Текст книги "Еврипид: Полное собрание трагедий в одном томе"

Автор книги: Еврипид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 49 страниц)

Ифигения

Строфа I Слава тебе, богиня,

Граду Приама смерть!

Вы же смелей, о жены,

Больше цветов сюда!

Больше цветов увить мне

Кос руно золотое...

Как зачерпнете воды,

1480 Тесным кольцом охватите

Страшный богини алтарь!..

Смоет там кровь царевны

Ужас пророческих слов.

Слава богине, слава!..

Хор

Антистрофа I 1510 Вот она, вот, глядите:

Смело на смерть идет...

Примет чело повязку,

Ключ оросит его,

Следом из белой шеи

Хлынет, нож обливая,

Алая кровь ее -

На грозный алтарь Артемиды.

Воду уж льет отец,

Ждет он омыть там жертву,

Крови суда там ждут,

1520 Плыть к Илиону рады...

Ифигения

(приближаясь к матери)

Строфа II Мать, о владычица-мать, пред тобою

Слезы разлуки не лью...

1490 Жертва плакать не будет...

(Обнимает мать, та отвечает ей машинально.)

Ио! Ио! Юницы,

Воспойте дочь Латоны,

Со мной царицу пойте,

Что здесь, перед Халкидой,

В Авлиде флот героев

Из-за меня сковала!..

Прости, земля пеласгов

Родимая; простите,

Микены, город отчий!

Хор

1500 Ты вспомнила город Персея,

Киклопов созданье?

Ифигения

Микены меня воспитали

На славу Эллады:

Я смертью их славлю...

Хор

И имя твое, о, верь,

Не будет покрыто забвеньем.

Ифигения

Увы! Увы!

И ты прости, о факел дня, ты, Зевса

Сияние, иная жизнь – удел

Иной мне суждены. Прости,

О сладкое светило!..

(Направляется к выходу в сопровождении раба.)

«ЧЕТВЕРТЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ»

Хор

(провожая Ифигению)

Антистрофа II Воззовем к Артемиде, о жены!

Смилосердись, богиня, и, кровью

Девы чистой насытив душу,

К берегам фригийским доставь их,

К вероломным стенам Приама

Приведи данайцев, богиня!

Пусть Атрид Агамемнон войску

Даст победы венец, и слава

Пусть бессмертной своей короной

1530 Над челом у него пламенеет...

Ифигения уходит. Клитемнестра, прижимая Ореста к груди, без слез глядит ей

вслед расширившимися от ужаса глазами.

«ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ»

«ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ»

Вестник (уводивший Ифигению), потом Клитемнестра с Орестом из шатра.

Вестник

Тиндара дочь, царица Клитемнестра,

На голос слов моих покинь шатер...

Клитемнестра

Я здесь, о раб: ты страхом и печалью

Волнуешь грудь, и в ужасе тебя

Я слушаю. Каким несчастьем новым

Ты подаришь меня?

Вестник

Про деву-дочь

Поведать я пришел благие вести

И чудные.

Клитемнестра

Не медли же, гонец...

Вестник

1540 О госпожа, не потаю словечка, -

Вот только бы чего мне не забыть

Да языку в речах меня не спутать...

Когда твою царевну я привел

На луг расцвеченный и к роще Девы

Латонии мы подошли, немало

Там было сил ахейских, да и чернь

Толпами прибывала. Чуть завидел

Владыка Агамемнон, что царевна

К нему идет на жертву, как застонет!..

И голову он отвернул, чтоб дочь

Не видеть ближе; слезы побежали

Из царских глаз, но тотчас на лицо

1550 Он надвигает плащ, а дочь-царевна

К родителю приблизилась и так

Ему сказала: "Здесь я, царь-отец,

За родину, за всю Элладу тело

Я предаю на жертву, и никто

Меня к тому не вынуждал, – веди же

К богине дочь, коли богиня ждет.

И дай вам бог счастливую удачу,

Оружие украсить и домой

С победою вернуться из-под Трои.

А до меня ахеец ни один

Пусть не касается: я горло молча

1560 Подставлю вам; я – сердцем не ягненок".

Вот только и сказала, но словам

Ее тогда все шумно удивлялись:

Великою и смелою душой

Пленила всех царевна. И Талфибий-

Глашатай нас среди толпы густой

К священному молчанью призывает.

И вот Калхант-провидец вынул нож,

Что лезвие таил в суровой коже,

И в россыпь круп его он погрузил

Средь золотой корзины, а царевне

Венком чело увил. Меж тем Пелид,

Вкруг алтаря кружась, его водою

И той крупой священной окропил

И к дочери Зевесовой взывает:

1570 "О дивная охотница, в ночи

Ты по небу свое светило катишь...

