Текст книги "Еврипид: Полное собрание трагедий в одном томе"

Автор книги: Еврипид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 49 страниц)

Зелинского: ...Благоразумной мысли, царь, к тебе...

Ст. 624-626. ...дочь казнить... – Здесь, как и впоследствии в "Ифигении

в Авлиде", Менелай изображен главным виновником жертвоприношения его племян-

ницы Ифигении.

Ст. 628-631. ...едва увидел перси...– Намек на широко распространенную

версию мифа, восходящую к послегомеровскому эпосу: при виде обнаженной груди

Елены Менелай забыл о жажде мести и выронил из рук меч, которым собирался

казнить изменницу.

Ст. 647. ...сын отца великого... – Отцом Пелея был Эак, сын Зевса и

речной нимфы Эгины.

Ст. 651. Фасис – античное название реки Рион.

Ст. 655. ...брат родной Парис...– Суть дела не в том, что Парис был

братом Гектора, а что Парис с помощью Аполлона убил Ахилла, и у Пелея не

заслуживает сочувствия женщина из Трои.

Ст. 668-677. Некоторые издатели считают эти строки поздней

интерполяцией и исключают из текста "Андромахи". Анненский принял их сторону

и оставил стихи без перевода. Напротив, другие издатели не согласны с этой

атетезой, и в том числе Зелинский, который считал ст. 668-677 "самой

убедительной частью всей этой, вообще очень неубедительной, речи". Он их

восстановил в следующем виде:

И это взвесь. Допустим, дочь свою ты

За гражданина выдал, он же с ней

Так поступил, как вот с моей – твой внук;

Сидел бы молча ты? Навряд ли! Я же

Не трогаю его, а только с ней,

С разлучницей и с варваркой, считаюсь;

И ты такой на свойственника крик

Поднять изволил? А ведь от обид

И женщине бывает больно. Мужу

В хоромах смерть – гулящая жена;

Ну, а супруге каково? У мужа

Своя рука – владыка; для нее же

Одна защита – братья и отец.

Так вот и я за дочь свою вступился;

И это – грех? Ах, стар ты, стар, Пелей!

Ст. 680. Несчастье Еленино – вина одних богов... – Ср. такую же ссылку

на богов как виновников бегства Елены и резкую отповедь Гекубы в "Троянках",

ст. 983 – 997.

Ст. 687. Фок – сводный брат Пелея, которого тот заодно со своим братом

Теламоном убил из зависти во время состязаний. Убийцы были за это изгнаны

отцом из родного дома. Пелей нашел себе прибежище в Фессалии, Теламон – на

Саламине.

Ст. 693-698. ...вождь один себе хвалу берет. – Некоторые исследователи

видят в этих стихах намек на популярного в Афинах демагога Клеона, чья

победа над спартиатами, осажденными на Сфактерии, была подготовлена умелыми

военными действиями афинян под руководством стратегов Никия и Демосфена.

Ст. 730. ...Но не со мной... – Опущена важная мысль: "прибывшим во

Фтию". Менелай здесь чужой и тем более должен остерегаться противоправных

поступков.

Ст. 733-735. Соседний Спарте город... восстал...– Какие современные

обстоятельства имеет в виду Еврипид, остается не вполне ясным. Большинство

исследователей полагают, что Менелай готовится к экспедиции против Аргоса,

который заключил со Спартой в 450 г. тридцатилетний мирный договор, но после

начала Пелопоннесской войны все меньше стремился его соблюдать.

Ст. 766-776. Из этих стихов не следует делать вывод, будто Еврипид

защищает аристократические предрассудки о врожденной доблести. В других

трагедиях мы найдем прямо противоположные высказывания. Ср. примеч. к

"Гераклидам", ст. 327 сл.

Ст. 773. Только плати герольдам...– Домысел переводчика. В оригинале

речь идет о знатных, чья слава повсюду известна, особенно после

провозглашения их победителями на общегреческих играх.

Ст. 788-801. Хор вспоминает подвиги, совершенные в молодости Пелеем:

участие на стороне фессалийского племени лапифов в сражении с кентаврами, в

походе аргонавтов, наконец, в походе Геракла ("с чадом Кронида"} на Трою.

Ст. 794. ...остров с островом волны сшибают... – Имеются в виду

плавающие и сталкивающиеся между собой скалы Симплегады. См. ст. 865.

Ст. 817. Теперь подите вы... – Редчайший случай, когда хору предлагают

покинуть орхестру. Впрочем, эта попытка пресекается выходом самой Гермионы

несколько стихов спустя.

От. 822-824. ...преступной совести... – Здесь, как и в "Медее" (см.

