Текст книги "Бьёрн Магнуссон (СИ)"

Автор книги: Добрый Волдеморт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 75 страниц)

– Замечательно, мистер Вильямс, – удостоверила Макгонагалл, позволив себе мимолётную улыбку. – Внешний вид, поведение – всё соответствует. Будьте добры, пригласите следующего ученика.

В таком же ритме пролетела целая неделя. Только в последний день перед выходными, утомлённые студенты смогли выдохнуть.

– Господа, поздравляю всех с окончанием третьего курса, – со счастливой улыбкой, облегчённо потянулся Мальсибер. – Нас ждёт праздничный ужин, а завтра поедем домой.

– А там снова за уроки, – скривился Нотт. – Это Снейпу и Вильямсу повезёт. Каникулы, отдых, – он тяжело вздохнул, положив руки за голову. – А мне и тебе, дружище, предстоит изучать нелёгкую науку управления мэнором. Отец уже прислал поздравление с окончанием курса. Сказал, что ждёт меня с нетерпением.

– Так радоваться надо Джефри, – ухмыльнулся Бьёрн, развернувшись на кровати к ребятам. – И ты, и Фред узнаете что-то новое в работе домовиков. Научитесь чистить конюшни. А ещё клетки гиппогрифов и единорогов. Я слышал, ваши семьи их разводят.

– Да иди ты, Вильямс, знаешь куда? – хором завопили мальчишки. – А давай к нам в гости? Заодно и поможешь.

– Ну, что вы, благородные сэры, – Бьёрн со смехом увернулся от прилетевших подушек. – Как я могу лишить вас такого продуктивного отдыха? Да никогда в жизни!

– Между прочим, пора идти на ужин, – Снейп оторвался от журнала и с неодобрением посмотрел на веселящихся парней.

В Большом зале горели свечи, преподаватели уже сидели за столом. Когда студенты бурной толпой начали заполнять свои места, Дамблдор с улыбкой оглядел профессоров.

– Я завтра с утра улетаю на очередное заседание Международной Конфедерации Магов. Минерва, пожалуйста, проследите, чтобы все студенты благополучно покинули Хогвартс. Я вернусь через несколько дней, а до той поры, надеюсь, вы подготовите все отчёты по сданным экзаменам. Конечно, по выпускникам все данные уже в Министерстве, но нам свести всё по другим курсам.

Макгонагалл пообещала, что всё сделает и проконтролирует работу остальных профессоров. Дамблдор встал из-за стола и вышел к трибуне, на которой анимированная фигурка совы расправила крылья, словно пытаясь обнять весь обеденный зал.

– Дорогие ученики! – громко произнёс Альбус, и шум в зале немедленно стих. – Я хочу поздравить вас всех с окончанием учёбы. Нашим выпускникам я от души желаю найти свой путь. Стать надёжной опорой родителям и добиться успеха в любой области, которую вы для себя изберёте. Пусть доброта́, честность и справедливость, станут вашими путеводными звёздами. А дружба и взаимовыручка сохранится среди вас и после школы.

Под громкие аплодисменты, провожающие его до стола, Альбус вернулся на место. Ярко сверкнув голубыми глазами, он поднял руку и провозгласил:

– Да начнётся пир!

Немедленно на всех столах появилась еда в золотых блюдах, и по залу начали разлетаться сладостные ароматы. Живот Снейпа громко буркнул, заставив его соседей презрительно поморщиться. «Конечно, – зло подумал Северус, накладывая мясо на тарелку, – это не вам всё лето есть один суп на воде». Ему ужасно не хотелось возвращаться домой.

Вечно хмельной Тобиас, казалось, высасывал все силы из его матери. Своим постоянным пьянством, побоями и громкими скандалами, он держал Северуса в напряжении. Даже компания Поттера не вызывала у Снейпа столько отрицательных эмоций. Он решил, что в очередной раз попробует убедить мать бросить отца.

«Неужели у неё совсем нет гордости?» – Снейп быстро поглощал пищу, не глядя по сторонам. Она с детства воспитывала его, что они, маги, гораздо выше по уровню развития, чем магглы. Так почему же она сама вышла замуж за это ничтожество? Только потому, что он первым ей предложил?

– Снейп, веди себя прилично, – отвлёк его насмешливый голос Трэверса. – Мечешь всё подряд, как мантикора. Уймись. А то, глядя на тебя, даже у гриффиндорца аппетит пропадёт.