Прими ж от войск союзных этот дар

И от вождя дружин, Агамемнона:

Кровь чистую из девственной ее

И мраморной мы выпускаем шеи.

Утешься ей и даруй путь судам,

Дай Трою нам высокую разрушить!.."

И в землю взор в молчании вперил

Агамемнон; и Менелай и войско

Потупились. И наскоро мольбу

Жрец сотворил, меж тем как взор прилежно

На девственной груди ее искал,

Где б нож вонзить ему, чтоб без мучений

И разом ей конец настал... Вблизи

1580 Я там стоял... Но не смотрел: мне было

Так тяжело... И вдруг...

О, из чудес

Чудесное... Я слышу скрип ножа...

Все головы приподняли невольно...

Но девушки уж не было... И первый

Заголосил провидец, и чернь ему,

Как эхо, вторила... И диво мы узрели...

Пауза.

Сам видел и не верю – на лугу,

Близ алтаря лежала, содрогаясь,

Огромная, красы отменной, лань,

И кровь ее в последних муках жизни

По ступеням рекой струилась алой...

1590 И снова жрец воскликнул, – только крик

На этот раз был светел:

"О ахейцы! -

Так жрец взывал, – вожди и ты, народ!

На алтаре богини перед вами

Лань горная – а благородный дар,

Царевною возданный Артемиде,

Охотницей божественной отринут...

Она довольна, греки, – ободритесь!

Смотрите: паруса вздуваются, – скорей

За дело вы, матросы, чтоб немедля,

1600 Авлидские покинув глубины,

Нам распахать Эгейскую пучину".

И вот, когда огонь пожрал дотла

Лань горную, жрец совершил молитву,

Да даст войскам богиня путь обратный...

Все кончилось... и господин меня

К тебе послал, царица, с вестью дивной,

Что дочь твоя среди богов удел

Днесь обрела и что молва о чуде

Меж греками, конечно, не умрет.

И сам скажу, владычица, что видел:

Была меж нас... и скрылась... Знать, богам

Ее призвать к себе угодно было.

Смири же скорбь свою и на супруга

Ты не . Бывает, госпожа,

Что, где совсем не ждешь спасенья, боги

1610 Любимого спасут... А дочь твою

Сегодня солнце зрело, Клитемнестра,

Живою, мертвою и вновь узревшей свет.

Закат солнца.

Корифей

Как радуюсь я вести этой: дева

Вкушает жизнь в обители богов.

Клитемнестра

Дитя мое... Добычей рук бессмертных

Ты сделалась... Как призывать тебя?

(Задумывается.)

А если это бред пустой и ложный,

Чтобы меня утешить?.. Что тогда?

Вестник

Да вот и царь идет, о Тиндарида:

1620 Пускай слова мои он повторит.

Клитемнестра остается погруженною в глубокую задумчивость.

«ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТЬ ВТОРОЕ»

Те же и Агамемнон.

Агамемнон

О женщина... Блаженством одарила

Нас Ифигения, и меж богов теперь

Она живет... А ты не медли дольше...

Дитя мое, потомка крови знатной,

Домой вези Ореста. Мы в поход

Сейчас же отплываем. Ну, простимся!

(Делает движение к ней: Клитемнестра неподвижна и будто не замечает его.)

Увидимся ли скоро?.. Как-то бог

Из Трои путь обратный даст ахейцам?

Что встретит нас у очагов родных?

(Уходит в раздумье.)

За ним вестник, покачивая головой. Клитемнестра плачет, глядя в ту сторону,

куда увели Ифигению, и прижимает к груди Ореста.

Корифей

(вслед Агамемнону)

О Атрид, на далеких брегах,

О, пусть дадут тебе боги

Много, много добычи фригийской,

И со славой вернись и с победой.

Хор молча покидает сцену под звуки кларнетов и ударных инструментов,

отбивающих анапесты.

^TПРИМЕЧАНИЯ^U

«„ИФИГЕНИЯ В АВЛИДЕ“»

("ИФИГЕНИЯ – ЖЕРТВА")

Трагедия написана в Македонии после 408 г. до н.э. и поставлена

посмертно в Афинах вместе с "Вакханками".

К сказанному об истории мифа во вступительной заметке к "Ифигении в

Тавриде" следует здесь добавить, что известный из "Киприй" мотив мнимого

сватовства Ахилла

разрабатывался уже Огесихором, а затем был использован Эсхилом и

Софоклом, каждый из которых написал трагедию под названием "Ифигения"; до

нас дошли от них только незначительные отрывки.

