Текст книги "По другую сторону надежды (СИ)"

Автор книги: Friyana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 52 страниц)

К чести Драко, для слизеринца он действительно неплохо соображал. Не то чтобы выпускники змеиного факультета отличались тупоумием… но, скажем так, их мыслительная деятельность обычно поражала своим однообразием. Что, кстати, сейчас было бы только к лучшему – поди, попробуй теперь к этому сейфу еще и пароль подобрать…

Слово «Гарри» не подошло. «Поттер – гриффиндорский ублюдок» – тоже. Смех смехом, но такой человек, как Драко, скорее, вставил бы двусмысленное латинское изречение… или что-нибудь мизантропическое. А все, что касается Гарри… даже если когда-то это и было так, то теперь Малфой сменил бы пароль в любом случае.

Луна стояла, опираясь обеими руками на столик и пристально глядя на клубящийся зеленоватый туман вокруг черного прямоугольного ящика с матовыми стенками. Хорошо хоть, охранное заклятье на него не повесил… видать, решил, что в день, когда до его сейфа дотянут лапы, сигналить будет уже поздно и некому.

– И что мне теперь с тобой делать? – грустно спросила у ящика девушка. – Так и будем стоять или подскажем, как открываемся? Время-то уходит.

– Уже ушло, – сумрачно отозвался из-за ее спины Драко.

Луна вздохнула и, не оборачиваясь, склонила голову набок.

– Не могу пароль подобрать, – пожаловалась она. – Может, ты мне его просто подскажешь?

– А ключ от банковского сейфа, где деньги, тебе не нужен? – хмуро спросил Драко, подходя ближе.

Луна на секунду задумалась.

– Нет, спасибо, – вежливо ответила она. – Но мне приятно, что ты предложил. Для слизеринца деньги – это важно, они меряют ими степень доверия. Но я бы предпочла, если бы ты просто сказал пароль.

Драко сдавленно выдохнул сквозь зубы. Тонкие пальцы стальной хваткой впились в ее плечо и одним рывком развернули, одновременно толкая в кресло.

– Лавгуд, в тебе что, журналистка все никак не умрет? – процедил Малфой сквозь зубы. – Какого черта тебе понадобилось в моем сейфе?

Луна, нахмурившись, потерла плечо. Всегда, когда он называл ее по фамилии, это означало, что ему только что наступили на больную мозоль, и он лихорадочно пытается отстраниться, спрятаться. Восстановить независимость. Мужчина…

– Недостающую часть записей, которые ты делал осенью, – пожала она плечами. – Ты очень сильный мужчина, Драко, и тебе не обязательно доказывать это, ставя мне синяки.

На скулах Малфоя заходили желваки. Несколько секунд он просто размеренно дышал, словно пытаясь успокоиться.

– С чего ты взяла, что в библиотеке не все записи? – холодно спросил он наконец.

Луна изумленно моргнула. Может, она поторопилась решить, что он неплохо соображает для слизеринца?

– Там твои мысли о стихийной магии, твои стихи и твои размышления о политике, – будто маленькому ребенку, объяснила она.

– И что? Я должен был записывать что-то еще?

Нет, не поторопилась, подумала Луна. Просто иногда Малфою выгодно прикидываться идиотом.

– Конечно, – вздохнула она. – Там нет ни слова о Гарри.

– При чем здесь он?

– Он меня беспокоит.

– Опять двадцать пять! И что теперь с ним не так?

Злится, отстраненно подумала Луна, наклоняясь вперед и беря его за руку. Драко едва заметно напрягся – впрочем, как всегда, когда она прикасалась к нему.

– А ты разве не видишь? – тихо спросила она. – С ним все не так. С вами обоими…

– Со мной все в порядке, – так же тихо процедил Малфой, убирая руку.

– Тогда почему ты меня боишься?

Драко молча смотрел на нее, и Луна мысленно вздохнула с облегчением – хоть злиться перестает, и то ладно… Неужели он сам ничего не замечает? Ничегошеньки?

– Я много раз тебе объяснял, – медленно проговорил он. – То, что тебе… кажется… это просто стихийное притяжение. Оно пройдет, если не провоцировать.

– Между тобой и Гарри тоже стихийное притяжение? – уточнила Луна.