Снейп зыркнул на старшекурсника, но что-то съязвить в ответ не посмел. Трэверс отличался злопамятным характером. А после смерти родителей стал значительно жёстче. Такому нахамишь, он запомнит и отомстит при случае.

– Всё, Трэверс, готовься быть старостой в следующем году, – ухмыльнулся Бьёрн. – Так ответственно подходить к дисциплине за столом, не каждый способен.

– Поговори мне, Вильямс, – неохотно пробурчал тот. – Будешь умничать, на седьмом курсе я тебя предложу в старосты.

– Уел, – признал Бьёрн. – В старосты я не хочу. Там, помимо крутой ванной комнаты, ещё много работы будет.

– Нет, мелкий, – радостно оскалился Трэверс, – я тебе припомню.

После ужина все отправились собираться к завтрашнему отъезду на каникулы. Профессор Флитвик передал Бьёрну целый свиток с заклинаниями, которые надо было выучить за лето, хотя и предполагал, что у него вряд ли получится что-то освоить в приюте.

«Но вдруг он проводит лето у кого-нибудь из магического мира?» – постарался себя утешить маленький профессор. Слова Дамблдора о том, что он должен подготовить Вильямса к международному турниру по дуэлям, давили на Флитвика тяжким грузом.

***

Лорд Волдеморт с презрительной ухмылкой дочитал послание Дамблдора. Старый маразматик писал о мире и дружбе, призывал прекратить бессмысленное противостояние. Обещал даже посодействовать в вынесении более мягкого приговора, если Риддл признается в своих преступлениях и добровольно сдастся в ДМП. Взмахнув палочкой, Том испепелил письмо и заливисто расхохотался: «Старый идиот! Всё же время не добавляет людям разума, особенно если его там изначально было немного». Он с удобством устроился в кресле и принялся разбирать доклады.

Через несколько дней у него зачесалось в носу и Риддл чихнул. Искры из ноздрей стали неприятной неожиданностью, заставившей сердце похолодеть. Волдеморт немедленно связался с Абраксасом и попросил вызвать семейного колдомедика. Пока Малфой суетился, Риддл обнаружил на теле первые признаки фиолетово-зелёной сыпи. Ему стало понятно, что он каким-то образом умудрился подхватить «Драконью оспу».

Вызванный колдомедик подтвердил его мысли. Целитель то и дело промакивал платочком вспотевший лоб, а затем всё же признал, что болезнь развивается слишком стремительно. Он сразу же ввёл в руку Волдеморта большую дозу «Противодраконьей сыворотки», но радовать вызвавших его волшебников не спешил.

– Такое нетипично быстрое развитие этой болезни скоро может стать жизнеугрожающим, мой господин, – бледный колдомедик низко поклонился, стараясь скрыть испуг. – «Драконья Оспа» смертельно опасна для взрослых волшебников. Я так понимаю, вы не болели ею в детстве?

Волдеморт отрицательно покачал головой.

– У нас есть множество случаев, когда течение болезни оканчивалось смертью, – колдомедик снова побледнел.

– Да что вы такое говорите? – всплеснул руками Малфой, который присутствовал при осмотре. – Лорд Волдеморт не может умереть от детской болезни. Наш господин – сильнейший в мире волшебник!

Колдомедик снова вытер вспотевшее лицо и неуверенно промямлил:

– Несомненно, лорд Малфой. Однако статистика показывает, что, в подобном случае, от смерти не застрахован никто.

– Спасибо, целитель, вы свободны, господа, – холодно произнёс Волдеморт, взмахом руки отпуская обоих волшебников, и подумал: «Как же это всё не вовремя. Но если медик говорит, что болезнь может быть опасна, лучше на всякий случай подготовить ритуал».

Он тут же трансгрессировал в Слизерин-мэнор и с некоторым страхом понял, что сильно ослаб. Такие неприятные чувства при аппарации он не испытывал с седьмого курса, когда первый раз попробовал переместиться самостоятельно. О том, где он мог заразиться, Риддл решил подумать позже. Сначала требовалось подстраховаться.

Чаша Пуффендуй стояла на месте, пентаграмма на полу не потеряла своих свойств, всё было в порядке. Даже если он внезапно умрёт, то благополучно возродится снова, как и в первый раз. Волдеморт стал мысленно перебирать воспоминания. Требовалось выяснить, кто мог послужить источником заражения. Наверняка это был кто-то из его людей.