Ст. 1 – 164. Единственный среди всех сохранившихся древнегреческих

трагедий случай, когда вполне традиционный пролог-повествование в ямбических

триметрах (ст. 49 – 114) обрамлен анапестическим диалогом Агамемнона со

старым рабом (ст. 1 – 48 и 115 – 163; в переводе Анненского анапесты

заменены то дольниками, то ямбами). Эту необычную для пролога форму

некоторые исследователи объясняют тем, что Еврипид не успел завершить работу

над трагедией, и сохранились два варианта ее начала, сведенные для первой

постановки воедино. Однако ничто не мешает допустить и возможность

очередного художественного эксперимента, к которым Еврипид был всегда

склонен.

Ст. 6 – 8. Сириус в небе расположен очень далеко от Плеяд;

предполагается, что Еврипид по ошибке назвал Сириусом какую-то другую яркую

звезду.

Ст. 11. Еврип – узкий пролив между Беотией и Евбеей.

Ст. 48. Провожатым почтенным невесты – Клитемнестры, выданной замуж за

Агамемнона (см. ст. 50).

Ст. 50. Феба, старшая сестра Елены и Клитемнестры, упоминается в

античной литературе только здесь (и потом у Овидия).

Ст. 71. Фригиец, решивший спор богинь – Парис. Фригией в древности

называли страну в Малой Азии, центром которой была Троя.

Ст. 89 – 93. ...Ифигению... должен на алтаре богини заколоть. – Причину

такого приказа Артемиды (см. вступит, заметку к "Ифигении в Тавриде")

Еврипид здесь сознательно не объясняет: жертвоприношение Ифигении выступает

в этой трагедии как патриотический акт, а не расплата за хвастовство

Агамемнона.

Ст. 114 – 123. Оглашение письма – деталь, аналогичная приему в

"Ифигении в Тавриде" (ст. 769 – 787), но там она играет решающую роль в

организации интриги.

Ст. 168. Халкида – поселение и гавань на Евбее, против Авлиды. Ширина

Еврипа едва достигает здесь двух километров.

Ст. 170. Аретуса – источник близ Халкиды.

Ст. 193 – 290. Каталогообразный перечень знаменитых участников

Троянского похода, отражающий влияние как эпоса, так и вазовой живописи.

Подлинность ст. 231 – 302 часто ставилась под сомнение, и Анненский оставил

их без перевода; они даются в переводе Ф. Ф. Зелинского. Там двух Аяксов

славных... – Первый из них, сын Оилея, вождь ополчения локров, из Средней

Греции (ст. 261 – 264); другой – знаменитый саламинский герой, сын Теламона

(ст. 289 – 293). Паламед, соперник Одиссея в мудрости, изобрел для томящихся

ожиданием ахейцев игру в шашки; ею и заняты два Аякса и (пропущенный

Анненским в переводе) Протесилай. Нирей, с малоазийского о. Симы, близ

Родоса, упоминается и в гомеровском "Каталоге" ("Илиада", П, 671 – 675) как

молодой красавец. Ферета... внук... Евмел... – См. вступит, заметку к

"Алькесте". Сын Мекистея – аргосец Евриал, ничем не замечательный; почему он

назван вместо Диомеда, главного аргосского героя (по Гомеру), – неизвестно.

Тесея сын – Демофонт, упоминаемый Еврипидом в "Умоляющих". Землей рожденный

царь Леит – потомок "спартов" (см. вступит, заметку к "Финикиянкам").

Адраст, если это не ошибка переписчиков, попал сюда по недоразумению: он

принадлежит, по мифологической генеалогии, к предшествующему поколению

героев (см. "Умоляющие" Еврипида). Энианы – племя, проживавшее на границе

Фессалии и Средней Греции. Остров Таф и группа островов Эхинады расположены

на западе Греции, у берегов Акарнании.

Ст. 339 – 343. ...ты унижался, черни руки пожимая... – Поведение

Агамемнона списано с современных Еврипиду политиканов, демагогически

заискивавших перед избирателями; у Гомера ни о каких его исканиях нет и

речи. В переводе Анненского эти политические мотивы еще больше подчеркнуты.

Ст. 524. Исчадие Сисифа – Одиссей (см. примеч. к "Киклопу", ст. 104). В

подлиннике сказано (ст. 526) не "ищет славы", а "заигрывает с чернью" – ср.

выше, примеч. к ст. 339 – 343.

Ст. 561 – 566. К спорам о врожденной или добытой ученьем мудрости см.

"Гераклиды", ст. 327 сл., и примеч. к "Андромахе", ст. 766 – 776.

Ст. 577. Олимп – фригиец, легендарный мастер игры на флейте. Флейта

считалась экстатической музыкой, возбуждающей страсть, в данном случае -

Парисову.

Ст. 667. Точнее: "Тебе – иное плавание, и ты еще вспомнишь отца".

Ст. 675. Уводы – т. е. "у (жертвенных) возлияний".