примеч. к ст. 1054), в оригинале нет ни слова о "преступной совести"

Гермионы; сказано только: "Кажется, несчастная покажет, насколько она

страдает, совершив преступление". Как видно из дальнейшего, Гермиону мучит

вовсе не совесть, а страх перед Неоптолемом.

От. 825-839. В этих строфах перевод не передает ритмической симметрии

оригинала.

Ст. 865. Симплегады. – См. примеч. к ст. 794.

Ст. 874. ...отец бы потерпел... – По афинскому гражданскому праву муж

мог вернуть провинившуюся жену ее отцу, – правда, вместе с полученным за нею

приданым.

Ст. 889. Моих полей не видно...– В оригинале ход мысли противоположный:

хоть владения Ореста далеки от царства Гермионы, она все же остается его

(двоюродной) сестрой.

Ст. 908. Для пленницы...– Неудачный перевод, в котором опущено самое

главное: "Для пленницы, жены Гектора" (убитого Ахиллом).

Ст. 975. ...в дом, изгнаннику закрытый...– Орест хочет сказать, что и

собственный дом недоступен ему после убийства матери.

Ст. 977-981. ...я палач...– Уже здесь с поступка Ореста отомстившего

Клитемнестре за убийство Агамемнона, совлекается всякий ореол святости или

справедливого воздаяния (см. вступ. статью, с. 21) Ср. ст. 1027 – 1036.

Ст. 985-986 обычно относят к речи Ореста.

Ст. 1009-1026. По старинному преданию, Аполлон вместе с "царем морей"

Посейдоном в течение года находились в услужении у троянского царя

Лаомедонта, для которого они возвели мощные крепостные стены Трои. Однако

Лаомедонт не заплатил им обещанной платы, чем в "Илиаде" и объясняется нена-

висть Посейдона к троянцам (XXI, 441 – 460).

Ст. 1019. Симоент – река на Троянской равнине.

Ст. 1021. ...Беспобедных венцов? – По оригиналу: "Неувенчанных

убийств".

Ст. 1073. Нету тебя...– Из трех стихов оригинала сделаны два и

пропущено, что Неоптолем погиб от рук дельфийцев и микенского чужеземца, т.

е. подговорившего их Ореста.

Ст. 1156 сл. пропущены Анненским. В переводе Зелинского:

Близ алтаря лежащего, они

Его извергли из ограды храма.

Ст. 1161-1165. Еще одно выражение религиозного скепсиса Еврипида,

предвещающее антидельфийскую направленность "Электры" и "Иона".

Ст. 1228-1230. Слова хора ясно показывают, что Фетида появляется над

орхестрой, то есть выступает в частой у Еврипида роли "бога с машины".

Ст. 1239-1240. На алтарь дельфийский ты возложишь это тело... – Так как

традиция единодушно указывала могилу Неоптолема в Дельфах, Еврипид не мог и

не хотел ее нарушить. Траурная же процессия с телом убитого, принесенным из

Дельф в Фессалию, понадобилась ему для плача Пелея и трогательного финала с

участием Фетиды.

Ст. 1245. Гелен – сын Приама, оставивший Трою до ее падения и

воцарившийся в Эпире, в стране молоссов. Поэтому в историческое время

эпирские цари (и в том числе знаменитый Пирр) возводили свой род к Ахиллу.

Ст. 1259. ...не оросив сандалий...– Перед Пелеем расступятся морские

волны; ср. "Илиада", XVIII, 65 сл.

Ст. 1260-1262. ...на Белом берегу его чертог...– Несохранившаяся

эпическая поэма "Эфиопида" повествовала, что Ахилл после смерти был

перенесен Фетидой на остров Белый в Черном море (теперешний о. Фидониси) -

вариант сказания о блаженной стране, где после земной смерти ведут

безмятежную жизнь великие герои (ср. "Труды и Дни" Гесиода, ст. 168-173).

Ст. 1265. Мыс Сепиада (ныне Агиос-Георгиос) – крайняя юго-восточная

оконечность горы Пелион; здесь, по преданию, Пелей впервые овладел Фетидой

(ср. ст. 278), и вся прибрежная полоса считалась в древности священным

местопребыванием морской богини.

Ст. 1270 в переводе пропущен:

И по умершем прекрати печаль.

(Зелинский)

Ст. 1284-1288. Заключение, одинаковое в «Алькестиде», «Елене» и

"Вакханках" и восстановленное здесь по аналогии с ними из редактуры

Зелинского. В переводе Анненского (в рукописи РГАЛИ отсутствует):

Много масок судьба бережет...

Боги многое нам,

И когда потеряем надежду, дают,

А надежное рушат...

Но путей божества не узнает никто.

Это – драме да будет конец.

В.Н. Ярхо

Еврипид.