Мельком взглянув на себя в зеркало, Риддл заскрипел зубами от злости. Из зазеркалья на него смотрела перекошенная бледная рожа, вся покрытая фиолетовыми и зелёными прыщами, из которых сочился гной. Появляться в таком виде перед последователями было губительно для авторитета. Сейчас большинство Пожирателей Смерти считали его величайшим магом современности, практически вторым Мерлином. А если выяснится, что он в чём-то такой же, как все остальные, это может фатально повредить тому ореолу величия, который он культивировал среди последователей.

Раздражённый Волдеморт кинул «Бомбарду» в зеркало, и оно разлетелось осколками, зазвеневшими по камню. Внезапно сжалось сердце. Тело стало ватным. Последнее, что зафиксировали глаза Риддла – был быстро приближающийся пол, с осколками зеркала.

***

Заседание Международной Конфедерации Магов подошло к концу. К верховному магу подошёл представитель Англии, Альбус Дамблдор.

– Уважаемый председатель, я бы хотел получить разрешение МКМ на посещение Геллерта Гриндевальда.

– И зачем вам этот убийца? – удивлённо проговорил старый маг. – Честно признать, я не в курсе даже насчёт того, жив ли бывший тёмный лорд или нет.

– У меня в школе учится мальчик, который вероятно, является его родственником, – пояснил Дамблдор. – Возможно, у Гриндевальда были дети, о которых никто не знал, а это его внук. Вы же понимаете, что мальчик к совершеннолетию способен унаследовать слишком много имущества, украденного по всему миру господином Гриндевальдом. Я считаю, что наследство такого человека, как тёмный лорд, должно́ до последнего кната пойти на возмещение страданий мирового сообщества. Всех тех несчастных магов, которые потеряли жизнь и имущество в той войне.

– То есть вы хотите ограбить мальчишку? – усмехнулся председатель. – А деньги положить в карман себе и своим англичанам?

– Что вы! – притворно возмутился Альбус, раздражённо сверкнув глазами. – Я хочу потратить это золото на благо всего магического сообщества. Мне самому уже давно неважно, сколько всего хранится в моём сейфе.

– Ну, хорошо, – председатель поднял руки, словно защищаясь. – Считайте, что разрешение у вас есть. Однако гоблины не примут никаких записок, воспоминаний и крови, даже если она отдана добровольно. Гриндевальд только лично может взять золото в хранилище. Или же это должен сделать его кровный родственник после того, как Гриндевальд признает перед магией своим наследником этого волшебника и умрёт. Но таких нет. Уж поверьте, об этом давно бы узнали. Или вы думаете, что германцы и прочие пострадавшие не пытались их отыскать? Известна только старая писательница, которая шага не сможет ступить без вашего дозволения. А гоблины надёжно хранят свои тайны, спрятанные под клятвы, что гораздо страшней Непреложного обета. Наложить на Гриндевальда «Непростительное» и заставить отдать всё, что он награбил со своим Аненербе за годы правления, тоже не выйдет. Это уже пробовали сделать ещё тогда, после вашей дуэли. Тёмный лорд Гриндевальд имеет защиту против любого подчинения. Ему даже маггловские наркотики пытались вводить, а он только смеялся. Так что в итоге его навсегда замуровали в его родовом замке, который тот сам же и превратил в идеальную тюрьму.

– Однако охрана дежурит по-прежнему? – удивился Дамблдор.

Несмотря на то, что он ежегодно собирал весьма немаленькие суммы с Батильды Бэгшот и якобы передавал приветы от Гриндевальда, Альбус на самом деле ни разу не был в Нурменгарде после войны. Он немного опасался смотреть в глаза бывшего друга. Ведь Альбус давно понял, что гораздо милосерднее было убить Геллерта на дуэли, чем заставить провести его столько лет в одиночке.

– Аврорат дежурит, – кивнул председатель. – Да только охраняют они, скорее, его от мира, чем мир от него. Слишком много на свете людей, желающих прославиться убийством самого страшного тёмного мага этого века. Пусть тот даже не может там использовать магию. Вы бы знали, сколько мстителей пришлось останавливать, особенно в самом начале.

– Спасибо, председатель, – Дамблдор степенно огладил бороду. – Если у меня всё получится, я дам вам знать.

– До свидания, Дамблдор, – улыбнулся старый маг. – Надеюсь, когда-нибудь вы будете готовы занять моё место в МКМ. Призна́юсь вам честно, я устал от всей этой суеты.

