Текст книги "Бьёрн Магнуссон (СИ)"

Автор книги: Добрый Волдеморт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 75 страниц)

Наконец, Дамблдор резко взмахнул Старшей палочкой и на Волдеморта с небес упал столб огня. Неистово белый цвет луча был настолько ярок, что всё вокруг стало чёрно-белым, как много лет назад на полигоне, находящемся в нескольких десятках километрах от города Аламогордо, штата Нью-Мексико.

Волдеморта распылило на брызги, несмотря на многослойные щиты. Не осталось даже намёка, что здесь стоял человек. Альбус в очередной раз взмахнул палочкой, и огромная плита спёкшегося камня вырвалась из земли. Он отбросил её в сторону, вызвав небольшое землетрясение, и поспешил спуститься в открывшееся подземелье. Через пару минут поисков Аберфорт был найден, признан здоровым и невредимым, после чего порталом был отправлен в «Кабанью Голову» разбираться с последствиями нападения. Альбус проверил подземелья на предмет сокровищ, но ничего не нашёл. Видимо, всё было уничтожено наверху. Даже камень источника разлетелся мелкой графитовой пылью по окрестностям. «Будем надеяться, этот засранец сумеет возродиться, – вздохнул Дамблдор, стряхивая с мантии севшую пыль. – Он ещё нужен. Ну а нет так нет. Придётся тогда назначить тёмным лордом другого волшебника. Долохова или Малфоя? А может, сразу обоих? Вот что не отнять у Риддла, – с недовольством нахмурился великий светлый волшебник. – Умеет паршивец создавать проблемы».

На этой мысли Альбус, разочарованный жалким сопротивлением Волдеморта, исчез во вспышке. Через несколько секунд задрожал и обрушился огромный холм, погребая под собой всю территорию поместья. Через минуту, когда земля перестала трястись, любой наблюдатель решил бы, что здесь произошло редкое природное явление. Беспокоить магглов Дамблдор не собирался.

***

В который раз за это лето Питер Петтигрю перенёсся в знакомую пещеру. Осмотрелся по сторонам, готовясь приступить к привычному ритуалу создания инферналов и с удивлением, заметил на дальнем острове, бордовое свечение. Оно словно пульсировало. Питер озадаченно нахмурился. Лорд Волдеморт особо акцентировал на этом внимание гриффиндорца. Если когда-нибудь цвет изменится, нужно сразу прибыть на остров и дальше следовать инструкциям, которые будут в свитке. Тот находится на пьедестале, на самой вершине острова рядом с чашей и медальоном.

Питер заметался, раздумывая поднять первым делом инферналов или вначале выполнить указание. Создание нежити было интересней, к тому же дарило ни с чем не сравнимое удовольствие. Однако лорд серьёзно сказал, что в случае наступления этого события, следует действовать немедленно, ни на что не отвлекаясь. Питер вздохнул, но ослушаться не решился.

Волдеморт читал его память как открытую книгу и узнавать, что будет в случае нарушения приказа, Питер не хотел. Поэтому он со вздохом положил шар в карман и взмахом палочки вызвал сразу двадцать инферналов из-под воды. Когда чудовища появились, он сформировал из них плот. Через минуту толстый подросток весело топтался на омерзительном плавательном средстве, держась за услужливо подставленную лапу одного из инферналов. Петтигрю давно не было противно касаться мёртвой плоти.

– Вперёд! На абордаж! – завопил весело Питер, не обращая никакого внимания на трупную вонь. Инферналы зашевелили конечностями, и чудовищный плот быстро двинулся вперёд под довольный смех гриффиндорца. Вскоре он достиг острова, где мечтал давно побывать.

Питер с любопытством осмотрелся по сторонам и разочарованно хмыкнул. Просто груда камней посредине озера. Единственное, что привлекало внимание, так это алтарь из белого мрамора на самой вершине. Чертыхаясь, подросток осторожно полез по камням наверх и увидел на алтаре старинную чашу, серебряный медальон и свиток пергамента. Всё, как обещал лорд.

На пергаменте была записана простая инструкция. Питеру следовало убить трёх магглов или одного волшебника, а кровь слить в чашу. После чего бросить туда медальон. Больше ничего делать было не надо. Просто ждать, и лучше находиться в стороне от места проведения ритуала, чтобы ненароком не стать его частью.

