Текст книги "По другую сторону надежды (СИ)"

Автор книги: Friyana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 52 страниц)

Если бы он обернулся, хоть немного повернул голову влево, всмотревшись в тени майской ночи, он увидел бы белое, как мел, лицо Гарри, застывшего за стеклом балконной двери. И, зарываясь лицом в его волосы, касаясь губами его ресниц, Луна подумала, что, слава Мерлину, не допустить сейчас хотя бы этого вполне в ее силах.

Потому что, если бы Драко увидел, какими глазами смотрит на них Поттер, ему бы стало на порядок более страшно, чем в тот момент, когда Гарри набросился на него с ножом.

Глава 7. Сон и явь.

Тишину гостиной нарушил цокот маленьких каблучков. Гарри, сидя на подоконнике, обнимал рукой колено и рассеянно постукивал по нему пальцами, глядя, как Луна Лавгуд, на ходу закалывая волосы и не поднимая головы, топает к камину. Не то чтобы он ее ждал. Скорее, хотел убедиться, что участники бурного романа, развернувшегося в поместье Блэков, соображают, что происходит.

Точнее, в Гарри зрело мстительное желание посмотреть в их глаза, когда до них дойдут масштабы собственной глупости. Увидеть в вечно высокомерном взгляде Малфоя растерянность и проступающее понимание. Сейчас ему казалось, что это – последнее, что стоило бы сделать для них. Сделать, чтобы больше не быть обязанным им ни в чем.

Следующим звуком был хлопок аппарации, и дорогу Луне преградил Драко. Девушка остановилась, чуть не налетев на него.

– Снова уходишь? – убийственно вежливым тоном поинтересовался Малфой.

Злится, подумал Гарри, глядя на его напряженную спину. И, если первые десять раз слушать их разборки на эту тему было хотя бы забавно, то теперь уже безразлично, по какой причине Луна Лавгуд пропускает нотации мимо ушей – и куда она бегает каждый день.

Девушка безмятежно кивнула и попыталась пройти к камину. Малфой цепко сжал ее локоть.

– И куда же на этот раз? – так же ровно спросил он.

Луна подняла на него отрешенный взгляд.

– Сперва в Министерство, потом в типографию, потом у меня встреча с информатором из «Пророка», а вечером, если успею, загляну в Хогвартс, – спокойно перечислила она. – Отпусти, я опаздываю.

Драко от неожиданности чуть не разжал пальцы. Это был первый раз, когда Луна Лавгуд сообщила хоть что-то о своих планах.

– Мне не нравится, что ты целыми днями бродишь неизвестно где, встречаясь по закоулкам с какими-то личностями, – процедил он, буравя ее пристальным взглядом.

Луна довольно искренне фыркнула.

– Я бы сказала, что это – мужской шовинизм, но, боюсь, что им тут и не пахнет, – негромко сказала она. – Еще можно было бы предположить, что это припадок заботы, обусловленный чувством долга и проснувшимся в тебе джентльменом, но, к сожалению или к счастью, секс сам по себе для слизеринца не означает перехода на новую ступень близости.

Гарри едва удержался от злой усмешки. В точку, Лавгуд, мрачно подумал он.

Девушка тряхнула светлой челкой и склонила голову набок. Улыбка исчезла с ее лица.

– Все остальные причины еще менее красивы, Малфой. Не заставляй меня озвучивать их.

Драко вполне ощутимо скрипнул зубами.

– Если болтающаяся по городу шайка придурков, возомнивших себя последователями лучших традиций Пожирателей Смерти, вырезает всех, кто связан с нами, то ты, попробую напомнить, с нами ЖИВЕШЬ, – раздельно проговорил он. – И я, если ты забыла, за тебя отвечаю. Лавгуд, таким, как ты, вообще, знакомо слово «ответственность»?

Луна хмыкнула, не отводя взгляда.

– Пока никто не знает, что я – тоже стихийный маг, в Министерство Магии я могу ходить, не боясь, что меня арестуют и выкинут из города, – усмехнулась она. – Полагаю, хотя бы туда я имею право пойти? У меня, Малфой, не очень-то большой выбор, вообще-то.

– Тебя вызывают? – тут же насторожился Драко. – Зачем?

