Текст книги "По другую сторону надежды (СИ)"

Автор книги: Friyana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 52 страниц)

Возможно, решил он потом, просто есть огромная разница – когда ты еще человек, и когда ты уже маг. Все меняется, и восприятие мира – в том числе.

А возможно, только Чжоу Чанг и могла вызвать у вечно отрешенной и задумчивой Луны такую реакцию. Заставить так улыбаться.

Почему-то было чертовски обидно, что у самого Гарри этого не получалось никогда – ни с Луной, ни когда-то давно, тысячи лет назад, с самой Чжоу. Наверное, я просто остолоп, когда дело касается женщин, думал он, выходя из девичьей спальни и устало прислоняясь спиной к стене. Да и вообще – остолоп…

А потом вдруг вспомнилось, что Малфою этот альбом с колдографиями Луна так и не показала. И по ее словам выходило, что Чжоу, как и вся прошлая жизнь журналистки, да и, что уж душой кривить, настоящая тоже – это не та тема для бесед, которые все же случаются у них с Драко. Если вообще – случаются…

На душе отчего-то стало ощутимо легче. Эдакое мрачное торжество – пусть ты и спишь с ней, Малфой, раз уж так вышло, раз уж она – твоя воспитанница, раз уж ты получил ее просто так, ни за что, не приложив к этому никаких усилий, разговаривать и делиться чем-то своим она все же бегает – ко мне. Вот так-то. А между вами – хороший вопрос – существует ли хоть какое-то доверие в принципе?..

Гарри упивался этой мыслью весь следующий день, пока поздно вечером не рискнул зачем-то сунуться на террасу, по капризу судьбы и архитектора опоясывающую весь верхний этаж здания, из-за чего оказаться там было проще простого – почти из любой жилой комнаты.

Он побаивался этой террасы с той самой ночи, когда увидел их там – вместе. Когда остолбенел, задохнувшись и чуть не потеряв почву под ногами, глядя на их слившиеся в поцелуе губы, на длинные пальцы Малфоя, скользящие по лицу Луны, зарывающиеся в ее волосы, на сжимающие его бедра женские колени… Каждый раз, выходя сюда, Гарри мысленно заставлял себя успокоиться. Я знаю, что они спят вместе, они знают, что я знаю, у них, вообще, есть свои спальни, и вряд ли я еще когда-нибудь наткнусь на подобное зрелище, убеждал он себя.

И не мог удержаться от сомнительной мысли, что, возможно, отчасти он даже надеется на это, а не старается этого избежать.

Просто я – чертов извращенец, у которого Мерлин знает сколько времени не было секса, мрачно признался он сам себе однажды. И – да, я предпочел бы видеть ее на своих коленях, чувствовать, как она целует – меня. Только вот еще бы разобраться – потому, что мне хочется ее тепла, или потому, что она связана с Малфоем. С Малфоем, который слишком горд и самодостаточен, чтобы нуждаться в каком-то там Гарри Поттере.

На террасе было пустынно и прохладно – ночной воздух ерошил волосы, поглаживая разгоряченные щеки. Гарри подошел к парапету и облокотился на него, глядя вниз, на верхушки кустов, растущих в саду.

– И вовсе я тебя ни в чем не убеждаю, – долетел до него обиженный голос Луны. – Если я открываю рот, чтобы сказать, что я думаю, это еще не значит, что я требую от тебя думать так же. Хочешь – можешь со мной больше не разговаривать, раз я такая неправильная.

Гарри остолбенел и осторожно повернул голову вправо, на звук.

– Ты не неправильная, – рассеянно огрызнулся в ответ Драко. – Просто ты – женщина. Тебе можно.

Луна фыркнула и расхохоталась, с привычной легкостью переходя от обид к смеху. До Гарри, наконец, дошло, что они сидят на полу, за каменным выступом в стене, всего в нескольких шагах от него.

