Текст книги "Из Тьмы (СИ)"

Автор книги: Добродел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 41 страниц)

– Прошу прощения, признаю свою ошибку, – хмуро выдавил из себя, злясь на свою глупость. Злобу раздувала и гуляющая по телу сила артефакта. – Мне стоило быть предусмотрительней, – я склонил голову, признавая вину, и усилием воли подавил эмоции.

– Не расстраивайся, Куроме. Все иногда ошибаются. Мы не злимся, просто просим тебя быть осторожней, – Акира, что-то прочтя на моем лице, не стала ругаться, как, судя по всему, собиралась, а напротив, решила проявить поддержку, присев рядом и приобняв. – Правда, парни? – обратилась она к Кею с Наталом, которые согласно кивнули, подтверждая её слова.

Добрая она всё же, хоть и вспыльчивая.

«Нужно научиться контролировать мимику, – подумал, постепенно приходя в себя. – Не дело, когда мои чувства можно узнать по лицу».

На Земле хватало умельцев, которые по непроизвольным микродвижениям лица и тела могли буквально «читать» собеседника. Моё прошлое воплощение даже просмотрело несколько видеоуроков на эту тему. Не факт, что имперские физиономисты так же хороши, но надеяться можно на лучшее, а готовиться нужно к худшему.

– Почему ты не отвечала? И что, во имя всего святого, это было?! – вывел меня из размышлений голос Акиры. Взгляды парней, говорили о том, что им тоже интересно узнать ответ.

– Когда я сосредотачиваюсь на связи с тейгу, то почти не воспринимаю внешний мир. В следующий раз лучше подойдите и потрясите за плечо.

Не факт, что я смог бы ощутить тряску, но уж чужое присутствие в непосредственной близости, не заметить было бы сложно.

– А что произошло… – мне пришлось подавить очередную вспышку злобы: сила тэйгу всё ещё продолжала давить на разум. Но отмалчиваться или огрызаться было неправильно. В конце концов, произошедшее – моя вина. – Я впитала часть духовной силы Яцуфусы и, видимо, непроизвольно начала излучать её вовне. Мне не стоило экспериментировать в карете. Я не просчитала риски и действовала опрометчиво. Больше такого не повторится.

– Успокойся уже! Тебя никто не ругает, нельзя всегда и везде быть номером один, – чуть раздраженно сказала рыжая. – Но я ни черта не поняла. Объясни нам понятней. Связь с тейгу тебе чем-то грозит?

– Ничем не грозит, – поддерживая внешнее спокойствие, ответил я. «Если я не сойду с ума и меня не поглотит сущность демонической твари в артефакте, конечно». – Ты ведь помнишь силу, которую испускает мой меч, если попытаться им овладеть?

– Помню. Жуткая штука! Как ты ей вообще пользуешься? – передернула плечами девушка, очевидно, вспомнив свою попытку синхронизироваться. Как я знал, ещё прошлый командир Базы приказал проверить на совместимость с Яцуфусой весь Отряд, и всех, кроме меня, постигла неудача.

– Я втянула часть этой энергии в себя и стала испускать ту же силу, что и меч. Так понятно?

– Понятно. Но зачем тебе это, Куроме? Я с Кей Ли была через сиденье, и то мороз по коже пробежал! Страшно представить, что чувствовала ты сама, – Акира бросила странный взгляд.

– Ничего особенного, – поспешно ответил, увидев, как нахмурился Натал. Выслушивать его лекцию о необходимости соблюдать осторожность, было выше моих сил. – У меня хорошая совместимость, всё в порядке. Зато представь, что выйдет, если совместить этот фокус с КИ.

– Да уж, представляю, – хихикнула девушка. – Мятежники с запачканными портками будут разбегаться, как крысы! Отличная идея, Куроме! Амм… только если захочешь её использовать, стой подальше от нас, хорошо?

– Хорошо. Я, пожалуй, отдохну, – дурная, иллюзорная (или нет?) мощь окончательно схлынула, оставив после себя слабость и какую-то маетную опустошённость.

