355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Friyana » По другую сторону надежды (СИ) » Текст книги (страница 17)
По другую сторону надежды (СИ)
  • Текст добавлен: 9 ноября 2017, 23:00

Текст книги "По другую сторону надежды (СИ)"


Автор книги: Friyana



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 52 страниц)

– Рассказывай… – прошептала Луна, едва заметными прикосновениями скользя губами по его шее. – Что у нас снова случилось?

Драко, выдохнув, медленно отстранился от нее и сел на кровать. Девушка опустилась рядом и, устроившись где-то за его спиной, невинно потерлась носом о его затылок. Проворные пальчики пробежались по плечам, разминая мышцы.

Он открыл было рот, пытаясь придумать, с чего начать, а потом усмехнулся и откинул голову назад, закрывая глаза и прислоняясь спиной к ее груди. Похоже, если ему суждено сегодня выслушать истерику Луны Лавгуд, то, по крайней мере, до этого он успеет получить массаж. Что само по себе не так уж и плохо.

Драко негромко рассказывал, не открывая глаз, иногда отвлекаясь на блаженные постанывания и просьбы, которые Луна молча, но пока вполне послушно исполняла, и не понимал, почему ему было так страшно прийти сюда. Почему он подумал, что эту девицу можно хоть чем-то смутить. И почему ему не пришло в голову, что она с самого начала не была так уж сильно против их – и его – общества, и, возможно, известие о том, что она обречена на него навсегда, не повергнет ее в ужас.

– Плохо дело, – спокойно констатировала Луна, когда он, наконец, выдохся и заткнулся. – Но, по-моему, ты все равно немного преувеличиваешь.

– Да ну? – приподнял бровь Драко.

– Ну да, – усмехнулась Луна. – Во-первых, я все равно не собиралась уходить отсюда. Ты – маг, я – тоже маг, с кем мне еще находить общий язык, как не с тобой?

Драко открыл было рот, чтобы возразить, а потом снова его закрыл. Зачем спорить с тем, с чем ты, в общем-то, так или иначе, согласен?

– Во-вторых, еще неизвестно, так ли все плохо, – продолжила Луна, поглаживая его плечи. – Гарри же выжил.

– Гарри вообще – непонятно, почему выжил, – машинально возразил Драко.

– Мне вот вполне понятно, – пожала плечами девушка. – Но это неважно. Важно то, что выжить, разорвав связь, возможно – это раз, и то, что мы не знаем толком, чем нам грозит ее наличие – это два. Давай уже решать проблемы по мере их поступления… Можно подумать, у нас более насущных нет…

Драко опять не нашелся, что ответить. Может быть, потому, что тепло ее ладоней отвлекало от мыслительного процесса куда сильнее, чем следовало бы. Или потому, что он и сам уже был не против подумать об этом завтра. Или послезавтра. Когда-нибудь, когда ему не придется выбирать между разговором и возможностью выдохнуть и окунуться в тепло этой девушки – непостижимо, невообразимо ласковой, принимающей его – всего, со всеми его проблемами и заботами, со всем горьким отчаянием, которым он переполнен доверху, настолько, что для чего-то другого, кажется, и места уже не осталось, но она все равно почему-то – рядом, такая податливая и покорная сейчас, не требующая от него ничего, разрешающая любые капризы и настроения, умеющая вытащить его из паутины липких, душащих страхов и неуверенности, взять за руку и с беззаботным смехом утащить куда-то, где он мог бы быть почти – почти – счастлив…

Он улыбнулся и откинулся на подушки, потянув ее за собой. Луна скользнула следом и замерла, нависая над ним, сжимая коленками его бедра, поглаживая кончиками пальцев его скулы, его шею, его плечи. Ее глаза смеялись – и одновременно притягивали, будто водоворот, и Драко, не выдержав, обхватил ладонями ее лицо и стал целовать ее губы, чувствуя, как настойчиво и одновременно игриво скользят по телу ее ладони, чувствуя ее тепло, ее запах, ее свежесть и мягкую, томительную податливость…

А потом Луна выпрямилась, сидя верхом, не сводя с него восхищенно-покорного взгляда.

– И, знаешь, тебе не нужен повод, чтобы приходить сюда, – улыбаясь, сказала она, неторопливо расстегивая на нем рубашку. – Ты всегда можешь просто прийти. Если захочешь.

