Текст книги "Еврипид: Полное собрание трагедий в одном томе"

Автор книги: Еврипид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 49 страниц)

Прости... прости! Боюсь я оскорбить

600 Печальными словами ту богиню,

Которой ты начатки отдала.

Демофонт, Макария и жрицы удаляются, напутствуемые немыми приветами

Гераклидов и хора.

О дети! Ухожу я... горе ломит

Состав костей моих... Я упаду...

Возьмите, посадите на ступени

Алтарные бессильного; ему

Вы голову покройте, дети. Тяжким

Мне давит сердце бременем ее

Погибель. Правда, если бы то слово

Вещания презрели мы – нам всем

Пришлось бы умереть и чаша горя

Полней бы стала, – но полна и эта.

«ВТОРОЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ»

Хор

Строфа Нет без божественной воли блаженного мужа,

Нет и несчастных...

610 Только не вечно вздымают и боги

Тех же людей; судьба нас качает

Вверх одного, книзу другого...

В бездну она низвергает счастливца,

Нищего в выси блаженства возносит.

Жребия ты не минуешь, а он над искусством смеется.

Труд и борьба – только лишние муки...

Антистрофа Встань, Иолай: покоримся божественной воле,

620 Не отдавайся

Этим порывам отчаянья, старец;

Та, что умрет за братьев и город,

Славы свою долю приемлет.

Девичье имя в устах не угаснет.

Доблести путь пролагает страданье,

Дева ж достойной отца и достойною рода явилась...

Славить хочу я славные смерти!..

«ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ»

«ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ»

Со стороны чужбины является слуга Гилла; увидев Гераклидов, радостно

подходит к ним.

Слуга

630 О дети, радуйтесь... Где ж Иолай?

И мать отца куда же удалилась?

Иолай

(снимая покров с лица)

Я здесь, коль это точно прежний я.

Слуга

Но ты лежишь, лицо твое в печали!..

Иолай

Заботою измучен о своих...

Слуга

Встань, Иолай, и подними лицо!

Иолай

Старик я, и бессилен я, увы!

Слуга

Но я принес тебе большую радость!

Иолай

Но кто же ты и где встречались мы?

Слуга

Из Гилловых людей я; не узнал ты?

Иолай

640 Ты выручить из горя нас идешь?

Слуга

Да, и теперь идут дела удачней.

Иолай

(поднимается и зовет, обращаясь к храму)

О славного Геракла мать, Алкмена!

Приди, услышь счастливейшую весть!

Ведь уж давно ты в муках материнских

Свое крушила сердце об ушедших,

Сужден ли им возврат... Сюда, Алкмена!

«ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ»

Алкмена неровною поступью выходит из храма; ее впалые глаза беспокойно

блуждают. Увидя Иолая у алтаря, она вздрагивает и враждебным взором смотрит

на слугу.

Алкмена

Призывы дом наполнили... Скажи,

О Иолай, ужель опять микенский

Тебя теснит глашатай? Мало сил

Оставила нам старость, чужеземец,

650 Но увести детей тебе не дам,

Пока еще я матерью Геракла

Считаюсь... Только тронь их, и тебе

Бесславная борьба грозит – два старца...

Иолай

О, разуверься, старая, и страх

Покинь; врага-глашатая здесь нет...

Алкмена

Но ты кричал, нам возвещая ужас...

Иолай

Я вызывал тебя из храма только.

Алкмена

(успокоенная)

Я поняла не так... А это кто ж?

Иолай

Он возвестил тебе прибытье внука.

Алкмена

660 Будь счастлив, гость, и ты за эту весть...

Но отчего ж, когда он в эту землю

Уже пришел, его не видим? Случай

Какой ему с тобою помешал

Порадовать мне сердце появленьем?

Слуга

Он войско размещает, что привел.

Алкмена

Об этом весть он, верно, шлет не нам.

Иолай

(задетый за живое Алкменой)

Пусть не тебе, но все же мне.

(Слуге.)

Ответствуй!

Слуга

Что именно хотел бы ты узнать?

Иолай

Союзников привел сюда он много ль?

Слуга

Я не считал, но знаю – много их.

Иолай

670 Вожди Афин извещены, конечно?

Слуга

Нам левое уступлено крыло.

Иолай

А разве войско там готово к бою?

Слуга

Уж жертвы ждут, поодаль от рядов.

Иолай

А далеко ль от них аргосцев копья?

Слуга

Ты б воеводы различил черты.

Иолай

А чем же был он занят? Войско строил?

Слуга

Должно быть, так: нам было не слыхать.

Но я пойду. Я не хочу оставить

Своих господ, когда вступают в бой.