Гарри невольно отметил, что он выпустил локоть Луны, как только пропала нужда силой удерживать ее от попыток прорваться к камину.

– Так уж вышло, что я последняя, кто видел Чжоу живой, – устало сказала она. – Кое-кому в аврорате это не нравится. Меня вторую неделю на допросы выдергивают… И, кстати, то, что жертвы, как правило, связаны с вами – это мое предположение, а не официальное мнение властей. Я могу ошибаться.

– А можешь и не ошибаться, – огрызнулся Драко. – Мне не нравится, что ты выходишь из дома.

– У меня есть работа, – пожала плечами Луна, безмятежно хлопая ресницами. – Я не собираюсь от нее отказываться.

– Как показывает опыт Чанг, твоя работа довольно опасна.

– Хочешь сказать, что тебе станет грустно, если меня убьют? – вызывающе улыбнулась Луна.

– Он хочет сказать, что, если тебя убьют, то он тоже умрет, – подал голос из угла Гарри. – Сразу же.

Малфой резко обернулся, дернувшись, как ужаленный.

– То есть, вообще-то, он хочет сказать совсем не это, – усмехнулся Гарри, покачивая ногой. – Это хочу сказать я.

За одно только бесконечное мгновение, в течение которого в расширившихся серых глазах Драко пульсировал страх от того, что эти слова – правда, можно было, не раздумывая, отдать правую руку – такое это было упоительное наслаждение. Смотреть на Малфоя и понимать, что в дураках сегодня, для разнообразия, как ни странно, не ты.

А потом мгновение закончилось, и глаза Драко снова стали усталыми и настороженными. Как всегда, когда он смотрел на невесть откуда взявшегося под ногами Поттера, как только спотыкался об него.

– Что ты несешь? – с прорывающимися нотками раздражения спросил он.

Гарри умудрился ухмыльнуться, не улыбаясь, и пожал плечами.

– Неужто Снейп не объяснил тебе, что спать со своим воспитанником чревато? – едко поинтересовался он. – Что физический контакт превращает и без того плотную связь в неразрывную?

Драко демонстративно вздохнул и закатил глаза.

– Это все? – вежливо осведомился он. – Есть такая штука, как Ритуал Разделения, Поттер. И почему я полагал, что ты о ней слышал?

Он повернулся к Луне.

– В Министерство – и домой, поняла? – почти не меняя тона, сообщил Драко. – Вернешься поздно – пеняй на себя, Лавгуд, меня достало это наплевательство. А вечером, если захочешь, поговорим о твоих отлучках.

Девушка молча переводила взгляд с него на застывшего в обманчиво расслабленной позе на подоконнике Гарри.

– Еще одна угроза, Малфой, и получишь новый ушат воды за шиворот, – рассеянно пообещала она. – На этот раз, специально для тебя, постараюсь со льдом. С высоты в тридцать футов.

Гарри с трудом удержался от язвительного комментария, и Луна повернулась к нему, глядя прямо в лицо своими немигающими глазами.

– Сцепитесь опять – водопад получите оба, – добавила она, как будто услышала его мысли. – А стихийные проявления, между прочим, говорят, разрушительны.

Гарри оторопело моргнул, невольно переглянувшись с таким же недоумевающим Драко.

– Так это было не заклинание? – переспросил Малфой.

– Разве что я нечаянно научилась колдовать без палочки, – пожала плечами Луна и, цапнув со стола грушу, шагнула к камину. – Не ждите меня к ужину, я задержусь, – бросила она через плечо и исчезла во вспыхнувшем пламени.

– Чертова ведьма… – проворчал Драко и потер лоб ладонью. – Еще и водная вдобавок…

– Так кто из вас будет кандидатом на тот свет? – негромко поинтересовался Гарри, прислоняясь виском к стеклу.

– Что? – рассеянно переспросил Драко, оборачиваясь к нему.

– Хочешь провести Ритуал Разделения? – спокойно повторил Гарри. – Тот, кто его проводит, подписывает себе приговор, Малфой. «И невозможно оставаться магом, коль предпочел ты тщетность, пустоту и суетность великому, святому чувству, коль убоялся платы за него», – продекламировал он. – Так что, сам попробуешь повести себя, как джентльмен, или даме уступишь место?

Некоторое время Драко молчал, закусив губу и напряженно глядя куда-то в пространство. Потом медленно отодвинул стул и сел, упираясь локтями в стол.