С сожалением вдохнув свежий, прохладный воздух, он оттолкнулся от парапета, чтобы уйти. Еще не хватало, чтобы они его здесь застукали… подслушивающим чужие разговоры…

– То есть, женщине можно спать с женщиной, а мужчине с мужчиной – нельзя? – насмешливо протянула вдруг Луна, и Гарри от изумления снова уцепился за парапет. – Малфой, ты меня умиляешь временами. Где же твоя хваленая внутренняя честность? Что за правила с исключениями? Либо бисексуальность – норма, либо – извращение. Ты уж определись…

Драко презрительно хмыкнул и замолчал, а Гарри стоял, тупо моргая глазами, и напряженно вслушивался в прерывающуюся только стрекотом цикад тишину. Желание уходить пропало напрочь, а взамен появилось желание получше спрятаться.

– Извращение, – убежденно произнес наконец Драко. – Определился.

Луна хмыкнула.

– И ты думаешь, я не слышу, что мысль о двух девочках в одной постели тебя возбуждает? – усмехнулась она. – Ну ты и жук, Драко… Тебя же никто не просит признавать, что тебя привлекают мужчины.

– А они меня и не привлекают, – довольно агрессивно буркнул Малфой.

Гарри медленно, стараясь не запнуться ни обо что, отошел к стене и тихонько опустился на пол – с другой стороны от выступа, за которым они сидели. Он и сам не понимал, почему ему так важно было услышать, что слизеринец думает обо всем этом. Он и так прекрасно знал, что там, вообще, можно думать… и все же. Все же…

– А я всегда знала, что мне нравятся женщины, – задумчиво проговорила Луна. – Сколько себя помню, с первого курса – уж точно…

– Какие-то определенные? – явно стараясь выдержать безразличный тон, поинтересовался Драко.

Луна снова фыркнула.

– Определенный типаж, – усмехаясь, сообщила она. – Уверенные в себе, собранные, четкие… Практичные, не склонные к самобичеванию, способные увлечься и увлечь других. Такие, знаешь… которые умеют подчинять. Не эмоционально, а… как бы это так выразиться…

Она нетерпеливо пощелкала пальцами.

– В общем, Чанг подходит, – со вздохом констатировал Драко.

На несколько мгновений воцарилась пугающая тишина.

– Подходит, – с вызовом согласилась Луна. – Хочешь, чтобы я извинилась за то, что все еще люблю ее?

Гарри остолбенел, на миг задержав дыхание. Она же никогда не говорила!.. – вспыхнула обиженно-возмущенная мысль.

Да прямее некуда она говорила, пришла следом вторая. И идиот здесь тот, кто не удосужился разобраться и самостоятельно сложить два и два.

Он сидел, вжавшись в стену, и невидящим взглядом смотрел в мерцающее звездами небо. Если так… если так, то все действительно складывается… все ее поведение. А я… мы оба – два чертовых эгоиста, все разбирались, кому из нас хуже да кто больше страдает… На нее и внимания толком не обращали. Ей-то с чего страдать? Она – не мы, с нами по части глубины и полноты истинных страданий никто не сравнится… вот придурки же…

– Не сердись… – невнятно выдохнул Драко, и Гарри понял, что они то ли целуются, то ли он просто бормочет, уткнувшись губами ей… ну, в шею, наверное… или в волосы… волосы у Луны вполне так ничего себе, и пахнут… свежестью какой-то, что ли…

– Да я не сержусь, – устало пробормотала Луна, и Гарри моргнул, возвращаясь в реальность.

Совсем рехнулся – мало того, что подслушиваю, так еще и фантазирую, чем они занимаются, мрачно подумал он.

– Просто, понимаешь… – задумчиво проговорила Луна. – Мне не кажется, что отрицать что-то в себе – это правильно. Меня привлекают женщины, это факт. Меня привлекают мужчины, это тоже факт.

– А кто больше-то? – c усмешкой перебил ее Драко.

– Да по-разному просто, – отмахнулась от него девушка. – Одно другого не заменяет… и не отменяет… Я не об этом сейчас, не перебивай меня.

– Не буду… – снова переходя на невнятное бормотание, вздохнул Драко, и Гарри понял, что он опять целует ее.

– И так тоже не перебивай, – не меняя тона, добавила Луна. – Я что пытаюсь сказать. Я не считаю бисексуальность чем-то ненормальным. Может, потому, что я сама – ненормальная, не знаю. Но мне кажется, что только человек одного с тобой пола может полностью понять тебя. У вас одинаковая физиология и сексуальность, у вас схожие проблемы и образ мысли, схожие эмоциональные реакции… Разве с Гарри тебе было сложнее, чем со мной, а не проще?

