Текст книги "Однажды я умер (СИ)"

Автор книги: DavenAsh

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 49 страниц)

Есть ли вообще души, о которых так громко говорил Мастер? Что такое душа, чем она обусловлена? Энергия это или какое-то моральное начало, сдерживающее зло в драконьих сердцах, эгоизм и позывы разрушать и подчинять; животную природу хищников–одиночек, заботящихся только о себе? Или же это нечто иное, мифическое и неестественное, находящееся за гранью восприятия; частичка разума, стоящая отдельно от сознания? Как жаль, что нет возможности её потрогать, убедиться в её существовании как-либо, помимо размышлений. И одно из таких размышлений – моя собственная природа. Что я такое? Разум в драконьем теле? Душа и разум, перенёсшаяся неизвестно каким образом в этот мир? Или же лишь душа, в которой сохранился отпечаток воспоминаний прошлого, накладывающий свой узор на моё восприятие реальности? И вот передо мной ещё один вопрос, ответить на который я не могу. Жизнь – поиск ответов, да? Но что-то я пока ответов не нахожу.

Слегка поёжившись, я прохожу следом за сестрицей глубже в комнату. Все уже проснулись и бодрствуют. Каракурт шебуршит одним из поленьев в разгорающемся пламени, перекидываясь шутками с хмурящимся Цирконом. Свернулась в дальнем углу Фирн, повернувшись к нам своей покрытой шипами спиной. Жмётся Звёздочка к старшей соплеменнице, о чём-то с ней переговариваясь, а рядом с ними бродят Лонган с Холодом, не находя себе места. Ну и Сайда, на морде которой у единственной не проступает беспокойство. Сидит себе перед столом, медленно водя кистью по свитку… Стоп.

Я вздрагиваю и, игнорируя напряжённые взгляды сокрыльцев и взрослых, направленных на меня и сестру, бросаюсь к своим ночным трудам. Морская… Она рисует на свитке, предназначенном для фитилей! Она шарилась в моих вещах!

– Отдай, – с долей злобы шиплю я, буквально выдирая из-под лап обиженно пискнувшей драконицы свои последние труды, разглядывая несколько грязных чернильных пятен, расплывающихся по слегка похрустывающему, пропитанному солями свитку.

О Луны, за что мне это всё? Что, разве нельзя было взять что-то другое? Или хотя бы на стене оставить свой отпечаток? Так, спокойнее. Вдох-выдох. У меня есть запасные свитки. По крайней мере, я вроде как вижу их около морской, надеюсь пока нетронутые.

– Тебя не учили, что трогать чужие вещи – это плохо? – не прекращая шипеть точно разозлённый кайман, я выдёргивая из-под локтя принцессы остальные свитки, недовольно смотря в глаза удивлённо моргающей Сайды.

– Да ладно тебе, это же просто свитки. Хочешь, я отдам несколько чистых? – растерянно бормочет морская.

– Если у тебя есть свои свитки, зачем тебе мои? – придав своему голосу толику едкости, интересуюсь я, дёрнув ушами и повернув морду в сторону огня. За ним около мрачной Тростинки уже собирались остальные драконята, хмуро поглядывающие на меня.

Небось уже привыкли, что именно я рассказываю всякие умные вещи и события, а моя сестрица так, подушка для обнимашек, которую я прижимаю к себе, когда меня распирает злоба и раздражение. А теперь вот оказывается, что не совсем это так, и им придётся слушать куда более эмоциональную сестрицу, которая скорее всего приукрасит несколько моментов своим мнением. Ну и Мракокрад с этим. У меня хотя бы будет время для того, чтобы подумать и довести собственные рассуждения до конца. А ещё… Подсказывают мне мои «паучьи чувства», что надо бы заранее придумывать план по остановке нового «злодиус злея» на этом многострадальном континенте. Нет, серьёзно… Война в Песчаном Королевстве, Мракокрад, злые драконы-пчёлы и Мастер. И это всё за сколько? Даже пол века не прошло, а судьба выкидывает на эти земли катаклизм за катаклизмом. Хотя, быть может, я просто слишком невнимательно изучала историю прошлого века? Мммм, возможно, на уроках истории вместо развлечений с туманным драконом и тараканами стоило бы слушать Звездокрыла?

