Текст книги "По другую сторону надежды (СИ)"

Автор книги: Friyana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 52 страниц)

Луна издала странный полузадушенный возглас и звонко хлопнула себя по лбу. Панси только снисходительно покосилась на нее и спрятала в уголках губ предательскую улыбку. Поттер застыл с таким видом, будто его связали и заставили смотреть, как на его глазах рушится мир.

Драко пытался вспомнить, как совершаются вдохи. Определенно, он задыхался. Магические существа, стало быть? И почему, Мерлин меня забери, из нас троих эта мысль пришла в голову одному только Поттеру?!

– Так Грэйнджер умудрилась выскочить из-под огня тучи драконов? – неверяще переспросил он вслух. – И остаться в живых?

В глазах МакГонагалл мелькнуло невольное самодовольство.

– Да, – не без гордости ответила она. – Без сомнения, решение отправиться туда с ее стороны было необдуманным, даже самоубийственным… но благодаря ему мы смогли получить информацию о том, что именно произошло в Вустере, и убедились, что место и время следующего нападения действительно можно вычислить теоретически. И теперь у нас есть возможность предпринимать хоть что-то.

Драко не смог удержаться от восхищения очередным примером человеческой двуличности. Им была нужна информация, они всячески дали это понять. А еще дали понять, что не позволят Гермионе рисковать собой. Сделай нам хорошо, милая, но только так, чтобы мы об этом не знали, а то нам придется тебя отговаривать.

Детский сад, а не человечество…

– Чего вы хотите… от нас? – подала слабый, но твердый голос сосредоточенно молчавшая доселе Панси.

Поттер скрипнул зубами так явно, что Драко показалось, будто он слышит звук.

МакГонагалл помолчала, тщательно подбирая слова.

– Сейчас не время для детских обид, – наконец сказала она, переводя взгляд на Гарри. – Мы должны думать о безопасности, причем в данный момент – не только Магического Мира, но и магглов… им достается не меньше, и среди них – такая же паника. Вы можете испытывать неприязнь к Визенгамоту, но люди, не имеющие отношения к миру волшебников, страдают совершенно ни за что.

Гарри презрительно фыркнул и нервным жестом запустил пальцы в волосы.

– То есть, вы признаете, что Магический Мир заслужил все это? – он неверяще покачал головой. – Я впечатлен. Честно, никогда не думал, что люди способны на подобный вывод. Вот только за магглов и их безопасность от свихнувшихся волшебников отвечаю не я, профессор. За это тоже отвечает Визенгамот. И мы будем в первых рядах зрителей, когда они получат то, что им причитается.

– Ценой гибели тысяч невинных людей? – напряженно осведомилась МакГонагалл.

Сдерживать гнев у нее получалось куда хуже, чем страх или удивление.

– Может, хоть в этом случае они поймут, что такое – власть, – медленно ответил Гарри. – Что такое – ответственность. К чему ведет политика дорвавшихся до мягких кресел недоумков, озабоченных чем угодно, но не безопасностью и благополучием доверившихся им людей. Визенгамот разваливал страну целый год, и то, что сейчас происходит – закономерный результат его же действий. Кто бы ни сошел с ума и не кинулся мстить всему миру – я не сомневаюсь, что его до этого довели. Я его… понимаю.

– И вы будете спокойно смотреть на это? – выплюнула МакГонагалл. – А что потом, мистер Поттер? Отправитесь за океан? Или останетесь жить на пепелище? Потому что – кроме него, здесь ничего не останется. Это не второй Темный Лорд, ему не нужна власть. Он просто хочет уничтожить все! Все, мистер Поттер! Или вы полагаете, что для вас сделают исключение?

– Я полагаю, что, как защитить себя и свою семью, я вполне могу решить сам, – с пугающей мягкостью ответил Гарри. – А защищать людей – прерогатива Визенгамота. Вы ведь даже не знаете, действительно ли мы способны помочь вам. Вы рванули сюда, потому что поверили Гермионе. Поверили, что мы – то, что вам нужно, и пришли просить нас еще раз подставить свои шеи под благодарность Министерства. Но нам слишком дорога наша безопасность. Мы не станем давать Визенгамоту еще один повод убить нас, когда все закончится. Поэтому наш ответ – нет.