Завернувшись в дорожный плащ, я откинулся на спинку сиденья и, прикрыв глаза, постарался заснуть. Сон не шёл. К нервному отходняку присоединились ранее приглушённые холодом симптомы перенапряжения. Сам холод тоже никуда не делся и вместе с раскалывающейся головой я «наслаждался» сильным ознобом, дрожа под плащом.

«Клятый холод! Клятая глупость! Клятый мир! Сожри вас всех Бездна!»

Глава 9 Прыжок на месте

«Ополоснуться или не ополоснуться? Вот в чем вопрос», – размышлял я, стоя перед запрудой, образовавшейся благодаря некогда упавшему в мелкую речушку или крупный ручей осколку скалы. Как и предыдущая, очередная караванная стоянка находилась рядом с источником воды. Также в паре километров располагалась деревенька.

К счастью, самоубийственный эксперимент закончился далеко не так плохо, как мог бы, и к вечеру мне стало заметно лучше. Отдохнув, проветрившись в патруле, напившись горячего чая и опустошив запас лечебных «печенек тёмной стороны», удалось прийти в относительную норму. Оттого я и явился на берег запруды.

Потрёпанные жизнью домики и такие же крестьяне меня не интересовали, а предаваться ничегонеделанию не хотелось. Поэтому, несмотря на некоторую слабость, я решил уделить свободное время тренировкам. Не став звать никого из ребят, я погонял своего разумного миньона, заодно вытянув из него немного информации под предлогом разговора «за жизнь». Как воин духа, Кента мне не ровня, но его техника боя имела интересные нюансы. Послушать о жизни небогатого дворянина, офицера, а затем мятежника тоже оказалось любопытно, многие вещи открылись с иной стороны.

Не понадобилось ни угроз, ни хитрых манипуляций, ни ещё чего-то подобного. Оказалось достаточно изобразить интерес парой наводящих вопросов, немного подыграть – и вот ко мне потекли довольно занимательные, пусть и обобщённые, данные о мятежниках. Люди вообще любят рассказывать о себе и своих интересах. Что уж говорить о мнящем себя спасителем заблудших душ Кенте? Самое сложное – терпеть снисходительный тон, к которому, забывшись, иногда скатывался мертвяк: видите ли, я напоминал ему дочку. Я его пару раз одёргивал, но в результате он сбивался с мысли, так что пришлось терпеть.

Как оказалось, революционное движение не обладало и малой частью того единства, которое я представлял при словосочетании Революционная Армия. В принципе, логично, но раньше я как-то не задумывался о сортах мятежников.

А меж тем среди них существовало множество фракций с разными, подчас конфликтующими позициями: от радикалов, стремящихся полностью уничтожить существующий миропорядок, сепаратистов и откровенных бандитов, что под революционные лозунги грабили и жгли поместья – до довольно адекватных партий с конструктивными планами реформ. В число последних входили либералы, которые к революционному движению вообще относились постольку-поскольку, республиканцы – и, наконец, лоялисты, к которым принадлежал мой миньон.

Кента не был хорошо политически подкован, поэтому более-менее представлял платформу только своей собственной фракции. О либералах он знал, что они по большей части поддерживались интеллигенцией и буржуазией; а за республиканцами стояла аристократия, желающая расширения прав Палаты лордов. Ну, зато о лоялистах он рассказывал с жаром и убеждённостью.

Они-де и не революционеры вовсе, а настоящие патриоты, желающие свергнуть преступный режим Онеста и спасти Императора. Естественно, в качестве новых советников и министров малолетнего правителя должны выступить «радетели за благо страны» в лице «низвергателей тирана».

Впрочем, несмотря на невысокое мнение о целях вожаков лоялистов, декларируемая программа выглядела неплохо. Нормированный двенадцатичасовой рабочий день, фиксированная арендная ставка за обрабатываемую землю для крестьян, запрет телесных наказаний. Ну и равное налогообложение всех сословий, а не как сейчас, когда дворяне, являясь богатейшей прослойкой населения, налогов практически не платили.

По словам Кенты, практически все положения программы лоялистов – калька с запланированных, но так и не воплощенных в реальность реформ прошлого Императора.

