Текст книги "По другую сторону надежды (СИ)"

Автор книги: Friyana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 52 страниц)

– Раньше ты говорил – тепло, – странно отозвался он.

Мерлин, о чем это мы? И – зачем?..

– Раньше ты был со мной, – в тон ему прошептал Драко, не убирая ладони с плеча. Кожа, казалось, горела под прикосновением. Они оба горели.

– Я и сейчас…

Он осекся – не смог солгать о таком вслух? Драко молчал, глядя на бесконечно любимое лицо, знакомое до мельчайшей черточки – а потом протянул руку и осторожно снял с Гарри очки, зажимая их в кулаке.

– Ты почувствовал что-то? – спросил Поттер, на миг прикрывая глаза. – Ты… волновался, я слышал…

Ладонь двинулась по плечу, переместилась к шее – будто сама по себе.

– Я с ума сойду, если потеряю ее, – честно признался Драко – и сам задохнулся от собственных слов, вскидывая испуганный взгляд на Поттера. Идиотская мысль – ну, с чего он взял, что Луну, и впрямь, можно потерять?

Гарри молча выдохнул – и обнял его, осторожно притянул к себе, опуская голову и утыкаясь лбом в плечо Малфоя. Руки обвились вокруг спины Драко, сжимаясь в кольцо.

– Я тоже… – чуть слышно прошептал Гарри. – Она же… ну, не может…

Он задыхался, и Драко вдруг понял – все, вообще все, о чем тот молчал все последние дни.

– Ты знаешь, кто нападает на города, – каким-то замороженным голосом произнес он, выпрямляясь и пытаясь оттолкнуть Гарри. – И ты знаешь, зачем.

Тот вздрогнул, не поднимая головы, будто слова причиняли ему боль.

– И ты думаешь, что, пойми это мы – и мы сунемся туда с еще большим рвением. Поттер, я уже говорил тебе сегодня, что ты – придурок?

– Сунетесь, – устало вздохнул Гарри – и посмотрел вверх, на солнце. – Не ты, так Луна уж точно. И я не знаю, кто за этим стоит. Я только предполагаю.

– Луна и так уже влезла по уши, – Драко почувствовал, что его начинает колотить дрожь. – И, возможно, Поттер, если ты соизволил бы поделиться выводами, ей не пришлось бы рисковать, отправляясь неизвестно к чему.

– Ничем она не рискует, – равнодушно обронил Гарри. – Только если в разгар нападения попадет. И ты со своими вычислениями рано или поздно проговоришься ей, куда и когда надо бежать, чтобы присоединиться потом к куче трупов. Я хотя бы делаю все, чтобы не дать ей понять, что с меня можно считывать информацию. А с тебя, Малфой, ее только ленивый не прочитает…

– Ты не можешь читать мысли, – напрягся Драко, машинально делая шаг назад. – И Луна, между прочим, тоже не может. Я мог сказать ей еще рано утром, что это будет Вустер! Даже ночью, как только понял! И тогда она рванула бы туда сразу же, и мы бы узнали на практике, умеет ли тот, кто нападает на города, убивать стихийных магов!

Он тяжело дышал, глядя в глаза Гарри – в них застыло такое выражение, будто ему только что дали под дых.

– Ты понял утром? – беспомощно спросил Поттер. – И она говорила с тобой об этом?

– Ничего я ей не сказал! – прошипел Драко.

Гарри застонал и, закрыв лицо руками, прислонился к стене.

– Ох, и болван же ты у меня бываешь… – прошептал он и поднял голову. – Ты же выбираешь между двумя-тремя городами, а не просто решаешь, какой. Ей достаточно упомянуть при тебе эти названия, чтобы услышать, когда будет правильное… Драко, скажи мне, что она никуда сегодня не выходила весь день?

– Никуда… – оторопело пробормотал Малфой, лихорадочно вспоминая, чем занималась Луна.

Гарри был напряжен, как натянутая струна.

– Пообещай мне, – попросил он вдруг. – Пожалуйста, Драко! Пообещай, что больше не будешь пытаться искать и предугадывать. Иначе в следующий раз Луна просто молча вытянет из тебя информацию – и окажется там до нападения, а не после!

Драко долго молчал, не сводя с Гарри пристального взгляда.