Вакханки

–

Перевод Иннокентия Анненского

Еврипид. Трагедии. В 2 томах. Т. 2.

"Литературные памятники", М., Наука, Ладомир, 1999

OCR Бычков М.Н.

–

«ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА»

Дионис (II) Слуга (III)

Хор вакханок, лидийских женщин Вестник-пастух (III)

Тиресий, слепой старик, прорицатель (II) Вестник-слуга (III)

Кадм, бывший царь фиванский (III) Агава, дочь Кадма, мать

Пенфей, юноша, внук Кадма, новый царь Пенфея (I)

фиванский (I)

Действие происходит в Кадмее, фиванской крепости, к северу от Фив, перед

дворцом Кадма. Фасад дворца в дорийском стиле, с колоннами и триглифом.

Средняя дверь играет роль главных ворот, ведущих внутрь помещения. У правой

периакты (кулисы) куча деревянных обломков, огороженных и обвитых зеленью

винограда.

При начале пьесы выходит на сцену слева Дионис в виде поклонника Вакха:

сверх длинного, до самых пят, пестрого хитона у него шафранного цвета

перекидка, которую стягивает широкий пестрый пояс; по накидке свешивается с

плеч небрида – ланья шкура; с головы из-под мягкой митры и плюшевого венка

роскошными локонами падают на плечи нежные, светло-золотистые волосы,

закрывающие уши и часть щек. изнеженного красавца с

женоподобным лицом; щеки белые, с густым румянцем (глаза с поволокой); в

правой руке у него тирс, палка в рост человека, обвитая плющом.

«ПРОЛОГ»

Дионис

Сын Зевса, Дионис, я – у фиванцев.

Здесь некогда Семела, Кадма дочь,

Меня на свет безвременно явила,

Огнем Зевесовой грозы поражена.

Из бога став по виду человеком,

Я подхожу к струям родимых рек.

(Видит обломки, увитые виноградом.)

Вот матери моей сожженной память

У самого дворца обломки дома

Еще курятся, – в них еще живет

Огонь небесный, Геры горделивой

На мать мою неугасимый гнев...

10 Как хорошо, что сделал неприступным

Кадм дочери святилище; его

Со всех сторон я скрыл и винограда

Кистями нежной зелени обвил.

Богатой Лидии равнины я покинул

И Фригию, и Персии поля,

Сожженные полдневными лучами,

И стены Бактрии, и у мидян

Изведав холод зимний, я арабов

Счастливых посетил и обошел

Всю Азию, что по прибрежью моря

Соленого простерлась: в городах

Красиво высятся стенные башни,

И вместе там грек с варваром живет.

Я в Азии ввел праздники и пляски

И от людей, как бог, везде почтен.

20 Здесь почву Греции впервые попираю.

Из городов Эллады раньше всех

Вас, Фивы, я наполню ликованьем,

Небриды на плечи накину и, взамен

Копья, вручу вам тирс, плющом увитый:

Здесь сестры матери – кто мог бы ожидать?

Во мне Зевеса сына не признали,

И утверждали, будто, согрешив

Со смертным, мать Зевесу приписала

30 Свой женский грех, что ловко сочинил

Ту басню Кадм, и будто Зевс Семелу

Убил за дерзко выдуманный брак.

Я, бешенством объяв их, из домов

Бежать заставил, – потеряв рассудок

Они теперь ушли на Кисрерон

В вакхических одеждах, с жаждой оргий

В груди, и сколько в Фивах есть

Народу женского, всех с ними вместе

Заставил я покинуть очаги.

И под шатрами елей, как попало,

Бездомные на голых спят скалах.

Да, город, ты почувствуешь теперь,

40 Что до сих пор чуждался оргий Вакха.

Семелы матери я память защитить

Являюсь мощным богом, сыном Зевса.

Почет и власть царя здесь отдал Кадм

Пенфею, сыну дочери Агавы.

Он богоборец и ни разу мне

Не сделал возлиянья и в молитвах.

Упоминать не хочет. Пусть же царь

И прочие фиванцы убедятся,

Что точно бог я. Здесь как научу

Себе служить, пойду в другие земли.

50 А если с войском двинутся фиванцы,

Чтоб женщин с Киферона возвратить,

Затеют с ними бой мои менады.

Так вот зачем, обличье изменив,

Из бога стал я с виду человеком.

(Обращаясь к хору, который перед этим только что выступил на Фимелу.)

А вы, со мной покинувшие Тмол,

Вы, Лидии питомицы, подруги

В пути и на стоянке, вы, тимпан

Над головой фригийский поднимая,

Подарок Реи-матери и мой,

60 Столпитесь около дворца Пенфея:

Пусть громкие удары соберут

Сюда фиванцев. Я на Киферон

Пойду теперь, к моим вакханкам новым,

И в хороводы легкие вплетусь.

