально стискивая пальцами дверной косяк, бессмысленно уставившись куда-то перед собой. Никаких снов… действительно. Потому что, когда они есть, их не забудешь, они словно въедаются в мозг, и… как там писал Малфой? «Страшно бывает утром, к вечеру все проходит…» Именно так. Поэтому он был абсолютно уверен, что стихия действительно не прорывается в его сознание по ночам. Так уже было, раньше, но только тогда, когда рядом с ним… спал Драко. Драко, который специально переехал в другое крыло поместья, чтобы Поттер не беспокоил его своими кошмарами.

Вот кошмары-то как раз действительно были, хотя их Гарри никогда не помнил. Он просыпался на взмокших от пота, перекрученных простынях, иногда при этом тускло, как больной зуб, ныл шрам, а иногда на щеках обнаруживались полувысохшие дорожки от слез. И всегда была горькая, щемящая, бездонная тоска, медленно рассеивающаяся вместе с остатками сна.

– Ты снова спишь с ним рядом? – как бы между делом поинтересовался Снейп.

Пронзительная тишина была достаточно долгой, чтобы Гарри успел поперхнуться, а потом – разозлиться на доставшего его еще в школе сальноволосого придурка, у которого хватает мозгов задавать такие идиотские вопросы.

– Нет, – голос Драко прозвучал настолько презрительно, что злость Гарри даже слегка отступила, оставив странное чувство полуосознанной тревоги.

– А теперь послушай меня, – спокойно сказал Снейп. – Ты – стихийный маг. Ты НЕ МОЖЕШЬ не видеть этих снов. То, что их не было, когда рядом спал Поттер, объяснимо и понятно – вы защищали друг друга, поскольку… вы были связаны. Но теперь связи не существует. И Поттера рядом с тобой – тоже не существует. И, тем не менее, снов ты не видишь. Какой отсюда следует вывод?

Драко вполне различимо вздохнул.

– Меня все равно что-то защищает… – пробормотал он.

– Или кто-то, – добавил Снейп.

«А меня?», – недоуменно подумал Гарри, машинально теребя дверной косяк.

– Северус, я не знаю, – устало сказал Малфой. – Что ты хочешь услышать? Есть так, как есть. Я и сам вижу… что разрушаюсь. И что ему не лучше. Но я, правда, не понимаю, почему…

– Драко, я просто думаю… – размеренно начал Снейп, и Гарри вдруг показалось, что сейчас он брякнет именно то, что и собирался сказать с самого начала. К чему подводил весь этот разговор. – Я думаю, что, возможно… ваша связь не разорвалась. Не вся. Или – не до конца. Я не знаю, но…

– Если бы это было так, снам бы это не мешало, – довольно резко перебил его Драко. – Даже тогда – я помню, что видел их, если его не было рядом.

– А я помню, что было с ним после того, как он разбил кристалл, – жестко сказал Снейп. – И что было с тобой всю осень, и во что это тебя превратило к зиме. Драко, вы… ваши чувства не закончились на обрыве связи. И то, что я вижу теперь, мне не нравится. Такое ощущение, что вы оба нарочно игнорируете некоторые факты. Что вам удобнее думать, будто все зависело от стихии.

– Оно и в самом деле зависело, – мрачно обронил Малфой. – Я помню, что я думал тогда… что ощущал… Это… никак не может быть настоящим. Я просто не чувствую этого сейчас, совсем.

– Значит, это закончилось позже, уже после его возвращения, – подытожил Снейп. – Даже, скорее всего, после первых суток, потому что сначала вы прекрасно друг на друга реагировали. И только потом – перестали. Так что – не надо винить разрыв связи, он здесь совершенно ни при чем.

– Северус, чего ты от меня хочешь? – со вздохом спросил Драко.

– Я…

Гарри вдруг понял, что он сейчас скажет. Понял – и это показалось ему настолько возмутительной чушью, что он распахнул дверь и быстро вошел в гостиную, оглядывая сидящих вокруг низкого столика мужчин.

Те обернулись к нему, один с удивлением, другой – с усталым спокойствием.

– Надеюсь, я вам не сильно помешал? – почти вежливо спросил Гарри.

* * *

Снейп, казалось, прикладывал все мыслимые усилия, чтобы оставаться спокойным. Интересно, почему? – невольно подумал Гарри, бросая быстрый взгляд на трепещущие крылья его носа, на сжатые губы, на едва заметный румянец на бледных щеках.

– Обсуждаете что-то личное? – любезно поинтересовался Гарри.

Малфой хмыкнул и отвернулся. Северус молча сверлил его взглядом.

– Мистер Поттер, не делайте вид, что не подслушивали под дверью, – наконец обронил он. – Это из вас даже стихия не в состоянии выбить.

Гарри спокойно сел в кресло перед ними и сложил руки на груди.