Иолай

680 И я с тобой. У нас забота та же -

Друзьям помочь, как требует наш долг.

Слуга

(недоверчиво глядя на Иолая)

Не след тебе пустое молвить слово.

Иолай

683 А в бранном деле покидать друзей?

Слуга

688 Не та, что раньше, сила Иолая.

Иолай

685 Бессилен щит я поразить копьем?

Слуга

Да, поразишь – и сам падешь на землю.

Иолай

Мой взор один микенцев ужаснет!

Слуга

684 Не ранишь взором, коль рука недвижна.

Иолай

689 Но ведь числом враги нам не уступят?

Слуга

Что ж? Перевеса нам и ты не дашь!

Иолай

Не убеждай – решил сражаться я.

Слуга

Сражаться не тебе – молиться разве.

Иолай

Я не останусь – речь перемени...

Слуга

Средь латников не воин – безоружный.

Иолай

Вот в этом храме и оружье есть,

Что было снято с пленных; нам послужит

Теперь оно, и если я живым

Вернуся из сражения, сюда же

Доставим мы доспехи; но и бог

С убитого не взыщет... В эти двери

Войди и, сняв с гвоздя, сюда доставь

Тяжелые доспехи, да скорее!..

700 Позор тому, кто дом свой охраняет

И робко ждет, в брань отпустив друзей!

Слуга уходит в храм.

«ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ»

Те же, без слуги. Поселяне с Алкменой окружают Иолая.

Корифей

(к Иолаю)

Не увяло от времени сердце твое,

Оно бьется, как раньше, – но сила не та!

Не трудись же напрасно во вред самому

И без пользы для родины нашей, мой друг;

О, опомнись, старик, и несбыточных дум

Искушения брось:

Не видеть тебе юности дважды!

Алкмена

(к Иолаю)

Ты потерял рассудок... Иль меня

710 С детьми одну покинешь? Сам подумай!..

Иолай

Мужам война – а ты о них заботься!

Алкмена

Ну, а тебя убьют... спасемся как?

Иолай

Придумают, коль уцелеют, внуки.

Алкмена

А – боже сохрани – на них беда?

Иолай

На доброту друзей тогда надежда...

Алкмена

(грустно)

Одна и остается – нет другой...

Иолай

Да о тебе, жена, и Зевсу думно...

Алкмена

(опуская глаза)

Увы!

Но жалобы из уст моих Кронид,

Конечно, не услышит – сам он знает,

По правде ли со мной он поступил!..

«ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ»

Из храма возвращается слуга, неся полное вооружение.

Слуга

720 Доспех готов, и полный. Поспеши же

Его надеть на тело. Близок бой,

И медлящий Аресу ненавистен...

Но если вес доспехов испугал

Тебя, старик, – их не бери покуда,

Иди как есть. На поле битвы ты

Наденешь их, я ж донесу до места...

Иолай

Ты прав, возьми покуда наш доспех,

Но в руку дай копье мне и, под левый

Схвативши локоть, направляй меня.

Слуга

(насмешливо)

Руководитель воину потребен?

Иолай

730 Приметы ради – чтоб не оступиться.

Слуга

Ах, если б с духом мощь твоя сравнялась!

Иолай

Скорей! Позор на битву опоздать!

Слуга

(с улыбкой)

Да за тобой задержка – не за мной!

Иолай

Мои ль не быстры ноги? Погляди...

Слуга

Гляжу, что ты спешишь, да только в мыслях.

Иолай

Вот грянет битва – и не то ты скажешь.

Слуга

И что ж скажу? А впрочем – бог нам в помощь.

Иолай

Что вражий щит пробил я – вот что скажешь.

Слуга

Коль мы дойдем... Но вот дойдем ли мы?

Иолай

740 О ты, рука моя, такой же верной

Союзницей мне будь, какой тебя

От юности хранит воспоминанье,

Когда с Гераклом Спарту я громил,

Тогда мы тыл увидим Еврисфеев:

Подобного напора не снести

Трусливому. Но вот что худо: всем

Мерещится в удаче лживый призрак

Отважности, и склонны думать люди,

Что раз кто счастлив – все умеет он.

Оба удаляются со сцены. Алкмена опускается на ступень алтаря.

ТРЕТИЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ

Хор

Строфа I Ты, земля, ты, лампада ночей,

Вы, всесветлого бога

750 Нам горящие ярко лучи, -

Принесите мне радость

И по дальнему небу домчите ее

До владычного трона,

До дворца синеокой Афины!

Да! За отчую землю,

За очажное пламя

Должен медью сверкать я,

Потому что молящие – святы...