У нее была потрясающе красивая, не очень большая и упоительно упругая грудь – это выяснилось, как только Драко придумал-таки, как избавиться от этого одеяния неясного псевдояпонского происхождения. В глубине сознания, под грузом давивших на него мыслей, он весь день размышлял, действительно ли она будет такой, если Луна усядется сверху и наклонится над ним, действительно ли будет так сладко, так здорово сжимать ее в ладонях и одновременно двигаться внутри этой девушки, и будет ли так же, как он запомнил, нестерпимо горячо и хорошо – в ней…

Она была прекрасна – когда сидела, чуть откинувшись назад и опираясь на руки, с запрокинутой головой, полуоткрытым ртом, шепчущим то нежности, то ругательства, и Драко жадно пожирал глазами плавные линии ее тела, он хотел узнать, запомнить, выучить ее – всю, хотел, чтобы она стонала в его руках, хотел доводить ее до такого же безумного, сумасшедшего опьянения, как она – его, хотел видеть радость в ее глазах, видеть, что она не разочарована, слышать, как она просит – еще, Драко, милый, хороший мой, еще, Мерлин тебя побери, двигайся же, еще, еще…

Он держался изо всех сил, а потом она впилась ноготками в его грудь и, резко опустив голову, вскрикнула, задрожав в его объятиях, и восхищенно выдохнула – о, боже, чертов ублюдок… – и почему-то это оказалось последней каплей, взорвавшей рассудок Малфоя. Одним движением схватив девушку поперек спины, он швырнул ее на кровать и рухнул сверху, снова погружаясь в нее, кусая ее шею, ее губы, до синяков сжимая бедра, теряясь в ее объятиях, в ее стонах и сбивчивом дыхании, выплескиваясь в нее – весь, вместе с болью и отчаянным, глухим, леденящим страхом одиночества, не отступавшим, казалось бы, никогда…

Потом она лежала, уткнувшись в него лицом и, водя пальчиком по животу, со смехом рассказывала, как среди учениц Равенкло не раз заключались пари на соблазнение слизеринского принца, и какие временами высказывались предположения о том, каков он в постели, а Драко только фыркал, перебирая ее волосы. Потом она все-таки умудрилась прижать его к стенке и вытрясла из него признание, почему он не спал в Хогвартсе с многочисленными поклонницами, и долго хохотала, чем повергла Малфоя в, мягко говоря, смущение.

– О, Мерлин, хорошо, что мы тогда этого не знали! – сквозь проступившие слезы проговорила Луна, глядя на Драко сияющими глазами. – Наши девки удавились бы от злости, если бы услышали, что ты не доверяешь такое великолепное тело непрофессионалам.

Малфой попытался разгневаться, но оказалось, что, когда женщина самозабвенно проводит языком дорожки на твоем животе, собраться и решиться на это почему-то чрезвычайно проблематично. В конце концов, влажный язычок добрался до самого интересного места, и Драко, запрокидывая голову и кусая губы, забыл, на что собирался сердиться.

– Не думаю, что я дозрел до второго раунда… – пробормотал он, невольно выгибаясь навстречу.

– Хорошо, что твое тело думает по-другому, – рассудительно заметила на секунду оторвавшаяся от своего занятия Луна и снова склонилась над ним. – Правда, окончательное решение будет принято по достижении конечного результата.

Драко сдавленно выдохнул и зарылся пальцами в ее волосы. Нежные, горячие губы медленно ласкали его, то обхватывая и сжимая, то чуть прикусывая, и он прикрыл глаза, молчаливо сдаваясь, разрешая ей делать все, что она захочет. Доверяя ей.

Он и вправду не был уверен, что после такого секса осилит второй раз подряд – по крайней мере, не настолько быстро, чтобы ей не надоело ждать. Ее прикосновения возбуждали, пусть сейчас и было сложно сразу дойти до такой степени, чтобы едва удерживаться на грани оргазма. Но, с другой стороны – это было так чертовски приятно – просто лежать, расслабившись, поглаживая ее по волосам, по плечу, и наслаждаться тягучими, неспешными ласками…

А потом он почувствовал, как настойчивый пальчик осторожно поглаживает его вход – и едва успел открыть рот, чтобы возмутиться, как он скользнул внутрь, заполняя, раскрывая его, и мир будто взорвался калейдоскопом цветных осколков. Почти не ощущая своего тела, Драко рванулся навстречу этим движениям, выгибаясь, выкручиваясь, словно пружина, едва слыша собственный захлебывающийся крик, и кончил с такой силой, что почувствовал звон в оглушенных барабанных перепонках.