Она молчала, глядя на него снизу вверх, и в ее глазах снова было все то, что Драко не раз читал в них в те странные времена, когда они еще сотрудничали с Орденом Феникса. Презрение, неверие, разочарование, и еще – горькая, острая обида. В первую очередь, скорее всего, на то, что каждый раз, глядя на Гарри Поттера, МакГонагалл думала о том, что его – такого – воспитала она. Тщательно завуалированное, скрываемое, затаптываемое в глубины подсознания чувство вины – вот что стояло в них. Вот за что она ненавидела Поттера при всем том, что все же смогла переступить через себя и прийти сюда.

И она будет ненавидеть его – за то, что, глядя на него или думая о нем, она вынуждена ненавидеть себя, как учителя. Как провалившего свою миссию наставника.

Да уж, далеко Минерве до Дамблдора. При всех ее плюсах.

– Профессор? – позвал ее Гарри, когда она уже сделала шаг к камину.

МакГонагалл обернулась.

– Вы пришли сюда сами не потому, что взяли на себя смелость провести важные переговоры, верно? Вы не смогли убедить никого из членов Ордена, что вам не справиться без нас. Они сейчас так воодушевлены информацией о том, как именно происходят нападения и где будет следующее, что им кажется – это все изменит, и теперь-то они смогут… противостоять. Вы просто приняли решение и отправились к нам за их спинами, потому что, в отличие от них, понимаете, насколько бессильны. А они – нет.

– И что? – устало осведомилась МакГонагалл.

Похоже, разговор ее здорово вымотал.

– Никогда не пытайтесь идти против текущей власти в одиночку, – мрачно уронил Гарри. – Она раздавит вас так же, как и любого другого, кто попробует сделать вид, что он умнее и дальновиднее. Поверьте тем, кто испытал прописную истину на собственных шкурах. Это просто совет.

– Хогвартс! – процедила МакГонагалл вместо ответа, бросая в камин щепоть порошка.

Вспышка пламени – и они снова остались одни.

* * *

Чуть слышное тиканье часов во внезапно наступившей тишине казалось оглушительным. Гарри замер посреди комнаты – спрятав лицо в ладонях и всеми силами пытаясь унять предательскую дрожь. Дождался. Долгался и допрятался…

Почему-то никак не удавалось избавиться от мучительной, болезненной мысли, что все это – закономерно. Что именно этого и можно было ожидать с самого начала – мир, Мерлин его побери, всегда поступает по-своему, всегда – правильно, и тычет тебя носом в то, от чего ты трусливо прячешься, надеясь пересидеть, переждать… надеясь, что хоть на этот раз у тебя получится не оказаться в эпицентре. Не втащить туда за собой тех, кому снова не посчастливилось оказаться рядом.

Гарри Поттер – ваш гарантированный билет на небо. Ближайший рейс совпадает с ближайшим общественным катаклизмом…

Он судорожно вдыхал сквозь стиснутые зубы, стараясь успокоиться и в глубине души отчаянно благодаря Мерлина и черта заодно, что никто не начинает спорить с ним прямо сейчас. Что никто не бросается кричать, какая он бессердечная сволочь, не требует объяснений, не срывается с места в поисках так и не прозвучавших ответов.

Потом были руки, смыкающиеся на плечах, выволакивающие из плена едва сдерживаемого крика. Ладонь, что так знакомо улеглась на затылок, пальцы, зарывшиеся в волосы. Гарри судорожно выдохнул – и вцепился в Малфоя, словно в спасительный островок покоя и рассудительности, чувствуя, как Драко осторожно притягивает его к себе, слыша его – всего, так мучительно открытого сейчас, как было с ними когда-то очень давно, в прошлой жизни, когда они еще не боялись друг друга. Не боялись говорить правду, наивно веря, что она сможет защитить их.

Малфой был растерян. Он был смят и раздавлен, оглушен свалившимися на них новостями, выбит непрошенной информацией, о которой так долго мечтал, гадая, какими бы путями вытянуть ее из Гарри. И сейчас, когда окружающий мир в очередной раз вломился к ним, даже не постучавшись в двери, ему хотелось только одного – отмотать время на час назад и заколотить камин. Избежать того, что только сильнее отдалит их друг от друга – наверное, всех четверых.