Антистрофа I Хоть тяжело нам считать,

760 Что златые Микены,

Осененные славой побед,

К нам исполнены злобы -

Но стократ тяжелее гостей выдавать,

О защите молящих,

По приказу царя-лиходея.

Зевс за нас; мне не страшно:

Зевс за правду воздаст нам

Выше божьего слова

Не поставлю я смертного волю.

Строфа II 770 А ты, о дивная! Твои

Земля и город, мать Афин,

Ты им и страж и властелин,

Царя надменного гони!

Неправда мощная врагов

Рукой преступною ведома -

И я ль, боявшийся богов,

Лишусь родительского дома?

Антистрофа II Не твой ли жертвами кишит

Приют, Афина? Не тебе ли

С тех пор, как город наш стоит,

Плясали хоры, девы пели?

Тебе звучат их голоса,

780 И танец ноги выбивают,

Когда туманом небеса

И мраком выси одевают!

«ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ»

«ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ»

Со стороны чужбины является вестник и подходит к Алкмене.

Вестник

Я приношу тебе, о госпожа,

Известие, для языка и слуха

Приятное! Чтоб не тянуть, скажу:

С победой мы; из копий и доспехов

Твоих врагов уж строится трофей!

Алкмена

О друг, тебе за эту весть отрадной

Свободою заплатит день!.. Но нас

790 Не вызволил еще ты совершенно.

Боюсь я, живы ль те, кого люблю?

Вестник

Они живут и славой увенчались.

Алкмена

Но Иолай, старик... Он тоже жив?

Вестник

Особо он почтен богами даже...

Алкмена

В сраженье отличился он? Иль как?

Вестник

Бессмертные ему вернули юность.

Алкмена

Чудесна речь твоя... Но передай

Мне первым делом ход борьбы счастливой.

Вестник

Все объяснит тебе один рассказ.

800 Когда ряды гоплитов развернулись

Лицом к лицу, то с колесницы Гилл

Спускается и, став на вольном месте

Меж двух дружин, так говорит: "О вождь,

Из Аргоса пришедший! Отчего бы

Не пощадить нам эту землю? Зла

Большого и Микены не потерпят,

Коль одного лишатся мужа. Мы

На поединок выйдем; если боги

Дадут тебе убить меня, – детей

Геракловых ты уведешь; а если

Тебя убью, – пусть не мешают нам

810 Забрать и власть, и дом отца, аргосец..."

И кликами венчали те слова

Ряды солдат: конец им полюбился

Страданья боевого – и отвага.

Но Еврисфей, людей не устыдясь,

Что Гераклида слышали, и трусость

Позорно выставляя, – воевода! -

На смелый вызов витязя смолчал.

И слабые такие помышляют

Геракловых детей поработить!..

Вернулся Гилл в ряды; тогда пророки,

820 Поняв, что брань закончить поединком

Не суждено, без промедленья жертвы

Ножом заклали. Падают – и кровь,

Потоками из раны хлынув, милость

Бессмертных возвещает. Колесниц

Ряды тогда наполнились, а тесно

Сплотившихся тяжелые щиты

Покрыли... Вождь афинский ободрял

Своих бойцов по-царски: "О мои

Сограждане! Земле, что вас родила,

Что вас любовно кормит, – ей теперь

Вы послужить должны!" А неприятель

Тем временем соратников молил,

Чтобы Микен они не посрамили

И Аргоса. Но яркая труба

830 Тирренская призывом зазвучала,

И ты представь себе, какие вслед

Удары щит о щит, и крик, и стоны

Подъялись вихрем тяжким... И напор

Копейщиков аргосских очень скоро

Прорвал ряды афинские... потом

Враг отступил... но грудь на грудь вторично

Сошлися мы с аргосцами... И бой

Упорный загорелся. И убитых

Тут полегло немало. Два кругом

Носилося призыва в поле: "Аргос", -

840 "Афиняне", – "не посрамите стен

Отеческих!". С усильем, но микенцев

Мы все-таки прогнали.

Иолай

Тогда старик является; десницу

С мольбою простирая к Гиллу, он

Себе на колеснице места просит;

И, вожжи взяв, за Еврисфеем вслед

Возница устремился.