Дамблдор попрощался и поспешил в секретариат, чтобы поскорее забрать разрешение. На следующий день он появился на аппарационной площадке среди заснеженных пиков. Маленький одноэтажный посёлок, возле самой горы, в которой был построен Нурменгард, пестрел аккуратными крышами и зелёными газончиками вокруг домов. Всё это напоминало Дамблдору ядовитую плесень на завонявшемся трупе. Он брезгливо осмотрел посёлок и нашёл взглядом дом местного командира стражи. Подойдя к двери, Альбус требовательно постучал.

– Чего надо? – на Дамблдора недружелюбно смотрел невысокий кряжистый волшебник в форменной одежде швейцарских авроров. Пола куртки была заправлена в штаны, а те были заправлены в сапоги. Подобное небрежение внешним видом заставило Альбуса передёрнуться от омерзения.

– У меня есть разрешение на визит к мистеру Гриндевальду, – лаконично ответил Дамблдор, стараясь не находиться слишком близко к собеседнику. От местного начальника воняло дешёвой сивухой.

Тем не менее, когда аврор потянулся за разрешением, Дамблдор сделал шаг вперёд и вложил его в руку швейцарца. Тот внимательно изучил разрешение, достал палочку и выполнил несколько специальных заклинаний, позволяющих проверить подлинность письма.

– Подлинное, – заторможенно пробормотал аврор и с изумлением посмотрел на Дамблдора. – Однако его уже лет двадцать никто не навещал. Зачем вам понадобился тёмный маг, господин... Дамблдор? – аврор ещё раз прочитал фамилию в письме.

– Хочу узнать у него кое-что, – подумав, ответил Альбус.

– Гы-гы, – грубо рассмеялся швейцарец. – Говорят, первые десять лет у него все кому не лень пытались выведать, куда он спрятал сокровища и артефакты. Ведь его шайка почти весь мир смогла поставить на колени. Даже не представляю, сколько золота они могли спрятать. Говорят, что Пифии Греции оказались не в силах увидеть, куда он и его последователи дели сокровища. Только гоблинские подземелья защищены от них, это все знают. Но мерзкие коротышки разводят руками, ссылаются на договор с волшебниками. Появится наследник и сможет забрать золото. Может, вы, поэтому и не убили его, мистер Дамблдор? – небритый аврор вдруг посмотрел на Дамблдора совершенно трезвыми глазами.

– Ну вот почему никто не верит в милосердие? – Альбус скорбно взглянул на небо. – Я светлый волшебник, а убийство разрывает душу. У Геллерта было время раскаяться. Я уверен, что сейчас он давно не тот беспощадный тёмный маг. Тюрьма изменила его душу. Гриндевальд, вероятно, стал мягче, добрее. Может быть, он давно сошёл с ума от одиночества и осознания всей тяжести своих преступлений. Кто знает?

– Ладно, мистер Дамблдор. Не хочу вступать в полемику о добре и зле. Мы просто охрана этого злодея.

Он порылся в карманах и выудил обычный золотой ключик, наподобие тех, что выдавали гоблины в банке.

– Вот пропуск в крепость. Камера Гриндевальда на самом верху. Пока ключ у вас в руке, магия Нурменгарда вам не страшна. Дверь камеры откроется, как только вы приложите руку к отмеченному светящимся контуром кирпичу. Возвращать его не надо, он исчезнет сразу, как вы покинете Нурменгард.

Дамблдор забрал ключ и направился по узкой тропинке в гору. Через двадцать минут он уже стоял у монолитной стены, за которой начиналась крепость. На стене мерцал магический контур, к которому Альбус приложил ключ. Немедленно в монолитной скале образовалась дверь, а дальше, в глубине коридора, стали вспыхивать факелы на стенах.

Ещё через полчаса, побродив по запутанным полутёмным переходам, Дамблдор всё же добрался до нужного места и приложил руку к очередной стене. Дверь растворилась в воздухе, и Альбус увидел каменное помещение с теряющимся в вышине потолком и узким зарешеченным окошком на приличной высоте. К одной из стен на цепях крепилась кровать. На ней в позе лотоса сидел заросший седыми волосами бродяга, в котором Альбус, как ни старался, но так и не смог узнать Гриндевальда.

– Геллерт? – охрипшим от волнения голосом, позвал Дамблдор. – Ты меня узнаёшь?

Оборванец очень медленно открыл глаза и безэмоционально посмотрел на него.