Когда сознание стало возвращаться неровными обрывками, он обнаружил, что лежит на кровати, закрыв лицо руками и задыхаясь, а Луна осторожно целует его пальцы, прижимаясь к нему всем телом

– Обалденный конечный результат, – промурлыкала она и потерлась носом о его висок.

Горько усмехнувшись, Драко притянул ее к себе и зарылся лицом в ее шею. Он был слишком ошеломлен, чтобы сказать хоть что-нибудь. А потом она, слава Мерлину, задремала, и Драко с облегчением тоже позволил себе расслабиться и не думать… ни о чем.

* * *

Пробуждение было не из разряда приятных – довольно болезненный резкий толчок в бок. Сдавленно прошипев рвущееся спросонья ругательство, Луна вскинулась на кровати – и остолбенела, глядя на спящего рядом Малфоя.

Драко, скорчившись и дрожа, лежал на боку, почти спрятав лицо под подушкой. Его тонкие, сильные руки двигались вокруг беспорядочными рывками, он тяжело и медленно дышал, будто это причиняло ему боль. Казалось, что отчаяние и горькая, бездонная, почти животная тоска уже клубились в воздухе, расползаясь по комнате удушливыми спиралями, и Луна едва не задохнулась, машинально соскальзывая на пол, подальше от бьющих в нее чужих чувств. Это было слишком… сильно. Слишком страшно, чтобы быть просто кошмаром.

Драко тихо, беспомощно всхлипывал, то покачиваясь на боку, то откидываясь на спину, бессвязно бормотал что-то, хватаясь за простыни, лихорадочно стискивая их, а потом снова отпуская, закрывая руками голову – и снова сжимаясь в комок…

– Гарри!.. – вдруг вполне отчетливо на выдохе простонал он. – Гарри… Гарри…

Понимание походило на обрушившийся на голову водопад. Луна, боясь шевельнуться, сидела на полу, во все глаза, с которых мгновенно слетел сон, смотрела на знакомого ей человека – и не узнавала его. Как будто ночной кошмар снял все многослойные маски с вечно ледяного рассудительного Малфоя, обнажив под ними отчаянно страдающее, измученное существо, способное выкрикивать, стонать, звать чужое имя так, словно в его мире не существует никого, кроме Гарри. Но и Гарри в нем – тоже нет…

Медленно, все еще не решаясь – вмешаться и разбудить или дать ему хоть несколько часов побыть настоящим, побыть самим собой, Луна протянула было руку к вздрагивающему плечу Драко – и остановилась. Мысль была дурацкой, идиотской, неправильной – в конце концов, просто опасной. Но не попробуешь – не узнаешь, ведь так?

Она выдохнула и быстро, не давая себе задуматься над тем, что делает, натянула халат. Пальцы сомкнулись на палочке, лежащей на своем привычном месте – на тумбочке среди украшений.

Если он спит, я просто посмотрю и уйду.

Если он не спит, он меня убьет.

Веселенький выбор… Вздохнув и бросив последний взгляд на сжавшегося в горький комок на кровати Драко, Луна зажмурилась и быстро, пока не передумала, аппарировала в южные апартаменты поместья. Иногда нужно просто делать то, что кажется правильным… пусть даже это и глупость.

Тишину в ушах разорвал громкий, захлебывающийся крик – отшатнувшись от неожиданности, Луна едва не сшибла в темноте прикроватную тумбочку, врезавшись в нее бедром. И только потом поняла, что мечущийся по постели Гарри вряд ли сейчас смог бы услышать какой-нибудь посторонний звук. Любой.

Он бился и кричал, выгибаясь дугой, вцепившись в перекрученные простыни – обнаженный и такой горячий, что, казалось, даже воздух нагрелся и дрожит, колеблется, как будто рядом – живое пламя.

– Драко!.. – задыхаясь, захлебываясь слезами, в голос рыдал Гарри. – Драко!..