Дальше я

Со слов чужих могу поведать только

Движение событий. Проезжая

Мимо холма Палленского, что был

Афине посвящен, завидел старец

850 Аргосского царя... тогда мольбы

Он жаркие вознес к отцу бессмертных

И Гебе, чтоб ему на день один

Они вернули молодость и дали

Врагам отметить... И тут готовься весть

О чуде услыхать, царица. Только

Окончил он молитву, – две звезды

Поверх ярма сверкнули, колесницу ж

Одела ночи мгла. Нам мудрецы

Так объяснили, что то были – Геба

И твой, царица, сын. И вот внезапно

Рассеялся туман густой, и мы

Увидели того же Иолая,

Но только молодым героем, силы

Исполненным нетронутой. И горд

И смел, на Еврисфея прянув возле

860 Скиронских скал, он в плен его берет

И, оковав, тебе ведет – трофей

Блистательный – счастливого дотоле

Властителя. Какой урок для нас,

Чтоб зависти мы не питали к жизни,

Счастливой с виду, до конца ее:

Так скоротечны дни благополучья!

Корифей

О Зевс, о бог-защитник! День, свободный

От ужасов, ты нам явил теперь!

Алкмена

О Зевс! Ты поздно взор свой обратил

На бедствия Алкмены; но тебя

870 Благодарю я все ж за милость. Знаю,

Что сын мой средь богов – да, ныне знаю;

А раньше мне не верилось. И вы,

О дети, вы свободны от страданий:

Бояться вам не надо Еврисфея!

Погибнет он постыдно, вы ж опять

Удел отца увидите, богам

Отечества вы принесете жертвы

Не на чужой земле, а на родной,

С которой вас прогнали, осудив

Скитаться средь несчастий и лишений.

Но объясни, понять я не могу,

Какой расчет заставил Иолая

880 Аргосского владыку пощадить?

По-моему, живым врага оставить,

Коль он у нас в руках, – одно безумье.

Вестник

Хотел тебе доставить радость он,

Чтоб ты врагом плененным насладилась.

Противился микенец, не хотел

Ярма надеть и на глаза твои

Живым предстать за полученьем кары.

О старая жена, возвеселись,

Да не забудь, что первые слова

890 Прервала ты, свободу обещав мне...

В таких делах уста царей не лгут!..

«ЧЕТВЕРТЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ»

Хор

Строфа I Сладок нам танец и пир,

Прелестью флейт полный;

Чары Киприды нам

Негою сердце тешат;

Мило и счастье друзей,

Если придет нежданно...

Сколько у Мойры в руках

Пряжи, и сколько с нею

Времени сын Век

900 Нитей мотает...

Антистрофа I Избран, о город, тобой

Праведный путь: вы бессмертных

Чтите, Афины, – так

Вечно творите. Ярок

Гибели вражьей пример.

Правду хотел безумец

Поколебать, и его

Боги казнили. Гордость

Мысли всегда бог

Смутой наполнит...

Строфа II 910 На небесах твой славный сын,

Царица старая; не прав,

Кто молвит, что в Аиде он,

Оставив пепел на костре.

Там в золотом чертоге

Гебы дивное ложе

Делит он... О Гименей,

Браком связал ты славным

Зевсово чадо с чадом

Зевса навеки.

Антистрофа II Как часто звеньями в цепи

920 Дела становятся! Отец

Малюток этих был спасен

Афиной, – город наш детей,

Славный народ Паллады,

Спас, надменность карая

Мужа, который закон

Буйно нарушил. Сердцу

Ярые страсти, гордость -

Будьте вы чужды...

«ИСХОД»

«ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ»

Приходят слуги, ведущие с собою пленного Еврисфея.

Слуга

О госпожа, хоть видишь ты, но все же

И я скажу: вот Еврисфей – тебе

930 Нежданный дар; судьбы такой, конечно,

Не ждал и он, особенно когда

Он, бранные Микены покидая,

Вел рать свою надменно и мечтал

Афинские разрушить стены... разве

Он чаял быть в твоих руках? Но бог

Обратное его предначертаньям

Решил и дал событьям ход иной:

Царь Гилл, а с ним и Иолай почтенный

Крониду в честь победы приношенье

Готовят там и поручили мне

Отрадный дар доставить этот. Слаще

Для сердца нет, коль видишь ты врага,

940 Счастливого так долго, в униженье!

Алкмена

(с сверкающими глазами подходит к Еврисфею)

Так вот ты, ненавистный! Наконец

И до тебя добралась Правда! Ну-ка,

Гляди сюда, осмелься на врагов

Глаза поднять... Ты слушаться нас должен,

Не мы тебя!.. Неужто это ты

Действительно тот самый, что Геракла -

Того Геракла, сына моего,

Который средь богов теперь, – измучил?

Живым его в юдоль Аида даже

950 Сойти принудил, гидр и львов его

Губить себе в угоду заставлял?

Не говорю о хитростях иных,

Придуманных твоею злобой; был бы

Их список слишком длинен... Но тебе

И этого казалось мало, дерзкий:

Детей и нас по всей Элладе ты

От алтаря до алтаря скитаться,

И стариков и малых, осудил...