Поттер стоял, прижавшись виском к его щеке, и только прерывистое дыхание выдавало почти не скрываемую боль – он тоже все понимал. Он тоже знал, что время раздумий и сомнений закончилось. Черт бы побрал эту МакГонагалл с ее гриффиндорскими замашками… потому что Луна все равно не поймет, а они не смогут ей объяснить – как не могли донести до нее никогда и ничего. Это Драко знал наверняка.

И еще он знал, что больше не пойдет против Гарри, даже если ему покажется, что тот рехнулся и принял очередное самоубийственное решение. Даже если все его существо будет против. С чего он взял, вообще, что главное – это, барахтаясь в попытках остаться самим собой, отметать все, что сталкивает тебя с твоего пути? Как иначе научиться видеть ошибочность выбора до того, как встречный ветер швырнет тебе в лицо его последствия, если – не прислушиваясь к словам того, кого любишь? Даже не так – к словам того, кому ты уже не можешь не доверять?

Руки сжали вздрагивающие плечи Поттера, губы машинально скользнули по влажному виску.

– Прости меня, – чуть слышно прошептал Драко, не открывая глаз. – Прости, я… не знал…

Гарри нервно выдохнул и отстранился. В потемневших глазах блестела такая горечь, что Малфой поперхнулся словами, они просто застряли в горле комком. Он не уверен, проваливаясь в скользкую, холодящую дрожь испуга, вдруг понял Драко. Он знает, что все сделал правильно, вот только… он сам в это не верит.

Гриффиндор – это то, что не способна вывести из души даже смерть. Даже стихия, и жизнь изгоем, и страх, и самые логичные рассуждения.

Поттер никогда не научится посылать людей на смерть – с легкостью, и никакие пощечины не приведут его в чувство, если он только что отказал кому-то в помощи. Кому-то, кто теперь обречен умереть – неизбежно.

– Гарри?.. – осторожно подала голос Луна.

Она сидела на полу, обхватив колени, и смотрела на них снизу вверх блестящими сухими глазами. Непонимание хлестало наружу, прорываясь сквозь попытки быть сдержанной и дождаться идеальной секунды для рвущихся из нее вопросов.

И, как незыблемый, монолитный фон за ее спиной – тяжелый, устремленный в себя, застывший взгляд Панси.

– Задавай… – горько ухмыльнулся Поттер, отворачиваясь и запуская пальцы в волосы. – Только задавай сейчас. Все, какие есть. Не желаю больше слышать, как… кто-то шушукается у меня за спиной.

Драко молча притянул его к себе за талию, ладонь скользнула по напряженному плечу. Гарри прикрыл глаза и откинул голову, устало прислоняясь затылком к его лбу.

– Я не говорила Гермионе… ничего об этих нападениях. Честно.

– Знаю, – безучастно отозвался Поттер. – Тебя никто не обвиняет. Герм всегда отличалась… умом и сообразительностью…

Луна вздохнула. То, что разговор не получится легким, для эмпата должно было быть очевидным.

– Ты… – она смешалась и начала снова. – Ты не думаешь, что… Гарри, я не говорю, что ты неправ! Но… обрекать тысячи людей на смерть только для того, чтобы кто-то… понял…

– Кто-то? – переспросил он. – Да эти же самые люди, Луна. Это они выбирают Визенгамот, они поддерживают Министерство, они позволяют превращать себя в тупой скот, жрущий траву и бездумно следующий за вожаком. Ты сама видела, что творилось весь год, у тебя, в отличие от нас, кажется, мозги все это время на месте были. Ты – журналистка, ты понимала… даже больше, чем мы. Ты все еще думаешь, что нам стоит сложить головы за то, чтобы им еще пару лет доставалась трава посочнее? А что будет потом?

– В каком смысле – потом?

– Потом, – нетерпеливо повторил Гарри. – Когда война снова кончится, а мы снова умрем… я сейчас даже не спрашиваю, хочешь ли ты умирать. Когда речь идет о таком выборе, ты всегда этого хочешь.

– Не хочу.