– Это же я, Альбус. Ты помнишь меня? – снова спросил Дамблдор. – Я пришёл поговорить. Как в старые добрые времена. Мы были друзьями в юности. Ты и я…

Презрительная ухмылка перечеркнула осунувшееся лицо Гриндевальда, и он снова закрыл глаза, показывая, что общаться не намерен.

– Я не хочу причинять тебе боль, Геллерт, – печально вздохнул Альбус, поправляя мантию, – но мне нужны ответы на мои вопросы. Не заставляй меня причинять тебе боль. Расскажи мне правду.

Гриндевальд продолжал молча сидеть, только начал покачиваться из стороны в сторону. Это смотрелось жутко, и тогда Дамблдор со вздохом достал палочку. Слегка покривившись, Альбус тем не менее произнёс:

– «Круцио!»

Ударом заклинания Гриндевальда снесло с койки, и он забился на полу в агонии, разбивая в кровь голову о камни. Дамблдор уже было собрался остановить пытку, когда вокруг Геллерта появилось жёлтое свечение, его подняло в воздух и снова вернуло на койку. Травмы начала зарастать, и через несколько секунд Гриндевальд выглядел так же, как и пять минут назад. Самое удивительное, что луч «Круциатуса» сразу погас, как только тело Геллерта на полу засветилось. «Что это за магия? – оторопел от удивления Дамблдор и нахмурился, – а если попробовать так?»

Он снова поднял палочку и начал колдовать, накладывая на Гриндевальда одно заклятье за другим. Все они действовали безупречно, Геллерт орал от боли или истекал кровью. Однако как только боль и травмы доходили до какого-то предела, всё прекращалось, а тело Гриндевальда восстанавливало первоначальное состояние.

Через два часа Дамблдор растерянно посмотрел на бывшего друга. Он испробовал на нём всё. Ну, кроме смертельных заклинаний, пожалуй. Однако Геллерт только презрительно скалил щербатый рот, периодически сплёвывая кровь из прокушенной губы, и хихикал.

– Ты ещё не устал, дерьмо тролля? – выплюнул Гриндевальд, когда в зарешечённое окошко проник лунный свет. – Шайсе. Как отвратительна твоя морда, Альбус. Ты похож на больную обезьяну, только с бородой. Жалкое зрелище, du alter schwuchtel.

Дамблдор зло посмотрел в насмешливые глаза бывшего друга и со всей силы ударил легилименцией. Он мгновенно провалился в сознание Гриндевальда и закружился в калейдоскопе воспоминаний о примитивном быте заключённого, стремясь прорваться всё глубже. Однако кроме однообразной картинки, как Геллерт проводит бесконечность в каменном мешке, в сознании Гриндевальда не оказалось ничего. Дамблдор разочарованно вынырнул из разума Геллерта и почувствовал, как по подбородку бежит тёплая кровь. Выругавшись, он немедленно наложил заклинание, останавливающее носовое кровотечение, и уничтожил все следы перенапряжения.

Гриндевальд минуту сидел неподвижно, а потом его глаза стали осмысленными, а лицо вновь искривилось в жутком оскале:

– Как я соскучился по тебе, мой сладкий. Только что-то твои ласки перестали доставлять мне удовольствие, Альби. Шайсе! Наверное, ты постарел, – и Гриндевальд разразился безумным хохотом, перешедшим в кашель.

– «Круцио!» – рявкнул взбешённый Дамблдор, и Геллерт снова упал на камень. Не став дожидаться, пока магия восстановит его тело, Альбус прекратил пытку и зло сверкнул очками.

– Мне нужны ответы, Геллерт. Иначе я, клянусь, отрежу голову твоей тётке. Думаю, Батильда будет рада узнать, кого сто́ит благодарить за смерть в последний миг своей никчёмной жизни. А ведь есть ещё мальчишка. Кем тебе приходится Вильямс? Отвечай! И только попробуй солгать, я это сразу почувствую, – зло оскалился Дамблдор. Сейчас он ненавидел Гриндевальда до темноты в глазах и шума в голове. Прокля́тая тварь, он снова стоит между Альбусом и Высшим благом.

Если бы его сейчас видел кто-нибудь из Ордена Феникса, или упаси Мерлин, профессора из Хогвартса, они бы очень изумились облику своего лидера. Лицо великого светлого волшебника кривилось яростью, борода была похожа обоссаный галстук парижского клошара. Его пальцы, покрытые пигментными пятнами, скрючились, как когти у хищной птицы, а магия источника меньше всего походила на светлую.