Питер привык доверять Волдеморту, поэтому быстро достал из камня три заготовки под инферналов, как он про себя называл несчастных пленников. Затем недрогнувшей рукой перерезал им по очереди горло над чашей. К его удивлению, небольшой старинный артефакт, стилизованный барсуками по периметру, смог вместить в себя всё, и даже не заполниться до краёв. Хмыкнув над интересной загадкой, Питер осторожно, не касаясь руками, поднял в воздух красивый серебряный медальон.

Внезапно ему нестерпимо захотелось притронуться к артефакту, одеть его на шею. Тот казался безумно соблазнительным, но Питер только презрительно хохотнул. Подобные вещи на юного последователя тёмной магии не действовали давно. Природная защита прирождённого некроманта сама избавляла от множества проблем, поджидающих обычного волшебника, окажись тот на его месте.

Медальон утонул в чаше, и давление спало, а Питер немедленно бросился вниз, даже не оглядываясь. Он запрыгнул на свой импровизированный плот, и инферналы, служившие мотором, дружно забили конечностями, толкая вперёд. Вскоре остров остался далеко, а Питер ступил на камень, отпустил инферналов и сжал в потной руке портал. Он чувствовал, что с каждой секундой оставаться в пещере становится небезопасно.

***

– А-а-а! – завопил Волдеморт, очнувшись на ледяном мраморе алтаря посреди острова. Спина заныла от пронизывающего холода. Рядом на камнях валялась чаша и медальон Слизерина. Всё тело трясло, будто от озноба, плыло волнами, на коже то появлялась, то исчезала чешуя. В распахнутом рту образовывались и пропадали змеиные клыки и раздвоенный язык. Наконец, всё завершилось, и Волдеморт вновь стал почти человеком.

– Прокля́тый Дамблдор… – простонал тёмный лорд, распахивая змеиные глаза. – Прокля́тый Дамблдор, чтоб ты сдох, старик! – заорал он надрываясь. Во все стороны хлынула вода, формируя огромную волну. Вокруг острова взлетели в воздух почти сотня инферналов. Их глаза вспыхнули алым цветом, они закружились вокруг Волдеморта. Он вдруг начал чувствовать просто небывалую мощь во всём теле и торжествующе расхохотался.

Волна, ударившись о далёкие стены, уже шла обратно, но Волдеморт лёгким взмахом руки успокоил всю поверхность озера. Из его рта выползла маленькая белая змея с чёрными пятнышками на спине, скользнула в руку и превратилась в волшебную палочку.

Через час, освоившись с новыми возможностями, Волдеморт создал из медальона Слизерина прекрасную ловушку. Затем преобразовал алтарь в мраморную чашу и капнул туда то, что заменяло ему кровь, а затем произнёс неснимаемое проклятье «Сны наяву». Теперь медальон нельзя было достать, не проглотив яд. Тот, кто его выпивал, получал смертельный удар на нескольких уровнях. Зелье туманило разум, вызывая самые страшные иллюзии, которые только мог вообразить человек. Но это был всего лишь первый уровень магической атаки.

Второй уровень воздействовал на источник магии и каналы, лишая возможности полноценно колдовать. Источник больше не мог вырабатывать энергию, поэтому жертву неминуемо ждала смерть. Слабый погибал быстро, сильный ещё какое-то время жил, но итог был один. Выпивший отравленное зелье волшебник погибал, не в силах оказать сопротивление. Но и это был только второй уровень ловушки. Третьим же было неудержимое желание выпить воды из озера. И как только жертва это сделает, инферналы тут же бросятся на такого глупца, чтобы сожрать на дне.

Если каким-то чудом медальон можно будет достать, то в нём тоже находилась ловушка. Возможно, грабителей будет несколько. Аура, которую распространял медальон, сведёт с ума или убьёт неосторожных волшебников или магических существ.

– Ну что же, – Волдеморт закряхтел и уселся прямо на камни. – Сделаю ловушки из остальных крестражей. Может получится поймать старика на один из них? Он наверняка будет искать, каким образом я стал бессмертным. Жаль, что прямое столкновение, как показала практика, слишком опасно.