Почему-то даже просто стоять рядом и смотреть на него было так больно, будто кто-то расцарапывал ей душу хищными когтями. Ты же хотела увидеть их настоящими? – с невесть откуда прорвавшейся злостью спросила себя Луна, почти до крови впиваясь ногтями в ладони. Хотела знать, какими они были? Хотела понять, каково это – то, что они чувствовали? Так получай, Мерлин тебя побери! Нравится?!

Гарри выгнулся и завыл – дико, отчаянно, как больной зверь, и Луне показалось, что она слышит, как от этого звука шевелятся волосы на ее голове.

– Заткнись! – не выдержав, закричала она, бросаясь на него, хватая за плечи и с силой швыряя на кровать.

Гарри всхлипывал, медленно затихая. Запрокинув голову и тяжело дыша, он лежал, дрожа всем телом, будто его терзали судороги.

– Драко… – прошептал он и замер, мгновенно напрягшись – будто сам, наконец, услышал, что именно только что произнесли его губы.

Ярко-зеленые глаза распахнулись, и до Луны вдруг дошло, что ее палочка осталась лежать где-то на полу спальни. Надо было уходить раньше, обреченно подумала она. Теперь придется объясняться…

Гарри дернулся и, в один миг извернувшись – с такой скоростью, что чуть не врезался макушкой в спинку кровати – оттолкнул от себя девушку и сел. Глаза его горели, сон слетел, будто его и не было.

– Какого черта ты здесь делаешь? – прошипел он, сжимая кулаки и машинально натягивая на себя одеяло.

Луна успокаивающе подняла руку.

– Тебе снился кошмар, ты кричал, я просто не могла уснуть, я сейчас уйду, извини, – протараторила она на одном дыхании, отодвигаясь от него.

Гарри задохнулся, с беспомощной яростью глядя на нее, и с размаху ударил ее по руке.

– Так кричал, что ты из другого крыла поместья услышала? – зло выговорил он. – Вы там что, вконец обнаглели с Малфоем? В собственной спальне я хоть могу от вас спрятаться?

Луна молча смотрела на него, склонив голову, а потом вздохнула и покачала головой. Слишком сложно было принять такой резкий переход… будто два разных человека – один во сне, другой наяву. Два разных человека…

– Извини… – прошептала она и встала, на ощупь ища брошенную на полу палочку.

Гарри сдавленно выдохнул и опустил лицо в ладони, запуская пальцы в волосы. Лоб и щеки был мокрыми, и на скрученных в жгут простынях было неудобно сидеть… а еще – саднящее, давящее изнутри ощущение потери чего-то очень важного, чего-то, что обязательно надо было найти… Слишком часто он просыпался утром, пытаясь стряхнуть с себя похожее чувство.

Он поднял голову и посмотрел на фигуру, едва различимую в темноте спальни. Ну, и откуда я знаю, на каком расстоянии эмпаты ловят чужие эмоции? – мрачно подумал Гарри. Борясь с ощущением полного идиотизма происходящего, он вздохнул и откинулся на спинку кровати. Опять сорвался… Хорошо хоть, не с Авады спросонья начал.

На душе было настолько отвратительно, насколько, наверное, это вообще возможно. И от вида тонкой фигуры, сидящей на полу, становилось еще хуже. Разве она виновата, что я – психованный идиот?

– Ты извини… – буркнул Гарри, кусая губы. – Я… не очень люблю, когда ко мне в темноте подкрадываются.

Луна вздохнула и промычала что-то нечленораздельное.

– Что ты там потеряла? – устало спросил Гарри.

– Палочку… – проворчала девушка. – Ты так орал, что я от неожиданности ее выронила. А теперь найти не могу.

– Люмос… – прошептал он, вытягивая вперед руку с собственной палочкой.

– Спасибо, – подняла голову Луна, и до Гарри вдруг дошло, что он сидит перед ней совершенно голый, всего лишь натянув на колени и живот одеяло.

Желание вцепиться и завернуться в ткань вспыхнуло с такой силой, что ему стоило нечеловеческих усилий сделать это медленно, будто бы между делом. Девушка слабо улыбнулась, и Гарри почувствовал, что снова закипает, когда понял, что она услышала его смущение. Почему-то это раздражало. Все равно, что быть глухим и слепым рядом со зрячим и слышащим, подумал он – и погасил свет. Пусть уж хоть не таращится, мелькнула мрачная мысль.

– Гарри? – каким-то отстраненно-задумчивым голосом позвала Луна, и Гарри догадался, что она снова села на край кровати.