– Но ты согласна, – хмыкнул он. – Это одно и то же, вообще-то. Потом, Луна, они снова начнут выкашивать потенциальных врагов и насоздают реальных, сами себе. И снова окажутся под угрозой. Тебе не кажется, что все повторяется?

Луна нервно кусала губы.

– Даже Риддл не устроил такого переполоха, как этот… псих сейчас. Риддл хотел власти, он же не хочет ничего. МакГонагалл права в одном – он не желает позволять такому миру длить существование. И мы, если вмешаемся, всего лишь оттянем неизбежный финал. Мы – не великий Мерлин, чтобы изменять судьбы мира. Мы просто кучка подростков, которых кое-кому снова стало удобно бросить грудью на палочки.

– Мы не можем сидеть сложа руки, – упрямо сказала Луна. – Я же сказала – я прекрасно тебя понимаю! Я со всем согласна! Но сидеть и смотреть…

– А что ты предлагаешь? – Гарри отстранился от Малфоя, оставаясь в кольце его рук, и уставился на девушку пронзительным взглядом. – У тебя есть другие идеи? Ты же даже понятия не имеешь, как именно призываются эти существа! Какая сила стоит за призывом. А уже готова повестись на чужие… манипуляции…

– Гарри! – вспыхнула она.

– Это были именно они, если ты не заметила, – жестко ответил Поттер. – В Гриффиндоре не принято хитрить и изворачиваться, там обходятся самообманом. Даже Снейп, приди он к нам вместо МакГонагалл, повел бы себя честнее, дай мы ему такую возможность. А она просто машинально надавила на те точки, которые обязаны быть больными у каждого, кто прошел ее школу, и, я тебя уверяю, сделала это искренне и от всей души, даже не понимая до конца, что именно она делает! Правда, от этого ее поступок не становится хоть чуть… менее человеческим.

Луна устало опустила лицо в ладони.

– Неужели ты совсем ее не слушала? – неверяще фыркнул Гарри. – Она пришла сюда сама, одна! За ней никто не стоит. Никто не собирается просить нас о помощи, никто не будет менять отношение к горстке упрямых магов только из-за того, что они снова могут решить их проблемы. Солнышко, когда ты поймешь, что не надо лезть туда, куда тебя не звали? Ведь они нас – не звали! Мы просто еще раз получим по хребтам, если вмешаемся, вот и все.

– То есть – ты предлагаешь подождать, пока… к нам не придет делегация из Министерства? – негромко спросила Панси, поднимая глаза. – С гарантиями?

Гарри устало выдохнул.

– Да не может здесь быть никаких гарантий, – так же тихо ответил он. – Что бы нам ни пообещали сейчас, потом нас в любом случае будет проще убрать, чем позволить быть живой угрозой. Дамблдор мертв, и мы тоже должны быть мертвы. Уже год, как должны. Всем было хорошо, пока… так и было. Нас вообще не должно быть здесь! И меня, и Малфоя! А, значит, и Луны. И тебя. Мы – просто вирус… а не благородные спасители человечества. Хоть ты это понимаешь?

Панси молчала, и ее погруженный в себя застывший взгляд сейчас до боли напоминал Гермиону, когда та принималась сосредоточенно и отстраненно анализировать информацию.

Ладони Драко на талии, на плечах – как единственная, последняя ниточка, связывающая с реальностью. Как запах влаги в иссушающем ветре пустыни. Гарри машинально накрыл его пальцы своими.

– Значит, надо придумать другой способ, – Луна напряженно уставилась в пол. – Ты прав, что отказал ей – в такой формулировке вопроса мы и впрямь только медвежью услугу окажем…

– Знаешь… – горько усмехнулся Гарри. – Я начинаю думать, что именно ее я в прошлом году Магическому Миру и оказал. Они не сплотились против Риддла, не отказались от старых путей, их ничему – ничему – не научило все это! Может быть, только потому, что я помешал?..

– Ты много… на себя берешь… – улыбаясь одними губами, подняла глаза Панси. – Что, если… миру зачем-то было нужно, чтобы… Темный Лорд умер?

Теперь она сидела, бессильно откинув голову на спинку кресла. Драко поймал себя на мысли, что, пожалуй, они зря так верят в стойкость ее совершенно не окрепшего организма, а разговор вполне можно было бы продолжить и наверху.