Внезапно ему до дрожи в руках захотелось бросить вызов Дамблдору ещё раз. Проверить свои новые силы после очередного воскрешения, но Волдеморт себя сдержал. Пусть он прибавил в магической мощи, но сила старика заставляла задумываться об осторожности. «Ничего, директор. Придёт моё время! – зло ощерился Волдеморт, заставив камни вокруг задрожать. – Я ещё поглумлюсь над твоим трупом!» В чёрной вспышке аппарации тёмный лорд исчез. Предстояло много работы по созданию ловушек, и он не собирался её откладывать.

Через месяц каждый артефакт основателей стал смертельно опасной западнёй для неосторожных волшебников. Дневник подавлял жертву, создавая псевдоличность, которая считала себя Риддлом. Где его использовать, Волдеморт ещё не решил, поэтому приказал Абраксасу спрятать его у себя. Диадема была спрятана в Хогвартсе уже давно. Шедевром стала ловушка, встроенная в кольцо, которое Риддл спрятал в старой хижине Гонтов. А чаша, в которой хранились пригодные для полноценного восстановления крестражи, снова отправилась в сейф Беллатрисы. Только юной Блэк он мог доверить столь ценную вещь.

В принципе, на данном этапе развития, тёмный лорд уже вполне был способен существовать в виде духовной сущности и даже питаться аурными оболочками жертв, словно смеркут или дементоры. Однако тело имело источник магии и позволяло творить волшебство. А без волшебства он себя не мыслил.

***

В течение двух месяцев Магнуссон почти не выходи́л из «Дырявого Котла». Только по субботам-воскресеньям побывал в гостях у Батильды Бэгшот, Римуса Люпина и Северуса Снейпа. Он с головой погрузился в создание артефактов Пернеллы Фламель. Хорошо, что у Горбина удалось приобрести все необходимые заготовки, а Фенрир Сивый сумел достать травы и минералы. Когда все было сделано, Бьёрн отправил сову с просьбой о встрече и получил приглашение на улицу Монморанси, 51.

Войдя в неприметную дверь рядом с центральным входом, он неожиданно оказался на краю аккуратно постриженного поля. Вдалеке перед стеной дремучего леса стоял красивый, будто с картинки, замок, невероятно похожий на Версальский дворец. «Не удивлюсь, что в своё время Фламели его сюда перенесли, оставив взамен трансфигурированную подделку», – хмыкнул про себя Бьёрн и зашагал вперёд, наслаждаясь ароматом луговых цветов.

Добравшись, он заметил возле стола с плетёной мебелью, семейную чету древних французов, которые пили вино и о чём-то беседовали. Заметив Бьёрна, старый алхимик довольно проскрипел:

– Смотри, дорогая, кто к нам пожаловал.

– Здравствуйте, месье Фламель, леди Пернелла, – поклонился Бьёрн.

Заметив на его руках сверкающие серебром перстни, древняя ведьма довольно рассмеялась.

– Я смотрю, мистер Вильямс, вы времени не теряли. Ну и как вам мой подарок?

– От этих артефактов очень необычные ощущения, леди, – улыбнулся Бьёрн. – Сила заклинаний будто возросла примерно на четверть. Я даже немного стал ощущать, как относятся ко мне разные волшебники. Это у меня талант к легилименции проснулся, да?

– А-ха-ха, – мелодично рассмеялась ведьма, – можно сказать, и так. Почти всегда бывает, что у людей с хорошими способностями к окклюменции, к легилименции предрасположенности нет. Но если, по вашим словам, пусть и с помощью усилителей, вы что-то начали чувствовать, тогда да, у вас несомненный талант.

Она заразительно расхохоталась, и Бьёрн несмело улыбнулся в ответ. Несмотря на искренний смех, как чувствовал Магнуссон, Пернелла не веселилась. Совсем. Ей вообще было всё равно. Она вела себя в соответствии с выбранной линией, просто одела очередную маску.

Под многослойной ментальной защитой древних волшебников Бьёрн ощущал мрачное торжество обоих Фламелей. Он пришёл с кольцами на руках, значит, принял предложенные правила игры. Пусть сейчас Магнуссон не представлял для них никакой опасности, но ведь дети растут быстро, а для долгожителей, даже слишком быстро. Не успеешь оглянуться, как на твою власть посягает новое поколение. Как правило, агрессивное и зубастое.

