Текст книги "Бьёрн Магнуссон (СИ)"

Автор книги: Добрый Волдеморт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 75 страниц)

– Теперь враги не увидят здесь ничего и даже не вспомнят, что в этом месте стоял замок. Единственный способ вскрыть защиту Фиделиуса – это заставить кого-нибудь провести врагов внутрь, – Бьёрн устало вытер со лба трудовой пот. – Предупредите людей, чтобы никто не выходи́л наружу в одиночку, только крепким отрядом, способным отбиться от врагов. Дождёмся реакции Модброка и остальных. На тинге они поймут, что кресло лидера нашего клана вновь стоит на месте и решат, что вы выбрали нового вождя. Модброк сразу же бросит вызов, на который явлюсь я. Так как инициатива дуэли будет идти от них, в последствии Волки не смогут объявить кровную месть, ведь всё будет согласно древним традициям. А когда я убью Модброка, именно мы решим, кому из Волков жить, а кому нет.

***

Регулус Блэк с брезгливым недоумением огляделся по сторонам. Паршивый маггловский район старых доков напомнил юному аристократу трущобы Бейрута, где они с друзьями не так давно гонялись за магглами под руководством мистера Долохова.

Восстановив в памяти нужное направление, Блэк зашагал по улице, внимательно глядя под ноги. Ему ужасно не хотелось вляпаться в чьё-то дерьмо, а шансы на это, надо признать, были немалыми. Наконец, Регулус без происшествий добрался до нужного дома и с сомнением посмотрел на дверь, покрытую облупившейся старой краской. Не решаясь прикоснуться к этому символу бедности, юный маг несколько раз постучал в дверь ногой. Внутри раздался шум, сонное бормотание, и Блэк предусмотрительно приготовил палочку.

– Кто там? – послышался недовольный голос Петтигрю, а потом дверь отворилась, и на пороге показался сам толстяк. Вид у него был соответствующий трущобам, но Блэку сейчас было без разницы.

Как только Питер открыл дверь, то тут же получил «Империо» в голову. Войдя вслед за заколдованным хозяином в дом, Регулус поморщился. Маггловское жильё показалось чистокровному волшебнику душной клеткой для крыс. Он брезгливо бросил пару очищающих чар на ближайший стул и уселся на него, стараясь ничего не касаться. Заколдованный толстяк стоял посреди комнаты и тупо таращился в стену, покрытую подранными обоями.

– Ты должен мне рассказать всё, что знаешь про тайную пещеру и остров в ней, – строго приказал юный Блэк. – Скажи, Волдеморт хранит там источник своего могущества?

– Да, я знаю, что прячет милорд на острове, – монотонно начал бормотать Питер. – Там есть чаша с волшебным эликсиром, который называется «Изумрудное зелье». Тот, кто сможет вытерпеть его воздействие и не сломается, достигнет небывалых высот в магии. Когда чаша с зельем будет выпита полностью, у охотника за могуществом лорда появится возможность достать со дна медальон Салазара Слизерина с крестражем внутри. Если долго держать этот артефакт в мэноре, поближе к алтарю, то постепенно родовой камень тоже получит новые свойства и станет гораздо могущественнее, чем раньше, а частица души великого волшебника подымет уровень магии членов рода на несколько порядков. Это камертон ауры, настраивающий и усиливающий её. Вибрации крестража позволят удачливым магам сравниться с могуществом милорда. А ещё с помощью медальона получится раскрыть все секреты великого Салазара и даже обрести власть над Хогвартсом. Если бы милорд хотел, он бы давно завладел школой волшебства и чародейства по праву наследника Слизерина.

Глаза юноши засияли восторгом, а руки вспотели. Открывающиеся перспективы чуть не заставили его запрыгать от радости. В мыслях Регулус уже видел себя Великим Магом, мудрым министром магии и главой рода.

– Вот только Волдеморт заметит пропажу, – меланхолично проронил Петтигрю, обрывая мечты юноши.

– Ничего страшного, я трансфигурирую достаточно хорошую подделку, – отмахнулся Регулус. – Потом уже будет всё равно, что там найдёт Волдеморт. Блэки, малыш Питер, всегда только на своей стороне. А сейчас, толстый, быстро давай сюда портал в пещеру!