– Может, лучше расскажете, что вам известно о сегодняшней операции Кингсли? – сдержанно спросил он. – Или это не так интересно, как ковыряться в наших с Малфоем снах?

Уголок рта Снейпа дрогнул то ли в раздраженной гримасе, то ли в улыбке.

– А что сегодня произошло? – почти равнодушно осведомился он.

Гарри изумленно моргнул и покосился на Драко. Тот лениво пожал плечами и отвернулся.

– Они приходили убить меня, – не найдя других слов, буркнул Гарри, злясь, что Малфой не удосужился сам рассказать все Снейпу, а вместо этого предпочел обсуждать с ним то, что профессора никоим образом не касалось.

– Они приходили арестовать его, – парировал Драко, по-прежнему глядя в сторону. – Но он их спровоцировал. И тогда они попытались убить НАС.

– Не будь идиотом, – процедил Гарри, выпрямляясь в кресле. – Тебя все равно бы никто не тронул, ты им не нужен.

– Да что ты говоришь! – ухмыльнулся Малфой. – Какая проницательность! Какая знакомая гриффиндорская вера в лучшее…

– Стоп! – рявкнул Снейп. – Заткнитесь, оба! И рассказывайте по порядку – что случилось?

Глаза профессора метали молнии; Гарри даже пришла в голову странная мысль, что он и впрямь ничего не знал – чего было странно ожидать от его слизеринской натуры вечного шпиона.

– А что, по-вашему, могло случиться? – отчаявшись дождаться, что Малфой заговорит первым, фыркнул Гарри. – Меня обвинили в убийстве Дамблдора и предложили побеседовать об этом за чашечкой кофе. Я отказался.

– Дальше? – бросил Снейп, не сводя с него пристального взгляда.

Гарри пожал плечами.

– Они ввалились сюда вшестером. И дураку было понятно, что живым мне оттуда не выбраться. Да и не нужен я им, по большому счету, живым…

Меньше всего ему хотелось рассказывать о том, как повел себя Драко. Да и о том, что было после – тоже… Это касалось только их двоих, и Гарри чувствовал истерическую потребность защитить от посторонних глаз то, что для них не предназначалось. Снейп все принизит, всему найдет неправильные определения… и этим только все переломает. Гарри был в этом уверен.

– Вы напали на них первым? – отрывисто спросил Снейп.

Поттер молча кивнул.

– И что?

– У них были антимагические сферы, – усмехнулся Гарри. – Видимо, предполагали, что я вряд ли соглашусь умереть в одиночестве.

Драко едва заметно поморщился и хмыкнул.

– Ну да, ты же у нас герой… – зло пробормотал он. – Такой герой, что только с воплями лезть под палочки и можешь… вместо того, чтобы головой подумать…

Гарри чуть не задохнулся от возмущения. Он что, шутит? Или и правда не понимает, что вариантов было два – умереть молча или умереть, прихватив с собой хоть кого-то из министерских ищеек?

– Я-то как раз думал, в отличие от некоторых, – выпалил он прежде, чем успел прикусить язык.

Взгляд Малфоя неуловимо потяжелел.

– Намекаешь, что мне стоило постоять в стороне и поухмыляться над твоим трупом, Поттер? – губы Драко сжались, на скулах заходили желваки. – В следующий раз я именно так и сделаю.

Гарри мысленно застонал. Опять этот слизеринский хорек все неправильно понял…

Он вздохнул и вытащил из кармана сплюснутый полупрозрачный шарик.

– Она была у меня с собой, – стараясь говорить ровно, сказал Гарри, глядя в мгновенно ставшие непроницаемыми серые глаза Драко. – Я же видел, к чему все шло. Я знал, что рано или поздно они все равно явятся за мной, как только отыщут подходящий повод. Малфой, я всю неделю выходил к камину только с этой штукой в кармане! Черта с два бы они меня просто так смогли взять.

Снейп одним быстрым движением выдернул антимагическую сферу из его пальцев.

– Откуда она у вас, мистер Поттер? – требовательно спросил он.

Гарри нервно оглянулся.

– Осталась… – пожал он плечами.

– Осталась откуда? – глаза Снейпа будто пытались прожечь его насквозь.

– Да что непонятного? – прошипел Гарри. – Нас же Орден за этим чертовым свитком посылал. Он у меня несколько часов в руках был!

– И что?

Гарри снова пожал плечами.

– Было бы глупо не попробовать им воспользоваться, – честные глаза смотрели прямо на Снейпа. – Для примера. Просто попробовать.

По лицу профессора ясно читалось, что он пытается и не может выбрать, рявкнуть ему на Поттера или расхохотаться.

– И сколько вы их… напробовали? – уточнил он. – Для примера?

– Одну, – проворчал Гарри. – Так что – да, я в состоянии сам о себе позаботиться! – выкрикнул он, переводя взгляд на испепеляющего его глазами Малфоя.