Ст. 737. Другие дочери в Микенах у тебя. – Эпическая традиция

("Илиада", IX, 145, 287) знала трех дочерей Агамемнона: Хрисофемиду, Лаодику

и Ифианассу. В трагедии V в. Лаодика уступила место Электре, Ифианасса -

Ифигении (ср. ст. 460, где Анненский вопреки оригиналу употребляет имя

Ифианассы).

Ст. 769. Братьев сестру небесных – Елену, сестру Диоскуров.

Ст. 795 – 800. Сомнение в божественном происхождении Елены (ср.

"Елену", ст. 17 – 21, и примеч. к ст. 256).

Ст. 812 – 819. Мотив недовольства воинов Ахилла вынужденным

бездействием есть и в "Илиаде", XVI, 202 – 206, – правда, здесь причиной

является самоустранение оскорбленного Ахилла от боев.

Ст. 952. Сипил – гора в Лидии, именем которой Еврипид называет и

царство Тантала.

Ст. 963 – 967. Иль попросить меня не мог Атрид... – Остаток ранней

версии мифа, использованной, вероятно, Эсхилом и Софоклом, по которой Ахилл

заранее согласился на вызов Ифигении под предлогом бракосочетания с ним и

даже сам принял участие в ее жертвоприношении. Эта же версия отражена в ст.

1568 сл., Еврипиду не принадлежащих.

Ст. 1035 – 1078. "Дифирамбический стасим": хор вспоминает свадьбу Пелея

и Фетиды. Антистрофа II переведена по устарелому тексту: вернее

представлять, что пелионские кентавры принесли на пир пророчество Хирона о

будущем величии Ахилла, но Аполлон и Вакх при этом не упоминались.

Ст. 1150. ...убил Тантала... который моим был первым мужем... – Этого

Тантала не следует путать со знаменитым грешником, отцом Пелопа и предком

Атридов; это – двоюродный брат Агамемнона, сын Фиеста, брата-врага Атрея. Об

этом первом браке Клитемнестры есть сообщения, кроме Еврипида, в более

поздних источниках. Возможно, что такая версия идет от Стесихора, который

причину всех бед, происшедших с дочерьми Тиндарея, видел в его забывчивости:

Тиндарей забыл вовремя принести жертву Афродите, и за это богиня сделала его

дочерей двух– и трехмужними. Братья Клитемнестры (они же – Зевсово исчадье)

– Диоскуры Кастор и Полидевк.

Ст. 1196-1200. Пусть жребий нам укажет жертву-дочь! – Здесь, как и выше

(ст. 90 сл.), Еврипид умалчивает о той версии мифа, по которой именно

Агамемнон обязан был умилостивить Артемиду за свою похвальбу, – тем труднее

становится положение полководца и тем очевиднее – жестокость его решения.

Ст. 1429. После этого стиха в рукописях следует еще три, обычно

исключаемые современными издателями:

1430. Не допущу я, чтобы неразумья

Ты жертвою погибла; в божий храм

Отправлюсь я во всеоружье этом

1432. И буду ждать прихода твоего.

(Перевод Ф. Ф. Зелинского)

Эти ст. 1430 – 1432 в самом деле очень похожи на позднюю вставку, так

как по содержанию они только повторяют ст. 1425 – 1428, но к тому же

содержат оценку поведения Ифигении ("неразумье"), несовместимую с

совершаемым ею подвигом.

Ст. 1471. Стой справа... – Точнее: "возложи на алтарь правую руку..."

Ст. 1521 – 1531. Антистрофа II в оригинале не дает полной ритмической

симметрии к строфе II; в переводе симметрия совершенно нарушена, так как

Анненским была принята ненужная перестановка текста.

Ст. 1532 сл. Содержащийся в рукописях эксод не является творчеством

Еврипида. До ст. 1578 он написан, по крайней мере, в античное время, но

неумелое подражание рассказу вестника в "Гекубе" исключает авторство

Еврипида; со ст. 1578 начинается сочинение византийского поэта, которого

начитанность в античных авторах не избавила от множества метрических и

грамматических ошибок. Подлинная еврипидовская "Ифигения" завершалась

появлением Артемиды, объявляющей Клитемнестре исход жертвоприношения -

перенесение Ифигении в Тавриду и подмену ее на алтаре ланью: из этого эксода

сохранились четыре стиха у позднеантичного автора Элиана:

Ахейцам в руки я слепые лань

Красиворогую вложу; они же,

Ее зарезав, будут говорить,

Что дочь твою они заклали жертвой.

(Перевод Ф. Ф. Зелинского)

Причина, по которой подлинный финал пропал и был заменен подделкой (или

потому и пропал, что был заменен), неизвестна.

В.Н. Ярхо

Еврипид.

Гекуба

–

Перевод Иннокентия Анненского

Еврипид. Трагедии. В 2 томах. Т. 1.