– Тогда какого черта мир не задушил его пуповиной при рождении? – мрачно процедил Гарри. – Если мир всегда справедлив, что ему мешало сбросить на Риддла кирпич, а не вешать проблему ликвидации на меня? Если каждая, даже случайная, смерть все равно заслуженна и осмысленна, пусть бы Том и умирал себе случайно! – он запнулся и вздохнул. – Я думаю, что… тут все сложнее… Выбор. Для него – может быть, до последнего… Для меня. Для Магического Мира. Для всех, Панси. И, по-моему, нужный вариант никто из нас так и не выбрал… иначе бы это не повторилось.

Панси снова прикрыла глаза – и Драко, не выдержав, потянул Гарри за руку, показывая ему глазами на девушку. Тот на мгновение задумался, а потом кивнул, не обращая внимания на обеспокоенный взгляд Луны.

– Всегда мечтала… на твоих руках… в спальню… – тихонько фыркнула Паркинсон, обвивая шею Малфоя.

– Врешь, – пробормотал Драко, сгребая ее в охапку вместе с пледом. – Я стал магом раньше тебя, так что прекрасно слышал все, что ты чувствовала на мой счет. И желания совместно прокатиться до кровати там не было.

Панси отстранилась и задумчиво посмотрела на него.

– Ну, хорошая же шутка, – равнодушно сказала она. – Зато теперь вот есть.

Драко от неожиданности чуть не споткнулся о ступеньку. Гарри едва сдержал нервный смешок. Луна угрюмо плелась следом.

– Я только одного не поняла, – хмуро заявила она, усевшись на кровать рядом с тут же свернувшейся в клубок под одеялами Панси. – МакГонагалл что-то говорила о восходе луны и астрономических углах…

Рука Поттера, рассеянно комкающая край подушки, замерла. Драко вздохнул.

– Полагаю, именно эту закономерность ты и вычислил? – устало спросил он. – Три против пяти – она тебе напомнила что-то весьма конкретное, ведь так?

Глаза Луны вдруг загорелись тем нездоровым блеском, который всегда означал, что в ее голову заглянула очередная идея. Вскинувшись, она покрутила головой и попыталась встать.

– Сидеть! – хватая ее за руку, тихо предупредил Драко. – Гарри сам расскажет… если захочет. Он в этом талмуде в любом случае лучше нас всех ориентируется.

Поттер устало прислонился затылком к стене и закрыл глаза.

– Там нет четкого описания, – вымученно улыбнулся он. – Упоминание… есть. Вскользь.

– Настолько вскользь, что ты сам аналогию увидел и опознал? – неверяще переспросила Луна.

Гарри удивленно посмотрел на нее.

– Вообще-то, я однажды по упомянутой вскользь информации сам Ритуал Разделения составлял, – насмешливо напомнил он. – И проводил. Успешно, насколько ты знаешь.

– Видать… сильно приспичило… – глухо пробормотала откуда-то из глубины одеял Панси. – Ты ж, когда очень надо… даже Риддла убить можешь…

Драко бросил на нее быстрый взгляд. Гарри смешался и, опустив глаза, вцепился в собственное колено, обхватив его обеими руками.

– Там есть сказание об одном маге… он стал известен тем, что обучал использованию стихийной силы людей, – на тон ниже сообщил Поттер. Луна машинально кивнула – сказание она помнила. – И приведены примеры Ритуалов, которыми люди… тоже могут пользоваться. Меня одним таким еще в Хогвартсе убить пытались.

– Это когда? – тут же недоуменно подняла голову Панси.

– Когда я в первый раз умер, – спокойно ответил Драко. – А еще раньше – когда у него инициация произошла. Не перебивай.

Гарри вздохнул.

– Просто они… все на фазы луны всегда завязаны, – закончил он. – Или на суточное вращение. По-разному.

Лавгуд несколько секунд оторопело моргала.

– Так это кто-то стихийные Ритуалы применяет?! – выдохнула она наконец. – Гарри, но… им же противодействие должно быть! Наверняка!

Поттер хмыкнул и спрятал лицо в ладонях, зарываясь пальцами в волосы.