Драко слегка поморщился.

– Я даже не хочу спрашивать, с чего ты это взяла, – ответил он.

– Если между вами все ясно, то почему ты прячешь свои записи о нем в сейфе?

– Да с чего ты взяла, что они там? – спросил Драко тоном, не предвещающим ничего хорошего.

Луна мягко улыбнулась и пожала плечами. Он становился таким уязвимым – всегда, стоило лишь завести речь о Гарри. Таким… болезненно замороженным… и так хотелось спрятать его в ладошках, прижать к себе и отогреть, отогреть, наконец…

– С того, что ты делал их осенью, – вздохнув, ответила она. – Когда Гарри уже разорвал связь между вами. Гермиона доказывала мне, что на этом все и закончилось, но…

– Что? – глаза Драко сузились.

Девушка покачала головой.

– Не складывается, – прошептала она. – Неужели ты сам не видишь? Вы же не просто перестали чувствовать. Вы умираете. А, значит, вы просто отрицаете что-то.

Драко медленно выдохнул и опустил голову на руки.

– Еще одно слово, Лавгуд, и я тебя придушу, – устало сказал он. – Мне хватило одного Снейпа с его догадками…

– Гарри никогда не был таким! – возразила она. – Он не просто забыл, что любил тебя. От него будто отрезали ту часть, в которой была способность видеть в мире хоть что-то хорошее. Посмотри на него – ему будто в глаза стекла насыпали! Для него теперь весь мир в черных пятнах. Попробуй, подойди и скажи – Поттер, ты чудно выглядишь с утра! Что он тебе на это ответит?

– На выбор? – усмехнулся Драко, поднимая голову. – Либо напомнит, что ему не нравятся мальчики, либо спросит, что мне от него нужно. Это же Поттер, он…

– Был таким всегда? – перебила его Луна. – Врешь, Малфой, не был. И ты, заметь, тоже не был. И, знаешь, это Гарри не к тебе так относится. Он любому бы так ответил.

Драко устало прикрыл глаза и покачал головой.

– Слушай, хватит, а? – негромко попросил он. – Мой сейф ты все равно не взломаешь. Нечего… тебе там делать. А про Поттера я больше не хочу говорить. Он у меня и так уже в печенках сидит…

– Можно подумать, ты у него не сидишь… – хмыкнула Луна. – Драко, я просто хочу разобраться. То, что с вами происходит – неестественно.

– Неестественно было связываться с ним! – сквозь зубы выкрикнул Малфой, поднимая голову.

– Неестественно превращаться в замороженную глыбу, как ты! Или в зомби, как он! Либо ты сам вытащишь из сейфа все, что мне нужно, либо…

– Да нет там ни черта! – перебил ее Драко, резко вставая и отворачиваясь к окну. – Ты просто вбила себе в голову очередную чушь. С чего бы я что-то о нем писал, если связь он разорвал до того, как исчез?

Луна медленно подошла к нему и осторожно провела ладонью по напряженной спине.

– Во-первых, Добби мне рассказывал, что с тобой было, – негромко сказала она, упираясь лбом в его плечо. – Как ты ждал его. Как искал – везде, как придумал потом себе его тень и разговаривал с ней… А, во-вторых, я же не слепая. Я вижу, что вы не просто вымотаны… всем, что с вами случилось. От вас, и правда, будто что-то отрезали. От каждого свое…

Вторая ладонь мягко коснулась руки. Малфой не шевелился, глядя в окно.

– Ты очень сильный человек, Драко, – прошептала Луна и потерлась носом о его затылок. – Но даже ты сломаешься, если будешь прятаться… от этого. Черт, я же не Снейп! Я не буду пытаться ни в чем тебя убедить. Просто… я думаю, что… ты был бы счастлив, если бы к тебе вернулось то, что ты потерял.

– А если я не хочу быть счастливым? – глухо спросил Драко.

– А если это и есть то, чего в тебе больше нет? Вот это вот желание?