– Поттер, – он со вздохом положил голову на руки и горько усмехнулся. – Поттер, скажи мне, что ты не знал этого, когда сам проводил Ритуал.

– Знал, конечно, – пожал плечами Гарри.

– Тогда зачем ты его провел?

Голос Малфоя был ровным и на удивление безжизненным. И это тоже – должно было бы радовать. Но Гарри почему-то с каждой секундой все сильнее чувствовал, что ему уже все равно.

– Снейп сказал, что мы не переживем даже одной ночи… друг без друга, – медленно проговорил он, запрокидывая голову. – Я не был уверен, что мы успеем найти тебя до утра. Хотел подстраховаться… чтобы у тебя осталась возможность выжить, в случае чего. А у меня – убить Волан-де-Морта.

Драко поднял голову. На дне его покрасневших глаз было что-то, чего Гарри не мог понять – да, наверное, уже и не хотел.

– Как ты узнал? – чуть слышно спросил Малфой, и Гарри каким-то шестым чувством понял, что он имеет в виду. Что речь уже совершенно не о Ритуале…

Вступать на зыбкую тропку разговоров об этом было страшно. Пугающе. Но, с другой стороны – как будто бы правильно… словно именно это и стоило сейчас сделать. В конце концов, я же хотел расставить последние точки? – с горечью спросил себя Гарри.

– Я видел, – так же тихо ответил он. – Нечаянно. Я не хотел. Просто… поперся зачем-то за очками в гостиную…

Тонкие губы Драко как-то странно дрогнули, будто он попытался смущенно улыбнуться – и передумал. Снова уткнувшись лбом в стол, он стал медленно покачиваться на стуле, рассеянно водя кончиками пальцев по темной столешнице.

– Ты не сможешь больше расстаться с ней, – спокойно, будто о погоде, сказал Гарри. – Теперь – не сможешь. Никогда. Ты умрешь, если с ней что-нибудь случится. И ты умрешь, если попробуешь разорвать связь.

– Я понял, – безжизненно обронил Драко, не поднимая головы.

– Это ведь ничего, что она водный маг? – хмыкнул Гарри, словно рассуждая сам с собой. – Она – водная, ты – воздушный. Тяжело, говорят, жить со стихией противостояния… нервов куча потребуется.

– Справлюсь как-нибудь, – проворчал в ответ Драко.

Гарри слез с подоконника и, подойдя к столу с другой стороны, уперся в него обеими руками, наклоняясь вперед. Малфой устало поднял голову и посмотрел на него.

– Что? – чуть слышно спросил он.

Пустота в глазах Поттера почему-то пугала куда сильнее, чем привычные уже ярость и бешенство. Гарри мог улыбаться, язвить или хамить, но тусклые и мертвые, будто высохший колодец, глаза на таком живом и подвижном лице смотрелись просто жутко. Драко подумал, что, наверное, он не так уж хочет услышать, что этот странный человек собирается ему сказать.

– Надеюсь, оно хотя бы того стоило, – растягивая губы в слабой улыбке, тихо проговорил Гарри, почти придавливая Малфоя к стулу тяжелым пристальным взглядом.

* * *

Луна Лавгуд лежала на собственной бежевой мантии, небрежно расстеленной на траве у Хогвартского озера и, заложив ногу за ногу, рассматривала пробегающие облака, покусывая горькую травинку. В жизни беговой собаки, каковой, по ее мнению, являлся любой настоящий журналист, каждая минутка, дающая возможность просто расслабиться и почувствовать себя существом, плывущим по событийному потоку в тонкой гармонии с природой – необходимое условие для выживания. Сгоришь иначе просто… да и мир ощущать перестаешь, если совсем никогда из него не выключаться.

Как, вообще, можно осознать истинную сущность вещей, если ты – намертво приросшая к ним часть? Необходимо отстраняться и смотреть со стороны. Иначе такой же белкой в колесе станешь, как все эти зашоренные люди вокруг…

– Извини, я задержалась, – пробормотал запыхавшийся голос над ее головой. – Давно ждешь?

Луна молча похлопала по мантии рядом с собой.

– На сегодня я уже больше никуда не тороплюсь, – с усмешкой сказала она, переводя отрешенный взгляд с облаков на раскрасневшееся лицо Гермионы. – Разве что домой, но туда я всегда успею.