Хор

при произнесении 63 строки проходит вдоль параскений, спускается на фимелу

(помост в орхестре, несколько ниже сцены) и располагается с левой стороны от

зрителей, четырехугольником по пяти в ряд; средний в первом ряду – корифей.

Флейтист (точнее кларнетист) предшествует хору и остается с ним на фимеле во

все время пьесы. Хор состоит из 15 лидийских женщин: они в длинных одеждах,

босые, на плечах небриды, голова увита плющом или тисом; в руках длинные

тирсы в плюще или легкие короткие посохи; у иных, вместо тирса, в руках

тимпан (род бубна). Дионис по окончании пролога уходит направо.

Хор поет в унисон. Первые восемь строк исполняет один корифей. Мимические

движения, а может быть и плясовые, сопровождают эту вступительную песнь.

Строфа I Земли Азии, где вы?

Тмол священный, ты покинут! Сладок труд мой.

Я истому в славу Бромия подъемлю,

К богу Вакху я взываю: Эвоэ!

Антистрофа I Прочь с дороги, с дороги!

Скройтесь в домы, и уста благоговейно

70 Пусть сомкнутся: Диониса петь я буду,

Как его везде я славлю и всегда.

Строфа II О, как ты счастлив, смертный,

Если, в мире с богами,

Таинства их познаешь ты,

Если, на высях ликуя,

Вакха восторгов чистых

Душу исполнишь робкую.

Счастлив, если приобщен ты

Оргий матери Кибелы;

80 Если, тирсом потрясая,

Плюща зеленью увенчан,

В мире служишь Дионису.

Вперед, вакханки, вперед!

Вы, бога и божьего сына,

Домой Диониса ведите!

С гор Фригийских на стогна Эллады

Отведите вы Вакха домой.

Антистрофа II Грянули громы Зевса -

Муки родов приспели:

90 Не доносив, извергнула

Бромия мать из чрева

И под ударом молний

Кончила жизнь безвременно.

Но извергнутого принял

Зевс в свое немедля лоно

И, тая от Геры сына,

Он его в бедре искусно

Золотой зашпилил пряжкой:

Когда же приспел ему срок,

100 Рогатого бога родил он,

Из змеи он венок ему сделал:

С той поры этой снедью звериной

Обвивает менада чело.

Строфа III Вы, колыбель Семелы,

Фивы, плющом венчайтесь!

Нежной листвой оденьтесь,

Пурпуром ягод тиса!

Вакха исполнись, город

110 С зеленью дуба и ели!

И белорунных кистей

Больше на пестрой небриде нашей!

Надменный тирс тебя сподобит Вакху, -

И вся страна запляшет за тобою,

Где свои лики промчит Дионис...

В гору он мчится, а женщин толпа

Ждет его там – не дождется.

От станков их отбил Дионис:

Только Вакхом и бредят.

Антистрофа III 120 Крита юдоль святая,

Мрачный приют Куретов,

Зрел ты рожденье Зевса.

С гребнем тройным на шлеме,

Там Корибанты обруч

Звонкой одели кожей.

Дико тимпан загудел:

С сладкими звуками слиться хотел

Фригийских флейт; тимпан вручили Рее,

Но стали петь под гул его вакханки.

130 Рея сатирам его отдала:

Звонкая кожа с ума их свела.

Через два года на третий

Бьют в тимпаны и пляшут они,

Веселят Диониса.

Эпод О, как я люблю Диониса,

Когда он один на горе

От легкой дружины отстанет,

В истоме на землю падет.

Священной небридой одет он,

140 Путь держит к Фригийским горам;

Он хищника жаждал услады:

За свежей козлиною кровью

Гонялся сейчас.

Но чу! Прозвучало: "О Вакх, эвоэ!"

Млеком струится земля, и вином, и нектаром

пчелиным,

Смол благовонных дымом курится.

Прянет тогда Дионис...

И вот уже носится вихрем:

150 Он нежные кудри

По ветру распустит.

Вот факел горящий в горах замелькал

На тирсе священном.

И с вакхической песнью слились

Призывные клики:

"Ко мне, мои вакханки,

Ко мне, мои вакханки!

Роскошный дар Пактола,

Злаченые тимпаны

Пусть тяжко загудят!

Воспойте Диониса,

Ликующего бога,

На свой фригийский лад!

160 Нежной флейты священные звуки

Пусть нагорный вам путь усладят!"

И призыв еще не смолкнул,

А вакханка в быстром беге

Рядом с Вакхом уж несется:

Точно в стаде жеребенок

Подле матки скачет резвый.

«ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ»

Сначала Тиресий, потом Кадм.

Тиресий входит справа, один; он – слепой и на сцену обыкновенно выступает с

провожатым, но здесь на нем вакхический убор, и потому бог Дионис невидимо

поддерживает и направляет старца; поверх хитона на нем белая сетчатая

шерстяная одежда предсказателей, но на голове вместо жреческой повязки

зелень плюща; на плечах небрида, в руках тирс.

Тиресий

(говорит громко, у ворот нет никого)

170 Эй, кто там у ворот? поди скорей:

Мне надо повидаться с Кадмом,

Что башнями наш город укрепил,

Придя из стран Сидонских. Так пускай

Ко мне он выйдет. Ты ему скажи,

Что ждет его Тиресий. Он, согбенный,

И я, старик, сегодня мы должны

Взять тирсы и, накинувши небриды,

Плющом седые головы увить.

Кадм

(он тоже в вакхическом уборе и по виду еще старше Тиресия: выходит из дверей

дворца)

О, друг сладчайший! Выйти не успел я,

Уж мудрого по голосу признал.

180 Иду, иду. Смотри, как обрядился!

Да, сколько в силах наших, я хочу

Сегодня возвеличить Диониса:

Явленный бог – по дочери мне внук.

Ты – человек умелый, мой Тиресий,

И я – старик вверяюсь старику:

Не правда ль, ты укажешь, где плясать мне

И где, остановившись, затрясти

Седою головой? Я столько силы

В себе почувствовал, что день и ночь

Готов стучать о землю тирсом Вакха:

Веселье нам снимает годы с плеч.

Тиресий

Со мною тоже, Кадм, – помолодел я

190 И в хоровод вакхический войду.

Кадм

Но до горы не лучше ль нам доехать?

Тиресий

А богу тем почет не уменьшим?

Кадм

Ну, так идем: моим заботам вверься.

Тиресий

Сам бог, о Кадм, нам путь наш облегчит.

Кадм

А мы одни – на игрище из граждан?

Тиресий

Увы! разумных больше не нашлось.

Кадм

Что ж медлить далее, Тиресий, – руку!

Тиресий

(протягивая перед собой руку)

Кадм, вот моя рука, сплети ее с своей.

Кадм

Нет, презирать богов не мне – я смертен.

Тиресий

200 Да, перед богом нечего мудрить:

Предания отцов, как время, стары,

И где та речь, что опровергнет их,

Пусть в высях разума мудрец витает?

Пожалуй, скажут вот: "и как не стыдно?

Старик плясать собрался и плющом

Чело обвил!" А разве где-нибудь

Нам обозначил бог, что пляшет юный,

А не старик в честь Вакха. Нет, почет

От всех равно приятен богу Вакху:

Своих поклонников не делит Дионис.

Кадм

(обращаясь к слепому)

210 Тиресий, солнце для тебя не светит;

Тебе заранее, что вижу, все скажу.

(Заметив подходящего Пенфея.)

Вот царь Пенфей, трон от меня приявший,

Сюда спешит. Как озабочен он!

Какие новости его смутили?

Те же и Пенфей входит слева. Это совсем молодой человек, с нежной

растительностью на лице, огромного роста; на нем пурпурная накидка сверх

пестрого хитона, на голове диадема, в руках скипетр; за ним свита,

вооруженные слуги. Он, видимо, встревожен и сначала не замечает стариков.

Пенфей

Едва успел вернуться я домой,

Дурные вести слышу отовсюду,

Нежданная постигла нас беда:

Дома, детей фиванки побросали;

В вакхическом безумии они

Скитаются в горах, поросших лесом,

220 И бога Диониса – чт_о_ за бог,

Не знаю – почитают пляской.

Среди их роев полные вином

Стоят кратеры, а вакханки наши

Тайком, поодиночке, в чащу леса

Бегут с мужчиной ложе разделить.

По виду, точно бы менады на служенье,

Но Афродита им милей, чем Вакх.

Иных я уж поймал: связавши руки,

В тюрьме теперь их люди стерегут.

А тех, что нам покуда не попались,

На Кифероне всех переловлю:

Ин_о_, Агаву, что от Эхиона

Меня родила, Актеона мать -

230 Я разумею Автоною – крепко,

В железо их велю я заковать,

Авось тогда пройдет их беснованье.

Да говорят, какой-то чародей

Пожаловал из Лидии к нам в Фивы...

Вся в золотистых кудрях голова

И ароматных, сам с лица румяный,

И чары Афродиты у него

В глазах: обманщик дни и ночи

С девицами проводит, – учит их

Он оргиям ликующего бога...

Ну, попадись он мне, – тогда стучать

240 О землю тирсом, встряхивать кудрями

Не долго будет – голову сниму.