Вот наконец нашелся город, люди,

Которые свободу любят; ты

Их запугать не мог – и злую смерть

Ты обретешь. Ты выгадал и тут...

За бедствия, которые тобою

Принесены нам были, не одной,

960 А тысячи тебе бы казней мало!

Слуга

Но все ж его не вправе ты казнить.

Алкмена

Тогда напрасно в плен его мы брали;

Но где ж закон, спасающий его?

Слуга

Афинские владыки так решили.

Алкмена

Что это? Смерти предавать врага -

По мнению афинян, не прекрасно?

Слуга

Нет, если взят живым он на войне.

Алкмена

А Гилл? Решенье он признал такое?

Слуга

Что ж, быть ему ослушником Афин?

Алкмена

Что ж, быть живым и здравым Еврисфею?

Слуга

970 Тогда неправдой был и плен его.

Алкмена

Еще не поздно ту неправду сгладить!

Слуга

(настойчиво)

Нет здесь того, кто б мог его убить!

Алкмена

(гневно)

Здесь я! А я ведь – тоже некто, мнится.

Слуга

Смотри! Бесславьем ты себя покроешь.

(Уходит с угрожающим жестом.)

«ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ»

Те же, без слуги.

Алкмена

Люблю Афины я, люблю бесспорно;

Но Еврисфея – раз он мне достался -

Не властен вырвать из людей никто.

Кто хочет, пусть меня и дерзкой кличет,

И преступившей женских чувств предел,

980 А месть свою я утолю всемерно.

Корифей

Питаешь гнев ужасный ты, жена,

На Еврисфея; знаю – и прощаю.

Тем временем Алкмена опять подошла к Еврисфею; тот смотрит на нее в упор.

Еврисфей

Не мни, жена, что в жизнелюбья страсти

До льстивых слов унижу я себя;

Нет, трусостью уже не согрешу я.

Вражду на сына твоего воздвиг

Я не по доброй воле; был я братом

Двоюродным тебе, и общность крови

Меня с твоим Гераклом единила.

Но все равно, хотел иль не хотел я -

990 Внушила Гера эту мне болезнь,

Она ж была богинею. И вот я

Врагом себя Гераклу объявил.

А раз вступив на путь вражды жестокой,

Я много мук ему изобретал

И, Ночь советчицей избрав, немало

Ткал замыслов, чтоб, свергнув супостата,

Остаток дней безоблачно провесть.

Ведь достоверно знал я, что твой сын -

Муж настоящий, не пустое имя:

Ты видишь, хоть и враг он мне – за доблесть

Я на хвалу ему не поскуплюсь.

1000 И вот он умер; что ж? Не знал я разве

Про ненависть ко мне его детей

И про вражды наследственность? И диво ль,

Что все пути я испытал, стараясь

Убить их иль изгнать? Иль средство было

Иное у меня, чтоб мне свое

Обезопасить царство? Ты сама бы, -

Когда бы жребии сменились наши, -

Детенышей разгневанного льва

Ужели злых терпеть бы стала, жить

Им в Аргосе дала б на воле? В этом

Ты никого не убедишь, жена!

Теперь – свершилось! Смерти жаждал я -

Меня живым оставили. Отныне -

1010 Так верует Эллада вся – никто

Меня без скверны уж убить не может.

Афины благочестье соблюли:

Не ставя гнева выше божьей воли,

Меня велели отпустить они.

Сказала ты – сказал и я. В дальнейшем

Уж нет врагов, а есть проситель скромный

И покровитель благородный. Впрочем,

Мне все равно: хоть смерти не желаю -

Без горечи расстанусь с жизнью я!

Корифей

Внемли совету кроткому, Алкмена:

Почти наш город – мужа отпусти!

Алкмена

(озаренная новой мыслью, с жестокой улыбкою)

1020 А коль убью его без ослушанья?

Корифей

То было б лучшим; как же совместишь?

Алкмена

Сейчас поймешь. Его лишу я жизни,

А труп отдам родным, когда придут.

Так в отношенье тела волю граждан

Исполню свято, он же понесет

Из рук моих заслуженную кару.

Еврисфей

Что ж, убивай... вымаливать себе

Спасения не буду. Град же этот

За то, что отпустил меня и верность

Просителю соблюл, получит дар

Великий от меня – вещанье Феба.