Что ж, так становилась понятней внезапная «неизлечимая болезнь» монарха и «тяжёлая тоска», которая свела в могилу Императрицу. На этом фоне, скорее, удивительно, что премьер-министр Чоури не заболел от переизбытка яда в организме или не утонул в ванной, а просто получил отставку.

Ишь, чего удумали! Бороться со своим правящим классом?! Суицидники, как есть суицидники.

О себе лысый говорил уже не так охотно, всё ещё подозревая меня в нехорошем. Но убедившись, что я не пытаюсь вытянуть из него имена и явки, расслабился и разговорился.

Родившийся в западной части страны, отпрыск небогатого рода потомственных военных всегда отличался повышенным чувством справедливости и прямотой, от чего и страдал. Сначала из-за конфликта с местными «золотыми детишками» его чуть не выпнули из военного училища. Затем, распределённый (не без участия «новых друзей») в одну из худших частей, специализирующихся на уничтожении монстров, он не смог подняться выше капитана.

Для сравнения: звание лейтенанта могли присвоить даже Адепту «с улицы», который пожелал вступить в армию. Не без своих нюансов, но такова общая практика. Примерно достигший нижней планки Воина капитан – это даже не смешно.

Секрет столь «успешной» карьеры крылся в характере лысого. Он не только не понимал, как можно экономить боеприпасы, заваливая монстров мясом бесправных рядовых, но и активно отстаивал свою позицию, борясь с воровством и несправедливостью. Не сказать, что ему было не с чем бороться, в Армии действительно наступили нелёгкие времена, а с приходом нового министра обороны и вовсе бедственные, но начальство и интенданты Кенту активно не любили.

А как любить такого человека, который не понимает, что жучки и личинки – тоже мясо, а значит, и солдатская каша от них только выигрывает? Или того, что из ста патронов в год на винтовку девяносто пять являются виртуальными и требовать их у снабженцев – акт глупости и невоспитанности? Не удивительно, что с приходом нового военного министра, который начал череду перестановок и сокращений, неудобного офицера отправили в отставку с формулировкой «неполное служебное соответствие».

Но тут ему «на выручку» пришёл друг молодости, который и открыл лысому глаза на творящееся беззаконие и необходимость с ним бороться. Так Кента превратился в приближённого одного из вожаков повстанцев, офицера Революционной Армии и инструктора «воинов добра».

Правда, со временем, когда организация стала расширяться и богатеть, а среди революционеров начало мелькать всё больше розово-фиолетовых голов западников, до лысого дошло, что здесь что-то не так. Несколько акций, направленных на устранение наиболее компетентных военачальников и чиновников приграничья, а также всё более громкие лозунги а-ля «преступное правительство есть страшнейший враг нашего народа и в священной борьбе с ним даже внешний недруг нам поневоле приятель!» не соответствовали его представлениям о «воинах справедливости».

В итоге, разругавшись уже и с бывшими друзьями, Кента перебрался в центральную часть страны, где присоединился к другой ячейке лоялистов, которую в итоге накрыла наша группа. Мужчина жалел лишь о двух вещах: семье, с которой в последние годы практически не общался, ограничиваясь денежными переводами, и о том, что не успел ликвидировать один из узлов работорговли, на который нацелилась его боевая группа.

Вот такой у меня оказался миньон: простоватый, несгибаемый идеалист, не умеющий подличать и лицемерить. Живи с честью, умри без страха – именно так можно охарактеризовать позицию Кенты. Как человек, я не мог не проникнуться к нему некоторой симпатией. Подобные «рыцари» становились, смотря по обстоятельствам, честными врагами или верными друзьями, да и среди офицеров базы я был бы счастлив видеть кого-то подобного. Но как подчинённые, они та ещё головная боль.

Дело даже не в раздражающих попытках Кенты навешать мне на уши своей религиозной и революционной лапши, а в том, что он будет работать не за страх, а за совесть только до тех пор, пока задания не начнут расходиться с его убеждениями. Пусть я и чувствовал, что после его согласия сотрудничать и формального признания моей власти связь марионетки с тейгу усилилась, давая мне несколько больше контроля, но он всё равно был далёк от абсолютного.

