Текст книги "Из Тьмы (СИ)"

Автор книги: Добродел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 41 страниц)

– Действительно, Широ, это прекрасно, что ты так серьёзно подошёл к своим обязанностям, но наше время ограничено. Приступайте к практике.

– Как скажете, госпожа, – на плохо выбритой физиономии явно читалось несогласие и опаска того, что нерадивая ученица набедокурит, а виноватым выставят его. В отличие от Сноу, его владеющий револьвером приятель так и не смог преодолеть сословные границы, общаясь исключительно на вы, и относясь ко мне и ребятам с некоторой настороженностью. Его можно понять, детишки из состоятельных семей, да ещё и обладающие немалой для простого наёмника личной силой – тот ещё контингент. Но мы ведь уже продемонстрировали адекватность, отсутствие задиристости и спеси, разве нет? Даже обидно. К сожалению, более открытый Сноу не владел личным револьвером и к тому же сейчас занят.

Наёмник с надеждой посмотрел на сидевшего рядом со мной Натала.

– Наш атаман всегда говаривал, что лучше затр… кхе, затюкать новика правилами, чем он, кхм, подстрелит себя или кого другого, – запинаясь там, где должны быть связующие речь ругательства, Широ попытался отстоять свою точку зрения, но, не увидев понимания смирился. Мужчина тихо цыкнул, нахмурился, отдал свой, призванный послужить учебным пособием, револьвер и, встав сзади-справа от блондинки, стал давать ей последние инструкции.

– Печеньку?

– Спасибо, Куроме, – принял угощение блондин. – Знаешь, Эрис показалась мне светлым человеком, – прожевав сладость и чуть помявшись, произнёс парень. – Я слышал, ты предлагала ей тренироваться сразу на живых мишенях? Зачем? Она ведь далека от всего этого. Может, не нужно учить её быть убийцей?

– Пф… убийцей… – фыркаю я, перейдя на тихий смех, – живые мишени… хих, не могу! Петух это был! Тут же не город и тюрем со смертниками нет, – добавил, отсмеявшись, – где я возьму кукол? Или ты думал, что я решила наловить первых попавшихся крестьян?

– Прости, Куроме, – лицо Натала приняло смущённо-виноватое выражение, – я не думал о тебе плохого. Просто…

«Просто стрелы амура поразили кое-кого не только в сердце, но и в голову».

– Прощаю, – отмахиваюсь рукой с зажатой в пальцах печенькой. – Я не собираюсь тренировать Эрис на людях. Ну, если она не попросит, – добавляю полушутливо, – да и не выйдет из неё убийцы. А так будет шанс отбиться от всякой швали. Согласись, грустно получится, если такая приятная девушка окончит свою жизнь в лапах парочки грязных бродяг, – Натал утвердительно кивнул. – А с чего вдруг ты так озаботился этим вопросом? Неужели милая красавица-блондинка, покорила сердце нашего стойкого командира, и он собрался отбить девушку у своей лучшей подруги? М? – подозрительно прищурив один глаз и положив руку поверх его плеча, я весело-подозрительно посмотрел на смутившегося парня.

– Конечно, нет! – излишне быстро ответил блондин. – Она добрая, милая, красивая и хорошая, но… – парень ещё сильней смешался, начал что-то невнятно бормотать.

Мысленным усилием подавляю ревность и вспыхнувший на миг огонёк злости, не дав им проявиться на лице. Стоило мне выказать своё недовольство зарождающимися отношениями и Натал, несмотря на свои чувства, прикидывался бы дубом даже в ответ на прямые домогательства от Эрис. Такой он человек.

Мне далеко до святости, да и от нормальности, в общем-то, тоже. Но лишить одного из самых близких людей шанса ненадолго получить свой кусочек счастья? Никогда! Девушек в Империи много, а друг у меня всего один!

– Ясно всё с вами, – спустя пару секунд насмешливого разглядывания «Ромео», я забросил в рот очередную печеньку, – Тогда не стану мешать высокому чувству. Совет да любовь, хе-хе. Или что там в этих случаях принято говорить?