– Ну, они лежали на столе! – не растерялась морская, сказав это так, будто она полностью была уверенна, что не совершила ничего неправильного. – Я подумала, что они тебе не нужны. А ещё они не загибались, вот. Очень неудобно рисовать, когда свиток пытается скрутиться обратно.

Я же лишь вздыхаю, отмахиваясь от неё крылом. У меня есть более важные дела, которыми я могу заняться. Протянув лапу к тубусу с порохом, перебрав все непоместившиеся в него мешочки и убедившись, что их содержимое не пострадало, я попыталась вернуться к своим размышлениям.

Так, на чём я остановилась? Душа. Есть ли она? И чем на самом деле пользуется Мастер? Таинственной энергией, связывающей всё сущее в единую сеть, или же каким-то суррогатом, по ошибке названным им душой? Могли ли его поиски привести к открытию чего-то нового и необычного, или же он в своих убеждениях уже перешёл ту тонкую грань, за которой заканчивается поиск нового? Может, ледяной полностью уверен в том, что именно его душа, а не какая-то светлая частичка разума закрыта в «камне-хранилище»?

Мои пальцы начинают медленно скручивать свиток, складывать и мять его, превращая в растрёпанный кусок папируса, по которому побежит искра, если мне это потребуется. Хм, может, стоит протереть это всё дело жиром, если на завтрак нам принесут очередную тушу? Или это будет излишне и потребуется тратить ещё время на просушку?

И пока я решаю судьбу своего изобретения, одним глазом я поглядываю и на сидящую по ту сторону круглого стола Тростинку, размахивающую своими передними лапами и рассказывающую о прошлом Пиррии. Естественно, все драконы хоть и ловят каждое слово моей сестрички, но относятся к ним со здравой частью скептицизма, обмениваясь неуверенными взглядами. Интересно, как они отреагируют на план Мастера? Обвинят его в безумии? Или же в поиске ужасного, но всё-таки альтернативного пути?

История циклична. Подгоняемые собственной хищной природой драконы будут раз за разом цепляться в глотки чужаков. Задетая гордость, давние обиды, или же что-то иное будет гнать племена в разгорающееся пламя войны. И не важно, будет ли новое кровопролитие порождено непониманием, случайностью или различием во взглядах на мир, – тлеющая ненависть друг к другу вспыхнет с новой силой, оставляя после себя лишь выжженные друг другом пустоши. Ведь на самом-то деле в войне нет победителей, только проигравшие.

С тяжёлым вздохом я покачиваю мордой, на мгновение прикрыв глаза и позволив своим крыльям опасть тяжёлым грузом по бокам.

Опять догадки. И никаких ответов. Лишь размышления на бесконечные вопросы, в которые я боюсь нырнуть, отдавшись течению собственных мыслей. А может, я просто не хочу на них отвечать, оставляя свои лапы развязанными? Ведь отсутствие окончательного решения позволяет тебе выбрать необходимый путь в любой момент, определиться с направлением, исходя из развивающейся ситуации. Свобода в безмятежности, в спокойствии, в штиле перед дуновением ветра, несущего тебя к вечному. Вот только судьба такого не любит. Она всё чаще и чаще задаёт тебе повторяющиеся вопросы, подталкивая к окончательному решению. Без увиливаний, без бегства от себя. «Что ты будешь делать со всем этим?» – с пакостной ухмылкой спрашивает она у меня, указывая на Мастера и творимое его лапами. «Что ты об этом думаешь? Делай выбор. Здесь и сейчас».

Могу ли я отказаться от этого выбора? Конечно могу. Плюнуть на всё и просто смотреть, как мир сгорает, не беспокоясь о чужих судьбах. Наверное, каждый такого хотел хоть раз в жизни? Злорадствовать средь пепла, смотря на чужую попытку изменить судьбу. Хотя, тут ведь всё будет по-иному. Вместо пламени – плен в вечных льдах. Медленная, жестокая смерть, когда последнее тепло покидает тело и густеющая кровь стынет в жилах. Но даже таким неизбежным вполне себе можно наслаждаться, злодейски усмехаясь себе под нос.