В целом разумные куклы выходили слишком своевольным инструментом.

Думая так, я не мог не усмехнуться: ведь, вероятно, подобным образом мыслили и офицеры Базы, используя на нас наркотики и гипноиндукторы. Как бы то ни было, позже стоит поэкспериментировать на ком-нибудь бесполезном, попытавшись оставить разум, но придавить волю. Хотя мысль о том, что для победы над теми, кого я ненавидел, мне и самому предстоит превратиться в их подобие, отдавала мрачным весельем и каким-то тянущим чувством.

Собственно, несмотря на раздражающую, ещё до конца не отпустившую меня слабость, недавняя тренировка не слишком утомила и тем более не заставила вспотеть. Скорее, я просто хотел освежить голову после общения с миньоном. Так-то воины духа вообще мало потели. Видимо, духовная сила как-то влияла на теплообмен, потому как от перепадов температур мы тоже страдали меньше. И от болезней. И от ядов. И от насекомых. Да много от чего ещё! Я взглянул на роящихся рядом мелких кровопийц. Даже не укрепляемая сознательно, моя кожа оставалась для комаров непреодолимой преградой. Из озорства выхватив катану, я располовинил летучего вредителя, а двух других лишил крылышек: одного – правого, второго – левого. Довольно улыбнувшись, я вернул клинок в ножны.

В общем, чем ты сильнее, тем комфортнее живётся. Вероятно, именно поэтому многие состоятельные люди пытаются открыть в себе хотя бы минимальные духовные способности. Немного постояв, я всё же определился со своими желаниями.

– А-а, чёрт с ним, нырну, – буркнул себе под нос и принялся раздеваться. В конце концов, противный холод в груди не имел никакого отношения к приятной прохладе проточной водички.

Через несколько минут я, довольно отфыркиваясь, вышел на берег. Нырять всё же не стал, чтобы не мочить волосы. Но и без этого чистая холодная вода возымела благотворное действие, улучшив настроение и взбодрив. Не зря решил искупаться! Обтёршись извлечённым из наплечной сумки полотенцем и немного обсохнув, начал одеваться.

Закончив, я обратил внимание на приглушённые голоса метрах в ста пятидесяти ниже по течению. Один женский и два мужских. Женский голос звучал испуганно, а парочка нетрезвых мужских, наоборот, весело, периодически прерываясь смехом. Причём один из них мне показался знакомым.

«Похоже, кто-то тоже решил помыться и повстречал неожиданных поклонников. Полюбопытствуем».

Как настоящий герой я, разумеется, просто обязан прийти на выручку прекрасной даме и повергнуть двух отвратительных злодейских негодяев… или негодяйских злодеев! Но героического во мне, как убийце, не слишком-то много, да и действовать, не разобравшись в ситуации – удел идиотов. Перед глазами предстала картина, как я, жестоко умертвив мужиков, в итоге узнаю, что эта троица – любители «ролевых игр»… или девица, решив подзаработать, так своеобразно торговалась.

Сомнительно, но иногда добрые дела действительно… чреваты. Вспомнился забавный случай, когда мужик спас возжелавшую топиться дворянку. Простой работяга вытащил сиганувшую с моста дуру, а в награду получил гору обвинений и злую стражу. Доблестные стражи правосудия уволокли избитого доброхота в неизвестном направлении – и вряд ли в ближайший кабак.

Но дворянка топиться передумала.

«Да… Чип и Дейл, что спешат на помощь, в Империи бы не прижились», – развлекая себя черноватым юмором, неторопливо зашагал в направлении голосов.

Устроившись на камне, я мог с этой невеликой высоты наблюдать забавную сцену: парочка бравых, но «слегка» нетрезвых наёмников пыталась уговорить девушку, скрывающуюся за чахлыми кустиками по другую сторону ручья, выйти к ним и подарить немного любви. Ну, это если убрать матюги и угрозы.

И если долговязый донжуан ещё мог твёрдо стоять на ногах и более-менее нормально изъясняться, то его полный и коренастый приятель изрядно покачивался и предпочитал выражаться коротко, ёмко и непечатно.