– Уходи, – ровно сказал он. – Спасибо, что разбудила, но… уходи. Сейчас.

– За что ты сердишься на него? – вдруг спросила она.

Вопрос был настолько дурацким, что Гарри не удержался от фырканья. С изрядной долей горечи, если уж не врать…

– Это подходящая тема для ночной беседы? – уточнил он, опуская голову.

Она молчала, а он и сам не понимал толком, чем его так сильно напрягало ее присутствие. Ну, сидит у тебя в спальне на кровати девушка посреди ночи. М-да, а ты сидишь голый под одеялом… Нет, это ерунда. Даже то, что это – девушка Малфоя. Или дело как раз в этом?

Нет, это просто девушка. Вы с ней мило беседуете… почти как друзья… Да не друзья мы с ней, раздраженно подумал Гарри. Мы могли бы… бы. Если бы не. Так? А при чем здесь это? И вообще…

Ему казалось, что он всей кожей ощущает ее присутствие. То, как она неслышно сидит, поджав ноги и не шевелясь, на краю кровати. И еще – он чувствовал, что запутывается, безбожно запутывается каждый раз, когда пытается подумать… обо всем этом. Слишком много всего случилось. Слишком быстро. И все – из-за нее… да? Или нет?

– Скажи правду, – попросила вдруг Луна. – Пожалуйста. Сейчас. Что ты думаешь?

– Какого черта… – прошептал Гарри, отворачиваясь. Он и сам не знал – где она, правда? Разве это так просто? Но ведь было просто. Когда-то… – Какого Мерлина ты появилась здесь? – опуская голову и упираясь лбом в колени, чуть слышно выдохнул он, сам поражаясь тому, с какой горечью прозвучали слова. – Почему?..

Луна долго молчала, то ли подбирая слова, то ли просто думая о чем-то своем.

– Я не могу оставить вас, Гарри, – вздохнула она наконец. – Просто… не могу.

– Зачем он тебе? – с прорвавшейся вдруг злостью спросил Гарри, поднимая голову и глядя на нее. – Чего ты от него хочешь?

– Я люблю его, – пожала плечами Луна с таким видом, будто эти слова могли все объяснить.

Гарри презрительно фыркнул.

– Любовь – это желание отдавать, а не брать… – медленно проговорила девушка, не давая ему перебить себя. – Помнишь? Ты сам говорил это Гермионе. Когда-то, когда еще мог… любить сам.

Он открыл было рот, чтобы возразить, сказать что-нибудь едкое, колкое, что заставило бы ее опустить глаза и уйти – и закрыл его снова. Он помнил это. Она права.

Только почему-то задать следующий, совершенно естественный и логичный вопрос оказалось почти невозможно. Как будто он застревал в горле.

– А… ну… – он закрыл глаза, не замечая, как машинально стискивает в пальцах край одеяла. – Он… тоже любит тебя. Вы же связаны, значит… полная идиллия…

Теплая ладошка осторожно легла ему на плечо, и, подняв голову, Гарри увидел, что Луна улыбается. Грустно и как будто даже с укором.

– Ему нечего отдавать, Гарри, – мягко сказала она. – Разве я виновата в том, что знаю, что ему нужно? Знаю – и могу это дать?

Он молчал, и больше всего на свете ему хотелось, чтобы она ушла. Просто ушла – молча. И еще – чтобы не уходила, никогда… чтобы сидела вот так, и говорила с ним, разбудив после очередного кошмара, говорила, говорила до утра. О чем угодно, кроме Малфоя. К Малфою нужно либо уходить… либо пусть его не будет в ее жизни вообще. Ведь они могли бы… если бы не… Ведь могли бы.

Гарри понял, что снова запутался. Он не хотел оставаться наедине с той, которая может себе позволить быть так близко к Драко. Не хотел говорить о нем. Не хотел делить с ним свою школьную подругу. Не хотел впутываться во весь этот чертов клубок…

Не хотел больше молчать обо всем, что чувствовал. К ним обоим.

– За что ты сердишься на него? – снова спросила Луна.

Гарри медленно покачал головой.

– Я не сержусь, – не глядя на нее, ровно ответил он. – Вообще. Он мне безразличен.

– Это неправда, – обиделась Луна.