Но могу ли я взаправду так поступить? Бросить всё, плюнуть на этот мир и посмотреть, что получится у Мастера, в надежде на то, что у какого-то дракоманта получится создать мир лучше. Утопию…

Я давлюсь негромким смешком, прикусив кончик своего языка, и перевожу внимание на закрытый тубус, когтем медленно проколов дырку в его крышке.

Утопий не бывает. Город Солнца не построить, как бы не была прекрасна эта идея. Всегда найдётся кто-нибудь, кто всё испортит, исказит само понимание благородного стремления, в котором у каждого было бы счастье. Природа всей жизни держится на ошибках, случайностях, изменяющих систему и имеющих далеко идущие последствия. Будущее слишком переменчиво.

Мои мысли резко переключились на Предвестника, и лёгкая хмурость тут же проступила на моей морде. В который раз я задаюсь вопросом, чего хотел добиться этот дракончик? Какова его реальная цель? Показать нам природу Мастера? Подтолкнуть нас к разговору с ним? Или, быть может, настроить нас против него? Или же своей целью он ставил возвышение ночного племени? А может, всё-таки предотвращение катастрофы, в которой тысячи драконов отдадут свои жизни во имя чужого чувства правильного?

На несколько долгих мгновений я поднимаю взгляд на Звёздочку, внимательно рассматривая ночную дракониху, укрытую крылом сидящей рядом Луновзоры. Её мордочка окрашена ужасом, ведь сейчас Тростинка рассказывает об опытах над драконами и поисках истины Мастера. Я прислушиваюсь к словам своей сестрички, удовлетворённо кивая. Она если и приукрашивает, то совсем чуть-чуть, больше играя своим голосом, и в целом достаточно точно передаёт рассказанное Мастером. Когда она закончит, мне всё-таки стоит немного поговорить со Звёздочкой. Но сейчас стоит дать ответ самой себе.

Что делать мне? Как поступить? Что правильно? Плевать на будущее через несколько столетий, которое я никогда не увижу. Я хочу понять, какой выбрать мне путь, чтобы быть счастливой здесь и сейчас. На протяжении своей жизни.

Несильный тычок в бок отвлекает меня от поиска ответов в собственной голове, и, вздрогнув всем своим телом, я поворачиваю мордочку к Сайде, всё это время стоявшей около меня с возмущённо надутыми щеками.

– Да? – придав своему голосу максимального раздражения и недовольства, буркаю я.

– Мне скучно. Давай поговорим. А то ты говорила уже со всеми… ну, кроме Лонгана, наверное… а со мной ещё нет, – весело мигая полосками на своей шее, отвечает принцесса. От такого заявления что-то ломается в моей голове, и, похоже, весь спектр охвативших меня эмоций отразился на моей морде, из-за чего ойкнувшая Сайда делает небольшой шажок назад. – Нет, правда… это нечестно.

– Что, прости? «Нечестно»? Ты серьёзно хочешь мне что-то рассказывать… сейчас? – не скрывая негодования в своём голосе, шиплю я, привлекая к себе хмурое внимание Циркона. Что за бардак в голове у этой принцессы? У неё было с неделю полёта, чтобы говорить на любую тему, но она предпочитала громко ныть! – Тебе не интересно, что рассказывает Тростинка? Ты хоть понимаешь, что безумный дракомант угрожает заморозить все королевства?!

– Нууу, я уверена, что Циркон что-нибудь придумает… – смущённо улыбнулась она, видимо даже не заметив яда в моём голосе, нетерпеливо переминаясь с лапы на лапу, – и ничего страшного не произойдёт. Так что, разве есть о чём беспокоиться?