Гарри показалось, что он всей кожей почувствовал, как Малфой мгновенно напрягся и перестал дышать, хоть тот и не произнес ни слова.

– Драко, ты просто отрицаешь даже саму возможность отношений между вами, при том, что они у вас – были! Что бы ни было тому причиной, разве ты не можешь просто посмотреть на них и сказать, плохо тебе тогда было или хорошо? Что тебя так пугает, что ты от этой темы, будто от чумы, шарахаешься? Я же не заставляю тебя снова с ним спать. Учитывая, какие у вас сейчас отношения, вот это уж точно было бы извращением…

Наступившая тишина показалось Гарри такой бесконечной, что он чуть не извелся, ожидая ответа.

– Что меня пугает… – с какой-то убийственно-спокойной решимостью наконец обронил Драко. – Если ты так хочешь, я могу сказать… что меня пугает.

В его тоне было что-то, чего Гарри и сам испугался. Он уже не был уверен, что хочет услышать, что именно Малфой способен сказать по этому поводу.

– В моей жизни было трое мужчин, Лавгуд, – все с тем же полумертвым спокойствием сообщил Драко. – Я абсолютно точно уверен, что предпочитаю исключительно женщин, но реальность такова, что это даже сложно назвать случайностью. Трое – это тебе не один Поттер, обусловленный стихийным притяжением. Это многовато даже для моей гибкой психики.

Нестерпимая боль в пальцах едва не заставила зашипеть и выдать себя, но зато выдернула Гарри из ступора. Опустив глаза, он увидел, что машинально впился ногтями в камень, и из-под них сочится кровь. Трое, тупо повторил он. Этого не может быть. Никогда. Я не верю.

– Расскажи? – негромко попросила Луна.

– Поттер ведь даже не был у меня первым, – горько усмехнулся Драко. – Он был вторым. А третьим… Финниган.

– Симус? – неверяще переспросила Луна. – Когда?

– В Малфой-Меноре, – прошептал Драко. – Когда Уизли подсунула мне портключ… Это же Финниган все и затеял. Он вычитал где-то, что достаточно переспать со стихийным магом, чтобы забрать у него силу. А сила у меня тогда была ого-го… Еще гундел, сволочь, что предпочел бы Поттера, да вот не сложилось, до меня было легче добраться… Вот и добрался…

Гарри в ужасе прижал ладони ко рту. Не кричать, как заклинание повторял он снова и снова. Не кричать! Даже не шипеть. Сиди и молчи, раз уж хотел быть в курсе.

В голове упорно не укладывалось, как такое – вообще – может быть. Почему он не знал о том, что случилось с Малфоем, пока они со Снейпом готовили Ритуал и пытались прорваться в замок?! Почему он так и не спросил – ни у кого? Почему решил по умолчанию, что Драко вполне душевно проводил там время, что ничего страшного с ним произойти не могло?

Какой же я идиот… – со стоном выдохнул Гарри. Какой же я идиот… А еще возмущался, что Малфой не напрягся на предложение Снейпа. Еще психовал, что он, наверное, снова ко мне в постель может попытаться залезть… После такого-то, ага, ему только до моей постели и дело было, наверное… Мерлин, да ему памятники за выдержку ставить надо…

– И… – неуверенно спросила Луна. – Он… что, действительно смог забрать?..

– Он не успел, – перебил ее Драко. – Чертов Поттер провел Ритуал Разделения, который мы все удачно приняли за его смерть, и от наших способностей осталось одно воспоминание. Так что – дальше нужды уже не было.

Луна долго молчала.

– Тогда почему ты говоришь, что он… – начала было она.

– Потому что это было! – с каким-то злым отчаянием выкрикнул Драко. – Он был там, он… прикасался ко мне, и… О, Мерлин…

– Ш-ш-ш… – шорох одежды, и Гарри понял, что она, видимо, обнимает его сейчас.

Пауза пришлась весьма кстати. Черт, более, чем кстати! Как раз хватило времени, чтобы Гарри снова смог научиться дышать. Хотя бы попытаться.

– Ты не сказал, кто был первым, – негромко напомнила Луна.

Драко сдавленно выдохнул и усмехнулся.