Петтигрю шагнул к стене, нажал точки в нескольких местах, и из тайной ниши выпал маленький плоский кусок металла, исписанный рунами. Толстяк протянул его Регулусу, и тот жадно схватил артефакт.

– Теперь, Питер, ты забудешь, что видел меня, и будешь считать, что потерял портал. Благо в твоём свинарнике это легко сделать. Мерлин всемогущий, ну и слизняк! Как ты вообще попал на Гриффиндор? Ни смелости, ни силы. Тьфу, смотреть противно!

Блэк как мог хорошо наложил на Петтигрю «Заклинание забвения». Тот даже не подумает, что его память немного поправили. Брезгливо оглядевшись вокруг напоследок и не заметив ничего интересного, Регулус вышел на улицу не прощаясь.

***

Едва только за дверью послышался хлопо́к аппарации, глупо хлопающий глазами посреди комнаты Питер, вдруг плюхнулся задом на стул и зло расхохотался. Если малолетний чистокровный ублюдок рассчитывал, что сумеет сломать волю прирождённого некроманта, то Регулус Блэк жестоко ошибся. Крысиная мордочка Питера искривилась в хищном оскале. Очень скоро в чёрном озере прибавится охранников, а смертельная ловушка, которую подготовил лорд Волдеморт для воров, попадёт в мэнор Блэков. Через несколько лет все жильцы поместья умрут. Бывший крестраж высосет магию из чистокровных ублюдков, которые ни во что не ставят простых людей.

Петтигрю никогда не забывал своих корней и в свободное время помогал матери. Он даже как-то приносил «Восстанавливающее зелье» её подруге. Та, как и мама Питера, видела потустороннее, хотя даже не предполагала, что сквибка. Лекарство помогло, и миссис Петтигрю ещё долго хвасталась подругам, какой замечательный у неё растёт сын. Может, через несколько лет мальчик станет доктором в какой-нибудь престижной частной клинике Лондона и прославится.

Миссис Петтигрю нашла своё призвание в искусстве. Картины, которые рисовала женщина, получили распространение среди лондонской элиты в обычном мире. Сейчас миссис Петтигрю жила в районе, где проживали известные в искусстве люди, а в их старом доме поселился Питер. И ему здесь нравилось. Вокруг было столько материала для опытов, что сердце молодого некроманта просто пело от восторга. Люди в старых доках пропадали постоянно, на это уже давно никто не обращал внимания.

Петтигрю был очень благодарен лорду Волдеморту, что тот установил у него в голове необходимые настройки и ловушки. Едва только Регулус бросил в него «Империус», как в голове Питера мгновенно активировалась программа, позволяющая отделить часть сознания от порабощённого разума. Поэтому он, внутренне похохатывая, скормил заносчивому слизеринцу откровенную ложь. Теперь тот напьётся «Изумрудного зелья» и точно умрёт. Милорд рассказывал, что спастись от этой отравы сможет только сильный волшебник, а не какой-то чистокровный сосунок. Мысленно пожелав Блэку поскорее сдохнуть, Питер снова завалился в кровать. Бодрствовать он предпочитал ночью, как, впрочем, и большинство некромантов.

***

Регулус не стал сразу активировать портал в неизвестную пещеру. Вначале он решил вернуться домой и заняться изготовлением подделки. В родовой библиотеке молодой человек нашёл примерное изображение медальона Слизерина и через несколько часов неумелых попыток всё-таки трансфигурировал похожий медальон. Затем Регулус прикусил язык от усердия и сочинил пространную записку о том, как раскрыл тайну могущества Волдеморта и как собирается уничтожить крестраж, умерев молодым.

Напустив туману, он подписался инициалами, которые нигде не использовал. Стал бы он так глупо сокращать своё имя, чтобы в итоге образовалась анаграмма Р. А. Б. Для будущего главы рода назваться рабом даже в анаграмме было неприемлемым. Поэтому Регулус решил, что таким образом сумеет сбить Волдеморта со следа, а заодно и посмеётся над его недогадливостью. Сунув записку в поддельный медальон, Блэк на всякий случай позвал с собой Кричера. Не став сообщать никому о предстоящей вылазке, он схватил домовика за лапку и активировал портал Петтигрю.

На острове всё было так, как и рассказывал жирный гриффиндорец. Регулус стойко выпил весь эликсир могущества из чаши, стараясь не обращать внимания на ужасные виде́ния. Он видел смерть Сириуса, убийство отца и матери, чувствовал, как его лицо обгладывают ужасные мертвецы, но ничто не способно остановить Блэка. Перед жаждой могущества усилия странного зелья были ничтожны. Он был наследником древнейшего и благороднейшего рода, а значит, был сильнее любых виде́ний.

Регулус вытащил из опустевшей чаши медальон Слизерина и слизнул с него последние капли зелья. Рядом топтался испуганный Кричер, он отчего-то каждую минуту просил его трансгрессировать домой. Регулус недоумённо осмотрелся вокруг, но ничего опасного не заметил.

«Наверное, старый эльф задержался на этом свете, раз начал бояться каждого шороха», – подумал молодой волшебник. Он приказал Кричеру отнести в мэнор настоящий медальон Слизерина и никому ничего не рассказывать, а свою подделку сунул в чашу, с удовольствием наблюдая, как волшебное зелье вновь начало образовываться, постепенно заполняя всё пространство.

Едва только амулет погрузился в зелье, Регулус удовлетворённо кивнул сам себе и сжал портальный амулет, мысленно приказывая вернуться в мэнор. Однако ничего не произошло. Регулус попытался просто аппарировать с острова домой, но трансгрессия тоже не сработала. Внезапно навалилась жажда, и Блэк вновь напился из чаши. Если бы он мог видеть ауры, то заметил бы, как истощается канал, ведущий к источнику на «Гриммо, 12». Магия рода текла нескончаемым потоком, но тем не менее в районе головы волшебника энергетическая оболочка начала покрываться безобра́зными язвами, и их становилось всё больше.

Пить захотелось ещё сильнее, казалось, что язык стал сухим и шершавым. Регулус с сомнением посмотрел на тихую воду и наконец не выдержал. Решив, что никто не узнает о его слабости, он лёг на камень возле берега. Приблизив лицо к тёмному зеркалу, Регулус сделал первый глоток воды и чуть не застонал от почти физического удовольствия. Прохладная жидкость лавиной свежести прокатилась по пересохшему горлу, а Регулус начал жадно пить.

Внезапно ему показалось, что из-под воды на него кто-то смотрит. Обругав себя за нелепые мысли, Регулус немного приподнялся и тут ему прямо в лицо вцепились кривые зубы мертвеца. Блэк попытался оторвать от себя казавшийся ледяным труп неизвестного человека, но тот держался крепко, продолжая терзать плоть. Мертвец был очень тяжёлым, и Регулусу никак не удавалось отцепить его от себя. Блэк попытался выхватить палочку, но почувствовал, как в его руку тоже вонзились чьи-то острые зубы.

Когда инферналы, наконец, утянули под воду тело молодого волшебника, тот был уже мёртв.

Глава 57 Долг платежом красен

Довольный смех Харальда Модброка слышали даже на рыбацких лодках, которые курсировали по фьорду. В последнее время дела его рода шли особенно хорошо. Главные враги были повержены, остальные кланы сидели тихо и не вмешивались. Власть укрепилась, а богатство потекло рекой из бывших владений Медведей. Однако случившееся несчастье с Инглингом и развод с женой слегка омрачали настроение лорда.

Он задумчиво почесал бороду и с явным удовольствием посмотрел в угол кабинета, где на тумбе стояла отрезанная голова последнего Магнуссона. Харальд представил, как на очередном тинге швырнёт её в сектор Медведей, прямо в лицо этому старому пню Свардхисону. Пусть они выберут себе нового вождя, и Модброк тут же вызовет его на дуэль. Он уже решил, что Медведи должны окончательно исчезнуть.

«Конечно, – думал Модброк, – я предоставлю им выбор. Женщины и маленькие дети разгромленного клана смогут стать частью боковых ветвей наших родов, а всех мальчиков старше семи лет принесём в жертву Одину в честь окончательной победы клана Волка. Наследника заведу ещё, когда определюсь с новой женой. И раз Инглинг стал сквибом, то его придётся услать подальше. Сейчас даже калека на коляске найдёт своё место в жизни среди простецов».

В дверь постучали, а затем один из родовичей, отвечающий за провинцию Финнмарк, не спрашивая разрешения, ввалился в кабинет. Харальд нахмурил брови, возмущённый такой бесцеремонностью, но решил не наказывать наглеца. Возможно, Греджерс принёс важные новости.

– Мой лорд! – прохрипел волшебник. – Медведи пропали! Замок исчез, там ничего нет, только холмы.

– Ты что, шутишь? – неприятно удивился Харальд. – Ладно бы, если остатки клана куда-то сбежали, к тем же русским или финнам, но целый замок?

– Так и есть, милорд, – мужчина закивал головой, пытаясь восстановить дыхание. – На том месте больше ничего нет.

В душе́ Модброка будто лопнула струна. Он подскочил с кресла и стремительно бросился вниз, собирать сильнейших волшебников клана. «Только бы не хранилище, Один помоги!» – билось в голове ужасное предчувствие.

Уже через час отряд из пятидесяти сильных магов во главе с Модброком трансгрессировал к старой крепости Вардёхюс. Рыжебородый лидер клана наложил диагностические чары на хранилище, выглядевшее как обычно. Они показали, что всё в порядке, но не было отклика, который сигнализировал бы о наличии живых. Модброк приказал двум воинам проверить хранилище, и те пропали в аномалии перехода к подземному схрону. Прошло достаточно времени, и магия показывала, что с ними всё в порядке, но связаться не удавалось. Харальд стиснул зубы, но отправил ещё человека. Магия показала, что он благополучно проник в хранилище и встретился с первыми. Вот только обратно так никто и не вышел.

Модброк грязно выругался и посмотрел на оставшихся воинов.

– Наловите мне штук тридцать магглов поздоровей. Мы переправим их в хранилище, и оттуда ребята построят портальную звезду. Такое количество жертв обеспечит нам возможность пробить портал даже из глубин Хельхейма! А вы трое, – он обратился к штатным легилиментам клана, – пройдитесь по городу, посетите людные места и послушайте, о чём думают магглы. Если здесь что-то случилось, кто-нибудь да попадётся с нужной нам информацией.

Воины кивнули, уселись на мётлы и стремительно исчезли в разных направлениях. Тревога не отпускала. Он только сейчас сообразил, что никого из клана в городе не было. Куда делось многочисленное поселение Волков, живущих в Вардё, ещё предстояло выяснить. Сейчас главное – это хранилище. Сюда со всей Норвегии в течение веков свозилось золото клана. Если с сокровищницей что-то случилось, такого удара ему не простят.

И вот наконец, воины приволокли испуганных горожан. Меньше всего сейчас Модброк думал о Статуте Секретности. Он приказал всех обездвиженных магглов подвести к переходу и переправить в хранилище. На груди первого пленника закрепили табличку с инструкциями по портальному ритуалу. Однако после того, как очередной маггл был переправлен в хранилище, земля под Харальдом и воинами вспучилась взрывом. Хорошо, что здесь были лучшие маги клана, и никто не погиб. Спасибо защитным амулетам и молниеносной реакции, их всех только разбросало по округе.

Приземлившись, Модброк тут же кинулся обратно к хранилищу, но на месте крепости оказалась одна перепаханная взрывом земля, кое-где пестревшая ошмётками погибших в хранилище людей. Видимо, расширенное пространство схлопнулось, перемешав пласты реальности. Но главное – золота нигде не было.

– Пусто! – Модброк поднял голову вверх и заорал от бессилия. Удар, который нанёс неведомый враг, был страшен.

– Греджерс! – прохрипел он, сверкая глазами. – Я должен знать, что здесь произошло. Хватайте магглов, пытайте их, делайте что хотите, но к вечеру я должен знать правду. Мы должны вернуть сокровищницу, иначе клану не выжить.

