Текст книги "По другую сторону надежды (СИ)"

Автор книги: Friyana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 52 страниц)

– Далеко отсюда? – отрывисто спросил Гарри.

– На побережье, – Луна устало откинула голову. – Обычный маггловский городок, ничем, по-моему, не особенный…

– Если он ничем не особенный, это хуже всего, – заморожено откликнулся Драко, падая на спину. – Значит, будут еще и еще… Так что – уж лучше надеяться, что хоть что-то важное в нем все же было. Просто мы об этом не знаем.

Гарри хмуро кусал губы, глядя на его бледное лицо.

– А с чего, вообще, взяли, что это было магическое нападение, если следов магии нет? – задумчиво спросил он. – Мало ли, что там у магглов творится…

Луна насмешливо фыркнула, толкая его в плечо.

– Дурака не валяй, ладно? – в голосе улыбки, правда, не было совершенно. – Даже магглы не умирают так – все разом ложась на улицах с вытаращенными глазами. В маггловской полиции переполох, все газеты с ума сходят, журналистов толпа набежала – и людей, и волшебников – хорошо, я под чарами Отвлечения Внимания пряталась…

– Так ты что, одна туда полезла? – прошипел Драко, приподнимаясь. – Ты услышала о нападении и сунулась в это паршивое местечко в одиночку?! Просто аппарировала на побережье, никому ничего не сказав?!

Луна ошеломленно моргнула, и Гарри поймал себя на отчетливом ощущении, что сам на ее месте совершенно точно поступил бы так же. И даже не подумал бы поступить как-то иначе.

И точно так же не понимал бы потом, что сделал не так.

– Драко, да некому было говорить-то особо… – пробормотала девушка. – Ну, не вас же мне туда за собой тащить!

Малфой угрюмо молчал. Гарри лихорадочно осмысливал ворох вываленной на него информации.

Магглы. Кому имеет смысл нападать на магглов? Что это – намек, что мы дождались второго пришествия Темного Лорда? Но тогда – почему никаких следов, никаких меток и посланий, призванных припугнуть Магическое Сообщество? Почему – просто убийство, безо всяких вступлений и предисловий, такое масштабное? Продемонстрировать силу? Но тогда – где записка с угрозами и подписью нового претендента на пост хозяина мира? Рехнувшаяся на почве власти личность просто обязана была заявить о себе, а не только о своих возможностях.

Дальше. Кто – или что – способно убивать, нагоняя страх? На магглах не было физических повреждений, значит, они умерли просто от ужаса. Не испытывая боли. Что это может быть?

– Боггарт? – подсказала Луна, пристально наблюдая за Гарри.

– Боггарт разве способен убить? – машинально откликнулся тот. – Напугать до полусмерти – да, но это что ж надо с бедным боггартом сделать, чтобы он насмерть разил… Да еще всех подряд, да еще так быстро…

Драко вздохнул и уткнулся лицом в живот Луны, подставляя голову под ее руки. Те тут же начали перебирать светлые волосы.

– Напишешь об этом? – отстраненно спросил он вслух.

– Конечно, – прошептала Луна.

Драко рассеянно комкал край ее блузки.

– Может, сперва подождать, что официальные газеты скажут? – осторожно предложил он. – Что, если Министерские писаки решат вообще не высказываться? Чтобы панику раньше времени не разводить…

– Естественно, они так решат! – хмыкнула Луна. – Хочешь – на галлеон поспорим? Но я все равно напишу. И о том, что я видела, и о том, что я думаю о политике Министерства, которая подобные вещи замалчивает.

Гарри не надо было прислушиваться или смотреть, чтобы увидеть, какие чувства написаны сейчас на лице Драко. Он прекрасно представлял их и так.

– Долго еще твоя типография проживет? – спокойно спросил Малфой, беря девушку за руку и переплетаясь с ней пальцами.

Луна, на удивление, поняла вопрос.

– До конца месяца, максимум, – ровно ответила она, не сводя с него пристального взгляда. – Уже неважно, найдут они, что это я печатаю информационные листки, или нет. В любом случае… «Придиры» больше не будет. А, значит, и типографии.