– Добить меня хочешь сегодня? – с горечью спросил он. – Мой отец! Довольна теперь?

Луна молчала, и Гарри опустил голову на колени, закрывая ее руками. Он не понимал, почему услышать все это оказалось настолько больно. Почему он жалеет, что Симус погиб той ночью. Почему так хочется достать его хоть с того света и бить до тех пор, пока от бывшего гриффиндорца не останется кровавая лужа.

– А ему-то что надо было? – наконец выдохнула Луна.

– Просто… воспитывал… – усмехнулся Драко. – Он не псих, поверь мне. И не извращенец. Он честно хотел, как лучше. Вот только я постоянно все портил…

– С трудом понимаю, как это можно увязать в одну кучу, – огрызнулась девушка.

Судя по всему, ей тоже разговор не казался легким.

– Я тоже не понимал, – спокойно согласился Драко. – А потом увидел его – тогда, в Малфой-Меноре, и понял. Вообще – все понял.

– Так расскажи мне! – с прорвавшимся раздражением буркнула Луна. – Потому что у меня никак в голове не укладывается…

Драко вполне различимо вздохнул.

– Мы были слишком завязаны на Темного Лорда, – негромко сказал он. – Мы слишком зависели от него. Были слишком близки к нему. Наша семья. На меня… возлагали большие надежды. Может быть, слишком большие… Я вырос, зная, кому буду служить. И кем повелевать. Я был готов к этому – по крайней мере, мне всегда так казалось.

Луна едва слышно промычала что-то нечленораздельное. Очевидно, выразила, что она в курсе.

– А потом все покатилось, как ком, – Драко усмехнулся. – Поттер выскальзывал из его пальцев, и все шептались – Лорд теряет позиции. Лорд зверел и срывал зло, требуя доказательств преданности. Выискивая шпионов… убивая. Своих же. И ладно бы, только убивая… Отцу было непросто – после того, как вы прижали его в Министерстве. От Азкабана он отмазался, но… в общем, гнев Лорда – это что-то, поверь мне.

Луна снова глубокомысленно хмыкнула.

– Больше всего на свете отец боялся потерять лицо. Я не знаю, в какой момент это стало для него самым важным… переросло все границы. Держать марку – это всегда было превыше всего, но в последние годы… не знаю, иногда мне казалось, что он готов все шкафы позабивать скелетами, лишь бы снаружи все выглядело идеально. Потому что Лорду требовались идеальные помощники… а неспособные навести порядок в собственной семье таковыми никак не являлись. И не считались.

Драко ненадолго задумался.

– До моей помолвки оставалась неделя, – чуть слышно продолжил он. – Это… означало, что через неделю я должен буду принять метку. Стать одним из них. И я должен был стать идеальным во всем – чтобы Лорд понял, как сильно мы преданы ему. Как хорошо отец воспитал меня. В традициях преданности. Понимаешь? Я должен был не просто сделать это, а сделать это с должным рвением и желанием. А у меня не то, что желания не было… Я ведь и не отказывался. Просто пытался упираться во всем, в чем мог. Мне было дико смотреть, как отец пластается перед ним, как к нему эта чертова маска прирастает настолько, что он под ней пропадает уже. Я дерзил, да… Нарывался на наказания. Я пытался достучаться до него. А он – до меня. Он знал, что от меня мокрого места не останется, если Лорд будет недоволен. Возможно, он даже жалел, что вообще связался с ним, не знаю… Но он хотел, чтобы я выжил. Хотел так сильно, что у него срывало крышу временами. Понимаешь?

– Нет, – хмуро ответила Луна. – То есть понимаю, но не понимаю, как…

– Да случайно, – буркнул Драко. – Мы повздорили, он влепил мне пощечину, я огрызнулся… Все как всегда. Только я не учел, что он скорее убьет меня сам, чем позволит Лорду сделать это. Позволит ему увидеть, как все прогнило в семье Малфоев… какой там разлад. Ему нужно было сломать меня. Заставить опустить голову и прогнуться. Ну и… его малость занесло…

– Ни черта себе – занесло… – проворчала Луна.

– Слушай, он сам испугался потом! Память мне стер, когда понял, что теперь я, скорее, сам умру, чем угомонюсь и пойду на поклон к кому бы то ни было…

– Память стер? – удивилась Луна.