Достав из сумки тару с печеньем, стал наблюдать за разворачивающимся представлением. Кстати, это были уже новые вкусняшки. Старые, к моему сожалению, кончились; но Сноу, один из спасённых наёмников, притащил мне увесистый мешочек домашней выпечки из деревни. Иногда добрые дела всё же приносят выгоду.

Тем временем девушка почему-то не спешила покидать своё укрытие и отвечать жаждущим любви поклонникам взаимностью. Наверное, ей не угодили недостаточно изящные комплименты или утончённый аромат чеснока и перегара. «Благоухание» от парочки «мачо» долетало даже до моей позиции, расположенной метрах в тридцати (я машинально занял местечко с подветренной стороны, о чём немедленно пожалел… слегка).

Даже «невероятно щедрые» посулы аж двух серебрушек не оказали должного действия. Впрочем, бравые вояки, уверенные в собственной неотразимости и том, что женское «нет» всегда означает «да», не спешили отступать. Впрочем, форсировать водную преграду они тоже не желали, предпочитая переругиваться с не понимающей своего счастья особой через неглубокий, но широкий ручей.

– Да чё ты ломаешься? Тебе серебро лишним будет? Тады приласкай нас бесплатно, гы-гы, а то тряпки твои порвём! – куртуазно обратился к даме смутно знакомый длинный охранник. – Делай добрые дела, и тебе это зачтется. Дари людям любовь, – «слегка» исказил он проповедь сектантов Пути Мира.

«Ба! Да это же туалетная гроза крестьян!» – вспомнил я этого персонажа. Тот вчера рассказывал владельцам телег, где гадить можно, а где больно.

– Точняк, Томми! Отдерем, бля, во все дырки! Так, что сама нам доплатит, нах! – поддержал его полный товарищ. – Вылазь! Вы, актриски, все бляди! Нехуй строить из себя!

– Да отстаньте вы от меня, невоспитанные, черноногие тупицы! Я бард и музыкант, а не куртизанка!!! – громко, переходя на странный, откликающийся внутри неприятной вибрацией визг, выкрикнули из кустов. – А свои монеты засуньте себе знаете куда! – до меня начали доноситься всхлипывания.

«М-да, похоже, комедия перестаёт быть смешной. Да и ужин скоро, а мне ещё с последствиями необдуманного эксперимента разбираться», – подумал, поднимаясь со своего места и подходя поближе.

– Ладно, парни, посмеялись и хватит. Не стоит доводить девушку до слёз, – попытался я воззвать к совести охранников. Вдруг эта парочка окажется не такими говнюками, какими выглядят? Ну, или просто меня узнает.

– О! Ещё девка! Заебись! – обрадовался коренастый. Видимо, для пьяных глаз охраны темнота оказалась слишком густой. – Тоже хочешь развлечься? Лови её, Томми!

«Ну и ладно. Можно немного пошутить, заодно действие КИ проверим».

– Развлечься? – я начал испускать «жажду крови» постепенно увеличивая напор. – Хочу, – чуть наклонил голову к плечу. – Только мои развлечения вам не понравятся, – давление «жажды крови» ещё немного усилилось. Охранники начали настороженно озираться. – Но если вы, хих, настаиваете, то я подарю вам самые незабываемые минуты в вашей жалкой жизни. Последние. – Сделав несколько шагов в ускорении, я встал под лучами луны. Для парочки поддатых донжуанов я будто телепортировался.

– Бля! – отшатнулся толстый и, запнувшись, упал.

– Повеселимся? – КИ ещё немного усилилось, дойдя примерно до одной пятой от максимума. Улыбнувшись, посмотрел в глаза побледневшему Томми, который, наконец, смог разглядеть, кого ему сказали ловить. Толстяк так и замер, стараясь не шевелиться, словно притворившийся дохлым жук.