Он сдавленно выдохнул и закрыл глаза, слегка откидывая назад голову. Тонкие руки девушки осторожно обвились вокруг его плеч, ладони погладили напряженные мышцы рук. Ну же, хороший мой, как заклятье, повторила Луна. Что ж ты даже меня так боишься…

Вечность спустя его пальцы скользнули, переплетаясь с ее, и крепко сжали их. Девушка стояла, зарывшись лицом в его шею и закрыв глаза, вдыхая запах его волос и думая о том, что, несмотря ни на что, он позволяет ей хотя бы это… хотя бы иногда. А вот Гарри не позволяет вообще ничего… к Гарри и близко не подойдешь.

Мерлин, да что же здесь с вами случилось? – с тоской подумала Луна, обнимая напряженные плечи Драко.

* * *

– Вы меня поняли? А теперь – до свидания.

– Но, профессор…

– Я сказал – вон отсюда, мисс Грэйнджер.

Тонкие губы сжались в ниточку, и Северус невольно прикинул, как выглядела бы упрямая гриффиндорка, если бы от ее ярости по комнате заклубился вполне вещественный дым. Предпосылки к тому наблюдались уже не первую неделю.

Дверь хлопнула и отскочила от удара – чуть более громкого, чем полагалось по завершении встречи с бывшим учителем. Пусть даже эта встреча для девушки в очередной раз закончилась ничем.

– Ой… Привет, – услышал Снейп ее слегка растерянный голос из коридора.

Очевидно, Грэйнджер столкнулась с кем-то, вылетев из его лаборатории. С кем-то, к кому слишком двойственно относилась, чтобы с ходу выдать правильную эмоцию. У людей эти заминки всегда очевиднее – может быть, потому, что они предпочитают не признаваться себе в самом факте выбора?

– Привет, – хмыкнул в ответ ее собеседник. Точнее, собеседница. – У себя?

В голосе слышалась насмешка, но Северус мог бы поклясться, что не над ним. Скорее, над раскрасневшейся от недавней вспышки гнева Гермионой. Прислонившись к столу, он с интересом вслушивался в разговор.

– Надеюсь, ты крепко подумала, прежде чем отправиться в гости к Снейпу, – проворчала Грэйнджер. – Этот ублюдок скорее удавится, чем пойдет хоть кому-то навстречу…

– Он слизеринец, Герм, – усмехнулась девушка. – Они идут навстречу, только когда это совпадает с их интересами.

Воцарилась долгая пауза, и Северус на мгновение пожалел, что не видит лиц этих девчонок – судя по всему, мимика сейчас выражала больше, чем могли бы сказать слова.

– Как… – начала было Грэйнджер.

– Плохо, – глухо перебила ее собеседница. – Извини, Герм, у меня времени мало…

– Я… – гриффиндорка осеклась и, судя по всему, слегка обиделась. – Ну… пока.

– Пока, – спокойно согласилась с ней девушка и распахнула приоткрытую дверь в лабораторию. – А вам, профессор – здравствуйте.

Северус подавил желание закатить глаза. Кошмар его последних дней, Луна Лавгуд собственной персоной, стояла в дверях и улыбалась ему со всей возможной приветливостью, даже не пытаясь скрыть, что знает – он слышал весь предыдущий разговор. Более того – возможно, в расчете на него этот разговор отчасти и велся.

– Не припомню, чтобы приглашал вас к себе, – сухо сказал Снейп, изгибая бровь и глядя на нее сверху вниз.

– Ну, к нам вы не приходите, – пожала плечами девушка и прикрыла за собой дверь.

Северус усмехнулся уголками губ. Нахалка определенно заслуживала большего, нежели возможность быть походя выставленной за дверь – как Грэйнджер. Намного большего. Например, того, чтобы убежать отсюда в слезах.

– Вам это покажется странным, мисс Лавгуд, но у меня есть более важные задачи, чем выслушивание истерик вспыльчивых подростков, – процедил он, складывая руки на груди.

– Драко довольно сдержан, – возразила она. – А Гарри – это Гарри. Можно, я сяду?

Некоторое время Снейп молча буравил ее фирменным пристальным взглядом. Девушка отрешенно смотрела на него в ответ, безучастно хлопая ресницами. То ли не сомневалась, что ее выслушают, то ли плевать хотела на фирменные взгляды бывшего профессора Алхимии.

– Что вам здесь нужно? – негромко спросил Снейп, поняв, что молчанкой ничего от нее не добьется. – Или вы притащились в Хогвартс, чтобы пожелать мне приятного вечера?