– Тогда, конечно, пиши, – кивнул Драко. – Только… если еще что узнаешь…

– Я буду брать зелье с собой, – слабо улыбнулась Луна. – И больше никаких обмороков.

– А меня с собой взять не хочешь? – с усмешкой поинтересовался Гарри, поднимая голову.

Драко ощутимо напрягся.

– Или ты пообещаешь, что, случись что аналогичное, мы идем все вместе… – начал было он.

– Нет, – мгновенно перестала улыбаться Луна. – Никаких компаний. Это моя работа, я вполне справляюсь с ней самостоятельно. К тому же вы оба – не эмпаты, на черта вы нужны среди кучи трупов? Разглядывать их? Отголоски эмоций держатся дольше, чем мысли и телесные ощущения, поэтому нечего вам обоим там делать. Захотите посмотреть – покажу в мысливе, а сопровождать меня – идея бредовее некуда. Сказала же – зелье возьму, чтоб опять не зашкалило от чужих страхов. И все, закрыли тему.

Малфой устало пожал плечами и одним резким движением встал с постели, игнорируя попытки Гарри поймать его за плечо.

– Наказал Мерлин воспитанничками… – зло процедил он, ища на полу обувь.

Луна упрямо поджала губы и промолчала, непроницаемо глядя в сторону, пока Драко не вышел из спальни, и дверь оглушительно не захлопнулась за ним.

* * *

Желтый пергаментный лист подрагивал в тонких пальцах. Драко в десятый раз пробегал глазами строчки, пытаясь справиться с волнением и начать думать. А думать было необходимо, собраться и разложить все по полочкам. Вот только…

Вот только не получалось избавиться от ощущения, что этот чертов пергамент меняет все. И несколько безобидных абзацев содержат куда больше информации, чем может показаться на первый взгляд. Тот, кто написал их, не мог не рассчитывать на способность Малфоя вычленять нужные сведения из общих фраз ни о чем.

И почему-то именно этот факт пугал больше всего. Наверное, в первую очередь, потому, что Драко совершенно не ожидал увидеть когда-нибудь еще раз этот знакомый четкий, почти каллиграфический почерк.

Он вздохнул и откинулся на спинку кресла, откладывая пергамент в сторону. Руки машинально придвинули поближе карту – Драко пялился на нее уже который день, пытаясь определить место следующего нападения. С тех пор, как Луна однажды аппарировала домой, захлебываясь эмпатическим шоком, их произошло еще три – меньше, чем за неделю.

Одно – на район маггловских деревень неподалеку от Лемингтона. Одно – на Магическую часть Ноттингема. И одно – последнее – стершее с лица земли Плимут.

Даже с учетом того, что в первый раз нападение произошло в районе Портсмута, карта была категорически не согласна с упрямым, ничем не обоснованным подозрением Драко – неизвестный маньяк, тренирующийся в массовых убийствах, подбирается к Лондону. Но и подозрения не отпускали, заставляя вглядываться в выдранную из атласа страницу снова и снова в попытках найти связь или логику в выборе населенных пунктов.

После второго случая Луна выдержала почти двухчасовую ругань со взбешенным Малфоем при чуть ли не впервые в жизни ушедшем в глухой нейтралитет Гарри – и заперлась в собственной спальне с бутылкой скотча. Чертов Поттер снова был прав, спальня тут же нашлась, причем совершенно не та, которую они занимали втроем.

Луна сидела там, пока у Драко не отказала выдержка. Слушать горькую, захлебывающуюся тоску девушки через стену было просто невыносимо. Пришлось плюнуть на обиды и принципы и идти успокаивать это чувствительное несчастье, снова вбившее себе в голову, что кто-то нуждается в ее доброте и участии.

– На твоих плечах – вся боль мира, Лавгуд, – грустно пошутил под утро Драко, разливая остатки скотча по двум стаканам.

Луна покосилась покрасневшими от слез глазами и шмыгнула носом.

– Знаешь, как я рада, что ты никогда не поймешь, каково это? – горько улыбнувшись, прошептала она. – И, заметь, я не издеваюсь над тем, что на твоих плечах – весь информационный мусор мира.