– Лавгуд, он убил мою мать за то, что она застукала нас… вместе. За то, что она стала кричать, что не позволит ему и дальше сходить с ума. Что она заберет меня и пойдет на поклон хоть к Дамблдору, хоть к Мерлину на рога, что Темный Лорд – просто чудовище, если ради него Люциус даже собственного сына готов… Ты понимаешь, что, позволь он ей уйти, от него самого бы ни черта уже не осталось? Что она точно не стала бы молчать? И что, уйди он вместе с ней, от хваленой маски не нуждающихся ни в ком и ни в чем Малфоев тоже остался бы пшик?

– Что ж он ей тогда память не стер? – зло пробормотала Луна.

– Да не знаю, – устало сказал Драко. – Говорю же, у него просто сорвало крышу от перенапряжения. Так все разваливалось, разваливалось… и развалилось в один вечер. Вот он и…

Драко замолчал. Гарри, кусая губы, невольно поймал себя на бесконечно горькой мысли, что, пусть и такой ценой, но Малфой, похоже, все же смог понять и простить своего отца.

– Да как ты жил-то – после этого? – вдруг с отчаянием спросила Луна. – Гарри что, смог сам тебя вытащить… из такого?

Драко усмехнулся.

– О-о-о, – задумчиво протянул он. – Лавгуд, я вообще никогда не понимал, как у Поттера хватило… не знаю, терпения, что ли… Он ждал, пока я смогу рассказать об этом сам. Он не давил на меня, не требовал, не лез с разговорами. Он просто дал мне понять, что дождется. И однажды я смог. Рассказать ему.

Пальцы Гарри снова впились в камень. Боли он уже не чувствовал.

– Я… наверное, не смогу объяснить, что он сделал для меня тогда, – Драко говорил медленно, будто через силу. – Но он научил меня жить с этим. Понимаешь? Жить – и не бояться, что это повторится. Он убедил меня, что бывает иначе. Что я достоин того, чтобы было иначе. И что иначе – будет, обязательно будет…

Драко снова усмехнулся, но Гарри уже не был уверен, что это не всхлип.

– Он заставил меня начать жить заново, – прошептал Малфой. – Жить так, будто этого не было со мной, никогда. Всего этого. Ты просто не представляешь, что ему для этого пришлось сделать…

Гарри зажмурился – так, что стало больно глазам. Пусть он молчит, Мерлин, только пусть он молчит! – взмолился он. Руки дрожали, и все тело начала бить нервная дрожь.

– Драко, – чуть слышно позвала Луна.

– Что?

– Ты бы сделал для меня то же самое, если бы было нужно? – спросила она.

Малфой совершенно явно осекся.

– Почему ты… – начал было он.

– Сделал бы? – настойчиво перебила его Луна.

– Не знаю… – помявшись, выдохнул он наконец. – Честно, я…

– Тогда почему ты думаешь, что Гарри сделал это только из-за стихийного притяжения? – жестко спросила она. – Притяжение – это то, что ты сейчас чувствуешь ко мне. Если раньше между вами не было ничего, кроме него, почему тогда Гарри пошел ради тебя на это? Что бы это ни было?

Драко молчал. И Гарри тоже молчал.

– Может, ты поэтому боялся говорить об этом? – вздохнула Луна. – И даже думать? Потому что неизбежно пришел бы к выводу, что не все, что у вас было, можно списать на стихию. Или я чего-то не понимаю?

До Гарри внезапно дошла оглушающая в своей простоте мысль, что такой эмпат, как Луна, просто не могла не почувствовать его присутствия. А значит, она с самого начала знала, что он здесь. Значит, весь этот разговор был специально предназначен и для его ушей тоже. Эдакая лекция для двоих.

Правда, один из этих двоих не в курсе, что ему только что вывернули душу, не спросясь, хочет ли он, чтобы еще кто-нибудь, а именно Гарри Поттер, услышал все это.

Борясь с желанием выкрикнуть вслух, что это – просто подлость, Гарри вскочил и, не заботясь о производимом шуме, быстрым шагом двинулся внутрь, в комнату, от души захлопнув за собой дверь. Она хотела, чтобы я был в курсе? Чтобы я присутствовал при откровениях Малфоя? Вот пусть попробует теперь объяснить это ему, зло подумал он, пиная по дороге подвернувшийся стул.