Настырная девчонка действовала ему на нервы. С той самой минуты, как Драко, пряча глаза, сообщил ему через камин об очередном проведенном посвящении, Северуса снова, как когда-то – бесконечно давно, почти год назад – начало давить нестерпимое, беспомощное ощущение, что отныне этот мальчик обречен. Появление Луны перечеркивало и без того мизерную надежду на то, что Драко с Поттером найдут когда-нибудь общий язык и разберутся в себе… Вообще-то, не будь условия формирования стихийного мага столь жесткими, Северус с удовольствием втихую придушил бы девчонку. Он был уверен, что вряд ли будет мучиться потом угрызениями совести. Что такое жизнь Полоумной Лавгуд по сравнению с жизнью Драко Малфоя? Ну… и Гарри Поттера, да…

Луна вздохнула и уселась на стул по соседству с рядами стоек, заполненных колбами и ретортами. Положила ногу на ногу и сцепила до неприличия ярко наманикюренные пальчики.

– Я сперва подумала, что они просто решили больше не заводить близких отношений, – рассеянно глядя на пробирки, сказала она. – После того, как все кончилось… вполне логично – так испугаться. Быть зависимым от кого-то… настолько… страшно же…

Северус подавил желание зажмуриться и помотать головой.

– А теперь сначала и человеческим языком, мисс Лавгуд, – отрывисто бросил он.

Луна снова вздохнула.

– Они ведут себя неестественно, – пояснила она. – Не как бывшие любовники. Не как чужие люди, не как жертвы с поствоенным синдромом. Не как рассорившаяся парочка. Я наблюдаю за ними уже две недели, и…

Снейп медленно облокотился о стол и замер. Наблюдает? Ну… раз равенкловка, да еще такой эмпат, как Лавгуд, наблюдает, возможно, и впрямь что-то насобирала. Если, конечно, есть нечто, что он мог упустить сам.

– Внешнее влияние, – сказала она, опуская голову. – На них что-то подействовало извне. Это насильственно навязанное поведение.

– Согласен, – негромко обронил Северус. – И что?

– Я просто хочу помочь, – девушка подняла на него застывший взгляд.

Снейп усмехнулся. Ответ был слишком прост, даже не надо было произносить его вслух. Но такие, как Лавгуд, сами не догадаются.

– Помочь? – переспросил он. – Тогда дождитесь первого проявления силы, берите ноги в руки, и чтобы духу вашего в их доме не было. Это максимум, который я мог бы вам посоветовать. Потому что, подозреваю, причина всей вашей активности не в сострадании и попытке помочь, а в желании разобраться, почему Драко до сих пор не позволил вам затащить его в постель.

Девушка усмехнулась и покачала головой.

– Смотрите, – сказала она, проигнорировав шпильку. – Я все проверила. Получается, что это случилось уже после возвращения Гарри. Но либо не мгновенно, либо просто не в первый день. Я раскладывала, что они делали, вот…

Северус изумленно смотрел, как она достает из необъятно глубоких, по-видимому, карманов длинной, до пола, широкой юбки пергамент и разворачивает его перед ним на столе.

– Ключевых моментов, по сути, три. Когда Гарри вернулся и они встретились, когда они спали – и когда проснулись. И еще два следующей ночью – опять же, когда спали и когда проснулись…

– Откуда у вас эта информация? – выпалил Снейп, во все глаза глядя на четко сгруппированные на пергаменте схемы с аккуратными стрелочками.

Насколько он мог видеть, там было все – вплоть до состояния, самоощущения и поведения Гарри и Драко в каждый момент времени первых дней после возвращения Поттера. И – опять же, насколько он мог видеть – ни одна деталь не противоречила тем наблюдениям и выводам, которые по мере сил тогда сделал он сам.

– Добби сказал… – рассеянно отмахнулась девушка. – Ну, хорошо, не все сказал, кое-что пришлось силой вытягивать…

Снейп молчал, на некоторое время лишившись дара речи.