В цене высокой он с годами будет,

Не вздумать даже вам теперь. Меня

1030 Похоронить прошу, где мне судьбою

Назначено, у храма Девы бранной

Палленского! Землей засыпан, гость

Афинского предела, я останусь

Хранителем для вас и другом верным,

А для потомства этих Гераклидов

Врагом непримиримым, коль придут

С дружиною бесчисленной в Афины,

Забыв о вашей ласке. Вот кого

Пригрели вы! Вы спросите, как мог я,

Оракулом владея тем, бесстрашно

Идти сюда? Увы! Я Геру мнил

Сильнее всех вещаний; не считал я,

Что нас она покинет! На моем

1040 Не надо гробе крови, возлияний;

Довольно с нас и нашей мести, – я,

Несчастный, дам возврат им, а Афинам

Двойною пользой будет смерть моя:

Я им заступник – и врагам их враг!

Алкмена

(к поселянам, с сарказмом)

Чего ж вам медлить? Смерть его отраду

И вам сулит, и вашим детям; сами

Вы слышали – убейте же его.

Он сам вам путь надежный указует:

При жизни враг он всем, по смерти – друг.

Итак, ведите, слуги, вы его,

А после казни труп похороните.

(Еврисфею.)

Того не будет, чтоб меня вторично,

Живой, изгнал ты из земли моей!

(Уходит.)

Корифей

Мы согласны. Рабы, уведите его!

И не будет от нас

Государям страны оскверненья!

Хор покидает орхестру.

^TПРИМЕЧАНИЯ^U

«„ГЕРАКЛИДЫ“»

Хотя о времени постановки трагедии не сохранилось документальных

данных, оно определяется достаточно точно из сопоставления ее текста с

фактами Пелопоннесской войны. В своем пророчестве Еврисфей обещает жителям

аттического Четырехградья (см. ниже), что он и после смерти будет защищать

их от вражеского нашествия (ст. 1030-1037); эти слова имели смысл только

весной 430 г., ибо во время первого вторжения летом 431 г. спартанцы

действительно воздержались от разорения Четырехградья в память о своих

предках Гераклидах, а уже летом 430 г. опустошили всю Аттику без разбора

(Фукидид, II, 55-57). Затем, в финале трагедии очевидно противопоставление

афинян, гуманных в своем отношении к пленникам, жестоким спартанцам, и это

противопоставление прозвучало бы лицемерно, после того как осенью 430 г.

афиняне убили захваченных ими у фракийского царя Ситалка спартанских послов.

Следовательно, единственной возможной датой для постановки "Гераклидов"

остается весна 430 г.

В основу сюжета трагедии положено сказание о бедственных скитаниях

детей Геракла после его смерти, известное в Древней Греции в нескольких

вариантах. По наиболее древнему из них, толпу Гераклидов, преследуемых

извечным врагом их отца Еврисфеем, возглавлял старинный соратник Геракла,

фиванский герой Иолай, который в день боя обрел от богов свою юношескую силу

(ср. ст. 796,851-858) и недалеко от Фив сразил Еврисфея в решающей схватке.

По другому варианту, Гераклиды безуспешно искали спасения от Еврисфея в

различных греческих государствах, в том числе у трахинского царя Кеика (ст.

193), пока не пришли в так называемое аттическое Четырехградье – местность,

расположенную на северо-востоке от Афин и объединяющую поселения Марафон,

Эною, Трикориф и Пробалинф.

Здесь Гераклиды нашли защиту у афинян, которые еще в V в. гордились

тем, что они единственные из всех греков приютили детей Геракла и дали отпор

Еврисфею. Соответственно, и место сражения переносилось в Аттику, а бежавший

Еврисфей находил свою смерть от руки Иолая уже у Скироновых скал, на границе

Мегариды и Коринфа, где Иолай настигал его (ст. 859-863). Еврипид выбрал

именно этот, аттическо-марафонский вариант, изменив только его конец (см.

ст. 961 и сл.). Хотя аттическая версия мифа являлась достаточно старинной,

неизвестно, имел ли Еврипид предшественников в ее обработке для афинского

театра: сюжет не дошедшей трагедии "Гераклиды" Эсхила составляла, по мнению

ряда исследователей, смерть Геракла, т. е. тема, обработанная в

"Трахинянках" Софокла.