– Правда, – равнодушно пожал плечами Гарри. – Я всегда считал его… рассудительным, здравомыслящим. Это я мог делать глупости одну за другой, а не он. До встречи с тобой он вел себя, как разумная личность. А теперь стал просто… тряпкой. Ты им вертишь, как хочешь, а он…

Луна неодобрительно хмыкнула.

– Ты про мою работу, что ли? – спросила она. – Драко не может запретить мне этого. И никто не может.

В голосе прозвучали неожиданные стальные нотки, и Гарри удивленно поднял голову. В этой стали пробивалась назревающая истерика, или ему показалось?

– Я знаю, что у меня отвратительно получается, – опустив голову, пробормотала Луна. – Это – не мое, но… я не могу это бросить. Просто не могу, понимаешь?

– Ни черта не понимаю, – спокойно сказал Гарри и приподнял ее лицо за подбородок. – Ты умеешь выражаться по-человечески, когда хочешь. Просто успокойся и объясни, хорошо? Скажи и ты… правду. Пожалуйста.

Луна вздохнула и уставилась в сторону, кусая губы.

– Моего отца убили, когда он напечатал свой анализ возможных событий во время последней битвы, – глухо сказала она. – Мы тогда уже занимались… этим. Вами. Но это была первая громкая статья. Его просто убрали, без предупреждений. А «Придиру» завалили штрафами за несоответствие министерскому стандарту печати. Мы тогда еле вытащили издательство вообще…

– Мы? – непонимающе переспросил Гарри.

Луна кивнула.

– Я и Чжоу, – пояснила она. Ее глаза блестели, хотя и были сухими. – Это потом… целая толпа набежала. Чжоу умела собирать команду. Умела управляться с людьми. Она… к каждому находила ключик…

Девушка задумалась, отрешенно уставившись невидящим взглядом куда-то прямо перед собой.

– А потом? – устав от затянувшейся паузы, потормошил ее Гарри.

– Потом… – пробормотала Луна. – Потом ты вернулся, и все покатилось, как ком. Мы всего лишь хотели печатать правду. Просто – правду, понимаешь? Под прикрытием «Придиры»… типографию-то просто так содержать никто не позволит… – она прерывисто вздохнула и перевела на него горячечный, больной взгляд. – Я – аналитик, Гарри. Я не организатор. Я путаюсь от такого количества дел, встреч… интриг… Но Чжоу… ее нет больше. Я не могу бросить все это теперь! Теперь, когда за это стольким заплачено!

Понимать Луну Лавгуд было неловко и неуютно. Будто суешь голову в форточку, за которой светит солнце, а на тебя обрушивается хлесткий ливень…

– Ты просто не понимаешь, сколько вы мне должны! – выкрикнула Луна ему в лицо. Глаза ее горели, губы сжались. – Лично вы, оба! Да вы права не имеете просто сдохнуть теперь! После всего, что для вас сделали!

– Мы никому ничего не должны, – холодно возразил Гарри, не отводя взгляда.

– Мой отец умер, чтобы тебе было куда вернуться! – прошипела она, но в ее голосе не было злости. Только тщательно скрываемая, прорывающаяся наружу боль. – Чжоу убили, чтобы вы могли жить! Ты думаешь, я могу теперь просто сложить ручки и бросить все, чтобы Малфою было комфортно сидеть тут и думать о вечном? Гарри, люди умирают – за вас! За то, чтобы вы могли…

– Меня достало, что кто-то жертвует собой ради меня! – рявкнул он, хватая ее за руки, не давая отстраниться. – Я не просил этого тогда, не прошу и сейчас! Мне плевать, с чего вы там взяли, что можете решать, что я кому опять должен! Сколькими жизнями за меня заплатить!

Они тяжело дышали, глядя друг на друга, а потом Луна с силой оттолкнула его и с горечью закатила глаза.

– Скотина ты все-таки, Гарри, – пробормотала она, глотая слезы. – И всегда был скотиной… Я, кажется, ни о чем тебя не прошу, а ты все равно бесишься – как бы, упаси Мерлин, снова должным не оказаться… Так боишься, что тебе снова придется прогнуться под чьи-то планы, что всех готов разметать! Черт, мы всего лишь хотели, чтобы с вами обошлись справедливо! Ты убил этого треклятого Лорда – и что ты получил взамен? Статус недееспособного агрессивного магического существа?

– Я ничего не просил, – сквозь зубы прошипел Гарри. – Я был бы счастлив, если бы нас просто оставили в покое.