– Что? – в расширившихся светло-голубых глазах читалась сильное удивление. – Ты не шутишь, Куроме? Разве вы не… ну… подруги?

– Ты чем-то недоволен?

– Нет, но, просто, ты ведь тоже… – начал было говорить друг, но оказался прерван раздавшимся выстрелом.

– Я попала! Куроме, Натал, вы видели?! – раздался радостный голос обсуждаемой персоны, сопровождающийся тихими проклятьями Широ и требованиями не размахивать оружием.

– Отличный выстрел! – прокомментировал парень появившееся во лбу головы чучела отверстие.

– Молодец! Осталось повторить раз тридцать, и для первого раза хватит, – поддержал я.

– А почему я стреляю не из твоего подарка, Куроме?

– Твой пистолет предназначен для скрытого ношения и стрельбы почти в упор. И к нему осталось только девять патронов. Ты стреляй, не отвлекайся, враг ещё не уничтожен, – я указал на чучело, с паскудной ухмылкой на нарисованной одноглазой харе.

«Хм, Надженда, конечно, вышла не очень похожей, но свой взгляд, думаю, удалось передать верно», – я мысленно хмыкнул над собственной попыткой изобразить нелюбимую командиршу Ночного Рейда. Может, моё мнение и было предвзятым, но именно из-за неё от меня ушла сестра и в конечном итоге распалась Семёрка. Не то чтобы я её ненавидел, всё же крови между нами пока нет, но недолюбливал достаточно сильно. Вот и намалевал на голове чучела лицо предательницы, террористки, похитительницы чужих сестрёнок и просто нехорошего человека. Не «любимого» же командира Базы или премьер-министра рисовать?

Вновь зазвучали выстрелы и команды инструктора. Широ честно отрабатывал свои деньги. Мужчина показывал из какой стойки и в каких обстоятельствах лучше вести огонь, а потом давал подопечной сделать несколько выстрелов, чтобы подкрепить теорию практикой. После он рассказывал о возможных ошибках и их последствиях, чтобы, завершив мини лекцию, перейти к следующей модели событий. Парень оказался на удивление неплохим наставником.

– Куроме? – голос друга отвлёк меня от наблюдений. – Тебе ведь нравится Эрис? – после моего кивка, он осторожно продолжил: – И ты выглядишь счастливой, когда вы, ну, общаетесь.

– И?

– Не злись. Мне и правда она очень нравится, но ведь это ты первая с ней познакомилась. И если она нравиться и тебе, то почему ты отходишь в сторону? – под конец своей немного путаной речи блондин порозовел, и в попытке скрыть смущение под моим неодобрительным взглядом, схватил сразу несколько печенюшек, начав ими усиленно хрустеть.

«Достал! Как можно быть таким тупым?!»

– Ты мой друг, – выдыхаю, сдерживая раздражение.

– Но…

– И она мне нравится больше как человек, а не как девушка. Всё! Не хочу больше ничего слышать на эту тему! Дерзай, моё благословение у тебя есть.

– Спасибо, Куроме! Ты настоящий друг!

– Будто ты сомневался, – усмехаюсь, чувствуя, как на душе стало теплей.

– Никогда в жизни!

* * *

«И всё же влюблённость делает нас глупей и уязвимей. Да… угроза дорогим людям – прекрасный инструмент для манипуляции и шантажа», – думал я, наблюдая за стреляющей Эрис.

Возможное становление членом элитного отряда Егерей, под предводительством знаменитой Эсдес, могло принести не только бонусы, но и некоторые неприятности. Сейчас я – мало кому известная и интересная убийца, но после становления членом отряда Егерей это изменится. Если новые друзья Акаме смогут качественно запугать верхушку, то правительству, для успокоения общественности, придётся активно пиарить сформированный для противостояния Ночному Рейду спец-отряд, создавая из Егерей своеобразный символ. Таким образом, из известной лишь в узких кругах девочки-убийцы я превращусь практически в медийную личность. Во многом это будет полезно, но связи подобной «знаменитости» раскопать будет не в пример легче. Ну, а удары по уязвимым точкам в виде родственников и любимых это классика.