Драко не нашел, чем возразить. В точку, мрачно подумал он, глядя на светлеющее небо.

Самую непредсказуемую и оттого еще более пугающую – в основном, своей нелогичностью – позицию занял в итоге Поттер. Он мрачнел с каждым днем, подолгу валялся в одиночку на солнцепеке, глядя распахнутыми глазами на ярко-желтый диск в небе, избегая и Луны, и Драко, отказывался от обсуждений и в упор не желал признавать ничьей правоты.

Малфой не мог отделаться от ощущения, что они, наконец-то, добрались до некой черты, за которой Гарри, считавший в любой ситуации, когда перманентно длящийся между Драко и Луной раздор активизировался, что по-своему правы оба, пришел к мнению, что оба с равной вероятностью могут быть и неправы. Он не одобрял стремления Лавгуд соваться на каждое место происшествия в попытках найти хоть что-либо, способное указать на виновника массовых убийств, как не одобрял и попыток Драко вычислить убийцу теоретически.

По всей вероятности, он вообще не одобрял вмешательства в это дело – и не желал обсуждать ни с кем свою точку зрения.

Драко, наивно предположив, что прямой и честный, как анализ крови, Гарри, как всегда, выложит все, что у него накопилось в голове, стоит только завести нужный разговор в нужном тоне, был более чем удивлен и обескуражен, натолкнувшись на непреклонное и, что самое убийственное – вежливое сопротивление. Поттер мягко, но настойчиво послал его заниматься делами, между строк дав понять, что по данному вопросу ему сообщить совершенно нечего.

Врал он при этом настолько бесстыдно и почти профессионально, что Драко подавил желание протереть глаза.

Выждав несколько дней, Малфой не удержался и задал прямой вопрос в лоб:

– Ты считаешь, что мы оба поступаем неразумно?

Гарри перевел взгляд со слепящего глаза солнца на лицо Драко, заставив последнего невольно сравнить себя с определенно привлекавшим сейчас Поттера светилом, причем не в свою пользу.

– Это не мое дело, – ровно ответил он.

– Я обидел тебя тем, что поступил по-своему? – не удержался от язвительных ноток Драко. – Поттер, ты всю дорогу делал только то, что считал правильным, невзирая на все мои вопли и просьбы. А теперь, когда в кои-то веки я позволил себе поступить так же, ты собираешься уходить в оскорбленную невинность?

Гарри едва заметно улыбнулся, его рука нашла ладонь Драко и принялась тихонько ее поглаживать.

– Да никуда я не ухожу, – прошептал он. – Просто… – он покачал головой, с трудом подбирая слова. – Просто то, что вы делаете… как вы относитесь… к этому… я считаю, что это…

…неправильно. Ну же, Поттер.

Гарри вздохнул.

– Я не хочу об этом говорить, – закончил он.

Поттер, а ведь у тебя проблема. И меня мучает четкое ощущение, что все эти чертовы нападения – не причина, а повод. Они всего лишь проявили ее, так?

– Стихийный маг должен быть способен поговорить обо всем, – хмыкнул Драко вслух. – Тем более, со своей семьей.

Гарри бросил на него странный взгляд.

– Вы – единственные, кому я еще хоть что-то должен, – непонятно ответил он и встал, давая понять, что разговор окончен. – Но, слава Мерлину, у меня есть право хотя бы осмыслить то, что я думаю, прежде чем выворачиваться наизнанку перед кем бы то ни было.

От разговора осталось нехорошее ощущение, что Гарри только что залепил ему пощечину – впрочем, скорее всего, Малфой всего лишь, как нередко случалось, попал под горячую руку, неразумно попытавшись хоть немного форсировать события. Поттер был зол, признался, наконец, себе Драко. Нечеловечески зол – но не на них с Лавгуд, определенно, так что… Так что вполне имеет право разобраться со своими эмоциями в одиночку.