«Действительно. Беспокоиться вообще не о чем. Просто где-то в этом дворце сидит дракомант со странными идеями мирового порядка, использующий чужие души вместо дров и планирующий заморозить весь мир. А останавливать его должны два взрослых дракона и толпа драконят. Определённо, Циркон что-нибудь придумает», – изливаю я сама в себя так и просящуюся наружу кислоту, медленно-медленно растирая пальцами переносицу. Нет, действительно, что за глупости? Она не могла подобрать более подходящего момента для этого? У неё в голове вообще нет беспокойства за чужое племя? Или она настолько доверчива, что готова вручить свою судьбу в чужие лапы?

– Слушай, я немного занята, – немного успокоив своё раздражение, бурчу я, приподнимая тубус, в крышку которого я осторожно пропихиваю измятый фитиль.

– Да ладно тебе, ты ведь можешь слушать! – радостно улыбается морская и, не обращая внимания на моё раздражение, начинает промывать мне мозги историей своего детства.

Говорит о том, как она, бедненькая, вылупилась в королевской кладке вместе с парой братьев. Рассказывает, как плавала с мамой по дворцу, а ещё жалуется, что отец практически не замечал своей дочери и вообще всячески её избегал. Может, перебить её и сказать, что мы с Тростинкой вообще не знаем наших родителей? Или это слишком примитивная шутка, которую мудрая и благоразумная принцесса не поймёт?

Отчаянно вздохнув, я возвращаюсь к своему важному занятию, взявшись пересыпать содержимое мешочков в тубус, перед этим открутив крышку и убедившись, что он достаточно плотно сделан и нигде серый порошок не просыпется.

Я даже сочувствующий взгляд Каракурта поймала. Разноглазый песчаный, одним ухом слушающий короткие, рваные вопросы Фирн и ответы моей сестрички, слегка покачивал своей мордашкой из стороны в сторону, не решаясь подойти и остановить морскую, продолжающую нести какие-то самовлюблённые бредни.

– Я так хотела, чтобы бабушка на меня посмотрела, даже её портрет нарисовала! – Морская слегка ёжится, пытаясь укрыть себя крыльями. – А она меня даже не заметила… Будто я пустое место… Проплыла мимо, и только тётя Кайра меня похвалила. Сказала, что я талантливая и чтобы продолжала творить. Она добрая – Кайра. Такая спокойная и заботливая. Не то что тётя Анемона, которая только и делает, что со всеми ругается и на всех громко кричит.

Постепенно Сайда ускоряется, рассказывая всё быстрее и быстрее, недовольно шлёпая хвостом по полу и гневно топорща в стороны ушы, что-то говоря про то, что она не пустое место. Что она такая же, как все остальные принцессы, и что она всячески пыталась привлечь внимание королевы Коралл. Получить от неё хотя бы скупую похвалу. Или от отца, предпочитающего уплывать как можно быстрее от дочери при любой встрече с ней. А в тех редких случаях, когда он был вынужден проводить время с ней в одном помещении, мрачный и нелюдимый принц предпочитал игнорировать свою дочь, рассматривая что угодно, но только не её. Следом за этой грустной нотой Сайда начинает рассказывает, как она всё больше и больше отдавалась рисованию, позволяя краскам растекаться мокрыми пятнами по холсту из плотных зелёных водорослей. Говорила, как она придумала новое искусство, но так и осталась незамеченной.

Вот бедняга. Наверное, она рассчитывает хоть на толику жалости с моей стороны? Возможно, в более спокойной обстановке я бы и проявила её, вот только меня раздражает сам факт того, что мне начали изливать душу в момент моих глубоких рассуждений о необходимости спасения этого мира.

– А я не пустое место… не пустое. – С обидой смотрит на меня морская драконица, пока я пересыпаю содержимое очередного мешочка в тубус.

– Конечно не пустое, – вмешивается в монолог принцессы Циркон, подобравшись к маленькой драконице и осторожно коснувшись пальцами крыла её плеча. Тут же Сайда отвлеклась от сверления меня грустным взглядом, радостно пискнув и повернувшись к слабо, но всё-таки улыбающемуся небесному.

Я же наконец-то получаю возможность вернуться к своему выбору. Всматриваясь в серый порошок, засыпанный в тубус, я пытаюсь найти ответ в первую очередь для себя. Может, просто сесть в стороне, вытянуть лапы и посмотреть, как мои друзья будут решать проблемы сами?