– Пообещаю, если ты выскажешь свои предположения, – ответил он наконец.

Поттер горько усмехнулся и закусил губу.

– А ты просто пообещай, – мягко повторил он. – Может, я не хочу, чтобы ты думал об этом? Чтобы ты, вообще, лез во всю эту дрянь? Чтобы это касалось тебя? И Луны? Нас всех?

Ему действительно больно, с изумлением понял Драко. Так больно, что просто непонятно, как он прячет все это в себе столько дней – и молчит. И пытается быть прежним – с нами…

– Гарри… – беспомощно прошептал он.

– Пообещай! – в голосе Поттера мелькнули панические нотки.

– Это связано с Северусом? – спросил Драко. – Или с Министерством? Или с кем, черт побери?

– Мерлин, ну, пожалуйста! – Гарри, казалось, трясло от напряжения. – Пожалуйста, просто поверь мне, пожалуйста!

Он вцепился в Малфоя обеими руками, стиснув его плечи – и тот едва не пошатнулся от наплыва хлещущих эмоций Поттера. Эмоций, по которым Драко успел истосковаться до чертиков, до зеленых гоблинов за эти дни – по этой все прошибающей, сметающей, отчаянной искренности…

Рванув Гарри к себе одним движением, Драко, застонав, впился губами в его губы, так, как мечтал уже давно, с тех самых пор, как начались нападения, и Гарри замкнулся в себе, отдалившись от них – и зарычал, чувствуя, как Поттер зарывается пальцами в его волосы, как прижимается к нему, как безудержно, изголодавшись, целует его в ответ.

– Пожалуйста… – выдохнул Гарри, на мгновение отрываясь от его губ и снова приникая к ним. – О, боже…

Руки Драко, как обезумевшие, ошалевшие, вцепились в знакомое гибкое тело, слепо двигаясь по нему, боясь остановиться хоть на секунду.

– Да… – шепнул он, впиваясь губами в смуглую шею. – Мерлин, да… Все, что хочешь, только…

– Да… – простонал Гарри, цепляясь за его плечо.

– Не уходи… больше…

– Драко…

* * *

За окном хлестал дождь.

Драко рассеянно улыбнулся и подумал, что, пожалуй, хорошо, что они все же додумались аппарировать в дом – идти до спальни пешком в какой-то момент оказалось делом совершенно невозможным…

Он лежал, раскинувшись на скомканных простынях, кончики пальцев лениво вырисовывали узоры на спине Поттера. Ладонь Гарри согревала шею, и шум грозы, доносящийся с улицы, окутывал обоих призрачным туманом нереальности.

– Мерлин, как я скучал по тебе… – прошептал Драко, на мгновение прильнув губами к черноволосой с проседью макушке.

– Я тоже, – тихо отозвался Гарри. – Просто… – он вздохнул и приподнял голову. – Просто все это…

– Ш-ш-ш… – ладони, осторожно и бережно скользящие по лицу. – Ты только не уходи больше, Поттер. Даже в себя.

Гарри невесело усмехнулся и, уткнувшись лбом в плечо Малфоя, покачал головой.

– Ты перестанешь возиться с картами? – спросил он.

Драко поморщился.

– А зачем мне способность видеть, если я ей не пользуюсь?

Губы Гарри невесомо коснулись впадинки между ключицами.

– Затем, чтобы воспользоваться ею в другой раз? – пробормотал он. – Драко, я, правда, волнуюсь… за вас. Обоих.

За окном сверкнула молния, и секунду спустя донесся протяжный громовой раскат.

– Гроза, Поттер, – улыбнулся Малфой. – Люблю грозу…

Гарри невольно фыркнул, целуя его плечо.

– Ты, правда, уверен, что с Луной все будет в порядке? – отстраненно спросил он. – Я на самом деле слышал, как ты весь издергался, когда она уходила…

Драко пожал плечами.

– Да сам не знаю, – ответил он. – Просто в какой-то момент показалось, что я, наверное, сдохну, если ее не станет. Если она не будет со мной… с нами.

Поттер ощутимо напрягся, и ладони Малфоя вновь принялись медленно скользить по гладкой коже.

– Если она умрет, Драко, мы тоже умрем, – просто сказал Гарри. – Так что – не думаю, что нам когда-нибудь грозит узнать, каково это – жить без нее.