* * *

Драко сидел за пустым столом, монотонно помешивая ложечкой сахар в чашке, и отрешенно смотрел на игру бликов света на темном дереве от пробивающихся в окно солнечных лучей. Еще слишком рано, чтобы идти – но почему-то именно теперь, когда решение, наконец, принято, сидеть и ждать стало совершенно невмоготу.

Он снова с тоской покосился на часы. И чего я дергаюсь? – спросил он себя. Так нестерпимо хочется покончить со всем? Я не мог решиться на этот разговор черт знает сколько времени, неужели так сложно взять себя в руки и подождать еще чуть-чуть?

Я просто волнуюсь, что он откажется говорить, опуская голову на руки, со вздохом подумал Драко. С него станется скорчить презрительную физиономию и вообще отвернуться от меня, не то что – не захотеть обсуждать щекотливые темы… Черт, но для меня же это – важно! Всегда было важно, просто смелости никогда не хватало…

Он вспомнил, чего ему стоило это решение. Вспомнил, как сидел, закрывшись в своей комнате, завернувшись в одеяло и тупо глядя в окно на ночное небо, не отзываясь на стук в дверь, на встревоженный, а потом и рассерженный голос Луны, на ее просьбы и уговоры. Ему просто нужно было какое-то время побыть одному. Необходимо.

Разговор на террасе перевернул в нем что-то, казалось бы, намертво приросшее ко дну. Заставил вспомнить нечто, о чем Драко уже долгое время умудрялся не думать, избегая любой ассоциации, любой зацепки, злясь на Поттера, который – чего уж врать – одним своим видом слишком много чего напоминал… Слишком много такого, о чем Драко был бы счастлив забыть. По крайней мере, ему хотелось так думать.

Он и сам не ожидал, что на него накатит такая волна пронзительной, щемяще-теплой благодарности к Гарри. Что будет так сложно сдержать слезы, всего лишь воскресив в памяти все, что Поттер сделал для него когда-то, воскресив себя – того, каким он был до встречи с ним. Как жил, не решаясь сделать первый шаг, поверить ему. Как истерически, до леденящего холода в животе боялся, что не может быть достойным ничего, кроме…

Лавгуд права – при всей ее эксцентричной страсти к передергиваниям и стремлению тыкать в нос неприятными фактами. Права на все сто – Поттер ни за что не пошел бы на это под действием одного только притяжения. Похоть не стоит таких жертв…

Что бы ни было тому причиной, я благодарен ему. Я рад, что он был в моей жизни, и помню, что сейчас все это – закончилось. У меня есть Луна, и Мерлин меня побери, если я понимаю, что существует между нами – притяжение или нечто большее. Она есть, она принимает меня, я больше не одинок – мне ли жаловаться и желать чего-то еще? На большее я и сам сейчас, скорее всего, не способен… А способна ли она, не хочу даже думать. К тому же ее, кажется, вполне устраивает то, что есть….

Идеальная женщина, невольно улыбнулся Драко. Терпеливая, ласковая… а если и требует чего-то, то уж точно не для себя. Разве что – эмпат… Сложно не понять, за что их так люди не любят. С другой стороны… хм, должны же быть и у нее недостатки…

Он вспомнил, как, написав и отправив письмо, аппарировал в спальню Луны, даже не задумавшись о том, сколько сейчас времени и не спит ли она. Вспомнил, как набросился на нее – горячую, сонную и восхитительно мягкую и податливую, прерывая ее ворчание поцелуем, зарываясь в нее, теряясь в ней, не умея – да, наверное, и не пытаясь – показать как-то иначе все то, что рвалось изнутри, просилось выплеснуться наружу. Все, что он чувствовал, думая о ней, глядя на ее сонное личико.

Драко вздохнул, снова невольно бросив быстрый взгляд на часы. И какого Мерлина поднялся в такую рань? Мог бы спать и спать еще, тем более, что ночка в итоге выдалась та еще… а до назначенного времени – почти час. Нет же, подскочил зачем-то следом за Луной… Та хоть на работу побежала, а он теперь – жди…

Дверь тихонько скрипнула, и на пороге застыл взъерошенный спросонья Поттер. Драко подавил улыбку и опустил глаза – помятый с утра Гарри выглядел еще забавнее, чем всегда – со стороны, конечно, кажется, что это просто невозможно, но достаточно один раз увидеть, чтобы убедиться. Поттер, вообще, всем своим существом доказывал, что в мире возможно все, что угодно – когда дело касается лично его.