"Литературные памятники", М., Наука, Ладомир, 1999

OCR Бычков М.Н.

–

«ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА»

Тень Полидора, младшего сына Одиссей, царь Итаки (III)

Приама и Гекубы (II) Талфибий, ахейский герольд (III)

Гекуба, вдова троянского царя Служанка (III)

Приама (I) Агамемнон, царь аргосский,

Хор из 15 пленных троянок предводитель ахейской рати (III)

Поликсена, дочь Гекубы (II) Полиместор, фракийский царь (II)

Действие в Херсонесе Фракийском, после падения Трои.

«ПРОЛОГ»

Предрассветный туман. Побережье моря. Вдали смутно пестреют паруса триер -

ахейский стан; на сцене шатер Агамемнона. Около нее появляется тень

Полидора.

«ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ»

Тень Полидора

Приют теней и тяжкие врата

Аидовы покинул я, которых

Чуждаются и боги. Полидором

Меня зовут, и дочерью Киссея,

Гекубою, Приаму я рожден.

Когда копье ахейское грозило

Твердыням Илиона, из своей

Отец меня земли троянской к другу

Фракийскому в чертог его, таясь,

Послал. Над этой гладью Полиместор,

И для семян пригодной, и коням

Отрадною, царит. Немало злата

10 Приам со мной отправил тайно, чтобы,

Коль Илион возьмут, нужды его

Не видеть детям. Младшего ж из Трои

Он удалил, во мне таясь затем,

Что ни меча, ни тяжкого доспеха

Еще рукой я детской не носил.

А здесь, пока ограды стен и башен

Нетронуты стояли и копье

Не изменяло Гектору, несчастный

И брат его, фракийцу мил я был:

20 Как молодой побег, меня лелеял

Отцовский гость.

Но гибнет Илион.

Под солнцем нет и Гектора, и отчий

Очаг разбит, а возле алтаря,

Хранимого богами, неподвижен

Лежит Приам, десницу обагрив

Рожденному Пелидом, – и постылым

Я делаюсь фракийцу; он меня,

Злосчастного, возжаждав злата, солнца

Лишает и пучине отдает,

Сокровища присвоив.

Этот берег -

Моя постель. Здесь, пеною морской

Да волнами прибоя и отбоя

Лелеемый, я насыпи и слез

30 Лишен, увы! Над матерью теперь,

Гекубою, воспрянул я, покинув

Телесные останки: третий день

Прошел, как я убит, и столько ж, Трою

На Херсонес сменив, томится дней

И мать моя... Недвижим флот союзный

У берегов фракийских, и ахейцы

В бездействии три дня сидят. Пелид,

Над насыпью могильною поднявшись,

Остановил движенье весел, жадных

До волн отчизны, и сестры моей

40 От воинов он требует, для гроба

Отрадной жертвы. И недаром царь

Добычи этой ждет: друзья присудят

Желанное ему. Сегодня мать

Должна двоих детей увидеть трупы -

Моей сестры и мой: к ногам рабы

Убитого прибьет морская пена.

Я умолил властителей глубин

50 Подземных матери прикосновеньем

И насыпью могильною мои

Почтить останки... и свершится это.

Покуда ж пред старыми ее

Не покажусь очами я. Атридов

Гекуба дом сейчас покинет: тень

Моя во сне царицу испугала...

Увы!

О мать моя! Царицею заснуть

И встретить утро в рабской ризе – плата

Жестокая за прошлое... Иль бог

Какой-нибудь тебя, Гекуба, губит,

Что счастья ты познала тяжкий блеск.

(Исчезает. На сцене никого.)

Голос Гекубы

(из шатра)

О девушки... выйти мне дайте!

60 Поднимите, троянки, рабыню,

Что когда-то звали царицей.

Вы берите меня, вы ведите меня,

Поднимайте за дряхлую руку.

На костыль опершись, попытаться хочу

Эту сень скорее оставить,

Пред дрожащей стопой

Подвигая опору.

«ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ»

Из шатра в сопровождении нескольких рабынь, которые ее поддерживают, выходит

Гекуба, опираясь на высокий посох. Ее волосы густы и сплошь в серебряных

нитях седины – они подрезаны. Одежда темная и бедная. В темных глазах

проблескивают затаившиеся искры.

Гекуба

О молнии Зевса! О мрачная ночь!

О, зачем среди теней твоих

70 Это виденье?

О царица Земля. Возвращаю тебе,

Сновидений мать чернокрылых,

Призрак ночи, твое исчадье...

Сына, который таится во Фракии, дочь Поликсену,

Милую дочь, ты в виденье, вселяющем ужас холодный,

Сердцу явила.

О боги земли, спасите мне сына.

Нашей ладьи якорь последний,

80 Он один под кровом отчего друга

В этой фракийской земле

Снеговершинной храним.