Пусть, по какой-то причине подобными методами не спешили пользоваться ни революционеры, ни представители сил Империи (по крайней мере, достаточно массово, чтобы это стало известно), но сомнительно, что такое рыцарство будет длиться вечно.

Было бы неприятно, по-настоящему сблизившись с Эрис, узнать о её исчезновении, а потом получить по почте зелёный глазик и угрозу в случае невыполнения требований прислать второй.

Это же касалось и остальной шестёрки Егерей. Хотя скорее пятерки, Эсдес и так хорошо знали. Одержав стремительную и сокрушительную победу на Юге, после столь же сокрушительного провала своих предшественников, она, благодаря усердному пиару проправительственной прессы, разом сравнялась в известности с генералиссимусом Будо, также достигнув звания высшего генерала и став всего на ступень ниже означенного повелителя молний. Головокружительная карьера вызывала восхищение.

Агитационные плакаты с вооруженной тяжёлой шпагой высокой девушкой с длинными, ниспадающими до колен голубыми волосами, украшали большинство военных частей. По сути, она, как и генералиссимус Будо, стала лицом Имперской Армии. Но в отличие от последнего, плакаты с красивой полногрудой девушкой, которая в свои двадцать с небольшим, получила титул сильнейшей женщины в Империи, не только агитировали новобранцев со стен призывных пунктов, но и успешно распродавались на рынках. Всё-таки не старику, пусть и эпичному, тягаться с бешеной популярностью столь же эффектной, сколь и могучей воительницы в сексуальной белой форме. Чего уж скрывать, мне нравилась Эсдес.

Она бы стала жемчужиной нашей коллекции!

Недовольно про себя хмыкнув на нездоровую фантазию и изгнав из головы отдающие некрофилией образы, я вернул поток мыслей в начальное русло.

Как раз Эсдес, несмотря на свою известность, бояться нечего. Если я не опасался шантажа, потому что ребята и Акаме достаточно сильны, чтобы в худшем случае умереть в бою, а не попасть в плен, (да и кому придёт в голову шантажировать наркоманку с промытыми мозгами?), то у повелительницы льда просто не осталось живых близких.

Зато они имелись минимум у половины других егерей. Если вступлю в их команду, нужно будет озаботиться этой проблемой. Не хотелось бы получить удар в спину от попавшегося на крючок шантажистам неудачника. Мало ли что в аниме и манге этого не было? Я всё-таки живу в реальном мире, где, если неприятность может случиться она имеет свойство случатся, особенно если к ней не готовы.

Да, родственников и близких будущих охотников за Рейдом следовало пробить в любом случае, такая информация пригодится, даже если придётся идти другим путём.

* * *

На двадцать седьмом выстреле Эрис таки исхитрилась отстрелить «Надженде» голову. Достреляв последние три патрона в барабане, девушка вскинула револьвер к плечу и, повернувшись к нам, с абсолютно счастливым видом отрапортовала:

– Задание выполнено, Командир!

– Молодец курсант, Силы Тьмы тобой довольны! – улыбаюсь.

Девушка подскочила к нашему с другом булыжнику и, обняв сильную, но лёгкую девочку-волшебницу, подхватила, закружив вокруг себя.

– Большое тебе спасибо, Куроме! Ты самая лучшая подруга!

«Хм, где-то мы это уже слышали. Они с Наталом уже и думают на одной волне», – мысленно посмеиваясь проворчал я после того как пахнущая горелым порохом девушка вернула меня на землю и, повернувшись к Наталу, защебетала уже с ним.

«Не везёт мне в смерти, не везёт в любви! В картах, что ли, удачу попытать?» – насмешничая над собой, кивнул удаляющемуся наёмнику и поспешил оставить парочку наедине.

Даже моему некрокролику везло с девушками больше! Люцифер уже обзавёлся рыжей рабыней, которая взамен на позволение повязывать на себя бантики, гладила и питала его вкусняшками. Стоило нам встать на привал, Акира направилась к толстому караванщику за «вкусненьким для Люци». Я бы не удивился, узнав, что всё время пока мы с Наталом приглядывали за Эрис, сокомандница счастливо сюсюкала над поглощающим угощение зверьком.