Гарри медленно подошел к столу и остановился, заложив руки в карманы, глядя на Драко каким-то мутным, остановившимся взглядом.

– Нам надо поговорить, – негромко произнес он.

– И тебе тоже доброе утро, Поттер, – не удержался от ухмылки Драко.

Он смотрел в знакомые ярко-зеленые глаза, скрытые за стеклами очков, в первый раз за все эти долгие месяцы чувствуя себя свободным. Ошеломляющая, непривычная легкость наполняла его до краев, и Драко казалось, что он может взлететь, если захочет. И всего-то надо было – решиться и признаться себе… ну, хоть в чем-нибудь. Он и не предполагал, что отрицание способно до такой степени давить на плечи. Превращать жизнь в такую безвыходность…

Гарри резким движением отодвинул стул, тяжело опустился на него и вздохнул, отводя взгляд. Пальцы забарабанили по столешнице.

– Как ты мог?.. – глухо проговорил он.

В его голосе звучало такое отчаяние, что все утреннее настроение Малфоя улетучилось, будто его и не было. Растворилось мгновенной вспышкой, оставив давящее ощущение напряженной готовности – как всегда, когда рядом был Поттер.

– Как я мог что? – устало спросил Драко.

Гарри бросил на него полный тщательно сдерживаемой ненависти взгляд.

– Рассказать ей об этом… – прошипел он. Кулак с силой опустился на стол, и Гарри приподнялся, нависая над столешницей. – Твою мать, Малфой! Ты что, рехнулся вконец? Если тебе так нравится выворачивать перед ней свое грязное белье, то хотя бы не смей говорить обо мне!

Серые глаза Драко сузились, уголки рта дрогнули в горькой усмешке.

– Чего ты бесишься, Поттер? – негромко спросил он звенящим голосом. – Тебе не надоедает мусолить одно и то же из месяца в месяц? Может, уже пора перестать реагировать на то, что это действительно было, и просто забыть об этом? Или забыть ты не в состоянии?

Гарри задохнулся. Он и сам не ожидал, что это может быть так больно – услышать от Драко такое.

– И вообще, знаешь, – зло усмехнулся Малфой. – Хочешь спокойно спать – научись не прикладываться ухом к каждой замочной скважине. Ты же просто волю теряешь при звуках чужих разговоров, Поттер. Тебя хлебом не корми – дай засунуть нос не в свое дело.

– Не в свое дело? – ошеломленно хмыкнул Гарри. – Не в свое дело?! Ты что, не понял, что она натворила? Она же знала с самого начала, что я был там! И заставила тебя продолжать! Она хотела, чтобы я это услышал!

Драко медленно отставил чашку и наклонился вперед, опираясь на локти. Лицо его опять превратилось в привычную непроницаемую маску.

– Во-первых, – сдержанно процедил он, выставив вперед указательный палец, – Луна – эмпат, а не охранное заклятье, чтобы непрерывно сканировать окрестности. Ты будешь удивлен, но у людей могут быть другие задачи, кроме как обшаривать пространство в поисках Гарри Поттера.

Гарри открыл было рот, чтобы возмутиться.

– Во-вторых, – с нажимом перебил его Драко, – меня НИКТО не заставлял. И не может заставить. Я буду говорить о том, о чем считаю нужным, с теми, кому сам решу доверять. И не тебе, Поттер, указывать мне, что я должен рассказывать, а что нет.

– Значит, теперь ты ей доверяешь, да? – ухмыльнулся Гарри. – Смешнее ничего не мог придумать? Доверие, Малфой – это чувство, которое бывает только взаимным, а она тобой просто манипулирует.

– Да ты, никак, мне завидуешь, Поттер? – протянул Драко.

Гарри презрительно фыркнул.