Гриффиндорка деловито шлепнулась рядом с ней и, перевернувшись на живот, подперла кулачком подбородок.

– Поверить не могу, что ты меня на это уговорила, – честно сказала она, глядя в задумчивые глаза Луны.

Та хмыкнула и потянулась, закидывая руки за голову.

– Я же водный маг, Герм, – рассеянно сообщила девушка. – К тому же эмпат. Что мне стоит на психику обычных людей воздействовать.

Лицо Гермионы на секунду превратилось в окаменевшую маску.

– Шучу, – спокойно добавила Луна, бросив на нее быстрый взгляд. – Ты решила?

– Да, – опуская голову, мрачно буркнула Гермиона. – Я с тобой. То есть… с вами.

Губы Луны дрогнули в улыбке.

– Ну и слава Мерлину… – вздохнула она. – А то я уже скоро рехнусь без еще одних мозгов… Смотри сюда.

Она тоже перекатилась на живот и, извернувшись, вытащила из кармана юбки пергаментный свиток.

Две девушки, лежа под теплыми лучами вечернего майского солнца на ярко-зеленой траве у Хогвартского озера, увлеченно переговаривались, склонив головы – каштановую и золотистую – над расстеленными листами, исчерканными таблицами и схемами. Луна рассеянно болтала в воздухе голыми пятками, сбросив босоножки. Гермиона, скрестив ноги, задумчиво ковыряла ямку в земле носком туфли.

– Слушай, бред все это какой-то, – выдохнув, призналась она наконец. – Тебе, конечно, виднее, но… Какой смысл чувства в амулетах прятать?

– Да абстрагируйся ты от чувств, – отмахнулась Луна. – Это вообще идея Снейпа, что там чувства должны быть. То, что в них есть – обзовем это неким икс – стало опасным, и было закрыто, скорее всего, по их личному пожеланию. Это отсутствует в них сейчас, и, если снова появится, опасность возобновится. С этой логикой ты согласна?

– С этой – да, – с сомнением сказала Гермиона. – А что в них отсутствует?

Взгляд Луны неуловимо помрачнел.

– Знаешь, иногда мне кажется, что вообще – все, включая здравый смысл, – угрюмо призналась она. – С этой стороны, боюсь, мы долго никуда не допляшемся.

– Тогда попробуй с другой, – посоветовала Гермиона. – Что из того, что в них было, могло представлять опасность? И каким образом?

Луна надолго задумалась.

– Ну, в принципе… – наконец пробормотала она. – Интересная мысль, спасибо, я понаблюдаю. А ты еще подумай, может, в голову что придет.

– Ладно, а что с интервью? – вздохнув, сменила тему Гермиона. – Пишется?

– Пишется, – кивнула Луна. – Только из той информации, что ты в последний раз давала, туда мало что приспособить можно…

– Почему?

– Слишком уж они какие-то обиженные жизнью получаются, – подняла на нее задумчивый взгляд девушка. – Это не нужно. Даже чревато вообще…

Гермиона прищурилась, пристально глядя на Луну.

– Лавгуд, – с нехорошим спокойствием произнесла она. – Ты у нас, как стала стихийным магом, совсем с катушек слетела. Думаешь, если я человек, так я лжи не вижу? Тебе нужна моя помощь, чтобы, как ты выражаешься, помочь им, так вот, мне в обмен нужна правда. Зачем тебе все это?

Луна безмятежно смотрела на нее своими прозрачными глазами, хлопая ресницами.

– Я связана с ними, – пожала она плечами. – Их благополучие – мое благополучие. Устроит?

– С учетом того, что ты роешь землю носом уже как бы не год, а связана с ними всего ничего – вряд ли.

Луна вздохнула и отвела взгляд, покусывая губы.

– Я тут собралась с духом, пока над твоим предложением думала, и перечитала твои статьи, – не меняя тона, добавила Гермиона. – Те, что о них. Знаешь, Лавгуд, в них есть замечательная общая черта. Прямо красная линия, я бы сказала. Ты нигде не сводишь к тому, какие они несчастные и как с ними плохо обошлись. Наоборот, после каждой такой статейки поднимаешь голову и осознаешь, что в Министерстве сидят идиоты, которые шьют кривую ложь белыми нитками. При этом – играя с огнем.