Неуловимый ветерок, невесомый, словно касание пёрышка по коже, пробежался по обманке, установленной в его голове, и удовлетворённо исчез. В этом слое всё, что Бьёрн рассказывал, автоматически становилось истиной, в которую он якобы верил сам. Идеальная защита от волшебников, привыкших незаметно и безнаказанно шарить в чужих головах.

– Своим старанием, мистер Вильямс, вы заслужили поощрение, – проскрипел Николя Фламель. – Вот вам литература для мастеров-артефакторов, я слышал от Альбуса, что вы пытаетесь развиваться в этой сфере. Возможно, когда-нибудь мы тоже будем заказывать у вас что-то интересное. Приятно понимать, что в этом суматошном времени ещё встречаются волшебники, для которых важна сама магия, а не только золото и удовольствия.

– Если у вас появятся вопросы по теме, – прозвучал серебряным колокольчиком голос Пернеллы, – присылайте сову. Нам старикам бывает интересно разбираться в проблемах молодых дарований.

Почувствовав, что приём окончен, Бьёрн попрощался с Фламелями и заспешил обратно.

– Ну что ты думаешь о нашем госте, дорогая? – облик Николя из древнего старика плавно перетёк в упитанного щекастого мага, каким он показывался людям лет четыреста назад.

– Очередная посредственность, – Пернелла налила себе и мужу ещё вина́. – Он совершенно не способен к ментальным наукам, а значит, глуп, хоть и старается усердно заниматься. Его память читается как книга. Он всё лето сидел в каком-то приюте и усердно штудировал мои записи. А потом собрал последние сбережения, чтобы купить заготовки и сделать перстни, даже не спал ночами. Смешной мальчишка. Как будто эти кольца способны хоть кого-то сделать сильным волшебником.

– Ну Альбуса же сделали, – нахмурился Николя.

– Ой, да брось! – Пернелла хищно улыбнулась. – Твой непутёвый ученик стал Великим магом вовсе не оттого, что учился у тебя варить кровь дракона. Просто он вовремя предложил своему немецкому дружку наладить конвейер жертвоприношений в той войне.

– Вообще-то, это я приказал ему так сделать, ты же помнишь, – Фламель тоже ухмыльнулся. – Я в своё время неплохо поработал с его источником. Бо́льшая часть силы, что получает Альбус, идёт прямиком в Философский камень. Ну, за исключением тех редких моментов, когда магия нужна ему самому. Поэтому великому светлому волшебнику-однодневке больше ста пятидесяти лет не прожить никак. Он уже сейчас выглядит почти так, как моя личина в те времена, когда мы защищали Париж от его сумасшедшего дружка.

– Хи-хи, – прыснула Пернелла. – Не зря я внушила немцу идею воевать со славянами. Без этого у тебя бы ничего не получилось, дорого́й.

– Снимаю шляпу перед твоим коварством, моя прекрасная ведьма, – Фламель осторожно взял её за руку и слегка прикоснулся губами к алебастровой коже.

– Не будь таким нерешительным, Николя! У меня крепкая кисть, – засмеялась женщина. – Это же моё настоящее тело, а не та слепленная на скорую руку подделка, что была у тебя в тот раз. И ведь кто-то же действительно верил, что ты так выглядишь, дорого́й. Точнее, твой гомункул. Это было дьявольски весело.

– Ну да, гомункул вышел немного хрупким, – фыркнул Фламель, – но ведь так даже лучше получилось? Я, правда, испугался тогда, что у него рука оторвётся, когда, под видом маггла, с ним здоровался…

Так, вспоминая разные смешные события великие французские маги продолжали наслаждаться обществом друг друга и думать, забыв, про очередного волшебника, побывавшего здесь. Кто же считает мотыльков, регулярно прилетающих на свет свечи? Уж точно не пламя.

***

По узкой дороге по-над самым обрывом летел маленький красный автомобиль. Пахнущий морем ветер развевал чёрные, как ночь волосы Веги Блэк. Девушка крутила руль и радостно смеялась, когда шины кабриолета начинали опасно пищать, проскальзывая в каких-то дюймах от обрыва.