Друзья… Это слово проносится в моей голове, и я вздрагиваю всем телом, негромко фыркнув себе под нос. Не хотелось бы мне так их называть. Да и не друзья они мне, скорее знакомые. Добрые и злые, ворчливые и шумные. С кем-то я бы могла подружиться. С кем–то я бы поскорее разорвала свой путь, направившись покорять мир своими знаниями в поисках чая… Стоп. Чай. Как я буду искать чай, если весь мир покроется льдом? Нашла о чём беспокоиться, Водомерка…

Недовольная ухмылка мелькает на моей мордашке, когда я окидываю драконов в комнате блеском своих глаз. Они уже засыпают Тростинку вопросами, и моя напряжённо хмурящаяся сестричка подёргивает своими ушками, то и дело оглядываясь на меня и ища помощи. Такие шумные, невидящие собственной глупости. А я ничем и не лучше.

Тяжёлый вздох вырывается из моей пасти, а за ним и несколько глухих невесёлых смешков. Похоже, решение я всё-таки приняла. Просто всё это время я не хотела сама себе в этом признаваться. Сидела, шурша свитками, пересыпая чёрный песок, и размышляла о великом, когда реальность – вот она, вокруг меня. Суровая и дурацкая. Ох, чую я, что ещё пожалею о собственном решении, но…

– Мастера необходимо остановить, – уперев свои ладони в стол, привлекаю я к себе внимание драконов. Они бы пришли к этому решению и без меня, но нам явно следует форсировать события.

Ледяная злостно зыркнула в мою сторону, что-то буркнув себе под нос. Что бы это значило? Неужели она не была бы против задуманного Мастером? Или, может, её больше волнует не сам «дар» дракоманта, сколько его личность; то, что происходит в голове этого пугающего дракона? Хотя никто, кроме меня, этому недовольному сопению не придаёт особого значения.

– Согласен, – поддерживает меня Циркон, кутая в своё крыло жмущуюся к нему Сайду. – У тебя есть план?

В ответ я коротко киваю и самодовольно усмехаюсь, слегка приподнимая тубус.

– И не только.

О Луны, во что опять лезу?..

Подготовка не заняла много времени, куда дольше мы пытались угомонить и убедить в нашем решении Фирн, выступившей резко против нашей явно не самой адекватной идеи. Ледяная драконица даже чуть было не набросилась на меня, но дорогу ей вовремя преградил Циркон, надавив на неё в сторону того, что она даже не знает, правда ли её королева одобрила решение Мастера или он единолично решил перековать всю Пиррию по своему желанию. После этого споры стихли. Лишь тихое, недовольное ворчание доносилось от раздражённой сосульки. Интересно, если бы мне предложили поучаствовать в превращении всей Пиррии в одно большое болото, я бы так же выступала против чужого желания остановить неадекватного дракона? Хотя, чего уж там, я бы сама не одобрила подобные изменения. Хорошо хоть, Тростинка перестала на меня дуться. Как только я встала на сторону всего «доброго и правильного», сестричка тут же прильнула ко мне, что-то тихо промурлыкав. А ведь я должна была бороться с глупостью героизма, но в итоге сама его возглавила…

Единственной проблемой во всём происходящем оставалось то, что мы каким-то образом должны были попасть к Мастеру. Лонган предлажил прокрасться к нему, но Луновзора тут же отвергала этот план, говоря про слуг, снующих по дворцу. Вариант пробираться силой мы даже не рассматривали, поэтому осталось лишь пара планов, один из которых мы и решили попробовать в первую очередь. По сути, самый дурацкий и вместе с тем простой: «Давайте просто попросим отвести нас к нему» – хмурясь, предложила Тростинка, и мы все призадумались над этим. А что, вдруг сработает? Как известно, именно самые безнадёжные и тупые идеи срабатывают, просто потому, что даже твои оппоненты не ждут от тебя подобной глупости. Ну, либо это избитое жизнью клише – что злодеи тупые. Кто знает? В любом случае, наш план с самого начала выглядит ненадёжным, и берёмся мы за него скорее из-за отчаянья, пытаясь предпринять хоть что-то и веря в собственную избранность. К слову о ней:

– Ты можешь больше рассказать о Предвестнике? – в какой-то момент переключаю я внимание на Звёздочку, вытянувшуюся на нескольких шкурах чуть в стороне от нас. Ночная вздрагивает от этого вопроса, слегка ведя своими крыльями, будто она продрогла и пытается спрятаться от продувающего её сквозняка. – Звёздочка, это может быть важно.