– Так они и не жертвы, чтобы к этому сводить, – пожала плечами Луна. – Они – сила, Герм. Сила не может быть несчастной или счастливой, для нее это понятия из другой плоскости.

– Замечательно, – с готовностью согласилась Гермиона. – Именно это ты и талдычишь. Что они – сила. Разумная, здравомыслящая, стоящая на порядок выше понятий типа личных амбиций или жажды власти. Сила, способная навести порядок.

– Я этого не говорила, – быстро ответила Луна.

– Ты к этому подводила, – с нажимом перебила ее Гермиона. – Зачем говорить прямо то, о чем люди должны догадаться сами? Лавгуд, ты что, мечтаешь о государственном перевороте? И сама к ним за этим пролезла?

Девушка презрительно фыркнула и уткнулась носом в мантию, вытягивая руки.

– В маги нельзя пролезть, – пробормотала она, не поднимая головы. – Инициация не зависит ни от чьего желания. Мне просто повезло.

Гермиона не удержалась и тоже фыркнула.

– Только такая полоумная, как ты, может называть посвящение везением, – усмехнулась она. – Так я права?

Луна некоторое время молчала, подбирая слова.

– Герм, тебе нравится текущая политика Министерства? – спокойно спросила она, переворачиваясь на спину и отрешенно уставившись куда-то в небо. – Налоговая, экономическая, политическая ситуация? Запреты на свободу слова, массовые закрытия типографий? Законы о правах магических существ? Ты даже в школе была достаточно смела, чтобы бороться за освобождение эльфов, но боишься сказать хоть что-нибудь в защиту стихийных магов, хотя они – твои бывшие друзья, которые просто влипли по самое не могу. И, знаешь, хочу тебя заверить: рабство домовиков – ничто по сравнению с нашим. Может, поэтому там ты выпендривалась, а здесь не решаешься даже задуматься? Там это было слегка попроще?

Гермиона долго молчала, кусая губы и хмурясь.

– Это слишком длинный разговор, – сказала она наконец. – Не надо параллелей с эльфами, это совсем другое. А в революционеры я не пойду, извини. То, что есть сейчас, может быть, и не лучшее, но порядка уж точно больше, чем было при Сама-Знаешь-Ком. В конце концов, текущая власть выиграла войну, и…

– Вообще-то, войну выиграли стихийные маги, – лениво перебила ее Луна. – Только этого никто не потрудился заметить. После чего их начали вырезать под корень и запирать в резервациях. Чтобы они, упаси Мерлин, еще какую-нибудь войну не выиграли. С вами самими, например.

Гермиона раздраженно поджала губы.

– И где гарантия, что этого не произойдет? – выпалила она, садясь.

Луна перевела на нее спокойный взгляд и улыбнулась.

– А гарантия в том, Герм, что стихийные маги изначально находятся в куда большем рабстве, чем любые другие наемники, – с нажимом проговорила она. – Это я тебе как маг говорю. Стихия – это хуже, чем любой закон. Закон можно обойти и понадеяться, что тебя не поймают. А тут надзиратель у тебя в голове, в душе, во всем. От стихии не укроешься. А за попытки извлечь личную выгоду и подтасовать факты она так лихо наказывает…

– То есть, ты думаешь, что Гарри с Малфоем могли бы сместить текущее правительство, навести порядок, и спокойно уйти в сторону? – напряженно спросила Гермиона. – Извини, что-то я в это не верю.

– Что будет потом – это уже другой вопрос, – рассудительно заметила Луна. – Но я думаю, что – в любом случае – это будет лучше, чем то, что мы имеем сейчас. Мне не кажется, что строить мир на понятиях внутренней честности и свободы – это плохо. Я даже питаю некоторые иллюзии, что маги когда-нибудь смогут научить этому обычных людей.

Гермиона фыркнула и отвела взгляд.

– Или превратят всех вокруг в себе подобных чудовищ… – пробормотала она. – Не знаю, Луна, честно. По-моему, ты перегибаешь палку.

– Тогда подумай просто о том, что Гарри и Драко сейчас умирают, и им действительно нужна помощь, – пожала плечами девушка. – Я делаю, что могу, но мне до результата еще, как до вершины башни Астрономии ползком. А время уходит.