– Умеешь ты успокоить… – негромко проворчал Драко.

Гарри хмыкнул и, едва касаясь, провел кончиком языка по бьющейся на шее жилке.

– Я рад, что это – так, – глухо ответил он. – Что я не узнаю, что ты чувствовал всю осень и зиму, когда меня не было. Нам не придется привыкать, что ее нет с нами.

– Ну… это по-своему здорово, да, – не очень воодушевленно протянул Драко, выгибаясь под прикосновениями. – Хотя, знаешь, жить рядом, зная, что человек прячется от тебя и не доверяет, тоже не слишком приятно.

Гарри медленно поднял голову, и Малфой поперхнулся словами.

– Ты обещал, – напряженно напомнил Поттер. – Никаких игр с картами. А Луну на эти кладбища городов я и сам больше не пущу.

– Поттер, не перегибай палку. Луна всю дорогу делает то, что считает нужным, ей ни ты, ни я не указ. Мой тебе совет – не трать нервы и забей, она все равно все по-своему сделает. Прямо, как ты.

Улыбки на лице Гарри не появилось.

– Если ты перестанешь подсказывать ей, куда бежать, она перестанет бегать, – буркнул он, переворачиваясь на спину.

– Она опять начнет слушать других…

– Ты можешь просто заткнуться и перестать спорить?

Драко некоторое время молчал, а потом выпрямился и сел на кровати. В полумраке комнаты, изредка рассекаемом вспышками молний, его черты казались еще тоньше, чем обычно.

– Я хочу есть, – вздохнул он. – И… знаешь, я же не спорю уже. Ты попросил – я тебе обещал. Все, Поттер, хватит, действительно, перепираться…

Он устало потер лоб, и Гарри тут же оказался рядом, прижался сзади, зарываясь носом в его затылок.

– Я люблю тебя… – прошептал Поттер. – Мерлин, Драко, ты же даже не представляешь…

Драко закусил губу, давя глупую улыбку. И как он прожил без Гарри эти несколько дней? Пусть даже они все время были рядом, и даже спали под одним одеялом… это совсем не то, что – чувствовать настоящего Поттера.

– Хочешь, Добби попросим сюда ужин принести? – шепнул Гарри, касаясь губами его уха.

Драко вывернулся и, отчаянно улыбаясь, помотал головой.

– Вот еще, – ухмыльнулся он. – Скоро Луна придет, что ей, тоже сюда укладываться? И вообще… ужин в постели – это моветон.

– Это романтика, придурок, – засмеялся Гарри, и Драко показалось, что он захлебывается от счастья. Что еще нужно, если он – рядом, если он способен смеяться – так?..

– Тогда давай дождемся ее и уточним, согласна ли она на романтику, – предложил он вслух. – А то нехорошо получается, девушку заставлять… Тем более, знаешь, вряд ли она вернется расположенной к романтизму. Хорошо, если просто примет зелье и спать упадет.

Гарри вздохнул с притворным сожалением и потянулся за одеждой.

– Как скажешь, принц, – улыбнулся он.

Одеваясь, они вызвали Добби и объяснили ему, что желают ужинать в столовой и прямо сейчас. Добби кивнул и радостно испарился.

– Надеюсь, Луна не потащится на ночь глядя в редакцию или куда там еще?.. – начал было Гарри.

Его прервал громкий, истерический крик, донесшийся откуда-то снизу.

Мгновенно похолодев, они переглянулись и рванулись вниз, в гостиную, едва не путаясь в ногах и ступеньках.

Еще только распахивая дверь, Гарри понял, что это было.

На полу, посреди гостиной, прижав кулаки к лицу, сидела сжавшаяся, как пружина, Луна. Ее била истерика – и такого ее проявления Гарри не видел, пожалуй, еще никогда. Луна Лавгуд, добрейшее и терпеливейшее существо, сейчас захлебывалась рыданиями, крича в голос, срываясь на визг, содрогаясь всем телом.

Ноги понесли вперед раньше, чем мозг сообразил, что происходит и почему. Каким-то уголком сознания понимая, что Драко отчего-то застыл в дверях, как вкопанный, Гарри вылетел на середину комнаты и схватил тут же забившуюся в его руках девушку за плечи, вынуждая поднять голову.