– Видите, заметный перелом в их поведении был первым и вторым утром. После этого оно, по сути, уже не менялось. Значит, то, что случилось, должно было произойти в эти два дня. Дальше. В первый день Гарри вел себя, как темный маг. Да и Драко, в общем, не лучше, разве что агрессии не проявлял. Поэтому коррекция должна была произойти именно тогда. А на вторую ночь к ним просто вернулась память – возможно, потому что они спали вместе. Я пока все понятно объясняю?

Она подняла на него отрешенно-задумчивый взгляд, и Северусу пришлось сделать максимально презрительное выражение лица, чтобы скрыть заинтересованность. Пусть сама выкладывает все, что надумала. Он не собирался ей помогать.

– Слишком много допущений, мисс Лавгуд, – процедил Снейп.

– Именно на второе утро вы заметили, что между ними что-то исчезло. Значит…

– Я не понимаю, какое значение имеет время события, – перебил ее Северус.

Девушка непонимающе моргнула.

– А как иначе понять причину? – удивилась она – и снова повернулась к пергаменту. – Я хочу знать, что вы не рассказали об амулетах.

Снейп совершенно по-человечески фыркнул. Луна покосилась на него с нескрываемым интересом, и профессору пришлось приложить некоторое усилие, чтобы вернуть лицу привычное выражение отстраненной холодности.

– Я рассказал достаточно, – бросил он. – Остальное можете поискать в книгах, если вам нечем заняться.

Девушка нетерпеливо вздохнула и закусила губу.

– У нас не так много времени, сэр, – негромко сказала она. – Вы это знаете, и вам не все равно.

Снейпу стоило немалых усилий выдержать ее спокойный обвиняющий взгляд.

– Они напуганы, – продолжала Луна. – Хоть и не признаются. Гарри совсем замкнулся, перестал разговаривать…

– Тихий Поттер? – хмыкнул Северус, изгибая бровь

– Он не просто не спорит, он вообще молчит! В нем что-то нарастает, сэр, и скоро оно прорвется наружу. Сожрет в нем остатки выдержки, и тогда ему будет уже совсем все равно. Мы получим второго Темного Лорда, если не остановим это. Вы же видели, каким он был в первый день.

Северус, скрепя сердце, допустил, что в ее словах есть некоторая логика.

– А Драко… – девушка горько усмехнулась, и он понял – так ясно, как если бы она произнесла это вслух – что Драко ее волнует не из абстрактного человеколюбия. – Он даже от меня шарахается.

– Ну, значит, еще не все мозги порастерял, – с усмешкой глядя на нее, сообщил Снейп. – Сближение с воспитанником… чревато, мисс Лавгуд. Особенно близкий физический контакт – а я полагаю, что вы говорите именно о нем.

Глаза Луны на мгновение помутнели, превратившись в матовое стекло – как будто девушка глубоко задумалась. Потом снова прояснились.

– Чревато чем? – уточнила она.

– В конечном итоге – смертью при нарушении связи, – жестко сказал Снейп. – Вы видели, что произошло с ними обоими. Это называется «доигрались», мисс Лавгуд. Не повторяйте чужих ошибок и не пытайтесь заигрывать со стихией.

– А они ошибались? – удивилась Луна. – Тогда почему именно они смогли убить Лорда? И почему авроры все лето прятались за их спинами?

Идиотка, мысленно выругался Северус. Умная. Но идиотка.

– И к чему это их привело? – ответил он вопросом на вопрос.

– А что, если они ошибались не в этом? – спросила, в свою очередь, девушка. – Профессор, скажите мне только одно, и я оставлю вас в покое – амулеты такого класса реагируют только на внешнюю ситуацию? На опасность извне? Потому что ее точно не было – во всяком случае, в эти два дня. А я ставлю на то, что амулеты закрылись именно тогда…

Северус медленно выдохнул сквозь зубы. Жаль, что все-таки тебя нельзя просто по-тихому удавить, с непонятной тоской подумал он, глядя на Луну Лавгуд. Или вставить тебе в мозг какой-нибудь рычажок, чтобы там шестеренки вращаться перестали. Хотя бы на время.

– Нет, – неохотно ответил он. – Они могут реагировать и на прямой приказ хозяина.

Луна надолго задумалась.

– Вероятность того, что приказ был отдан одновременно, стремится к нулю, – мрачно сообщила она наконец.