– Шайсе! Я не знаю никакого Вильямса, – выплюнул Гриндевальд. – Ты идиот, Альбус! Я всегда так считал. Мерзкий бородатый тупица! Можешь убить и тётку, и этого щенка, да хоть всю Англию уничтожь. Мне плевать на них всех. А лучше убей меня. А-ха-ха-ха!

– У тебя были дети? – Дамблдор впился в бегающие глаза Гриндевальда, напрягая всю возможную силу, чтобы уловить мельчайшие отголоски лжи.

– Шайсе! – снова выругался Гриндевальд. – У меня никогда не было детей, ни родных, ни приёмных! Я один, как и ты, дерьмо тролля!

Дамблдор понял, что тот не солгал ни единым словом, и длинно выругался, мешая английские и французские выражения.

– Что, мой сладкий? – насмешливо скривился Гриндевальд. – Ты что-то не учёл? Ай-яй-яй, великий светлый волшебник ошибся, мать-магия. Шайсе, какая досадная неприятность!

– «Круцио!», – заорал во весь голос Дамблдор, в бессильной злости. Он с явным удовольствием наблюдал, как корчится на полу Гриндевальд. Правда, длилось это недолго. В судорогах тот, будто специально, разбил себе голову, и бывшего тёмного лорда снова окутало золотое свечение, уничтожая «Пыточное» заклинание.

– Ты сошёл с ума, Геллерт… – выдохнул Дамблдор с брезгливым изумлением и как-то резко остыл. – Я-то думал, ты пытаешься издеваться надо мной, и лишь теперь понял. Время не пощадило твой разум, бывший тёмный лорд, бывший друг. Ты всё же нашёл свой способ уйти от возмездия. Ты убил в себе разум!

Гриндевальд насмешливо смотрел на Дамблдора, скрестив на впалой груди худые руки, и качался на кровати. Его худая фигура в лохмотьях, забрызганных кровью, внушала Альбусу отвращение, а седая всклокоченная борода казалась бурой в полумраке камеры. Только правый голубой глаз, на искалеченном пытками лице, по-прежнему безумно горел.

– Я милосердно оставлю тебе жизнь, как сделал это и в прошлый раз! – величественно загремел Альбус. – Доживай свой век, ничтожество. Без той силы, что досталась мне по праву победителя, ты никто!

Он резко развернулся и вышел из камеры, не забыв приложить ключик к светящемуся контуру. Стена за его спиной стала быстро становиться осязаемой, но пока превращение не закончилось, издевательский взгляд Гриндевальда продолжал буравить Альбуса.

«Геллерт в который раз доказал, что в нём нет ничего доброго и светлого», – Альбус медленно спускался по ступеням, подсвечивая себе «Люмосом», и продолжал размышлять: «Какой нормальный волшебник не боится за своих близких, тем более за наследника и внука? А может, гоблины подстроили всё? Вильямс на самом деле не родственник старухи Бэгшот и Гриндевальда? Да ну, бред. Коротышки под клятвами, это невозможно. А может, Геллерт не знает про мальчишку, поэтому не врёт? Он не солгал мне, я бы это почувствовал, – Альбус вышел из крепости под холодное звёздное небо и вздохнул. – Даже жаль, что он сошёл с ума. Не понимает теперь, негодяй, за что несёт наказание».

Главное, что волновало сейчас великого светлого волшебника: «А сможет ли Вильямс быть полезен в поиске спрятанных сокровищ Гриндевальда?» И если золото действительно интересовало Дамблдора всего лишь как инструмент влияния на массы, то вот артефакты и знания – это другое дело.

Как любой сильный волшебник, Геллерт собирал личное хранилище тщательно. Самородное золото, артефакты древних цивилизаций, манускрипты и драгоценные камни. Добраться до сокровищницы Гриндевальда мечтали многие, но пока это так никому и не удалось сделать. Не было даже информации, где это могло храниться.

«Надо было наведаться к нему раньше, пока Геллерт ещё мог соображать, – укорил сам себя Альбус. – Наверное, через пару лет сто́ит рассказать мальчику о его одиозном родственничке. Взрастить в душе́ Вильямса глубокое чувство вины за это родство. А потом поставить перед ним цель. Нет, Цель! Мальчик будет искать сокровищницу Геллерта, а когда найдёт, то подарит её мне. Ради высшего блага, разумеется. А я уж найду, как воспользоваться этим подарком».