– Сдвиги хоть есть? – негромко спросила Гермиона.

– Малюсенький, – честно призналась Луна. – К Малфою-то я пробилась, а вот…

– Ты переспала с Малфоем?! – чуть не подпрыгнув, выдохнула Гермиона. – О, Мерлин, ну ты точно чокнутая!

– Ну да, – усмехнулась Луна. – Я такая. Это не так уж невозможно, как кажется.

Гермиона, казалось, поперхнулась всеми возможными возражениями. Глаза ее метали молнии, щеки порозовели, будто она всеми силами пыталась сдержать рвущиеся наружу нотации.

– Не читай мне морали, Герм, – глядя на нее остановившимся взглядом, сказала Луна. – Секс – это самый простой способ заставить мужчину тебе доверять. Ты просто никак своим умным мозгом понять этого не можешь…

– Ты… да ты ж сама себе противоречишь! – выпалила наконец гриффиндорка. – То ты говоришь, что они – сила, и их следует уважать, то относишься, как, не знаю, к неразумным существам каким!

– А мужчины и есть – неразумные существа, Герм, – пожала плечами Луна. – В некоторых вопросах. Это во-первых. А во-вторых, невозможно грубо вмешиваться в то, что ты уважаешь. Это несовместимые вещи. Ты либо признаешь их право быть такими, какие они есть, и тогда тебе остается только смотреть, как они медленно загоняют себя в могилу, либо берешь на себя ответственность за то, что тебе лучше знать, что для них правильно.

– Да за Гарри всю жизнь решали, что для него правильно! – возмутилась Гермиона. – И посмотри, к чему это привело!

– К тому, что он встретил Драко? – невинно осведомилась Луна. – Герм, я понимаю, что ты хочешь, как лучше. И я тоже хочу, как лучше. Поверь мне, я знаю, что делаю. Они мне слишком небезразличны, чтобы я спокойно занимала места в зрительном зале и самоустранялась, как Снейп.

– Снейпа они, кажется, сами выгнали? – не менее невинно поинтересовалась Гермиона. – За что, что вмешивался во все подряд?

– Говорю же – мужчины в этих вопросах разбираются, примерно, как нюхлеры в тыквах, – спокойно возразила Луна. – Снейп сам хорош – приперся, и давай им в лоб объяснять… Конечно, они поругались. Тут надо тоньше гораздо. Чтобы они вообще не поняли, что я к чему-то клоню. Точнее, чтобы все, что я хотела бы им сказать, они вроде бы как поняли сами.

Гермиона, подумав, снова улеглась, перевернулась на спину и тоже уставилась в небо.

– Логично… – пробормотала она, покусывая губы. – Но все равно ты рискуешь, по-моему. И, знаешь… ты уж определись. То ли они тебе небезразличны, то ли ты просто их спинами прикрыться хочешь ради своих планов. Потому что я не думаю, что можно манипулировать теми, кем действительно дорожишь.

Луна мечтательно усмехнулась.

– Всегда хотела услышать, как ты признаешься, что на самом-то деле вы никогда не дорожили Гарри Поттером, раз манипулировали им, кому как вздумается, – негромко обронила она. – Разница в том, что я не собираюсь ни к чему их принуждать. Я просто хочу, чтобы к тому моменту, когда они будут в состоянии делать выбор, у них была бы возможность выбирать. Я всего лишь стараюсь им ее предоставить. Они могут и отказаться.

Гермиона молчала, с хмурым видом разглядывая медленно проплывающие облака.

– Пойду я, – невесело вздохнула Луна. – А то скоро стемнеет, Драко опять сцену устроит, что я поздно вернулась…

– Волнуется? – рассеянно спросила Гермиона.

– Не-а, – хмыкнула Луна. – Характер показывает. А характер у него сволочной, если честно.

– Великие ж у тебя планы, раз ты ради них соглашаешься спать с мужиком, у которого сволочной характер, – заметила Гермиона, не сводя с Луны пристального взгляда. – Плохо понимаю, чем это отличается от проституции, извини.

Та слегка поморщилась и, повернувшись на бок, уставилась на нее, подперев рукой голову.

– Тем, что я его люблю, – спокойно ответила она. – И его, и Гарри. По-своему.