Он смеет богом Вакха называть!

В бедре у Зевса будто был зашит он.

А между тем за выдуманный брак

Семелу мать и Диониса сына

Огнем небесным Зевс испепелил -

Все это знают, и неужто дерзкий,

Кто б ни был он, хулой не заслужил

Позорной петли.

(Оборачивается и видит стариков.)

Ба! Что вижу! Новость!

Еще диковинка: Тиресий чудодей

250 И матери моей отец, как будто на смех

В небридах пестрых, с тирсами в руках

Служить собрались Вакху.

(Обращаясь к Кадму.)

Дед, могу ли

Я старость чтить, теряющую смысл.

(Несколько времени выжидает, но Кадм стоит молча, тогда с нетерпеливым

жестом.)

Да сбросишь ли ты плющ? От тирса руку

Освободишь ли наконец, старик?

(Обращаясь к слепому, с насмешкой, потом с угрозой.)

Все ты, Тиресий, видно, снова хочешь,

Вводя к фиванцам бога, погадать

По птицам и за жертвы взять деньжонок.

О, если б не седая голова

Тебя спасала, посидел бы ты

Теперь в оковах, там, среди вакханок,

260 За оргии порочные, что вводишь!

Нет, тот обряд, где женам подают

Сок виноградный, чистым не признаю.

Хор

Безумец! ни богов, ни Кадма чтить,

Посеявшего колос земнородный,

Не хочешь ты, и только род срамишь!

Тиресий

(к Пенфею, спокойно, с достоинством мудрого старца и прорицателя)

Когда умен оратор, и предмет

Искусно выбран им, не диво речью

Ему пленить сердца. Но ты, Пенфей,

На бойкость языка все возложил надежды:

270 Твоим речам недостает ума.

А вреден гражданин, коль, смелый и речистый,

Он, власть имея, смыслом обделен.

Смеешься ты над нашим новым богом:

О, если бы внушить тебе я мог,

Как будет славен он по всей Элладе!

Послушай, юноша: две вещи в мире есть

Для человека главные: Деметра

– Или земля, как хочешь называй -

Сухою пищею людей богиня кормит,

Но не уступит ей Семелы сын:

Придумал он питье из винограда

280 И смертным дал – усладу всех скорбей.

Когда несчастный соком винограда

Пресытится, забвение и сон

Забот дневных с души снимают тяжесть,

И от страдания верней лекарства нет.

Когда ж, сам бог, богам он отдается

На возлияние, по милости его

Со всех концов идет обилье к людям.

Тебе смешно, Пенфей, что Вакх зашит

В бедре у Зевса был. А дело вот в чем:

Когда из пламени небесного его

Исхитил Зевс-родитель, этот отпрыск

Божественный возвел он на Олимп,

290 А Гера сбросить с неба захотела.

Тогда придумал средство властный бог:

Он сделал из небесного эфира

Другого Диониса и в борьбе

Заложником тот призрак выдал Гере.

Из h_o_meros с годами ho mer_o_s

В устах народа вышло, и сложился

Рассказ, что Вакх в бедре зашит был Зевса.

Наш Дионис – и вещий бог: есть дар

Пророчества в вакхическом безумье,

300 И если в тело властно вступит бог,

Уста безумцев исполняются вещаний.

Арея он не чужд: когда порой

Вооруженное и жадное сразиться

Вдруг, жертвой страха сделавшись, бежит.

Без боя войско – это чары Вакха.

(Вдохновенно.)

Верь, будет день, когда в твоих глазах

Двуглавую Парнасскую вершину,

При свете факелов и потрясая тирсом,

Стопою резвою Вакх будет попирать,

И будет всей Элладою прославлен

Бог Дионис.

(Опять в спокойном тоне.)

А ты, Пенфей, смирись:

310 Не царь один повелевает людям, -

И если ум твой поврежден, покинь

Уверенность, что непреложно судишь.

Нет, бога нового в страну приняв, почти

Его и возлиянием, и пляской

В венке. – А женщин скромности учить

В делах любовных Дионис не должен!

Стыдливость – это их природный дар,

И скромная не развратится в пляске.

Когда народ толпится у дворца

320 И граждане Пенфея величают,

Доволен ты. Вот так и Дионис,

Когда почтен вакхическою пляской.

(Как бы собираясь уходить.)

И так, покрывши голову плющом,

На смех тебе, плясать мы с Кадмом будем:

В честь бога пляска и седым идет,

И не склонил меня ты спорить с богом.

(Повышенным тоном, со сдержанной угрозой.)

Знай: ты больной безумец. Твой недуг

Неизлечим, но жди – лекарство будет!

Хор

Приносят Фебу честь твои слова,

И, славя Вакха, старец, ты – разумен.