В течение последних десятилетий "Гераклидам" Еврипида давалась самая

противоречивая оценка; в частности, усиленно дебатировался вопрос, дошло ли

до нас его подлинное произведение или позднейшая переделка. Одним из

основных аргументов ученых, считающих сохранившийся текст искаженным, служит

отсутствие рассказа о жертвоприношении Макарии, который должен был бы

напоминать монолог Талфибия в "Гекубе" (ст. 518-582). Единственный намек на

это событие в ст. 821 сл. (в переводе Анненского – Зелинского этот намек

сознательно опущен) считают недостаточным для завершения сюжетной линии,

имеющей столь существенное значение в ходе действия всей трагедии. К тому же

у поздних античных авторов встречается несколько цитат из "Гераклидов", не

находящих соответствия в нашем тексте трагедии, – создается впечатление, что

они заимствованы из оригинала, в то время как до нас дошла более поздняя

переработка для нужд эллинистической сцены. Наконец, необычная для Еврипида

краткость трагедии (1055 стихов в "Гераклидах" против 1419 в написанной за

год до этого "Медее" и 1466 – в "Ипполите") тоже как будто бы наводит на

мысль о сокращенном варианте. В последнее время, однако, против приведенных

выше аргументов выдвигаются контрдоводы, и хотя вопрос нельзя считать

окончательно решенным, следует, во всяком случае, воздержаться от

гипотетического восстановления утерянных, возможно, частей прежнего текста.

Перевод пьесы сохранился только в переработке Ф. Ф. Зелинского; ст.

494497, 970-1002 и 1049-1055 переведены им самим, ремарки тоже принадлежат

ему (поэтому мы позволили себе их местами немного сократить). Зелинский

цитирует в своих примечаниях некоторые отвергнутые им строки Анненского; мы

по возможности вставляем их в основной текст.

Ст. 2. Что праведный... – Анненский переводил в другом понимании: "Что

ближние для справедливых только / Одних и существуют..."

Ст. 35. Наследье Пандиона. – См. примеч. к "Медее", ст. 665.

Ст. 36. В них кровь одна с Геракловым потомством... – Еврипид следует

здесь тому варианту мифологической генеалогии, по которому Алкмена, мать

Геракла, и Эфра, мать Тесея, являлись обе внучками Пелопа. В свою очередь,

Алкмена и Еврисфей являются двоюродными братом и сестрой, так как их отцы -

сыновья Персея, а матери – дочери Пелопа (см. также ст. 207-212, 987 и сл.).

Ст. 49. Глашатай Еврисфея. – В тексте трагедии имя глашатая Еврисфея

нигде не названо, однако оно хорошо известно из "Илиады", XV, 638-641.

Ст. 60. ...град каменьев...– В Аргосе Иолая и Гераклидов ждет избиение

камнями, древний вид казни. Ср.: "Илиада", III, 56 сл.: "...давно 6 уже был

ты каменной ризой одет..."

Ст. 80. Четырехградье – название Марафонской области к северо-востоку

от Афин.

Ст. ПО. После этих слов в рукописи пропущено высказывание Копрея, по

смыслу восполненное Ф. Ф. Зелинским.

Ст. 131. Он поступил как варвар.– Возможно, реминисценция из

"Просительниц" Эсхила, где посол Египтиадов так же нагло пытается оторвать

от алтаря Данаид.

Ст. 176-178. ...предпочитая слабых...– Традиционная оценка внешней

политики афинян, гордившихся своей ролью защитников угнетенных во всей

Греции. Ср. в речи Перикла у Фукидида, II, 40, 4-5: "В отношениях человека к

человеку мы поступаем противоположно большинству: друзей мы приобретаем не

тем, что получаем от них услуги, но тем, что сами их оказываем... Мы одни

оказываем благодеяния безбоязненно, не столько из расчета на выгоды, сколько

из доверия, покоящегося на свободе".

Ст. 179-180. Не выслушав обоих... – Также идеализированная

характеристика афинской демократии, предоставляющей каждому право высказать

свое мнение. Ср. у Фукидида, II, 40, 2: "Мы сами обсуждаем наши действия или

стараемся правильно оценить их, не считая речей чем-то вредным для дела;

больше вреда, по нашему мнению, происходит, если приступать к исполнению

необходимого дела без предварительного уяснения его речами".

Ст. 270 сл. ...придется плакать...– Еврипид смягчает старинную версию

мифа, согласно которой Копрей был убит афинянами при попытке увести

Гераклидов (ср. ст. 294-296).

Ст. 280. В угрозе Копрея проецируется в легендарное прошлое

военно-политическая ситуация в Афинах весной 430 г.

Ст. 310-315. Иолай призывает Гераклидов в случае их возвращения в

родную страну хранить вечную дружбу с афинянами, чего их потомки – спартанцы

– как раз не делают.

Ст. 316. Пеласги – так греки называли древнейших обитателей Арголиды;

ср. "Просительниц" Эсхила, где сам царь Аргоса носит имя Пеласга.

Ст. 327 и сл. Частое в трагедиях Еврипида рассуждение о том, что у

хороших родителей редко вырастают достойные их дети.