Да… если она узнает о настоящей сущности моего питомца, то это выльется в грандиозный скандал. Никто не любит некромантов! А потом ещё смеют возмущаться, почему это мы такие злые! Всё из-за недостатка любви и, хех, ласки. Несмотря на попытки себя развеселить, раздражение и досада так никуда и не делись. Хотелось встретить неосторожного монстра или неудачливых бандитов, чтобы было на ком сорвать раздражение.

* * *

«Мечты сбываются!» – издевательски твердила реклама из прошлого мира. Правда рекламщики вежливо умолчали, что сбываются они не у всех, не все и зачастую отнюдь не желаемым образом.

Вот хотелось мне повстречаться с разбойничьим народцем? Получите и распишитесь! Желание исполнено. Только вместо радости, внутри тлела жажда пожать исполнителю горло, да так чтобы хрустнули позвонки, а под пальцами начала расходится податливая плоть.

Чем же я так недоволен? Да много чем. Начиная от паршивой погоды, промочившей насквозь плащ и даже вроде как непромокаемую одежду и заканчивая тараканами в голове глав-караванщика, которые не иначе как устроили там революцию.

Было категорически непонятно, какими хитрыми планами руководствовался Иводзима, изменив маршрут. Может и теми, которые курят. На трезвую голову такую мудрую мысль не родишь. Теперь вместо того чтобы спокойно продолжить путь по выложенному широкими плитами ровному хайвэю центрального тракта, мы тащились по колдобинам и грязи одной из второстепенных дорог.

Дело конечно его, но начавшаяся тряска мешала читать и затрудняла погружение в медитацию, чем изрядно раздражала. Ещё сильнее раздражало многословное нытьё трусоватого толстяка, который уговорил-таки друга удвоить сопровождение, как только мы покинули контролируемую вояками территорию. Мерзкий то усиливающийся то затихающий дождик, начавшийся аккурат с моим выходом, только подогревал потихоньку перерастающее в глухую злобу недовольство.

Даже успокоительные печеньки не помогали. Потому что они, блин, отсырели! В общем, лишившись вкусняшек, приходилось прилагать заметное усилие, чтобы сдерживать эмоции в узде. Хотя стоило признать, главным виновником повышения уровня злобности выступала не погода, а собственная инициатива получше изучить Яцу. С одной стороны исследования связи тейгу/носитель было делом нужным и интересным, но вот с другой, приходилось терпеть последствия в виде лёгкого озноба и усиления эмоционального давления артефакта. Тут ещё и толстяк со своими манёврами вылез. Одно наложилось на другое и теперь трясясь в седле, я начал понимать, что должен чувствовать, вынужденный сдерживаться разумный с хаотично-злым мировоззрением. Так и хотелось кого-нибудь мучительно убить, даже не так посмотревшего кучера.

Собственно, когда справа мазнул недобрый взгляд, а спереди раздался условный свист Натала и последовавшие за ним хлопки выстрелов, внутри полыхнуло злорадство. Толстяк со своими хитрыми планами перемудрил сам себя. Судя по звукам заполошной стрельбы оружия нападавших и баханья крупнокалиберных винтовок охраны, атаковала нас явно не элита, а вовсе даже наоборот. Скорее всего, Иводзима вывел свой караван прямо на лагерь каких-то бандитов или тех дезертиров, о которых говорили в постоялом дворе.

Пуля в толстом брюхе была бы достойной наградой толстому стратегу!

В любом случае, нападение – это гораздо лучше унылой скачки под дождём. Хоть какая-то цель для сброса накопившегося негатива. Правда относительно хорошая новость омрачалась необходимостью сдерживаться из-за мешающихся под ногами караванщиков.

Призвать марионеток или проверить убойность энергетических атак Яцуфусы при таком количестве посторонних глаз не получится, как и утащить в уголок несколько пленников. Да что там! Даже просто сражаться во всю силу нельзя. Мгновенная расправа вчерашних учеников школы боя над кучей бандитов, вызовет слишком много ненужных вопросов. Вот и получалось, что формально – вот они враги, руби и релаксируй. А фактически, придётся орудовать с оглядкой на «зрителей», ещё и защищать этих бесполезных слабаков.