– Тогда какого черта ты орешь на меня за то, что я пыталась тебе в этом помочь?! – перебила его Луна. – Я потеряла все, вообще все, слышишь? У меня больше никого не осталось, кроме людей, которые смотрят на меня снизу вверх и ждут, что я все решу и придумаю, куда идти и что делать! Только я – не Чжоу! Я могу только распутывать клубочки и вытягивать информацию, а не вести за собой! Кому интересно, чего мне стоит приходить туда каждый день и делать вид, что я могу сидеть за ее столом, в нашем кабинете, и не думать о ней?.. Не помнить о ней?..

По ее щекам текли слезы, и Гарри ничего не оставалось, кроме как обнять ее за плечи и притянуть к себе. Он помнил, как люди превращаются в стихийных магов. Здесь ему нечего было возразить Луне Лавгуд.

– Ты говоришь – он любит меня… – всхлипнула девушка. – Да ты понятия не имеешь вообще, что такое любовь! Эгоист чертов… Оба вы…

Гарри задумчиво покусывал нижнюю губу.

– Оба мы что? – негромко спросил он. – Я не знаю, что там у вас с Малфоем… по большому счету это меня даже и не касается больше. Живите… как знаете. Ты бы попросила лучше его помочь тебе, чем реветь, что не справляешься, и ссориться с ним каждое утро. А меня… знаешь, лучше вообще не трогай…

Луна резко выпрямилась, высвобождаясь из его рук.

– Хочешь продемонстрировать, какой ты весь из себя правильный и отстраненный? – звенящим голосом спросила она. – Ты, чертов Гарри Поттер! Конечно, ты слишком великодушен, чтобы сердиться, это было бы недостойно образа великомученика… И поэтому ты выше этого – ты теперь в нем разочарован!

– Да! – выкрикнул Гарри. – Да, я разочарован! Он мог прислушаться ко мне, мог почитать книжки, а не проглядывать их по диагонали, мог подумать, Мерлин его побери, головой для начала! Если ему так приспичило, что, для него борделей в Лондоне не нашлось?

Звонкая пощечина рассекла воздух.

– Не смей упрекать его, ты! – прошипела Луна, толкая Гарри, наклоняясь над ним и тыча в грудь указательным пальцем. – Все твоя чертова идеализация! Ты никому не даешь права на ошибку – ни мне, ни даже ему. Стоит кому-то один раз свалять дурака, и ты уже гордый и неприступный – ты, видите ли, разочарован! Ты хоть думал о том, каково ему?

– Он сам виноват, – мрачно изрек Гарри, отталкивая девушку от себя, а потом вдруг окончательно разозлился: – я предупреждал его! – заорал он. – Я! Что я только не делал, чтобы не допустить этого! Но он, видите ли, тоже был горд!

– Естественно, он был горд! – возмутилась Луна. – Потому что он такой же придурок, как ты!

– Вот и пусть катится к Мерлину, раз он придурок! Меня достало это его чертово пренебрежение, и его…

– Ты не дал ему и шанса, – перебила его Луна. – Ты, чертов Гарри Поттер, хочешь, чтобы тебя понимали с полуслова, слушались, когда надо, переубеждали, когда не надо, чтобы тебя ждали до бесконечности, терпели все твои срывы, ты, твою мать, вообще, помнишь, что он ни черта тебе не обязан? Ты требуешь от него все это – просто так! В знак вашей чертовой дружбы!

– Да! – выкрикнул Гарри.

– Ты готов отказаться от всего, что вас связывало, только потому, что он так по-идиотски ошибся! При том, что он подставил только себя и меня, ты здесь даже ни при чем!

– Да!

– Так, может, в этом все дело? Тебе так тошно оставаться в стороне, что проще обвинить Драко, чем задуматься головой над тем, что тебе сейчас легче всего! Что это ты бросил его!

– Уж не в одиночестве, – издевательски хмыкнул Гарри.

– Да как вы вообще уживались вместе? – простонала Луна, роняя голову на руки. – Ты готов ненавидеть его за то, что ты – не единственный в его жизни! Ты поливаешь его презрением за то, что он совершил одну-единственную, пусть даже непоправимую, ошибку! Стоит ему хоть чуть отклониться от идеала, который ты себе придумал, и ты уже, видите ли, разочарован!