Кадм

(ласково обращаясь к любимому внуку, которого считает несколько убежденным

словами Тиресия)

330 Дитя мое, Тиресий дал совет

Тебе благой: не преступай законов,

Будь наш. Теперь не здраво судишь ты, -

Ум затемнен в тебе пустым мечтаньем.

Ну, хорошо: пусть он не Вакх, все ж богом

Признай его, Пенфей: ведь в этой лжи

Семеле честь, в ней слава роду Кадма.

Перед тобой – несчастный Актеон:

Псы хищные, ты помнишь, растерзали

Его в лесу, когда он утверждал,

340 Что в ловле он искусней Артемиды.

Пока ты цел еще, Пенфей, плющом

Дай увенчать тебя, восславим Вакха!

(Протягивает к нему руку с плющом, взятым с тирса.)

Пенфей

(гневно, отстраняя руку Кадма)

Прочь руки, дед! Сам бражничать ступай

И жалкой глупостью своей меня не пачкай!

За слабоумие твое мне даст ответ

Наставник твой.

(Обращаясь к одному из слуг.)

Эй, кто там, люди, живо

Ступай на вышку старого, где птиц

Он поджидает. Все разбей там ломом,

Вверх дном поставь! Его повязки все

350 На жертву кинь ветрам и вихрям буйным.

(В сторону, со злорадством.)

Злей кары он не выдумал бы сам!

(Посланный уходит направо, Пенфей к другим.)

А вы, другие, выследите в Фивах

Женоподобного лидийца, что принес

Недуг неслыханный, пятная ложе брака, -

А изловив, сюда его в цепях

Ведите: пусть он, камнями побитый,

Умрет, на горьком опыте узнав,

Как здесь справляют праздники в честь Вакха.

Последние уходят направо.

Тиресий

(к Пенфею)

О нечестивец! что ты говоришь?

Ты был помешан, а теперь взбесился.

(К Кадму.)

360 Пойдем же, Кадм, молить, чтоб за него,

За этого свирепого безумца,

На город Фивы бог еще беды

Нам не наслал. За мной, с плющом на тирсе

Скорее в путь! а чтоб нам не упасть,

Поддерживать мы, Кадм, друг друга будем:

Два старика упавших – вид печальный...

Там будь что будет, а должны служить

Мы Дионису богу, сыну Зевса.

(Кадм во время последних слов Тиресия берет его за руку, и они направляются

к выходу. Уходя, Тиресий приостанавливается и приподнимает свободную руку.)

Да, Кадм, смотри, чтобы Пенфей-горюн

На дом твой славный не накликал горя:

Не по гаданьям так я говорю,

А по речам, что слышал от безумца.

Уходят направо.

Пенфей, раздав приказания, уже не обращает внимания на дальнейшие слова

стариков. Он остается на сцене, ожидая своих посланных; первый, посланный к

Тиресию, его не интересует: он ждет стражу, которая должна привести лидийца.

«ПЕРВЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ»

Строфа I 370 О, богиня из богинь,

Правда, весь ты мир крылом

Обвеваешь золотым!

Неужели же Пенфей

От очей твоих ушел

И безбожный гнев укрыл,

Гнев свой на Бромия-бога,

Средь венчанного пира

Первого в сонме блаженных?

Только у Вакха и дела:

В хороводы вакханок сплетать,

380 Да под музыку флейты смеяться,

Да из сердца гнать думы, когда

Подают за трапезой богов

Виноградную влагу,

Или на плющом венчанных пирах

Чаша на вежды людские дремоту наводит.

Антистрофа I Злоречивым без узды,

Нечестивым и глупцам

Злой конец определен;

390 А рассудок и покой

Человека берегут:

С ними жизнь его прочна.

Держатся миром и домы:

С хладной выси эфирной

Видят разумного боги,

Видят они нечестивца.

Да и мудрость не в мудрость, когда

Человек выше смертного смотрит:

Век проходит, и время не ждет,

А ты счастье роняешь из рук,

За мечтою гоняясь!

400 Нет, мудрецы мне такие всегда

Кажутся или больными, иль просто глупцами.

Строфа II Зовет

сердце Киприйский брег:

Там царит Афродита;

Любви

боги летают там,

Разум у смертных чаруют.

Туда,

где без дождей полны

Воды Нила стоустого,

Я за тобой бы умчалась, Вакх...

Нет, ты открой мне обитель Муз,

410 Где красотою цветут живой

Славные склоны Олимпа:

Туда уведи меня, Бромий,

Там первый запой "Эвоэ":

Хариты живут там, летает Желанье,

И для оргий вакханкам – свобода.