Короче говоря, действовать пришлось, не выходя за рамки легенды. Впрочем, для атаковавших «чудо-богатырей», это и не требовалось. Спрыгнув с начавшей беспокойно прядать ушами лошадки, я, чувствуя наползающий на лицо оскал, шагнул навстречу появившийся из-за кустов пятёрке разбойников. Ещё десяток нападавших, выпустив пару выстрелов «в молоко», зарубился с караванной охраной метрах в пятнадцати назад по дороге. Странно, что нас не попытались расстрелять сверху, тогда можно было бы припрятать парочку пленных. Или у нападавших мало патронов?

Что происходило дальше по дороге, было не разглядеть, мешал резкий поворот и скальная возвышенность, но судя по частым выстрелам гвардии Иводзимы, самое веселье происходило именно там. Хотя долго оно не продлится, рядом с каретой толстяка патрулировал Натал, да и наш транспорт следовал рядом. Как ни крути, но какие-то там разбойники не смогли бы оказать сопротивления и одному из команды, не то что четверым, разница в классе не просто била порядок, а втаптывала его в грязь.

– Моя! – радостно воскликнул плечистый дезертир, вышедший мне навстречу. Его спутники, разглядев кто им противостоит, отстали, немного опустив оружие и заухмылявшись, приготовились к зрелищу.

«А быстро распустились солдатики без офицерского надзора. Дисциплины нет, рожи грязные и форма не лучше. Да и что это за бойцы, которые вместо помощи своим товарищам, устроили импровизированное шоу? – уголок рта пренебрежительно дёрнулся. – Мусор. Но как-то они слишком расслабились, – прищуренные глаза окинули ухмыляющихся дезертиров, – надо бы их взбодрить».

– Конечно твоя! – последовал не менее радостный ответ – …смерть, – ускорившись, делаю несколько шагов навстречу и плавно, чтобы не проломить грудину, толкаю мужика назад и вверх, немного закручивая тело по оси. Когда ноги много на себя взявшего оборванца начали медленно отрываться от земли, вдогонку ему несколько раз блеснул клинок.

Дождь из крови, отрубленных конечностей, обрезков винтовки, кишок и прочих потрохов окатил не успевших убрать с лиц ухмылки дезертиров.

– Нет, ребятки! Хентая не будет! – забросив катану на плечо, я с весёлой улыбкой погрозил мужикам пальцем. – Зато у меня есть немного гуро! Хотите?

Ребятки не хотели. Пришлось проявить настойчивость.

Дружно выругавшись (вот что значит армейская выучка!) бывшие солдаты попытались меня подстрелить (двое владельцев винтовок), метнуть топор (невысокий бородатый крепыш) и применить сто первый приём каратэ (безусый паренёк лет шестнадцати). Пули прошли мимо: одна пролетела почти на метр левее (при том, что между нами было меньше десяти), а другая вообще ушла вверх, будто мой противник внезапно решил поохотиться на птичек. Лишь метатель топоров показал зачатки меткости, отправив снаряд мне прямо в свободную руку.

Вернув топорик владельцу, от чего тот немного пораскинул мозгами, я даже не став ускоряться перешёл к «снайперам». Один, следуя девизу «пуля – дура, штык – молодец», попытался ткнуть меня в живот и потерял голову от отваги. Импровизированный снаряд с выпученными глазами, оставляя за собой след из капелек крови, отправил беглеца в царство грёз, поцеловав в затылок. Потом им займусь. Последний из горе-солдат, бросил оружие и, задрав руки в небо начал орать, что сдаётся и что-то о милосердии. Зря.

«Как грабить, резать и насиловать, так мы бежим с ухмылками и весёлым гиканьем, а как оказались на месте жертвы, падаем на колени и начинаем умолять о милосердии? Ну-ну. Если готов убивать, будь готов умереть, а не ной как девчонка над зарубленной роднёй!» – Нет, нежелание умирать мне понятно. Но вот бесполезные попытки унижаться перед врагом, вместо того чтобы попытаться сделать ноги или хотя бы выкинуть какой-нибудь подлый трюк, вызывали брезгливость и желание раздавить слизняка. Сильные эманации страха будили внутри что-то тёмное, желающее одновременно насладится ужасом и разорвать жертву на клочки.