Новое что-то

Близится, точно песня, полная слез,

К сердцу, полному слез:

Так никогда оно не дрожало

Без перерыва от ужаса, сердце мое.

Если б, о девы, теперь нам

Гелена вечного, если б

Сон объяснила Кассандра.

Где она, где?

90 Видела: лань я пятнистую будто, к коленям прижавши,

Тщетно от волка спасаю – нет жалости в пасти кровавой.

А потом... а потом – новый ужас:

Над вершиной могильной

Встала тень Ахиллеса – она

Из троянок несчастных – одной

Для гроба просила...

О боги! Спасите мое,

Мое спасите дитя,

Вас молю я, мою Поликсену.

«ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ»

На орхестру спускается хор из 15 троянских пленниц.

«ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ПЕСНЬ ХОРА»

Хор

На крылатых стопах мой покинут шатер:

Я украдкой к тебе, Гекуба,

100 От постылого ложа, где жребий меня

Оковал, далеко от Трои,

Ахейца рабыню с злаченым копьем

И лова его добычу.

Но я бремени муки с тебя не сниму...

Мои вести – новое иго,

И сама я, царица, – зловещий герольд.

На собранье людном данаев,

Говорят, решено Ахиллесу твою

Дочь зарезать. Слыхала ль: горя

110 Кольчугой, он встал над гробом?

Это он и ладьи на волнах удержал, -

А у них уж ветрила вздувались тогда,

Напрягая канаты, – и царь возопил:

"О, куда ж вы, могилу мою

Обделив, куда ж вы, данаи?"

И волны сшибались в пучине вражды,

Где эллинов мысли двоились.

Одни копьеносцы кричали: "Дадим

Могиле девицу", другие:

"Не надо" – кричали. Меж них

И ложе был вещей вакханки твоей

120 Почтивший – Атрид Агамемнон.

А против вздымались две ветви младых

На древе Афины – две речи лились

И волей сливались единой.

Шумели герои, что надо венчать

Могилу свежею кровью;

Что стыдно для ложа Кассандры – копье

Ахилла унизить, шумели.

130 Но чаши весов колебались еще,

Пока сын Лаэрта, чей ум

Затейливей ткани узорной,

Чьи сладкие речи умеют сердца

Мужей уловлять, не вмешался.

И так говорил он, внушая мужам:

"Иль лучшему в сонмах Данайских

Рабыню убить пожалеем?

Смотрите, чтоб мертвый, царице представ

Аида, данайцев не назвал,

Собратий забывших, которых в Аид

Сослала любовь их к Элладе

140 С Троянской равнины".

Сейчас Одиссей, царица, придет...

Детеныша он от сосцов

Твоих оторвет материнских,

Вырвет из старой руки.

Иди к кораблям, иди к алтарям!

Колени Атрида с мольбой

Обняв, призывай ты небесных,

Подземных царей заклинай!..

И если помогут мольбы,

Дочь будет с тобою, Гекуба...

150 Иначе увидеть придется тебе,

Как девичья кровь обагряет

Вершину могилы

И черные реки бегут

С золотых ожерелий.

«ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ»

Гекуба

Строфа О горе! Увы! О, чем отзовусь?

Стенаньем каким или плачем?

Ты, рабское иго, меня,

Ты, ярмо, совсем задавило...

О, кто защитит? Какая семья?

Иль город какой?

160 Старик – под землей. Ушли сыновья.

Куда же я кинусь? Куда?

Направо ли брошусь? Налево ль? Куда...

Иль бог или демон какой

Старухе пособит?

Троянки, о вестницы горя,

О вестницы мук,

Сгубили, убили меня вы -

Нет больше под солнцем

Мне жизни желанной.

Ты, старости жалкий костыль,

170 Веди к ограде старуху,

Показывай путь!

Дитя мое! дочь

Самой несчастной, – о, выйди!

Не слышишь? О, какая молва

В ушах материнских звучит,

Какая молва!

«ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ»

Из боковых дверей выходит Поликсена. Ее руки и шея украшены золотом.

Поликсена

Ио!

О мать моя, мать, зачем я тебе?

Точно птенца, ты меня

Криком зачем спугнула?

Гекуба

180 Горе!

Поликсена

Над чем ты? О, черное слово!..

Гекуба

Над жизнью... над жизнью твоей...

Поликсена

Не прячь же... Скажи...

Робею, поклясться могу,

Я этого стона.

Гекуба

О жалкий ребенок...

Поликсена

Ясней, бога ради!

Гекуба

Решеньем одним уста их полны -

Тебя заколоть на могиле

190 Пелеева сына...

Поликсена

Увы! О мать моя, мать... грозного горя

Голос откуда ж в тебе

Этот звучит? Горя-то голос?

Гекуба

Сказ несказанный – снова услышь:

Аргос с тобой,

Аргос с тобой порешил...

Поликсена

(после минутной паузы)

Антистрофа Страдалица злосчастная о муже,

О, горький жребий матери... Опять,

Клеймо тебе на сердце разжигая,

200 Демон какой-то кладет...

Итак – твой ребенок с тобою,

Жалкой и старой,

Иго неволи делить

Больше не может...

Сочной травой ущелий

Вскормленную телку

От тебя уведут,

Из рук твоих вырвут, зарежут

Для впадины черной – где мертвых делить

210 Должна я постели...

Над долей твоей, моя горькая мать,

Я плачу, все стоны – тебе...

Своей же позорной и низкой

Мне жизни не жалко... И нет для меня

Выхода лучше, чем смерть.

«ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ»

Те же и Одиссей с чужой стороны. Одет по-царски, со скипетром и свитой.

Корифей

Чу... Одиссей... Как шаг его поспешен!

К тебе, Гекуба, речь он обратит.

Одиссей

(к Гекубе)

О женщина! Ты волю войсковую

И приговор, должно быть, знаешь. Вот

Наш приговор: "Ахейцы присудили

220 Рожденную тобою Поликсену

Под насыпью Пелида заколоть".

Мы здесь теперь послами от ахейцев,

Чтоб увести девицу. А жрецом

Пелидов сын назначен ей – надеюсь,

Что силою девицу отрывать

Не вынудишь меня ты, отбиваясь.

Ведь налицо беда-то. Что же тут

Поделаешь? А мудрый и в несчастье

Рассудка не теряет, говорят...

Гекуба

Не миновать беды мне... очень трудной

230 И полной слез борьбы... Так вот зачем

Я до сих пор живу, хотя убитой

Сто раз бы быть мне, кажется. Меня

Доселе Зевс не губит, а питает,

Чтоб зрелищем горчайших бед мои

Не сытые ль еще глаза насытить...

О, коль рабам, царям когда-нибудь

Дозволено, их не ужалив речью,

Задать вопрос, слова твои моих

Ушей теперь, я верю, не минуют.

Одиссей

Задай вопрос. На время не скуплюсь.

Гекуба

Ты помнишь, царь, лазутчиком себя

Там, в Илионе?.. Лоскутами ризы

240 Обезображен был ты, а из глаз

Сочились по ланитам капли крови...

Одиссей

Глубокий след остался в сердце... Да.

Гекуба

Не мне ль одной ты был открыт Еленой?

Одиссей

В опасности я, точно, был большой.

Гекуба

Униженно ты обнял мне колени...

Одиссей

И рук разжать, казалось, я не мог.

Гекуба

Но я дала уйти тебе, ты помнишь?

Одиссей

Ты это солнце видеть мне дала.

Гекуба

А что сказал ты, раб мой, в те минуты?

Одиссей

250 Чтобы спастись, каких не скажешь слов?

Гекуба

Что ж? И тебе не стыдно? Сам признался,

Что стольким мне обязан – и не только

Не заплатив добром, наоборот,

Меня же мучишь, сколько сил хватает.

О, семя ненавистное – витии

В погоне за отличьем! Никогда бы

И не слыхать про вас! В утеху черни

Вы губите друзей – и нипочем.

Я бы хотела знать, какой уловкой

Был приговор тот вызван. Может быть,

260 Вам кажется приличнее на гробе

Закалывать людей, а не быков?

Иль это месть Ахиллова убийцам,

И правая, по-вашему? Ребенок

Мой ни при чем тут все-таки. Пускай

Елены бы потребовал для гроба

Заколотой Пелеев сын: она

Его влекла под Трою и сгубила...

А если меч ваш выбирал красой

Меж пленными отмеченную, также

270 На нас он не падет. Тиндара дочь

И прелестью всех выше, и рожденьем,

Пусть, грешная, не уступает нам.

Вот мой ответ, о царь, на вашу правду.

Теперь пойми, чего Гекуба ждет,

Возмездия какого за услугу.

Ты подтвердил, что ты руки моей

И щек моих с мольбой касался старых,

Я то же делаю теперь.

Знаки мольбы. Одиссей стоит довольно спокойно, только слегка пожимая

плечами.

И жду

Я милости возвратной. Нет, ребенка

Не вырывай из рук моих, ножа

К ее не подносите шее. Мертвых

Вокруг меня с избытком. В ней одна

Утеха, царь, и стольких передышка,

280 О, стольких мук... Все в ней одной теперь:

И город, и кормилица, и посох,

И поводырь. Ты – сильный, только сил

Не отдавай дурным страстям. Ты счастлив,

Но разве счастье вечно? Вспомни – мой ли

Завиден не был жребий? А гляди...