Антистрофа II Пиры,

Вакху угодны вы,

Милы Зевсову сыну!

Но мир -

добрый податель благ,

420 Общий кормилец – милее.

Вина

влагу усладную,

Всех печалей забвение,

Дал богачу он и бедному.

Но ненавистен ему гордец,

Кто без заботы не хочет жить

Утром и милою ночью.

От тех мудрецов горделивых

Я ум свой подальше держу,

430 Душою свободной всегда принимаю

От толпы я обычай и веру.

«ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ»

Входят слуги Пенфея и ведут Диониса, со связанными за спиной руками; тирс

он, однако, не выпустил даже из связанных рук. Он идет спокойно. Во время

речи слуги Пенфей стоит потупившись, рассказ он слушает невнимательно и

только по временам украдкой взглядывает на Диониса.

Слуга

Мы привели к тебе желанную добычу:

Не попусту старались, царь Пенфей.

А зверь хоть дикий, смирный нам попался,

Бежать не думал, сам и руки дал

"Вяжите, мол", и только все смеялся

С лица ж румяного ничуть не побледнел.

440 Себя связать он дал и увести нам,

И я с почтением тогда ему сказал:

"Пришелец, не моя на это воля:

Мой господин связать тебя велел".

А с теми, царь, вакханками, которых,

Связавши раньше, запер ты в тюрьму,

Случилось чудо: узы их распались,

И убежали пленницы. Поди,

Теперь опять они на воле скачут

И в чащу леса Бромия зовут.

Никто не помогал им снять оковы,

С дверей никто запоров не снимал.

(Немного помолчав, тихо, как бы в раздумье разводя руками.)

Да, этот человек немало в Фивы

450 Принес чудес. А воля, царь, твоя.

Пенфей

(поднимает голову, но ни на кого не смотрит, с усмешкой)

Распутать руки пленнику. Хоть боек,

А из моих сетей не убежит.

(Пока Диониса развязывают, Пенфей поворачивается к нему и с усмешкой и

деланной небрежностью разглядывает его.)

Ну, дай взглянуть, каков ты. Ишь красавец,

Как раз на женский вкус! а ведь для жен

Ты в Фивы и пришел. Да, не в палестре,

Конечно, локон нежный твой взращен,

Что вдоль щеки лежит, соблазна полный,

Не на припеке солнца, в холодке

Ты кожу белую свою лелеял,

Когда красой Киприду уловлял.

460 Скажи, почтеннейший, откуда родом?

(Пенфей предлагает дальнейшие свои вопросы отрывисто. Дионис отвечает без

замедления и спокойно, притом тем спокойнее, чем больше горячится Пенфей.)

Дионис

Без пышных слов тебе отвечу я.

Ты, может быть, слыхал про Тмол цветущий?

Пенфей

Чт_о_ город Сарды охватил кольцом?

Дионис

Оттуда я. Мне Лидия – отчизна.

Пенфей

А эти таинства, откуда ты их взял?

Дионис

Сам Дионис, сын Зевса, посвятил нас.

Пенфей

(с усмешкой)

Что ж новых Зевс богов вам народил?

Дионис

Он здесь с Семелой сочетался браком.

Пенфей

Тебе внушал во сне иль наяву?

Дионис

470 Лицом к лицу, – и оргии преподал.

Пенфей

В каком же роде оргии, скажи?

Дионис

Нет, для непосвященных это – тайна.

Пенфей

А польза в чем поклонникам от них?

Дионис

Узнать тебе нельзя, а интересно.

Пенфей

Поклонников вербуешь ловко ты!

Дионис

Нет, оргии извергнут нечестивца.

Пенфей

Каков же из себя он был, тот бог?

Дионис

Какой хотел, без наших указаний.

Пенфей

(нетерпеливо)

Опять виляешь. Дело говори!

Дионис

480 Глупцом невежде кажется и умный.

Пенфей

Ты с этим богом прямо к нам пришел?

Дионис

Нет, варвары уж оргии справляют.

Пенфей

Умом слабее эллинов они.

Дионис

Как в чем, – но в этом варвар выше грека.

Пенфей

А служите вы ночью или днем?

Дионис

Ночь лучше. Мрак имеет обаянье.

Пенфей

Ловушка, чтобы женщин развращать...

Дионис

Как будто днем позорному нет места!

Пенфей

(сердясь)

За злые выдумки я накажу тебя.

Дионис

490 Сам богу за нечестие ответишь.

Пенфей

Поклонник Вакха дерзкий! ты речист.

Дионис

Да чем же ты грозишь мне? что придумал?

Пенфей

Во-первых, локоны твои я остригу.

Дионис

Они священны, богу их ращу я.

Пенфей

(не слушая)

Затем, ты тирс из рук мне передашь.