– Когда мы жили вместе, мы были вместе, – жестко перебил ее Гарри. – Не мне тебе объяснять, что такое стихийное притяжение. На что угодно плюнуть можно, лишь бы и дальше…

Луна подняла голову так резко, что чуть не врезалась макушкой в его подбородок.

– Ты что, не понимаешь? – почти шепотом спросила она. – И ты еще говорил, что он дорог тебе! Но на самом деле, Гарри, вы же просто изводите друг друга! Этим своим отношением, этим постоянным ожиданием идеала! Этой вашей чертовой непримиримостью!

Он фыркнул и отвернулся.

– Вместо того, чтобы быть рядом и помочь ему, ты его бросил! А он, вместо того, чтобы подумать о тебе, рассуждал, как его достали твои истерики! Которые он сам же и вызвал! Два чертовых идиота, вы же просто убиваете друг друга – неужели вы этого не видите? И, знаешь, хорошо, что между вами все кончилось. Иначе это никогда бы не вылезло наружу, а так вы хоть оба поняли, что из себя представ…

Луна замолчала так внезапно, что Гарри невольно покосился, все ли с ней в порядке. Она сидела, глядя на него неимоверно распахнувшимися глазами, зажав рот ладонью.

– Что? – раздраженно спросил Гарри. – Что теперь не так?

Она медленно, словно боясь пошевелиться, выдохнула и опустила руку, по-прежнему уставившись в одну точку.

– Так, – каким-то неестественно спокойным голосом сказала она. – Вот теперь – точно все так… Ох, Мерлин…

– Слушай, может, хватит уже истерик? Поговорили… и будет…

– Ага, – послушно кивнула девушка.

– Иди к себе, тебя Малфой потеряет.

– Иду…

– Да что с тобой, в конце концов?

Луна перевела на него отрешенный взгляд и горько усмехнулась, потирая виски.

– Я тебе соврала, – спокойно сказала она. – В самом начале. Я не слышала, что тебе снилось. Я проснулась от того, что Драко снился кошмар. Он плакал и звал тебя. А я решила не будить его, а проверить, что в это время снится тебе. Знаешь, что я увидела?

Гарри остолбенело молчал, тупо уставившись на нее. Больше всего на свете он хотел, чтобы она заткнулась и исчезла из его спальни. Прямо сейчас.

– Ты вопил, как резаный, и звал Драко, – припечатала его Луна последней фразой. – Говорю же, два идиота.

– Что? – переспросил Гарри побелевшими, ставшими вдруг непослушными губами.

– Спокойной ночи, Гарри, – усмехнулась девушка и, взмахнув палочкой, аппарировала прямо с его кровати.

* * *

Взгляд Малфоя не предвещал ничего хорошего.

Луна почему-то подумала, что, будь на его месте рассерженный Гарри, даже собираться с мыслями бы не пришлось. С Поттером, в его теперешнем состоянии, вообще только одна проблема – как бы не пришиб под горячую руку, а уж если удается перетерпеть его взрывы или как-то перенаправить их в мирное русло, считай, все самое страшное позади. С Драко же было намного сложнее.

Он сидел на кровати, спиной к стене, поджав ноги, и молчал, глядя на нее исподлобья, чуть наклонив голову. В глазах не было злости, или ярости, или даже немого вопроса. Они были насквозь проморожены – и эта холодная, отстраненная тяжесть ледяного взгляда давила похуже вспышек агрессии Поттера.

Самое обидное было в том, что Луна слишком устала и слишком хотела остаться одна и подумать – для того, чтобы включаться сейчас в разговор и что-то объяснять, по всей видимости, уже сделавшему для себя выводы Драко. Но избежать диалога можно было, только перечеркнув все… значит, собраться было необходимо.

Он молчал, не спрашивая ни о чем, но всем своим видом давая понять, что ее ответы вряд ли уже что-то изменят. Он был Малфоем до мозга костей, напомнила себе Луна – к тому же, он был Малфоем, пережившим разрыв с Гарри Поттером, находящимся под воздействием, как минимум, одного амулета высшего класса, и один Мерлин знает, что еще постаралось превратить сидящего перед ней девятнадцатилетнего парня в глыбу льда. Это – не настоящий Драко, с тоской подумала она, глядя на тонкие чувственные губы, сжатые в упрямую ниточку.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю