Текст книги "Бьёрн Магнуссон (СИ)"

Автор книги: Добрый Волдеморт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 75 страниц)

Оборотень, преодолевая слабость, приподнялся на локтях и заозирался по сторонам. А потом заметил стоя́щего позади Римуса, недовольно разглядывающего деревенский двор, и обессиленно откинулся на шкурах.

– Как ты догадался? – прошептал он одними губами, глядя на Магнуссона.

– Я очень хотел, чтобы ты выжил, – отправил ему мысленное сообщение Бьёрн. – А бросать своего человека не в моих правилах.

– Так это, человека, – криво ухмыльнулся Фенрир. – А я – оборотень, если ты забыл, – и в этот момент произошло сразу несколько событий.

Шаман гортанно выкрикнул и приглашающе взмахнул рукой. Бьёрн тут же поднял палочку и направил в котёл поток магии. Люпин, замешкавшись, последовал его примеру, а ещё через пару минут среди туч показалась луна…

Римус заорал и свалился на землю, обхватив голову руками. Фенрир обратился в белого волка и чёрные язвы на его теле стали ещё шире. Шаман превратился лишь частично, спокойно продолжая помешивать зелье.

– Беги, Вильямс! – из последних сил выплюнул Римус, корчась в судорогах, и окончательно превратился в волка.

Однако в тот момент, когда он ощутил себя на четырёх лапах, то понял, что способен контролировать зверя. Сейчас это был всё тот же застенчивый и неконфликтный Римус Люпин, а не ужасное чудовище, которым он всегда становился в полнолуние. А Вильямс даже не повёл глазами в его сторону, полностью сосредоточась на магической поддержке шамана. Сейчас ему приходилось работать за двоих. К немалому раздражению Люпина, он вообще никак не отреагировал на то, что вокруг него сейчас были одни оборотни. Эка невидаль, магические существа класса опасности ХХХХХ. Люпин даже клацнул зубами от возмущения.

Шаман взмахом руки показал, что помощь Бьёрна больше не нужна. Золотистое зелье будто бы впитало магию и теперь было цвета лунного серебра. Над поверхностью вспыхивали искорки, а края котла начали покрываться инеем. Шаман с натугой приподнял его и вылил всё зелье на лежащего Фенрира. Жидкость, казалось, на секунду зависла в воздухе, сверкая серебряной волной, а потом рухнула вниз и впиталась в тело волка.

Свет луны отразился в глазах Сивого, а чёрные язвы стали пропадать с его тела. Уже через минуту, огромный белый волк поднялся на ноги, задрал морду к луне и протяжно завыл. Словно вторя его вою, со всех сторон раздались похожие звуки, и Бьёрн увидел, как вдалеке за огородами, собирается стая волков. Фенрир рыкнул на Римуса и побежал в поле. Люпин, влекомый могучим инстинктом подчинения вожаку, затрусил следом. В его душе поднималась буря самых разных эмоций. От изумления, что он так легко подчинился незнакомому оборотню, до смутного узнавания и принятия. Так, ребёнок, лёжа у маминой груди, первый раз видит отца и понимает шестым чувством, что это он, тот, кто подарил ему жизнь.

В какой-то момент Люпин смог победить это ощущение и помчался в лес. Ему хотелось уйти подальше и забиться в любую нору. Несмотря на разум в волчьем обличье, он ненавидел его и хотел быть только человеком. Так воспитал его Лайал. Приёмный отец крепко вбил в голову мальчику, что оборотень – это зло. А Римус не хотел быть злым. Сзади взвыла стая и, казалось, бросилась вслед за ним. А впереди всех бежал Фенрир Сивый.

Однако в лесу волки разбежались в разные стороны по своим делам, и только Фенрир проследовал дальше по следу Римуса. Он чувствовал, где находится его сын. Сивый выскочил к озеру, освещённому полной луной, а в промоине под крутым берегом, забился в какую-то щель Римус и скалил оттуда клыки. Фенрир одним прыжком подскочил ближе, на ходу обращаясь в человека.

– И чего ты там спрятался, мальчик? – по-доброму усмехнулся Сивый. – Вылазь оттуда и перекидывайся в человека. Необязательно всё время быть в волчьей шкуре, особенно если тебе в ней не нравится.

Молодой волк напрягся, пытаясь вернуть человеческий вид, но у него ничего не вышло.

– Не надо тужиться, будто ты на толчке сидишь, – засмеялся Фенрир. – Просто пожелай. Это естественная способность истинных оборотней.

Римус тут же превратился в человека, больно стукнулся головой и злобно зашипел.

– Ай! Я же не истинный оборотень, а про́клятый. Меня в детстве покусали, отец и мама рассказывали.

Он почесал голову в месте удара и настороженно уставился на Фенрира, который сразу отошёл в сторону, чтобы его не пугать. Сивый был у воды, и Римусу показалось, что он стоит на краю светящейся лестницы, которая идёт до самой луны.

– Я твой отец, – не глядя на него, проговорил Фенрир. – А ты полукровка. А значит, если будешь жить со стаей, то сможешь без проблем себя контролировать во время полнолуния.

– Жить с твоей стаей – значит отказаться от мечты вырасти настоящим волшебником! – выпалил сердито Люпин. – А я собираюсь им стать. Если отец узнает, что я ему неродной, он точно убьёт меня и мать.

– Хочешь, я разберусь с ним? – недобро оскалился Сивый.

– Нет, – испугался Люпин. – Лайал устроил меня в школу и как-то договорился с директором Дамблдором. Если он умрёт, я не знаю, станет ли директор выполнять прежние договорённости. Вдруг он меня вышвырнет из Хогвартса в тот же день?

– Я и сам могу тебя научить нужным заклинаниям, – рыкнул Фенрир.

– Ты знаешь трансфигурацию, ЗОТИ, Чары, Гербологию? Сдавал в своё время СОВ и ЖАБА? – удивился Римус. – Ты что тоже учился в Хогвартсе?

– Нет, – рассмеялся Фенрир. – Оборотню туда не попасть. Ни истинному, ни тем более, про́клятому. Ты удивительное исключение из правил. Я хорошо знаю пару десятков чар, которые могут пригодиться. Травы, зелья немного. Мне хватает. Другие оборотни и этого не умеют. Вот побуду, лет тридцать, вожаком стаи, а потом стану шаманом. Дар есть и опыт нужный появится. И тебе тоже советую так поступить. Ты хоть и полукровка, но мой родной сын. Стая тебя примет со временем. А если будешь оборачиваться вдали от нас, от родного леса, твой внутренний зверь не найдёт лунной дороги к разуму. Тобой будут управлять звериные инстинкты, как у про́клятых оборотней. В таком состоянии можно сотворить что угодно. Такой оборотень – просто безумный зверь, с вечной жаждой крови.

– У меня есть надёжное убежище в школе, – покачал головой Люпин. – Во время полнолуния меня прячет там наша медведьма. Ночь мучений, но зато потом я свободен целый месяц.

– Как знаешь, – вздохнул Фенрир. – Ты парень большой, не мне тебе указывать. Но если вдруг понадобится помощь, можешь обратиться к любому из нас, – он тяжело вздохнул и с грустью посмотрел на луну. – Ладно, пойдём в деревню, там Вильямс, наверно, уже заждался. Расскажешь, как там твоя мама, с ней всё хорошо?

– С мамой всё нормально, кажется... а Вильямс – мордредов слизеринец! Если бы я знал, куда он меня тащит, в жизни бы не согласился! – запальчиво выпалил Римус, но потом осёкся, глядя на грустную усмешку Фенрира. – Извини…

– Да. Я бы тогда умер... – сутулился Сивый. – Так что зря ты на него так. Я, наоборот, считаю, что он меня спас. Я-то с ним за деньги пошёл на дело. Как проводник и охранник.

В этот момент Люпину стало стыдно перед этим в сущности незнакомым человеком. Ведь он тоже пошёл с Вильямсом исключительно ради ста галеонов. «Хотя если бы я знал, что здесь мой биологический отец умирает, – подумал про себя Люпин, – я бы обязательно постарался ему помочь, несмотря на то, что он оборотень». Однако в глубине души Римус понимал, что всё это, просто самооправдания. И расскажи ему Вильямс, что они будут лечить оборотня, пусть тот даже и имел отношение к его появлению на свет, далеко не факт, что он бы на это согласился. Однако любому живому существу свойственно оправдывать свои поступки. Любые, даже самые неприглядные.

Они неторопливо пошли вдоль озера, направляясь к далёкой деревне и через полчаса, вернулись туда, откуда всё началось. Бьёрн и шаман что-то обсуждали и даже ругались. К удивлению Римуса, его школьный приятель обладал откуда-то некоторыми познаниями в шаманизме.

– А я говорю, что небесный покровитель оборотней – это луна! – срывался на рык Уилфред. – Мы все чувствуем с ней связь, и она помогает нам перевоплощаться в волков.

– У вас просто более сложная структура ауры, чем у людей. В первой форме – одна часть активна, во второй, другая. Вы всё время наполовину в астрале находитесь. А полная луна лишь существенно облегчает превращение, – не соглашался слизеринец. – Поверьте, Уилфред, ваши познания о магии во многом устарели!

– Поучи мня шаманизму, мелочь! – фыркнул шаман. – Я был «Говорящим с духами» ещё в ту пору, когда тебя даже на свете не было.

– А я и не про свой опыт рассказываю, – отвечал Бьёрн. – Книги об этом говорят. Написанные мастерами.

В этот момент они, наконец, заметили Фенрира и Римуса, которые с любопытством и насмешкой следили за их перепалкой.

– Сивый, забирай своего мелкого приятеля, и валите уже отсюда, – Уилфред раздражённо махнул рукой и захлопнул за собой дверь дома. – Молодёжь совсем авторитетов не признаёт! – было слышно, как бурчал старый оборотень, перекладывая какие-то предметы. – Что они там понимают в своём Хогвартсе!

Бьёрн первым вышел на улицу, Фенрир с Римусом последовали его примеру и неспешно зашагали рядом. Несмотря на полную луну, висевшую у них над головой, Римусу совершенно не хотелось превращаться в зверя. Он спокойно мог себя контролировать.

– Если вы перенесётесь сейчас обратно в Кардиф, – Фенрир внимательно посмотрел на Бьёрна. – Римус тут же превратится в безумного монстра и на кого-нибудь нападёт.

– Почему? – возмутился Люпин. – Я сейчас прекрасно себя могу контролировать.

– Я же тебе говорил, глупый щенок, – фыркнул Сивый. – Ты полукровка. Превращаться по своему желанию можешь, только когда стая рядом. Стоит тебе вернуться порталом в Уэльс или куда-то ещё, связь станет слишком слабой.

– Я же тогда на тебя и наброшусь, – Римус тут же посмотрел на Бьёрна. – Дома отец, наверное, всех на уши поднял. Сегодня же полнолуние.

– А в чём проблема? – удивился Бьёрн. – Я тебя сейчас вырублю и свяжу. А потом переправлю домой. Твоим скажу, что ты начал превращаться и мне понадобилось тебя обезвредить. Но объясню, что я раньше знал про твою природу, поэтому и не испугался.

– Отец будет в бешенстве, – побледнел Люпин. – Он то думает, что обо мне знает только директор Дамблдор и мадам Помфри.

– Как раз будет повод ему рассказать, что о твоей «пушистой проблеме», друзья уже в курсе. Между прочим, поэтому мы и собираемся стать анимагами, – Бьёрн ехидно ухмыльнулся. – Ой, да не трясись ты так. Ну, получишь по ушам, но ведь и выгода-то немалая?

Люпин немного покраснел, впрочем, почти незаметно в свете луны, а Фенрир искоса взглянул на Бьёрна, но ничего говорить не стал. Он-то видел уже не раз, как Вильямс превращается в медведя.

Возле дома Фенрира они попрощались, отказавшись зайти на чай. Впрочем, Сивый и не настаивал, только попросил Бьёрна отдать Римусу волчий коготь на кожаном шнурке.

– Теперь сын, ты в любой момент можешь сюда вернуться, – пояснил Фенрир Люпину. – А с тобой Вильямс, мы свяжемся обычным способом, когда будет нужда в моих услугах. И спасибо тебе за помощь... и за сына, – гораздо тише добавил он.

Бьёрн только кивнул, принимая благодарность, наложил на Римуса «Петрификус Тоталус» и «Инкарцеро». Поднял левитацией бессознательного и связанного подростка, притянул его к себе и крепко схватил.

– До свиданья, мистер Сивый, – сказал Бьёрн, исчезая в портале вместе с Люпином. Фенрир тяжело вздохнул и побрёл открывать дом. Пустой и тёмный...

Появившись в Кардифе напротив коттеджа, в котором жил Римус, Бьёрн тут же столкнулся взглядом с Лайлом Люпином, который сразу наставил на него палочку.

– Эмм, мистер Люпин. Ваш сын здесь, – он рукой осторожно указал вниз, где незаметное в темноте, лежало тело связанного Римуса.

– «Люмос Максима!» – рявкнул Лайал, и улица осветилась ярким огоньком. Увидев бессознательного сына в человеческой форме, он незаметно перевёл дух.

– Что с ним случилось и почему Римус связан? – Лайал строго посмотрел на Бьёрна. – Жена сказала, что вы собирались прогуляться по городу и вернуться гораздо раньше темноты. А сейчас почти полночь!

– Мы немного забыли о времени, – виновато посмотрел на него Бьёрн, – а потом Римус начал превращаться в оборотня. Мне пришлось его вырубить и связать для надёжности.

– Оборотня?! – побледнел Лайал. – Ты узнал нашу тайну, мальчишка!

Он снова наставил палочку на Бьёрна, и рука его дрожала.

– Успокойтесь, мистер Люпин и уберите, пожалуйста, палочку, – умиротворяющим тоном попросил Магнуссон. – О тайне Римуса знают все его друзья, я в том числе. Мы даже анимагами решили стать, чтобы ему помочь немного.

– Знают все его друзья?.. – ошалело повторил Лайал и замер с открытым ртом. Тщательно скрываемую тайну его семьи, которая мгновенно станет крахом его карьеры, услышь о ней посторонний, знает целая толпа неизвестных подростков? Он-то рассчитывал подтереть память, стоя́щему напротив, мальчишке а, оказывается, всё бесполезно. Наверняка они уже растрепали об этом всему Хогвартсу.

– Мерлин всемогущий! – прошептал Лайал, с ужасом глядя на улыбающегося Бьёрна. – Мне конец.

– Что вы, сэр, – хитро улыбнулся Магнуссон. – Римус наш друг, нам совсем не хочется, чтобы его выгнали со школы. А это непременно случилось бы, узнай кто-то ещё о его тайне. Вы не ругайте, пожалуйста, Римуса. Это я виноват, что мы так задержались. Я впервые здесь. А тут так много интересного, вот и не рассчитал время на обратный путь.

– Ладно, – с некоторым облегчением кивнул Лайл, – я его ругать не буду, а с матерью, пусть он сам разбирается.

– Спасибо, сэр. Спокойной Вам ночи, – вежливо поклонился Магнуссон.

Лайал только кивнул. Затем подхватил левитацией тело Римуса и ушёл в дом. Как будет добираться назад этот наглый мальчишка, в котором он сразу почувствовал слизеринца, его не интересовало и приглашать его на ночь, Лайал не собирался.

Бьёрн дождался, когда за старшим Люпином закроется дверь и немедленно вызвал «Ночной Рыцарь», в который раз пожалев, что не умеет аппарировать. «Может, теперь, когда моя магия подросла, можно будет попросить кого-нибудь со мной позаниматься?» В этот момент, прерывая его размышления, рядом остановился ненавистный автобус. Выслушав приветствие кондуктора, он назвал адрес «Дырявого Котла», отдал полагающуюся плату и снова изо всех сил вцепился в поручень.

Поездка прошла не лучше, чем обычно. Вывалившись на улице Лондона возле дверей в паб, Бьёрн только вяло кивнул в ответ на насмешливое пожелание кондуктора путешествовать чаще. Он собирался хорошо выспаться. Через два дня отправляться в Хогвартс, а Бьёрн ещё ничего не закупил к школе.

Глава 25 Третий курс и успехи в анимагии

Хогвартс-экспресс отошёл от вокзала, оставив позади провожающих родственников. Пригороды Лондона промелькнули за окнами и Джеймс Поттер с друзьями вернулись к беседе.

Сириус Блэк весело оглядел друзей и заговорщицки прошептал:

– Вы не поверите парни, но я стал дядей!

– Что? – удивлённо выдохнул Джеймс. – У кого-то из старших сестёр родился ребёнок?

– Да, у Андромеды, – важно кивнул Сириус. – А отец втайне от матери купил им коттедж.

– Да, я слышал, что тётя Вальбурга выжгла Андромеду с семейного гобелена, – задумчиво пробормотал Джеймс. – Зачем же так грубо обрывать все связи с магией рода?

Сириус безразлично пожал плечами.

– Не знаю, Джейми. Отец и мать вообще не ладят последние годы. Матушка загоняется с нашим воспитанием, а отец – всё время в делах. Мы его и не видим совсем. Устроил мне летом знатную головомойку за книгу по анимагии, – он весело посмотрел на друзей. – Чё, я зря страдал? Признавайтесь честно, у вас получилось сделать зелье?

Вместо ответа Питер и Джеймс вытащили из кармана по флакону.

– Здорово! – обрадовался Сириус и достал такой же. – Я тоже готов. Как приедем в Хогвартс, продолжим ритуал.

Он повернулся к бледному Люпину, который читал книгу и почти не участвовал в разговоре.

– Короче, Римус. Как только мы освоим анимагию, то сможем быть с тобой в полнолуние. Оборотни на анимагов не напада́ют, представляешь?

– Наверное, им кажется, что они невкусные. Например, вонючие или кислые, – захихикал Петтигрю. – Как такого сожрать? Даже просто куснуть стрёмно!

– Ага, Пит. Вот окажется, что твоя форма, дикий кабан? – ухмыльнулся Сириус. – Люпин не слопает, так мы тебя на Йоль в жертву Фрейру принесём.

– Никакой я не кабан, – побледнел Питер. – Не надо меня в жертву. Я, вообще-то, хочу быть птичкой. Фениксом, например, как фамильяр у Дамблдора.

– Не выйдет, – улыбнулся Джеймс. – Анимаги не могут принимать форму магического существа. Только обычное животное.

– Так вы решили научиться анимагии, чтобы помочь мне? – удивлённо отложил книгу Люпин. – Вы шутите? Это же очень опасно! Некоторые даже умирают.

– Ну, решили, что станем анимагами, – легкомысленно пожал плечами Сириус. – Зато ты не будешь переживать, что случайно нас заразишь или убьёшь. Мы же видим, что тебя это напрягает, – он дружелюбно похлопал Римуса по плечу, а остальные ребята согласно кивнули.

– Спасибо, друзья, – голос Люпина дрогнул. – Я ценю вашу поддержку.

В этот момент дверь в купе распахнулась, и внутрь заглянул Бьёрн.

– Привет третьекурсникам славного факультета могучих львов! А я к вам не с пустыми руками, – он вытащил из сумочки продолговатую коробку и торжественно поставил её на стол. – Принимай, Сириус.

Блэк дёрнул за упаковочные верёвки, коробка вздрогнула и тут же превратилась в большую сковороду, на которой шкварчали свиные колбаски. По купе тут же распространился соблазнительный запах жареного мяса.

– Ничего себе! – воскликнули гриффиндорцы, а Бьёрн уже доставал трёхлитровую флягу сливочного пива.

– Ура! – глядя на стол, завопил Питер. – Вильямс, ты наш спаситель!

Он тут же схватил горячую колбаску, сунул её в рот и начал решительно пережёвывать.

– Ты как себя чувствуешь, Римус? – Бьёрн серьёзно посмотрел на Люпина. – Всё в порядке?

Тот кивнул и отвёл взгляд.

Что произошло в тот вечер, Римус вспоминать не хотел и тем более обсуждать это при всех. Узнать, что твой отец – оборотень, а ты не про́клятый, а полукровка, было неожиданно. Но по большому счёту эта информация ничего не меняла. Жить в лесу Люпин не собирался, как и становиться очередным шаманом или вожаком. Он хотел быть волшебником и жить среди людей. А то, что раз в месяц приходится терять себя, превращаясь в безумное чудовище, так что ж поделать? Тем более, друзья, кажется, нашли способ обезопаситься.

Бьёрн разлил сливочное пиво по наколдованным кружкам, нацепил на трансфигурированную вилку угощенье и торжественно провозгласил:

– Хочу поднять этот бокал за предстоящую игру в квиддич. Пусть победит сильнейший факультет. А сильнейший факультет... это Слизерин! – закончил Бьёрн, под сдавленный кашель подавившихся гриффиндорцев.

– Вильямс! – завопили все четверо. – Нельзя так шутить. Так, красиво начал, а потом словно всё сливочное пиво в «Блевательное зелье» превратилось. Вот увидишь, в квиддич Гриффиндор никогда не проиграет, пока Джеймс на позиции ловца.

– А я бы поспорил, – злорадно ухмыльнулся Бьёрн. – У нас в этом году новый ловец, твой брат, – он ткнул пальцем в Сириуса. – А Рег летает очень хорошо.

– Это да, – помрачнел Блэк. – Прости, Джеймс, но лёгкой победы над змеями в этом году не будет. Мелкий и правда здорово летает.

– Ничего, так даже интереснее будет. А то в последней игре, они, как сонные мухи: жужжанья много, а полёта мало, – захохотал Поттер. – Предлагаю сходить поискать Эванс и Маккинон. Мне не хватало их нежных голосков.

– Писклявых, ты хотел сказать? – усмехнулся Блэк. – Пойдём друг, ради тебя я готов даже с Эванс общаться.

Нацепив на вилки ещё по колбаске, они подхватили свои кружки и отправились на поиски приключений.

***

Зайдя в Большой зал в толпе студентов, Бьёрн поздоровался со всеми, кого не видел в поезде и сел за стол Слизерина. Хогвартс, как всегда, первого сентября, был готов встречать новых учеников. Конечно, за прошедшее время волнение старожилов значительно уменьшилось, но многие студенты всё равно вспоминали себя на месте первокурсников. А ну как Распределяющая шляпа отправила бы их на другой факультет? Как бы тогда сложились те или иные компании друзей?

Строгая Минерва Макгонагалл вывела из боковой двери небольшую группу детей. Остановившись около преподавательского стола, профессор достала список и пригласила первого кандидата занять место на табурете:

– Долорес Амбридж, – произнесла декан Львов, сухим, хорошо поставленным голосом.

Пухлая девочка неловко взобралась на табурет и с волнением натянула шляпу на голову. Та не стала долго думать, открыла рот и громко произнесла:

– Слизерин!

Стол зелёного факультета немедленно взорвался аплодисментами. Бьёрн с улыбкой смотрел, как пухлая девочка подошла к краю стола и уселась на свободное место. На табурет в этот момент взобрался мальчик по имени Мартин Булстроуд, который тоже распределился на Слизерин.

– Отличное начало, – улыбнулся староста курса, Джеймс Гринграсс. – Может, мы хоть сейчас наберём больше всех первокурсников?

В этот момент Макгонагалл уже называла следующего кандидата:

– Оливия Грин!

Распределяющая Шляпа оказалась на голове девочки в больших очках и заёрзала, устраиваясь поудобней. А через несколько секунд открыла рот и важно провозгласила:

– Когтевран!

– Альберт Ранкорн, – Минерва вызвала по списку следующего кандидата, а шляпа, едва очутилась на голове мальчишки, тут же отправила его на Гриффиндор.

Слова Гринграсса стали пророческими. На Пуффендуй и Когтевран попало в этом году всего по два человека. На Слизерин распределили ещё троих детей. Следующими юными слизеринцами оказались Алекто и Амикус Кэрроу. Брат и сестра, похожие как две капли воды. А последним за стол зелёных с серебром попал старающийся держаться высокомерно серьёзный светловолосый мальчик – Ричард Паркинсон. Его круглая симпатичная мордашка смотрелась настолько комично в попытке выглядеть взрослее, что это заставило улыбнуться даже преподавателей.

– А теперь пусть начнётся пир! – после длинной пространной речи о дружбе и взаимовыручке, громко сообщил Дамблдор. На столах стала появляться еда, а по воздуху поплыли соблазнительные запахи. Ученики бодро зашумели, накладывая себе на тарелки всевозможные угощения.

– Ну наконец-то, – довольно пробурчал Гойл, отрывая от жареной курицы почти половину. – Меньше болтовни, больше еды! – он с наслаждением втянул запах жареного мяса и впился зубами в ножку.

– Согласен, друг, – не отставал от него Крэбб, подтягивая к себе блюдо с жареным осетром. – Любит старик Дамблдор поболтать на распределении, – мощный слизеринец побрызгал лимоном на рыбу и принялся насыщаться.

– Зато и еда на праздничном пиру, не в пример обычной, – улыбнулась Нарцисса, – а немного старческого брюзжания, несложно и потерпеть. Приятного аппетита, леди и джентльмены.

Слизеринцы ответили ей тем же и, наконец, принялись за еду. В отличие от остальных, за столом зелёного факультета всё было строго и чопорно. Дети, привыкшие к муштре дома, в Хогвартсе тоже продолжали соблюдать манеры. Только Северус Снейп вяло ковырял вилкой какой-то паштет и мысленно явно был где-то далеко.

Этим летом он снова не виделся с Лили. Дома происходили постоянные скандалы. Вечно пьяный отец бил мать, а иногда под горячую руку попадал и сам Северус. Поэтому он старался появляться дома только тогда, когда Тобиас спал или был на работе. Мать вообще с каждым годом выглядела всё более старой и истощённой, а Северус не знал, что с этим сделать. На предложение уйти от Тобиаса и переехать жить в магический мир, мать только грустно качала головой.

Всё лето Северус мотался от дома на Косую аллею и продавал в аптеку Малпеппера по дешёвке различные зелья, которые варила мать, а иногда и он сам. Скучать было некогда, но из-за такого графика, Северус не мог найти времени, чтобы пообщаться с Лили. Хотя самому подростку, очень хотелось встретиться с ней. В супермаркете он как-то увидел Петунью, но девочка скорчила такую неприступную физиономию, что Северус только кивнул в знак приветствия, но подходить к ней не стал.

«В этом году снова начнётся война с гриффиндорскими придурками, – мрачно думал Северус, ковыряясь в тарелке. – Создать бы такое зелье, чтобы действовало только на этих уродов». Его мысли переключились на зельеварение, и Снейп даже пожалел, что не имел блокнота для записей. В голове появлялись идеи, примерные рецепты, которые следовало записать, чтобы позже хорошо обдумать.

В этом году мать насобирала ему на учёбу сто галеонов. Девяносто ушло на покупку всего к школе, а десять осталось. И главное, мама подписала Северусу разрешение на походы в Хогсмид, поэтому он чувствовал себя почти богатым. По крайней мере, ощущение, что можно будет угостить Лили пирожными в «Сладком Королевстве», приятно грело душу.

На следующий день первым сдвоенным уроком была трансфигурация, и Минерва Макгонагалл сразу взяла с места в карьер, вываливая на студентов очередные способы превращений из неживого в живое. Следующим уроком была арифмантика, которую выбрали почти все слизеринцы и всего один мальчик и две девочки из Гриффиндора. Сейчас Лили Эванс, Марлин Маккинон и Римус Люпин, шли впереди остальной группы студентов, стараясь не обращать внимания на насмешливый шёпот за спиной.

Поднявшись на второй этаж по лестнице, они наконец-то добрались до нужного места. Открыв дверь в кабинет, гриффиндорцы заняли первую парту, слизеринцы тоже стали рассаживаться по аудитории. Как только прозвучал сигнал начала урока, из незаметной двери в соседнее помещение вышла моложавая черноволосая женщина в красной мантии и такого же цвета остроконечной шляпе.

– Здравствуйте, молодые люди, – поприветствовала всех она, – меня зовут профессор Септима Вектор. Я веду арифмантику с третьего до пятого курса включительно, а для самых успешных студентов, с шестого можно будет посещать мои уроки для углублённого изучения этого предмета.

Она перевела дух и внимательно оглядела собравшихся подростков.

– Если среди вас есть магглорожденные дети, то, возможно, сейчас вы подумали, что этот предмет повторяет маггловскую математику, – улыбнулась Вектор. – Спешу вас разочаровать. Здесь в волшебном мире, молодые люди, всё намного сложнее. Арифмантика изучает не только различные математические действия, формулы и интегралы. Она объясняет магические значения цифр у разных народов и их комбинации. Наука, оперирующая цифрами, востребована во всех современных областях магии. Будете ли вы заниматься торговлей, пойдёте ли в ученики к артефакторам, зельеварам, трансфигураторам, – арифмантика нужна везде, – отрезала профессор. Даже в ныне запрещённой ритуалистике и прочих, непопулярных в обществе, видах магии, большое значение уделяется определённым разделам арифмантики. Можно сказать, что без уверенных знаний этого предмета, вы никогда не сможете считаться действительно образованными магами.