– Юху-уу! – в очередной раз завопила Вега, дёрнув машину в сторону, и они, в четвёртый раз за этот отпуск, слетели с обрыва.

Бьёрн тут же обхватил смеющуюся подругу за плечи. Прямо в полёте уменьшил кабриолет и засунул его в карман шорт. Потом ловко накинул на них обоих невидимость и спланировал прямо на безлюдный пляж.

– Я тебя обожаю, Бьёрн! – Вега весело чмокнула его в губы, и первая помчалась к морю, на ходу преобразовывая платье в закрытый купальник.

Магнуссон с улыбкой покачал головой и неторопливо пошёл следом, любуюсь её стройной фигуркой. Девушка стремглав пробежала по песку и ласточкой прыгнула в воду. Бьёрн плескаться не любил, хотя плавать умел хорошо. Он предпочитал наложить на себя заклинание «головного пузыря» и часами изучать морских обитателей, подкидывая им что-нибудь вкусное. Правда, накупавшаяся Вега, обычно вытаскивала его на сушу и предлагала ехать дальше. Сейчас они объезжали таким образом острова Греции. Четвёртым местом в их путешествии был Крит, и сейчас они через Закрос собирались спуститься к берегу и заночевать в Иерапетре. А потом ехать дальше к Элафониси.

Бьёрн наколдовал на песке мягкую подстилку и пару подушек. Достал из сумки провизию, и пока Вега плескалась в море, накрыл на стол.

– Может, заночуем прямо здесь, на пляже? – довольная девушка плюхнулась рядом и тряхнула головой, окатив его морем брызг. Её синие глаза как-то необычно блеснули, у Бьёрна внезапно пересохло во рту. Он, словно спрашивая разрешения, наклонился к ней, и Вега подалась к нему навстречу. Горячую страсть молодых людей видели только одинокие чайки, парящие в лазурном небе.

Счастливая девушка давно спала, закутавшись в одеяло, а Бьёрн ещё долго слушал шум волн и мечтательно смотрел в звёздное небо. На следующий день, который начался не менее чудесно, чем вчерашний вечер, они только к обеду приехали в Иерапетру. Закончились эти каникулы на повороте дороги, с которой открывался шикарный вид на бухту Ласитиона и курортный город, раскинувшийся по-над берегом. Бьёрн с Вегой полюбовались лазурным морем и обменялись нежным поцелуем. На душе было хорошо у обоих. Впереди была вся жизнь, а будущее казалось безоблачным. Заранее подготовленный портал мгновенно унёс их в Париж.

Глава 47 Начало шестого курса

Магнуссон сидел в купе, наложив на дверь «Запирающие» чары, чтобы никто не вошёл. После разговора с Гриндевальдом никак не получалось избавиться от мысли, что родовой камень, с помощью которого он продолжал получать знания магии Севера, на самом деле концентрированная смерть тысяч волшебников. А каждый следующий владелец артефакта своими действиями подпитывает и насыщает его убийствами.

Фламели предпочли сами использовать энергию Философского камня для личного бессмертия, а в роду Магнуссонов, глава внедрял артефакт наследнику, тем самым делая будущего лорда ещё сильнее. Но так ли различаются Магнуссоны с Фламелями, если в истоках их могущества лежит чья-то смерть? Ответа он не знал и размышлял об этом всё время.

В какой-то момент Магнуссон подумал, а что бы случилось, если бы камня не было? Ведь тогда он не смог бы стать настолько сильным, чтобы противостоять взрослым волшебникам. И умер бы, даже не приблизившись к своей цели. Мать и отец, Андеш и Муника, погибшие члены клана Медведей, все они останутся неотомщёнными? Этого ли он хочет, предаваясь самобичеванию?

Бьёрн посмотрел на кулак и сжал его, пока костяшки пальцев не побелели. Нет. Он пройдёт этот путь до конца, в какие бы глубины Хельхейма его ни занесло. Пусть враги умрут. Он будет без жалости истреблять всех тех, кто попробует помешать ему восстановить род, да живёт тот в веках. «Во имя клана Медведей, – прошептал Бьёрн, глядя на мелькающий за окнами пейзаж. – Если для этого придётся отнять чьи-то жизни, я переступлю свою слабость. Я ещё стану настоящим лордом Севера».