Потому что вся его злость не мешала ему с горькой нежностью поглядывать на вернувшуюся в их общую спальню Луну, как и отвечать на ее становящуюся почти болезненной после каждого нового нападения пылкость. Лавгуд определенно едва удерживала себя в руках, то хватаясь за бутылку и глуша свое отчаяние скотчем, то бросаясь на парней и выматывая их за ночь до изнеможения. Драко каким-то иррациональным, шестым чувством догадывался, чего ей стоит находиться среди тысяч трупов всего через несколько часов после произошедшей катастрофы и выдерживать бешеный удар медленно рассасывающихся отголосков чужой боли и предсмертного ужаса. Он больше не пытался ее останавливать – все происходящее было слишком… неправильно, слишком чудовищно, и до зубовного скрежета напоминало полузабытые выходки свиты Темного Лорда, среди которых они выросли, впитав смерть и ее возможность как естественную данность. Нельзя было просто махнуть рукой и отвернуться от происходящего.

Конечно, это не было разгулом недобитых Пожирателей – в этом Драко убедился, впервые нырнув в мыслив Луны, молча предоставленный ему по первой же просьбе. Это было похоже на усиленное в сотни раз проявление чего-то бытового, знакомого и естественного. Вот только никак не удавалось понять – чего.

Нападение на Плимут выбило из колеи даже Малфоя. В тот раз Луна вернулась, вся перепачканная в крови и черт знает, в чем еще, и скрылась в ванной, где почти час торчала под душем, тихо ругаясь сквозь зубы такими словами, которых Драко от нее не ожидал услышать, даже если предстоял бы конец света.

А потом, заглянув ненадолго в предоставленный ему с мстительным рвением мыслив, едва сдерживал тошноту весь вечер. В Плимуте не было безжизненных тел, невидящими глазами смотрящих в небо. Там была кровавая каша, ровным слоем раскатанная по улицам – и, как смог предположить Драко, и помещениям тоже.

Помещений, кстати, практически не осталось – разрушено было все, до основания. Ошметки человеческих тел, перемешанные с пылью и каменной крошкой, полузаваленные обломками зданий, лужи из крови и грязи – вот и все, что представлял из себя теперь не самый маленький город Англии.

По молчаливому сговору Гарри мыслив они так и не показали. Бешеный в своей ярости Поттер, вечно ратовавший за справедливость и возмездие по заслугам, сейчас был совершенно непредсказуем, и угадать, на что выплеснется его гнев, и появится ли он вообще, или вместо него будет что-то другое, не брался никто.

Драко и сам не знал, что будет делать с информацией, какой город пострадает следующим. Предупреждать или эвакуировать население было явно бессмысленно – тот, кто проходится по территории Англии, выжигая на своем пути все живое, пройдется не здесь, так правее или левее, судя по частоте нападений. Но и сидеть, сложа руки, и не анализировать происходящее также не получалось.

– Ничего? – услышал он за спиной выдох Луны.

Мягкие руки осторожно улеглись на затекшие плечи, массируя уставшие от напряженной позы мышцы. Драко молча покачал головой.

– Добби! – выкрикнула Луна в воздух. – Будь другом, принеси кофе!

Малфой невольно хмыкнул – только Лавгуд могла искренне просить домашнего эльфа быть ей другом. Впрочем, что еще ожидать от девушки, которая с честными глазами говорит «спасибо» закипевшему чайнику?

– Ничего, – проговорил он вслух. – Точнее, либо Банбери, либо Брайтон. Они меня привлекают больше всего.

– Наверное, тот, кто выбирает следующую цель, еще сам не принял решения, – рассудительно заметила Луна, садясь на стол прямо поверх бумаг. – Поэтому ты его и не чувствуешь.

Драко уткнулся носом в кофейную чашку и блаженно вдохнул горьковатый аромат.

– Я вот думаю, – начал он, игнорируя мерцающую апатичную усталость в глазах Луны. – На черта мне способность предугадывать, что будет дальше, если я все равно не могу это использовать?

– Ты об этом не первый месяц думаешь, – хмыкнула она. – Не знаю. Наверное, ты все же можешь… просто не знаешь, как.

– Да никак, – поморщился Драко. – Предупреждать кого-то – бессмысленно. Пытаться помочь или противостоять – тем более, я туда перед самым нападением сроду не сунусь, – он поднял глаза. – И тебя не пущу.