Нет, не того человека перековавшийся в разбойника солдат просил о снисхождении, совсем не того.

«Хм, мне же хотелось проверить действие нового трюка на основе КИ?»

– Посмотри мне в глаза, – вкрадчиво произношу, я, давя своим присутствием с помощью вывернутой наизнанку техники сокрытия намерения. Теперь втянуть в себя немного силы тейгу. Я сосредоточился, подготавливая воздействие. – Замри! – поймав взгляд расширившихся зрачков, вместе со словесным приказом отправил подобие подчиняющего импульса, который недавно научился использовать на марионетках. Вроде сработало. – А теперь… УМРИ! – в слово/приказ было вложено максимум умноженного резонансом с тейгу чувства властности, переплетающегося с ненавистью, жаждой разрушения, боли и смерти.

Бандит дико завопил, вцепился в глазницы, так что брызнула глазная жидкость с кровью и, согнувшись в коленопреклонённой позе, умер.

– Интересно, – задумчиво протянул, почесав подбородок.

Второй приказ нарушил первый, который явно оказался слабоват. Значит, как и ожидалось, не подкреплённое КИ воздействие кратно слабее. Что радовало – подопытный успешно испустил дух, показав относительную успешность идеи. Можно сказать, что эффект, хе-хе, налицо. Жаль, что навык основанный на подавляющем превосходстве в качестве и количестве пропускаемой через тело духовной силы не заставит почесаться и слабенького Воина или даже среднего Адепта. В лучшем случае ненадолго ошеломит. Да и концентрация нужна почти предельная, в настоящем бою пока такой горе-менталист будет сосредотачиваться, его десять раз пустят на фарш.

«Неэффективный навык. Но эффектный, пригодиться для запугивания», – заключил я и в несколько лучшем настроении направился к сражающимся наёмникам, где к и так начинающим побеждать дезертирам подтягивалась подмога.

На этот раз не став играться, без лишних слов и движений стал уменьшать количество, не успевших понять, что происходит разбойников. Уровень навыков бывших солдат откровенно удручал. Складывалось впечатление, что вместо боевой подготовки, они всю службу занимались покраской травы, перекатыванием квадратного и переноской круглого. Да и сами солдатики, в сравнении с высокими и плечистыми наёмниками, выглядели словно агрессивные подростки. Явные жертвы детского недоедания.

Четверо обороняющихся успешно сдерживали десяток и даже прикончили троих противников. Двоих подстрелил обладатель винтовки, а одному только что перечеркнули саблей лицо и шею. Впрочем, бегущая подмога должна была смести героических охранников.

«Да уж, с таким контингентом, понятно почему «доблестная и непобедимая» сольёт армии мятежников», – хмыкнул я, двигаясь навстречу, словно плывущим сквозь патоку силам вражеского подкрепления.

Справедливости ради стоило признать, что в армейской среде хватало достойных бойцов даже среди нижних чинов. Они чистили жилые территории от монстров, охраняли границы или гоняли обосновавшиеся на Диких Землях племена дикарей и потомственных разбойников. Но это элитные части, куда набирали отборных солдат, некоторые из которых пробуждали в себе способности и впоследствии становились офицерами.

В среднем же, служили недокормленные крестьяне, у которых не хватило денег откупиться от призыва. Впрочем, на стороне мятежников воевали такие же задохлики, только с ещё худшей выучкой и вооружением. Хотя эти дезертиры выглядели бедновато и в среднем имели одну паршивенькую однозарядную винтовку на троих, больше орудуя холодняком. Видимо успели поистрепаться.

Даже немного грустно от вида бывших защитников страны. Не от хорошей жизни вчерашние солдаты были не выше метра шестьдесят пять, не от хорошей жизни они попали к рекрутёрам, и уж точно не от хорошей жизни дезертировали. Нет, перековавшихся в разбойников солдатиков мне ничуть не жаль, они сами выбрали этот путь, но общая ситуация злила.