И только тогда заметил, что в полумраке гостиной Луна Лавгуд сидит на полу не одна. На ее коленях распростерлось чье-то безжизненное тело, и она цеплялась за него, вырываясь из объятий Гарри.

– Что?! – выкрикнул он и, отчаявшись дождаться реакции, от души встряхнул девушку за плечи.

– Оно… – захлебываясь, кричала Луна. – Оно… Мерлин… оно… смотрело на меня! – она билась в истерике, перепуганная, как ребенок. – Я… я чуть не захлебнулась…

– Оно?.. – непослушными губами, холодея, переспросил Гарри. – О чем ты… что?..

– Оно пыталось меня утопить! – завизжала Луна, отчаянно вырываясь. – Оно сказало…

Догадка заставила Гарри оцепенеть, изо всех сил сжимая пальцы на плечах девушки.

– Что сказало? – тихо спросил он. – Что? Луна, ну?

Она плакала, всхлипывая и крича, и по-прежнему пытаясь вывернуться, уйти от прикосновений. Гарри, не выдержав, прильнул к ней, целуя мокрые щеки.

– Оно сказало – запомни… время истины… – горько прошептала Луна – и снова разрыдалась, цепляясь за футболку Гарри.

Он сидел бы так, застыв с ней на руках, наверное, вечность, забывший, как дышать и зачем это делать, чувствуя, как воздух разрывает грудь, если бы не услышал за спиной испуганный сдавленный выдох – почти крик – Драко.

Обернувшись, Гарри умоляюще уставился на Малфоя, но тот не замечал его, не замечал, казалось, вообще никого. Он стоял на коленях, склонившись над распростертым на ковре телом, и, опустив глаза, Гарри вздрогнул и заорал, словно увидел привидение.

Перед ним, запрокинув голову, лежала исхудавшая, вытянувшаяся и бледная, как смерть, Панси Паркинсон.

Глава 14. Перемены.

Нож и впрямь оказался слишком тупым. И какой идиот додумался укомплектовать кухню тупыми ножами? Северус поморщился и, отбросив бесполезный предмет, отправился в ванную – мыть руки. С самого начала было понятно, что затея – идиотская. Но попробовать стоило.

Хотя – кому он лжет? Здесь невозможно заниматься Алхимией, даже в том варианте, который он изначально предполагал. Даже исследованиями – их просто нечем теперь подкреплять. Лаборатория в его апартаментах не предусматривалась, это он понял еще в Хогвартсе, глядя в непроницаемое лицо Кингсли, пришедшего лично передать ему заключение министерских экспертов и указания по предстоящему переезду. Но что мешало надеяться, что в этой глуши получится хотя бы систематизировать и привести в надлежащий вид то, чем он занимался весь последний год, будучи лишенным и возможности преподавать, и необходимости рисковать жизнью?

Похоже, ему не удастся и этого. Записей об экспериментах все равно недостаточно – какие-то мысли приходят в процессе, а проверить их истинность уже невозможно. Тем более – с такими подручными средствами…

– Мистер Снейп? – услышал он мелодичный, но жесткий голос, за неполных две недели успевший неразрывно связаться в представлении профессора с ощущением оскомины на зубах.

Посреди комнаты мерцала знакомая ментальная проекция. Северус подошел к ней и остановился, складывая руки на груди и вопросительно изгибая бровь. Какого черта – время необходимой проверки еще не пришло, что ей снова понадобилось в его секторе?

– Доброе утро, – улыбнулась проекция.

И еще одно бессмысленное сотрясание воздуха. Она так и будет расшаркиваться или скажет, наконец, зачем явилась на этот раз? Снейп молчал, буравя женщину тяжелым взглядом. Ему было не о чем говорить с этой… упрямой квинтэссенцией человеческих качеств.

– Как вы себя чувствуете, Северус? Вы чем-то недовольны?

Она что, задалась целью убедиться, что с возрастом я поглупел и размяк? Или годы обучения в школе в людских головах не задерживаются? Иначе уже раздумала бы лезть со своим фанатичным милосердием к тем, кого тошнит от одного вида ее лица, призванного символизировать вселенское сострадание.

– Тупыми ножами, – процедил он, не сводя с нее взгляда.