Губы Луны дрогнули в едва заметной улыбке.

– Драко, я же не задаюсь вопросом, для чего я родилась эмпатом, – сказала она. – Просто живу с этим, и все. Что могу сделать – то делаю, а когда не могу, не переживаю… О, а это что?

В ее руке откуда-то успел появиться злополучный пергамент. Драко тяжело вздохнул.

– Прочти сама, – посоветовал он. – Только сделай скидку на то, что, скорее всего, Северус писал это письмо, не зная, пропустят ли его вообще, или просто подвергнут цензуре.

Луна удивленно приподняла брови и углубилась в чтение.

«Сомневаюсь, что в твою голову пришла мысль о том, что я мог соскучиться по твоему обществу – и, тем не менее, это недалеко от истины. Прошло всего несколько дней, но я уже близок к тому, чтобы рехнуться от одиночества – впрочем, это, пожалуй, единственный минус заведенных в этих краях порядков, вопреки всем нашим с тобой предположениям.

Людей здесь, хвала Мерлину, действительно нет – если не считать приставленного ко мне наблюдателя, точнее, наблюдательницы. Но тут дело в том, что я пока ни разу не имел чести столкнуться с ней лицом к лицу – наше с ней плодотворное общение ограничено периодическим присутствием в моих комнатах ее ментальной проекции, так что можно с уверенностью утверждать, что за наличие в радиусе видимости человека не считается и она тоже.

Кстати, в целом – она ничего, если ты понимаешь, что я имею в виду. Фанатичка, конечно, но, полагаю, наблюдателей и не было смысла набирать из людей другого сорта. Других рядом с нами я себе с трудом представляю. Ну, и еще один забавный момент – она утверждает, что лет пятнадцать назад закончила ту же школу, что и все мы. Очаровательно, правда? Как будто я обязан держать в голове всех своих выпускников.

Помнишь наш разговор перед моим отправлением сюда? Я не ошибся в главном, о чем и спешу тебе сообщить. Впрочем, когда это я ошибался, не так ли?

Если не считать тотального одиночества и замкнутости на площади в тысячу квадратных футов, могу сказать, что здесь куда спокойнее, нежели там, где я был вынужден провести последние двадцать лет. Мерлин свидетель, я только рад тому, что меня больше не окружают чужие интриги – было бы наивно даже предполагать здесь что-либо подобное. Местные жители слишком раздроблены, разрознены и недоверчивы даже друг к другу, не то что – к внешнему миру, чтобы о потенциальных бунтах можно было забыть изначально.

Полагаю, именно поэтому при том, что мы не получаем газет, переписка все же не запрещена – как только до меня дошел этот факт, я не преминул им воспользоваться, и, смею надеяться, буду иметь возможность продолжать в том же духе – конечно, если ты снизойдешь от ответа. Хочется верить, что хоть теперь ты начнешь снисходить до исполнения моих просьб?

Сомневаюсь, что ты сможешь сообщить мне что-либо интересное, но все же – как поживает Магический Мир? Надеюсь, с ним все в порядке. На днях я видел довольно прискорбный сон, и хочется верить, что это всего лишь происки моего подсознания, все еще не пришедшего в себя от столь разительной перемены образа жизни. Впрочем, в моем возрасте подобные перемены уже воспринимаются, как награда, а не как наказание. Чего, кстати, совершенно не скажешь о более юных магах!

Повторюсь еще раз – и, надеюсь, ты постараешься для разнообразия прислушаться к моим словам – здесь вовсе не так уж плохо. Моя палочка все еще при мне – естественно, с некоторыми ограничениями, но не думаю, что мне когда-нибудь на самом деле понадобилось бы от нее здесь нечто, на что она сейчас не способна. Фактически, имей я возможность продолжать заниматься исследованиями в единственной области, в которой по праву считаю себя профессионалом – здесь подразумевалась Алхимия, а вовсе не то, о чем ты наверняка сейчас подумал – наверное, мне было бы не о чем больше мечтать. Хотя – вопрос о личной встрече с моей миловидной наблюдательницей пока остается открытым, но это, пожалуй, единственное исключение.