– Э-э, простите, госпожа воительница! Мы… это… шутили! – длинный согнулся в глубоком поклоне, а потом и вовсе бухнулся на колени. От обоих наёмников буквально разило страхом. – В темноте мы, значит… вас как бы, ну, не узнали. Не наказывайте нас слишком жестоко, – не разгибаясь, начал причитать «доблестный воин». – Простите нас, пожалуйста…

«Что за ничтожества? – столь явная готовность лебезить и унижаться вызвала вспышку злобы. – Даже у мелкого воришки, пойманного с поличным, достоинства и самоуважения больше, чем у этих, с позволения сказать, воинов. Зато как храбро туалетный Томми запугивал крестьян и в компании со своим дружком угрожал беззащитной девушке! Прямо два разных человека!»

«Неужели это воздействие КИ?» – Я сильно сомневался в том, что использованный уровень КИ способен превратить даже обычных бойцов в… это. Но нет. После прекращения воздействия ничего не изменилось. Как начали пресмыкаться, так и продолжали.

Отвратительное зрелище.

– Простите нас, госпожа воительница! – уже на два голоса занудили мужики, уткнувшись мордами в землю. – Не губите… – Даже выпитый алкоголь не придал им былой смелости.

«Ничтожества», – я подавил желание рубануть по так удобно подставленным шеям. В принципе, даже соответствуя «легенде», я был бы в своём праве, особенно если всё правильно подать. Но потом выслушивать нравоучения от Натала и шуточки Кей Ли? Не стоили того эти слизни.

– Проваливайте.

«И как они вообще умудрились попасть в охрану? – со сдерживаемой злобой недоумевал я, глядя в спину почти перешедшим на бег «бойцам». Мнение о Рутгерте упало сразу на несколько пунктов. Хотя справедливости ради стоило признать, что большая часть его подчинённых смотрелась намного лучше. – Хм… похоже, КИ хоть и усилилось, но теперь влияет и на меня, распаляя негативные эмоции, – обратил внимание на свою слишком яркую реакцию. – Жаль, – картины орд врагов, дохнущих от страха или в ужасе разбегающихся от Великой и Ужасной Куроме значительно потускнели. – Или я ещё не отошёл от отравления энергией тэйгу? Стоит перед сном проверить, благо для медитации я уже восстановился».

– Выходи, красавица, зло повержено и обращено в бегство, – обратился к продолжающей прятаться девушке. – Можешь покинуть своё убежище и наградить героиню поцелуем, – добавил со смешком.

Из-за кустов показалась опасливо выглядывающая светловолосая макушка.

– А они не в-вернутся? – ёжась от холода, спросила обнажённая артистка.

– Не бойся, не вернутся. Они же, хех, не самоубийцы, – вспомнив, что спешу, решил поторопить девушку. – Если не хочешь заболеть, то бегом сюда, – я резко перешёл на командный тон. – Обсушиться и одеваться! Быстро!

Как только я закончил говорить, из кустов выскочила обнажённая молодая девушка. Приглушённо пискнув, она быстро преодолела ручей и, схватив полотенце, начала активно вытираться.

«А у тех наёмников губа не дура, – признал я, разглядывая «даму в беде». На вид лет шестнадцать-восемнадцать. Подтянутая фигурка с округлой попкой, даже на вид упругая грудь третьего размера с задорно торчащими (от холода, конечно, но всё равно соблазнительно) сосками, гладкая, без единого волоска кожа. Светлые волосы, мерцающие в лунном свете серебром, доходили до середины спины. Глаза насыщенно-зелёного цвета на милом, немного детском личике создавали весьма приятный глазу образ.

Красивая. Чем-то она напомнила мою погибшую сокомандницу, Ремус.

Также я отметил несоответствие облика и поведения заявленному роду деятельности. Впрочем, на убийцу или шпиона блондинка походила ещё меньше, чем на бродячую артистку.

– Чег-го ты так смотришь? – спросила слегка дрожащая девушка, начав спешно одеваться. – У меня что-то на лице?

– Всё в порядке, любуюсь просто, – изогнул уголки губ. – Меня зовут Куроме. А как имя прекрасной нимфы этого ручья?