– Не факт, – неразборчиво пробормотал он. – Ритуалы легко прерываемы на стадии подготовки, но почти всегда необратимы… потом. Когда стихия в своем праве и берет предложенное. К тому же, это вообще человек может быть… тот, кто стоит за всем…

– И чем он тогда жертвует, если он – человек? – напряженно спросила Луна. – Чтобы стихию вызвать?

– Магами, – буркнул Гарри. – Наверное. Не знаю.

– Вот только где он их берет… – сквозь зубы процедил Драко, машинально постукивая костяшками пальцев по резной спинке кровати. – Поттер, можно убить мага, не встречаясь с ним никогда? На расстоянии?

– Нет, – Гарри наконец поднял голову. – В том-то и дело. Чтобы принести мага в жертву, нужно находиться с ним рядом. Не обязательно во время вызова, но… иначе связи не будет… Единственное исключение – Ритуал Освобождения Разума, когда мага убивают, используя его, как ниточку до человека. Но… там такая куча условий, что…

– Маловероятно, – вздохнув, закончил за него Драко. – Черт…

Луна сосредоточенно кусала губы.

Ей упорно казалось, что решение лежит на поверхности, и именно поэтому они не замечают его. Все четверо.

* * *

Закрыв глаза, Панси лежала, бессильно откинув назад голову и осторожно дыша. Кашель, казалось, грозился разорвать горло.

– Принеси… чаю… – прошептала она, судорожно сглатывая. – Горячего… а?

– Тебе горячего нельзя, – хмуро ответила Луна. – Драко сказал…

Панси невольно поморщилась. За этот бесконечный день она столько раз слышала имя Малфоя, что впору было завыть. Похоже, слизеринский принц и здесь умудрился свить себе гнездышко с серебристо-зеленым троном на почетном месте – Лавгуд, казалось, не могла и шагу ступить, не вспомнив, что говорил или думал когда-либо на эту тему Драко.

В жизни бы такого абсурда не предположила, мрачно подумала Панси. В этом… как он там сказал – аду? – можно не рехнуться, только если закрывать глаза на все, что видишь. Иначе от одних только попыток понять еще раз с ума сойти недолго…

Обнаружив, что тоже думает о Малфое, Панси усмехнулась. Для нее Драко всегда был на первом месте, во всем – Слизерин, при всей его гниловатой и подловатой сути, состоял их тех, кто был способен отличать внутреннюю силу от помпезности… даже если второе вовсю прикрывает первое. А остальные… что остальные. Им и дела никогда не было до того, из чего сделаны воспитанники змеиного факультета. Никто не умел смотреть в суть, минуя форму, так, как слизеринцы. Наверное, мы всегда были максимально близки к тому, что Лавгуд называет внутренней честностью, подумала девушка. Возможно, это как-то связано с тем, что большинство магов – выходцы из чистокровных семей, подавляющая часть отпрысков которых и росла в подземельях Хогвартса.

– Давай лучше еще раз массаж сделаю, – неуверенно предложила Луна. – А чай будет утром. Хорошо?

Панси перевела на нее измученный взгляд. В полумраке спальни растрепавшиеся волосы Лавгуд снова казались обрамляющей ее тонкое лицо пышной короной… снова. Как там, во тьме бункера, когда появившиеся из ниоткуда огромные глаза заслонили весь мир, всю боль и безысходность – и Панси захотелось утонуть в них. Ангел, подумала она тогда, захлебываясь от нахлынувшего на нее забытого, умиротворяющего ощущения теплоты и защищенности.

Сравнение показалось гротескным фарсом, когда, открыв глаза, она увидела сидящего рядом на постели «ангела» – и опознала в нем Луну Лавгуд. Скорее уж, на ангела походил Малфой – валяясь в полузабытьи, Панси время от времени слышала его голос, и мысль о том, что это и есть – смерть, приносила такое облегчение, что слабели мышцы, а сердце начинало заходиться от счастья.

Потому что – если Драко мертв, а тебе в глаза заглядывают прекрасные, как скачущий прямо в рассвет единорог, ангелы, то чем еще это может быть? Оказалось, что адом. Причем – прямо здесь, и на тот свет за ним отправляться вовсе не обязательно…

– Давай… – устало выдохнула Панси.