Убив последнего врага, я посмотрел на смешно зажмурившегося в ожидании последнего удара молодого охранника с простоватой деревенской физиономией. Дезертир сбил парня с ног и готовился пришпилить к земле, но удача в моём лице оказалась на стороне охраны.

– Эй, просыпайся! – благодушно произношу я. – Смерть отменяется. В аду сказали – мест нет! – незамысловатый юмор вызвал дружное ржание. Разминувшиеся со смертью охранники облегчённо гоготали и подтрунивали над открывшим глаза и неуверенно улыбающимся парнем.

Яцуфуса перестала давить на разум и вместо уже привычной ненависти транслировала ощущение довольства. Тейгу явно нравились многочисленные смерти. Тот ещё артефакт с двойным дном. Яцу давала удивительные способности и недоступную большинству смертных мощь, только стоило учитывать, что она исподволь старалась направить эту мощь туда, куда желала сама. Вот и получалось, что на первый взгляд носитель использовал силу древнего артефакта по своему усмотрению, а реально выходило, что это тейгу старался использовать хозяина, чтобы управлять своей силой. Мило. А ведь у моего меча нет разума и собственной воли, лишь нечто похожее на эмоциональный оттиск.

«Интересно, это все тейгу такие или только нам с сестрой повезло?» – Несмотря на худшую, чем сейчас чувствительность, мне неплохо запомнились эманации злого присутствия, что исходили от артефакта сестры, которым тогда ещё владел наставник и приёмный отец первого состава Семёрки. Пусть «привкус» силы Мурасаме отличался от могильного холода Яцу, но их злонамеренная суть была схожей.

«Вряд ли, наверное», – неуверенно заключил, прокрутив в памяти известную информацию о тейгу и событиях будущего. Это наши с сестрой катаны скорее всего выполнены одним мастером по схожим лекалам. А так, сомнительно, что бластер (или как назвать эту, способную сносить скалы и теоретически горы, энерго-пушку?) Надженды нашёптывал ей «Нужно бо-ольше фрагов!» или огнемёт Борса шептал «Жги напалмом, мужик!».

Хотя кто знает? Если в качестве ядра использовалась сущность могущественной твари и связь между тейгу и владельцем строилась на схожих принципах, то так ли важен внешний вид артефакта?

Это бы объяснило, почему все носители тейгу показаны в аниме и манге, в большей или меньшей степени психами. В смысле ещё большими психами, чем большинство сильных одарённых. Способности воина духа и сами по себе влияли на разум. Не только пресловутое: «если у тебя в руках молоток, то всё в мире становиться похожим на гвозди», но и склонность к различным маниям, вроде закидонов Кей Ли или бзиков Бэйба, да и моих тоже. Адекватный Натал был лишь исключением из правил.

В общем, нужно разбираться. Но пока не получится добыть ещё парочку из сорока восьми проверить всё равно не выйдет.

– Мы пойдем вперёд, – наёмник с проседью в светло-русых волосах, очевидно лидер четвёрки, махнул рукой в сторону головы каравана, откуда продолжали слышаться звуки боя, – Вы с нами, госпожа?

– Нет. Посмотрю, что творится в хвосте, впереди и без меня разберутся, – прозвучал мой ответ, отразившийся на лице собеседника смесью разочарования и облегчения.

Заодно мне хотелось проверить благополучие бедовой блондинки и её товарищей. Эрис конечно говорила, что их дилижанс является крепким орешком, укреплённым броневыми пластинами Земляного Дракона, в которых вязли пули. Но мало ли?

И словно вторя моим мыслям, среди выстрелов нападающих и охраны раздался знакомый хлопок подаренного мной пистолета, следом ещё три, и за ними такой же знакомый визг.

Накаркал!

* * *

Красивая молодая блондинка с полуулыбкой глядела в окно. Её щёки горели лёгким румянцем, а внутри было легко-легко, казалось ещё немного и она взлетит. Эрис прикоснулась ладонью к губам и глупо хихикнула.