– Пожалуй, даже соглашусь, – не менее мрачно обронил Снейп.

– Если в амулетах и впрямь заключены чувства, – Луна подняла голову, – то именно они и должны были представлять опасность. Только я, хоть убейте, не понимаю, ни каким образом это возможно, ни как они могли сработать одновременно.

– И тут тоже спорить не буду, – хмыкнул Северус. – Это все, что вы хотели услышать?

Девушка рассеянно потерла лоб и начала сворачивать пергамент в трубочку.

– Нет, – невыразительно обронила она. – Но больше вы ничего не скажете, это я вижу.

– Отчего же, скажу, – возразил Снейп, глядя ей в спину.

Она обернулась и вопросительно посмотрела на него.

– Оставьте их в покое, мисс Лавгуд, – как можно мягче сказал он. – И не вздумайте вешаться Драко на шею.

– К Гарри можно? – без тени улыбки уточнила она.

Северус мысленно посчитал до десяти.

– У вас что, инстинкт самосохранения отсутствует? – поинтересовался он.

– Мне уже нечего сохранять, – спокойно пожала плечами девушка. – Но за совет – спасибо, профессор. И за беседу.

Он смотрел, как Луна выходит из лаборатории, и отчаянно жалел, что она все еще не сформировалась, как маг. Тогда бы ему точно ничто не помешало придушить ее и сделать вид, что Луны Лавгуд в жизни Драко Малфоя никогда не существовало.

* * *

Гарри сидел на ковре Большой Гостиной, обхватив колени, и пристально, не отрываясь, смотрел на играющее в камине ярко-оранжевое пламя. Ночь опускалась на дом – медленно, властно, с каждой минутой все неотвратимее укутывая комнаты темнотой, и свет огня оставался единственным пятнышком в наступающей мгле.

И такой же мрак был внутри самого Гарри.

Луна снова куда-то исчезла. Малфой, наверное, натер себе мозоль на языке попытками объяснить ей, что шататься по городу в ее положении, как минимум, неразумно, но Лавгуд была бы не Лавгуд, если бы покорно бросила издательство, которому и так недолго осталось, порвала контакты с налаженной сетью информаторов, оставила в покое коллег-журналистов и засела в доме. Каждый раз, когда она снова уходила, распихав по необъятным карманам кипы уменьшенных свитков, Гарри ловил себя на непрошенной, почти болезненной улыбке. Это была почти приязнь – Луна позволяла себе больше, чем теперь мог бы позволить себе он сам. Ссоры с Драко ей были до факела.

Она лишь смотрела на него своими отрешенно-задумчивыми глазами в ответ на все – довольно жесткие, надо сказать – разъяснения, после чего молча собирала волосы в очередной свежеизобретенный замысловатый пучок, закалывая их волшебной палочкой, и отправлялась восвояси. Она ничего не доказывала Малфою. Его нотации просто проскальзывали сквозь нее, не встречая сопротивления.

Каждый раз Гарри чувствовал ее отсутствие – всей кожей, всем своим существом, стоило ей перешагнуть через кладку камина. Почти материальное напряжение, ежесекундно висящее в воздухе, с ее уходом будто меняло знак. И Гарри уже не мог сказать с уверенностью, какое именно из них он бы предпочел, будь у него выбор.

Первые два дня после памятного разговора в холле поместья они не виделись – Луна не выходила из своей комнаты, и, по словам Добби, Малфой почти постоянно пропадал там же. Наверное, все, что могло сгореть в Гарри, выгорело именно в эти дни – когда он потерянно бродил по дому, стараясь не думать о том, каково смотреть в глаза человека, которого чувствуешь, как себя, и видеть в них ответную, пусть даже отчаянно скрываемую, нежность. Ему было одиноко, а дом был пустым и холодным, и не думать о том, что было бы, не появись в их жизни Луна Лавгуд, становилось сложнее с каждой секундой. С каждым ударом сердца.

Пожалуй, именно тогда он решился признаться сам себе, что был бы счастлив, если бы однажды она просто ушла и не вернулась. По любой причине.