Черта с два я бы когда-нибудь согласилась с этой чокнутой, угрюмо подумала она. Черта с два я бы позволила ей прикоснуться к себе.

Черта с два я стала бы ее воспитанницей. Говорят, эта связь вынуждает наставника выжидать до окончания формирования, чтобы оба не загнулись, а потом разрывается навсегда – вон, как у Драко со Снейпом… вот только совершенно неясно, каким образом тогда здесь присутствует Поттер. Интересно, они и вправду спят вместе? Совсем, видать, Малфой от одиночества рехнулся… хотя, с другой стороны… с Поттером… гм…

– Я же объясняла тебе, – виновато вздохнула Луна, скользя блестящими от зелья ладонями по спине Панси. – Драко – наставник и для меня, и для Гарри. Вот мы и живем вместе.

– Маги не могут жить вместе, если между ними есть связь, – сквозь зубы процедила девушка. Способность Лавгуд копаться в чужих мозгах, о которой регулярно забывалось, раздражала до холодной ярости. – Это азы стихийной магии. Я, в отличие от тебя, в школе не только программные курсы изучала.

Луна на мгновение остановилась – и снова принялась втирать желтоватую мазь.

– А Драко говорит, что, наоборот, могут, – негромко возразила она. – Ну, то есть… если есть и физические… отношения. Тогда уже никак разъезжаться нельзя, если таких магов разлучить, они оба в первую же ночь умрут. Для чего, думаешь, Гарри Ритуал Разделения в прошлом году проводил? Он не хотел, чтобы Драко без него умер.

– Так он же все равно вроде как умер… – глухо пробормотала в подушку Панси. – Или вранье?

Мозг лихорадочно скопмоновывал и утрамбовывал полученную информацию в кучки. Разбираться и анализировать ее пока не представлялось возможным.

– Он сам так захотел, – отрезала Луна.

Панси поймала себя на странной мысли, что Лавгуд неприятна эта тема – и задумалась, откуда это могло вдруг прийти ей в голову. Так ясно, словно ей прямо об этом сказали.

– К тому же… – невпопад добавила Луна. – За это они уже заплатили. Оба…

Повернув голову, Панси внимательно посмотрела на нее из-под полуопущенных ресниц. Луна сидела, запахнувшись в тонкое полупрозрачное кимоно, оседлав ее ноги и задумчиво водя ладонями по спине, и сейчас глаза эмпатки говорили о том, что она вспоминает нечто, о чем ей не хотелось бы говорить.

Ей и присутствовать при этом в свое время не очень хотелось, неожиданно поняла Панси. Но так было надо… причем, даже не ясно, кому именно… и она терпела, терпела… а они…

Словно обрушившись из ниоткуда, замелькали картинки – отчетливые, с таким ярким эмоциональным привкусом, что его сила почти причиняла боль.

Лицо Драко – раскрасневшееся, с закушенной губой и закрытыми глазами, он лежит навзничь на подушках, тяжело дыша, матовая бледная кожа обнаженных плеч, его руки – на женской талии, и по его груди скользят пальцы с длинными ногтями…

Гарри – глаза пылают яростью, он кричит, наступая, вытянув вперед руку, и хочется сжаться в углу, испариться, лишь бы исчезнуть с его пути…

Презрительный, тяжелый, убийственно неприязненный взгляд Снейпа – ощупывает тебя, будто мокрицу, цедит что-то сквозь зубы, поглаживая тонкими нервными пальцами стоящий на столике хрустальный бокал…

Каменный коридор, полумрак тонет в неясном свете факелов, чье-то перекошенное лицо – далеко, в конце тоннеля, и серый гудящий поток, хлещущий оттуда, и страх, заставляющий слиться со стеной, чтобы спрятаться за шагающей впереди широкоплечей тенью…

Полурасстегнутая рубашка, открывающая безволосую смуглую кожу, и странный, будто обугленный, медальон, висящий на тонкой золотой цепочке, пальцы машинально трогают, поглаживают, теребят его…

Крик, почти визг – твой собственный? – и обрушивающийся откуда-то сверху водопад сбивает с ног сидящего на коленях Гарри, в его занесенной руке – нож, он раздраженно шипит, а под ним, распростертый на полу – Драко с пустыми, обезумевшими глазами, губы побелели, он что-то шепчет, а потом медленно прячет лицо в ладонях, плечи вздрагивают, и Поттер смотрит то на него, то на нож с почти суеверным ужасом, будто и не он только что…

Панси вздрогнула и одним быстрым движением вывернулась, вжимаясь в спинку кровати. Лавгуд по-прежнему сидела рядом, бессильно уронив руки, словно ничего странного не произошло, и моргала глазищами в своей обычной виноватой манере. Желание залепить ей пощечину было таким сильным, что от попыток сдержаться сводило зубы.