«Хватит!» – девушка огляделась, к счастью никто из пассажиров их дилижанса на неё не смотрел. Нужно успокоиться. Если дядя Хант увидит её в таком состоянии, то сразу обо всём догадается. Он и так часто ворчал на своеобразные шутки Куроме, а уж если старик узнает о взаимном интересе Эрис и парня… Хантер не то чтобы был сильно озабочен нравственностью двоюродной племянницы, но переживал за её безопасность. Старик пусть и относился к воительнице с благодарностью, но всё равно оставался настороженным. Миниатюрная улыбчивая брюнетка, заботливый красавчик Натал и их спутники, были в глазах мнительного старика не только «компанией распущенной столичной молодёжи», но и «прошедшими жестокую подготовку храма боя головорезами».

Эрис любила своего двоюродного дядю, и была ему очень-очень благодарна за помощь, но ей не нравилось, как глупый старикан относился к её друзьям. Не тем улыбающимся в лицо, а за глаза рассказывающим гадости молодым дворянкам с которыми она «дружила» дома. А первой настоящей, хоть и немного странной, подруге и… – при мысли о высоком голубоглазом блондине, сердце учащённо забилось, а щёки снова начали гореть. Нет, нужно думать о чём-нибудь другом!

Блондинка глубоко вдохнула, на несколько секунд задержав дыхание, а когда выдохнула, на её лицо легла маска отстранённого спокойствия. Активная, эмоциональная и открытая девушка, терпеть не могла уроки хороших манер, куда входил и навык держать лицо, но старая стерва наставница, умела вколачивать знания в головы своих воспитанниц вне зависимости от их желаний.

Вспомнив о доме Эрис тихо выдохнула, удивляясь самой себе, своей решительности и удаче. И как только ей так повезло?

Когда девушка, взяв с собой любимую гитару, несколько смен одежды, немного украшений и золота, очертя голову бросилась вон из дома, она даже надеяться не могла, что всё так сложится. Девушка была готова ютиться в маленькой квартирке без прислуги и с маленькой ванной, питаться пресной пищей без десерта (или что там ели нищие простолюдины?), но не выходить замуж за того отвратительного толстяка с потными ладонями.

Как же она была наивна! К счастью, ей повезло встретить дядю Хантера.

Так или иначе, авантюрный, придуманный под влиянием любимых произведений, план побега сработал. Признаться, не будь отец с ней так холоден и груб, объявляя о будущем дочери, Эрис ни за что бы не решилась на такой шаг. Вся подготовка к побегу, на деле являлась обычной игрой в отважную авантюристку и тихим бунтом. Но как говорят жрецы «люди предполагают, а боги располагают».

Теперь, вырвавшись из душных стен дома-тюрьмы, дочь благородного магната и представительницы некогда довольно старого и влиятельного, но ныне сгинувшего рода Фаулер, словно и впрямь попала в один из любимых приключенческих романов. Новые места, интересные события, будоражащие кровь приключения… Девушка весело фыркнула, вспомнив парочку так её напугавших противных негодяев, что прогнала сильная и смелая Куроме, которая с радостью приняла её до ужаса косноязычное предложение дружбы. Эрис улыбнулась. А ещё у Куроме был друг. Красивый, сильный, заботливый и надёжный. Прямо как в книгах! Все остальные ребята тоже были очень хорошими, даже вредный шутник.

Конечно, кому-то другому, выводы зеленоглазой певицы могли показаться притянутыми за уши, но у Эрис имелся небольшой секрет, на котором зиждилась её уверенность. С раннего детства она могла понять, как к ней в действительности относились другие. Маленькая Эрис частенько шокировала домочадцев плачем и попытками убежать от какой-нибудь ласково сюсюкающей родственницы отца или подруги матери и весёлым смехом в присутствии сурового на вид, но любящего дедушки. Девочка искренне недоумевала, почему мама и папа так странно смотрели, когда она дёргала любимого родственника за бороду и просила показать его кабинет во Дворце. Жаль, дедушка исчез, так и не исполнив обещания. Как умерли или исчезли дяди, тёти, а затем и мама. Эрис грустно опустила глаза.