– Я… понимаю, – неуверенно бормочет ночная, ёжась под взглядами обернувшихся к ней драконов.

– Ты должна рассказать всё. Ничего не утаивая, – надавливаю я, намекая, что все в комнате ожидают от неё важную и полезную информацию.

– Всё, что касается его планов, – поправляет меня Каракурт, ехидно хихикнув. – Его биографию в подробностях нам знать не нужно.

Укусить этого песчаного за его неуместные уточнения? Я задумчиво смотрю на середину его хвоста, прикидывая, что разделяет нас всего метр. Так, неуместная агрессия, успокойся, Водомерка. Ты просто нервничаешь. Или это дают о себе знать пробуждающиеся из-за страха инстинкты предков?

– Да, – кивает Звёздочка, медленно поднимаясь и усаживаясь на своём месте, складывая крылья перед собой и отводя взгляд в сторону, словно стесняясь говорить об этом. – Я… на самом деле, мало что могу сказать. В последние несколько месяцев его мысли были очень странными, их было тяжело читать. Но кое что я знаю. Предвестник… —

Её голос дрогнул, когда она произнесла имя ночного дракончика, будто не желая себе напоминать о том, что его больше нет. Взяв себя в лапы и глубоко вдохнув, драконица продолжила: – Он знал о том, что может умереть, но не боялся этого. А ещё он никому не желал боли, всегда старался помочь даже тем, кто его терпеть не мог. Он очень переживал и задавался вопросами, правильно ли он поступает и это ли нужный путь. Боялся, что где-то ошибся и оступился. Он… – тут ночная вновь сбивается, шмыгая своим носом, – очень сильно изменился, когда мы начали собираться в Академию.

– Предвестник хотел становления власти вашего племени? – интересуется Циркон, мрачно поглядывая то на одну ночную, то на другую, слушающую рассказ Звёздочки с прикрытыми глазами.

– Нет, – уверенно отвечает Звёздочка, сжимая свои ладони в кулаки. – Во всяком случае, он никогда о таком не думал. Он просто хотел всех спасти… Своих родителей, друзей, радужных и всех остальных драконов. Даже ледяных. Но чем вызваны его переживания я не могла понять, в его голове всегда было сложно отыскать цельную мысль.

– Он мог притворяться и подсовывать тебе ложные мысли? – интересуюсь уже я, переглядываясь с Цирконом.

– Не знаю… Может быть. – Ночная вновь ёжится, прикасаясь кончиком хвоста к серебряному кулону с чёрным камнем, болтающимся на её шее. – Но он всегда старался помочь всем вокруг, защитить, не боясь подставиться сам.

– Из-за него чуть не убили Каракурта, – напоминаю я.

– Хей, я, между прочим, тут. И пострадала лишь моя гордость, – возмущённо сопит песчаный, но затем, будто бы опомнившись, он накрыл ладонью свой искусственный глаз.

– Ну да, лишь гордость… – с толикой раздраженья буркаю я, отмахиваясь от песчаного дракончика крылом и возвращаясь к Звёздочке. – Ну так?

– Я не знаю… правда, – жмёт к себе уши ночная драконица. – Он правда никому не желал зла и хотел спасти как можно больше драконов.

– Возможно, именно это спасение и приведёт к возвышению вашего племени, – мрачно отмечает Циркон.

– Не знаю, – повторяет Звёздочка, накрывая своими лапами мордочку и громко втягивая воздух носом.