Заметив заинтересованные взгляды учеников, Септима Вектор удовлетворённо улыбнулась: «Если такой настрой сохранится у них до конца года, пожалуй, я снова поверю в человечество», – подумала она.

Бьёрну арифмантика понравилась несмотря на предельную сложность нового предмета. Здесь, как обычно, помогла окклюменция. Натренированное умение запоминать нескончаемые тексты, пригодилось уже на первом занятии. Требовалось запомнить магическое значение каждой цифры от нуля до девяти, а также смысл их более чем трёх с половиной миллионов комбинаций. Конечно, на этом курсе предполагалось выучить лишь мизерную часть всего объёма, но Бьёрн решил следовать своему темпу, а не тому, которое задаёт Министерство магии в стандартах обучения арифмантики.

– Я думала, у меня голова лопнет, – пожаловалась Марлин Маккинон, поправляя на плече сумочку.

– Я тоже в шоке, – грустно промямлила Лили Эванс. – Думала дурочка, что это продвинутая арифметика.

Остальные студенты тоже выглядели пришибленными. Во многих головах звучал вопрос: «А стоило ли связываться с этим предметом?»

Вернувшись на обед в Большой зал, Бьёрн с ребятами присоединился к остальным за столом Слизерина. Видя их кислые лица, старшекурсники весело заухмылялись.

– Смотрите, – засмеялся Рабастан, – кто-то познакомился с профессором Вектор.

Джеймс Гринграсс по-дружески пихнул в плечо мрачного Мальсибера и скосил взгляд на Лестрейнджа.

– Держитесь мелкие, всё наладится, – улыбка Гринграсса стал шире. – Я прекрасно помню одного парнишку на третьем курсе, который выглядел не лучше, чем вы сейчас.

– Но мы же справились, староста? – широко улыбнулся Лестрейндж.

– И у ребят всё получится, – хмыкнул Гринграсс. – Мы поможем, если придётся.

– По опыту прошлых лет, – Нарцисса тоже весело посмотрела на понурых третьекурсников, – к пятому курсу на арифмантике остаются только когтевранцы, которые хотят устроиться в Отдел Тайн. Ну, или потомственные артефакторы, но у нас таких не было.

Эмма Венити, которая с этого года стала капитаном сборной Слизерина по квиддичу, поставила стакан с соком на стол и важно произнесла:

– Достаточно выучить значения цифр от одного до девяти– и парочку самых распространённых комбинаций с ними. А остальное пусть разные умники изучают. Мне, чтобы летать на метле, совсем необязательно досконально знать, как она устроена.

Крэбб с Гойлом – бессменные загонщики команды, подняли в честь вдохновляющей речи капитана, стаканы с соком.

Воспрявшие духом третьекурсники понемногу начали оттаивать и включаться в беседу. У Бьёрна после обеда были ещё Руны, но туда он отправится в одиночестве. Остальные слизеринцы решили не заморачиваться этой магией. Слишком она была архаична и соседствовала с такой тонкой наукой, как Прорицание. А кто-кто, но слизеринцы точно знали, что без явного таланта, в Прорицании делать нечего. Однако Бьёрн из тех книг, что уже успел изучить по совету Гриндевальда, прекрасно знал, что рунология отнюдь не ограничивается гаданием.

Чтобы добраться до кабинета Рун, Магнуссону пришлось подняться на седьмой этаж. В небольшом помещении было всего шесть парт, книжный шкаф возле широкого окна и кафедра преподавателя. Внутри никого из учеников не было, а профессор стояла и смотрела в окно.

– Здравствуйте, мадам, – поздоровался Бьёрн и присел за одну из парт.

– Добрый день, юноша, – повернулась на голос черноволосая женщина в простой тёмной мантии. – А я думала, в этом году снова никто не выберет мой предмет в качестве факультатива.

– Я вполне признаю́ всю важность рунологии, – улыбнулся Бьёрн.

– Да? – скептически посмотрела на него женщина. – И что же в ней важного, юноша? Если вы мне сейчас начнёте говорить о предсказании судьбы с помощью Старшего Футарка, то я отвечу, что вы неверно выбрали дополнительный предмет.