Поднявшись, он решил пройтись по вагонам, найти и поздороваться со знакомыми однокурсниками. Интересно, у них лето выдалось поспокойней, чем у него? В первом же купе он встретил Мальсибера, Нотта и Снейпа, которые сидели за накрытым столом, ели взятую с собой колбасу и пили отнюдь не Сливочное пиво.

– Привет, ты где пропадаешь? – поздоровались все с Магнуссоном.

– Думал поспать в тишине, но что-то не спится, – отшутился Бьёрн. – Как каникулы? Вас из лагеря молодых аристократов не выгнали за пьянку? – он намекающе показал на бутылки.

– Не-а, – хихикнул Мальсибер. – Умение правильно пить тоже входит в подготовку настоящего волшебника, Долохов на этом особо заострял внимание. Но это мелочи! Мы изучали «Империус», представляешь? Очень полезное заклинание.

– «Непростительное»? – покачал головой Бьёрн. – Вы серьёзно? Оно же по мозгам шибает, будь здоров. Не меньше, чем остальные два. Без навыков окклюменции можно и в маньяка превратиться. И даже так, опасно!

– Ой, не выдумывай! Нормальное заклинание, непонятно почему его так боятся применять, – отмахнулся Нотт. – Ты бы знал, как мы его использовали!

– Как идиоты, – хмыкнул Снейп. – Они утащили к себе в мэноры маггловских девчонок, и полмесяца до школы играли в восточных султанов. И мне предлагали участвовать в этой глупой затее.

– Поэтому ты до сих пор и ходишь целомудренным мальчиком, Снейп, – рассмеялся Мальсибер. – Тебе шестнадцать, а девушку даже за ручку не держал.

– А он только после свадьбы собирается, – поддакнул Нотт. – Смотри, Северус, так и останешься одиноким и жалким девственником.

– А ты Бьёрн? – переключился на Магнуссона Нотт. – Нашёл этим летом себе подружку? Мисс Блэк теперь недоступна, в Шармбатоне с ней уже не замутишь.

– Ну почему, – возразил Мальсибер. – Ему надо всего лишь выложить кучку золота за международные порталы. Ну, или научиться аппарировать между странами, словно могущественные волшебники. Жаль, что нашему товарищу это пока не светит, как, впрочем, и нам. Тут надо родиться таким сильным, по-другому никак.

– Я, господа, поддерживаю Северуса, – хмыкнул Бьёрн, почесав в затылке. – Настоящая любовь – это здорово, вам молодым не понять.

Снейп солидарно хмыкнул и о чём-то задумался, начав барабанить пальцами по столу.

– А как маггловские девушки сочетались с вашими чистокровными взглядами? – ехидно продолжил Бьёрн. – Ведь вы же сами говорили, что магглы хуже зверей? Получается, вы всё лето тесно дружили с грязными животными? Так вроде Долохов убеждал нас в том году?

– Это совсем другое, – надулся Мальсибер. – Мы тренировали «Империус» ради дела. Это не считается.

– Не, парни. Это всего лишь пропаганда вашего ордена, – покачал головой Бьёрн. – Довольно хитрая, надо признать. Убивать того, кого за человека не считаешь, значительно легче. Изучите труды Камилло Агриппы. Величайший фехтовальщик своего времени был.

– Ой, он опять за книги заговорил, – переглянулись Нотт с Мальсибером. – Не надо, Вильямс, пожалуйста. У нас ещё время есть, пока поезд не прибыл в Хогсмид. Хочется чувствовать себя обычными парнями, а не учениками лучшей школы волшебства и чародейства, бла-бла-бла…

Все четверо рассмеялись незамысловатой шутке. Каждый знал, что Бьёрн очень много времени проводит в библиотеке, и подкалывали его этим.

Снейп стал гораздо уверенней, чем раньше. С ним Долохов занимался отдельно, разглядев в черноволосом слизеринце немалый потенциал. И хотя Северус по-прежнему стремился стать зельеваром, в боевой магии он проявил себя не менее талантливым волшебником. Сейчас противостояние с Мародёрами уже не казалось ему совершенно безнадёжным делом. Внутренне он стал жёстче, более готовым нанести удар.