Просидев два дня взаперти, на третий Луна вышла – и исчезла из дома еще до завтрака. Гарри, узнав об этом от эльфа, испытал мрачную надежду на то, что не увидит девушку у себя дома больше никогда. Надежда теплилась почти до вечера – пока он случайно не столкнулся с Драко, который стоял в коридоре рядом с дверью в свой кабинет, прислонившись к стене, бледный, как смерть, закрыв глаза, и тяжело дышал. На обеспокоенный вопрос он не ответил – как Гарри понял спустя несколько минут, когда Малфой, собравшись с силами, аппарировал к себе в комнату, он его просто не услышал.

Звон, вспомнил Гарри. Драко говорил, что чувствует вихрь, как звон в ушах. Луна Лавгуд ушла, с момента посвящения прошло всего ничего, и стихия медленно давит Малфоя, требуя постоянного физического контакта между наставником и воспитанником. Если Луна не появится в ближайшее время, Драко просто сойдет с ума.

Ее не было почти до утра, и за ночь Гарри передумал столько, что к рассвету и сам был на грани безумия. Сидя рядом с кроватью, на которой сжался в комок напряженный, чуть слышно постанывающий Малфой, обнимая его плечи, шепча что-то бессвязное – тот все равно ни черта не слышал – Гарри разрывался между ожиданием, когда же объявится эта взбалмошная девица, и надеждой, что этого не произойдет, и Драко останется с ним. Даже понимая, что только появление Луны способно помочь Малфою, он все равно наслаждался тем, что сейчас они только вдвоем, и надеялся, что это продлится хотя бы еще одну лишнюю минуту. Надеялся – и презирал за это самого себя.

Под утро, когда появившийся в спальне Добби пробормотал, что мисс вернулась, Гарри протер покрасневшие глаза и мгновенно перенесся в гостиную, где, скорчившись в немыслимой позе, сжимая ладонями голову, прямо на ковре сидела, по-видимому, только что вывалившаяся из камина Луна.

– Давит… – чуть слышно прохныкала она, почти падая на грудь Гарри, и тот подхватил ее, подумав про себя, какой же надо быть, все-таки, дурой, чтобы пропадать невесть где почти сутки, терпя боль и все равно не возвращаясь. Облегчение боролось с досадой и горечью, и Гарри не был уверен, что из них перевесит.

А потом снова была комната Драко, и его руки, буквально выдернувшие девушку из чужих объятий, и Гарри сидел на полу и с тупым оцепенением смотрел, как Малфой зарывается носом в ее волосы, закрыв глаза и стискивая ее плечи, баюкая, как он касается губами ее щеки, бормоча что-то, как прижимает ее к себе. Смотрел, понимал, что ему больше нечего здесь делать, и не мог заставить себя встать и уйти. Это было правильно – то, что он видел сейчас – но от понимания правильности почему-то не становилось менее больно.

И еще больнее было от отсутствующе скользнувшего по нему взгляда Малфоя, в котором ясно читался невысказанный вопрос – Поттер, какого черта ты все еще здесь?

– Я провожу ее до комнаты, – вдруг, обнаглев, заявил тогда Гарри.

Драко усмехнулся – так, как умел только он.

– Сам провожу, – рассеянно протянул он, прижимаясь лбом к ее виску. – Спокойной ночи, Поттер…

Наверное, именно тогда Гарри понял, что ненависть – это почти так же легко и естественно, как боль. Как дыхание. Как одиночество.

Сегодня Луна снова ушла – в очередной раз. Пусть даже теперь это уже не может толком никому повредить – слишком много прошло времени – но всегда, стоило девушке исчезнуть в пламени камина, Гарри чувствовал, как сдавливает горло удушливая волна ожидания, предвкушения и напряженной, отчаянной надежды. Вдруг она все-таки больше сюда не вернется?..