С другой стороны – мечты – это нечто, свойственное только людям. Я доволен своей жизнью, причем – даже больше, чем когда бы то ни было. Как минимум, потому, что мне теперь не приходится метаться между двумя противоборствующими сторонами в попытках сохранить свою шкуру, да еще и принести при этом пользу вершителям судеб, чьи планы слишком грандиозны, чтобы думать о мелочах.

Откланиваюсь, дабы не спугнуть тебя объемами моих откровений – уж я-то помню, как ты относишься к ворохам информации! И все еще рассчитываю, что ты оторвешься на пару минут от Сам-Знаешь-Кого и найдешь время черкнуть несколько строк своему старому знакомому.

Удачи тебе, мой мальчик. А Сам-Знаешь-Кому – привет».

Луна оторопело перевела дух и посмотрела на Драко.

– Ну, мы исходим из того, что это точно писал Северус? – тупо спросила она.

Драко скорчил гримасу и отобрал у нее письмо.

– Лавгуд, ты же аналитик… – устало пробормотал он. – Будь хорошей девочкой, включи мозги и помоги мне подумать!

Луна моргнула и одним глотком допила остывший кофе.

– Он ни разу никого не назвал по имени, – задумчиво процедила она, кусая губы. – Ни одного названия места.

Драко рассеянно кивнул.

– Тон такой, будто он пишет приятелю, с которым сотни раз хулиганил вместе, а потом они распивали вдвоем бренди по вечерам у камина, – продолжала она. – И которого уговаривает присоединиться к себе… У вас что, были похожие отношения?

– Нет, – улыбнулся Драко. – В том-то и прелесть. Никогда. И именно это и говорит о том, что автор письма – совершенно точно Северус. Он знает, что я определю, где ложь, а где переигрывание, там полно на это намеков… Слушай, давай я тебе просто изложу, что он хотел сказать? А ты дополнишь.

Луна выжидающе уставилась на него.

– Во-первых, он всегда любил быть один. Намекать на то, что одиночество ему в тягость, означает привлечь внимание к тому, что и дальше факты следует трактовать от противного.

Девушка задумалась.

– Во-вторых, он пишет, что видел только ментальную проекцию своего наблюдателя. Проекция тем и хороша, что с нее невозможно снять информацию. Мысли, чувства, эмоции – все закрыто. Фактически, потому, что человека ты перед собой и не видишь, тебе просто не с чего все это снимать. И, тем не менее, он в курсе, что в мире что-то происходит. Они не читают газеты, не контактируют ни с кем, а прочесть то, о чем знают наблюдатели, просто не могут – и все равно откуда-то знают.

– С чего ты так в этом уверен?

– Сон, – пожал плечами Драко. – Он отговорился сном, но маги не могут видеть никаких снов, кроме стихийных. Людям этот факт вряд ли известен, но любой маг, который хоть немного прожил один, в курсе. Луна, они знают о том, что что-то происходит. И он спрашивает нас о подробностях.

– Как будто мы сами их знаем… – проворчала Луна. – Еще будут мысли?

– Ага, – кивнул Драко. – Еще одна. Они общаются и между собой. Он ясно написал, что не ошибся в главном, когда мы с ним виделись в последний раз – то есть, в том, что магам запрещено контактировать друг с другом. И, тем не менее, они нашли способ общаться – у него есть информация о том, что большая часть магов моложе его, что они разрознены и не желают никому доверять, а также – что они обозлены на тех, кто отправил их в резервацию.

Луна снова схватила листок и стала напряженно его изучать.

– На сове следящее заклятье было? – рассеянно спросила она.

– А то, – ухмыльнулся Драко. – Аж четыре штуки, и все разномастные. Я их на старое поместье перенаправил.

Девушка невыразительно кивнула.

– Знаешь… – задумчиво произнесла она. – Смотри. Скорее всего, правила ему сообщили сразу же по прибытии, это просто логично. Не может такого быть, чтобы он узнал о том, что переписка разрешена, только сейчас. Так что, я думаю, он с самого начала вообще не собирался тебе писать.