– Столовые ножи заточены в той мере, в какой необходимо для того, чтобы использовать их для еды, – мягко сказала проекция.

Намекает, что других целей у меня быть и не должно. Медуза стервозная.

– А если я захочу отрезать ими что-то другое? – поинтересовался Снейп, машинально склоняя голову набок.

– Вы всегда можете воспользоваться палочкой.

– А если палочка в этом случае не поможет?

– Таких случаев быть не должно. Северус, что с вами происходит? Я беспокоюсь о вас…

Губы профессора словно против воли дрогнули в хищной улыбке. Женщина мгновенно замолчала, по-доброму хлопая ресницами и придав лицу выражение задумчивой скорби. Выдержав паузу, Снейп лениво развернулся и вышел из комнаты, демонстративно не дождавшись конца сеанса и не обращая внимания на ее голос. Практика показала, что разговаривать с ним мисс Карстен, или как ее там, может только в гостиной – другие помещения ей не доступны. Что, впрочем, не означает, что они не доступны для пассивного наблюдения.

Хотя и дает возможность время от времени хлопнуть дверью. Мелочь, а приятно.

Взгляд будто против воли скользнул к чистой поверхности журнального столика. Ничего. Черт, и сегодня – ничего!

Сжав зубы, профессор прихватил с собой книгу по истории Магического Мира, найденную им на днях в более чем убогой библиотеке нынешнего жилища, и вышел на улицу. После плена в неснимаемом заклинании затемнения, намертво висящем на всех окнах дома, дневной свет показался ему ослепительным.

Устроившись в кресле на открытой террасе, он перелистнул страницы и уставился в книгу. Замечательный способ подумать, если разобраться. Сознание отвлечено чтением, а подсознание – лихорадочным анализом ситуации… и ничего не мешает – в первую очередь, собственные мысли…

И какого Мерлина этой глупышке Карстен снова понадобилось здесь? Их встречи определены, как еженедельные, но за последние пять дней она сует свой нос в его комнаты уже в третий раз. При этом даже повода приличного придумать не может! Сводит на личности. Неужели и впрямь думает, что он, как человек, поведется на демонстрацию искренности участия и беспокойства? Что ему нужно чье-то внимание и иллюзия взаимопонимания с кем-то?

Определенно, эти наблюдатели совершенно не соображают, с кем связываются. Сидели бы себе молча и… наблюдали, раз уж профессия обязывает… Нет же, пытаются психологов из себя изображать. Со стихийными магами. Вот умора.

Информация ей нужна, это Снейп уяснил практически сразу. Они тщатся добиться контакта, чтобы выудить хоть что-то о магах, в которых ни черта не понимают. Они выискивают проявления силы, не догадываясь, что в подобных условиях им и взяться-то неоткуда. Они перекрыли здешним жителям возможность пересекаться друг с другом, дабы, видимо, обострить одиночество каждого и спровоцировать на общение со своим наблюдателем – вот только наблюдатели эти тупы и прозрачны настолько, что уж лучше с собственным отражением в зеркале начать разговаривать… хотя временами профессор подумывал о том, чтобы предложить Карстен обмен известной ему информацией на возможность продолжать исследования. Иначе так и со скуки умереть недолго.

Впрочем, эта мысль за последнюю неделю успела слегка потерять актуальность. Скуке определенно оставались считанные дни.

С разделением магов, на его взгляд, организаторы всей этой кутерьмы, пожалуй, переборщили. Ну, как можно было надеяться, что, контролируя создания с нечеловеческой психикой, ты их перехитришь! Вот уж где глупость. Единственное, что вызывало уважение Северуса в здешних порядках – это невозможность пересечься с наблюдателем лично, ограничившись общением с ментальной проекцией. Нет близкого контакта – нет инициации, полная гарантия. Те, кто работает здесь, добровольно согласившись оказаться запертыми на ограниченной территории с потенциально опасными существами во имя, несомненно, благих целей, смогли обезопасить себя хотя бы с такой стороны. Они не перестанут быть людьми, находясь здесь.

Северуса такой расклад радовал, наверное, так же, как и его наблюдательницу. Меньше всего он желал бы оказаться связанным с кем-либо. С кем угодно.