– Ну, да, как же, твоя излюбленная история про всеобщую мировую любовь, – едко усмехнулась Гермиона.

– Просто я иначе воспринимаю мир, Герм, – мягко улыбнулась Луна. – Для меня все это, – она обвела рукой вокруг себя, – один большой бульон, в котором плавают люди. Если любишь бульон, любишь все, что в нем есть. Потому что – это все и есть один бульон, который ты любишь. Нет разницы, на какой конкретно кусочек смотришь, и как он себя ведет.

– Что же ты тогда с Гарри не спишь? – огрызнулась Гермиона. – Или у него пока хватает ума от тебя отбрыкиваться?

– Да я вообще женщин предпочитаю, – безмятежно заметила Луна. – Я считаю, что с человеком другого пола невозможно разделить все. Он тебя просто не поймет никогда до конца.

Гермиона подавилась очередной колкостью и уставилась на нее во все глаза.

– Не бойся, не таких, как ты, – засмеялась Луна и подняла руку, поправляя прядку, выбившуюся из перетянутой в хвост копны каштановых волос. – Вот когда я встречу женщину, которая на мой рассказ о том, что я переспала с Драко Малфоем, начнет не ужасаться или читать мне нотации, а тут же заинтересуется, как он в постели, я пойму, что это – мое!

Гриффиндорка медленно выдохнула и отвела взгляд, отбрасывая настойчивую ладонь.

– Чокнутая ты, Лавгуд… – пробормотала она, отворачиваясь.

– Да я этого и не скрывала никогда, – с улыбкой согласилась Луна и села, надевая босоножки. – Подумай над тем, что я сказала, Герм, пожалуйста, я тебя умоляю. Будут идеи – шли сову мне в издательство, я там все равно каждый день появляюсь.

Гермиона рассеянно кивнула.

– Беги, – буркнула она через плечо. – Как на иголках сидишь ведь уже…

– Ага, – кивнула ей Луна и встала, поднимая с травы безнадежно перепачканную мантию и перекидывая ее через руку. – Увидимся!

– К сожалению… – проворчала себе под нос Гермиона, провожая взглядом удаляющуюся фигуру.

* * *

Драко в отчаянии выдохнул и снова опустил голову на руки, испытывая непреодолимое желание от всей души зашвырнуть проклятый талмуд в стену. Так он ничего не добьется. Это тупик.

Мерлин его побери, он читал это тысячу раз – почему же не обратил внимания на эту чертову строчку? Поттер прав, все сходится, связь разорвать невозможно… Только такой самовлюбленный и заносчивый идиот, как Драко, мог понадеяться, что со стихией возможны игры без должной расплаты. Понадеяться просто потому, что какую-то немыслимо важную секунду ему отчаянно захотелось поверить в это – что он тоже имеет право на отдых. На тепло ее объятий.

И вот теперь – пожалуйста… И себя, и ее подставил. Слабак. Безвольная тряпка. Луна – просто упрямая девчонка, это он должен был предусмотреть все возможные последствия и сдержать ее, если понадобится. Кого винить в том, что, раздавленный, измученный, доведенный до предела бесконечным прессингом Кингсли и взрывным темпераментом Поттера, он сдался и окунулся в нежность ласковых женских рук – такую манящую, всепоглощающую, такую сладкую… Мерлин, такую родную…

Я должен сказать ей, глядя в стол остановившимся взглядом и кусая губы, думал Драко. Но ведь это значит – снова посмотреть ей в глаза. Снова остаться с ней наедине, снова задыхаться, чувствуя прикосновения ее пальцев, снова тонуть в горечи невысказанных слов… снова сдаться, если она…

Драко не знал, что пугало его сейчас больше. То, что Луна, при всей ее взбалмошности, вполне может сделать вид, что одноразовый секс ничего не меняет между ними, и это будет означать, что все, что она чувствовала вчера – всего лишь жалость, жалость, да еще – вечная тяга эмпата сглаживать чужие эмоции, приводя все к одному общему среднему арифмантическому? Или то, что, увидев его, она может улыбнуться ему – так, что он снова потеряется в ее глазах, почувствует тепло и податливость женского тела – совсем рядом, так близко, что опять сдастся, и будет обречен сдаваться всегда, каждый раз, когда она посмотрит на него и проведет своей мягкой ладошкой по его груди… и легонько коснется губами его виска, шепча – ты устал, иди ко мне…