Драко заметно помрачнел.

– Наверное, – неохотно согласился он. – Причин послать меня к черту у него хватало.

– Нападения на магглов и волшебников длятся уже неделю. Вряд ли они там только что об этом услышали. Возможно, но вряд ли. Что-то произошло там, у них, понимаешь? Что-то, по его предположениям, связанное с этими нападениями. Он не может написать об этом прямо, но – ты не думаешь, что…

– Думаю, – вздохнул Драко, снова отбирая у нее письмо и вглядываясь в строчки. – А еще думаю, что он снова вляпался в чужие интриги. Точнее, влез в них самостоятельно и добровольно, как и всегда – уж слишком явно он намекает, что там их нет. Да еще и говорит, что скучает по возможности заниматься тем, в чем считает себя профессионалом – а это, как раз, извини, его шпионские таланты, а вовсе не чертова Алхимия.

Некоторое время они задумчиво смотрели друг на друга.

– Черт, – сказала наконец Луна. – Надо Гарри письмо показать.

– Обойдется…

– Ему сам Снейп изволил привет передать, пусть порадуется, – фыркнула девушка. – Мало ли, может, еще чего умного скажет… до чего мы с тобой не додумались.

Драко снова вздохнул и подумал, как, все же, было бы здорово, если бы Поттер был с ними – во всем. Если бы их мысли и принципы всегда совпадали.

* * *

После нападения, превратившего окрестности Брайтона в выжженную пустыню, Драко окончательно сдался.

Жить в подобном напряжении и дальше уже не представлялось возможным.

Я идиот, кусая губы, повторял себе Драко, глядя через окно на Поттера, вытянувшегося под палящим солнцем на каменных плитах дорожки сада. Гарри, как и в предыдущие дни, лежал все в той же напряженно-неподвижной позе, закинув руки за голову, и бездумно пялился на ослепляющий солнечный диск. О чем он думал, что чувствовал, почему закрывался от малейших попыток вывести его на контакт – ни Драко, ни Луна так и не смогли разобраться.

Или не очень пытались, мрачно подумал Малфой, глядя на загорелый торс Поттера. Может, зря я позволил ему вариться в собственных мыслях?..

От размышлений отвлекло легкое прикосновение к плечу – будто морской бриз дунул в затылок. Драко обернулся.

– Беспокоишься? – одними губами спросила Луна.

Беспокойство, скорее, читалось, как раз именно в ее глазах – Драко невольно задался вопросом, как она, вообще, отличает собственные эмоции от чужих, наносных, да и так ли уж отличает…

Губы дрогнули в намеке на улыбку, и он покачал головой. Луна смотрела на него своими огромными, прозрачными глазами, напряженно сдвинув брови.

– Не передумаешь? – выдохнул Драко, нерешительно касаясь ее лица. – Может, давай я? Или вдвоем хотя бы…

Луна упрямо мотнула головой и прижалась щекой к прохладной ладони.

– Толку с тебя там… – пробормотала она. – Ты, вон, с Гарри бы уже лучше поговорил. А то смотреть на вас больно.

Малфой хмыкнул, зачем-то пытаясь не показать ей, насколько больно ему. И не только смотреть на Гарри – даже думать о нем… О том, как он стремительно отдаляется с каждым днем, оставляя их друг на друга.

Луна смотрела на него снизу вверх, она стояла так близко, что он мог ощущать ее дыхание на своей шее. Драко вдруг задохнулся, поймав ее взгляд, отрешенный и задумчивый одновременно – как всегда. Девочка моя… – с какой-то странной, захлебывающейся нежностью подумал он, машинально притягивая ее к себе, зарываясь лицом в ее волосы. Сладкая моя, маленькая глупышка, зачем мы полезли во все это, зачем я отпускаю тебя… зачем мы все еще здесь, в этой чертовой Англии, нам же не место тут, мы могли бы – ты и я, и Гарри, все трое, как всегда, как раньше, Мерлин, ну почему все опять стало так сложно?.. И, главное – как я мог докатиться до того, чтобы позволять тебе… позволять ему…

– Ш-ш-ш… – прошептала Луна, зарываясь пальцами в светлые волосы. – Ничего не случится… Драко, ну что ты? Ты что-то почувствовал?