– Ладно, – тяжело вздыхаю я, так ничего и не узнав дельного. Опять-таки, можно будет порасспрашивать ночную уже после, если мы вообще переживём всё предстоящее. Вот только как удостовериться в том, что это не очередная ложь, заложенная долгоиграющими планами чрезвычайно коварного ночного? Чтоб его на том свете Мракокрад щекотал… Ох, паранойя, не оставляешь ты мне надежды на спокойную жизнь. Неужели мне теперь до конца своей жизни жить с подозрениями, что меня использовали? – Ладно, выдвигаемся.

И мы двинулись из комнаты, поджимая к себе свои немногочисленные, похудевшие мешки, выскальзывая в коридор и для начала отправляясь на поиски хоть кого-то из местных. К собственной радости, одного слугу мы быстро нашли – знакомого пчелодракона, пристроившегося с закрытыми глазами в одной из ниш стены. Открыв глаза, лишённый души дракон не моргая смотрел на всех по очереди, и когда мы к нему обратились, мне даже показалось, что он не слушал требований отвести нас к Мастеру, чтобы обсудить с ним его предложение. В конце концов, почему бы не воспользоваться щедрым «даром» ледяного дракоманта, обыграв желание всех остальных дракончиков и взрослых обзавестись чем-то похожим? Или, по крайней мере, попытать счастье.

В какой-то момент, громко стрекотнув своими крыльями, пчелодракон оттолкнулся от стены и двинулся по коридору, оставив нас на несколько мгновений стоять на месте и в растерянности переглядываться друг с другом. Но затем мы всё-таки поспешили за удаляющимся драконом с другого континента, ожидающего нас у ближайшего поворота.

Блуждали мы не так уж и долго, хоть и вели нас, как подсказывала моя логика, в другую часть замка. Разок мы поднялись по лестнице. Возмущённо сопящая Сайда чуть было не оступилась, но её вовремя поддержал крылом Циркон. Затем ещё один длинный коридор, и вот мы останавливаемся перед крепко сбитыми дубовыми дверьми, слегка приоткрытыми наружу. Прислушавшись, я расслышала тихий скрип пера по свитку, доносящийся из таинственной комнаты. И ничего более. Постучав когтями по дверной ручке, пчелодракон медленно отворил нам двери. А там… настоящая сокровищница.

Вся небольшая прямоугольная комната была обставлена полками, забитыми различными драгоценными камнями, меж которых ютилось несколько золотых и серебряных чернильниц, а также цветастые перья, скорее всего принадлежащие тропическим птицам. Были и золотые монеты, сложенные в аккуратные стопки, и украшения, изображающие разные части драконов: когти, глаза, клыки. У дальней от входа стены находилось широкое, просторное круглое ложе из шкур, занятое множеством развёрнутых свитков. Ближе к нам, по левую сторону от двери, видится край дубового стола, над которым висит несколько сияющих шариков, с парой догорающих свечей в серебряных подсвечниках. И за свечами ещё несколько полок, со сложенными один на другой свитками. Сразу видно, что это убежище принадлежало уважающему себя дракону, придающему значения не только различным блестяшкам, но и знаниям… Хотя, смотрю я на драгоценные камни, порой целыми кучками сваленные вместе, и есть у меня нехорошие подозрения… Все такие разные, порой даже неестественных цветов и переливов. Осторожно мы входим в эту комнату.

Негромкий кашель привлекает внимание обратно к столу, занимающему значительную часть комнаты, за которым и сидит Мастер. Ледяной дракон всё ещё не напялил на свою истощённую морду шлем, лежащий на одной из полок за его спиной. Хотя и маскировку свою, скрывающую его ужасающую природу, он тоже не сбросил, представ пред нами в наиболее естественном для дракона виде. Медленно–медленно пальцы ледяного опускают перо, которым он выводил сложные узоры, лишь отдалённо напоминающие драконьи письмена. Сплетающиеся вместе палочки и чёрточки, образующие пиктограммы, в которых виделись знакомые мне черты, но в тоже время их смысл был для меня непонятен.

– Этот дракон сейчас немного занят. Однако он готов уделить просящим его внимания должное время. – Складывает перед собой пальцы пирамидкой дракомант, чуть наклоняя морду набок.