Утром они обворожительно повздорили, но утро – это ничто. Такой эмпат, как Луна, не могла не почувствовать присутствие чуть не слившегося с подоконником Поттера еще до того, как он заговорил – как бы лихо он там ни прятался… Так что – все ее пренебрежение вполне могло быть реакцией на то, что они были там не одни. С Лавгуд даже наедине-то никогда нельзя быть уверенным, что она позволяет себе делать именно то, что хочет, а не то, что считает правильным…

Я должен сказать ей. Должен увидеть, как она поведет себя. Должен убедиться, что, если за вчерашнюю глупость мне и полагается моя доля пожизненного презрения с ее стороны, то этот поток не заставит себя ждать. Хватит уже… вранья и пряток…

Путь до восточных апартаментов оказался коротким, как никогда. И был бы еще короче, если бы Драко просто аппарировал прямо туда… только вот почему-то спешить и торопить неизбежную после таких новостей лавину женских слез совершенно не хотелось. Хотелось зарыться лицом в пахнущие пьянящей свежестью волосы Луны Лавгуд и, забыв обо всем, слушать ее голос, шепчущий – я хочу тебя, Драко… чувствовать ее руки на своих бедрах. Ее губы на… ох, черт, нет. Эдак разговора вообще не получится…

Чтобы успокоиться и постучать в ее дверь, потребовалось железное самообладание и несколько минут размеренных вдохов и выдохов.

– Алохомора! – услышал он знакомый звонкий голос, и дверь распахнулась сама.

Драко обвел взглядом комнату, похожую на прибежище маньяка-потрошителя, а не спальню хрупкой девушки. Везде, куда доставал взгляд, на всех горизонтальных поверхностях лежала небрежно разбросанная одежда, пергаментные свитки, какие-то украшения, перья – иногда безнадежно сломанные и изгрызенные. Как можно было успевать превратить идеально прибранное эльфом помещение в такой бедлам буквально за пару часов перед сном – Драко категорически не понимал.

На расстеленной кровати, поджав под себя одну ногу, а другую согнув в колене, сидела Луна, и запечатывала конверты, торопливо надписывая на них адреса и отбрасывая готовые в кучку, растущую на полу. На ней был непонятный гибрид кимоно с мантией нежно-зеленого оттенка, в левой руке – палочка, которую она тут же засунула за ухо, мельком улыбнувшись застывшему в дверях Малфою.

– Проходи, я заканчиваю… – рассеянно проговорила Луна, окидывая взглядом учиненный разгром и подтягивая к себе ворох помятых свитков.

– Кому пишешь? – равнодушно поинтересовался Драко, подходя ближе и мимоходом разглядывая подписи на конвертах.

– Кому только не приходится, – фыркнула девушка и, поднявшись с кровати, переложила всю кипу с пола на стол. – С вашим чертовым антисовиным барьером приходится всю почту через издательство пересылать…

Драко смотрел на нее – на хрупкие плечи, обтянутые полупрозрачной тканью, на копну золотистых волос, рассыпавшуюся по плечам, на голые коленки, как-то совершенно естественно и доверчиво выглядывающие из-под полы ее «халата», и думал, что предпочел бы прийти сюда с совершенно другим разговором. Точнее, вообще не с разговором. Меньше всего ему хотелось превращать свою единственную отдушину в этом сумасшедшем доме в подобие вечно озлобленного Поттера, которому, если уж быть честным, всегда есть, в чем обвинить Малфоя. И вовсе не во всех обвинениях он так уж сильно неправ…

– Рассказывай, – вздохнула девушка, и Драко понял, что она уже несколько секунд стоит рядом с ним, сложив руки на груди, и пристально смотрит ему в лицо. – И садись уже.

Его губы чуть дрогнули – то ли в попытке улыбнуться ей, то ли пытаясь начать говорить, и следующим, что он почувствовал, были мягкие руки, обвивающиеся вокруг его шеи, пальцы, зарывающиеся в волосы на затылке, и теплое дыхание где-то чуть ниже уха, от которого по телу пробежала дрожь, а глаза сами собой закрылись, и мысли начали сбиваться в какой-то полубессвязный комок.