Она отстранилась и стала мгновенно вся, как маленький ежик – даже взгляд ощетинился колючками. Боится… Так же, как я боюсь ее чертовых эмпатических всплесков – не понимаю, наверное, вот и боюсь.

– Не знаю, – немного нервно буркнул Драко, отворачиваясь.

Вспышка прошла, и Малфой сам уже не смог бы внятно сказать, что на него нашло. В конце концов – она же не в гущу боевых действий лезет? Деревенька под Вустером, мелкая и заштатная – и кто бы понял логику того придурка, который места для нападения выбирает, что называется… Руки вцепились в плечи девушки, не желая выпускать ее из объятий. У рук тоже была какая-то своя логика.

– Трупы мне ничего не сделают, – рассудительно заметила Луна. – А кроме трупов, там никогда ничего не остается.

С этим было сложно не согласиться. Действительно, подумаешь – трупы… Аппарировать туда, считать остаточный эмоциональный фон, осмотреть то, что удастся осмотреть, запомнить – и домой. Вот и все, что можно в данной ситуации сделать.

Драко не хотелось вспоминать о том, что сделать можно было бы, наверное, и больше, если бы он внезапно, поддавшись иррациональному, необъяснимому импульсу, не передумал сегодня утром. Но – передумал. Поттер в чем-то прав – это не их война. Это не их проблема, не их родственники гибнут в этих городах, городках и поселках – это даже не те, кто близок к ним хотя бы по биологическому виду. Это – люди.

Вот только… черт…

– Я ненадолго, – прошептала Луна.

Она снова обнимала его, рассеянно водя по руке вверх-вниз кончиками пальцев, от плеча до запястья. Драко уткнулся лицом в ее шею – возражать, когда Лавгуд принималась за ласки, не хотелось совершенно. Хотелось вцепиться в нее и млеть, спрятав глаза, чтобы не останавливалась, не слушала его, чтобы не помнить о том, где они и почему, о том, что видел в ее мысливе, и о непроницаемой стене, выросшей в последние дни вокруг Поттера…

– Возвращайся, – выдохнул Драко.

Она отстранилась, чуть улыбнувшись – одними глазами – и он снова поймал себя на дурацкой, неясной мысли, что не понимает, почему эта чудаковатая девочка все еще с ним. Почему к ней так тянет, почему они – вместе, если порой провести бок о бок без выматывающих эмоциональных перепалок невозможно и пары часов…

А порой это совершенно не важно.

Луна вздохнула и с негромким хлопком исчезла из комнаты, виновато и почти тепло улыбнувшись напоследок. Драко медленно опустил голову и вцепился пальцами в подоконник. Теперь – только ждать… впрочем – она права, ничего там не может случиться.

– Где на этот раз? – услышал он негромкий, равнодушный голос Гарри откуда-то из-за спины – и вздрогнул, оборачиваясь.

Поттер стоял под окном, сложив на груди руки, и разглядывал его почти невидящим взглядом.

– Вустер, – коротко ответил Драко. – Пригород.

Гарри молча кивнул. Помедлив несколько мгновений, он отвел глаза и повернулся, чтобы уйти.

Перемахнуть через подоконник почему-то оказалось делом одной секунды. Поттер замер, по-прежнему стоя спиной к Драко, и тому пришлось потянуть его за плечо, вынуждая оглянуться.

– Я скучаю по тебе, – тихо, с упреком сказал Малфой. – Гарри, какого черта…

– Я здесь, – настороженно ответил Поттер – впрочем, не пытаясь вырваться. – Драко, я всегда здесь, ты же знаешь.

В его глазах было столько сдавленной, глубоко запрятанной боли, что фраза прозвучала почти нелепостью.

– Жарко тут, под твоим солнцем, – неожиданно для себя невпопад пожаловался Драко. – И духота – просто жуть… Как ты это выносишь?

Губы Гарри слегка приоткрылись, будто он собрался что-то сказать – и внезапно передумал.