– Это ты?! – чуть не взвизгнула Панси. – Ты это сделала?

Луна нервно пожала плечами.

– Не бесись, – примиряюще вздохнула она. – Ты хотела понять, что здесь было – ты это увидела. Я… не нарочно.

– Как, черт возьми, я могла бы это увидеть? – прошипела Панси. – Что ты несешь?

Желания приближаться к этой… странной твари, только выглядящей, как человек, не возникало совершенно.

– Все маги слышат чужие мысли – или чувства, или ощущения, – терпеливо объяснила Луна. – Правда, людские. Из магов можно слышать только того, с кем у тебя связь. Наставника или воспитанника. Я – твой наставник. Ты можешь слышать, что я чувствую. Когда захочешь.

Панси оторопело моргнула.

– Водные маги слышат эмоции. Огненные – телесные ощущения. Воздушные чувствуют событийные потоки. Земные, полагаю – мысли.

– Это были не мысли, – хмуро отозвалась Панси.

Луна пожала плечами.

– Я это чувствую так. Скорее всего, ты просто поймала мой поток. А вообще, я же не знаю, как это бывает у других магов. Только предполагаю…

– Вас тут трое живет, и что, ты не понимаешь, как это происходит у Драко?

Виноватая улыбка стала грустной.

– Не понимаю, – прошептала Луна. – Гарри понимаю намного лучше… но все равно не до конца. Видишь ли, есть кодекс взаимодействия стихий…

– Не заговаривай мне зубы! – взорвалась Панси – и тут же, закашлявшись, согнулась пополам в приступе.

– Дурочка… – пробормотала Луна, обхватывая ее за плечи, и, притянув к себе, стала поглаживать по спине. – Оставь ты уже эти… человеческие замашки…

Панси, сумев, наконец, выровнять дыхание, упрямо оттолкнула ее руки.

– Да прекрати ты… бояться этого! – с прорвавшейся яростью прошипела Луна. – Ты такая же, как и мы! А делать вид, что наши способности – это что-то мерзкое, означает всего лишь отрицать собственную сущность! Хочешь остаться такой же лицемеркой, как была – вали отсюда на все четыре стороны, как только сможешь на ноги встать, или попроси Гарри, он тебя одним ударом на тот свет отправит, чтобы не мучалась.

Бывшая слизеринка, подняв голову, удивленно воззрилась на неожиданно вышедшую из себя девушку.

– И, знаешь, если тебя так распирает желание плюнуть мне в лицо за то, что я дала тебе возможность выжить и выкарабкаться из того дерьма, в которое ты влипла, то лучше бы тебе осмелиться это сделать, – не отводя глаз, заявила Луна. – Если ты не в курсе, я рисковала своей жизнью, а, значит, и их, – она, не глядя, ткнула пальцем в стену за спиной, – жизнями тоже только ради того, чтобы ты могла сидеть тут и корчить из себя трусливую тварь, которой страшно сказать то, что она думает на самом деле. Думаешь, у тебя уникальные переживания? – Луна нехорошо усмехнулась. – Ха! Каждый из нас, всегда, как только осознает себя магом, пытается ненавидеть наставника. Но на самом деле это не ненависть, а притяжение, которому не получается найти объяснение. Ведь так?

Панси оторопело молчала, пристально глядя на девушку.

– Магам запрещено быть вместе именно поэтому, – Луна откинулась спиной на спинку кровати и отвернулась. Ее голос зазвучал глуше. – Притяжение может пересилить, а если маги сближаются физически, их сила неконтролируемо растет. И цена ошибки рано или поздно становится слишком высокой.