С трудом сохраняя спокойствие, Харальд возвратился в замок. Голова последнего Магнуссона, установленная на тумбе в углу, казалось, презрительно ухмылялась, глядя на Модброка, который метался по комнате. Наконец, он заставил себя успокоиться. Вцепившись в густую бороду, будто пытаясь выдернуть все волоски до последнего, Модброк уставился в окно и начал размышлять:

«Итак, первое: остатки клана Медведей исчезли вместе с замком в неизвестном направлении. Предположительно, они отправились к русским или к финнам. Второе: в то же время неизвестные захватили родовое хранилище и убили всех наших, живущих на острове. Причём сделали это так, что соклановцы не успели сбежать. Кто этот новый враг? Неужели русские? Но они же веками сидели в своих берлогах и ни во что не вмешивались. Финны? Эти могли бы. Вот только у них нет сильного клана, способного бросить вызов Волкам».

Мысль о том, что это Медведи ограбили хранилище и ушли в славянские земли, Модброк отбросил как неправдоподобную. Ведь если бы с таким количеством золота остатки побеждённого клана появились где-нибудь в Никеле или в столичном Мурманске, местные волшебники сразу отобрали бы у Медведей всё ценное, вплоть до драных шкур. Информация о таком подарке от маленьких соседей уже бы гуляла по всей северной части этой чрезмерно опасной и большой страны. Но у славян было подозрительно тихо.

Модброк раздавил на оконном стекле муху и брезгливо вытер палец о штаны

«Если найти пропажу не удастся, то остаётся только собрать тинг, и пусть мне поможет Один. Медведи появятся независимо от того, где они сейчас прячутся, магия предков заставит их вылезти из берлоги. Я сообщу Свардхисону о смерти Магнуссона, и легилименты проверят его реакцию. Возможно, это Медведи виноваты в краже. Если окажется, что кто-то из Сов или Барсов замешан в этом, я не остановлюсь, пока полностью не уничтожу их и не верну золото».

***

Гриндевальд скучал. Он лежал на койке и смотрел под потолок, где было зарешеченное окошко. Слабый лунный свет проникал в камеру. Раньше, лет тридцать назад, Геллерт ещё жалел, что так и не смог стать анимагом. Превратился бы в маленькую птичку и исчез из Нурменгарда, затерявшись на бескрайних просторах земли. Однако после стольких лет, он почти перестал мечтать.

Целый год Геллерт ежедневно готовил ученика, чувствуя, что ещё немного, и тот выйдет на уровень Великого Волшебника. Как мальчик мог настолько быстро прогрессировать, Гриндевальд понять не смог и принял как данность. Видимо, есть на свете таланты, которым не требуются ритуалы и массовые жертвоприношения. Магия своих любимцев награждает по праву рождения в нужной семье. Конечно, Магнуссон упорен и бесконечно трудолюбив. Он много раз падал, страдал от пыточных проклятий, но находил в себе силы продолжать занятия и никогда не роптал. «Крепкий, как камень, упорный как белый медведь», – хмыкнул про себя Геллерт, вспоминая Бьёрна.

Он передал весь свой опыт ученику. Всё, что знал о магии, жизни и политике, – огромный пласт тайных знаний, которые собирал по всему свету. И вот теперь учёба закончена, Гриндевальд ощущал грусть и опустошение. Была слабая надежда, что однажды Бьёрн отомстит Фламелям за него, но надо сказать, особого желания мальчик не проявил. Оно и понятно, французы не зря столько лет изучают магию, в их загашниках хватит смертельных сюрпризов для любого самонадеянного волшебника.

Возможно, они уже готовы перейти на уровень высших магов, но по какой-то причине боятся сделать последний шаг. Кто знает? А Бьёрн хочет восстановить свой род, оставить после себя продолжение и только потом ввязываться в сомнительные авантюры. Хотя он рассказал малышу о мечте любого волшебника. Стать сильнее – это ли не достойная цель для мага? Бессмертие, возможности, приписываемые богам, гарантированный способ отправиться в путешествие по иным реальностям. Стать высшим – недостижимая мечта. Большинство волшебников даже не думают о таком, для них Великий Маг – это последняя ступень развития волшебника.

Внезапно лунный свет перечеркнула маленькая тень, и в камеру влетело какое-то жужжащее насекомое. Гриндевальд с удивлением наблюдал за больши́м жуком, который целенаправленно спускался по стене. «Как странно, – подумал Геллерт, – откуда ты здесь взялся, маленькое чудо?» Давным-давно при строительстве Нурменгарда в стены была заложена защита от насекомых и других живых существ. Ни одна неразумная тварь не могла проникнуть в крепость. Магия отпугивала всевозможных посетителей, чётко определяя в них отсутствие разума.

«Дряхлею не только я, – горько ухмыльнулся про себя Геллерт. – Замок тоже приходит в упадок».Насекомое спустилось и внезапно превратилось в роскошную молодую блондинку, которая немедленно поднялась с грязного пола и элегантным жестом оправила мантию. Не ожидавший такого Гриндевальд дёрнулся и мешком свалился с койки.

– Ой, прости, я тебя, наверное, напугала, – чарующим голосом произнесла незнакомка. – Меня зовут Рита, один наш общий знакомый переправил меня сюда для важного дела.

Гриндевальд с трудом поднялся с пола и сел на койку, во все глаза рассматривая незнакомку. Девица была чудо как хороша, от неё пахло какими-то еле слышными духами и здоровым женским телом. На жилистой шее Гриндевальда неосознанно дёрнулся кадык.

– Зачем ты пришла? – пробормотал Геллерт, он никак не мог отвести взгляда от соблазнительных полушарий.

– Тот, кто меня послал, придумал план по твоему освобождению, – томным голоском проворковала женщина и очень плавно переступила с ноги на ногу.

В теле Гриндевальда вспыхнула настоящая буря эмоций. Он с трудом удерживал себя от того, чтобы как дикарь, не наброситься на соблазнительную гостью. Она легко повела плечом, и нежно-голубая мантия стекла волной с её обнажённого тела. Гриндевальд с хриплым рыком вскочил с койки и подлетел к ней. Он вдохнул нежный аромат волос и осторожно коснулся губами её шеи. Женщина была настоящей, тёплой и соблазнительной. Под тонкой бархатистой кожей трепетала жилка. Рита посмотрела ему в глаза и облизнула полные губы.

– Ну, чего же ты ждёшь, Геллерт?

Гриндевальд забыл обо всём: о своём возрасте, о времени, проведённом в заключении, об осторожности и боли. В эту ночь он любил её так, как не любил ни одну женщину в мире. Это было похоже на то, как истощённый путник в пустыне припадает к источнику воды, который уже и не надеялся встретить. Под утро Гриндевальд уснул, крепко обняв руками и ногами роскошное тело Риты. Когда он проснулся, в камере никого не было. Ни малейшего следа того, что здесь совсем недавно была прекрасная незнакомка.

В этот день Гриндевальд пытался покончить с собой много раз, но магия Нурменгарда безжалостно восстанавливала его разбитую голову. Только через неделю Геллерт немного пришёл в себя и начал думать, кто это мог сделать и зачем. Мысли о Рите долго не давали ему покоя. Однажды во сне старое зеркало вновь наполнилось потусторонним светом. Геллерт немедленно сделал шаг сквозь него и, как и прежде, оказался в библиотеке ученика.

***

Бьёрн меланхолично следил за тем, как на диване формируется фигура Гриндевальда. Выглядел тот на редкость паршиво. Было ощущение, что Геллерта что-то сжигает изнутри. Бьёрн вздохнул и послал в Гриндевальда поток энергии. Через несколько секунд на диване уже сидел прежний Тёмный Лорд, каким Бьёрн видел его в газетах шестидесятилетней давности.

– Здравствуйте, герр Гриндевальд, – хмыкнул Магнуссон. – Вот сейчас вы выглядите намного лучше. Что вас довело до такого состояния? Раньше мне казалось, что вы протянете ещё как минимум лет двадцать.

– Один симпатичный жучок укусил меня прямо в сердце, – Гриндевальд угрюмо поджал губы. – Ты ничего не хочешь мне рассказать? Это ведь ты подослал мне ту девушку?

– Я, – не стал отпираться Магнуссон. – Я наложил «Империо» на любовницу Ориона Блэка и перенёс её к вашей крепости. А дальше она сама сделала всё остальное.

– И зачем это тебе было нужно? – с неожиданной злостью прошипел Гриндевальд.

Его глаза вспыхнули болью и яростью. Однако на Бьёрна гнев учителя уже давно не производил впечатления. Он только хмыкнул на этот взрыв эмоций, обычно хладнокровного тёмного волшебника.

– Всё дело в рунах и ритуалах, учитель, – Бьёрн побарабанил пальцами по столу. – Вытащить вас из крепости нереально. Даже если я разрушу Нурменгард до основания, вы всего лишь умрёте вместе с ним. Ваше тело и энергетика были встроены в защиту крепости. В каком-то смысле вы и замок – это одно целое. Поэтому Нурменгард восстанавливает любые ваши повреждения. Пока источник ещё вырабатывает магию, она полностью уходит на поддержку Нурменгарда. Из-за этого вы, Великий Волшебник, не способны даже «Люмос» зажечь.

– Рита… здесь… причём?.. – прошипел сквозь зубы Гриндевальд и сжал кулаки, готовый броситься на Магнуссона.

– Она носит вашего ребёнка, учитель. Правда, из-за особенностей ритуала у него нет души, но это поправимо, – Бьёрн серьёзно посмотрел на Геллерта. – Я перенесу в его тело вашу душу, вернее, не я, а ритуал. Память и самосознание активируются потом, когда тело вырастет. Я постараюсь пристроить ребёнка к кому-нибудь из друзей с моего факультета, но тут как получится. Потерпите семь лет в Хогвартсе, а потом делайте что хотите. Вы сможете отомстить Дамблдору или устроить неприятности Фламелям. Единственное, что не может перенести ритуал, – это вашу силу, она всё же связана с источником, а не с душой. Но если вы захотите снова стать Великим Волшебником, у вас впереди будут десятилетия для развития источника. Ваши знания останутся с вами в полном объёме. Есть ещё одна не менее важная причина. Думаю, стоит мне только вытащить вас из Нурменгарда, вас тут же убьют русские. Вот уж у кого долгая память и масса возможностей для мести. Действовали вы под чарами Фламелей или нет, им всё равно. Именно вы вскормили Гитлера и развязали войну, чтобы набрать сил. Если русские узна́ют, что я сумел освободить вас, то нас обоих ничто не спасёт.

Геллерт опустил голову и задумался. То, что предлагал его ученик, было вполне реальным. В древних трактатах, бережно хранимых в его семье, было описание необходимого тёмного ритуала. Однако предков останавливал от такого бессмертия главный его недостаток. Сила мага не сохранялась, а второй раз подниматься наверх с самого начала хотели не многие. Точнее, на памяти Гриндевальда ни один из его предков не воспользовался этим способом, чтобы продлить себе жизнь. Никто не мог гарантировать, что новое тело будет достаточно развито магически. А родиться сквибом или даже магглом – хуже участи и представить нельзя. Лучше уж сразу броситься грудью на меч, чем жить без магии.

– А что будет с Ритой? – Гриндевальд сурово нахмурил брови.

«Запала блондинка ему в сердце», – хмыкнул про себя Бьёрн, но не изменился в лице и вежливо пояснил:

– А ничего с ней не будет. Родит сына и решит, что тот от Ориона. Блэк заберёт ребёнка и сотрёт память Рите. Убить вас он не решится, побоится получить откат от магии, и, скорей всего, оставит в каком-нибудь приюте. Оттуда я вас заберу, когда определюсь, в чью семью получится пристроить ребёнка. Может, наследником рода станете, – рассмеялся Бьёрн. – Чем только Всеотец не шутит.

– Ладно, говори, что нужно делать, я согласен, – проворчал Гриндевальд.