– Пойду, пройдусь, – Северус протиснулся мимо Бьёрна к выходу.

– О, Мерлин! Только не это! – завопил патетически Мальсибер. – Наш хмурый приятель опять решил попытать счастье с рыжей гриффиндоркой. Она – грязнокровка, Северус, она недостойна настоящего чистокровного волшебника. Оставь её Петтигрю или кто там за ней волочится из грифов.

– Поттер за ней бегает, – совсем осоловевший Нотт, опрокинул бутылку и выругался, испачкав мантию.

– Не расстраивайся, Джефри, – Бьёрн вытащил палочку и быстро вернул всё как было. Дверь за Северусом захлопнулась, и он больше не слышал разговора однокурсников. Его путь лежал в вагон, который традиционно занимали гриффиндорцы. Снейпу повезло на четвёртом купе. Открыв дверь, он увидел Эванс, сидевшую с подругами.

– Здравствуйте, – с кривой улыбкой поприветствовал их Снейп. – Лили, можно с тобой поговорить?

– Давай здесь, Северус, – девушка посмотрела на него с лёгкой улыбкой.

Снейп помолчал под направленными на него взглядами, но потом собрался с духом и повторил давно отрепетированную речь. Он попросил извинений за свой поступок. Объяснил, что не хотел её обидеть злыми словами, и искренне надеется на возобновление дружеских отношений.

– Хорошо, Северус, – благосклонно кивнула Эванс. – Я вижу, ты осознал, чем обидел меня. Я рада, что ты не такой, как остальные змеи. Нормальный парень, а не чистокровный сноб, ненавидящий всех магглорожденных. Только прости, у нас тут сейчас свои девчоночьи разговоры, – она неискренне улыбнулась, – присутствие мальчика будет лишним. Поболтаем в Хогвартсе, хорошо?

Снейп облегчённо кивнул и поспешил уйти. Настроение было радостным. Лили простила и можно будет начать всё сначала. Теперь у него получится уговорить её на более близкие отношения. Северус всё больше понимал, что она ему нравится как девушка.

Сбоку раздалось недовольное хмыканье. Он резко повернулся и увидел ненавистные очки Поттера.

– Ты что забыл в нашем вагоне, Нюниус? – Джеймс смотрел на него с презрительной ухмылкой. – Хочешь, я прямо тут тебя к потолку без штанишек подвешу? Если ты ещё раз полезешь к Эванс… – он угрожающе нахмурил брови и многозначительно побарабанил по предплечью.

Снейп не стал тянуться за палочкой, Поттер всё равно был быстрее. Он сделал шаг вперёд и отработанным за лето прямым ударом, сломал Джеймсу нос и очки. Поттер влепился затылком в дверь купе Эванс и поплыл. Он не ожидал решительных действий от Снейпа, за что и поплатился. Не дав ему прийти в себя, Северус продолжил умело избивать Джеймса. Он свалил его на пол и уселся сверху, придавив руки. Открылась дверь купе, и оттуда высунулись Эванс и Маккинон.

– Северус! Ты что делаешь, оставь его в покое! – завопила Лили. Она с ужасом разглядывала окровавленное лицо Джеймса, которого продолжал лупить Снейп. Слизеринец испытывал почти физическое удовольствие от унижения старого врага.

Услышав её истошный визг, из соседнего купе выскочил Блэк, увидел мотающуюся от ударов голову Джеймса, тут же заорал от неожиданности и схватился за палочку. Северус оставил Поттера в покое, вскочил и мгновенно отбил в Блэка «Остолбеней». Не ожидавший такой ловкости Сириус улетел обратно в купе. Оттуда раздались возмущённые вопли остальных мародёров, и наружу тут же выскочил Люпин. Правда, не успел он что-то предпринять, как сбоку в него влетел «Петрификус Тоталус» от Эйвери. Они вместе с Розье шли в сторону своего вагона, но увидев, как гриффиндорцы кидаются заклинаниями в одного из слизеринцев, сразу вмешались.

– Северус! Зачем ты напал на Джеймса? – Лили, полная негодования, встала между ним и лежащим без сознания Поттером. – Уходи, пожалуйста. Я думала, ты мой друг и не такой, как они, – она с возмущением посмотрела на ухмыляющихся слизеринцев.