Потому что – Гарри изо всех сил не желал признаваться в этом даже сам себе, даже шепотом, даже мысленно – видеть ее и понимать, что искрящаяся нежность в ее глазах, тепло ее рук, свет ее улыбок никогда не будут направлены на тебя… что она будет радовать ими Малфоя, раз так за них решило стихийное притяжение… Малфоя, который, как настоящая ледяная статуя, и ответить-то ей толком никогда не осмелится… которого наверняка не мучает беспросветное одиночество, который никогда не был близок с ней раньше, не знал ее – человеком, и не был так по-идиотски, глупо, отчаянно рад увидеть ее здесь, снова – сейчас, когда Хогвартс и война позади, и столько всего случилось, что уже почти никого не осталось, кто мог бы так искренне улыбаться Гарри Поттеру, не боясь смотреть ему в глаза… Все это было почему-то особенно невыносимо. Несправедливо. Неправильно…

Он понимал о себе только то, что окончательно запутался. Мне просто осточертело быть одному, думал Гарри, сидя на ковре перед зажженным камином, и не понимая – ждет он возвращения Луны или ждет, что этого не случится. Осточертело быть пылью под чужими ногами, не нужной никому, мешающей, назойливой и ненужной вещью. Стоило ли выживать, чтобы закончить свои дни в жуткой пародии на детство у Дурслей? И то, что моя спальня – не чулан под лестницей, почему-то совершенно ничего не меняет…

Пламя в камине заколебалось, будто от дуновения воздуха, и Гарри, не оглянувшись, скривил губы в горькой улыбке. Ему не нужно было смотреть, чтобы почувствовать появление Драко. Рано или поздно он всегда приходил – если, конечно, Луны не было дома.

Малфой спокойно уселся рядом, подтянув колени и обхватив их двумя руками. Уютное, почти дружеское молчание было лучшим, что мог подарить Гарри вечер. Оно давало иллюзию, что Драко пришел к нему. И, Мерлин Всемогущий, эта иллюзия стоила чего угодно… пусть даже из-за того, что это неправда, иногда хотелось разнести к чертям все поместье.

– Она не говорила, когда вернется? – равнодушно обронил Драко.

И иллюзия кончилась. Гарри медленно выдохнул сквозь зубы и опустил голову.

– Нет, – негромко процедил он.

– И куда пошла, тоже?

Гарри сильнее сжал кулаки, подавляя желание вскочить и пулей вылететь из гостиной.

– Тоже, – сдержанно ответил он.

Драко вздохнул и потеребил тонкими пальцами ворс ковра.

– Поттер, если я тебя так раздражаю, зачем ты терпишь мое присутствие? – как будто даже с горечью тихо спросил он.

– Это не я пришел к тебе, – пожал плечами Гарри. – Ты сам вламываешься, куда считаешь нужным…

– Это не твоя личная территория, – пробормотал Малфой, опуская голову на колени. – Я просто хотел спросить…

Черта с два ты просто хотел, мрачно подумал Гарри. Тебе настолько невыносимо без нее, что даже меня потерпеть согласен?

– Что, уже соскучился? – ухмыльнулся он вслух. – Ничего, потерпишь. Судя по всему, не так уж сильно ты ей и нужен, раз она постоянно где-то носится…

Драко сдавленно выдохнул и посмотрел на него.

– Ну, и что тебя опять разозлило? – устало спросил он.

Гарри усмехнулся и покачал головой.

– Здесь, Малфой, везде, кроме моей спальни, похоже, уже ТВОЯ личная территория, – проигнорировав вопрос, сказал он, глядя в серые глаза Драко – Куда ни плюнь, везде на вас наткнешься. Тебе не приходило в голову, что этим надо заниматься за закрытыми дверями? Или ради нее ты даже на свои хваленые правила приличия плюешь?

Отчаянная, бессильная злость, сдерживаемая уже много дней, поднималась в нем, грозя перехлестнуть через край. И на миг промелькнувшая в глазах Малфоя растерянность только подстегнула – вчера Гарри действительно застал их с Луной, когда они обнимались в столовой. Ну, то есть, не совсем обнимались… но, наверное, это можно было бы так назвать. Особенно, когда тонкие различия перестают иметь решающее значение. Они были вместе, и Гарри снова увидел ту самую нежность в ее глазах – этого было достаточно. Этого, а также того, что Малфой растерялся. Это означало, что различия можно смело отбросить в сторону.

– Если я захочу, – выделив последнее слово, с нажимом, но шепотом произнес Драко, – заняться с ней тем, что тебе не позволено будет увидеть, Поттер, то ты этого и не увидишь, – тонкие губы сжались в беспощадную ухмылку. – Даже если снова найдешь повод пробраться в мою спальню посреди ночи.

Гарри чуть не задохнулся от возмущения.