Почувствовать магию вновь ему хотелось до зубовного скрежета. «Даже если моё настоящее сознание начнёт просыпаться только в одиннадцать лет, то ничего страшного, – решил про себя Гриндевальд. – Зато мне не придётся терпеть все эти пелёнки-распашонки».

Как взрослому разуму пережить периоды взросления, Геллерт даже представить не мог. Уж лучше осознать себя в зрелом возрасте.

– Тогда прощайте, учитель, – Бьёрн встал из-за стола и уважительно поклонился Гриндевальду. – Спасибо за всё, что вы сделали для меня. Старое тело умрёт, когда кончится энергия в его источнике, но вашей души там уже давно не будет. Себя вы осознаете только тогда, когда освоите окклюменцию на высшем уровне и сможете надёжно закрываться даже против мастера. Поэтому уроки ментальной магии станут приходить к вам во сне лет с четырёх. Надеюсь, к одиннадцати вы надёжно защитите память от любопытных волшебников.

– Скажи мне, Бьёрн, – не выдержал Гриндевальд. – Как ты сумел превзойти и меня, и Дамблдора в твои-то годы? Это же невозможно без миллионов жертв или философского камня Фламеля и его жены! А насколько я понимаю, эта подколодная гадина тебя не усыновляла.

– Много-много мотивирующих «Круциатусов», ослиное упрямство и, главное, хорошая наследственность, – весело рассмеялся Бьёрн. – Прощайте, герр Гриндевальд. Пусть ваша новая жизнь не покажется вам скучной.

Геллерт криво усмехнулся, провёл рукой по встопорщенным светлым волосам и растаял в воздухе. Он покинул библиотеку ученика навсегда. Через несколько месяцев зеркало перехода вновь засияло во сне. Гриндевальд помянул всех богов, демонов, в последний раз проклял Дамблдора и Фламелей и уверенно шагнул в зазеркалье, бесшабашно улыбнувшись напоследок.

Сознание бывшего Тёмного Лорда погасло на долгие одиннадцать лет. А в камере утром проснулся обычный старик с памятью прожитых лет, как две капли похожий на Гриндевальда. Настолько похожий, что ни одна самая тщательная проверка по крови, ауре, энергетике не смогла бы обнаружить подмену. Отличий от прошлого Гриндевальда было всего два: у человека не было души, а ещё его глаза были теперь одного цвета.

***

Северус Снейп с надменной улыбкой на лице уже в пятый раз за этот день вертел перед собой рукой, на которой красовался символ его триумфа. «Мастер-зельевар», – довольно прошептал Северус, протирая тряпочкой золотые латинские буквы на перстне. Сердце его колотилось как бешеное, и казалось, будто из ушей вот-вот пойдёт пар, словно из закипевшего чайника. Он достал палочку, взмахнул ею и с затаённым ожиданием произнёс:

– Эспекто патронум!

Никто из его знакомых слизеринцев кроме, пожалуй, Магнуссона, не мог создавать заклинание «Защитника». Многие даже гордились этим, мол, мы тёмные маги, и всё такое. У Северуса «Патронус» тоже никогда не получался. Однако, ощущая какое-то душевное тепло от смешного медвежонка, которого играючи создавал Магнуссон, Северус очень хотел повторить заклинание.

Он прочитал всё, что сумел найти, и узнал, как такая магия помогает противостоять дементорам и другим тёмным существам. Для создания этого сложного заклинания нужны были искренние светлые эмоции, которых у Снейпа никогда не было. Он всегда ждал от жизни подвоха, и та не давала ему возможности усомниться в этом. Но сегодня, в момент триумфа, выдержав серьёзное испытание, организованное ему гильдией зельеваров, Северус был безумно счастлив. Возможно, впервые в своей короткой жизни.

Из его палочки вылетела светящаяся лань и заскакала по коридору, грациозно переступая копытцами. Северуса обдало таким теплом и счастьем, что он застыл, глядя на волшебное животное блестящими от восхищения глазами. В какой-то момент Северус вспомнил, что похожий «Патронус» был у его подруги детства, отчего улыбнулся с лёгкой ностальгией. Жаль, что у них не получилось. К счастью, жизнь продолжалась, и надо было двигаться дальше, а не плакаться о прошлых неудачах.