Откинув голову на спинку плетеного кресла, он прикрыл глаза, наслаждаясь последними минутами солнечного света. Следуя логике «внутренних часов», ему оставалось еще с полчаса до появления магической затемняющей завесы. Параноидальное в своей боязни неконтролируемого роста силы подопечных стремление тех, кто контролировал поселение, ограничить все, что только можно ограничить, иногда выходило за рамки разумности. Если ты – огненный маг, то и живи в полумраке, без живого пламени даже в камине, а порции дневного света ежедневно будут максимально урезаны по времени.

Эта пичуга Карстен утверждала, что предельно допустимое время контакта со стихией для каждого мага рассчитывается индивидуально. Из каких, помоги Мерлин, соображений, вообще? Откуда им взяться, по какой классификации и каким методикам обследования? Нет ответа…

Временами Северус ловил себя на невольном сочувствии к живущим здесь водным магам, раздумывая, как они умудряются принимать в таких условиях душ. А потребность дышать воздушным эти чертовы наблюдатели, интересно, не ограничили? Люди – что с них взять. Никогда не разберутся, что магам самим напрочь не нужна непрошенная сила. Что они вполне способны контролировать сами себя.

Впрочем, конечно, если они не проучились семь лет в Гриффиндоре. М-да.

Вот уж кому, действительно, закон не писан! Мерлин их побери, выпускников славного Годрика. Это ж надо было до такого додуматься! Три человека в цепочке! Три! Не проще сразу на кладбище отправляться? Определенно, присутствие Поттера способно, похоже, вышибать мозги даже здравомыслящим людям. Северус не сомневался, что это именно с его подачи Драко теперь подвергается двойной опасности. Даже Лавгуд на подобное не способна.

С другой стороны, если все же быть честным, то юный Малфой – маг взрослый и самостоятельный, и не профессору Снейпу носиться за ним с волнениями и предупреждениями. Пусть живут, как знают. Отрезанный ломоть. Северус был прав, что не стал цепляться к ним в надежде на перемены к лучшему и просто уехал сюда, положившись на судьбу. У них больше нет ничего общего, кроме памяти о старых узах посвящения. Драко вполне хватает других уз – и помоги им Мерлин, чтобы все не закончилось так же, как в прошлый раз.

Точнее, чтобы закончилось чуть милосерднее. Более быстрой смертью.

Солнечный свет померк, и Северус, вздохнув, выбрался из кресла – воздух на улице не свежее, чем дома, а полумрак везде одинаков. В комнатах хоть светильники зажечь можно будет…

Проходя мимо журнального столика, он снова бросил на него быстрый взгляд. И снова – ничего. Умерла там эта, как ее, Эмили, что ли?..

От мысли сводило зубы, и вовсе не от того, что подобный исход невозможен. Чертова безбашенная девчонка, живущая где-то рядом, за непроницаемой магической завесой, отделяющей пространства магов друг от друга, и писавшая ему каждый день, пропала четыре дня назад, будто ее и не было. Интересно, не с этим ли связан явно повышенный интерес Карстен к его персоне, вкупе со всеми ее прозрачными попытками диалога?

В первые дни Эмили раздражала до зубовного скрежета. Переместившись сюда и выслушав список правил и ограничений, принятых в одобренном Визенгамотом поселении стихийных магов номер эс-три-ноль-два-девять (цифры наводили на тоскливую мысль, что поселение не единственное), осмотрев дом, библиотеку, и сад, Северус наткнулся на валяющийся на журнальном столике пергамент.

«Привет! Ты новенький? Я – Эмили. Но ты можешь звать меня Милли! Как тебя зовут?» – гласил набросанный неровным почерком текст.

Пергамент постигла участь знакомства с волшебной палочкой.

«А, я поняла! Ты – взрослый! Поэтому не отвечаешь? Это здорово, здесь таких мало. А мне через месяц будет шестнадцать!» – прочитал он на следующий день на новом листе.

Надо же, какая поучительная информация, ухмыльнулся Северус и уничтожил письмо, мимоходом подумав, каким же, интересно знать, образом оно здесь появилось.

«Ты, наверное, земной, раз такой молчаливый! А я воздушная. Жаль, я слышала, что воздушные маги могут поладить только с огненными, хотя мне кажется, что земные тоже ничего», – сообщила третья записка.