Ст. 474. Хотя имя Макарии в тексте трагедии нигде не упоминается, оно

является общепринятым; это имя носил источник на Марафонской равнине,

название которого связывали с местом, где была принесена в жертву дочь

Геракла.

Ст. 607. После этого стиха филологи начала XX в. (в том числе

Зелинский) предполагали большой кусок утраченного текста – возможно, песнь

хора к элевсинским богиням, потом рассказ вестника (или Демофонта) о смерти

Макарии и плач по Макарии. У позднеантичных авторов сохранились цитаты из

"Гераклидов", отсутствующие в известном нам тексте; они могут относиться к

этой выпавшей сцене. Ф. Ф. Зелинский перевел их в своих примечаниях; первый

из них может быть пересказом предсмертных жалоб Макарии, два других -

сентенциозного содержания:

1) Ах, быть закланной – страшно, хоть и славно;

Уйти от смерти – трусость, но и сладость.

2) Ведь кто при жизни чтит его родивших,

Тот и живой и мертвый мил богам.

А кто отцу отказывает в чести,

Тот да не будет ни в молитве мне

Сообщником, ни спутником на судне.

3) Три доблести превыше всех, мой сын,

Ценить ты должен: чтить богов бессмертных -

Родителям почтенье воздавать -

И соблюдать закон Эллады общий.

Так поступай – и ты венец стяжаешь

Неразрушимой славы навсегда.

Ст. 664. Он войско размещает... – Здесь некоторое противоречие со ст.

45, где отсутствие Гилла объяснялось тем, что он отправился на поиски нового

убежища для Гераклидов, если им не удастся заручиться помощью афинян.

Греческих трагиков и зрителей такая непоследовательность не тревожила:

всегда можно было предположить, что Гилл, получив известие о поддержке со

стороны Демофонта, сумел обеспечить себе новых союзников.

Ст. 695. ...в этом храме и оружье есть... – Доспехи с взятых в плен или

убитых врагов посвящались обычно богу и хранились в его храме.

Ст. 743. ...с Гераклом Спарту я громил. – Иолай вспоминает поход

Геракла против спартанского царя Гиппокоонта, незаконно лишившего престола

своего брата Тиндарея; с помощью Геракла Гиппокоонт был свергнут, и Тиндарей

возвратил себе царский трон. Из всех подвигов Геракла, в которых принимал

участие Иолай, Еврипид вспоминает именно поход на Спарту, что вполне

естественно в условиях начавшейся Пелопоннесской войны.

Ст. 770-783. А ты, о дивная! – обращение к Афине, покровительнице

аттической земли.

Ст. 777. ...плясали хоры, девы пели... – Имеется в виду праздник

Великих Панафиней, в состав которого входили ночные жертвоприношения,

сопровождаемые культовыми хорами и плясками афинских юношей и девушек.

Ст. 830. Тирренская труба. – Изготовлявшиеся из меди боевые трубы

считались изобретением этрусков, известных грекам под именем тирренцев.

Ст. 847-848. ...со слов чужих могу поведать только движение событий. -

Скептическое отношение Еврипида к чудесному омоложению Иолая.

Ст. 848. Паллены – дем в Аттике, примерно в 12 км восточнее Афин; на

холме находилось святилище богини Афины (см. ст. 1030 и сл.).

Ст. 854-855. ...Геба и твой, царица, сын. – Согласно мифу, известному

уже из "Одиссеи" (XI, 601 – 604), Геракл был после смерти перенесен на Олимп

и ему отдали в жены дочь Зевса, богиню Гебу, олицетворяющую вечную юность.

Этим объясняется ее участие и в возвращении молодости Иолаю (ср. ст. 871,

910-918).

В.Н. Ярхо

Еврипид.

Медея

–

Перевод Иннокентия Анненского

Еврипид. Трагедии. В 2 томах. Т. 1.

"Литературные памятники", М., Наука, Ладомир, 1999

OCR Бычков М.Н.

–

«ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА»

Кормилица (II) Ясон, царь фессалийский (II)

Дядька (III) Эгей, царь афинский (III)

Медея, жена Ясона (I) Вестник (II)

Хор коринфских женщин Сыновья Медеи и Ясона (II, III)

Креонт, царь Коринфа (III) (на сцене – статисты)

Действие происходит в Коринфе, перед домом Медеи. Обычная декорация

трагедии. Правый проход изображает улицу, ведущую к дворцам Креонта и Ясона,

левый ведет в гавань и за границу.

«ПРОЛОГ»

Утро. Из дома через левую дверь выходит кормилица.

«ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ»

Кормилица

О, для чего крылатую ладью

Лазурные, сшибался, утесы

В Колхиду пропускали, ель зачем