День, день один все счастье отнял...

Сжалься ж,

О борода, молящую почти.

Ступай назад к ахейцам, объясни им,

Разубеди: ведь оскорблять богов,

Убивши жен, которых уж когда-то

290 У алтарей простили... Сжалься... Сжальтесь...

Свободного ль, раба убить – у вас

Ведь равный грех, не правда ли? Ты властен:

В дурном и то ты убедил бы их...

Из царских уст или из уст безвестных

Одна и та ж звучит различно речь...

Корифей

Природы нет такой между людскими

Бесчувственной, чтоб на твои стенанья

И вопли не ответила слезой.

Одиссей

Ты ослепить дала себя, Гекуба,

Разгневанному сердцу – оттого

300 Разумные слова считаешь злыми.

За свой успех готов я уплатить

И тою же монетой. Повторяю

Тебе слова я эти, но и тех,

Произнесенных мною всенародно,

Я не возьму назад. А я сказал:

"Когда себе потребовал царевны

Тот, между нами первый, так нельзя ж

Нам отказать ему". Не горе это,

Когда один почет между людей

Что истинно достойному, что прочим.

Был истинно достоин Ахиллес,

310 И умер он прекрасно за Элладу.

Так не позорно ль было бы ему

При жизни льстить, как другу, а едва лишь

Глаза закрыть успел – из счета вон.

Ведь этак-то, случись опять созыв

Военных сил, гляди в глаза сраженье,

Пожалуй и задумается кто,

Увидевши, какой почет убитым, -

Уж выступать ли, полно, поберечь

Не лучше ль жизнь? Да взять меня. Покуда

Я жив – мне много ль надо? Ну, а гроб

320 Я бы хотел почетный... Нашей славы

Предел далек...

Ты говоришь, жена,

Что твой плачевен жребий. Но не меньше

Несчастные старухи и у нас,

И старики такие ж, и невесты,

Чьих женихов покрыла Иды пыль, -

Каких мужей покрыла! Духом падать

Ты не должна. Пойми: не слыть же нам

Невеждами, отказывая мертвым

В забвении небрежно. Да, у вас,

У варваров, нет уваженья к дружбе,

330 Вас славная не восхищает смерть -

Мы ж, эллины, тем держимся. И вот

Что принесли, жена, вам ваши мысли.

Корифей

О рабство! Зла-то что в тебе, увы!

Чего, врагом осилена, не терпишь!

Гекуба

Увы... О дочь... Бесплодные слова

Рассеялись в эфире, нож не спрятан.

Искуснее меня ты, может быть,

Окажешься... Попробуй, Поликсена!

На все лады уста, как соловей,

Настраивай, чтоб не лишали жизни.

В слезах прильни к его коленям, дочь,

340 Умаливай, – он сам детей имеет:

Дочерней ли не тронется судьбой?

Поликсена

(видя, что Одиссей отшатнулся и, потупясь, прячет правую руку под плащ)

Я вижу, грек, как под одеждой руку

Ты затаил и отвернул лицо:

Ты, кажется, боишься, чтоб ланиты

С мольбой я не коснулась. Успокойся.

И "Зевса нищих" имени не жди -

Из царских уст. А за тобой пойду я

И оттого, что надо, и затем,

Что умереть сама хочу. Довольно

Вам слабых жен, жизнелюбивых жен.

Да и на что мне жить? Престолом мира

Фригийского гордился мой отец;

350 Все в жизни ниже власти. Вырастала

Я для царей невестой – чей очаг

Я пламенем бы оживила, верно,

Был зависти б достоин. Между дев

Сияла я, как бог – не вечный только.

И я – раба... Не правда ль, самый звук,

Коль не родился с нами он, то смерти

Таит в себе желанье? А господ

Узнай-ка нрав заранее! Дикарь

360 Какой-нибудь, купив меня, заставит

Варить себе похлебку, дом мести,

У челнока поставит ту, что Гектор

Сестрою звал и столькие... А день

Окончится томительный, и ложе

Мне купленный невольник осквернит, -

То ложе, что царей манило. Нет!

Свободными смежу глаза я, тело

Аиду отдавая. Уводи же,

И кончите со мною, Одиссей.

370 На лучшее надежды нет, и ждать

Мне нечего и незачем бороться.

Ты, мать моя, нам не мешай: ни слов,

Ни дел твоих не нужно больше; молча

Желание дели, чтоб порвалась

Цепь жизни и позора. Если губы

Еще едва смочила горечь, нам

Больнее и ярмо на шею. Право,

Счастливее и мертвый иногда,

Чем мы, живые. Жить без славы – трудно.

Одиссей стоит, опустив глаза, видимо тронутый словами Поликсены.

Корифей

О, меж людей на благородном знак

380 И грозный и красивый. Если доблесть