– В чем? – насмешливо спросил он, вставая. – В том, что ты спишь с ней? Огромная заслуга – учитывая все ваши обстоятельства. Забраться в ее постель – это не то же самое, что забраться в душу. И, похоже, ты и здесь ни черта не понял, Малфой. Все такой же одноклеточный придурок…

Драко одним прыжком настиг его и схватил за локоть, вынуждая обернуться.

– Что ты имеешь в виду? – рявкнул он. – А ну, поясни!

Губы Гарри растянулись в нехорошей улыбке. Казалось, ему доставляет удовольствие холодное бешенство в глазах Малфоя.

– Только то, что ты – идиот, – ухмыльнулся он.

На скулах Драко заходили желваки. Я его убью, если он… она… – проносились в голове лихорадочные обрывочные мысли.

– Если ты хотя бы попытаешься… с ней… – прошипел он.

– Я? – издевательски улыбнулся Гарри. – Что ты. Может быть, она и спит с тобой – уж не знаю, зачем ей это надо, ты не думал, что просто из жалости? – но не думай, что она тебе доверяет. Ты не знаешь о ней ничего.

Драко уничижительно хмыкнул.

– Ничего! – с наслаждением повторил Гарри. – Она терпит тебя через силу, а потом бегает ко мне плакаться, как ты ее достал! Или тебе она вообще не говорит, что не разделяет твою излюбленную позицию «Давайте игнорировать Поттера»?

– Ты просто ревнуешь… – в голосе Драко мелькнуло плохо скрываемое отвращение.

– Да? – Гарри сложил руки на груди и уставился на него. – Я предпочитаю быть ей другом, в отличие от тебя. Ты не задавался вопросом, почему она спит с тобой, а разговаривает – со мной?

– Если ты про тот случай ночью, Поттер… – начал было Драко.

Лицо Гарри мгновенно окаменело.

–…то не надо думать, что разбудить человека, когда ему снится кошмар – это признак наличия к нему душевной склонности! – перемена в лице Поттера Драко слегка воодушевила. – Луна – эмпат, и, когда в радиусе ста футов кто-то верещит благим матом…

Гарри вдруг резко выбросил руку вперед и схватил Малфоя за отвороты рубашки, притягивая к себе. Его побелевшие губы подрагивали от сдерживаемой ярости.

– Даже если ты мне и снишься, чертов слизняк, это еще ни черта не значит, – прошипел он, глядя на Драко горящими глазами. – Понятия не имею, что ты там надумал насчет всех этих снов, но лично я их не помню – и помнить не хочу! – Гарри с силой толкнул его, и тот еле устоял на ногах, врезавшись в стол. – Мне плевать, что ты решил насчет своих, но ко мне с этим лучше даже близко не подходи!

Драко остолбенел. Даже ледяной душ в исполнении вышедшей из себя Луны Лавгуд не стоил ничего по сравнению с тем, что только что брякнул этот зеленоглазый ублюдок.

– Каких… снов? – прошептал он ставшими вдруг непослушными губами.

Гарри сжал руку в кулак и медленно опустил ее.

– Так она что, тебе и об этом не рассказала? – горько усмехнулся он. – Вот видишь, Малфой! Она не доверяет тебе. И ты просто идиот, если думаешь, что…

– Поттер, будь ты проклят, какие еще, к Мерлину, сны?! – рявкнул Драко, хватая его запястье.

Гарри смотрел в его переполненные ужасом глаза, на его побелевшие, чуть дрожащие пальцы, и на короткое мгновение ему стало жаль Малфоя. Он вспомнил, как чувствовал себя сам, когда услышал об этом от Луны.

И как был благодарен ей потом – заочно – за то, что она тут же исчезла, оставив его наедине со своими страхами.

– Она не может слышать чужие эмоции за сотню футов, – медленно произнес Гарри. – Даже если кто-то верещит благим матом… Она проснулась, потому что кошмар снился тебе. Ты… в общем… – с каждым словом продолжать почему-то было все сложнее, и еще сложнее – не отводить взгляда от потемневших серых глаз Драко. – Ты звал меня. Она так сказала… Плакал и звал. Меня. И она… решила проверить, что снится мне. В это время. Не знаю, почему. И…

Драко сдавленно выдохнул, разжимая пальцы. Гарри подумал, что он вряд ли даже заметил это – скорее, просто забыл, что цеплялся за чью-то там руку.