Может, спросить его, осознаёт ли он то, что творит, и за что именно отвернулся от него брат? Понимает ли, что хочет сделать с другими племенами? Я всматриваюсь в спокойные, сосредоточённые глаза ледяного дракона, ожидающего наших вопросов. Нет, это всё лишнее и может навести на ненужные вопросы. О Луны, пусть мой план сработает.

Несильно я пихаю в бок хвостом Циркона, и небесный дракон выхватывает из моей сумки торчащий тубус, заполненный порохом. Пришлось долго объяснять драконятам, что это за тёмно-серый порошок и что он может сделать, если хоть одна искра попадёт на него. И Циркон даже что-то обмолвился о том, что это похоже на «взрывающиеся кактусы», хотя я не совсем поняла, о чём он говорит.

Сноп пламени вырывается из пасти небесного, и спустя мгновение заполненная взрывной смесью палка летит прямо в морду неподвижного ледяного дракона, никак не реагирующего на наши потуги.

Но фитиль… Слишком медленно огонь скользит по нему! Неужели я что-то напутала в формуле? Совершила критическую ошибку? Почему я не подумала о том, чтобы проверить фитиль заранее? Тубус, вместо того чтобы красочно взорваться аккурат у носа дракоманта, лишь бьётся об его лоб, с глухим ударом падая на стол перед Мастером. Неужели… Как же это глупо! Мракокрад меня укуси, я должна была об этом подумать! Может, попытаться реализовать план В, пока есть возможность? Пусть Каракурт с Цирконом зальют здесь всё ярким пламенем и весь дворец вспыхнет огнём? Но поможет ли это вообще?

Пальцы Мастера опускаются на тубус, поднимая его, с задумчивой мордой разглядывая неспешно горящий, приближающийся к крышке фитиль, а затем, с грустным и тяжёлым выдохом, ледяной выдёргивает его, смотря на догорающий свиток с нескрываемым раздражением в своём взгляде.

– Так значит, вы решили остановить этого дракона? – безэмоционально проговаривает он, зажимая последние искры огня между пальцем и столом, погасив буйствующий огонёк, после этого направив всё своё внимание на цилиндр в лапе. – Глупо. Очень глупо. Однако, этот дракон не собирается винить вас в предательстве. Вы обмануты и истово веруете в возложенную в ваши мысли ложь ночного племени. Он прощает вас. Но… этому дракону несколько обидно, что вы решили избавиться от него таким простым и неэффективным способом.

Нос дракоманта проскальзывает над крышкой, после чего приподнимает её когтем и втягивает воздух, одним глазом изучая серый порошок.

– Это что-то тоже пришедшее из мира средь звёзд? – будто сам у себя интересуется ледяной, но я понимаю, что эти слова направлены именно на меня. Как и взгляды окружающих моих невольных товарищей. По моей щеке мазнул вопросительный взгляд Циркона, Холод, готовый в любой момент укрыть нас своими крыльями, вздрогнул, Каракурт негромко фыркнул, а за спиной заворчала Фирн.

Вот только отвечать на его вопрос я не собираюсь. Ведь есть маленькое, крохотное но, которое не учёл этот дракон. У меня есть запасной план. Даже не один. Интересно, стоит ли сейчас сделать шаг вперёд и выкрикнуть на всю комнату, что я переиграла его? Переиграла его переигрывание? Хотя нет, я ведь даже не знаю, навредит ли ему задуманное мною. Могу только на это надеяться. Может, сказать что-нибудь про то, что он не сможет свершить свои злодеяния и мы его обязательно остановим? Или, может, какую-нибудь другую пафосную глупую речь, какую любят герои из книжек, когда сталкиваются со злодеем в отчаянной битве? Можно даже позлодействовать, или прикинуться напуганной. Но нет, это всё не для меня.

Я ловлю холодный взгляд Мастера, вступая с ним в бессловесный поединок, а затем несильно поглаживаю хвост стоящей подле меня Тростинки своим.

– Загорись! – выкрикивает сестричка, сжимая в своей лапке заранее зачарованный на кодовое слово лоскуток, который она оторвала от полотна по пути сюда. Попортила, конечно, красоту, но, видят Луны, для благого дела.