«Я огненный маг, если вам, юная леди, станет от этого легче», – сдался наконец Северус. – «Как вы передаете письма? Разве это не запрещено?»

«Ха! Тоже мне, проблема. Эльфу внушаю, чтоб передал, а потом забывал, и ответы чтоб приносил», – от подобной информации Снейп впал в ступор минуты на три. Здесь есть эльфы???

Странно, что сам раньше не догадался, мрачно решил он в итоге. Кто-то же смотрит за домом, вряд ли это наблюдатели магией старательно отстирывают мне рубашки.

«И как, позвольте спросить, вы его отыскали? Мне он на глаза не показывается», – осторожно написал он.

«Да позвала! Хочешь – тоже своего позови, даже если имени не знаешь, он и так появится. Только не забудь потом ему внушить, чтобы не помнил, что с тобой разговаривал, а то еще вычислят», – чертова девчонка определенно издевалась. Нашла, кого закулисным играм учить.

«Вам, леди, наверное, очень скучно, раз вы развлекаетесь подобным образом – рассылая записки соседям», – бросил он первую наживку в следующем письме.

«Скучно? Ну… да, есть немного… Я здесь почти полгода уже, даже все книжки перечитала. Мне эльф сказал, что в твоем секторе теперь живут, вот я и решила познакомиться – вдруг ты ответишь?»

«А что, другие не отвечают?» – не удержавшись, поинтересовался Снейп.

«Не-а… не все. Или отвечают, но так, чтоб отвязалась. Чем они там, интересно, заняты, что даже поговорить не хотят?» – пожаловалась Эмили.

«Что мешает вам допросить эльфа, раз вы уже наладили с ним теплые дружеские отношения?»

«Спрашивала. Бездельничают. Ты тоже бездельничаешь? И тоже злишься на тех, кто тебя сюда отправил?» – слова были, казалось, пронизаны откровенной усталостью от политических тем, в которых девочка явно не смыслила и смыслить не собиралась.

«Я планировал продолжать исследования. Я не привык бездельничать»…

Переписка затянула и незаметно вросла в режим дня, как утренняя чистка зубов. Эльф, и впрямь появившийся по первому зову, оказался существом апатичным и запуганным, но информацией поделился, пусть и неохотно. Всей – какие маги здесь живут, сколько мужчин, сколько женщин, какого возраста, какие у них настроения, как выглядят… Вырвать визуальные образы оказалось сложнее всего. Северус отлеживался до вечера, вломившись в сознание домовика всего на минуту.

Заодно вытянулся даже образ Эмили, которая оказалась на удивление высокой рыжеволосой девицей с мечтательно-едким взглядом, если можно, вообще, представить себе подобное сочетание. Определенно, была ветреной дурочкой до инициации. И как такие магами становятся?

Налаженный быт, не успев приесться, треснул по швам, когда болтливая Эмили, давно перешедшая чуть ли не на ежечасную переписку, вдруг замолчала. Подумав было, что нехитрый способ связи вычислен и обрезан, Северус допросил эльфа, но тот лишь тупо таращился на него своими огромными глазищами и разводил лапками. Просьбу наведаться к девчонке выполнил, но, кроме того, что та «спит», сформулировать ни черта не смог. Образ тоже намекал, что «спит» – если, конечно, можно спать четвертый день, сложив на груди руки и вытянувшись на диване. Это было похоже на стихийный кататонический ступор, но с какого перепугу девчонка могла вдруг впасть в него здесь – было совершенно неясно. Снейп склонялся к тому, что это что-то иное, способное в любую минуту развеяться. Он ждал.

Фактически пойдя одновременно и ва-банк против Карстен, и, что еще хуже, обходным маневром против собственного решения, тогда же он собрался с духом и написал письмо Драко. Ответ озадачил настолько, насколько вообще способна озадачивать информация.

* * *

Рассвет был серым и безнадежно пасмурным, мрачной зловещей кляксой растекаясь в окнах. Гарри сидел, тупо глядя перед собой и машинально поглаживая плечи свернувшейся калачиком на его коленях Луны.