– Хи-хи, спасибо. Ты тоже отлично выглядишь, – с нервным смешком, чуть поправив волосы, улыбнулась на удивление быстро успокоившаяся блондинка. – Прошу прощ-щения, что не представилась сразу, – закончив одеваться, девушка изящно изобразила что-то вроде книксена, слегка присев и разведя в стороны края юбки. – Меня зовут Эрис и я не нимфа, а путешествующая певица, бард и музыкант, – начала говорить блондинка, но отвлеклась, увидев след сапога на рукаве светло-коричневой замшевой курточки. – Вот подлецы! – прошипела она, пытаясь оттереть след. – Ну, д-доберусь я до вас! Только вашего начальника встречу, всё расскажу!

«Забавная», – это, милое, по-детски наивное «всё расскажу!» заставило грустно улыбнуться. Не хотелось бы увидеть, как светлые представления наивной домашней девушки растопчут грязные сапоги реальности. Даже слабо социализированные убийцы Отряда знали о царящей во всех слоях общества круговой поруке.

Хотя, если бы её действительно изнасиловали, учитывая намекающую на непростое происхождение внешность и достаточно дорогую одежду, виновников могли и наказать.

Ну, прояви они дурость и оставь живого свидетеля.

– Пошли, провожу тебя до ваших. Выпьешь там горячего вина или чая. Заодно поговорим с Рутгертом.

– Да, конечно, – ответила Эрис, кутаясь в зелёный плащ с золотистой вышивкой.

– Что? Путешествия и приключения оказались не такими весёлыми и захватывающими, как виделись со страниц книг в тёплом и безопасном семейном особняке?

– Д-действительно, – буркнула она, кутаясь в плащ, – про вонь, г-грязь и противных, наглых, вонючих наёмников в книгах не писали. Х-холодно! Хочу горячую ванну с ароматной солью, мылом и шампунями, – шагающая рядом девушка мечтательно зажмурилась. – А не этот ледяной ручей с острыми камнями и подглядывающим мужичьём… Стой! – вскинулась блондинка. – Откуда ты знаешь, что я из благородной семьи и сбежала из дома? Признавайся, тебя отец послал?! – настороженно посмотрела она.

«Гляди-ка! Даже дрожать перестала, – мысленно хмыкнул такой реакции. – Эх, неказиста участь героя! Мало того, что меня не поцеловали, так ещё и обвиняют непонятно в чем. Правильно кто-то сказал: «За героизм не платят – за героизм расплачиваются». И как тут прикажете стремиться к свету?» – внутренне насмешничал я.

– Совершенно не представляю, кто твой отец, но сильно сомневаюсь, что он смог бы меня «послать». А как догадалась? Элементарно. Кто же, кроме человека, судящего о жизни только по приключенческим романам, пойдёт купаться без сопровождения и хоть какого-нибудь оружия? – с иронией спросил я. – И это неподалёку от стоянки, набитой кучей не всегда трезвых наёмников! Нет, конечно, можно предположить, что ты искала приключений на свою милую попку, – Эрис покраснела и возмущённо вскинувшись, отвернулась, отстав на пару шагов. Ненадолго. Вскоре меня снова догнали. – Но по твоему поведению несложно догадаться, что это не так.

– Ещё бы! Я приличная девушка, как ты вообще могла обо мне такое подумать! Фу! Ещё с этой рванью!

– Вот и я о том же. Плюс слишком дорогая для путешествующего музыканта одежда и полное неумение ругаться. Это у бродячей артистки-то! Чистая кожа без волос это только подтверждает, вряд ли алхимический состав по карману обычной девушке, – на этих словах, блондинка снова смутилась. – Отсутствие оружия, опять же.

– У меня есть кинжал! Просто я его забыла. И он неудобный, вечно мешается, – пожаловалась она, вызвав подозрение, что забыли кинжал отнюдь не случайно.

– Если есть деньги, купи пистолет или револьвер, – посоветовал я. – Кинжалом ещё надо уметь пользоваться, а стрелять научиться намного проще. – Как дополнительный бонус, огнестрел убивал с одинаковой эффективностью и в руках хрупкой девушки, и в широкой лапище бугая. – Не будешь осторожна и не научишься себя защищать – рано или поздно окажешься трупом на обочине. Мой тебе совет: вернись домой. Сейчас не те времена, когда молодой девушке можно пускаться в одиночное путешествие.