– Не мог мне сказать, что у тебя есть такая штучка, да? – горько усмехнулся Драко. – Или хотел посмотреть, как я себя поведу?

– Что?.. – непонимающе переспросил Гарри.

– Интересное зрелище получилось, да, Поттер?

На Драко было страшно смотреть. Его лицо превратилось в искаженную маску, на которой застыло… что-то. Стыд? Унижение? Обида? Что бы это ни было, на Гарри оно подействовало, как хорошая пощечина.

– Ты… – Гарри понял, что совершенно не знает, что сказать. – Ты же слизеринец, Малфой… Ты всегда думал только о себе. Да мне и в голову не пришло, что ты полезешь меня защищать! – выкрикнул он, отчаявшись подобрать слова. – Придурок чертов! А если бы я не смог тебя откачать?! Ты сам-то, сам, головой своей думал, когда спину под палочки подставлял? И когда картинки эти проклятые им показывал? Ты понимаешь, что ты чуть не окочурился у меня на руках?!

Драко сдавленно выдохнул сквозь зубы и наклонился вперед. Взгляд его, казалось, вымораживал Гарри насквозь.

– Тебя никто не просил стараться, – чуть слышно проговорил он дрожащим от ярости голосом. – Окочурился бы я или нет – не твое дело, Поттер. И будь любезен, в следующий раз разбирайся со своими проблемами сам.

Гарри сцепил зубы, отчаянно стараясь не закричать. Что они говорят? Что они – оба – сейчас делают? Зачем?

Ответ пришел почти сразу, и от него тоже захотелось взвыть. Малфой и не собирался помогать ЕМУ. Он спасал свою шкуру, потому что уверен – умри Гарри Поттер, и ему самому тоже недолго жить.

– Я и в этот раз бы сам разобрался, – пробормотал он, отворачиваясь и вставая из кресла. – Просто тебе нравится думать, что я беспомощный щенок, которого можно вовремя вытащить из ямы и потом тыкать ему, как он не может без тебя обойтись…

Драко нехорошо усмехнулся и выпрямился, глядя в спину Гарри.

– Ты слишком высокого мнения о себе, Поттер, – выплюнул он.

– О, да, конечно! – парировал Гарри, оборачиваясь к нему. – Достаточно высокого, чтобы понимать, о ком ты заботился на самом деле. Все, как всегда, Малфой, так ведь?

В его пронзительно-зеленых глазах клокотала ярость, и Драко, как никогда, вдруг захотелось размахнуться и врезать ему – прямо сейчас, и увидеть, как стекла очков разлетаются мелкими осколками…

– Гриффиндорец… – с горечью пробормотал Драко, отворачиваясь и беспомощно запуская пальцы в волосы. – Чтоб я еще хоть когда-нибудь…

С интересом вслушивающийся в перепалку и наблюдающий за сценой профессор Снейп вдруг смертельно побледнел и выпрямился, делая шаг к Малфою, глядя на него с таким видом, будто увидел на его запястье метку давно почившего Темного Лорда.

– Драко, что это? – звенящим голосом спросил он, рывком дергая слизеринца к себе.

* * *

Гарри переводил недоумевающий взгляд с одного на другого, тяжело дыша и не понимая, какого черта Снейп снова лезет, куда его не просили, да еще и с таким видом, будто, как минимум, Том Риддл в очередной раз воскрес…

– Что? – огрызнулся Драко, оборачиваясь.

– Это, – замороженным голосом повторил Снейп. – Что. Это.

Он крепко держал Малфоя за левую руку чуть ниже запястья, выворачивая ее, глядя на молочно-белую кожу под задравшимся рукавом рубашки.

На запястье не было ни черта. Кроме Циссы, которая была там всегда – Гарри казалось, что, практически, сколько он себя помнил… Точнее, сколько он помнил Малфоя… того, которого знал.

– Мой браслет, – тоном, предназначенным для клинических идиотов, осторожно ответил Драко, пытаясь выдернуть руку из цепких пальцев. – Северус, я ношу его почти год, и, если ты хотел сообщить мне, что в нем есть что-то неприличное, это стоило сделать давным-давно, так что не надо…

Снейп вскинул на него пронзительный и какой-то беспомощный взгляд.

– Ты забыл, что именно служит тебе браслетом? – тихо спросил он.

Гарри мог бы поклясться, что в его глазах трепетала жалость. Мир сегодня точно решил перевернуться, машинально подумал он. Снейп, изнывающий от жалости, одна штука. Билеты на просмотр зарезервированы заранее.

Драко раздраженно повел плечами и выдернул-таки руку, потирая запястье.

– Амулет Высшей Связи, – бросил он, отводя глаза. – Помню я, Северус, помню. Мне его Поттер подарил на прошлый день рождения. Я что, по-твоему, совсем идиот?