Успокоительное зелье, похоже, не было рассчитано на полноценную женскую истерику. Девушка отбивалась и кричала, пока не сорвала голос, а, вымотавшись от слез окончательно, затихла и только сдавленно всхлипывала, спрятав лицо на груди Гарри. При малейшей попытке заставить ее вернуться в произошедшее на окраине Вустера и рассказать хоть что-нибудь связное она вздрагивала – и снова начинала обреченно рыдать.

У Малфоя сдали нервы еще часа три назад – отчаявшись вытрясти из Луны подробности, он кликнул Добби и ушел в спальню, держа на руках так и не пришедшую в себя Панси – хмурый, как грозовая туча. Вид Паркинсон настолько оставлял желать лучшего, что Гарри временами ловил себя на малодушной мысли, что вовсе не хочет знать, что могло довести смешливую девчонку в кудряшках, которую он помнил по школе, до состояния иссохшей, будто умирающей от голода, обессиленной тени.

Одно было очевидно – она все же умудрилась выжить. Гарри помнил, как Панси, улыбаясь, чмокнула его на прощанье, отправляясь наводить красоту перед выпускным балом в Хогвартсе. Он помнил четкую, почти физически ощущаемую болезненную уверенность, что больше не увидит ее никогда, оглушившую его в тот момент, когда Панси закрывала за собой дверь. И потом, узнав о нападении Пожирателей, он только уверился, что ее попытки избежать участи потомственной слизеринки не увенчались успехом.

Хотя – Снейп тогда же обмолвился, что Джастин Финч-Флетчли исчез вместе с ней, и Гарри малодушно позволил себе надеяться на лучшее, на чудо, если уж быть откровенным, и не стал делать окончательных выводов. Но сейчас, глядя на бескровное, с ввалившимися щеками, лицо Панси, на ее волосы, торчащие такими клочьями, словно до них дорвался какой-то безумный парикмахер, вооруженный садовыми ножницами, на едва вздымающуюся от сдавленного дыхания грудь, он пожалел, что девушка не умерла год назад.

Лучше умереть, чем пройти через то, что превратило ее в обтянутый кожей скелет, и закончить свой путь, став в итоге стихийным магом.

Мысль окончательно предстала перед Гарри во всей своей ясности только к утру. Панси – не просто маг. Она – часть их семьи. Часть Луны. Она – неизбежность, которую они примут, вынуждены будут принять… чего бы им это ни стоило… потому что стоить ситуация будет, и, черт побери, немало. Более чем немало…

– Гарри?.. – негромко окликнул его Драко.

Он обернулся – Малфой стоял на лестнице, облокотившись о перила, и смотрел вниз – светлая челка свесилась на лицо, почти скрывая покрасневшие от бессонных часов глаза. В его голосе звучала усталость, и еще – обреченность, словно он тоже понял уже, что вся их кое-как скроенная и все равно трещавшая по швам жизнь закончилась этой ночью, так и не успев выровняться. Что теперь он не представляет, как им выпутываться, и чем платить в случае успеха.

– Как она? – безучастно спросил Гарри.

– Так же, – устало ответил Драко, потирая лоб кончиками пальцев. – Пойдем наверх, нам… надо поговорить.

Гарри показал глазами на скорчившуюся в его объятиях Луну. Малфой молча спустился и, усевшись рядом, осторожно сгреб ее в охапку, давая Поттеру возможность вытянуть, наконец, затекшие ноги.

– Светает, – коротко сообщил он. – Им лучше… вместе быть. Первое утро после инициации…

Гарри торопливо кивнул – он совершенно забыл об этом – и вскинул взгляд на тонкое, хмурое лицо. Драко снова был похож на вымотанную, но упрямо живучую тень, как в те дни, когда они оба пытались научиться жить друг без друга, не находя в себе сил разъехаться и не умея оставаться рядом.

Неожиданно для себя Гарри протянул руку и коснулся его щеки. Малфой посмотрел на него – и вздохнул, отводя глаза, тут же снова возвращаясь к нему взглядом. Вся неуверенность, все сомнения и беспомощность перед тем, в чем они оказались – все вдруг выплеснулось наружу, и Гарри подавил желание потянуться к нему, зарыться лицом в светлые волосы – это всегда помогало прийти в себя, когда им обоим начинало казаться, что выхода нет. Драко устало улыбнулся и, накрыв ладонью его руку, на мгновение прижался щекой к запястью.