– Н-не надо меня пугать, – шмыгнула носом, немного побледневшая девушка. – Я всё равно не вернусь и не выйду замуж за этого противного прыщавого жирдяя! Ты прямо как старый Хант, всякие страшилки рассказываешь. А сама, между тем, гуляешь в одиночестве! Вот!

«Страшилки… Интересно, она вообще понимает, что могло произойти, не вмешайся я? Или это такая защитная реакция?»

– Если я встречусь с бандитами, наша встреча плохо закончится именно для них, – пожал я плечами.

– И в самом деле! – у девушки загорелись глаза. – Ты же та героиня! Я слышала, что ты смогла справиться с огромным чудовищем и спасла наш караван! Я бы тоже хотела стать такой отважной и сильной!

Блондинка не переставала поражать меня своим наивным, восторженным взглядом на мир. Словно едва научившийся ходить котёнок, радостно бегущий за лаской к первому встречному и не подозревающий, что от многих лучше бы держаться подальше. Светлая девушка. Меня совсем не тянуло высмеять её глупость или ткнуть в грязь действительности, наоборот, общение приятно согревало. Казалось, даже холод в груди немного отступил под этим светом.

– Куроме, подожди, – произнесла отчего-то смутившаяся Эрис, когда показался лагерь.

– О! Так ты всё же решила отблагодарить спасительницу поцелуем? – пошутил я.

– Э-э, нет. Я… я просто хотела… – девушка опустила глаза и стала мять плащ. – Хотела сказать спасибо и предложить тебе зайти как-нибудь в гости. К сожалению, у нас сейчас нет достойного угощения, но я бы что-нибудь спела, а наши артисты показали бы свои трюки. Ты придёшь? – с надеждой посмотрели на меня.

– Конечно, приду, – я дружелюбно улыбнулся. – Как можно отказать такой милашке? Но всё же – как насчёт поцелуя благодарности? – Не то чтобы я воспылал желанием соблазнить блондинку. Девушка мне понравилась, но скорее эстетически и как человек. Просто она так забавно смущалась, что я не смог удержаться.

– Но ты же девушка!

– Что за дискриминация?! Девушка уже не человек, что ли? Или ты считаешь, что я не заслужила благодарности? – я ненатурально изобразил обиду. – Как делать добрые поступки, если тебя даже поцеловать брезгуют?

– Я не брезгую! И я очень благодарна! Просто, ну… – блондинка, снова начала теребить свой плащ.

– Ладно, пошли, нечего здесь стоять, а то и вправду застудишься, – понуро направился к огням стоянки.

– С-стой! – остановил меня окрик Эрис. – Я… – девушка замялась, а потом молча шагнула навстречу и мимолётно прикоснулась своими губами к моим. – В-вот, – выдохнула она, покраснев.

И всё-таки она очень мило смущается, – подумал я, глядя на светловласку, пытающуюся скрыть лицо за волосами. Видимо, родители предпочитали воспитывать свою дочь в строгости, коршуном следя за её моральным обликом. Даже удивительно, что они не смогли загнобить авантюрную жилку. Жаль будет, если она погибнет.

– Ну как? Небо не рухнуло на землю, а из-за кустов не выскочила строгая дуэнья? – спросил со смешком. – Пошли уж, стесняшка, – ухватив блондинку за руку, повёл её за собой. – И да, это было очень мило.

* * *

«О! На ловца и зверь бежит», – мимо шёл по своим делам Рутгерт.

– Добрый вечер, господин Рутгерт, – вежливо поздоровался я, когда мы с Эрис подошли поближе. – У нас к вам разговор.

– И вам доброго вечера, – без особой радости ответил глава охраны. – О чём вы хотели поговорить?

– О ваших подчинённых и об их странной тяге к мучительному самоубийству, – не меняя тона, я холодно посмотрел в глаза усачу. Может, я и нарывался, но мне хотелось продемонстрировать, что Эрис находится под моей защитой и тот, кто решит ей навредить, получит ответку. Уж недолюбливающий и опасающийся нашу команду Рутгерт донесёт до подчинённых новую диспозицию.