– Снейп, пошли. Оставь ты в покое эту грязнокровку. Видишь же, она глаз положила на Поттера, – рассмеялся Эйвери. – Ищет тёплое место девочка.

– Да пошёл ты, Роберт! – из купе выглянула возмущённая Марлин Маккинон. – Идите к себе, господа наследники. Или вы нас тоже попробуете проклясть?

– Что ты, мисс Маккинон, – хмыкнул Эйвери, – не хочу от Трэверса по ушам получить, нападая на его невесту.

– Я не его невеста, – поморщилась Маккинон. – Уходите!

Снейп виновато посмотрел на Лили, пытаясь поймать её взгляд, но девушка фыркнула, и, наколдовав платок, стала обтирать Поттера. Судорога свела лицо Снейпа, он развернулся и бросился бегом догонять остальных.

– Ты его не отшивай, подруга, – хихикнула Марлин. – Нам ещё ЖАБА по зельям сдавать. Просто держи в определённой зоне, чтобы не наглел. В этот момент Джеймс открыл мутные глаза и увидел, как Лили осторожно обрабатывает его раны.

– Ради такого счастья стоило попасть в эту дурацкую передрягу, – побитое лицо Джеймса растянулось в озорной улыбке. – Спасибо мать-магия, что хоть перед смертью позволила увидеть это прекрасное зрелище.

– Не болтай глупостей, Джеймс Поттер, – хмыкнула Маккинон, передавая Эванс ещё один платок. – А то дождёшься, Лили тебе остатки носа оторвёт.

В этот момент мародёрам наконец-то удалось расколдовать дверь, и они все втроём вывалились в коридор.

– А где?.. – свирепо закричал Сириус, оглядываясь по сторонам.

– Давно ушли к себе, герои вы наши, – хихикнула Маккинон. – Тренируйтесь больше, ребятки. А то боюсь, в этом году слизеринцы будут вас гонять, а не наоборот.

– Забирайте вашего Поттера, – Лили поднялась и горделиво фыркнув ушла в купе.

– «Репаро!» – Марлин вернула очкам Джеймса первоначальное состояние и тоже вошла внутрь, не забыв закрыть за собой дверь.

– Ты как, Джейми? – тут же подскочил к нему Сириус. – Живой? А что лыбишься, будто дурманящего зелья обдышался?

– Я бы ещё столько же побоев вытерпел, – продолжал сиять Поттер. – Вы бы видели, как она надо мной хлопотала. Вот это девушка. Валькирия!

Все четверо вернулись в купе и уже через несколько минут строили планы, как будут мстить прокля́тому Нюниусу. Правда, Джеймс периодически выпадал из обсуждения и снова начинал мечтательно улыбаться. Его лицо опухло после побоев, но это его совершенно не беспокоило.

– Джейми, хватит витать в облаках, – Сириусу это наконец, надоело. – Боюсь думать, что случится, когда она тебя поцелует в первый раз. Ты же неделю потом будешь ходить как тролль под «Амортенцией».

– Она будет моей женой, – сверкнул глазами Поттер. – Лили будто создана для меня, вы ничего не понимаете.

– О, Мерлин! – возопил Блэк. – Смотрите на него, жениться собрался! Тебе шестнадцать, какая женитьба? Как прибудем в Хогвартс, сразу идём в Больничное крыло. Надо проверить тебя на любовные зелья да и синяки не мешает свести. Короче, Джейми. На зимних каникулах попрошу дядю Альфарда. Сходим в одно интересное заведение, сделаем из тебя мужчину. А то ты ещё лет пятьдесят будешь на Эванс только вздыхать.

– Я тоже с вами пойду, – Питер состроил умильную рожицу. – Возьмёте?

– Конечно, Хвостик, – ухмыльнулся Сириус. – А ты, что молчишь, Римус. Пойдёшь с нами?

– Я за любое приключенье, – хмыкнул Люпин. – А то вы без меня снова вляпаетесь в какую-нибудь передрягу. А так, я как староста, за вами прослежу.

– Со свечкой? – заржал Блэк, схватившись за живот.

Представив, как Люпин в одних носках бродит по борделю со свечой в поисках друзей, засмеялись все остальные.